(из серии «Путевые заметки»)
По Средней Азии пришлось, мягко говоря, «немного» помотаться. Служба была такая – командировки по воинским частям. А так как воинских частей было много, мест их размещения – соответственно тоже немало, то «командироваться» приходилось часто. Вопросы различные поручали изучать, проверять, готовить мероприятия.
Да и места, где размещались воинские части, а соответственно и служивый люд, были примечательные. Условия их жизни даже в мыслях трудно предположить. Людям, живущим на оживленных территориях: крупных населенных пунктах, местностях с развитой инфраструктурой; невозможно себе представить, в каких только местах военные люди службу несли, да и сейчас несут! А уж о семьях и вовсе нечего говорить, жить в таких условиях не то, что тяжело, порой – невозможно! Какие мысли и доводы роились в головах военного руководства при размещении воинских частей - неведомо, но экзотики в Советской Армии хватало.
Подготовка к новому учебному периоду в войсках Краснознаменного Среднеазиатского военного округа. Задание проверить подготовку к приему молодого пополнения в отдельном учебном батальоне связи, дислоцированном в городе Ленинабад Таджикской ССР. А заодно, и в топографическом отряде, расположенном где-то рядом. Там, вроде бы, лет десять, никто из проверяющих из Штаба округа, не бывал.
Ну, понятие «рядом» в Среднее Азии условное: это может быть и километр, а может быть 400 – 500 километров.
Самолет Алма-Ата – Ленинабад. Уже не помню тип самолета, скорее всего это был «Ан-24». Несколько часов лёту от столицы Казахстана и ты на берегу Сыр-Дарьи.
Несмотря на приближающуюся осень, горячий воздух бьет в грудь, обволакивает всё тело уже на трапе самолета. Первое желание скорее в тень. Быстрее в помещение маленького аэровокзала. Хоть и там душно, но нет прямого солнечного воздействия. И так весь период командировки: мелкими перебежками: «от укрытия – к укрытию». Спасают аллеи из чинар (платан), да текущие вдоль городских тротуаров арыки (ручьи). (Здесь и далее - примечание автора).
Встречающий капитан первым же вопросом поставил в тупик: «Куда поедем – сразу в крепость?».
«Что такое крепость?» - мысль преобразовалась во встречный вопрос капитану.
- А! Это мы так свое место расположения части называем. Дело в том, что наш батальон размещен в старинной крепости. Говорят, что даже времен Александра Македонского. Правда, от крепости немного чего осталось, разве что не совсем высокий дувал (забор). *
По дороге сопровождающий коротко рассказал про Ленинабад (старинное название - Худжент).
Проехали по берегу Сыр-Дарьи. Мутная, оранжево-песчаная вода неслась по своему руслу куда-то вдаль, орошать бескрайние азиатские просторы.
Батальон занимался своими делами, по сути, он мало чем отличался от других среднеазиатских воинских частей. Разве что территорию части окружал не военный, как везде, бетонный забор, а остатки крепости, выложенные несколько сотен лет назад из самана (местный способ изготовления строительных материалов). ** Да еще старые постройки внутри территории, подлатанные военными, в целом еще достаточно крепкого вида.
Работу свою закончил быстро, тем более, что времени на командировку отвели немного, а нужно было все успеть.
И уже на следующий день, вернее рано утром, на батальонном УАЗике выехал в Табошар. ***
Кто бывал в тех местах, представляет себе горную дорогу: вверх, вверх по серпантину – перевал - вниз, вниз по серпантину. Справа скала, слева обрыв и наоборот.
Выехали на горное плато и, перед глазами, открылся живописный вид на поселок. Моя память немного стёрла краски и очертания построек поселка Табошар, но до сих пор помню, что среди домов стояли, ну, уж совсем не характерные для местной архитектуры строения.
Например, дома немецкого стиля, с башенками, покрытые черепицей. Далее – что-то типа украинских мазанок. Такое ощущение, что попал в сказочное царство Братьев Гримм и Николая Васильевича Гоголя одновременно.
А основная масса жилья – это стандартные блочные двух, трех этажки.
Потом мне рассказали историю строительства поселка. Для жителей города Ленинабад-31 (так еще назывался для секретности Табошар), добытчиков урана для первой советской атомной бомбы, разрешалось строить все, что им захочется. Ну и строили. Как мне сказали: «Эту улицу строили пленные из дивизии СС «Мертвая голова», а эту из дивизии же СС «Галичина». ****
Может быть, это и не в полной мере соответствовало действительности, но выглядело вполне правдоподобно.
Прибыл в штаб топографического отряда. В расположении части встретил дежурный, предложил пройти в один из кабинетов и подождать руководство, которое «сейчас прибудет».
Вообще-то часть выглядела довольно безлюдно. Как потом выяснилось, этому были объяснения: с ранней весны и до поздней осени воины – топографисты колесили по горам и долинам Средней Азии, уточняя карты и нанося на них новые объекты. В части оставался какой-то минимум личного состава для несения службы и каких-то хозяйственных нужд.
Узнал, что в части не существует понятия «летний отпуск». Военным топографам так и говорили: «Вы и так все лето на курортах проводите: в горах, да на реках с озерами прохлаждаетесь, зачем вам отпуск. Вот придет зима – поедете в Россию. Там зимы хорошие!».
Пришел командир отряда и сразу же отругал дежурного: «Вы, что ж, - говорит, - товарищ старший лейтенант, товарища капитана в этот кабинет привели! А? Не знаете, что ли, что здесь уровень радиации такой, что приборы зашкаливают!».
Знаете, после такого сообщения начал себя как-то не так ощущать. Першить даже в горле стало. А может и действительно за пол часа дозу схватил? Затем поставил себя на место топографов, подумал: «Они-то здесь годами находятся, а что я за день тут смогу получить?». И все пришло в норму.
А все оказалось довольно прозаично. Когда, во время очередного землетрясения, часть штаба обвалилась, нужно было штаб, в смысле строения, для штаба - органа управления, срочно восстановить.
Были приняты меры по быстрому военному ремонту. Для ремонта решили использовать местный материал, благо камней в горах хватает. Поручили это одному прапорщику. Тот подошел к делу основательно: проехал по местным горам, набрал машину камней, более – менее похожих на кирпичи. Из всего этого материала возвел стену, заштукатурил и поклеил обоями. За что получил благодарность от начальства, а затем и вовсе убыл в другой район: благо местность эта была включена в перечень заменяемых районов. (Заменяемый район – это местность, из которой предусмотрена замена в места с менее суровым климатом и условиями жизни).
А тут, как то в части появился новый офицер с образованием «Радиационная, химическая и биологическая защита», короче, как в войсках говорят «химик». Ходил он, ходил по части, а потом возьми да замерь. Что замерь? Уровень радиации конечно!
Прибор радиационной разведки ДП – 5В показал, что в размещении части в целом имеется допустимый (то есть - со всеми возможно применимыми допусками) уровень радиационного фона. За исключением. За исключением – осведомленный во всех вопросах читатель уже понял, что это как раз тот злополучный кабинет.
Этот кабинет и отвели для офицера, который минимальной время находится либо в части: либо в поездках, либо в отпуске, благо отпуск был предусмотрен 45 суток и более.
После осмотра отряда и проверки, положенных планом командировочной работы, вопросов, поехали с сопровождающим посмотреть местные достопримечательности.
Это, в общем-то, правильное и грамотное решение: чем меньше проверяющий находится в части, тем меньше у него возможностей «накопать» всякого рода недостатков.
После какого-то времени движения на военном вездеходе УАЗ-469 по горным дорогам, выехали на плато и остановились.
«Пойдемте, посмотрите наше озеро», - сказал сопровождающий меня офицер. И мы двинулись к виднеющемуся впереди обрыву.
С обрыва моему взору открылся большой котлован, ко дну которого вела кольцевая дорога – серпантин, а на дне виднелось небольшое приятного бирюзового цвета озерцо.
- Ну, как? - спросил сопровождающий.
- Красиво!, - говорю. Что я еще мог ответить, - А в озере-то купаться можно? Только спускаться наверное долго?
На что офицер рассмеялся и ответил:
- Вот так все и считают, что это горное озеро с прекрасной бирюзовой водой как в южных морях. А все как раз и не так! Это щелочное озеро! Здесь добывали уран для первой советской атомной бомбы. Потом какой-то наш ученый сделал открытие, что если залить это место щелочью, то будут сохраняться и обогащаться остатки урана, в безопасном для людей положении. Ну, а на счет безопасности, как раз наоборот, - продолжил рассказчик, - это место уже не охраняется, доступ к озеру открыт вот и происходят курьезы.
(А вообще такие места называют хвостохранилищами или хранилищами опасных отходов).
- Что, - говорю, - шпионы империалистические, там бродят? Остатки урана в карманы накладывают, чтобы свою ядерную боеспособность до нашего уровня поднять?
- Да нет, - усмехнулся военный топограф, - это территория для туристов закрыта, поэтому сюда, только если каким-то нелегальным способом шпион проникнет. Был такой случай: приехали какие-то путешественники из центральной европейской части Союза и решили вечерком искупаться в озере. Желание обоснованное, учитывая, что летом меньше 35-40 градусов редко бывает. Спустились на автомобиле вниз и пошли купаться. Благо один остался на берегу, а другой нырнул. Ну и вынырнул: вовсе без единого волоса на теле и с ожогами. Даже не знаю, выжил ли он, сразу в областную больницу в Ленанабад увезли. Вот такое у нас «красивое» озеро! ****
«Да, - подумал я, - вот и приобщился к самой, что ни на есть первой советской атомной бомбе! *****А сколько таких интересных мест на карте! Только военные топографы знают!».
* Худжентская крепость. Составная часть фортификационной системы города. Основана в VI—V вв. до н. э. Согласно данным, полученным Северо-Таджикской археологической комплексной экспедицией (СТАКЭ), Худжандская крепость сначала была окружена насыпным валом, позднее стеной значительной толщины из сырца. Город и цитадель — составные части античного Худжанда, имели отдельные крепостные стены, окруженные широким и глубоким рвом, наполненным водой. Остатки этих укреплений обнаружены под центральной частью левобережного Худжанда и окружают территорию древнего города площадью 20 га.
С развитием экономики, торговли, системы правления и численности населения город разрастается. В VI—VII века строится новая крепость. Средневековый Худжанд состоял из трех основных частей: цитадель, шахристан и рабад. Цитадель располагалась на берегу Сырдарьи у ворот рабада. Средневековая Худжандская крепость считалась одной из самых укрепленных в Средней Азии.
Во время нашествия Чингисхана (1219—1220 гг.) для осады города было направлено 25-тысячное войско с 50 тыс. среднеазиатских пленников. Героическая оборона Худжандской крепости и расположенного недалеко от него острова на Сырдарье под руководством Тимурмалика составляет одну из ярких страниц в истории освободительной борьбы таджикского народа. В результате монгольского нашествия Худжандская крепость была разрушена. По сообщению историка Хофиза Абру, в начале XV века крепость лежала в руинах. По сведениям Захириддина Бабура уже в конце XV века крепость была восстановлена и являлясь резиденцией местного правителя.
(http://ru.wikipedia.org/wiki)
**Саман (тюркск. букв. — солома) или адоб (исп. adobe, от араб. ат-туб) — строительный материал из глинистого грунта, высушенного на открытом воздухе. Синонимы: глинобетон, глинофибробетон, глиносырцовый материал. Используется для возведения стен и заборов в сухом климате. Во влажном состоянии саман мягкий и легко укладывается в опалубку или внавал в виде глиняных лепёшек, валиков. Часто используется в виде параллелепипедов стандартных размеров, высушенных заранее. С 5—4 тыс. до н. э. широко распространён в безлесных районах. Ныне применяется главным образом в странах Азии для строительства малоэтажных построек.
(http://ru.wikipedia.org/wiki)
*** Город контрастов, край шахтеров, секретный населенный пункт, которого раньше не было на картах. У подножья Кураминского хребта расположился Табошар. Его история насчитывает 70 лет. Многие годы Табошар находился под покровом секретности из-за богатых месторождений урана, золота, серебра. О его существовании знали немногие. В 40-50-е годы в город свозили военнопленных и поволжских немцев, которые застраивали центр поселения. Так среди азиатских гор появилась частичка Европы. Особенности местной архитектуры – немецкая строгость и аккуратность, круглые окна, остроконечные крыши в готическом стиле, арка у входа в каждый дом, маленькие дворики. В двухэтажных зданиях жили шахтеры, геологи, инженеры – те, кто приезжал поднимать промышленность. Население Табошара было многонациональным: корейцы, евреи, белорусы, украинцы.
За полвека с лишним город пережил немало взлетов и падений. Тысячи табошарцев покинули родной город в годы гражданской войны в Таджикистане. С тех пор каменные дома тихо умирают: крыши, стены, потолки и канализация из-за ветхости приходят в негодность. Местное население призывает власти спасти историческое достояние. Им самим это не по карману.
Табошар и сегодня остается городом контрастов. Вычурные немецкие постройки мирно соседствуют с безликими домами и секретными шахтами. В этот город каждый народ привнес частичку своей культуры. Тихие улицы и скверы в сочетании с горным пейзажем умиротворяют. Табошар иногда называют маленькой Швейцарией. А облик необычного города старается сохранить новое поколение обитателей каменных домов.За полвека с лишним город пережил немало взлетов и падений. Тысячи табошарцев покинули родной город в годы гражданской войны в Таджикистане. С тех пор каменные дома тихо умирают: крыши, стены, потолки и канализация из-за ветхости приходят в негодность. Местное население призывает власти спасти историческое достояние. Им самим это не по карману. Табошар и сегодня остается городом контрастов. Вычурные немецкие постройки мирно соседствуют с безликими домами и секретными шахтами. В этот город каждый народ привнес частичку своей культуры. Тихие улицы и скверы в сочетании с горным пейзажем умиротворяют. Табошар иногда называют маленькой Швейцарией. А облик необычного города старается сохранить новое поколение обитателей каменных домов.
(http://thenews.kz/2010/11/12/608382.html)
Кусочек Европы на бескрайних просторах Центральной Азии. Чтобы познакомиться с европейской архитектурой, вовсе не обязательно отправляться за рубеж. Кое-что можно увидеть и в Таджикистане. В небольшом городе Табошаре, что на севере страны, вот уже 70 лет стоят необыкновенные каменные дома. Из-за мягкого климата и удивительного ландшафта этот город называют маленькой Швейцарией. Необычной для этих мест архитектурой заинтересовались художники из Худжанда и Душанбе. Итогом работы четырех молодых художников стала арт-презентация. В холле Дома культуры представлены изображения каменных домов, которые строили военнопленные немцы. В этой экспозиции художники представили и архивные фотографии. Заброшенные каменные дома при помощи красок вновь обретают былую красоту. Зрителям оставалось только гадать, какую европейскую страну изобразили на картинах художники.
Однако сегодня Табошар чаще называют мертвым городом. После отъезда русских и немцев двухэтажные каменные дома опустели. А таинственную и трагическую историю закрытого города хранят лишь флюгера, башенки и вполне европейские, извилистые улочки.Однако сегодня Табошар чаще называют мертвым городом. После отъезда русских и немцев двухэтажные каменные дома опустели. А таинственную и трагическую историю закрытого города хранят лишь флюгера, башенки и вполне европейские, извилистые улочки
(http://thenews.kz/2010/11/12/608405.html)
**** Экологи Таджикистана бьют тревогу – с начала прошлого 2010 года резко увеличился радиационный фон, излучаемый урановым рудником вблизи города Табошар Согдийской области страны.
Добыча урана на севере страны не ведется уже многие годы, но остающиеся могильники радиоактивных отходов грозят местному населению катастрофой. Эти места в народе называют радиоактивной свалкой.
Всего в километре от Табошар расположен могильник с шестью миллионами тонн урановых отходов. Из-за отсутствия грунтового покрытия масса радиоактивных отходов попадает в близлежащий ручей, который используется местными жителями в качестве источника питьевой воды.
Люди поливают этой водой свои огороды, собирают урожай, которым потом питаются и который выносят на рынок для продажи. Как итог повышенного радиационного фона у жителей Табошара начало наблюдаться учащение онкологических заболеваний, увеличились случаи рождения детей с врожденными отклонениями – младенцы появляются на свет без брюшной стенки, и вся брюшная полость открыта, рождаются дети с хвостами. Житель Табошара Махмадулло Тешаев рассказывает, что его сын вместе с другими детьми раньше играл рядом с заброшенным урановым рудником.
- Там нет никакой охраны или предупреждающих знаков. Мы знать ничего не знали об опасности, – говорит Тешаев. – Сыну тогда было 6 лет, а теперь 15, и он серьезно болен. У него остеомаляция (размягчение костей) и анемия. Врачи говорят, что он никогда не сможет иметь детей.
Как выяснилось, территория хвостохранилища действительно не охраняется. В котловане могильника в зимний период скапливается огромное количество воды, которая летом высыхает, и ветер несет радиоактивную пыль на прилегающие населенные пункты.
Люди же, не зная о таящейся под землей опасности, продолжают строить дома и возделывать огороды вблизи урановых могильников.
До сегодняшнего времени власти страны игнорировали наличие угрозы, исходящей от могильников радиоактивных отходов, для жителей Табошара.
Но в конце декабря прошедшего года для изучения уранового рудника в Таджикистан прибыли специалисты из Японии и Китая. По результатам исследований учеными было установлено, что радиационный фон в здешних местах достигает 80 и выше микрорентген/час, тогда как предельно-допустимая норма в Таджикистане установлена в 57 микрорентген/час. В некоторых же местах были обнаружены участки, где радиационный фон достигает 1000 и более микрорентген/час. Согласно заключения иностранцев, в случае, если не будут приняты кардинальные меры по снижению уровня радиации, то в течении ближайших 3-х лет возникнет необходимость отселения всех жителей населенных пунктов в радиусе 50 километров, потому как отходы будут представлять опасность для людей еще многие сотни лет.
Единственным решением проблемы, по мнению комиссии, является возобновление работ по добыче руды на урановом руднике. Однозначно, что сам Таджикистан не располагает ни средствами, ни соответствующей технологией для рекультивации хвостохранилищ.
Да и другие страны не хотят браться за это дело, причина чего кроется в его нерентабельности. Помнится, как в 2007 году в Табошар приезжали специалисты из РФ, которые намеривались возобновить работу рудника. Однако из-за требуемых на это значительных расходов, отказались от возобновления работы.
Между тем, по официальным данным, всего по Таджикистану разбросаны несколько хвостохранилищ, в которых хранится около 55 млн. тонн отходов уранового производства. По утверждению специалистов-экологов, если не принять экстренных мер по реабилитации радиоактивных могильников, в случае возникновения природного или техногенного катаклизма масштабной экологической катастрофы в регионе не избежать.
Здесь следует отметить, что близ могильников и заброшенных урановых рудников в Согдийской области протекает главная водная артерия Центральной Азии – Сырдарья. И, в случае возникновения кризиса, река Сырдарья может распространить радионуклиды по всему региону.
Касымжон Мурзоев (murzoeff@bk.ru)
***** 15 мая 1945 г. Государственный комитет обороны СССР принял Постановление о создании комбината № 6, (позже он станет Ленинабадским горно-химическим комбинатом, а ныне - Государственное предприятие "Восточный комбинат редких металлов"), сверхсекретного завода по добыче и переработке урановой руды на базе месторождений Средней Азии. Это было первое отечественное предприятие по добыче сырья для атомной промышленности.
Для строительства комбината нужны были рабочая сила, свет и техника. Как и на многих больших стройках того времени, эти проблемы решались с помощью печально известной системы ГУЛАГа. Силами репрессированных советских людей в короткий срок на пустыре был возведен ПФЛ - проверочно-фильтрационный лагерь, где разместили почти 5000 советских солдат и офицеров, освобожденных из фашистского плена, и граждан, оказавшихся под оккупацией Германии. Чуть позже прибыли эшелоны с советскими немцами из Коми, куда их ранее вывезли с Поволжья. Но надо отдать должное руководителям строительства этого предприятия атомной промышленности, которые всегда старались относиться к заключенным гуманнее, нежели в других лагерях. Неспроста многие из первостроителей остались жить и работать в Чкаловске.
Комбинату были переданы Адрасманский, Майлисуйский, Уйгурский, Тюя-Муюнский рудники и Табошарский, вместе с его гидрометаллургическим цехом, откуда в 1944-45 годах урановую руду доставляли на переработку по горным тропам на верблюдах и ишаках. Задачу, поставленную Сталиным, стремились подтверждать делом. К началу строительства комбината здесь было добыто 18 тыс. тонн урановой руды и выдано около 7 тонн урана.
Здесь, на пустыре, рядом с Ленинабадом, где видны были лишь неказистые здания завода и мастерских, лишь ограниченный круг лиц подспудно чувствовал свою причастность к великому свершению. И на рассвете 29 августа 1949 года Советский Союз дал понять миру, что с Америкой теперь будет говорить на равных.
Сырьевая база первенца атомной промышленности страны с годами стала расширяться - рудоуправления на вновь открытых месторождениях были созданы в Узбекистане и Казахстане, где чкаловские специалисты возрождали новые поселки и города. Добываемая руда переправлялась в Таджикистан. Постоянно совершенствовались способы добычи и переработки.
Одновременно развивалась инфраструктура комбината. На базе ремонтных мастерских был создан Чкаловский машиностроительный завод (ЧМЗ), на котором производили и осуществляли ремонт горно-шахтного и технологического оборудования. В структуру комбината входили автотранспортные и авторемонтные предприятия, огромная складская база, имеющая железнодорожные подъезды, предприятия связи и энергообеспечения, не знающие аналогов в атомной промышленности СССР. Вместе с комбинатом в степи вырос прекрасный город…
Никто не мог предположить, что пройдет несколько десятилетий, и процветающий комбинат, вместе с ним - город, которому завидовали жители многих промышленных центров страны, окажется в столь плачевном состоянии.
После распада СССР у комбината начались серьезные трудности. Экономический кризис привел к упадку производства. Разорвались многолетние производственные связи, начался отток высококвалифицированных специалистов. Надо было начинать все с начала. Вопрос состоял в том, как выжить в условиях "дикого" рынка. Нужно было срочно перестраиваться. Но как это сделать так называемому режимному секретному предприятию? Часть урановых мощностей была перепрофилирована на выпуск новых видов продукции. Было введено в строй современное производство для аффинажа золота и серебра, добываемых в Таджикистане, создан ювелирный завод. А известный в мире ЧМЗ в значительной мере переориентировался на местного потребителя. Все это дало возможность предприятию стабилизировать положение. И начался постепенный подъем: ежегодный прирост к 1997 году составил 3-7%.
(http://www.taboschar.net/swedenia2.html)