А есть-то хочется!
«Сытая душа попирает и сот, а голодной душе все горькое сладко».
(Из притчей царя Соломона)
Голод слишком часто брал нас за горло. Недаром поэт «скорби и печали» Некрасов в поэме «Железная дорога» пишет: «В мире есть царь! Этот царь беспощадный – голод названье ему»! Причины были разные, но самая главная – недород! Правда, к нему могли добавиться и иные, косвенные. Ну, скажем, в начале 1921 года продразверстка выкачала все запасы продовольственного зерна. Власти показалось и этого мало, они объявили еще «боевой наряд» на фураж. А лето выдалось жаркое и засушливое, да еще и по многим областям России. На юге хоть бы дождинка упала с весны! И молитвы к Богу не помогали, и крестные ходы! Кто виноват? Одни говорили, что грехи наши тяжкие Бога прогневили, он-де и слушать нас не хочет. Другие во всем винили большевиков. А в принципе, и то, и другое имело место. Только масштабы потрясающи - миллионы Богу душу отдали! Можно ли было этого избежать? Думаю, что можно! А, если это природное явление устраивало власть? Использовать естественные, стихийные потрясения для достижения цели?.. «Нужная, потрясающе простая, а главное – надежно укрывающая твои тайные желания причина, ну, что может быть лучше?
Подобное и в 1933 году повторилось опять. Главная причина: два года подряд неурожайные. Но, к ним присоединялись и другие: осмысленное уничтожение крестьянства как класса, превращение крестьян в пролетариев, стремление к поголовной коллективизации, сведение крестьянского подворья (вступающие в колхоз резали скотину), разорение «кулацких» хозяйств, основных поставщиков товарного зерна… И вновь голод – на Украине, черноземных областях России, Поволжье. Крестьянин уходит, на смену ему появляется сельхозрабочий, с мизерной оплатой труда, к тому же натуральными продуктами! Крестьянину при царе оставалось 80 процентов производимого им продукта, теперь его доход едва ли равняется 20%
Наступал 1946 год, когда голод опять напомнил о себе: засуха, сокращение посевных полей, недостаток техники на полях и рабочих рук.
Так не хотелось власти взять хотя бы часть вины на себя за смерть миллионов людей, что даже в истории Коммунистической партии Советского Союза ничего об этом не говорится! Замалчивание всегда порождает слухи. Разговоры на тему голодомора 1933 года на Украине рождены молчанием тех, кто внес лепту в эту трагедию.
Мы относимся к усредненному представителю социального общества, пытаемся сами себя сохранить для будущего.
Что делать, если работой праведной не прокормить себя? Работа дает право на лишние 100-200 граммов хлеба. Точно рассчитан характер труда и затраты энергии на него. Мы живем на пределах возможного. Отец работает один. Мать на работу не пошла. Находясь дома, она больше приносит пользы семье, умудряясь готовить пищу из того, на что сегодняшний человек даже смотреть не станет. Куда тому солдату, варившему кашу из топора! Отец делает все возможное, чтобы что-то добавить к зарплате, на которую можно купить только несколько буханок хлеба. Он берется за годовые отчеты других предприятий и легко с ними справляется благодаря своему профессионализму. Он работает в горархиве. Он занимается и незаконной деятельностью: варит хозяйственное мыло на дому, продавая его через государственную торговую сеть. Иногда ему удается прилично заработать. Это случается при поездках в Симферополь. Тогда за бесценок удается привезти полмашины яблок. Мать выносит их на рынок и продает. Мы не знаем о том, что наша мать экономит каждую копейку, откладывает. И в один прекрасный момент отложенное ею заявляется во двор ведомое на поводу. Это корова, коричневой местной породы. Маленькая размером, она дает много молока. Правда, корова облагается налогом, в год нужно сдать 300 литров молока государству, для этого напротив колхозного рынка образован приемный пункт. Там же проверяется и качество молока, его жирность. К нашему придирок нет, оно вполне соответствует стандарту. Коровка добавляет работы нам с братом: пока еще не возникло стадо в нашем квартале, мы по очереди пасем свою буренку. Место выпаса – многочисленные развалины, заросшие травой, из которой наиболее подходящей является лебеда. Корове нужен запас сена на зиму. Отцу удается получить разрешение косить траву на просторах бывшего и будущего аэродрома, вблизи Багерово. В воскресный день мы с отцом оказываемся в ровной, как стол, степи. Трава по пояс. Ее давно не касалась рука человека. Отец где-то раздобыл две косы, научил меня и косить, и затачивать этот славный инструмент. На просторах аэродрома сооружается шалаш, крытый тонким душистым сеном. Такое же сено служит постелью. Мне оставляют воду, хлеб, сало. Под вечер каждого дня на велосипеде отец привозит два литра молока и уезжает, оставляя меня одного. На расстоянии видимости глаза – никого. Дорога от меня в километре, но по ней редко что движется. Этот необычный сенокос остался одним из лучших воспоминаний моей жизни. Работаю не под надзором, работа нравится. Встаю ранним утром, только-только птицы в небе запели. Капельки густой росы свисают с кончиков трав. По росе косить лучше всего, травы стоят, как солдатики на плацу. Взмах косы – и они валятся на землю, подкошенные, и издают запах весенних огурцов. Ровно ступаю босыми ступнями, загрубевшими, не чувствительными к колючкам, таящимся среди трав. Взгляд мой устремлен только вперед, туда, где мелькает острое жало моей косы. Я и не помышляю о еде, пока солнце не поднимется высоко, а тело не покроется бисером пота. Тогда только отставляю косу в сторону, и сажусь завтракать. Насытившись молоком и краюхой хлеба, беру в руки вилы. Теперь нужно перевернуть скошенное и уже подсохшее сено, а потом собрать его, окончательно высушенное солнцем, в копички. К обеду управляюсь. Солнце в зените. Пью молоко и забираюсь в шалаш. Сон охватывает меня, сплю без сновидений. Ближе к вечеру копички сношу в одну копну, размером с целую грузовую машину. За сеном приезжает отец с двумя мужчинами, двое на вилах подают, один утаптывает, потом вдоль кладется длинное бревно и все увязывается веревками. Сено увозят, а я остаюсь. С тех пор я навсегда полюбил вечера в степи. Зной уходит, легкий ветерок холодит кожу, запахи трав даже не с чем сравнить, трескотня насекомых, тысячи шорохов невидимой, бушующей вокруг жизни. И ты один в этом огромном и удивительном мире, ничто не мешает любоваться им, слышать и ощущать его. А дышится-то как! После города, попадая в степь, я пьянею от запахов ее, как от самого прекрасного вина.
Море трав. Я с косою. Один. Волнами колышется раздолье. В гости к полю сюда приходил, я в восторге от ее приволья!
Часто встречаются змеи. Немного пошипев для острастки, они уползают прочь. Змеи мне не страшны, а с ужами вообще можно играться, положив их за пазуху майки. Часто встречаются «подарки», оставленные войной, То целая невзорвавшаяся авиабомба, то целые штабеля зажигательных снарядов. Я обхожу их стороной, насмотрелся на эту гадость…
Мой незабываемый сенокос заканчивается через три недели. Никогда бы не подумал, что способен накосить 14 машин первоклассного сена! Во дворе, на возвышении, среди развалин, красуется огромный стог сена. Отец часть сена продает, окупая расходы на транспорт и грузчиков. Время идет, у нас прибавление: сначала бычок, потом телочка. Работы тоже прибавляется. То воды натаскать, то убрать коровник. Из навоза мы делаем лепешки, подвешивая их к стенам сараев и двора. Высохшие складываем в кучу и накрываем куском брезента. Зимой этими «кизяками» будем топить – они отлично горят.
Но работа по дому не имеет ни конца, ни краю. Чтобы сбегать на море и окунуть свое тело в воду, приходится долго упрашивать мать. Вспоминаю прошлое, оно все прошло в труде и заботах. Как началось оно в 12 лет, так и до сегодняшнего дня не прекращается.
1946 год определил не только возможности заполнения наших желудков? Он стал определять направление внешней политики прежних участников антигитлеровской коалиции. У многих в США закружилась голова от военных успехов, для достижения которых американцы принесли жертвы в основном материального порядка, причем и они были весьма относительными.
Учитывая огромные потери Советского Союза, трудности восстановительного периода и сложности с недостатком продовольствия, многие американские лидеры считали, что наконец-то наступил настоящий «американский век, который откроет перед монополистическими кругами США невиданные ранее перспективы. Союзов долгих просто нет. Найти союзников надежных, чтоб были в дружбе много лет, с единой целью – не возможно.
Начались первые, еще небольших размахов авангардные бои «холодной войны на тех рубежах, где Восток и Запад пришли в непосредственное соприкосновение. Это были – Германия, в частности – Берлин. Товарищи по оружию расставались. Появились первые легкие заморозки в отношениях между ними. Если в конце 1945 года Эйзенхауэр много писал теплых слов о русских союзниках, подчеркивал значимость их вклада в победу, то теперь тон резко изменился. Что повлияло на взгляды Айка? 5 марта 1946 года (еще года не прошло от дня победы) в небольшом городке Фултон в штате Миссури Черчилль произнес свою знаменитую речь, ставшую началом «холодной войны» Он призывал Соединенные Штаты применить силу против «Советов», пока Вашингтон располагает монополией на атомное оружие. Трумэн, бывший в ту пору президентом США, с упоением слушал речь своего союзника. Возможно, произошло бы непоправимое, если бы не мировая общественность и стойкость позиции Сталина. Для борьбы с СССР создается НАТО, военно-политический блок. Его руководителем назначен Эйзенхауэр. Правда, Дуайт недолго возглавлял НАТО. Но и за непродолжительный срок он успел проявить себя, как активный исполнитель агрессивного внешнеполитического курса этого блока. В 1952 году он включается в борьбу за президентское кресло. На должность вице-президента баллотировался Ричард Никсон. Борьба выиграна и Эйзенхауэр становится президентом Соединенных Штатов на два срока. Политика США была политически сдержанной по отношению у «Советам», хотя в мире свергались антиамериканские деятели, готовились и совершались покушения на государственных зарубежных деятелей, совершались шпионские разведывательные полеты над территорией СССР, один из них закончился печально, был ракетой сбит самолет-разведчик, пилотируемый американским пилотом Пауэрсом, который был потом обменен на советского разведчика, попавшего в руки ЦРУ. Было, правда, одно отрадное явление – прекращение войны в Корее. Дорого обошлась США эта бесперспективная война - 398 тысяч человек, что значительно превышает потери американцев во Второй мировой войне.
То, что Эйзенхауэр стал противником «Советов» - естественно, иначе и быть не могло, важно то, что он понимал, военной силой сломить идейного противника невозможно.