«Сначала ты думаешь, что никого не полюбишь, потом в твоей жизни появляется кот»….
Возле нашего дома увидел большую собаку необычного рыжего окраса, как у колли. Остановился, чтобы рассмотреть собаку за высоким бурьяном. Она была на поводке полноватой девушки, которая глядела в мою сторону, возможно, на меня, не понял, я же смотрел не на неё. Наконец, я разобрал — это была восточно-европейская овчарка. Красавица! Стоило полюбоваться.
— А я думал, колли, — сказал я девушке, чтобы оправдать свой пристальный, неуместный для неё, интерес.
— Нет, это не колли, — холодно произнесла она.
— Я вижу, — ответил, уходя через двор хозблока, и удивляясь увиденному чуду: никогда не видел таких овчарок.
Навстречу шла женщина средних лет с клеткой, в которой на жердочке спокойно сидел белый попугайчик. Их сопровождал мужчина. Они направлялись в открытую дверь ветеринарной лечебницы. Интересно, что ему потребуется лечить, клюв подпилить или когти?
Тебя бы в такую клетку на место канарейки, подумал я, вспомнив судьбу всех попугайчиков у своих знакомых — печальную.
После покупки их выпускали в квартиру, по которой они свободно летали, садились на плечи людей, забавляли своим щебетом и копированием слов, иногда не очень цензурных, но для людей это и было очень смешно. Примерно через год их давили дверью, не замечали. Покупали нового. И снова история повторялась.
Конечно же, после смерти любимчика хозяйка горевала, причитала, но быстро утешалась покупкой нового птаха. Вроде бы, ничего не изменилось, всё по-прежнему. Да и то, старой одинокой женщине есть с кем перемолвиться, не только с моей женой, которая иногда её навещала, а потом делалась воспоминаниями о проделках попугайчика Ромы.
Мы и не мечтали купить такого сорванца, у нас окна всё лето открыты, да и зимой не закрываем форточку, приоткрыта. А держать птицу в клетке — это изуверство, здесь мы с женой сходились во мнениях. За 45 лет совместной жизни мы во многом думаем почти одинаково, но и много тем для споров.
— Почему ты думаешь, что ты всех умнее?! — кричит она, намекая на моё писательское звание. Но часто слышу укоризненное: — Вроде бы умный мужик, но иногда скажешь такое, хоть…
И я замолкаю. Что поделаешь, бывает, на всё не хватает ума.
Прошёл ночной бар «Амстердам» с разросшейся зелёной изгородью, ещё сто метров и здание с моей квартальной библиотекой. Взял газеты, случайные толстые столичные журналы, изредка привозят для таких любителей, как я.
И увидел новую книгу с твёрдым переплётом и красочным рисунком симпатичного рыжего кота: Вики Майрон «Девять жизней Дьюи». Почти тёзка моей жены, которая любит книги про животных, другие книги не признает, как и моих, не о том пишу.
Принес домой. Вика согласилась почитать книгу, возьмёт с собой на дачу. Газеты просмотрела за час. Я на них трачу намного больше времени, почти ничего не пропускаю. И это вдобавок к электронным. Раньше у меня сто рублей, если не больше, уходило на подписку, сейчас все почтовые ящики без замков, туда кладут рекламные буклеты, газеты, извещения. Профессия почтальона стала вымирающей, может быть, поэтому и московская почта перестала работать? Посылки начали пропадать. Ну да это не моё дело.
Только это написал, как позвонила жена, чтобы спустился к подъезду, через две минуты подъедет, привезла два десятикилограммовых мешочка сахара, который сейчас уходит влёт. Сезон заготовки варенья.
Выглянул в окно. Небольшой дождь. Не сахарный. Успею занести. Лифт пришлось ждать долго. Пока спустился, сосед, забежавший в подъезд, выкрикнул:
— Там сильный дождь.
И верно. Тропический. Проливной. Такому достаточно полчаса у нас полить, чтобы залить все улицы, как это было недели две назад, на серфинге катались, ливнёвки никто не чистит, дожди очень редки и коротки. Автомобиль дочки уже стоит, ждёт, когда я подойду. Чёрт! За зонтом, что ли сбегать?
Вика махнула рукой, и я сорвался. Быстрей, чтобы мешки с сахаром не успели намокнуть! Что сами мокрые — это ерунда. Высохнем. Вообще-то мы с женой любим дожди, здесь, в засушливом Поволжье, они — редкость. А Вика родилась в дождливом Батуми.
Вошла в мой кабинет и ахнула! На полу и на подоконнике лужа! Корпус телевизора мокрый. Ну, до вечера успеет высохнуть, даже если и намок, а нет, то пора и новый покупать, уже двадцать лет работает и всё никак не поломается, чтобы новый купить. То ли дело было советские, каждые три месяца вызывали телемастера. Славные были времена, весёлые, кипучие, каждой новой купленной вещи радовались. Достали!!! А сейчас никакой радости: пошёл — купил. Были бы деньги.
Ставрополь-на-Волге