Воскресные забавы или метаморфозы нашей жизни

               
Вместо того, чтобы сделать что-то полезное по дому в выходной - полежать на диване, послушать Оскара Бентона, достать вилкой скользкий огурец со дна высокой трёхлитровой банки, едем с приятелем антикварщиком на измайловский верник за красотой.
Приятель поборник красоты ещё с младших классов средней школы и с тех пор привычкам не изменяет - потому что консервативен.
Наша жизнь так устроена, что всё время что-нибудь да ускользает, например, красота, а на измайловском вернике ей торгуют каждые выходные вот уже почти три десятка лет. С утра начинают тянуться к прекрасному разные граждане, среди них много иностранных людей, и всё наровят ухватить что-нибудь покрасивше и подешевше. В клетушках, на которые поделены запутанные лабиринты верника, резкая смена эпох, потёртость и убитость артефактов, фальшаки и винтаж. Отдельно кучкуются художники на фоне карамельно вылизанной живописьки. Позавчерашняя чернуха сегодня не в моде."Самоварщиков" они высокомерно презирают - потому что у них искусство, а те барыжничают. Для водных процедур ещё слишком рано, а ближе к обеду начнут заниматься смешанными единоборствами - мешать пиво с водкой и вспоминать былые продажи.
Мужчины с обветренными лицами, измождённые выпиванием-закусыванием на свежем воздухе в любое время года, служат делу наживы на не оч. высоком искусстве.
Несколько продавцов, разложившись прямо на земле, с воодушевлением угощаются коньяком "командирский", который притворялся дорогим французским, в ногах горячие пельмени в кастрюле.
Вместо тоста один из них всё время почему-то произносит:
 
- Мой дядя самых честных правил...

Ну чем не перовские "Охотники" на привале, только ружей нет. Ружья через сто метров, правда бутафорские. Рядом две фифы с неюными лицами и большими задами разглядывают с претензинй конаковский фарфор 70- х годов. Продавец пытается шутить, но у деушек скучные лица и совсем нет чувства юмора. Приятель-антикварщик здесь его многие знают, подходят-улыбаются-здороваются, зажёванный "орбитом" перегар...

- Герман?! Уже выпил?- обнимает за плечи  приятель мятого, богемно одетого чувачка.

-Белый! Не хотел, но обстоятельства потребовали,- не спеша, с достоинством, отреагировал тот.

-Как бизнес?- приятель какому-то парню с пирсингом.

-Облом Обломович Обломов,- скучливо кривит губы продавец.

А вот и моя персональная сбыча мечт!

Будучи человеком с детства любопытным, углядел на очередном прилавке среди винтажной мешанины маленький, как шпротина, перочинный ножик "PRADEL"- французский довоенный в отличной сохранности. Такой мог быть у сименоновского комиссара Мегрэ или пилота Экзюпери. А почему бы и нет...?!
Латунная рукоятка цвета подсохшего сыра, с рельефными фигурками акордеониста в шляпе и баскетболиста в трусах до колен - странное сочетание.
Одно железное лезвие и штопор. Минимализм, ничего лишнего - открыть бутылку вина и порезать сыр.Какие-то смутные отголоски тридцатых годов навсегда прошлого века.
А мимо рядов с товаром все идут-идут, что-то выискивая, потенциальные покупатели- очки-лысины-отлакированные крендельки причёсок- перхоть- кариез- критические дни-боль в суставах. Разговаривают между собой продавцы какими-то слипшимися голосами. Голосят мобильники разными мелодиями.
Громко лавирует неуклюжей тележкой с чаем-чебуреками и прочими закусками Гала зпiд Житомира. Пьяный в дрова негоциант отдыхал чуть в сторонке от сгрудившегося товара. Другой только разгонялся до состояния полной невменяемости. Рядом японские туристы впитывали шершавость нашей жизни. Ещё с вечера испортилась погода, небо потучнело. Откуда-то взялся ветер. С какой-то тоской ненадолго выглянуло солнце.

-Поедем пообедаем - согреемся,- поёживается приятель.

Всё когда-нибудь изменится, но только не сегодня,- улыбаюсь я какой-то барышне в сладко-розовой кофте через два столика. А в кармане у меня винтажный перочинный ножик.


Коломенское, июль 2013


картинка художника Валентина Губарева