Случай с начинающими кикбоксерами

Иван Невид
               

…До Рустая, что как раз на середине таёжной речки Керженец, догребали из последних сил. Все голодные,  особенно ехавшие в нашей группе мальчишки кикбоксеры, в простонародье – кикеры. Они просто  достали нашу спокойную группу своим поведением. После обеда несколько часов подряд, теряя трусы и совесть, прыгали прямо с весьма высокого берега в воду и перепахали весь песок. Воду для ужина пришлось брать чуть ли не на другом берегу.
  Днёвка началась с криков кикеров. Из сбивчивых их рассказов стало ясно, что Ахмет опух. В прямом смысле.  Он  испуганно прятался в палатке. Когда его оттуда выманили, мне стало не по себе: страшно, что он продолжит опухать и лопнет, и страшно смешно, потому что башка его стала похоже на тыкву, рот скосился. Как прирождённый педагог, я сразу же понял, какие перспективы временного спокойствия для всего лагеря сулило это своевременное опухание! Я сделал серьёзное лицо и после некоторых, якобы, раздумий сказал историческую, ёмкую фразу, поднявшую меня в глазах кикеров на недосягаемую высоту:
- Нет, это не свинка…
Народ, безмолвствуя, вопрошал, а что, мол, тогда. Следующая моя фраза была в сотню раз драматичнее первой:
- Это ещё хуже…
В последующие несколько минут народ узнал, что такие случаи были, что пострадавших эвакуировали, якобы, на вертолете, что, мол, зараза страшная.
Санёк, ближайший дружок Ахмета, обрадовался и стал взывать к свидетелям, что он эту ночь спал в другой палатке.
- Ты Ахмета в палатке разглядывал?
- Да-а
- Этого достаточно, чтобы заразиться!
Никто уже не слышал оправдательные вопли Санька, после завтрака решено было вести кикеров  в  медпункт.
По мере приближения к медпункту кикеры смолкали один за другим. Я посадил их на скамейку и вошёл в здание. Врачиха поняла меня с полуслова: напугать так напугать, чтоб хотя бы на время притихли. Я ввёл Ахмета. Врачиха долго смотрела на опухшее лицо кикера и,  не подозревая о страшном разрушительном воздействии слова, сказала:
- Нет, это не свинка!
Ахмет побледнел, размяк и отключился. Он уже не понимал, что ничего страшного нет, должно быть простудился…Прописали тетрациклин. Мы вышли на улицу. Я измерил пальцами Санька и заявил, что тот тоже стал опухать. Аппеляции Санька о независимом измерении повисли в воздухе: остальные кикеры боялись заразиться. Мы погуляли по магазинам 15 минут, сделали закупки и пошли в лагерь. Когда кикеры начинали входить в своё обычное состояние, я их измерял, что успокаивало их на несколько драгоценных минут.

Следующее утро началось в 5. Кикеры испуганно кричали, что Ахмет опух. Я ничего не понимал спросонок. Сейчас что, вчера что ли?  Я вылез и глянул на Ахмета. Вот теперь он по-настоящему опух!  Яйцо динозавра видели? Теперь положите его набок вместо головы: с одной стороны остро, а с другой тупо. Так же как второй конец яйца динозавра на меня смотрел Ахмет. Выяснилось, что и поступил он вчера точно так же: на радостях купался весь день в Керженце. Так и пришлось его раньше времени отвести в город, где он уже на следующий день «отпух».