Каждый помнит отрывки из своего детства. Таких стёклышек-осколков воспоминаний прошлого, у меня много. Хорошо бы их сложить друг с другом в разноцветное панно, переливающееся нежными и яркими красками лета, тёпло-золотистыми - осени и серебристыми зимы. Смотреть и не налюбоваться, вспоминая ушедшее безвозвратно.
Среди когда-то нетронутой тайги, у излучины реки Лены и впадающей в неё реки, стоит и сейчас одноимённое реке село Тутура. Давно там не была. И видеть хочется, и больно будет увидеть. Как и всю страну на периферии больно видеть - потрёпанную временем, одичавшую от разрушающей "цивилизации", пропитую и прокуренную, заросшую травой и быльём, с покосившимися, почерневшими от старости или совсем заброшенными деревенскими избами, с вымершим народом и редкой, почти нежизнеспособной молодой порослью-новым поколением.
В моём детстве Тутура была зажиточным селом, окружённым колхозами и небольшими деревеньками поблизости - Головновка, Якимовка, Наумовка. Жизнь кипела. По весне над дышавшей паром пашней стоял туман и неугомонные тракторишки с настойчиво-бодрым урчаньем переворачивали пласты жирной чёрной земли, боронили и сеяли хлеб, овёс, картошку и даже кукурузу по указивке Хрущёва пробовали выращивать.
В соседних деревнях мычали на фермах коровы, давая какие-никакие удои, летом и зимой народ ездил на лошадях, использовал их лошадиные силы в домашнем хозяйстве. В наше село привозили молоко на предприятие, называемое "Маслопром" на переработку. И население своё хозяйство держало. Летом я пасла своих нескольких коз, соединённых в стадо с козами бабы Анны, Анны Егоровны Горчаковой, неугомонной рассказчицы, певуньи и сыпавшей прибаутками с утра до вечера. Тихим утром на весь день до дойки мы уходили на поскотину и не давали своим упрямым козам перелезать через забор на колхозные поля.
А осенью мимо нашего дома в школу шли ребята из соседних деревень. Их было немало, деревенских ребят. При школе даже был интернат. Особо помню некоторых одноклассников. Помню одноклассницу из деревеньки Головновка, которая в зимнее время ходила в школу километра за два. В многочисленных одёжках она выглядела крупновато, большие серые самокатанные валенки охраняли её от сорокаградусных морозов, а круглое лицо с большими веснушками всегда источало деревенское тепло. Она была из литовской семьи переселенцев и, когда им разрешили вернуться на родину, они все уехали.
Центром культуры в селе была школа. Это сейчас детей надо возить в спортзал, дворец культуры, музыкальную школу. А там все эти три удовольствия были в одной школе.
О, какой был струнный оркестр, руководимый моим "двоюродным" дедушкой, Семёном Семёновичем Горчаковым. Дед, с окладистой, серебристо-белой бородой, в приличном светло-сером костюме из добротной ткани возвышался, светился на сцене во главе оркестра народных инструментов, который источал для простого деревенского народа красивую музыку. Это действие нельзя было купить ни за какие деньги! Просто оно было бесплатным и шло на сцене бывшей церкви. В церкви была библиотека и "гнали" кино.
При школе был хороший самодеятельный театр. Красивые деревенские девчонки играли каких-нибудь барышень или революционерок, шили себе костюмы и делали представления со своими учителями в главных ролях, устраивали замечательные новогодние карнавалы...
Попытка приобщить меня к искусству была у старшеклассников, когда я училась в первом классе. Однажды, поздним тёмным вечером к нам домой пришла девочка и забрала меня на репетицию. В школе работала моя мама и она разрешила попробовать меня на какую-то роль. Но так как меня обстоятельно не подготовили к работе в школьном театре, никакой артистки из меня не вышло.
Я была серьёзным ребёнком и пустой болтовни себе не позволяла. А меня привели и сказали, что я должна девочке-старшекласснице проговорить какую-то фразу, начинающуюся словами: "Мама... и т.д по тексту". И тут моя сущность вся запротивилась и взбунтовалась.
- С чего это ради старшую всего на несколько лет девчонку я буду мамой называть?
Я мужественно молчала и за всю репетицию не проронила ни слова.
Пришлось из театра меня "уволить" как великую безнадёжность.
Когда мы поздно возвращались с мамой из школы после репетиции, она меня не ругала, что я не вошла в роль.
Наверное, согласилась со мной, что мама у каждого одна и нечего кого попало называть мамой, даже на сцене.
Продолжение
http://www.stihi.ru/2014/03/09/5099
Школа в с. Тутура.
Фото автора.
август 2014г.