(комментарии к «Тяжелые ангелы, как они есть»)
Дневник Смита-99
«01» августа 2013 г.
Красные обезьянки не расшифровали в свое время Алексея Толстого, инженера Гарина с тепловой пушкой и юную Зою верхом на коне по Петрограду девятнадцатого. А по мне, так он пишет как арийский босс.
Крайне разочарован подругами Бонда: то Эфиопию подсунут, то Мадагаскар. Продюсерша фильма точно синий чулок – под себя подбирала?
Как вы все надоели. Махинации с лесом, собак уносят вместе с будкой, заползающие в дома змеи, послевоенные репарации... Холодно, грязно, мокро. Барьер из красных тряпок еще тысячу лет назад. Страсбург, бесконечное публичное братание и лобызание с баскервиль, вымещение злобы на ангелах Европы. Перелопачивали, фильтровали в сутки по пятьсот миллионов звонков. Лже-площадка для гольфа приютила сотни баскервилей-предателей из прекрасной холодной Страны. Однако лже-континенту грозит затопление: «ты зря прожил жизнь и теперь умрешь».
Белая субмарина накроет шквалом ракет – когда? Зачищают центробад от последствий «волкособного эксперимента». А как насчет рваной, изломанной кромки русского материка? Выжженные огромные территории – это горючий материал для новых пожарищ. Представим огромную, промороженную, безлюдную территорию. Кормовую базу для полу-медведей и мадагаскарского эксперимента. Вновь и вновь: погиб от лап и клыков. Рейнджер в курсе сюжетов многочисленных смертей в тайге. Алгоритм смертей и причины понятны. За излишнюю самоуверенность можно поплатиться и собственным черепом.
– «Разбил палатку на проселочной дороге». Ни в коем случае, ни на какой дороге. Только по линии военных.
Сломанное ружье, закопанное в снегу, сломанный охотничий нож и сломанные лыжи. Медведи выходят из леса и бесчинствуют на кладбище, раскапывают могилы. Приходят днем, видны четкие следы когтей. Рейнджеры плыли на лодке, и в районе ручья Калунья, впадающего в речку Алымку, на них сверху спрыгнул медведь. Пора уже сделать жесткие выводы. Настоящий уезжает на южную хонтийскую границу, на Печору под каменной стеной, в самую чащу. На фронт лесных страданий. Из рухнувшего плавильного котла.
Крайний Урал. Хотелось последний раз посмотреть на мрачную низину с погибшим лесом. Многие стволы были скручены вокруг свой оси.
– У шерстистой послевоенной контры нарушения на генном уровне – так думают в приграничном Бабаевском районе. – Волки все заражены каким-то кожным заболеванием, вся шерсть на них отсутствует. Результаты исследований военных биологов пока не известны. Экспериментальные новинки Пентагона.
Если кто-то думает, что война все спишет… Не спишет. И в деревнях не отсидеться. Никакие животные не должны жить даже в естественных условиях. «Могло произойти неописуемое побоище». Отарки из лаборатории Фидлера («заброшенный» Сибиревский прииск) вырвались из загона. «Холодное лето пятьдесят третьего» (1987). Настораживает мощь нескольких десятков «воинов» сбоку сюжета. Плацкарты-скотовозы, процент швали и быдла. Сорок в вагоне и четыре проститутствующие массажистки (с пистолетами). Мужской дух вытравливается баскервиль-практикой. «Самовлюбленные и эгоистичные танцоры». Гость №8752: «Что пристали к офицерам, их же не дивизия ехала».
Табуретом по башке! Ножом в живот блатогону. В трусах и с ножом, на полустанке, вот как работает настоящий. И никаких лживых раскаяний. Красота. Жена может им гордиться.
Есть закон, и он един: все блатогонное «оно» – мордой в пол, а чуть замахнулся на прифронтового einsatz-специалиста, – пуля без разговора. Разъяренный (он же методичный) лев сам по себе ошеломляет.
Вот что значит быть на кормежке каждый день – а чем еще можно объяснить дерзкое поведение? «Ведут себя, как на собственном скотном дворе». Все новые и новые порции денег.
План по ворам и план очищения площадей. Если открыл пасть – сразу ломать. Предупредительный в голову. Кто-то портит статистику. Мордой протащить, протереть асфальтом. Десять раз вмазать лицом в камень, прострелить коленную чашечку. Монография «Волк»: патрулируйте окрестные сопки, выслеживайте. Пуля валит «барона», пуля гризли догонит. «Превышение полномочий» честного ковбоя в лесах – это лучше, чем проломленный череп. Идет загонная, масштабная облава на полу-медведей. Под дождем, в глухом лесу. Затаскаем по инстанциям. В буфер, господа и львы. В огромные, дикие буфер-пространства, зажимаемся меж заповедников. Там уже работают специально обученные люди, неплюшевые и нешелковые. На прыжках хищник идет в провал, а рейнджер идет на снегоступах. Продираться через торосы. На штормовых и горных (драконовых) пайках. На розыскных альбомах сорок четвертого! Что может быть лучше войны?
Неснижаемый запас патронов. Сила кибероружия – это сила метафизики, а теория опасности – с момента изобретения оружия. Внезапное ночное нападение на рейнджера! (Фигуры волков наконец-то нарисовались в чаще). Радары отключатся, а кульминация к северу. Противолежащие квадраты леса – в августе сорок четвертого.
Текст-накат (то есть сама жизнь) – это то, что пишут обрезом. Военный экзистенциализм. И егерским прикладом по контре после Войны. Тут нужны сильные эмоции и мысль в одном направлении: на вылазку в атомные буферные леса. На разбор катастрофы.
Частоты реванш-столетия и сегодняшнего лживого коллайдера (не «та» стартовая европейская страница) разведены принципиально. Все будет не так: и раса, и контрразведка, и вылазки в леса древней (и вечно молодой) Европы. Последняя война романтического периода. Холодные тексты и холодный экран. Но сначала для Европы-сцены потребуется стратегически неуязвимый Штирлиц-архетип. Это наше, здоровое Кино. Он оттуда, откуда же и Бонд – из европейской, прифронтовой бондианы: «он захотел этот остров – и получил его».
(Также увлекался гангстерско-романической темой и Heavy-Machine-Gun метафизикой на дневниках-утопиях)
Дикая ницшеанка – это разведка нового поколения, образ ядерной метафизики.
***
События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.