Три подруги, Марина, Лариса и Алла, ехали в электричке из Питера в Павловск и болтали. Хотя, в известном анекдоте про Международный конгресс женщин “в повестке дня три вопроса: все мужики - козлы, нечего надеть и разное”, однако, все эти вопросы так или иначе связаны с любовью. В первом случае – это несчастная любовь; во втором – поиск новой любви; а в третьем – просто о любви, будь то обсуждение нового сериала, последнего бестселлера Даниелы Стил, душещипательной драмы ближайшей подруги, с еженедельными фингалами под глазом, или поэтичного романа дальней родственницы с молодым пенсионером. Вердикт всегда однозначен: ни один смертный мужчина не в состоянии понять женщину и оценить сокровища ее души.
- Их интерес исключительно ниже талии, а что у нас в голове, абсолютно никого не волнует, - томно тянет Марина, лениво перелистывая “Playboy”.
- Говорят, любовь проходит три стадии в своем развитии. Первая стадия – полное обожание. Вторая – пристальное всматривание в предмет любви. И третья – полное разочарование в предмете, - добавляет замечание по теме длинноногая Лариса.
- Особенно, когда “предмет” затягивает очередную песню о временных финансовых затруднениях. По-моему, если у тебя финансовые затруднения – сиди дома и не занимай понапрасну мое время, - откликается Алла, мечтающая о щедром, добродушном банкире.
- Деньги, девочки, - не главное. Хочется сказочной любви, – задумчиво произносит Марина.
- Ага, а сказка эта о Золушке, которая влюбилась в принца совершенно бескорыстно. Подумаешь, получила в подарок к свадьбе дворец со всей свитой и конюшнями от свекра-короля. Это же мелочи, по нынешним меркам, - язвит Лариса.
- Я тоже хочу сказочную любовь на Лазурном берегу, с дворцом, яхтой и…
- Алка, ты – неисправима, - возмущается Марина.
Алла, самая напористая и самоуверенная из трех подруг, временами страдающая нарциссизмом, воображает себя женщиной-вамп.
Каждый раз при появлении мужчины она застывает на мгновение, а затем, подобрав живот и вкрадчиво смеясь, подбирается к «жертве». Пантера готовится к прыжку, предвкушая агонию ничего не подозревающего, завороженного блеском ее мерцающих страстью глаз, очередного придурка, возомнившего себя сексгигантом. Будьте спокойны, она вожделеет вовсе не к его сомнительным атрибутам мужественности. Она мстит им всем за неудачное замужество, за глупенькую сказочку про любовь, которую так и не встретила, за все унижения, которые она терпела от мужчин, за те глупости, которые она совершала из-за этих «самцов». О, они дорого заплатят за ее тело.
И каждый раз она боится, что продешевила, что можно было бы «продать» себя подороже. Она размазывает их и припечатывает, а потом дома рыдает в подушку, жалея себя и сокрушаясь, что опять вляпалась в очередную грязь, недоумевая, почему к ней пристает только всякая мерзость, а хорошее достается другим.
Но однажды Алла прочитала: «Подобное притягивает подобное». Может быть, она сама виновата во всех своих действительных и мнимых несчастьях? Но одно дело понять, и совсем другое – принять и попытаться что-то изменить.
Итак, чтобы получить мужчину своей мечты, ей необходимо стать женщиной мечтой: независимой, преуспевающей. Она поменяла место работы, прочитала несколько новомодных книжек по эзотерике, занялась медитацией. Почувствовав себя причастной к некоему высшему духовному пути, начала поучать окружающих, раскрывая глаза на убогость и серость их жизни, призывая вылезти, наконец, из болота.
Великая насмешница жизнь тут же устроила проверочку, предоставив очаровательный выбор. С первым мужчиной она познакомилась по телефону. Он оказался интересным собеседником, много знал о буддизме, эзотерике, цитировал «Коран». Второго она повстречала, когда шла на свидание к первому. Тот, второй, оказался таким плюшевым, как она любила, таким духовно недоразвитым снобом, но при деньгах и с шикарной квартирой в престижном районе.
Опять же по иронии судьбы, милый собеседник был водителем такси, а плюшевый сноб – хозяином фирмы частных такси. Жизнь искушала ее очень изощренно: вместе с хозяином, в первый день знакомства, она выдавала зарплату водителям. Работяги приходили «на поклон», а она, сидя в шикарной машине, отсчитывала хрустящие бумажки и передавала «искусителю». После этого она, почему-то, оказалась в его постели. Несколько минут страсти, вкусная еда, разговор «за жизнь», игра в подкидного.
Через два дня такой красивой жизни у нее свело скулы от скуки. Она обозвала ничего не понимающего коммерсанта кретином, бабником, который кроме денег ничего не видит и воображает, что может купить любую женщину, но она – не такая. Она разорвала отношения со вторым, а первый, к сожалению, больше не позвонил.
Начитавшись книжек о том, как стать счастливой, любимой, успешной и богатой, она «пофеншуила» немного в квартире, с воодушевлением нарисовала «карту сокровищ» - план-перспективу на ближайшие три года. В зоне богатства она разместила БМВ, машину своей мечты, виллу, яхту и пять шуб. В зоне любви поместила коллаж: фото знаменитого американского актера, а у него на плечах – она. Для зоны творческой деятельности и работы фантазии не хватило, и пустое место вызывало досаду.
Коту «карта сокровищ» не понравилась. Особенно невзлюбил он актера – к концу недели от мужчины-мечты остались одни лохмотья. Пришлось делать новую карту и спрятать ее подальше от ревнивого кота. Для верности, высчитав «угол любви» в квартире, она разместила в нем картиночки, побрякушки, сердечки и стала ждать исполнения желаний.
И произошел обвал по всем пунктам: ее чуть не уволили с работы, от нее отвернулись друзья (она так решила); ее предал и бросил в беде мужчина, которому она доверяла больше всех. Она, правда, забыла, что посмеялась над ним, унизила, почти вытерла ноги об его предложение выйти замуж. Тогда она упивалась властью. Теперь унижена была она: ее запоздалое чувство оказалось никому не нужным, ее беременность вызывала недоумение. А расхожая фраза «кто последний, тот и папа», по отношению к ней казалась просто чудовищной.
И тогда она предъявила счет небесам, негодуя, что ее молитвы проигнорированы, что ее старания стать лучше, возвышеннее не приняты в расчет. И все же, она по-прежнему ждала, что кто-то красивый, мужественный, щедрый, понимающий, все прощающий, словом, - идеал, одарит ее счастьем. Вот тогда-то она полюбит по-настоящему, чистой, бескорыстной любовью. Уж он-то, ее идеальный мужчина, будет достоин получить это сокровище.
- Алла, дорогая, в каком мире, кроме наших грез, существуют идеалы? Чтобы что-то кому-то дать, нужно это сначала иметь. Согласитесь, что в глубине души каждая из нас догадывается, что не совсем тот «подарок», который мечтают иметь мужчины.
- Все мы грезим о каком-то «космическом» мужчине, но требуем от него всегда земных благ, – это, конечно же, Лариса, идеалистка и непревзойденный мастер по красивым, но исключительно платоническим отношениям.
- Хотите, я расскажу о самой красивой любви в моей жизни? – вдруг предложила она.
Это случилось в реанимации. Она чувствовала себя так, как чувствуют, отходя от наркоза. Сознание то ускользало, то возвращалось. В очередной раз пришла в себя – рядом хирург, ассистировавший во время операции. “Доктор с усталыми глазами” назвала она его мысленно, когда увидела впервые. Теперь он что-то говорил, а Лариса смотрела в его глаза с изумлением. Никогда в жизни она не видела таких глаз. В них было столько сочувствия, нежности, грусти, сострадания, понимания, любви…Любви?!! Да, в его глазах читалась любовь. Но, как и когда она могла появиться? Не во время же операции, когда они копались в ее щитовидке. Хотя и пишут, что щитовидная железа похожа на бабочку, но она-то лежала бабочкой препарированной.
В его глазах было столько света. Она наполнялась этим светом и уверенностью, что все будет хорошо. Его взгляд вливал силу. Доктор ушел, а ощущение счастья осталось. “Наверное, это от наркоза”, - решила она и уснула.
На следующий день с нетерпением ждала появления Доктора. Ей хотелось проверить, повторится ли волшебство. Пришел палатный врач, затем – хирург, делавший операцию, анестезиолог справился о самочувствии и, наконец, - ОН. Как странно, все проявляли удивительную заботу о ней, но когда ее Доктор появился и взял за руку, она, словно, растворилась. Он опять что-то говорил, но то, что дрожало в его зрачках, было гораздо важнее. Она пыталась вобрать в себя весь их свет, впитать каждую черточку, штрих его лица, потому что боялась забыть все это до следующего раза. Рядом с ним она чувствовала себя абсолютно здоровой. Она не помнила, когда была такой счастливой. Ей хотелось излить эту благодать на всех. После операции муж засыпал ее воздушными шарами. Они летали по всей палате. Она дарила их медсестрам, врачам и больным. Ее Доктор выбрал “сердце в поцелуях”, наверное, для жены.
Состояние эйфории продолжалось еще три дня. Голубоглазый Доктор заходил в палату, брал за руки, и она улетала в небесную высоту его глаз.
В пятницу, во время перевязки, она вдруг вспомнила, что не увидит Доктора в выходные. Два долгих дня без его улыбки. Он не заглянет СЛУЧАЙНО в столовую, чтобы поприветствовать за завтраком, не зайдет в палату, не произнесет ее имя, не возьмет за руку. Дверь открывается – теплая волна счастья, и его, какой-то особенный сегодня, голос сбивает ритм сердца: “Я дежурю в субботу и …приду тебя посмотреть”. В ее глазах отчаянье и паника: “Я отпросилась домой на выходные”. Осматривает свежую повязку, и чем-то она ему не нравится. Уходит и вскоре возвращается. Делает заново перевязку: “Если твой хирург спросит, скажи, что та оторвалась”…
В понедельник он удивился, что ее так рано выписали. Прощание: гипноз глаз, рука в руке, но признание не сорвалось ни с чьих уст… Он дал свой рабочий телефон, на случай, если возникнут проблемы со здоровьем, и вышел.
- Неужели, он так и не признался? – не выдерживает паузы Марина.
- К чему признания, если есть семьи и все у всех, вроде бы, хорошо?
- И вы больше не виделись? – не поверила Алла.
- Мы встречались еще дважды. В первый раз я нашла пустяковый повод и позвонила. Он обрадовался, сказал, что обязательно нужно показаться и назначил время. – Лариса продолжила рассказ.
Процедурная – не самое подходящее место для свиданий. Доктор помог освободить шею от бус, осмотрел шов, завладел руками, просил звонить по любому медицинскому вопросу. Глаза в глаза, его руки крепко сжимают пальцы. Взмах ресниц, губы – так близко-близко. Напряжение в кистях растет. “Кого больше он пытается сейчас удержать?” – думала она. Впервые, язык не повиновался. Она хотела сказать так много, но какая-то сила не позволяла открыть рот. Они стояли так долго…
А потом он обнял ее за талию, проводил к выходу, поцеловал в щечку, и простился. Он торопился на операцию, спасать очередного больного.
- Где же тут красивая любовь? Где цветы, мартини, подарки? – это, конечно же, Алла.
- Да подожди ты с подарками. А вторая встреча? – перебила Аллу Марина.
Вторая случилась через семь лет. Лариса случайно узнала о том, где и когда состоится защита диссертации Доктора. Она решила, во что бы то ни стало, прийти и поздравить его. Она боялась, что может не узнать его. Прошло столько лет. И потом, она никогда не видела его без врачебной шапочки. Она даже не знала, какие у него волосы, а, может, у него лысина во всю голову. И еще она боялась, что он лишит ее самой любимой иллюзии, иллюзии любви.
- Ну, и как, узнали друг друга? – заторопила Марина.
- Думаю, что лучше всего об этой встрече расскажут мои стихи.
Семь лет прошли. Как миг, как росчерк,
Как ряд отметин на висках.
И профиль твой уже не точен,
И тяжесть лет в твоих плечах.
Тебя в тебе не узнавала.
И голос твой мне дал намек:
Усталость глаз, что прочитала,
Вдруг зазвучит и в ритме строк.
Я не ждала, я не боялась.
Я просто шла вручить цветы.
Я лишь на миг себе созналась,
Лишить иллюзий можешь ты.
Пускай уйдут, уже не страшно.
Уж сколько было прощальных слез.
Быть может, с этой, ну самой важной,
Из самых дивных и сладких грез
Мне нужно было давно расстаться,
Мне нужно было все отпустить.
Жить без подпорок и не шататься.
И без любви… Так можно жить.
Глаза в глаза. Не растерялась.
Рука в руке – запретный жест.
И свет из глаз – я в нем купалась.
Мой самый нежный и точный тест.
Меня узнал – зрачки как вспышка.
И снова солнце – пришла домой.
Как говорить? В словах одышка.
Я растворялась, дыша тобой.
Я унесла в себе мгновенье,
Пусть без надежд, да и без слов.
Я получила благословенье,
Самих небес святой покров.
- Да, девочки, самая красивая любовь – это та, что не успела развиться в нечто реальное. Самая красивая любовь – это иллюзия, которой мы себя утешаем, – вздохнула Марина, мать троих детей, поменявшая третьего мужа со всеми удобствами (владельца четырехэтажного дома, квартиры, нескольких машин, нескольких любовниц и побочных детей) на съемную квартиру в Вене и молодого инфантильного полицая по выходным.
- Я всегда считала, что мужчина обязательно должен обладать тремя качествами: быть щедрым, любить животных и детей, и чтобы в голове у него что-то было. Ну, типа, умный и с юмором. По правде говоря, все мои мужья обладали в разной степени этими качествами, но, как-то, для всех щедрые, любвеобильные, – Марина задумалась. Она и сама была не без греха. Но себе обычно позволяют гораздо больше, да и причины всегда очень веские.
Никто из трех подруг не мог потом вспомнить, с чего вдруг этот немолодой и, с первого взгляда, неприметный мужчина вступил с ними в разговор. За двадцать минут он рассказал историю жизни своей матери и своего блокадного детства. На вид ему не было и шестидесяти, а глаза и вовсе были молодыми – василькового цвета и лучистые.
- Сколько же Вам было лет во время блокады? – спросила одна из них.
- Семь.
- Такой маленький.
- В то время взрослели быстро. В семь лет мы ощущали себя мудрыми стариками. Отец в сорок втором погиб при обороне Ленинграда. Мама, беременная, и тетя, которой было девятнадцать, сутками работали на Кировском заводе, домой приходили только чуть-чуть поспать: «Все – для фронта, все – для победы»; а я воспитывал младших сестренок, четырех и двух лет.
- Один?
- Я был единственным мужчиной в семье, заготавливал дрова на всю зиму, у нас была тогда печка. В школе мне давали паек, иногда несколько кусочков настоящего сахара, которые нужно было донести домой. Это было очень трудно, – случайный попутчик задумался.
- Но особенно мне запомнилась елка, которую организовал для детей директор Кировского завода. Представляете, я, будучи уже взрослым, встретил его и расспросил о том, как это ему удалось тогда. Он рассказал, что помогли моряки, которые раздобыли где-то дрожжей. После елки всех детей накормили похлебкой из этих дрожжей, а в подарок каждый ребенок получил по селедке. Я был такой гордый, что принес домой гостинец. Директор рассказал, как он уговаривал артистов. Совсем ослабевшие от постоянного недоедания, они не смогли бы дойти пешком по замерзшему Ленинграду, поэтому он отправил за ними машину, хотя и не положено это было.
- А еще я помню, как однажды очень испугался, что мама и тетя погибли и кроме меня, некому позаботиться о девочках. Я переживал о том, смогу ли вырастить и прокормить сестренок.
- А дело было так. Мама родила еще девочку, но та прожила только два месяца. Молока у мамы не было, а отварные капустные кочерыжки неподходящая пища для такой крохи. И она умерла. Мне было жаль сестренки и очень жалко маму. Мама и тетя завернули крохотное тельце, и пошли похоронить девочку. Вскоре после их ухода начался артобстрел. Я схватил сестренок, и мы, как обычно, залезли под стол, что стоял у окна. Обстрел был жестоким и долгим. Мама и тетя не возвращались. Я стал обдумывать, как же мне теперь одному растить детей. Но потом оказалось, что мама с тетей переждали артобстрел под мостом.
- Еще помню, нашел кошку. Ни кошек, ни собак не осталось в городе. А эта как-то уцелела. Крыс тогда развелось очень много. Ко мне приходили соседи и просили на время одолжить кошку, а за это кормили обедом. Вот такой у меня был бизнес.
- А чем Вы сейчас занимаетесь? Или уже на пенсии?
- Много лет работаю тренером, готовлю спортсменов по самбо. Он назвал известный клуб.
В его глазах стояли слезы, да и подруги потихоньку во время рассказа смахивали слезинки. Но тут объявили их станцию. Подруги вдруг оказались на раскаленном перроне, выдернутые из промерзшего блокадного Ленинграда. Они взглянули друг на друга. Такими глупыми показались им теперь свои горести и печали, страдания и проблемы.
Как сумели эти женщины блокадного Ленинграда пройти войну, выстоять? Где они брали силу, смелость? Какая сила духа вела молодую, беременную женщину, потерявшую мужа, оставшуюся с тремя малыми детьми, на завод к станку? Что давало ей силы жить, любить, работать?