Вспоминать меня будешь? часть 3

Наталия Дардан 3
                Вспоминать меня будешь?



                Часть 3.  "Титьки!"

 
           Большинство маленьких боятся врачей больше,чем темноты и чужих дядек.

           У T. с белым медицинским халатом ничего,кроме великого освобождения,любви и  хоть какого-то подобия  материнского тепла,не связано.


           Со стороны видно только то,что хочется видеть.На самом деле,чем больше вокруг T. бывало людей,тем более он оставался одинок и потерян.Ведь и самые лучшие--чужие.

      
           И еще.Тяга к уединению,которого все детские годы был лишен напрочь.Даже в туалетной кабинке интерната ты все равно не сам себе хозяин.Отсюда  и поражающая нормальное воображение социофобия,вобщем-то не критичная для подростков,осталась с ним   на всю жизнь.Вечером шторы на окнах должны быть обязательно закрыты,а то:


          --Все ходят,все пялятся.
          --Ну та хай им повылазит.
          --Будто лезут в твой дом,в твою дущу.
          --А пусть залезут и околеют,мне похеру.

          --Нет.Я так не могу.Закрою.
          --Сглазят,да?
          --Ты не понимаешь...


           В детстве часто и подолгу болел.Когда из западни детдома попадал в больницу для людей,персонал видел в нем  прозрачного,невесомого  гномика с медовыми глазками.Задаривали гостинцами.Зацеловывали чужие тети.И внешне и по повадкам  T. походил на трехлетку,поэтому при нем медсестрички вели себя по-свойски,без стеснения обсуждая мужей,начальство,фасончик сарафана,наряду с деталями нижнего белья и того,что в нем умещалось.А гномик,между тем,пока  за ним не присматривают и не прослушивают,все быстренько схватывал и запоминал,радуясь и огорчаясь их взрослыми  радостями и печалями.

           Как-то в процедурку,куда его принесла на руках красивая пожилая медсестра,заскочила совсем молоденькая,резво скинула халатик и,надев новый бюстгалтер,привезенный мужем-моряком из Сингапура,выпалила:

            --Девки! Ну как?

           "Девки" только  прихлопнули ладошками  открытые рты,а T.,которому только что с ревом и уговорами ставили капельницу,восхищенно пискнул:

         
             --Титьки!


             Девки дружно заржали,медсестричка  с "титьками" подскочила  и,чмокнув его в нос,одобрительно потрепала по щеке:


             --Ишь,кукленок! Соображает!


             Помню,мы клеили обои,и папа дал T. свой белый халат. T. сразу же приосанило,он напялил мамины очки  и,заткнув рогатину стето-фонендоскопа в уши,толканул  придурковатую речь,картавя и чрезмерно гундося,копируя папиного коллегу Кораблева,выслушивающего пациента с той самой рогатиной вне ушей:


              --Итак,коллеги,мы имеем дело с паразитарной этиологией ишемии миокарда.На чем же основаны выводы наших клинических наблюдений?..

              --Вай-вай,мандибуля(нижняя челюсть(лат)-фокстрот нас нынче за душу возьмет!--Парировал папа.

              --Имей терпение,дай дослушать!--Давясь от смеха,подзадорила зятя мама.


              Преображение T. было настолько органичным,что мама с папой,зная о его даре перевоплощения,на этот раз просто опешили.

              И только мне одной он --по большому секрету--признался,что сразу после школы поступил в медучилище ,но его вскоре отчислили,как только он упал в обморок на первом занятии в морге.Медицина была его настоящим призванием.Никогда не теряя  самообладания в стрессовых ситуациях,он спас жизнь нескольким  боксерам,прямо на тренировке падающим бездыханно.Профессионально делать искусственное дыхание учили всю команду одинаково,и только он действовал хладнокровно и молниеносно.


           Когда умер в больнице мой дядя,мы вместе поехали в морг.T. так и не смог туда войти.От одной мысли у него подкашивались ноги.И я пошла одна,плотно прикрыв за собой дверь.Их лежало трое.С диким хохотом приоткрыв дверь,я,помню, сказала:


                --Здесь скукотища такая,может,заглянешь на огонек?

                --С ума сошла.


                На нем не был лица.Мне показалось,он только что сам скончался.


                Смерть жестко связывалась у него с кровью,а кровь со смертью.Он помнил,когда еще была жива мама,соседские дядьки завели в дом молодого оленя,а детей на минутку отправили в другую комнату,чтобы тут же позвать пить его свежую кровь,как традиционно принято у народа крайнего севера.

             
            Пить ее из большой эмалированной кружки было и страшно и противно,но взрослые и сами пили и радостно подносили малышам:



              --Пей-пей!вырастешь большой,сильный и красивый,как этот олень.

              --А где он?

              --Он? К мамке своей побежал,а тебе вот наказал пить и расти большим.


             До пяти лет T. по-русски не говорил совсем.


              После победы на очередном  ВМФ-ском турнире он прилетел к тетке в Сосьву с подарками всей родне.Тетка пошла с ним по избам.Сам он никого и нiчего не помнил.Семеня по   сентябрьскому снежку и охая на подъемах,она лопотала  "по-своему",а потом обернулась и о чем-то спросила.T. заплакал:


              --Я не понимаю.Ничего не понимаю по-вашему.Скажи по-русски.

              --Отчего так?! Ты же...


              Оказалось,он все-таки вспомнил.Одно только слово: "нянь"(хлеб).Ему показали мамину могилу.И как назло,в  тот день,когда он еще раз сюда приедет,могилу  взроют ковшом.Звероферме нужны новые помещения,план горит,а тут какие-то манси со своими древними захоронениями.Да накой они тут сдались? Вымирают?-- Так,пить надо уметь,а не умеешь--не берись.

               А манси никогда сами по себе и не пили.В их печени отсутствуют ферменты,способные переработать алкоголь,поэтому водка для манси --яд,смерть.И больше ничего.



                (продолжение следует)