Глава 11.
«Мечты Лириса.»
…-Эй, Герт!
-Чего изволите господин барон?
-Известия есть?
-Нет, господин барон, нету.
-Что, совсем ничего?
-Ни единого словца, господин барон!
Лирис оттолкнулся ладонями от подоконника и упал в кресло.
Ничего. Опять ничего. Пошла уже четвертая неделя с момента отъезда Мармидона в Старую Пущу, и с тех пор – ни слова. Голуби вернулись несколько дней назад, но все – пустые, будто кто-то нарочно выпустил их из клетки.
Барон поднял со стола портрет Рады, который он сам же и набросал три с лишним месяца назад… Три с лишним? Нет, уже почти четыре. А кажется – прошло четыре года..
Лирис посмотрел на портрет – и бросил его обратно на стол.
"Что же ты делаешь, Рада? Глупая девчонка, неужели не понимаешь, что ты могла бы стать почти королевой!!.. Нет, ты понимаешь. Понимаешь – и просто играешь со мной! А за это, красавица, тебе придётся дорого заплатить, очень дорого! Потому что никто не имеет права сказать мне «нет»!"
Он задумчиво прошёлся по комнате. Как же быть? Голубей у Мармидона больше нет, значит, нужно либо ждать его возвращения, если, конечно, он вообще вернётся в замок, либо… - Лирис бережно снял со стены ятаган, - либо ехать туда самому.
Он вспомнил рассказ Мармидона о Кровавом Дне – и вдруг понял, что совершил ужасную ошибку, доверив ему поиски Рады. У него долг к её матери, кровный долг, а Горные Ангелы никогда не забывают их оплачивать – и с лихвой! Что он и обирается сделать, отправив на тот свет Раду!
Лирис покачал на ладонях ятаган.
Плохо. Очень плохо! Жаль, что он не понял этого раньше. Но зато теперь верное решение будет принято без особого труда.
Он должен ехать в Старую Пущу.
Немедленно.
Один.
Если будет нужно, он сцепится и с Мармидоном, и с гвардейцами, хоть поодиночке, хоть со всеми сразу – но Рада будет обязана ему жизнью. И в благодарность за это она останется с ним.
Сама.
Добровольно.
Лирис кошкой прыгнул к окну, на ходу сдёргивая со стены ножны.
-Герт!
-Слушаю, господин барон.
-Немедленно седлай Дьявола, слышишь?
-Но, господин барон, его ещё плохо объездили…
-Заткнись сейчас же! – рявкнул барон. – Ты плохо меня услышал? Или плохо понял? Я сказал, седлай Дьявола!
-Господин барон…
-Соммерс! – не дослушав старого конюха, Лирис легко перемахнул через подоконник и оказался во дворе. Навстречу ему уже бежал молодой парень, недавно нанятый в помощь старому Герту, служившему ещё барону Эсману.
-Слушаю, господин барон!
-Оседлай Дьявола.
Парень судорожно сглотнул.
-Но… господин барон, никто, кроме Герта, не сможет…
-Ты меня слышал?! – Лирис наотмашь полоснул его хлыстом, и через правую щеку Соммерса пролегла багровая полоса. – Я сказал – оседлай Дьявола! Сколько мне ещё повторять?! Оседлай! Дьявола! Сейчас же!!
-Слушаюсь, господин барон… - и Соммерс понуро и робко направился в конюшню.
Дьявол был последним приобретением Лириса, считавшего его своей самой удачной сделкой. Дьявол, молочно-белый жеребец-трёхлетка с удивительной чёрной гривой и хвостом, был чистокровный мустанг-иноходец, «дикарь второго поколения», как называли его табунщики. Вольная кровь его отца, отловленного вместе со всем табуном на южной окраине степей четыре года назад, слишком властно говорила в Дьяволе, не желавшем признавать в человеке ни друга, ни хозяина.
Из пятерых, в своё время пытавшихся объездить его, в живых чудом остался только один, а из конюхов подходить к жеребцу осмеливался только старый Герт, которого конь из каких-то непонятных соображений выделял их довольно многочисленного штата конюхов.
С самим Лирисом у жеребца были особые отношения. Ему он позволял гладить и ласкать себя, признав в нём «родственную душу». Нрав у коня был под стать характеру Лириса, и кличку «Дьявол» он получил заслуженно. Ко всему прочему, он был злобен, раздражителен и неуступчив и, может, именно поэтому по-своему привязался к Лирису. Впрочем, садиться на него было по-прежнему опасно даже борону.
Однако, когда на Лириса накатывала волна слепой ярости, основанной, к тому же желанием беспрекословного повиновения, возразить ему осмеливался только управляющий, да и то не всегда. Может, Мармидон и сумел бы без ущерба для здоровья окружающих уговорить Лириса отказаться от прогулки верхом на Дьяволе, но управляющий был далеко, а желающих заменить его что-то не находилось.
Из конюшни донеслось неистовое ржание, грохот, треск, крики, проклятия – и вскоре Соммерс и ещё человек пять выволокли во двор брыкающуюся белую бестию. Взглянув на коня, Лирис подумал, что явно погорячился, - желание сесть на иноходца, когда он в таком состоянии, было верхом безрассудства даже для сумасбродного характера Лириса, но отступить на глазах у всей дворни он не мог.
Конюхи, еле-еле удерживающие дьявола, были уже все попятнаны, - непостижимым образом конь, пока его седлали, успел перекусать и перелягать уйму народу, несмотря на верёвки и очень тесное стойло с тройными стенками.
Лирис, прищурившись, осмотрел его. Потом быстро подошёл и взял коня под уздцы. Конюхи шарахнули в разные стороны. Кухарка зажмурилась, мелко крестясь и бормоча быструю молитву, с сеновала буквально слетел растрёпанный тренер, объезжавший Дьявола, натягивающий на ходу штаны, но… Лирис стоял посреди двора, гладил морде и гордо изогнутой шее, а тот фыркал и всхрапывал, но не пытался причинить хозяину вред. Правда, это не означало, что Дьявол позволит кому бы то ни было безнаказанно кататься на себе, но Лириса это уже не волновало. Почему-то он был уверен, что своенравный жеребец подчинится ему. И значит, что барон будет в Старой Пуще меньше, чем через неделю.
Лирис вскочил в седло, с трудом удерживая снова разозлившегося Дьявола.
Тут же со всех сторон понеслось:
-Будьте осторожны, господин барон…
-Счастливого пути, господин барон…
-Неужели вы отправляетесь без охраны, господин барон?..
-На кого же вы оставляете замок, господин барон?..
Лирис едва слышал эти обращённые к нему слова.
"Поместье останется на Китона, отца-эконома. Он тоже, как и Мармидон, прошёл школу Горных Ангелов, только, в отличие от управляющего, не отрёкся от сана. Тут можно быть совершенно спокойным – он хорошо знает своё дело…"
Голоса дворни слились в какое-то невнятное гудение, которое почти немедленно заглушил звонкий топот копыт по вытоптанной дороге: барон только слегка подтолкнул Дьявола стременами – и конь галопом рванул с места.
Барон неожиданно улыбнулся:
Старая Пуща…
Рада…
Её глаза, её волосы…
Её улыбка…
Её благодарность…
Вся она…
Старая Пуща…
Рада…
Вот только откуда эта уверенность, что в Старой Пуще он найдёт Раду? Ведь Мармидон так и не прислал никакой весточки!..
Но борону Лирису этот вопрос не пришёл в голову. Он ехал в Старую Пущу, и ножны ятагана, будто поторапливая, похлопывали коня по крупу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ