Ведок 3 21

Стессо Оттаво.
Ведок 3/21.

 Стессо накинул на седую голову капюшон и нырнул в узкий переулок. Хоть здесь с трудом могли разойтись два человека, находчивые торговцы и сюда умудрялись впихнуть лавочки с товарами. Не даром говорят, что этот город – паутина торговых рядов, один бесконечный рынок мира Дерет-Нир.
 Особенно смешным, и в то же время преисполненным иронией, являлось то, что хотя этот рынок кишел всяческим сбродом, будь то мелкие воры или дешевые шлюхи, это был священный город, куда ежедневно съезжались сотни и тысячи паломников, чтобы поклониться мощам жреца Ильлунги.
 Многие из гостей города, конечно, живыми и целыми отсюда не возвращались, но в Дерет-Нире жреческая власть была сильна настолько, что у людей попросту не было выбора, и хотя бы раз в год каждый из жителей этого немаленького алема обязан являться в святилище и кланяться костям давно умершего лжеца. Но, что поделать, на лжи и коварстве миры строится.
 Сегодняшний день будет особенно сложным и для гостей, и для жителей. Сегодня – праздник Денной Луны, единственный день в году, когда призрачная луна затмевает солнце и освещает серебренным светом весь алем. Будет царить сумрак, а это – лучшее время, чтобы выполнять свои заказы.
 Дезарт, да и не только он, с нескрываемой завистью смотрели на контракт Стессо: при всей его силе, иметь столь примитивные условия замыкания алемов – это мечта. По началу выполнять свои пятьдесят контрактов на каждый алем казалось невероятно простым, так что со временем, пресытившись кровавыми бойнями, Стессо стал много аккуратнее, спокойнее и тише, что превратило его в самого искусного из всей убийц, что когда-либо существовали.
 Этим лунным днём в город должна была приехать одна особенно раздражающая заказчика личность: верховный жрец, могущественный и всевидящий, Бог среди людей, а для Стессо – очередная наряженная в шелка свинья. Эта увешанная драгоценными камнями и утяжеленная собственным жиром живность должна будет в течении трех часов после полудня наматывать круги по городу, осыпая жителей обещаниями и упоминаниями о заветах. Мало того, что жрец окружен элитной армией бойцов, он так же находится в толпе средь ярых фанатиков, радостных от идеи броситься на нож во имя спасения своего полубожественного кумира.
 Стессо завернул в еще более узкий закоулок, где даже развернуться представляется трудным, и подпрыгнул. Ловкими быстрыми прыжками он в несколько секунд взобрался на крышу, присевши, прокрался к высоким перилам и аккураткой выглянул из-за них. На крыше практически каждого здания стояли два-три замаскированных арбалетчика, опытных, судя по стойке, и сосредоточенных. С такими, судя по первому впечатлению о них, не получится выждать пока они устанут и расслабятся.
 Но арбалетчики – меньшая из проблем, которую узрели глаза генерала: кое-где, не только на крышах, но и на улицах, скрывая свои лица и татуировки стояли жрецы Вэрры. Это были своего рода избранные, и по мнению Стессо, этим алемом править должны именно они. Не какие-то там жрецы, поднявшиеся из грязи лишь благодаря хитрости, коварству и хорошо подвешенному языку, а настоящие маги. Третий генерал отнёс их способности к категории контроля сознания. Жуткая, но чрезвычайно полезная вещь: с её помощью можно миновать любые типы допросов и получить чистую информацию, опуская интерпретацию носителя и прочие факторы. Такой применение ей видел Стессо, жрецы же использовали её материальную сторону: различные радости вроде телекинеза и телепатии. Генерал прожил в Дерет-Нире достаточно долго, чтобы понять, что без необходимости с этими людьми лучше не тягаться.
 Сегодня был день исполнения условий последнего, пятидесятого контракта, после чего Стессо должен будет закрыть этот злосчастный алем и покинуть его.
 Он никогда не любил алемы такого типа, где консерватизм и традиции доминировали, а технологическое развитие было невероятно медленным. Несмотря на то, что все алемы, если верить словам Первого, появились примерно в одно и то же время, некоторые из них уже искали способы расширить границы их маленького алема, а некоторые все еще баловались наскальной живописью.
 Дерет-нир застрял где-то посередине, правда вместо технологий здесь быстро развивалась наука о магии, но в рамках этого алема эти значения равны. Магическое учение, венцом которых были некоторые из особо развитых жрецов Вэрры, могло бы дать этому прогнившему обществу новый путь развития, но покуда существует титул верховного жреца, взваливающего на плечи всех и каждого, в том числе и на самих себя, бремя глупых, и явно выдуманных каким-то душевнобольным человеком, обязательств, воплощенных в форме ритуалов и обычаев, алем не будет нормально развиваться.
 Именно поэтому Стессо с охотой и любопытством взялся за это дело. В прошлом, в предыдущих одиннадцати алемах, ему несколько раз попадались контракты, тем или иным образом повязанные на коренных изменениях в истории. Они были одними из немногих, что доставляли генералу настоящее удовольствие и разжигали в нём интерес.
 Сегодняшняя работка нравилась ему все больше и больше: препятствия и сложности, то и дело улавливаемые опытным глазом, радовали, а верховный жрец, уже завёрнутый шелка и злато, наверняка и не подозревал о том, что в столь фанатичном алеме найдётся кто-то, кто посмеет нанять убийцу, чтобы избавиться от него. Тем более, если этим убийцей является никто другой как Восьмой Генерал Ведока.
 Заказчик – лицо крайне любопытное с самого первого взгляда. Стессо пришел к нему, когда тот уже отчаялся найти человека, способного выполнить его желание. Практически никто в этом алеме, будь то даже головорезы с громкими именами, не решится приняться за это дело, сколько бы за него не платили. Пару лет назад нашлись пара, но их попытки не увенчались успехом, так что все прочие кандидаты, наученные чужим горьким опытом, старались в этом не лезть.
 Дело было не только в личной охране верховного жреца, и даже не в магах, а их-то стоило бы опасаться, но в вере. Мало того, что все жители были ею заражены, но имя убийцы, предпринявшего попытку пресечь жизнь святого, будет ругательством даже в глазах его коллег, а так же, по мнению людей, еще и проклято.
 Все это казалось генералу нелепыми и очень смешными предрассудками, но что поделать -  от общественного сознания и многовековой истории культа никуда не деться.
 Стессо сощурился, повернулся спиной к перилам и присел за ними, воспроизводя в голове схему города, со всеми его закоулками и невидными невооруженным глазом проходами. На централью дорогу, предварительно расчищенную от торговцев, выводило невероятное количество улиц – выбирай любую, но увидев жрецов Вэрры, коих здесь было предостаточно, он усомнился в своей желании устроить публичную казнь, хотя ему очень того хотелось. Генерал упивался мыслью посмотреть на лица фанатиков, когда их пресвятой и неприкосновенный идол обратится в прах на их глазах.
 Эта идея принадлежала не ему, а самого заказчику. Узнав, кто явился в его нескромное логово, тот, выслушав предложение Стессо, тот час переменил и концепцию, и свой давнишний план. Ему хотелось не просто устранить чрезмерно могущественного соперника, но и пошатнуть веру, что делало ситуацию еще более любопытной.
 Действительно: ничто не могло так сильно ударить по устоям религии, как внезапная смерть верховного жреца посередь священного праздника на глазах преисполненной фанатизмом толпы, и в связи с этим возникала одна единственная проблема: для этого генералу нужен был прямой физический контакт. Отравленные стрелы, взрывы или даже яды замедленного действия здесь не помогут, нужно было подобраться к жрецу очень близко, и при этом оставаться незамеченным.
 С самого первого дня, тогда, когда он стал генералом, у Стессо был простой путь. Будучи еще зеленым юнцом он часто прибегал к нему, не осознавая, сколь дорого ему этот путь обходится. Сейчас, уже спустя много времени, он понимал сложность формулы полученного им дара, и старался избегать его применения вообще: воистину время течет как вода сквозь пальцы, а в его случае она была рекой, могущей рвануться вперед со всей силой, стоит чуть приоткрыть дамбу.
 И вдруг на него снизошло озарение, в тот самый момент, когда ворота храма отворились и раздался скрип колёс подвижной платформы, на которой, окруженный душистыми цветами и драгоценностями, жрецами рангом пониже и охранниками, гордо возвышался жрец.
 Стессо приподнялся и кинул взгляд вперёд. Хорошее зрение позволяло ему разглядеть даже узор на воротнике мантии верховного лжеца, хотя между ними простирались несколько кварталов. Этот человек действительно впечатлял свой внешностью: высокий, с широкими плечами и крепким телом, лисой головой, ненатурально правильной формы, он выехал на главную улицу, держа полусогнутые руки ладонями к верху, и тот час город взорвался улюлюканьем и рукоплесканием.
 Очень медленно, платформа выехала из храма и двинулась вперёд по переполненной людьми улице. Два десятка послушников, сохраняя каменные выражения лиц, тащили за собой эту тяжелую махину, и по обе стороны от них так же шли послушники, которые, видимо, чуть позже займут место первых.
 Снова схема города вспыхнула в голове Стессо, и он возрадовался достаточному уровню технологического развития Дерет-Нира: в городах всё же существовала канализация.
 Еще с минуту генерал высчитывал приблизительную скорость движения платформы, чтобы понять до которой из плит, ведущих в канализацию, он успеет добраться одновременно с платформой.
 Снова оказавшись в неимоверно тесной улице, генерал двинулся в восточную часть города, где раскинулся продуктовый рынок, именно там находился вход в нужный ему тоннель. Конечно же, сейчас все лавки были закрыты и район пустовал, что было ему только на руку. Миновав всегда смрадный рыбный ряд, Стессо подошел к невысокой серокаменной башенке, беззвучно взломал проржавевший замок на двери и проник в абсолютно темное крохотное помещенье, где обнаружилась узкая и резкая винтовая лестница, ведущая в низ.
 Надеясь, что хотя бы там не будет жрецов Вэрры, генерал быстрыми шажками спустился вниз, в всё такой же тёмный и узкой тоннель, и стал двигаться по нему в нужном направлении.
 Подарок Редрика – линзы, позволяющие видеть в темноте – был самой приятным для него за очень долгое время. Не увидев впереди какой-либо опасности, он шел вперед минут двадцать, пока снова не услышал уже знакомый ему скрип колёс и невыносимый гул людской эйфории. Подняв голову, Стессо увидел прогнившие остатки деревянной лестницы и в два прыжка взобрался наверх. Чуть надавив плечом на подвижную плиту, он рассчитал с какой скоростью сможет поднять и выбраться на поверхность, и решил чуть выждать.
  Через двадцать четко вымеренных секунд после того, как первая пара колёс проскрипели мимо, генерал оттолкнул плиту и резкими движениями выбрался наверх. Проскользнув между перекрещенными балками платформы, Стессо лёг на них и стал легонько постукивать по деревянным доскам над ним, чтобы убедиться, не изменилось ли местоположение жреца на платформе. Не изменилось.
 Прошло несколько минут, которые генерал провёл без единой мысли в голове, в то время как его левая рука, держащая короткий зазубренный нож, пропиливали небольшой квадрат, пользуясь тем, что этот звук тонет в общем шуме.
 Вдруг платформа остановилась. Прошло еще с полминуты, прежде чем улёгся гул толпы и жрец наконец стал говорить речь.
 Генерал не стал вслушиваться в слова, его интересовали лишь интонации. Он терпеливо выжидал когда голос оратора изменится, подводя речь к кульминации, и вот это наконец произошло. За одно мгновение Стессо извлёк вырезанный из платформы деревянный квадрат, достаточно широкий, чтобы сквозь оставшуюся от него отверстие могла пролезть рука, и схватил жреца за щиколотку.
 Речь тут же прервалась: оратор не испугался, не поперхнулся, он просто потерял голос, а вместе с ним, минуту за минутой и час за часом, Восьмой Генерал Ведока высасывал из него время.
 На глазах у многотысячной толпы, только что зрелый, но не пожилой, крепкий телом мужчина покрывался бесчисленным множеством морщин. Кожа на его лице тот час покрылась возрастным пигментом, но уже секундой позже она была тусклой и серой, какой бывает у людей, доживших до одиннадцатого десятка лет своей жизни. Ослабли сухожилия и мышцы, ослабли кости, и уже через минуту верховный жрец лёгкой куклой пал на колени. Мертвым.
 Убрав руку, Стессо вставил деревяшку на место и улыбнулся: его путь в Дерет-нире завершен. Но эта радость продолжалась не дольше мгновения: короткий, тонкий, словно лист бумаги, но прочный словно камень кинжал тот час пронзил поверхность деревянной платформы в паре сантиметров от лица генерала.
 «Таэ!» - воскликнул он про себя её имя, тот час узнав оружие, выкованное по его заказу, но стоило ему вспомнить об этом, в его сознании мелькнуло её лицо, как случилось так, что сама тьма, безграничное необъятное нечто коснулось своей дланью его сознания. Разум укутала черная пелена, ледяной паутиной расползающаяся по его телу. Та самая чернота, из которой все они родились.

 - Стессо. – Раздался голос, не мужской и не женский, который генерал слышал всего однажды, но никак не мог забыть, и никогда не сможет. – Неужели ты, моё прекрасное творение, забыл о правилах?
 - Ведок. – Произнёс он, когда тонкое лезвие будто в замедленном действии исчезло и снова пронзило платформу, так быстро, что тот едва успел убрать голову.
 - Я не помню, что бы ты получал приказ воспитать ученика и передать ему знания о своем искусстве
 - Такого не было, Ведок. – Он громко сглотнул, отвращаясь собственному страху.
 - Тогда ты должен убить его. Незамедлительно. Это приказ.

 «Это приказ» - самые страшные слова в жизни любого из генералов. 
 Должно быть, верховный жрец прознал о том, что на его жизнь нашелся покупатель, и он, не побрезговав заляпать репутацию связью с местным весьма прогнившим кланом наемников, вышел на Таэ, всегда выделявшуюся среди прочего сброда. Стесси прожил в Дерет-нире достаточно долго, чтобы с одного взгляда увидеть в той десятилетней девочке, какой он её обнаружил, близкий ему дар.
 Это была крохотная даже для ребенка девочка, тонкая и лёгкая, серая и бесцветная. В отличии от Стессо, постигнувшего искусство бесшумности, она была виртуозом незаметности, должно быть, с самого своего рождения. Всё, чему научил её генерал, - это куда надо бить. Разумеется, он делился с ней опытом, учил её и тренировал, но он не мог припомнить ничего такого, что могло бы заставить Ведока вынести ей приговор. Но это всё мелочи, о которых не стоит и думать: если Ведок сказал, значит - это правильно.
 Стессо напряг шею и медленно приподнялся вперёд, вслед за рукой, уже прошедшей сквозь ставшим для него нематериальным, мир. Краски вокруг изменились: чернота коробки, в которой он прятался, сменилась бесконечной зеленью, воплощенной множеством оттенков. Зеленая земля, зеленое солнце, зеленое небо, только жизнь здесь была серой. Жизнь, сквозь которую течет время.
 Своей сильной рукой генерал схватил Таэ за шею и резко дёрнул её на себя. Её тонкое хрупкое тело не сумело проломить собой балки платформы, и изо рта девушки полилась густая кровь, но та еще оставалась в сознании. Чтобы не осквернять её, его шедевр – его ученицу, Стессо обхватил невидимыми никому руками её шею и резко свернул её.
  И только что умерщвлённого тела Таэ полился тусклый серый цвет, который генерал манил к себе и впитывал. Её время, уже прожитое и то, что еще осталось - всё теперь принадлежало ему.
 Оставаясь в своей реальности, так похожей на ту, что он только что покинул, Стессо прошел сквозь поверхность платформы и остался на ней. От тела верховного жреца не осталось ни пятнышка: он поглотил его время всё до капли, но прочие серые мазки, их было тысячи, продолжали окружать его. Теперь генерал мог выбраться отсюда только сквозь свою реальность, а находиться в ней стоило очень дорого: каждое мгновение в ней – это часы в реальности. Пусть у него в запасе были годы и столетия, собранные с других его жертв, но растрачивать его было опасно.
 Сделав шаг в сторону, Стессо приготовился спуститься вниз, чтобы пробраться поглубже в толпу и смешаться с ней, а уже там – выйти в реальность, но стоило ему только подумать об этом, как случилось страшное – его нащупали жрецы Вэрры и едва ли не все разом сфокусировались на нём.
 Мощный толчок отшвырнул генерала к противоположному краю платформы и выбросил его из его окрашенного зелёным мира. Тысячи людей одновременно охнули, и этот звуки тяжелым ударом свалился на него. Не растерявшись, Стессо тот час поднялся на ноги и осмотрелся: со всех сторон на него шли и бежали бесчисленное множество вооруженных людей, чьи глаза горели страшнее карающего огня.
 Разумеется, пытаться вступить в бой было бессмысленным, и всё, что оставалось делать – это бежать. И бежать очень быстро.
 Не обратив внимание на мёртвое тело ученицы, распластанное на платформе и перемазанное её собственной кровью, генерал взмыл в воздух и, приземляясь на плечи и головы элитных бойцов и простых горожан, отталкивался от них и двигался в сторону южного выхода из города – ближнего. Он старался перемещаться как можно резче и быстрее, чтобы ни один из нескольких десятков арбалетчиков не смог прицелиться: они не станут посыпать градом стрел переполненную людьми площадь.
 Жрецы Вэрры снова предприняли попытку сбить его с ног, но тот уже был к этому готов: нырнув в свою реальность на одно мгновение, он вдруг возник в месте, противоположном его предыдущей линии движения, и сделала так снова и снова. Жрецам было тяжело высчитывать его местонахождение с такой скоростью, так что он продолжал прыгать, теряя бесценное время, имеющееся у него в запасе.
 Двигаясь по головам и с легкостью взмывая на несколько метров в воздух, он продолжал рваться вперёд. Для убийцы нет ничего страшнее и опаснее, чем оказаться в такой ситуации, на глазах у множества людей. Радовало только то, что больше ноги его не будет в Дерет-нире, но останется молва: номер, выжженный Ведоком на его спине в тот день, когда он стал генералом, проступала на любой одежде, какую бы он не носил, и сейчас цифра восемь белым пламенем сияла на спине его легкой куртки.
 Жрецы Вэрры перестали предпринимать попытки снова вытолкнуть его, и тогда они сделали много проще: одним мощным ударом они повалили на землю несколько тысяч человек вокруг Стессо, чтобы ему негде было скрыться. Оставшись на высоте нескольких метров на раскинувшимися на земле телами, Стессо уже наполовину был в своем мире, когда его голову пронзила страшная боль, разъяренным зверем резавшая его изнутри. Плашмя он упал на землю, приземлившись на обе ноги, рефлексы его тела позволяли и не такое, но тот час на него накинулись бойцы храма, которых предусмотрительные жрецы не задели своим толчком.
 Оказавшись окруженным вооруженным и разъяренными людьми со всех сторон, генерал всё еще испытывал невыносимую боль в голове: давненько он не попадал в такие ситуации и уже чуть было не забыл, как же из них выбираться.
 Присев, Стессо развернулся вокруг своей оси на носочках, и выхватил из ножен два коротких клинка. Резанув ими по щиколоткам бойцов, он оттолкнулся от земли и растворился в воздухе, скрывшись в своей мирке.
 Жрецы Вэрры не привыкли полагаться на силы простых вояк и один за другим приближались к нему, он видел особо густой серый цвет их времени. Сокращение дистанции было необходимостью, ведь расстояние рассеивала мощность потока энергии, которую жрецы могли направить в него. Да, они уже знали, что перед ними генерал, и никто из них прежде никогда не сталкивался с таким противником, и стоит отдать им должное: они не испугались, а продолжили наступление.
 Но то было не самое подходящее время петь дифирамбы находчивости и смелости жрецов, ведь их целью был сам Стессо, а не какой-то другой несчастный. Понимая, что на него движутся как минимум дюжина уже немолодых и опытных магов, он быстро подобрался к ближайшему из них и, не выходя из своей реальности, пронзил его сонную артерии лезвием кинжала. Весь цвет в одно мгновение перешел в распоряжение генерала и, примерно посчитав сколько времени он сейчас собрал, он продолжил движение по болотно-зеленой земле, освещенной тускло-зеленым солнцем.
 Двигаясь с такой скоростью, что даже самый внимательный глаз не смог бы его заметить, Стессо перерезал глотки жрецам одному за другим, пока не умертвил всех пятнадцать жрецов, находившихся поблизости. Прочие уже направились к нему, но они были слишком далеко, чтобы действительно причинить какие-то неудобства.
 Ошарашенные ударом горожане медленно поднимались с земли, мешая бойцам пытаться увидеть исчезнувшего из их реальности убийцу. И когда один из жрецов, должно быть, самый одарённый, смог нащупать след генерала, тот уже покинул город и направился в столицу, чтобы взять плату за проделанную работу.

 У окна старинной библиотеки стояла женщина лет сорока. Она была высокая, стройная, с пышными формами, в изысканном платье, украшенном множеством золотых лент, камней и прочих украшений. Длинная черная коса спадала ниже бёдер, виски были выбриты. Она стояла у высокого стола, уставленного стопками ветхих фолиантов, и листала одним из них. Стессо восхищался этой женщиной: она была красива, сильна и умна, и она спокойно просматривала книгу, не подавая виду, что уже знает о том, что произошло в священном городе.
 Она ждала когда нанятый ей убийца придет за ней, чтобы забрать принадлежащее ему. Она знала цену своего заказа и нисколько не жалела о своем выборе. У неё были ученики и был преемник, тот, кто сможет продолжить её дело и поднять алем с колен, вырвать его из религиозного фанатичного дурмана, пропитанного ложью сотен верховных жрецов, живших когда-то.
 Она почувствовала, что за её спиной кто-то стоит. Обернувшись она увидела человека, прикрывшего своё лицо капюшоном, а вся его одежда и руки были перемазаны кровью:
 - Дело сделано, - сказал он, сделав несколько шагов вперёд,- всё получилось отнюдь не так гладко, как я планировал, - его голос был низкий и сухой, - но шоу, что пришлось устроить на площади, только послужит твоему делу.
 - Я благодарна тебе, - ответила ему женщина, расправив её изящные плечи, - Восьмой Генерал. Прошу тебя, не тяни. Я готова.
 Он улыбнулся, еще раз восхитившись той, что верна своей идее до конца. Когда Стессо откинул капюшон, женщина увидела молодого, но с серебренными волосами человека, чьи глаза блестели легким желтым цветом. Закрыв глаза, она протянула ему ладонь, и в миг, когда он взял её, женщина перестала существовать.
 Стессо поправил широкий пояс, украшавший его новую бесподобную оболочку, и распустил косу, чтобы волосы прикрыли уже проступающую на платье белую цифру восемь. Его коллекция пополнилась чем-то по-настоящему прекрасным. Это тело, полное соблазна, теперь принадлежало ему.
 В комнату ворвался молодой послушник. Увидев госпожу, стоящую в полутёмной комнате у стола со старинными фолиантами, он потупил взгляд и извинился за то, что вошел без стука. Стессо кивнул и выслушал новость о том, что верховный жрец был убит Восьмым Генералом Ведока посередь дня Денной Луны. Сохраняя своё новое лицо без эмоциональным, он снова кивнул и послушник покинул библиотеку, и Стессо вышел вслед за ним.
 Священных храм Вэрры, расположенным в самом центре алема, был переполнен послушниками и жрецами, но ни один из них не осмелился бы полезть в её голову: это чревато страшными для них последствиями. Размахивая бёдрами, генерал шел по светлому, усыпанному золотому и устланному шелком коридору с высоко поднятой головой, и каждый, кто встречался на его пути, опускался на колени и проговаривал:
 - Верховная жрица!
 - Верховная жрица!..

 - Я осмотрел тело Таэ и могу объяснить тебе почему Ведок отдал такой приказ. Если это тебе, конечно, интересно. – Редрик не без искры в глазах рассматривал новое обнаженное тело Стессо, ставшее отличным дополнение его и без того бесподобной коллекции оболочек. – Интересно?
 Тот кивнул и принялся одевать мужские брюки, рубашку и пиджак.
 - Эта твоя ученица вполне могла претендовать на звания жреца. Она обладала очень сильным даром, и несколько лет спустя вошла бы в ряды слуг Вэрры. Обучившись их искусству и имея полученные от тебя знания, она могла бы стать невероятно могущественной. И дело даже не в том, что Таэ могла бы посягнуть на титул верховного жреца или что-то такое. Обученная твоему ремеслу, она догадывалась о твоём даре… и могла бы причинить нам множество проблем. Убийца с даром Вэрры – это…
 - Я понял тебя. – Сказал Стессо, уже пребывая в своей настоящем теле. Он застегнул пуговицы на рубашке и взлохматил волосы.
 - Стессо… - Редрик откинулся на спинку кресла в гостиной комнате поместья, бывшее по совместительству, их базой, где располагались врата в алемы. – Я хочу, чтобы ты, да и все остальные, наконец понял, что приказы Ведока всегда имеют конкретную цель, за которой скрыт глубокий смысл. Его мотивы неясны никому, но ты должен понимать, что так надо.
 - Никто, - усмехнулся Восьмой Генерал, - не понимает Ведока так, как ты, Редрик. Но ты пойми, я…
 - Как и все мы, у тебя есть слабости. Как у великого мастера своего дела, у тебя есть весьма прозрачное желание обучить своему ремеслу кого-то, но пойми уж наконец: мы храним такую силу, что делить ею с кем-то невероятно опасно. Эту силу дал нам не какой-то хрен свыше, а Ведок, и всё, что мы делаем, преследует какую-то цель. Мы не в праве отступать от его слов и приказов. Быть может, когда-нибудь он позволит тебе передать свои знания кому-то, но пока что наберись терпения.
 - Почему ты говоришь о Ведоке как о нём? – Стессо присел на кресло на против и налил себе бокал белого вина.
 - Не знаю, - Редрик даже немного растерялся, - как-то… не знаю. А что?
 - Да просто… - Тот сделал глоток и устремил взгляд в одну точку. – Я видел, ты строишь новые врата.
 - Да. Именно поэтому я и позвал тебя. Как и всех прочих генералов.
 - Кажется, до нашел ежегодно встречи еще полгода. Неужели тебе наконец-то стало одиноко и ты понял, что скучаешь по нас?
 - Нет, - лицо Первого Генерала оставалось серьезным, - есть куда более веская причина чтобы собраться.
 Стессо вопросительно приподнял седые брови и сделал еще один глоток.
 - Я строю врата в тринадцатый алем.

31.07.2013.