Еще недавно, даже в прошлом году, даже в начале декабря прошлого года, вполне отчетливо, у меня было ощущение, что я нахожусь в неопознанном летающем объекте, который вошел в неуправляемый штопор и, хотя до поверхности планеты еще не близко, он скорее всего разобьется о нее вдребезги... Теперь ощущение our referent state изменилось - все это, повторяю, на уровне чутья, логику я лишь подтягиваю следом.
Возможно, точкой выхода был апокалипсис - аппарат на мгновение перешел в другое измерение и был выброшен оттуда кармическими силами, так быстро что успели заметить только самые чуткие; возможно изменились атмосферные условия по эту сторону бытия. Только сейчас у нас не штопор, а движение хотя и на низкой, но безопасной высоте. Мы вышли из штопора - теперь при некотором несуетном усердии "все будет хорошо", как пели Башлачев и группа "Ленинград". Держите кулачки. Кое-кто обнадежил меня.
Это постапокалипсис, время после времен: "времени больше не будет" больше не будет. Время пошло снова - и так как надо. Есть хорошее выражение, кажется, поэтов-символистов Серебряного века (иначе, где я узнал его?): "после всего", post omnes. Именно это - чувство одухотверенности руин прошлого и пробуждения в них "жизни после жизни" меня наполняет. Например, меня больше не разрывает на части чтение хроник конца XIX, начала XX века, не разъедает ощущение обреченности того мира - наоборот, я увидел в нем зримые черты возможного будущего. Но это не повод для радости - радоваться мы разучились, а простая констатация.
Актуальна интонация Георгия Иванова:
"Теперь тебя не уничтожат,
Как тот безумный вождь мечтал.
Судьба поможет, Бог поможет,
Но — русский человек устал…
Устал страдать, устал гордиться,
Валя куда-то напролом.
Пора забвеньем насладиться,
А может быть — пора на слом…
…И ничему не возродиться
Ни под серпом, ни под орлом!.."
Да, грядет что-то третье - и под серпом, и под орлом, разбитыми на куски и собранными по-новому. Postomnesism, постапокалипсический модерн, или как это еще назвать?