Как-то бежала по тропинке сытая Лисица. И вдруг, ей навстречу, выскочил Зайчишка. Не успел малыш опомниться, а Лиса его хвать – и поймала. Схватила за ушки и, хитро сощурив глаза, закричала разгневанно:
– Вот ты мне и попался, голубчик! А ну, сознавайся, зачем ты лазал в мою нору и всё перевернул вверх дном?
Отломив от берёзы прутик, Лисица стала хлестать им Зайчонка.
– Вот тебе, – приговаривала она, – получай, проказник! Будешь знать, как по чужим норам лазать!
– О-ё-ёй, – заплакал Зайчонок, – отпусти меня, Лиса! Я не лазал к тебе в нору, я-я-я же боюсь тебя.
– Ах, плутишка, – остановилась рыжая, – Вот ты и проговорился, что не лазал лишь потому, что боишься меня. А то давно бы побывал в моей норе.
– Ну, я же не вино-о-о-о-ва-а-т, – оправдывался Зайчонок.
Неподалеку от них, в малиннике, Медведь лакомился ягодой. Услышав крики, он высунул лохматую морду из зарослей и стал ругать Лису:
– Э-эй, бессовестная, ты чего лапы распускаешь?! А-ну, отпусти Зайчишку!
Лисица, продолжая держать Зайчонка за уши, вскипела ещё больше:
– А тебе-то что, Потапыч? Не нагоняй страха. Не шибко я тебя испугалась. Нянькаюсь тут с нахалёнком, воспитываю его. Съела бы длинноухого да и делу конец, да – добрая я!
И не желая больше разговаривать с Медведем, Лиса швырнула Зайчонка в кусты. И потом, отряхнув лапы, быстро побежала по тропинке.
Оказавшись на земле, испуганный Зайчишка во всю прыть пустился наутёк.
А Косолапый почесал затылок, развёл лапы в стороны и прогудел:
– Да-а-а-а, однако Лиса – "добрая"….