Когда уважаемый Читатель открывает книгу с таким шокирующим названием, то у него появляется желание подсмотреть: «А что же там в конце? Каков финал этой страшной повести?» Глянув последнюю страницу, читатель решает читать сейчас или потом когда-нибудь.
Хочу успокоить уважаемого Читателя. Автор знает, что ему надо: закрученный сюжет и добротный финал, когда, выплеснув эмоциональный взрыв, читатель заразительно смеется. Поэтому Автор в предложенном рассказе, придерживается этой стези.
* * *
На одной из остановок дачного поезда к нам в плацкарт подсел мужчина не первой свежести в очках и шляпе. Пот катился по его лицу градом. Он ежеминутно вытирал лицо платком. Забросив портфель и шляпу на верхнюю полку, робко сел на самый краешек нижней. Вид у него был довольно жалкий. Кто-то из пассажиров предложил ему воды, он с благодарностью принял. Руки его дрожали, в глазах стояли слезы. Глядя на такие страдания, я не выдержал и спросил:
– Уважаемый, что случилось? На вас же лица нет.
Он допил воду, глубоко вздохнул и начал свой рассказ:
«Я бухгалтер, обыкновенный заводской бухгалтер. В голове у меня только цифры, сальды, бульды и все такое. Я даже во сне все считаю. У меня жена и дочка, которых люблю безумно. Живу на оклад, воровать не умею. У руководства на хорошем счету. И вот, нате, я – маньяк. Это непостижимо! А все – наш директор. Как прознал, что готовится ревизия, так и решил отправить всю бухгалтерию в отпуск в санаторий. Как он выразился:
– За здоровьем, – и еще добавил, – Звезд санаторий пока не имеет, но там есть все необходимое. Капитоныч едет за старшего.
Сказано, сделано. Сели в автобус, едем. Шутки, смех, кто-то пытается даже петь. Настроение радостное.
Ехали долго, только вдруг автобус остановился на проселочной дороге, в хвойном лесу. Водитель кричит:
– Все, господа, приехали. Дальше дороги нет. Да тут не далеко. Идите по тропинке вдоль столбов.
Капитоныч командует:
– Народ, выходи! Да, поживей, надо к обеду поспеть.
Конечно, радости у нас поубавилось, но делать нечего, пошли. Идем час, а может больше, вдруг перед нами вырастают добротные ворота с "колючкой" наверху. Вокруг тишина, только ветер играет листвой. Мы остановились. Ждем.
Тут Капитоныч, бывший танкист, ударяет по воротам ногой. Те заскрипели и открылись, и мы увидели двухэтажное кирпичное здание с узкими окнами, а на крылечке очень габаритную женщину в белом халате. Как потом выяснилось, это был главврач санатория. Она подошла к нам, улыбаясь во весь рот белозубой улыбкой, и принялась считать нас, загибая пальцы. Тут же она поведала нам о правах и обязанностях отдыхающих.
Затем была экскурсия по общественным местам, и, наконец, расселение по комнатам: мужчин по правой стороне коридора, женщин – по левой.
Только разместились, зазвенел звонок. Как нам сказали – приглашение к обеду. Расселись мы по шесть человек за стол, а столовых приборов на каждом столе оказалось только пять. Опять произошло недоразумение, в общем, мелкая неприятность. Но тут появляется улыбчивая главврач и спокойно все "улаживает". Объясняет, что нехватка приборов на столах сделана с умыслом, для того чтобы столующиеся не опаздывали к обеду. И еще, отсутствие прибора приводит к повышению аппетита, а также ускоряет процесс поглощения пищи столующимися, чтобы передать освободившийся прибор опоздавшему. И вообще, в санатории установлена норма времени приема пищи. На обед дается пять минут двадцать три секунды. А те, кто не уложатся в этот норматив, будут лишены добавки.
После таких слов, нас охватило беспокойство. «Это что за нормы такие? Мы что в казарме?» – задавали друг другу вопрос.
На другой день нас подвергли исследованию на все показатели, составляющие здоровье организма. И вот заключение комплексной медицинской комиссии: мы все душевно больные разной степени с непредсказуемой патологией.
На следующий день началось инновационное лечение. Трижды в день холодный душ и бег по лесу. Эта процедура называлась "поймать зайца".
Настроение в коллективе было испорчено. Но вот, настала суббота, а значит пришел банный день. Я решил пойти мыться последним, так оно спокойней. Захожу в помывочную, а там огромная ванна, душ с гибким шлангом, мягкий свет, в общем, красота.
Лежу в ванне, балдею. Не торопясь, исполняю технологию мытья. Только вдруг свет мигнул пару раз и погас. Я сразу и не понял, что произошло. Стал усиленно протирать глаза. Проходит минута, другая, а я лежу в темноте. Что делать? Думаю, надо выйти в коридор. Начинаю искать одежду, а ее нет. Не помню, куда положил. Все-таки рубашку нашел и кое-как надел, да еще мочалку нащупал.
Открыл дверь, а там такая же темнота, "хоть глаз выколи". Вспоминаю, где моя комната. Она должна быть седьмой или восьмой от помывочной. Прикрылся мочалкой, иду вдоль коридора, за стену держусь и думаю: «Не дай Б…г, кого встретить – это же позор!» Только подумал, слышу, кто-то идет на встречу. Я к стене так и прилип, боюсь дохнуть. Вдруг я почувствовал, что чья-то рука запуталась в мочалке, и женский голос произнес:
– Какого черта цветы вешают на стены?
Вы не представляете, что я испытал!
Иду дальше, считаю двери. Вот, кажется, и моя. Страх прошел. Дергаю за ручку, а дверь не открывается. Стучать не могу, так как все спят. Начинаю шепотом звать соседа по комнате. Стою, царапаюсь, слегка подвываю, но все бесполезно.
Черные мысли приходят в голову. И тут, чья-то рука обнимает меня за талию. И это в полной темноте и тишине. Меня как током шибануло. Я рванулся в сторону, кого-то сшиб. Слышу, что-то упало.
Как у меня инфаркт не случился, не знаю. Бегу по коридору, шлепая босыми пятками, и натыкаюсь на открытую дверь. Искры из глаз так и посыпались. Заскочил в комнату, нашел кровать и сразу под одеяло с головой.
Проходит какое-то время, стал успокаиваться и, вдруг, чувствую, что кто-то толкает меня в плечо, а женский голос говорит:
– Мариша, Мариша, вставайте. Что-то происходит, – и одеяло с меня хвать… а я в рубашке с мочалкой.
Она как закричит:
– Маньяк, маньяк! – и выскочила в коридор.
А я слышу в коридоре голоса, топанье ног, хватаю простыню, протискиваюсь в окно и прыгаю, благо нас поселили на первом этаже. Разодрал колени, но впопыхах не заметил. «Что делать? Бежать, только бежать» – и я дал деру в лес, откуда только силы появились.
До утра бродил по лесу, приходя в себя, и, обдумывая свое положение. На утро голод и комары погнали меня в санаторий.
Закутавшись в окровавленную простыню, я открыл ворота и пошел сдаваться. Сделав шаг, я увидел на крыльце главврача и людей в форме, она показывала на меня и кричала:
– Вот он, вот он! Берите его. Это и есть маньяк! Ишь, весь в крови, убийца!
А старший по званию мне говорит:
–Что совесть замучила? Сам пришел, это суд учтет.
И младший строго добавляет:
– Сдавай оружие, скидай простыню.
А я только хлопаю глазами и говорю:
– Господин начальник, оружия у меня нет, а простыню скинуть не могу, поскольку там нет мочалки.
Стражи переглянулись и сказали:
– А ты сбрасывай, а мы поглядим, что у тебя там есть, а чего нет.
Они как увидали, за животы схватились, а главврач даже лицо руками закрыла. Ну, потом был форменный допрос, протокол об административном правонарушении, и, конечно, штраф. В заключение служители закона сказали:
– Заприте его в изоляторе, пока мы не разберемся.
Вот сижу я в изоляторе, тоскую. Кормят так себе, чтобы не умер с голоду. Спасибо Капитонычу. Он меня не бросил, книгу мне принес и все мои пожитки, еще и подкармливал.
Прошло несколько дней, и как-то перед сном вижу, кто-то под дверь вталкивает ключ, а на нем записка: «Аристарх Фомич, – так меня зовут, – Беги!» и нарисован путь побега до станции. Этой ночью я и удрал.
Вот приду домой, а там… Это ужасно!»
В это время проводник объявил: «Подъезжаем к Перегону, прошу приготовиться на выход». Аристарх Фомич быстренько собрался, поблагодарил нас за терпение и сочувствие, вылез из вагона на перрон, и колеса опять застучали, унося вдаль этот рассказ.
Уважаемый Читатель! Автор не менее Вас огорчен той ситуацией, в которую попал наш герой. Спешу сообщить, как мне удалось выяснить, все образумилось. Аристарх Фомич работает на своем месте, а за моральные издержки он получил компенсацию.