И. В. , ныне почившим Белке и Агате посвящается…
Это было в середине февраля, а надо заметить, что февраль в этом году выдался довольно теплый. Две недели солнце усиленно топило снега, образуя мокрую кашу на тропах моего небольшого городка. Почему на тропах, потому что на дороге такой каши не было, а вот на многочисленных дорожках, образовавшихся повсеместно – была.
И вот, в очередной раз приехав домой и, подивившись на обилие снега (в Омске снег черный и его мало, а здесь настоящая зима, с сугробами), я решила сходить в гости к своему бывшему бой-френду Вовчику, а сейчас просто хорошему знакомому. Он обещал записать мне парочку фильмов.
Как раз в этот момент Февраль видно вышел из двухнедельного загула и вспомнил о своих прямых обязанностях. Ветер завывал не понарошку, а снежная каша превратилась в живописные сталагмиты, громко хрустящие под ногами.
Я, храбро противоборствуя встречному ветру, срывающему с головы капюшон и проникающему под легкую весеннюю кепочку, крушила кроссовками заледеневший снег, проклиная свою глупость и обманчивую погоду. Одно было хорошо – Вовчик жил совсем недалеко, сразу за моей родной школой.
Перекинувшись парочкой слов с его собакой Белкой, не желающей в такую погоду вылезать из будки, я поднялась на крыльцо.
Звуки тяжелого рока сотрясали пол и стены: «Дома», – удовлетворенно отметила я (тогда еще речи не было ни о каких мобильниках) и с сомнением вдавила в стену кнопку звонка.
Как ни странно, звонок справился со своей задачей очень быстро и через секунду на пороге появился высокий светловолосый и голубоглазый парень.
– О, привет! Заходи. – Вовчик посторонился, пропуская меня в дом.
Переступая порог, я мимоходом взглянула на градусник: -8 по Цельсию и похоже падает.
Вовчик был не один, а со своей девушкой Яной.
Мы втроем просидели часа два, обсуждая последние события, и развлекаясь с новым компьютером.
Но вот наступила пора идти домой.
Вовчик вышел проводить меня до порога. Когда я открыла дверь, мне показалось, что я уперлась носом прямо в стену, после полумрака, царившего в комнате, глаза все равно не сразу привыкли к темноте.
«Что-то я немного засиделась…» – скептически подумала я, представляя перспективу дороги домой по темным переулкам, под порывами завывающего ветра, поскальзываясь, на льду. Ах да – что такое уличное освещение в городе Татарске?
Будто услышав мои мольбы на северо-востоке показалась луна.
Сегодня это была полная луна, самая огромная и прекрасная луна, какая когда-либо украшала небосклон все эти годы. Ее безупречная окружность светилась мягким светом. Но это был не обычный серебристый свет. Багровое сияние кровавыми всполохами расходилось во все стороны, окрашивая темные облака в ирреальные цвета…
Так кто сказал, что волки не способны видеть всю эту красоту?
Белая волчица неторопливой рысцой бежала по тропинке. Ее лапы размеренно двигались. Казалось, она не замечает неровностей пути, хотя ледяное крошево было подобно лезвиям тысяч бритв.
Упругие мускулы играют под плотной шкурой. Багряное лунное сияние окрашивает ее шерсть в причудливые тона и заставляет искриться. Звериные глаза прикованы к луне. Ее окружает мир ощущений, запахов и звуков.
Во дворах надрывно лаяли собаки, почуявшие зверя, а вокруг – ни души. Волчица улыбалась, обнажая острые клыки. Скачки становились все шире и шире. Ветер наполнил восторгом все ее существо и она уже не чувствовала ни усталости, ни страха, ни холода. В этом мире были лишь ветер, полнолуние и стремительный бег.
Улица прервалась перекрестком, заставив волчицу замедлить движение и оглядеться. Во все стороны тянулись дома с горящими окнами. Путь был знаком настолько, что она могла бы проделать его вслепую. Она снова обратила взор к небу, ища поддержки у лунного света. Прямо виднелась тонкая полоска не столь далекого леса. Часть существа, испустив первозданный клич, бросилась туда. С каждым прыжком сильных лап оставляя все дальше этот город, эту жизнь, это существо…
Направо был дом.
– Ты что, на пробежку вышла? – сосед дядя Витя шел с ведрами за водой на колонку.
– Ну, что-то вроде того, – улыбнувшись во тьму ответила я и пошла к дому, нащупывая в кармане ключ от входной двери. Мелькнула мысль: «Странно, даже дыхание не сбила».
Из конуры, грубо лая, выскочила огромная немецкая овчарка с седой мордой.
– Агата! Ты что!
– Прости, не сразу признала. Ты как-то странно пахнешь сегодня.
Собака завиляла хвостом, однако не перестала настороженно принюхиваться.
– Спокойной ночи! – кивнула ей я и вошла в дом.