Джек Лондон и персики. Твоя обнаженная загорелая спина, хронический недосып, исколотые иголками пальцы, ноющий комок в груди и постоянный страх оступиться. Уже решено, что лето оставит в моей памяти только это, так как остальное будет до неприличия лишним.
Мне кажется, я арендую не студию, а дырявый бункер. Через это решето ежедневно просачивается моя жизнь, и я ничего не могу поделать с ее ненадобностью.
Я срываюсь прямо в магазине возле полок с молоком, кефиром и йогуртами. Я забавно мечусь, дергаюсь, кричу, что не могу больше, и, в припадке чуждого мне бешенства, совсем не забавно пинаю пустую корзину ногами. Все в целом пропитано драматизмом, не правда ли. Но, хуже всего, в этот момент мне правда больше не можется. Успокаивает только понимающая реакция окружающих. Будь они чуть смелее, кто-то даже смог бы ободряюще похлопать меня по спине и после пойти покупать себе яйца. Но меня понимают холодно, молчаливо и бездейственно.
Я чувствую случайное тепло чужой руки и инстинктивно прислоняюсь к ней щекой. Рука отдергивается спустя неловкое для нее мгновение, и я снова срываюсь вниз. Пролетев пару этажей, падаю в новый день, и он уносит меня на поворотах, не щадя своей тошнотворной обыденностью и однообразностью.
Если честно, то эта весна меня едва не уничтожила. Если откровенно, то это лето мне меня ни капли не вернуло.