Так, борясь с желанием оглянуться и выяснить, кто из прохожих следит за мной, я спустилась в метро.
Стоя на платформе в ожидании поезда, почему-то вспомнила, героя романов Френсиса Пола Уилсона*. Кажется, Джек** его звали. Ситуация мистическим образом складывалась точно по одному из сюжетов.
Я решила поступить так же, как Джек.
На станцию с грохотом влетел поезд, и толпа рванулась вперед. Я же осталась на месте, стараясь заметить малейший признак интереса к себе со стороны пассажиров, которые обтекали меня.
Никого подозрительного не заметила.
Вот только ощущение слежки не уходило.
Пристроившись в самом конце толпы, вместе с остальными стала потихоньку продвигаться к ближайшей открытой двери. Я втиснулась одной из последних, и мои ступни еще оставались на линии дверей. Как только их створки начали сдвигаться, я выскочила на платформу и, повернувшись, осмотрела поезд с закрытыми дверями по всей длине, надеясь увидеть кого-то, кто тоже выскочил в последний момент. Но сдвинувшиеся двери не выпустили никого из пассажиров, кроме меня, разумеется.
Поезд снялся с места и с гулом покинул станцию. Я проводила взглядом окна, надеясь увидеть на одном из мелькавших лиц удивление или гнев. Но видела только сонливость и равнодушие.
У меня даже возникло сомнение, не напрасно ли я пропустила поезд? Может быть…
«Похоже, у меня и в самом деле развивается склонность к паранойе», - подумала я, прислонившись спиной к колонне, глядя на потолок сквозь затемненные стекла очков. Правда, мое внутреннее Я настаивало, что на это были веские причины, и сейчас я не зря тратила время и усилия лишь из-за смутных подозрений.
Времени вполне достаточно, чтобы подняться наверх, воспользоваться наземным транспортом и доехать до станции пересадки… на всякий случай, а там уж снова спуститься в метро.
Отдышавшись после выброса адреналина, двинулась в дорогу, и заметила кое-что.
Ощущение слежки…исчезло.
И… больше не появлялось. Не появилось и тогда, когда садилась в автобус, затем снова в поезд, ни по дороге от станции в редакцию.
Прочитав на лице охранника полусонное удивление, поздоровалась с ним. С легким оттенком недовольства он что-то лениво пробубнил в ответ. Видимо мое столь раннее появление лишило его возможности в полной мере насладиться приятной истомой дремотного состояния.
Приложив к валидатору пропуск я быстренько проскользнула через турникет. Поднявшись наверх в офис, скинула с себя плащ и, приготовив чашку кофе со сливками, села за свой компьютер. У меня было в запасе полтора часа, до появления коллег, чтобы в спокойной обстановке изложить свои мысли.
Мне предстояло привести обнаруженные факты, обозначить связи между ними, описать проблему и, наконец, выдвинуть версии, которые заставили бы читателя задуматься.
Отпив глоток кофе, напечатала придуманный мной заголовок - «Тень черного солнца над пятой республикой» и приступила к введению, где привела известные мне факты о деятельности ордена Туле на территории Франции во время оккупации…
Я хорошо помнила правило концептуальной линии, которая не должна теряться в гуще фактов, ведь в первую очередь важно разъяснить читателю определенную ситуацию, её сущность, в том числе и политическую.
Это была моя первая серьезная публикация, и я старалась применить все свои, пока что теоретические знания, полученные на журналистских курсах после окончания университета.
Как ни хотелось добавить эмоций, но знала – нельзя этого делать. Поэтому только беспристрастный анализ, стройная логическая цепочка событий, и все это «разбавлено» вопросами-сомнениями, адресованными читателям.
Закончив заметку, хотя по объему, она получилась даже больше, чем развернутая заметка, дополнила её фотографиями из телефона.
Перечитав то, что у меня получилось, внесла необходимые поправки и отправила на принтер.
Оставалось распечатанные листы представить на суд Годара, а затем главному редактору и если у того и другого не будет возражений, мой труд появится на страницах вечернего выпуска.
Этому событию, наверное, стоило радоваться, но при сложившихся обстоятельствах мне было не до веселья.
Я взглянула на часы и решила, что самое время позвонить брату в Лион.
Он не отвечал…
Это вызвало гнетущее беспокойство и очередной приток адреналина. В висках застучали тревожные молоточки. Я сбросила номер и набрала его снова.
«Ответь, Алекс! Ответь!», - мысленно молила я.
Длинные гудки в трубке продолжали идти, по-прежнему оставаясь без ответа.
«Нет-нет, только не это!» - я ужаснулась собственной мысли, подумав, что произошло то, чего больше всего боялась.
Воображение рисовало одну картину ужаснее другой. Нервы напряглись до предела.
- Макс, утро конечно, доброе, но уж больно раннее, - неожиданно услышала я ворчливый голос брата в трубке и… У меня отлегло от сердца.
Ответить я смогла не сразу. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы справиться со спазмом в горле, возникшим вследствие образного представления возможной трагедии.
- Прости, Алекс, что разбудила, но ты должен меня выслушать и отнестись очень серьезно ко всему, что я тебе скажу.
- Хм, Макс, ты меня пугаешь. Что произошло?
- Ты помнишь Николь? – пропустила я его вопрос.
- Та смешная девчонка с короткой стрижкой, твоя подружка?
- Да.
- Ну, да, конечно помню.
- Она погибла вчера.
В трубке повисла пауза.
- Сожалею, Макс, - наконец произнес Алекс.
- Погибла, - сдержанно продолжила я, с трудом преодолев очередной, подступающий к горлу ком, - Потому, что, не подумав о последствиях, я поделилась с ней кое-какой информацией. Это было вечером позавчера, а вчера утром её не стало. Убеждена, что таким способом мне дали понять - не следовало этого делать.
- Ради всего святого, Макс, объясни, во что ты ввязалась? Кто дал понять? Причем здесь Николь? Тебе кто-то угрожает? Это связано с твоей работой?
Он засыпал меня вопросами и, судя по интонации его голоса, встревожился не на шутку.
- Я не могу тебе всего рассказать по телефону. Возможно, прочитав сегодняшний вечерний выпуск «Монд», ты поймешь… Только прежде… Позаботиться о безопасности себя и своей семьи ты должен сейчас. Поверь мне, это не беспочвенные фантазии, не причуды «глубинных процессов» моего мозга.
Стараясь быть убедительной, я говорила твердым и уверенным голосом и, похоже, мои усилия возымели действие.
После непродолжительного раздумья, Алекс спросил:
- Макс, а кто позаботиться о тебе, ведь ты моя сестра, а значит тоже семья?
- О себе, я позабочусь сама. Не думай об этом. Со мной все будет хорошо. Я люблю тебя, Алекс, передавай привет мальчикам и Софи.
В трубке послышался тяжелый вздох.
- Послушай, Макс, бросай все и приезжай к нам ближайшим поездом. Вместе нам ничего не страшно.
- Не могу, Алекс, прости… Я должна доделать то, что начала.
- Не упрямься, Макс, никакие дела не стоят того, чтобы рисковать ради них.
- Это правда, никакие даже самые важные дела не стоят того. Если только… От них не зависит твоя жизнь и жизнь близких людей. А, так… Я приеду, Алекс, возможно даже завтра. Ужасно скучаю по мальчикам. Давно их не видела.
- Они по тебе тоже. Постоянно спрашивают у меня, когда приедет их любимая Макси… Пообещай мне, что будешь осторожной.
- Обещаю, Алекс, - улыбнулась я в трубку.
- И не бросайся очертя голову спасать весь мир.
- Разве, только мой мир… И еще, Алекс…
- Да, Макс?
- Если обстоятельства сложатся… Скажем… Не лучшим для меня образом, смогу я какое-то время пожить у тебя?
- Что за вопрос, Макс? Разумеется, приезжай и оставайся столько, сколько захочешь.
- Спасибо, Алекс.
- Я беспокоюсь о тебе, Макс. Не пропадай…
- Постараюсь, но не все зависит от меня.
Мы попрощались, и я отключилась. Задумалась…
Моя душа немного успокоилась, хотя ощущение внутренней тревоги никуда не делось.
В реальность меня вернуло стремительное появление Годара, ураганом ворвавшегося в офис.
Распахнутые полы его плаща были подобны ястребиным крыльям.
Меня он приметил сразу. Он «притормозил» у моего стола, сложив «крылья», и направил в мою сторону зоркий взгляд.
- Хм. Мадемуазель Максина?.. А, Вы что тут делаете?
- Доброе утро, мсье Годар. - Я поднялась со стула и взяла в руки распечатанные листы. – Работала над заметкой.
- И давно Вы здесь?.. Работаете?
- Чуть больше часа.
- Мм…- промычал он в тональности, подразумевающей, очевидно, удовлетворение. - Минут через пять зайдите ко мне… С заметкой, разумеется.
Сорвавшись с места, он продолжил «полет» к своему кабинету, обдав меня беспорядочным вихревым потоком воздуха с нотками табака и неизвестным мне, но приятным запахом легкого мужского парфюма.
Прежде, чем пойти к нему я на всякий случай снова перечитала свои записи. Зная о привередливости Годара, волновалась… Как перед первым свиданием. Только в этом случае я заботилась не о безукоризненности своей внешности, а о безукоризненности стиля своего письма.
Собравшись духом, спустя назначенное время смело отправилась к нему в кабинет, где должен наступить момент истины…
Для меня…
…Заключавшийся в моих профессиональных способностях, как журналиста. Ни о чем другом я тогда просто не думала.
Переступив порог, после разрешения войти, я застала шефа за приготовлением кофе. Он любил до безумия крепкий кофе и всегда готовил его сам с помощью кофемашины, затаившейся в углу его кабинета, там, где было окно.
Судя по затихающему шипению, процесс приготовления подходил к концу. Шеф кивнул мне на кресло у своего стола. Наполнив чашку, ароматным напитком, он не спеша расположился напротив меня.
- Если хотите, можете приготовить себе тоже чашечку. – Такое благодушное расположение шефа для меня явилось откровением.
- Спасибо, мсье Годар я уже пила кофе.
- Как хотите. Он раскурил сигару. – Давайте Вашу заметку. Если я правильно понимаю, документы Туле Вам все-таки удалось прочесть?
- Удалось.
- Только, ради бога, снимите эти темные очки. Не могу разговаривать, не видя глаз собеседника.
Я послушно выполнила его просьбу.
- Хм. У Вас тут, - он обвел указательным пальцем вокруг своего глаза, - Почти ничего не видно.
Шеф взял у меня записи, и, выпустив клубы дыма, принялся их внимательно изучать, чередуя курение с глотками кофе.
Я наблюдала за ним с затаенным дыханием, чувствуя себя первокурсницей на первом экзамене.
Закончив, он так и не взял в руки свой «дежурный» огрызок красного карандаша, которым обычно любил вносить правки, отдавая предпочтение по какой-то одному ему известной причине именно карандашу, а не ручке.
Отложил листы в сторону. Посмотрел на меня… С хитрым прищуром посмотрел. Тянул паузу, чтобы я подольше помучалась в ожидание вердикта.
- Как по учебнику Вуароля и Гайяра,*** - наконец произнес он, отхлебнув очередной глоток кофе. – Папаша Юбер**** был бы доволен. Логично, беспристрастно и жестко, но и я бы написал также. И заголовок «бьет» в тему. Как будете подписываться, псевдонимом? Я бы рекомендовал псевдонимом. Для типов из Туле и так станет ясным, кто автор, остальным знать не обязательно.
Признаться, я никак не ожидала от Годара такой оценки. И прозвучавшую фразу: «и я бы написал также» я отнесла к слуховым галлюцинациям. Потому прибывала в некотором ступорном состоянии.
- Так что с псевдонимом? - Вывел меня из отрешенного состояния Годар. – Придумали?
Он полагал, что я задумалась именно над этим.
- Пускай будет «Макс Дюваль», - сказала я первое, что пришло мне в голову.
- Макс Дюваль? - Годар удивленно поднял брови. - Макс Дюваль… - задумчиво повторил он. - Будь, по-вашему.
Он взял карандаш… Тот самый. И подписал статью предложенным мной именем.
- Что-то в Ваших глазах, Максимилиана, вместо жизнеутверждающего блеска наблюдаю затаенную грусть. Что-то случилось?
- Случилось…
Я рассказала Годару про Николь и про свой сон.
Прим. автора:
*Френсис Пол Уилсон – американский писатель.
** Джек – он же Наладчик Джек, специалист по необычным расследованиям – герой серии романов Ф.П. Уилсона.
***М. Вуароль, Ф. Гайяр – авторы ряда учебников по журналистике.
****Юбер Бёв-Мери – создатель газеты «Монд» («Мир»).