Удержать нити судьбы. 9. Странные итоги и дни...

Ирина Дыгас
                ГЛАВА 9.
                СТРАННЫЕ ИТОГИ И ДНИ.

      …София рухнула на топчан, сильно зажмурив глаза и ничего не соображая.

      «Что значит: “его именем его назовёшь”? “Его именем”, то есть, девочку именем сына – понятно. А вот, что значит, “его назовёшь”? “Его” – мальчика?.. Бррр. Стоп Соня, не сходи с ума. Может, ты неправильно её поняла?»

      Вздрогнула от чьего-то вздоха. Открыла глаза – Светочка.

      – Скажи, пожалуйста, ты была сейчас рядом, слышала слова Марины? Последние? Повтори, прошу! Мне очень нужно кое-что проверить, понимаешь, Рыжик? – встав с лежака, взяла девочку за руки, смотря в тёмно-синие глаза.

      – Самые последние? Те, которые почти шёпотом сказала? – увидев утвердительный кивок гостьи, задумалась. – «А его назовёшь его именем».

      – Именно так? Дословно? Не ошибаешься?.. – с хрипом, в панике всё спрашивала, нервно стискивая девичьи руки.

      – …Соня! Ты где?

      Муж показался на пороге задней веранды.

      – Секретничаете, девочки? Простите, но пора выходить на финишную прямую. Срочно, – встревожено посмотрел в лицо жены. – Что случилось? Тяжёлый разговор с нашей Мариной? Да уж…

      Проводил глазами Свету, быстро удаляющуюся в сад.

      – Мне тоже ничего не удалось узнать – стена. Вот это характер! Таких «колоть» только при помощи препаратов можно, и то без гарантии, – приобнял за плечи Соню, поцеловал в голову, заглянул в тревожные глаза. – Что решила? – взял за плечи, встряхнул. – Проснись, родная! Уезжаем. Мы уже не одни. Да что стряслось-то? – притянул, крепко обнимая, почувствовал, как дрожит тонкое тело. – Повздорили? Не слышал. Всё было тихо-смирно. Соня!

      – Нет… Всё нормально… Просто мне трудно смириться… Они оба сразу… Мои дети…

      – Мы справимся! И Марину не оставим без помощи и присмотра, и Филиппа найдём…

      – Нет! Не найдём. Теперь я всё поняла: он у них. Это конец. Для простой жизни он умер. Как спасти девочку? Он просил… Вывезти надо… Спрятать… Уберечь…

      – Возьми себя в руки. Быстро собираемся и уезжаем. Они нашли нас, – посмотрел прямо в страдающие глаза. – Слышишь? Им удалось «выйти» на нас! Быстро уходим.

      Попрощавшись с хозяйками, заплакавшими и запричитавшими почему-то, покинули навсегда милый дом, старый сад, скамейки в густой сени яблонь и печальный умирающий пруд.

      Света молча сидела на заднем сиденье и усиленно о чём-то думала.


      Когда дома стали в багажник укладывать её вещи, вдруг очнулась.

      – Я приеду позже. Нужно немного времени. Не сомневайтесь – не передумаю. Попрощаюсь со всеми, – тревога прорвалась сквозь показное спокойствие. – Позвоните на почту – там крёстная работает, Вера, – протянула бумажку с номером коммутатора. – Каждый день работает, без выходных – одинокая. Скажете время – приду на почту, договоримся. Вещи забирайте – залог! Пока!

      Чмокнув каждого в щёку, убежала, вскочила на велосипед, стоящий возле веранды, и… только её попку, затянутую в джинсы, подаренные Софией, и видели!

      – И что это было? А?..

      Захохотав, Соня просто рухнула на сиденье машины. Утихла, насторожилась.

      – Как думаешь, не передумает?

      – Нет. Она готова. Легко оторвётся от дома. Только с парнем попрощается, когда сможет это сделать, – грустно улыбнулся. – К старушкам подбросишь?

      – Да. Лера слаба. Скоро Маша останется одна – девочка заставит её жить дальше. Прописку гостевую сделаем, семья на квартиру может и не надеяться – обезопасим Свету. Закончит в Москве десятый класс, потом устрою в Строгановку. А там, глядишь, и к себе заберу. Её талант надо спасать.

      – Всё продумала? Муж не будет против?

      – Мы чутко понимаем друг друга. В этом проблемы не возникнет, – едва слышно прошептала.

      Внезапно задохнулась от слёз: «Какой странный разговор! Макс уже оторвал себя от меня. Ни слова о нас! Значит, расстаёмся. Всему приходит конец».

      – Максик…

      Так и не смогла продолжить, не сумев изложить вопросы, облечь растерянность в нужные слова и фразы.

      Постояв несколько мгновений, глядя сверху, задохнулся от волны страха за жизнь любимой.

      «Господи! Как всё стремительно развернулось! Я ещё не готов к разлуке – только поженились! Пускай несерьёзно, для меня – настоящая женитьба! Если дела станут развиваться в этом же направлении, то и единственная, последняя… Стоп.

      Вот ты и произнёс запретное в Конторе слово. Нельзя было произносить, Макс, – плохая примета! Надо было сказать: “Крайняя”. Теперь поздно: послал в Космос неосторожное слово, а оно там, в бездушной ледяной среде, натолкнётся на Вселенское Зеркало и, если верить буддистам, отразится от него, вернётся на Землю под другим углом падения. Слово “последняя” обернётся другой гранью, иным смыслом: заключительная, окончательная. Нельзя было произносить вслух…

      Содрогнувшись от студёного предчувствия, окатился ледяной волной паники.

      – Спокойно, Макс. Не раскисай! Впервые в опасности находишься? Сколько раз стоял на краю! – помрачнел. – Да, стоял, но тогда за плечами не было любимой жены, моей Сонечки. Не боялся за свою спину и тылы – было пусто. А теперь…»

      Подняв голову к солнцу, зажмурился от палящих лучей, ослепнув и выдавив слёзы от яркости…


      – …Привет! А вы уже уезжаете?..

      Недоуменный возглас Стасика вытащил из тьмы отчаяния Максима.

      – А Светик где? Ах да, она же терпеть не может прощаться – смылась, – ухмыльнулся, не сумев скрыть гордость за подружку. – С Хотьково попрощались? С прудами и озёрами? На всех речках побывали? А на кладбище были?.. Нет?! – удивился, слез со старенького велосипеда. – Часовню, конечно же, тоже не навестили, – возмутился. – Так дело не пойдёт, москвичи! – усмехнулся задиристо. – Говорят, если приезжий её не посетит – счастья ему не видать. Там какой-то святой то ли жил, то ли помер, вот и заряжает она людей, даёт божественную поддержку, благословение. Вам оно что, лишним будет?..

      Смолк, присмотрелся к притихшим и понурым супругам. Вздохнул, погрустнел.

      – Понятно. Сколько есть в запасе? – не дождавшись ответа, сел на велик. – Двигайтесь за мной – тут недалеко. На московскую дорогу выедете через погост. Там свой проезд. Им мало кто пользуется – знают только местные.

      Даже не оглянувшись, дал по газам!

      – Очевидно, у нас нет выбора, – усмехнулась Соня, устраивая ножки и закрывая дверцу машины. – Макс, проснись, догоняй! – прикрикнула. – Сейчас свернёт – не найдём! Вот хитрец! Не мытьём, так катаньем…


      …Часовня действительно стоила того, чтобы ради неё отложить нежеланное возвращение в опасную столицу.

      Она была в ужасающем полуразрушенном состоянии, но чувствовалось, что люди здесь часто бывают: чисто, подметено, вываливающиеся кирпичи складируются рядом под мощными стенами, а не растаскиваются на домашние нужды. Стоящая в самой гуще соснового бора, постройка прекрасно была вписана в пейзаж! Вокруг витал особый воздух, словно кокон, обнимающий и саму часовню, и родник неподалёку, и полянку, и деревья – всё дышало загадочным покоем и вязкой негой.

      Пробыв там всего десять минут, гостям не хотелось уходить совсем! Еле заставили себя уйти от странного места.

      Не успели оглянуться, как парнишка увлёк на далёкое кладбище.

      Поразились месту, выбранному для столь печального поселения: светлый высокий солнечный холм с видом на монастырь и храмы.

      Постояв в безмолвии, поняли удивительную вещь – не ощущается грусти здесь, даже находясь среди скромных деревянных и стальных крестов. Только покой и тихая радость, солнышко, ветерок, обильное разнотравье и безграничный простор, куда ни посмотри! Бескрайние луга и леса, речки и озерца, поля и холмы – всё, как на ладони!

      Медленно поворачиваясь по кругу, дивились великолепной перспективе, величественной панораме Руси, вдыхали лесной дух, улавливали обильный запах цветов, хвои и… озона.

      – Ой! Смотрите! А над городом-то гроза! Вовремя уехали! – София рассмеялась громко, забыв на миг, где находится.

      И верно: над городком, что остался внизу и вдали, гремело и сверкало!

      Спустя несколько минут, туча, ворча, уползла на Загорск, оставив после себя чудесную, яркую и чёткую радугу, словно прося прощение за несдержанность и дурной характер.

      – Это гроза так извиняется, – расхохотался Стасик, прозвенев несколько раз в велосипедный звонок. – Ладно, извинения приняты! Проваливай в Загорск! Привет соборам и монастырям!

      Сорвал с головы полинявшую хлопковую кепи, помахал ею и… пронзительно засвистел.

      – Эй, свистун! На погосте находишься! – ахнула гостья, шутя шлёпнув по попе озорника.

      – Ничего! Тут лежат такие же охальники и нехристи, как и я! – посерьёзнел. – Осенью в Загорск приедет Патриарх, вот и поедем всем городком – окрестимся. Решили, как узнали, когда он будет. И сюда освящённой земли привезём – пусть спят спокойно.

      – Нам пора, Стас. Дорогу покажешь?

      Макс был тих и собран: тоска улеглась и отчаяние тоже, осталась лишь тихая грусть и смирение: «Если судьба расписана, восставать не стану. Так тому и быть».

      – Ты говорил о старой дороге…

      – Да, она боковая и выведет далеко за город возле первой развилки. Кладбище было одно на многие сёла – вот и наездили дороги со всех сторон. Многие затянулись – сгинули деревеньки, умерли в них все, хоронить стало некого. Эта дорога ещё жива.

      Он вёл велосипед по высокой траве, переступая через канавки и камни, объезжая роднички и холмики кротовых нор.

      – Прошу! – внезапно остановился, как вкопанный!

      Софи налетела на него от неожиданности.

      – Умоляю вас, заберите Светку отсюда! Ох, наложит она на себя руки, если этот урод ещё раз… – подавился, захлебнулся обильными горькими слезами, хлынувшими рекой из серых глаз.

      – Тссс, не плачь, Стасик! – прижала к себе, вздыхая: «Высокий, сильный, а по эмоциям – сущее дитя». – Дай нам время. Хорошо? Просто поверь.

      Вскинул мокрые выразительные глаза на красивую москвичку, задохнулся от радости, вспыхнул румянцем, быстро поцеловал в щёку и пошёл скорым шагом к дороге, не оглядываясь.

      – Изменяешь на глазах! – смеясь, возмутился Максим. – Пора увозить – уведут.

      Притянул, поцеловал поверх отпечатка поцелуя, будто смывая след. Обнимая всё сильнее, забылся, застонал, подхватил Соню на руки, закружился…

      В чувство привёл озорной свист парня где-то далеко за холмом.

      – Сумасшедший мой… – целуя лицо мужа, купалась в повеселевшем счастливом взоре. – А тебе часовня определённо помогла, – крепко обняв, прижалась к груди, загрустив. – Нас ждут.

      Не спуская с сильных рук, понёс на звук свиста, что не прекращался ни на минуту!

      Хихикнули: «Соловей-Разбойник хотьковский!»


      Через несколько минут машина, чистенькая и сверкающая от влажной травы, неспешно выехала на трассу, ведущую в Москву.

      Со Стасом москвичи попрощались у последнего поворота – решил возвратиться в городок через поля и кладбище.

      – Мне показалось, или он нас специально поджидал? – негромко спросила, стараясь не отвлекать от дороги Макса.

      – Конечно, ждал. Наверняка, видел побег своей Светы. Хотел без неё с нами пообщаться. И попросить. Да… парень оказался сильный: просить забрать ту, в которую влюблён… Да что там – любит серьёзно! Теперь понятно, почему возвращается погостом и часовней – рыдает. Дорога неблизкая – успеет успокоиться. Вот тебе и суровая школа жизни: три дня назад мы его видели слабым, почти размазнёй, помнишь? – метнул грустные серые глаза на жену: кивнула. – А за этот срок переломил себя и нашёл, куда поставить уже иного, обновлённого. Не каждому это дано. Горд невероятно за него, – вздохнул тяжело. – Как у них пройдёт прощание – вопрос. Не наломали бы дров – так юны и взбалмошны! Потом всю жизнь будут жалеть об ошибке и горячих словах!

      Дождавшись, когда закончит сложный вираж на дороге и выедет на ровную часть, Соня взяла его руку и признательно поцеловала, смутив необычайно!

      Понял, за что, только сердце вдруг так «ухнуло» вниз!

      «Что промелькнуло перед глазами? Соня целует мне правую руку, приникает мокрыми дрожащими губами… Не могу поймать смысл. Странная такая мысль-видение. Чего? Так, не думать!»

      Сбросив скорость, притянул жену к себе, мягко прижался к губам на миг, окунулся в любимые тёмно-серые глаза.

      «Как же тяжело на душе, Господи! Увы, часовня не помогла. Жаль».
          

      Километры проглатывались, дорога разматывала бесконечную ленту полотна перед машиной, дразня развилками, петлями и переездами.

      Софи задремала, съехав на кожаном сиденье ниже, став почти невидимой со стороны.

      День клонился к вечеру – припозднились.

      Повернув голову, Макс проверил, пристёгнута ли? Удостоверившись, вздохнул облегчённо:

      «Совсем забыл: она уже канадка по осознанию – законопослушна и, конечно, автоматически пристегнулась. Не то что русские – заставь-ка их! Только тогда накидывают ремни, когда гаишника видят, – поразился странным мыслям. – Ты даёшь, Макс! Стоишь на краю, возможно, дома ждут “гориллы”, а заботишься о людях, не пристегнувшихся ремнями. Странный день какой-то, вот и мысли странные витают вокруг.

      Сонечка сегодня рассеянная и потерянная нынче. Что у них с Мариной произошло? Едва слышно разговаривали, смеялись, потом стало тихо. Удивился: “Уснули?” Подождал, решил проверить, застал Марину в дверях, а Софу на кресле в полнейшем ступоре, словно оглушённую вестью дурной. Даже не дурной – шокирующей. Неужели невестка ей что-то рассказала? Нет, не расскажет – не из того теста. Эта умрёт с тайной, – вздохнул. – У каждого свои тайны: у меня от Сонечки, у Марины от нас обоих, у Стасика от Светочки, у Софии от старушек и мужа – просто Клуб тайн какой-то!»

      Встряхнув головой, заставил себя сосредоточиться на дороге: становилось люднее – водители везли семьи с дач в Москву.

      В какой-то момент под сердцем поселилась тревога, толкающая всё сильнее. Напрягся.

      «Понятно – признак опасности, – смотрел в зеркала, стараясь вычислить, откуда её ждать, но в плотном потоке сложно ориентироваться. – Трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате. Знать бы ещё, какую машину искать! Чёрт…»


      …Подъезжая к центру, увидел их машину: чёрный «Мерседес», который не один светофор не отставал от «Опеля».

      «Здравствуйте, господа канадские! Или американские? Кто знает? Поздно».

      – На Русаковскую.

      Услышав хриплый со сна голос Сони, даже вздрогнул от неожиданности.

      – Мы «с довеском».

      – Плевать! Домой к себе хочу. Попробуй оторваться от «хвоста», и домой. Хочу этой ночью быть с тобой в своей постели, и пусть мир катится в тартарары!

      Повернулась, воспользовавшись остановкой, протянула руки, сверкая манящим, сводящим с ума взором.

      Не смог устоять против такой возможности! Порывисто схватил в объятия, застонал: «Ты уверена?..»

      – Да. Как никогда.

      Разорвав объятия, рванул машину на такой скорости, что вскоре «слежка» отстала, потеряв его в поворотах, переулках, проездах столицы. Не с ним им тягаться – он-то коренной москвич.


      Через полчаса дрожащими руками открывала ключом дверь квартиры на седьмом этаже.

      Было начхать, есть ли «прослушка» и видеозапись. Хотела пожить несколько дней простой супружеской жизнью в своей квартире, спальне, доме, в своей стране – ничто не могло остановить.


      …Лишь через трое суток пришли в себя, стали приводить дела в порядок.

      Макс предупредил о «прослушке» телефонов:

      – Раз сын попал «в разработку» – это первый приём контроля подопечного. Все звонки из автомата в соседнем микрорайоне – не рядом с домом!

      Потратил полдня, но убедился, что видеокамер нет. Вздохнул с облегчением.

      «Если “писали” голоса, всегда можно опровергнуть запись – легко сфальсифицировать. Наблюдение из окон тоже ничего не дало. Неужели этот адрес “гориллы” не знают? Хотя… Соня не появилась тут сразу по прибытию и потом не приезжала. Видимо, решили, что адрес бесперспективен. Караулят у моего дома или… у дома старушек. Если прав, тогда их телефон тоже на “прослушке”. Чёрт! Жена уже звонила им сегодня из автомата!»

      – Ты родственницам сказала, где находишься? – похолодел душой.

      Обернулся, отвернувшись от окна кухни, где так любил стоять её сын Филипп.

      – Сказала, что в Москве уже.

      Тяжело вздохнув, закрыл глаза: «Вот и всё. Проверить её друзей – вопрос нескольких часов. Скоро будут здесь. Таймер запущен. Пошёл обратный отсчёт».

      – Думаешь, они и бабушек «слушают»? – побледнев, рухнула на стул возле стола, поражённо положила руки, опустила голову на кисти. – Прости. Не Марина я…

      – Через два года такой жизни дашь ей фору, – грустно пошутил.

      Выдохнул с содроганием: «У меня-то двух лет нет и не будет – спросится стократно и не простится. Сам виноват. Должен был об этом подумать! Эх ты, профессионал. Провалил дело».

      Встряхнулся, сжал кулаки, через силу улыбнулся.

      – Не переживай. Может, мы с тобой перестраховались, и они нас окончательно потеряли? Выше нос! И вообче, иде ужин, жана?..

      Заговаривая, отвлекая, смеша говорком, подтрунивая, успокоил любимую, поверив и сам в свои байки. На день.

      «Пожалуй, надо кое-куда съездить», – приободрился, придумав план.


      – …Завтра я с утра по делам. Тебя подбросить к старушкам?

      – У меня есть своя машина!

      Гордо выпятив грудь, поставив руки в бока, стала такой забавной! Поняла, прыснула со смеху.

      – Верю, но нет прав, родная. Наберись терпения и получи их дома, – поцеловал в лоб, прижав на мгновенье к себе. – Машина оформлена на мужа? Отлично. Есть идея! Станет твоей!

      – Подожди… Как ты собираешься с гаишниками разбираться? – недоверчиво рассмеялась. – Я-то буду рядом, но на неё у меня нет прав.

      – Будут через пару часов! Ты во мне сомневаешься?

      Поцеловав её в голову, окунулся с любовью в глаза, сказав безмолвно: «Люблю тебя!»

      Ринулся в прихожую, быстро накинул кожаную коричневую курточку и уехал, оставив жену с раскрытым ртом, стоящую в дверном проёме холла.

      – Вот аферист! – беспомощно расхохоталась, обессиленно рухнув в кресло гостиной. – Понятно, сейчас фальшивые привезёт – в Конторе всяких полно. За руль не пустит, конечно, это не пустые дороги Загорска или другого захолустного городишки. Там я спокойно водила машину, хвалил постоянно, но в Москве… Только ночью решусь поездить. Значит, будем ночами тренироваться, – тепло заулыбалась с признательностью. – Спасибо за идею, любимый. Ты мне дал не только счастье, но и колёса. Дома останется лишь пройти ускоренные курсы, и всё!

      Затихнув, задумалась:

      «Как странно жизнь распорядилась последним месяцем: плохое самочувствие, обморок, тест, беременность, сообщение о пропаже Филиппа, Москва, Максим, поиски и… любовь: сильная, хлёсткая, затмившая всё здравое и понятное; Марина, вновь поиски и жуткое осознание, что мы бессильны против своего же аппарата ГБ, когда он забирает наших детей для своих нужд.

      Теперь – финишная прямая. Что в конце? Кто сойдёт с дистанции до срока? Кому достанется “жёлтая майка” лидера? Кто займёт верхнюю ступеньку на пьедестале жизни? Она и покажет. Только, кто это увидит? Кому посчастливится стать свидетелем грядущего? Мне, Максиму, Марине или “этим”?..»

                Август 2013 г.                Продолжение следует.

                http://www.proza.ru/2013/08/04/1453