В мозг будто вколачивали гвозди со страшным лязгающим звуком, холод металла точил содержимое головы и плевался склизкой кислотой в уши. Барабанные перепонки трепетали и вибрировали, готовясь лопнуть. Острая боль иглами вонзалась в глазные яблоки, угрожая и уничтожая. Костя укутался с головой в одеяло, спрятавшись под подушку. Он сильно кусал нижнюю губу, разрываемый досадой и негодованием. Через две комнаты от его однокурсники затеяли очередную вечеринку, много пили, пели и орали, постоянно хлопая дверями. На них не действовали ни замечания соседей по этажу, ни вопли разозленной вахтерши, ребятам было весело и плевать на остальных. Костя тяжело перевернулся на живот, зарываясь поглубже под подушку. Разрываясь на части от постукивающей тягуче боли в висках, он досадовал на себя от того, что не может пойти и накричать на них. Почти каждую ночь парень мучился от постоянных шума и гвалта, ненавидел своих однокурсников и желал им скорейшей смерти. Он ходил с неизменными черными кругами под глазами, запугивая мрачным своим видом окружающих. Каждую ночь желал только одного – тишины, как же он хотел покоя.
Вечные пьянки вызывали в нем только тошноту и приступы головной боли, Костя уже презирал любое употребление алкоголя и волком смотрел на всех употребляющих. За вечно недовольный, уставший вид его недолюбливали в группе, редко разговаривали, за что он ненавидел и проклинал гуляющих соседей еще больше.
Парень с трудом перевернулся на бок, думая о том, что не будь этих гулянок, он смог бы быть более радостным и дружелюбным и даже завел бы друзей. Юноша почесал вспотевший лоб, морщась от нахлынувшей боли. В голову будто вставили лопату, разрезая мозг на равные половинки. Он потер воспаленные глаза, смотря на кровать соседа, которого презирал и ненавидел сильнее всех. Дима, или Демон, как его звали друзья, при первой встрече показался дружелюбным, веселым парнем. Костя даже поучаствовал в нескольких вечеринках, которые сейчас щелочью разъедали мозг.
Он вспоминал, как радовался, надевая лучшую рубашку и джинсы, как волновался, заходя в ту самую комнату. Парень нервно сглотнул невольно вырвавшийся смешок, каким же наивным и ничтожным он показался сам себе. Во время тех вечеринок он не смог найти общую тему для разговора, постоянно отмалчивался, шутил и отвечал невпопад и кожей чувствовал неприязненные взгляды окружающих. От этого становилось не по себе, он знал, что над ним смеются, называют убогим, обсуждают за спиной, плюются своей желчью. Костя сморщил нос, стараясь остановить внезапно накатившие слезы от обиды и бессилия. Он лежал, заткнув уши, и жалел себя, проклиная судьбу за то, что поселила его вместе с этим Димой.
-Ты чего прекратил ходить к нам? – Спросил через пару дней сосед по комнате, когда Костя решил, что с него хватит ночных посиделок.
-Да вот решил взяться за учебу, - нервно рассмеялся он, почесывая затылок.
-А, ясно. Но ты заходи, если что, мы тебе всегда рады! – Тогда Демон хлопнул все еще улыбающегося Костю по спине и, не выслушав ответа, вышел. Он не знал и не видел, с какой ненавистью в этот момент Костя смотрел на него.
Парень прикусил губу, молясь всем существующим богам, чтобы шум прекратился. Однако в голове будто водили горячей кочергой, выжигая изнутри слова навязчивой бессмысленной песни. Среди хора голосов отчетливо выделялся один – Димин, крепкий и громкий. «У него даже петь получается здорово», – досадовал Костя, все так же зло сверля глазами соседскую кровать.
Внутри взрывались горячие пузыри, когда в комнату зашел Дима. Вся его фигура говорила об уверенности, мощной энергии, широкие плечи, блестящий острый взгляд, открытая улыбка – все в этом человеке располагало к себе. Юноша был популярным и заслуживал эту популярность. Однако Костя все равно тихо ненавидел его, посылая ему миллиарды проклятий одновременно. Словно ожидая казни, он прислушивался, не заговорит ли с ним Демон. Завернутый в свое одело, как в маленькой крепости, напрягся, напрягся, покрываясь тонкой скорлупой недоверия и нервозности.
-Ты чего еще не спишь? – Наконец спросил сосед, ловя на себе безумно горящий взгляд.
-Что-то не спится, - пробурчал тихо Костя, крича внутри о том, что во всем виноват этот парень напротив. В его бессоннице, неудачах, серой жизни. Да живи он этажом ниже, все было бы иначе!
-А, ясно, - Дима достал из тумбочки сигареты и закурил. Косте казалось, что слезы от дыма разъедают его кожу, ну почему он не вышел курить на балкон? Почему он вечно издевается? Почему именно над ним?
В соседней комнате орали музыка и студенты, разрывая голову и сердце. То и дело громко хлопали двери и топали мимо чьи-то тапочки. В темной комнате, освещаемой только луной да полоской света из коридора, пахло сигаретным дымом. Внутри было относительно тихо, однако словно сотни голосов рвали Костин череп изнутри, царапаясь миллионами когтистых лап. Кровь стучалась в виски, было душно и противно от непонятного чувства, похожего то ли на страх, то ли на гнев. Костя ощущал, как бежит по лицу капелька пота. Он сверлил глазами курящего на соседней кровати, и тот, видимо, чувствовал себя от этого не очень комфортно, Дима то и дело странно поглядывал на парня. Когда он наконец было открыл рот, чтобы что-то сказать, в комнату влетели трое его друзей. Они громко галдели, шумели, смеялись. И от напряжения у Кости задергался глаз.
-А этот чего вылупился? – Презрительно спросил один из Диминых друзей, указывая на Костю.
Сосед по комнате пожал плечами.
-Ладно, пошли. – Сказал он, толкая друзей к выходу. – Девочки нас заждались, а это нехорошо.
-Так, может, и этого упыря позовем? Хоть поржем? – Засмеялись парни. Дима замер и, подумав мгновение, ответил:
-Да пусть себе изнемогает лежит, амеба эта.
Огромная толстая змея поднялась в душе Кости, она извивалась и шипела, стреляя в грудную клетку ядом, отдавая желваками на висках. Он назвал его амебой. Костя чувствовал, как чудовище внутри негодует, холодит руки и ноги, касаясь своей ненавистью до кожи.
-Дима, подожди немного, - крикнул Костя вслед парням. Сосед замер, удивленно оборачиваясь. Его друзья уже ушли, они остались в комнате вдвоем. Дима прикрыл дверь, вопрошающе смотря на Костю.
-Чего тебе?
Юноша был истерзан изнутри беснующейся змеей, которая принялась покусывать и так болевшую голову.
-Я не амеба.
-Чего?
Костя сжал кулаки и, стараясь быть более уверенным, снова произнес:
-Я не амеба.
Его голос немного вздрогнул, но в эти слова он вложил все свое негодование, всю накопившуюся злость, все презрение. Он прожигал насквозь Диму, который, казалось, каменной статуей стоял напротив. Он оценивающе оглядел соседа по комнате и, странно усмехнувшись, сказал:
-Ладно, не амеба. Что-нибудь еще?
Змея внутри вздрогнула и зашипела. Она требовала разорвать, растерзать, убить. Костя сжимал кулаки и молчал, пытаясь усмирить злость. Дима, так и не дождавшись ответа, уверенно развернулся и пошел к выходу. Его широкая спина как будто говорила о превосходстве обладателя, насмехалась, принижала. Змея внутри стала на хвост, оголив клыки. Костя схватил нож, лежащий на столе, и резко вонзил его в шею соседа по комнате.
Дима схватился за шею, ошарашено трогая рукоятку торчащего ножа. Он непонимающе посмотрел на Костю, выдергивая прибор. Из раны хлынула кровь, она струилась по шее, пропитала футболку и залила пол. Глаза у парня мутнели, он судорожно пытался закрыть рану рукой, делая шаги к Косте. Тот не двигался и со странным наслаждением смотрел на затухающего соседа. Парень подошел почти вплотную, разбрызгивая вокруг кровь, и протянул руку, от которой Костя тут же увернулся. Он быстро и ловко, словно змея, сидевшая в нем, схватил лежавший на полу нож и снова вонзил его в Диму, уже заторможено реагирующего на все его движения. Проткнув грудь, он вынул нож и ткнул им в Димин глаз. Сосед хотел заорать от боли, но сил, видимо, у него уже не было, он только беспомощно открывал и закрывал рот, качаясь и заваливаясь влево.
Костя смотрел на окровавленного парня, нелепо лежащего на полу. В ушах шумело и потрескивало, заслоняя гогот снаружи. Было слышно, как тихо поскуливает Дима, хлюпая слабо рукой по разлившейся вокруг крови. Костя наклонился к слабодышащему соседу и с невероятным удовлетворением и даже наслаждением прошептал:
-Я не амеба.
Он шептал что-то еще, снова и снова вонзая в тело юноши нож, то в спину, то в плечи, то в шею. Ему нравилось играться и чувствовать свое превосходство, ковыряться ножом в ранах до мяса, до кровавых ошметков. Дима уже давно затих и начал холодеть, а Костя все еще кромсал его красивое тело. Он выводил под глазами круги как у себя, отрезал волосы, которые сосед постоянно зачесывал его расческой, оторвал язык, боясь, что он снова обзовет или унизит. Снаружи орали все громче, но костя будто не замечал этого, только когда он устал и прислонился к стене, до него стали доноситься звуки из коридора. Гвалт, шум резко включились и отрезвили, Костя увидел перед собой мертвое обезображенное тело соседа, но страха или отчаяния не почувствовал. Наоборот, стало как никогда ранее спокойно.
Он уверенно вытащил торчащий из глазницы, в которой он ковырялся последние минуты, нож и принялся отрезать голову. С трудом закончив, вытер вспотевший лоб и сунул голову в наволочку с Диминой кровати, та тут же пропиталась кровью и капала ею всю дорогу от Костиной комнаты до комнаты с орущими гуляками. Парень быстро открыл дверь и закинул голову внутрь, затем направился на общий балкон. Когда он усаживался там, на весь этаж раздался женский вопль. А затем все стихло. Не играла музыка, не хлопали двери, не галдели и не смеялись. Костя смотрел на черное небо и улыбался бездумно тихой луне, спящей напротив. Легкий ветерок путался в волосах и щекотал нос. Впервые за долгое время Костя почувствовал умиротворение. Как же вокруг было тихо.