.Цикл рассказов "Мысль материальна".
1972 год.
Работала в дорожно-строительной организации в провинциальном городке. Должность занимала маленькую - техник-лаборант. В мои обязанности входило проводить испытание асфальто-бетонной смеси, которой покрывали дороги, контролировать температурный режим. Коллектив был дружный, но, как говорят, в семье не без урода. Были и крепко пьющие работники, в том числе и начальник участка. Пил он, горемычный, не вино или водку, а фруктовую эссенцию, из которой на местном лимонадном заводе изготовляли напитки разные. По "аромату" , исходящему от начальничка, можно было определить какой лимонадик сегодня сходит с конвейера завода. Привозил ему эту "радость" директор завода в качестве оплаты за "левый" асфальт, с помощью которого успешно строились гаражи. И пол, и крыша - на всё годилась наша смесь. Пил наш начальник, пил и допился до "белочки". Повязали его санитары скорой помощи под белы ручки и свезли в областную психиатрическую клинику.
Руководство организации долго не размышляло, взвалило весь груз ответственности на мои плечи. И охрана труда с техникой безопасности, и обеспечение бытовых условий, и приёмка с разгрузкой битума твердых марок, а главное - монтаж и пусконаладка новой смесительной установки. Правда, заработную плату мне подняли в два раза. Уж если честно признаться я и раньше всю эту работу выполняла, поскольку начальник участка через пару часов на работе был уже в стельку пьян. Страшила только ответственность за соблюдение норм охраны труда. Народу в подчинении более ста человек. Утром разнарядка, расстановка по рабочим местам и целый день крутишься, как белка в колесе.
Тот памятный день оставил след на всю оставшуюся жизнь - враз поседевшие виски. Всё было как обычно, кроме того , что предстоял пуск новой установки с выпуском первой партии высокопрочной смеси. Бригадир наладчиков, Николай, человек был ответственный. Свою бригаду в ежовых рукавицах держал, сам не пил и другим не давал. Одним недостатком страдал - самые трудные работы никому не доверял, всё только сам. Может, так ему спокойнее было. Иду по площадке, смотрю, Николаша на самом верху что-то крепит. А уже битум разогретый стали подавать, если у смеси асфальта на выходе сто шестьдесят градусов температура, так что о битуме говорить, там все двести наберутся. Думать боюсь, мысли гоню, а сердечко из груди рвётся. И вдруг крик. Установка хоть и новая, а шумы достаточно громкие, но и через них тот крик по сердцу полоснул.
Потом мне наши рабочие всё в деталях рассказывали, приведя в чувство водой и нашатырным спиртом... Не поднимая глаз, взметнула руки вверх, что крылья над головой, лицо от напряжения багровым стало и молчу. Народ бег свой замедлил, все встали как вкопанные, многим показалось, что кто-то дал команду - "Стоять!"
Николай, пролетев вниз метров пять, как повис в воздухе, а потом руками за конструкцию схватился. Ему бы проще за битумную трубу схватиться, но какая-то сила руки отвела. Кто-то брезент нёс, чтобы Николая ловить. Кто-то кран подгонял, а кто и меня, рухнувшую на землю, в чувство приводил. Крановщик мастер высшего класса был, крюком за монтажный пояс Николая умудрился подцепить, дав команду перецепить руки с конструкции на трос крана и спокойно опустил на растянутый брезент .
После этого случая рабочие на меня с опаской поглядывали, но уважали и выполняли все указания без пререканий. Доработав сезон, ушла с той работы. Начальник так и не выздоровел. С Николаем при встрече всегда здоровались, как самые родные люди. Я молчала и он ничего не говорил, только было понятно нам обоим, что был миг в нашей жизни , который спас его от смерти неминуемой, а меня от длительного срока тюремного...