АКТ ВТОРОЙ
Посреди лестницы, облокотившись о перила, сидит Аврора. За дверью слышны голоса и смех Алины и Семёна. Через секунду они появляются.
АЛИНА: Ну и объяснил бы…
СЕМЁН: Я им сказал, что если б они сняли с меня трусы, мне это было бы так же неприятно.
АЛИНА: Сеня, людям сложно понять наши странности.
СЕМЁН: Да какие это странности? Туареги в Марокко прячут лицо. И именно мужчины.
АЛИНА: Никому не говори об этом, а то нас отправят в Марокко.
Смеются.
CЕМЁН: Один из них (хороший парень), решил, что я изуродован. «Ты – говорит – не переживай, мы тут всякое видели»
АЛИНА: Они там все, вроде хорошие, но как-то «не по себе» мне в таких местах. Братик, гуляй во дворе, пожалуйста.
СЕМЁН: Лучше таскать шлем, словно недалеко мотоци…
Семён замечает Аврору. По его взгляду Алина понимает, что что-то не так, поворачивается к Авроре.
Аврора, что случилось?
АВРОРА: Ничего сделать не смогла. Будь я помоложе, поубивала бы этих сволочей.
СЕМЁН: Ясно. Продал!
АВРОРА: Я ругалась как сапожник, палкой дубасила, но им до пожилого человека дела нет. Выродки!
Алина со всех ног, кидается в свою комнату. Обнаружив, что фортепиано исчезло, кричит.
АЛИНА: Пупс!!! (Бежит в комнату Георгия) Пупс!!!
АВРОРА: Нет его. Ушел.
АЛИНА: Как? Как он мог?! (Плачет)
АВРОРА: Ублюдки! Съездили на работу, выпросили отгул, чтобы грязное дело своё сделать.
СЕМЁН: Где же он теперь если у него отгул?
АВРОРА: Косметикой торгует, где ж ещё?
СЕМЁН: А он в дверь своей комнаты замок уже врезал?
АВРОРА: Нет.
СЕМЁН: Ну, тогда и я поторгую. (Идёт в комнату Георгия)
АВРОРА: У него не ходовой товар остался, жаловался, что уже полгода продать не может.
СЕМЁН: Я продам.
АЛИНА: Сенечка, не надо! Только хуже будет.
СЕМЁН: Хуже, так хуже.
Идет в комнату Алины, меняет шапку на шлем. Заходит в комнату Пупса.
АВРОРА: Дай мне телефон свой. Хочу позвонить матери твоего муженька.
АЛИНА: Зачем?
АВРОРА: Спрошу, от кого она сына рожала и как потом воспитывала.
АЛИНА: Она не берёт трубку, когда я звоню.
АВРОРА: Сучка.
АЛИНА: Перестаньте, Аврора! Пожалуйста.
(Появляется Семён с коробками)
И куда ты пойдешь?
СЕМЁН: Магазин тут у вас, рядом с домом. У входа встану.
АВРОРА: Тебя снова арестуют.
СЕМЁН: Не успеют, я быстро. Придется профессиональными навыками пользоваться.
Спускается.
АЛИНА: Ой, что будет!
АВРОРА: Это война, парень.
СЕМЁН: Не я её объявил. Но вызов приму. (Уходит)
АВРОРА: Ну? Ты и дальше будешь терпеть эти издевательства?
АЛИНА: А что же мне делать?
АВРОРА: Уходить! Нет! Не уходить, а выгонять. И если придется, то с полицией.
АЛИНА: Собственного мужа отдать полиции?!
АВРОРА: Он же сдал твоего брата.
АЛИНА: Что?!
АВРОРА: А – то! Как тебя ещё из дома выманить?
АЛИНА: О, Господи! Но…
АВРОРА: Какие могут быть «но»?
АЛИНА: Пупс не пьет. Меня не бьет.
АВРОРА: А! Ты ждешь, когда достанешь ногами дно?
АЛИНА: Что?
АВРОРА: Не важно! Терпи, если хочешь. (Собирается уйти)
АЛИНА: Ну, почему я должна идти на крайние меры?
АВРОРА: После того, что случилось сегодня, скажи, почему ты не должна на них идти?
АЛИНА: Потому, что я люблю мужа.
АВРОРА: Как? Как можно его любить? Когда мой первый начал меня дубасить, любовь моментально пропала. Всё, что тебе дорого Пупс уничтожает.
АЛИНА: Может он просто ревнует? Он переживает. Он не уверен в себе.
АВРОРА: Не уверен?!! Он ведёт себя так, словно дьявол поддерживает его под локти.
ДОЛГАЯ ПАУЗА
Что ты теперь будешь делать? Без инструмента? Целыми днями сидеть на крыше?
АЛИНА: Не знаю.
АВРОРА (себе): Память о матери… у этого ублюдка ничего святого нет.
АЛИНА: Аврора, Вы «давите» на меня.
АВРОРА: Дело твоё, но я бы и минуты с ним рядом не осталась. Хочет уйти.
АЛИНА: Я беременна.
ДОЛГАЯ ПАУЗА.
АВРОРА: Господи! Давно?
АЛИНА: Два месяца уже. Как мне сказать ему об этом? Как сказать?
АВРОРА: Вы живете по разным комнатам… Я думала… А получается он навещает жену.
АЛИНА: Я – его.
АВРОРА: Ясно. Вот это новость! Вот это новость!
АЛИНА: Что мне делать? Пупс и слышать не хочет о детях. Ой, что делать?
АВРОРА: Батюшки! Поднимает голову к небу. Богу: Я тебя никогда не понимала! Славка, золотой человек был, нам ты деток не дал. А Пупсу - пожалуйста.
АЛИНА: Вы удивлены? Вы час назад говорили, что поможете нашим малышам.
АВРОРА: Не вашим, а твоим. Пауза. Ты прости меня, девочка, но я всем сердцем надеялась, что толстый боров бросит тебя, а ты встретишь хорошего достойного мужчину. Вздыхает. В моей жизни так и было. Так и было…
АЛИНА: Когда ребёночек появится, Жора полюбит его всем сердцем. Вы даже не представляете, какое у Пупса доброе сердце.
АВРОРА: Твою мать! Алина! Ты прозреешь или нет? Этот мужик только что продал твое пианино! Он знал как оно тебе дорого. И он гоготал, когда грузчики несли его вниз.
АЛИНА: Жора, как ребёнок. Он хочет привлечь к себе внимание.
АВРОРА: Идиотка!
АЛИНА: Наверно это так. Я идиотка.
АВРОРА: Я о себе. Куда я лезу, идиотка? Зачем мне всё это надо? Сиди в своей комнате и молись, чтоб в доме престарелых не оказаться. Хочет уйти.
АЛИНА: Не уходите. Пожалуйста.
АВРОРА: А зачем я тебе?
АЛИНА: Хотела перед Вами похвастаться.
АВРОРА: Чем? Мужем? Зависти не дождешься.
АЛИНА: Вовсе нет. Я распустила шаль, у меня их было две, одна не нужна. Убегает к себе в комнату.
АВРОРА: И что?
Алина возвращается, держит в руках детские вязаные вещи.
АЛИНА: Вот. Правда, красиво получилось?
АВРОРА рассматривая: Правда.
ПАУЗА.
Послушай, а может не говорить ничего Пупсу? Сам заметит месяца через два-три.
АЛИНА: Я думала об этом, но получается, что это обман.
АВРОРА: Если начнешь действовать как он, может у вас появится взаимопонимание.
АЛИНА: Взаимопонимание?
АВРОРА: Конечно. Научишься воровать, лгать, прятать, сквернословить. И вы будете одинаковые.
АЛИНА: О, Аврора.
Заходит Георгий с пакетом продуктов. Алина суёт детские вещи Авроре в руки.
Оставьте нас, пожалуйста.
АВРОРА: С удовольствием, а иначе, лопну от злости.
Уходит в свою комнату, Алина закрывает за ней дверь.
ГЕОРГИЙ: Алина, иди жрать готовь, я продукты купил.
АЛИНА: Я хочу, чтоб ты попросил у меня прощения.
ГЕОРГИЙ: За что это? За то, что содержу тебя столько лет?
АЛИНА: Ты сам знаешь, за что нужно передо мной извиниться.
ГЕОРГИЙ: Я поступил правильно. Твоего братца, нужно на что-то кормить.
АЛИНА: Сеня не взял у нас пока ни копейки.
ГЕОРГИЙ: Вот именно – пока. А сейчас у нас появились деньги, и я могу дальше откладывать на нашу мечту. Уходит на кухню.
Алина спускается, садится у стола.
АЛИНА: У меня теперь ничего нет. Ничего дорогого мне.
ГЕОРГИЙ, выходя из кухни: У тебя будет комната с видом на море. Садик во дворе. Пойми, я всё делаю только ради нас. Нашей семьи. Помнишь, как мы решили, что мечта на двоих… как ты там сказала?
АЛИНА: Повод никогда не расставаться.
ГЕОРГИЙ: Вот именно! Вот! А теперь получается, что я стараюсь изо всех сил, а мне все только «палки в колеса вставляют» И особенно моя жена.
АЛИНА: Борщев тебе не вставляет палок.
ГЕОРГИЙ: Ой, дуйся, сколько хочешь. Мне всё равно. Уходит на кухню, потом быстро возвращается, садится рядом с Алиной.
Послушай, чуть-чуть осталось. Я вчера счет проверял.
АЛИНА: Правда?
ГЕОРГИЙ: Да! Скоро мы будем гулять у моря. Я тебе во дворе качели поставлю. Себе гамак повешу. Весной шашлычки с пивом. Кайф! Бля, все от зависти подохнут! Ну, зимой мне придется уезжать работать, а ты домом будешь заниматься.
АЛИНА: И детьми.
ГЕОРГИЙ: Да, и детьми.
АЛИНА: Пупсик, первый у нас будет уже через семь месяцев.
ГЕОРГИЙ: Что?!
Алина улыбается, кивает головой.
Долгая пауза.
Ты опять всё без меня решила. Бьет кулаком по столу. Встает, ходит взад-вперед, обхватив голову руками.
АЛИНА: Я предполагала, что ты немного расстроишься.
ГЕОРГИЙ: Немного? Да меня бесит твое поведение. Ты вообще, со мной не советуешься.
АЛИНА: Но в таких делах не советуются. Так вышло…
ГЕОРГИЙ: Вышло? Ты баба, должна была следить за этим.
АЛИНА: Я следила. Но не всегда уследишь. Пупс, ты сам будешь рад. Вот увидишь.
ГЕОРГИЙ: Ты наверное, хочешь всё испортить? Или тебе нравится доводить меня до бешенства.
АЛИНА: Нет. Конечно, нет!
ГЕОРГИЙ: Короче, пока у меня не будет замка, ребёнок подождет. Всё!
АЛИНА: Пупс, но уже поздно.
ГЕОРГИЙ: Ни хрена не поздно. Собирайся, едем.
АЛИНА: Куда?
ГЕОРГИЙ: В больницу. Избавляться.
АЛИНА: Нет!!!
ГЕОРГИЙ: Ты чё орешь? Сейчас это просто делается – полчаса и нет проблем.
АЛИНА: Проблем?! Что ты говоришь? Это не проблема, это наш малыш.
ГЕОРГИЙ: Нет ещё никакого малыша.
АЛИНА: Но будет.
ГЕОРГИЙ: Не будет! Выбирай: или в больницу, или я ухожу.
Очень долгая пауза. Алина смотрит на мужа.
АЛИНА: Жора… я очень люблю тебя.
ГЕОРГИЙ: Докажи.
АЛИНА: Но…
ГЕОРГИЙ: Никаких «НО». Едем. Только пойду Борщеву звякну, по поводу продукции и едем. Идет к себе в комнату.
Алина одна. Она встает, идет к лестнице, но ноги слабеют и она садится прямо на пол. Поднимает голову, смотрит наверх.
АЛИНА: Папа, прости меня! Твоих наказов не выполню. Плохая дочь, плохая жена, плохая… мать… Я плохая. Закрывает лицо рукой.
Пупс, в своей комнате орёт «Вот же, суки!» Появляется, бежит вниз.
ГЕОРГИЙ: Где?!! Где коробки?! Сука! Воровка! Где моя продукция? Удавлю тварь!
Трясет Алину за плечи.
АЛИНА: Жора! Жора, подожди, я объясню!
ГЕОРГИЙ: Не хер объяснять! Говори где моя косметика! Я тебя придушу щас собственными руками. Тварь! Cкотобаза! Хватает Алину за шею.
В дом забегает Семён, толкает Пупса. Пупс разворачивается, хочет ударить Семена, но тот наклоняется, избегает удара и, тут же отскакивает от Георгия. На шум выходит Аврора, охает. Пупс бросается на Семёна, но тот ставит ему подножку и Георгий падает на пол с жутким грохотом.
ГЕОРГИЙ кричит: Уроды! Ненавижу вашу семейку. Всех бы, на хер, передавил.
СЕМЁН: Успокойся! Немедленно! Ты зарвался, Жора! Одумайся.
ГЕОРГИЙ: Да пошли вы в задницу! Идет к входной двери. Ноги моей больше в этом доме не будет. Я ухожу. На развод сам подам.
АЛИНА: Нет, Жора! Нет! Бежит за мужем.
ГЕОРГИЙ: Отстань от меня! Чтоб вы сдохли все! Выходит на улицу, Алина и Семён за ним.
ПАУЗА
АВРОРА: О, Боже мой! Пути твои неисповедимы.
Семён возвращается.
СЕМЁН: Вроде успокаивается.
АВРОРА: Ты и теперь не злишься?
СЕМЁН: Нет.
АВРОРА: Как так?
СЕМЁН: Пупсу сейчас гораздо хуже, чем нам.
АВРОРА: Он сам себя наказывает.
СЕМЁН: Он далек от этого убеждения.
АВРОРА: Что будем делать?
СЕМЁН: Ничего.
АВРОРА: Ничего?
СЕМЁН: Господь мудрее. Подождем, пока подскажет.
АВРОРА: На Бога надейся, а сам не…
СЕМЁН: Согласен. С другой стороны – инициатива наказуема. Как Вы себя, кстати, чувствуете?
АВРОРА: Не очень хорошо.
СЕМЁН: Вижу. Волокардин принести?
АВРОРА: Он у меня в комнате.
СЕМЁН: А… да.
ПАУЗА Семён выглядывает за дверь.
АВРОРА: Где косметика-то?
СЕМЁН: Продал.
АВРОРА: Всю?
СЕМЁН: Всю.
АВРОРА: Быстро ты.
СЕМЁН: Я позвал, женщину, которая мимо шла и начал рассказывать ей о том, что её беспокоит. Это не сложно. А потом дал решение проблемы. И наконец, сама женщина спросила о содержимом коробки. И, видимо, из благодарности купила лак.
АВРОРА: Только лак?
СЕМЁН: Да.
АВРОРА: А остальное?
СЕМЁН: Таких женщин подошло много. Я стоял среди них и чувствовал себя подонком.
АВРОРА: Почему это?
СЕМЁН: Я, ведь, помогал им для того, чтоб продать косметику.
АВРОРА: Если бы не косметика ты бы им тоже помогал.
СЕМЁН: Да.
АВРОРА: Вот и не переживай. Скажи лучше… Алинка… почему?
СЕМЁН: Потому что любила отца. Очень сильно. А он учил, что семья важнее всего.
АВРОРА: Это не семья.
СЕМЁН: Да. Но Вы должны думать о другом. У Вас болит сердце.
АВРОРА: С тобой легко. Ты всё видишь.
СЕМЁН: Мне нелегко, Аврора. Я хочу ослепнуть.
АВРОРА: Ты прав. Среди таких как Пупс, лучше быть слепым. А сейчас их время.
СЕМЁН: Послушайте, милая Аврора, порой то, что кажется несправедливостью, является заслуженным уроком.
АВРОРА: Интересно, что такого ты сделал своей жене, что получил такой заслуженный урок.
СЕМЁН: Меня хватало на всех, а ей оставалось немного.
АВРОРА: Ясно. Чего они так долго?
СЕМЁН выглядывает за дверь: Исчезли.
АВРОРА: Мне это не нравится.
СЕМЁН: Мне тоже. Но свою агрессию Пупс уймет среди людей.
АВРОРА: Я не об этом. Куда они могли поехать?
СЕМЁН: Может просто гуляют.
АВРОРА: Не думаю. Ох, не хорошо на сердце.
СЕМЁН: Берегите сердце. Выпейте лекарство. Мне надо уйти ненадолго.
АВРОРА: Куда собрался? Опять в полицию?
СЕМЁН: Нет. Пупс работает на прежнем месте?
АВРОРА: Конечно.
СЕМЁН: Значит и Борщев там же.
АВРОРА: У них обоих отгул.
СЕМЁН: Я найду.
АВРОРА: Пианино он не отдаст.
СЕМЁН: Если предложить вдвое больше, чем он заплатил – отдаст.
АВРОРА: Мы не знаем, сколько он заплатил. Спускается.
СЕМЁН: Я выясню.
АВРОРА: Подожди, сынок.
У входной двери в стене отодвигает доску, достает оттуда деньги, завернутые в пакет.
СЕМЁН: Обычно под матрас прячут.
АВРОРА: Воры потом там и ищут. Держи. С пенсии откладывала.
СЕМЁН улыбается: На черный день?
АВРОРА: На светлый. Вдруг, хорошему человеку придется помочь. Вот Господь и послал случай.
СЕМЁН: Спасибо, мой милый мудрый мамонт! Обнимает Аврору.
АВРОРА: Ну, иди. Надо вернуть инструмент. Память о матери, как-никак. А ублюдок не понимает!
СЕМЁН: Георгий не ублюдок.
АВРОРА: А кто?
СЕМЁН: Просто человек.
АВРОРА: Это звание заслужить надо.
СЕМЁН: Пупс сейчас успокоится и всё будет хорошо. Скоро вернусь. Уходит.
АВРОРА одна: Успокоится! Кто его волноваться заставлял? Идет на кухню, останавливается. Чего я туда поперлась? Есть не хочется… Ничего не хочется. Где Алинка? Чует сердце неладное. Ой-ёй-ёй… Садится на диван. Вот ты Бог нам деток не дал, а сейчас был бы у меня сынок – Юрка, как с мужем мечтали, послала бы его Алину искать. Куда её боров увёл? ПАУЗА А, вдруг, бы Юрка таким же как Пупс вырос?! Не приведи, Господь. Ужас. Смерти отца бы радовался, меня в дом престарелых сдал, а комнаты коробками с товаром заставил. Я б от стыда за него умерла. Ой, нет! От Славки такой родиться не мог. Не мог!
Встает, с трудом ходит по комнате. Начинает темнеть.
Ноги болят, а сидеть не могу. Дура старая! Чего переживаю?! Ты, Господь, береги Алинку. В ней теперь две души. Ты обязан беречь. Хочешь меня забери, а её сбереги. Сердце колотится. От, черт! Волокардин-то в комнате теперь. Лучше б на кухне был. Начинает подниматься по лестнице. Всегда не там где надо. Зараза. Ничего…Сенька, прав: всё хорошо будет. Мне вон сколько лет и ничего со мной не делается. Жива пока…И ещё поживу.
Сумерки. Аврора в полутьме поднимается, начинает напевать.
Бояться нечего. На всё воля твоя, Бог.
Усаживается на верхней ступеньке. Полная темнота.
Как их долго нет. Да, что ж волнение не унять?!
В дом заходят Георгий и Алина. Пупс включает свет.
ГЕОРГИЙ: Иди к себе. Подталкивает Алину к лестнице, та очень медленно начинает подниматься.
АВРОРА испуганно: Дочка, что с тобой?
ГЕОРГИЙ: Она Вам не дочка!
АВРОРА: Что ты с ней сделал, сволочь?
ГЕОРГИЙ: Нормально всё. От наркоза отходит.
АВРОРА: От какого наркоза?
ГЕОРГИЙ: От такого. Звонит сотовый Георгия. Щас, тихо все! Это начальство. Берёт трубку. Алло? Константин Генадич! Здравствуйте! Очень рад! Неожиданно… Да, очень отгул нужен был. Жену на аборт возил. Не по карману нам пока дети. Не по карману. Хотелось бы больше получать. Новость? Какая? Хоро… алло?! Алло? Блин! Грёбанная связь! Судорожно нажимает на кнопки телефона.
АВРОРА глядя на Алину: То, что кажется несправедливостью, является заслуженным уроком. Прав Сенька. Алина вопросительно смотрит на Аврору. Это с твоего молчаливого согласия он (показывает на Пупса) в чудовище превратился. Ох, ты Боже мой!!! Душегубы! Не дали человеку родиться. Ногами землю потрогать. Ты за всё ответишь! Вместе с ним.
Алина, прищурившись смотрит на Аврору.
ГЕОРГИЙ: Аврора, заткнитесь там! Я ни чё не слышу. В трубку. Алло? Да, Константин Генадич, связь ужасная. Так про какую новость Вы говорили? Ага… Ага… Слушает голос в трубке. Вот это да! Вот это новость! Обрадовали? Это мягко сказано. Я вообще… Я… Ну, не знаю, что сказать. Спасибо за доверие! Я… Да хорошо. Завтра в восемь на новом месте. Ага. До свидания! До новых встреч! Пупс кладет трубку, издает крик сумасшедшей радости. Охринеть! Меня повысили.
Аврора уходит к себе.
Пискунова за взятки забрали. Я теперь зам. директора. Вот это песня! В отделе все от зависти сдохнут. Борщев багровый будет, когда я ему скажу. Слышь, жена? Нам жилье в центре дают. Весь кайф сразу. Вот так вот.
АЛИНА: А замок?
ГЕОРГИЙ: Какой замок?
АЛИНА: Под Сочи.
ГЕОРГИЙ: На хер он сдался?
АЛИНА: То есть как, милый?
ГЕОРГИЙ: А вот так.
АЛИНА: Ты отказываешься от нашей мечты?
ГЕОРГИЙ: Да какая мечта? Ты чё не поняла? Нам хату в центре дают.
АЛИНА: А комната с видом на море? А садик?
ГЕОРГИЙ: Ой, бля…
АЛИНА: А повод никогда не расставаться?
ГЕОРГИЙ: Тебе что-то не нравится? Валите с братом к нему. Я теперь жених завидный, ко мне со всех сторон будут бабы липнуть.
АЛИНА: Понятно. Уходит к себе.
ГЕОРГИЙ: Что тебе понятно? По ходу ты, вообще ничего не понимаешь! Себе под нос. Понятно ей. Мне сегодня никто настроение не испортит. Надо выпить. Аж руки от счастья трясутся. Звонит по телефону. Алло, Борщев? Срочно ко мне. Не надо мне ничего рассказывать. У меня, по-любому новость круче. Я отвечаю. Ой, кто у тебя был, кто не был, мне всё равно. Меня повысили. До зам директора, да. Смеётся. Вот и я о том же. Покупай коньяк и ко мне. Можешь жену взять. Посидим втроем. Да пошла она! Смотрит на дверь в комнату Алины. Никогда меня не поддерживает! Хорошо, давай. Жду! Кладет трубку. Так! Надо закусь приготовить. Потирает руки, уходит на кухню.
Появляется Семён.
СЕМЁН: Алина! Алина ты где? Алина.
АВРОРА из своей комнаты: На крыше она. Шаги её слышала.
СЕМЁН: Аврора, я пианино выкупил. Поднимается, забегает в комнату Алины.
Из кухни появляется Пупс.
ГЕОРГИЙ дожёвывая колбасу: Какое ты придурок, пианино выкупил? У кого?
Из своей комнаты выходит Аврора. На ней косынка, теплая кофта, в одной руке старый чемодан, в другой – детские вещи, вязаные Алиной. Вещи кидает вниз Пупсу.
АВРОРА: Держи придурок. Борщеву отдашь, ему пригодится. Начинает спускаться, опираясь на палку.
ГЕОРГИЙ орёт наверх: Я тебя спрашиваю, про какое пианино ты говоришь? Как ты его выкупил?
СЕМЁН появляется: Наше пианино. От матери. У Борщева твоего выкупил, за две цены.
ГЕОРГИЙ: Что?!
Семён заходит в комнату Пупса.
Ты чё себе позволяешь?! А ну, выйди из моей комнаты! Немедленно!
Семён выходит.
СЕМЁН замечает у Авроры чемодан: Аврора, Вы куда?
АВРОРА продолжает спускаться: В дом для престарелых. Я с убийцами под одной крышей жить не буду.
ГЕОРГИЙ: Что ты несёшь, дура старая?
СЕМЁН: Заткнись, Пупс. Что случилось, Аврора?
АВРОРА: Племянника твоего в утробе задавили и выскребли.
СЕМЁН пристально смотрит на Пупса: Это правда.
АВРОРА: Не смогу я им в глаза смотреть. Жизнь прожила, а ничего не понимаю. Господь дитя дарит, а он коробки с косметикой нянчит. Не понимаю! Плачет. Не понимаю я! Лучше подохну среди стариков. Может, там ещё люди остались? Да кто-то послушает меня и скажет, что это не я умом тронулась, что это мир с ума сошел. Всё у борова получается. Все гадости, что задумал. Где справедливость? Ой, Славка! Какое счастье, что ты этого не видишь. И почему я за тобой не ушла.
ГЕОРГИЙ: Так уйди. Сдохни уже, наконец.
СЕМЁН тихо: Ублюдок!
ГЕОРГИЙ: Что?!
СЕМЁН: Аврора права – ты ублюдок.
ГЕОРГИЙ: Слышь, голожопый? Забирай свою сестру, и валите отсюда.
СЕМЁН: Нет сестры нигде. Ни в комнатах, ни на крыше.
Аврора перестает плакать.
ГЕОРГИЙ: Найдется.
СЕМЁН: Не знаю. Но если с ней что-то случится, я всё сделаю, чтоб ты сел. Надолго.
ГЕОРГИЙ: Чего?
Семён идет, подхватывает Аврору на руки, уносит её в её комнату. Аврора ахает.
АВРОРА: Пусти меня! Пусти!
ГЕОРГИЙ: Ты тут не веди себя как хозяин. Ты тут никто.
Семён возвращается, спускается к Пупсу.
СЕМЁН: Так и ты никто.
ГЕОРГИЙ: Сейчас твою сестрицу отыщем и валите. Далеко она уйти не могла.
СЕМЁН: Она не ушла, она улетела. С ветром. Мечты, ведь, сбываются, Жора.
ГЕОРГИЙ: Бред собачий! А, хотя, да. Я так, сука, мечтал, чтоб вы все исчезли. И вы стали по одному исчезать. И Борщева с собой захватите. Предатель! А квашню старую я сегодня все равно в дом для престарелых отвезу. Она сопротивляться не будет. От бездельников надо избавляться.
Семён подходит к Пупсу, снимает шлем (мы, наконец, видим его лицо), хватает Георгия за грудки, встряхивает, смотрит ему в глаза. Пупс растерян и испуган.
СЕМЁН: Тебе удалось! Смотри в глаза, Пупс. Видишь? Там ненависть, Жора. Я теперь знаю, зачем она. Она заставляет действовать. Тебе ли этого не знать? Ты мастерски умеешь ненавидеть. И ты в топку своей алчности бросил всё. Всё, Жора!!! В том числе мою сестру.
ГЕОРГИЙ слабо: Убери руки.
СЕМЁН: У каждого под внешней шелухой есть точка опоры. Душа, Пупс. А ты свою продал. Вместе с пианино. Ты шелуха. Ты пустой. Ты погремушка. Никчемный жалкий предмет.
Отшвыривает от себя Пупса, тот падает на пол.
ГЕОРГИЙ: Ты наркоты обожрался! У тебя глаза бешенные. Ты нарик, точно. Первый раз я таким тебя вижу, нарик. Я тебя ментам сдам.
СЕМЁН: Ты уже сдавал. Но это пустяки. А вот сестру обижать не позволю.
ГЕОРГИЙ: Ох, ну надо же! Какая дружная семейка! С детства друг за друга горой. Да?
СЕМЁН: Да.
ГЕОРГИЙ поднимается: А я вот один рос. Даже папаше не нужен оказался. И вступиться за меня некому.
СЕМЁН: Сам можешь за себя постоять. Ты большой мальчик, Пупсик. Хоть и трус.
ГЕОРГИЙ: Не смей меня так называть, сукин сын.
Замахивается, пытается ударить Семёна, тот отскакивает.
СЕМЁН: Смысла нет, кулаками махать. Самого страшного мне за тобой не исправить. Пианино верну, ребёнка - нет.
АВРОРА кричит у себя в комнате: Не чувствую. Ног не чувствую! Отказали.
ГЕОРГИЙ: Да, заткнись там, дура ста…
Семён бьет Пупса кулаком в лицо, Георгий падает.
СЕМЁН: Надоел твой язык, Жора. Смердит у тебя изо рта.
ГЕОРГИЙ: Ах, ты тварь! Бросается на Семёна, дерутся.
АВРОРА: Помогите! Двинуться не могу!
Семён отталкивает Пупса. Бежит вверх по лестнице.
СЕМЁН: Аврора, я иду к Вам.
ГЕОРГИЙ: Хер, ты куда пойдешь. Хватает Семёна за ногу, старается отдышаться.
СЕМЁН: Угомонись, Пупс! Нашкодил – сам разгребай. Мне надо Авроре помочь и сестру найти, которую ты растоптал. Есть такая статья – доведение до самоубийства. Ни дай Бог по ней сядешь.
ГЕОРГИЙ: Не сяду. Твоя сестрица сама виновата. Меня никогда не любила. Никогда не поддерживала.
СЕМЁН: В чем тебя поддерживать?
ГЕОРГИЙ: Во всем! Она моя жена. Она обязана.
СЕМЁН: ТВОИ обязанности, в чем они?
ГЕОРГИЙ: Я работал! Я кормил её.
СЕМЁН: А как кормил?
ГЕОРГИЙ: Я всё для семьи. Мы на замок копили. Всё для этого.
СЕМЁН: Где он этот замок, Жора? Не туда ты вкладывался. Не туда. Разлетается всё как пыль.
ГЕОГРИЙ: Ты приехал – моя жизнь в тар-тарары полетела. Деньги за мою косметику ты Борщеву отдал, сестру против меня настроил. Сволочь!
СЕМЁН: Мда. Тебе для прозрения одной жизни мало. Идет наверх.
ГЕОРГИЙ идет за Семёном: Стой я сказал! Оставь старуху в покое, она всё равно сдохнет.
СЕМЁН: Замолчи! Замолчи немедленно. Сохрани в себе хоть что-то человеческое.
ГЕОРГИЙ: Я человек! Понятно? Я в отличие от вас тунеядцев, работаю. Я пользу приношу.
СЕМЁН: Пользу ты только себе приносишь. Своей утробе.
Георгий и Семён оказываются на самом верху у комнат.
ГЕОРГИЙ: И обществу. Людям!
СЕМЁН: Что ты ходишь за мной, Пупс. Что тебе надо? Ты оправдываешься. Неужели совесть проснулась?
ГЕОРГИЙ: Мне не в чем перед тобой оправдываться. Поживете без меня, и посмотрим, кто счастлив будет.
СЕМЁН: Хорошо, Жора. Хорошо.
ГЕОРГИЙ: Меня повысили сегодня и хату дают. Вызывающе хохочет. А вы все с голодухи ноги протяните.
СЕМЁН: Должность ты приобрел. Алину потерял.
ГЕОРГИЙ: Да пошла она! Хозяйка никакая и сучка фригидная. Овца! Хохочет.
Семён бьет кулаком Георгию по лицу, тот оседает на перила, они не выдерживают и ломаются. Георгий падает вниз, за диван.
ТИШИНА
Через мгновение Семён бежит вниз, проверяет у Георгия пульс.
СЕМЁН: Головой ударился. Садится на пол, закрывает лицо руками.
Из своей комнаты выползает Аврора, тяжело дышит.
АВРОРА: Не чувствую! Растираю-растираю и всё равно не чувствую.
СЕМЁН: Это нервное, Аврора.
АВРОРА: Где ты сынок?
СЕМЁН: Внизу.
АВРОРА: Шум был, стихло всё. Что случилось?
СЕМЁН: Беда. Я Пупса убил.
Аврора вскрикивает, роняет голову на пол. Долгая пауза. Потом раздаётся стук в дверь.
АВРОРА: Кто это?
СЕМЁН: Борщев. Пианино привёз.
АВРОРА: Что делать, сынок?
СЕМЁН: Платить по счетам, мой мудрый мамонт. Платить по счетам…
ТЕМНОТА
ПРОШЛО ДВА ГОДА
Набирается свет, и мы снова видим дом Авроры. Кроме дивана мебели почти не осталось. Много коробок, в которые упакованы вещи. И несколько чемоданов. Сверху летят куски горелой бумаги.
Заходит Алина с тяжелыми сумками в руках. Она очень изменилась: на ней деловой костюм, туфли на высоких каблуках, волосы собраны в пучок, макияж. Алина замечает обугленные ошметки, принюхивается.
АЛИНА испуганно: Мама! Мама, что случилось?! Что горело? Мама?!
Из комнаты Алины выходит Аврора.
АВРОРА: Тихо ты! Я Юрку еле уложила. Орешь как оглашенная. Сумки положи.
АЛИНА: Что горело, мам?
АВРОРА: У нас ничего. Окна-то пооткрывали, а вокруг дома пустые жгут. Запрещено, а они жгут. Им так проще. Вот переселят нас и тебя (гладит стену) спалят.
АЛИНА: О, Боже мой! Идет на кухню, оставляет там сумки. Возвращается, садится на диван, с огромным удовольствием снимает туфли, кладет ноги на табурет.
Какое блаженство! Неужели я дома? Неужели я сижу?
АВРОРА: Устала?
АЛИНА: Очень! Сегодня экскурсии одна за другой. И все вопросы задают.
АВРОРА: Парни в основном?
АЛИНА: Да.
АВРОРА: Поди заигрывают.
АЛИНА: Да и Бог с ними.
АВРОРА: У меня новость.
АЛИНА: Какая?
АВРОРА: Ой, дочка, смотри!
Аврора легко, быстро, без палки спускается с лестницы. Демонстративно ходит перед Алиной.
АЛИНА: Вот это да! Это как? Ноги… Мам, что выпила? Какое лекарство?
АВРОРА: Никакого лекарства. Это Юрка наш. Он руками лечит, дочка. Как Настя.
АЛИНА: Ой, перестань. Я больше в это не верю.
АВРОРА: Ты и по крыше больше не лазишь, земная стала. А я тебе говорю: сегодня бегал-бегал озорник, услышал как я охаю, подошел и обнял меня за ноги. Чувствую – заломило, потом щекотно… Палку бросила и пошла. А он кричит: «Баба, кота мне!»
АЛИНА: Какого кота?
АВРОРА: Кота он рыжего с улицы притащил, с себя размером. Добрый кот. Юрка его по дому таскает, а он урчит от удовольствия. Кто-то, ведь, бросил. Сейчас спят вместе.
АЛИНА: Ма-ам!
АВРОРА: Не переживай я их вымыла, обоих. Надо этого кота с собой забрать, на новую квартиру.
АЛИНА улыбается: Ладно… хорошо. Вздыхает. Вот только на новую квартиру мне не хочется. Люблю я этот дом.
АВРОРА: Я тоже. А что делать? А, иначе нас вместе с ним спалят.
АЛИНА: Несправедливо, мам! Переселяют нас к черту на рога. На работу не наездишься.
АВРОРА: Машина нужна.
АЛИНА: Где её взять?
АВРОРА: Купить! У нас со Славкой была.
АЛИНА: Это мне сколько лет работать? А кредит брать не хочется.
АВРОРА: Не надо кредит! Чтоб потом проценты бешенные выплачивать! Обнаглело государство! Собственный народ эксплуатирует.
Аврора идет к лестнице, в полу под лестницей отодвигает доску, достает деньги, завернутые в пакет.
На вот. Тут, конечно, не на мерседес, но на простенькую должно хватить.
АЛИНА хохочет: Мам, ты их сама рисуешь?
АВРОРА: Копились всю жизнь! Вот только в старости пригодились.
АЛИНА: Родная моя, ты итак всё золото уже продала.
АВРОРА: А на кой оно мне? Ты не носишь, я – тем более.
АЛИНА: Я носила когда-то… колечко обручальное, и то врачихе отдала, чтоб она мужу сказала, что аборт был.
АВРОРА: И умница. Пупса обманула, а сейчас от Юрки сколько радости! А пользы? Уйму вещей бы пришлось перевозить, а он половину переломал, всё по выкидывали.
Алина смеётся.
Иди на права учись. С машиной хорошо. Сумки не таскать и пораньше возвращаться будешь. Сегодня вон как задержалась.
АЛИНА: Я задержалась потому, что у Сени была.
АВРОРА: Правда? Как он там?
АЛИНА: Ему и тюрьме хорошо. Его даже заядлые зэки уважают.
АВРОРА: Конечно, коли он их насквозь видит.
АЛИНА: Он не просто видит, он им объясняет смысл их существования, о котором они не подозревали. Хохочет. Ой, Сенька! У него кличка Колдун. Охранник мне сказал, что их тюрьма в пансионат превратилась, и Сеньку не отпустят, чтоб личностный рост заключенных не прекращался. Смеётся.
АВРОРА: Лицо так и не прячет?
АЛИНА: Нет. Я – говорит – теперь нудист. Тебе, мам, привет от него большой.
АВРОРА: Хорошо. Ему потом тоже передай.
ПАУЗА
Юрка подрастает, тебе, милая, замуж бы второй раз выйти.
АЛИНА: Зачем это?
АВРОРА: Как зачем? Малому сестрёнка нужна.
АЛИНА: О, я об этом даже не мечтаю.
АВРОРА: И плохо.
АЛИНА: А что хорошо? Замки воздушные строить? Ухмыляется Под Сочи…
АВРОРА: Конечно.
АЛИНА: Мечты не сбываются, мама.
АВРОРА: Сбываются. Ещё как. Я вон, всю жизнь деток хотела, и дал мне Господь и дочку и внука сразу.
Алина смотрит на Аврору, улыбается, едва сдерживает слёзы.
И ты мечтай девочка. И всё будет: и замок, и детки, и любовь.
Алина обнимает Аврору.
КОНЕЦ
Права автора защищены РАО
galina-lavrinenko@yandex.ru