Инга едва успела раскрыть рот, чтобы предупредить, как тут же жёсткая длань накрыла пол-лица, лишая воздуха, правая почка взорвалась болью, показалось на миг, что это вошёл нож. Тело непослушным мешком заваливалось назад, хрип оказался задушен в зародыше; туманящимся от боли взглядом Векша наблюдала, как Лёшка и Фрол падают на землю, зажимая страшные раны на шее, пуча глаза, хрипя. Неизвестные, обряженные в лохматые камуфляжные костюмы, разделились – один, бегло озираясь, подошёл к Инге, безмолвной рыбкой корчившейся на земле, второй дважды всадил длинный нож ребятам под рёбра. Хрипы стихли.
Тот, кто срубил Ингу, развернул её набок (правая сторона спины взорвалась новой болью, Векша зашипела сквозь зубы разъярённой кошкой), примяв коленом рёбра, мигом позже Инга шеей ощутила прохладу стального лезвия.
- Жидкая добыча, - пробурчал кто-то из ублюдков. Инга навострила уши, стараясь дышать через раз, потихонечку.
- Зато товарец неплох, - другой беззастенчиво хлопнул её по заднице. – Попа как орешек.
- А надо, чтоб как яблочко… - произнёс третий. По голосу его можно было сразу отнести к вожакам – спокойный, уверенный тон, двое остальных как-то неуловимо притихли.
- Мелкая ещё, - продолжал он. – А уже с большим тесаком. Девочка, где кукол потеряла? Или родичи от бедности купить не могут? – и явно обращаясь к своему, сказал. – Дай сюда тесак…
- С кем имею честь? – прошипела Инга, скорее, от злости, чем от боли. Тяжесть скрамасакса исчезла с тихим скрипом лезвия, выползшего из ножен.
- Твои мужья и любовники на ближайшее время, - сказал невидимый Инге главарь этой троицы.
- Рада оказанной чести, - Инга хмыкнула через силу. – Но всё-таки? Даже нелюбимого мужа как-то же зовут, кроме «козёл», «свинья»…
И тут же охнула от тычка под рёбра. Никто одёрнуть хама не спешил, Инга прикусила язык, лихорадочно соображая, что делать… Главное, не дёргаться – батя всегда учил прежде всего не дёргаться… Кажется, её собираются продать куда-то? Значит, для этого они должны её туда доставить. А данная задача требует придать пленнице транспортабельное положение. А это уже шанс, и не малый…
Что-то создавало определённое неудобство в затылке, такое чувство, что что-то закрутило прядку волос… Что-то? Ну конечно же, шпилька…
- Языкастая, - заметил кто-то из пленителей…
- Зубы тоже наверняка острые, - сказал главарь. – Ладно, поднимите-ка её…
Вывернув руки за спину, двое убийц без усилий поставили Векшу на ноги, не успела она опомниться, как на голову тут же набросили холщовый мешок, душный и вонючий.
- Вперёд, - скомандовал главарь.
Странная процессия двинулась трусцой, Инге, как нетрудно догадаться, оказалось хуже всех – не видя дороги, поддерживать темп похитителей. Может, удастся подвернуть ногу и заставить повозиться с собой… Ага, тут же возразила себе Векша, куда тебе против троих крепких мужиков с одной только шпилькой да подвёрнутой ногой?
Оставалась последняя шальная надежда – на случайного встречного односельчанина, именно сегодня идущего домой с охоты с ружьём… Мужики-то в посёлке не робкого десятка… Может быть, даже Андрей со своей бесшумкой…
- Помогите!! – закричала Векша, с отчаянием осознавая, как глухо звучит её голос из-под холстины.
Дыхание перехватило намертво от удара в солнечное сплетение, Инга сбилась с шага, обвисая на руках похитителей, силясь ухватить хоть чуть-чуть воздуха и понимая, что ничего не выходит… Словно издали донёсся чей-то полный злобы голос:
- Рот открывать будешь, когда прикажут, сука… Идём!
Ей почти силком поволокли, тело, охваченное спазмом от удара, отказывалось слушаться, Ингу невольно сгибало от боли и удушья, сознание плыло…
- Осторожнее надо, долбоюноша, зашибёшь ведь… Живая?
Её грубо потрясли, остановившись, однако Инга лишь могла беззвучно открывать рот в попытке вдохнуть. Сознание, кажется, решило дезертировать, Векша боролась с подступающим беспамятством лишь из страха окончательно стать беззащитной в лапах ублюдков…
Чернота нахлынула внезапно и резко…
Глаза открылись сами, едва вернулось ощущение собственного тела. Вокруг царил разреженный едва видным светом мрак, набившийся в ноздри и рот воздух оказался душным смрадом, солёный пот щипал глаза и лоб… Значит, мешок всё ещё на голове… Запястья горели, кисти плохо слушались – ей наспех стянули руки верёвкой за спиной. И теперь кто-то нёс её на плече, беззастенчиво придерживая ниже талии.
Главное, не показывать, что пришла в себя…
Интересно, сколько я провалялась в отключке, спросила себя Инга, прислушиваясь к себе. Голова немного гудит – но это оттого, что несут её почти вниз головой… А так – не похоже, чтобы кто-то воспользовался её беззащитным состоянием. Дисциплина… либо недостаток времени.
Тихо – идут молча, слышна ритмичная строенная поступь в хорошем темпе, экономное дыхание. Слаженная, хорошо обученная команда.
- Передохнём? – осведомился главарь (Инга хорошо запомнила этот голос).
- Можно… - лаконично отозвался кто-то. – Да и товар уже должен ожить, вон, пальчики дёрнулись. А ты думала, голуба, не заметим?
Инга промолчала из чистого упрямства.
- Люблю гордячек… Ладно, клади её, я тебя сменю. Водички хлебнуть не помешает, думаю, ей тоже. Да? Ну, молчи.
Ингу приземлили аккуратно (ну да, не дрова ведь), прислонив спиной к дереву. Наглая пятерня содрала мешок с головы, болезненно прихватив волосы.
- Аккуратней, блин! – пробурчала она, чуть мотнув головой. – Я ж девушка…
- Захлопнись, - отмахнулся главарь, и Инга послушно прикусила язык, подумав, что это сейчас лучшее, что стоит делать. Осмотреться не помешает, да и нападавших запомнить…
С последним возникла проблема – прикрытые тенями капюшонов лица при внимательном рассмотрении оказались испятнаны сажей. Ради маскировки, понятное дело. Плюс у одного оказался короткий автомат, украшенный глушителем.
Заметив Ингин взгляд, автоматчик подмигнул ей, сверкнув зубами, желтыми даже на фоне грязного лица. Не вожак, сразу сделала вывод Векша. А вот тот, что возился с фляжкой – как раз главный, чувствуется в нём некая безмолвная сила, по которой можно было угадать вожака волчьей стаи. Словами трудно выразить, но по манере движений можно уверенно судить – он главный… Так что символ власти тут не автомат, точно. Достойный противник для бати…
Вожак подошёл к ней, присел на одно колено, протягивая фляжку.
- Руки не развяжешь? Я сама могу… Да и трут верёвки сильно. Хоть ненадолго?
Инга надеялась, что её голос звучал достаточно жалобно.
- Пей, - сказал Волк (как про себя его именовала Инга).
Инга прильнула губами к фляжке, тёплая вода оросила пересохший язык и нёбо. Дав ей сделать пару глотков, главарь отнял фляжку.
- Путь неблизкий, в туалет отлучаться некогда будет, - сказал он в ответ на возмущённый взгляд Векши. Векша чертыхнулась про себя. Ситуация уже не столько пугала, сколько бесила – идиотизм какой-то… Дурной сон, не иначе. Только вот проснуться не получается, и Лёшка с Фролом остались где-то позади с перерезанными глотками, а родичи ни сном ни духом о случившемся с доченькой, которой захотелось погулять, поностальгировать по родным местам… Доностальгировалась, вздохнула про себя Векша.
- Не грусти, чай, не на рудники тебя ведём, - сказал автоматчик, видимо, заметив её выражение лица. – Раз в день ножки раздвинешь со всем старанием – и живи не парься.
- Идём, - скомандовал Волк, расправляя холстину с видом полной непреклонности. – Своими ножками побежишь, вон они у тебя какие красивые и сильные.
Он подошёл к ней, стиснув плечи и подняв на ноги без заметной натуги… Инга всадила колено ему в пах – резко и неожиданно, следом подалась всем телом, вминая лбом нос супостата, стремглав кинулась прочь, бешеными скачками проламываясь сквозь кусты, ведомая отчаянным желанием свободы… Над головой упруго свистнуло, Векша инстинктивно метнулась влево-вправо, едва успевая уклоняться от веток, грозящих хлестнуть по лицу, а в голове билась одна мысль: «Только бы не споткнуться». Споткнёшься, упадёшь – а со связанными за спиной руками это несложно – и всё. Догонят, изобьют, окончательно сломают. Бежать, бежать!
Кажется, кто-то из троицы гнался за ней. Настырные мрази! Инга мчалась, не разбирая дороги, не оглядываясь, петляла, зная одно: остановишься – и долгая жизнь в рабстве обеспечена…
Ноги забивались, не выдерживая бешеного темпа, дыхания не хватало, сердце билось где-то под горлом, но Векша продолжала бежать, выписывая петли, гигантскими прыжками перепрыгивая пни, поваленные деревья.
- Стой, сука! – пропыхтел кто-то почти над ухом. Чужой голос подхлестнул бичом, мышцы взорвались ускорением, где-то в подсознании промелькнула испуганная мысль – выдержит ли сердце? – но тут же утонула в волне страха…
Плечо стиснула пятерня преследователя, Инга инстинктивно рванулась в сторону, осознавая, как теряет темп, резко остановилась, едва удержавшись на ногах, присела на корточки, чуть не клюнув носом, когда крупное тяжёлое тело налетело на неё, запнувшись и неловко кувыркнувшись вперёд с нечленораздельным рыком.
Векша взлетела на неверных ногах, бросившись к преследователю, барахтавшемуся в попытке подняться. Н-на, тварь! Ботинок с размаху врезался в закрытую капюшоном голову, повергая супостата на землю, Инга бросилась прочь, стремясь выиграть побольше времени, понимая подкоркой, что сил на хороший рывок уже не остаётся, что скоро её настигнут так или иначе и тогда… Что будет «тогда» Инга боялась и думать, и потому продолжала бежать.
Ноги заплелись словно сами собой, теряя равновесие, Векша скрючилась запятой, но всё равно земля пребольно врезала по рёбрам слева, болезненно досталось и локтю. Закричав бессильно, Инга затрепыхалась, словно попавшая в сетку щука, бешено брыкая ногами, спутанными чем-то вроде болы.
Вражина подлетел коршуном, напрыгнув на Ингу, навалившись всем телом, накрывая лицо рукой в перчатке, отгибая голову назад.
- Спокойно! – рявкнул он приглушённо. Ослеплённая Инга почувствовала иззубренное лезвие, придавившее гортань. И замерла, из горла невольно вырвался рык отчаяния и злобы.
- Прыткая, - устало засмеялся Волк (опомнился таки от оплеухи, поганец).
- Чтоб ты сдох, шлюхин выползок… - прохрипела Векша, бурно дыша. Лёгкие грозили разорваться, сердце норовило выломать грудную клетку.
- Таким красивым ротиком такие грязности говоришь, ай-яй-яй… - нож плашмя прижался к губам, обдав солоноватым привкусом крови. Крови ребят…
- Я тебе глотку выгрызу, сука… - пообещала Инга, преисполненная решимости так и поступить, представься лишь возможность.
- Всё может быть, - сказал Волк бесцветным тоном. – Но сейчас я сверху… Встаём, встаём, а то после такой гонки резко ложиться нельзя – неровен час, сердце ещё сорвёшь. Ребят! – крикнул он. – Поймал я беглянку…
Держа нож у горла Векши, Волк свободной рукой помог ей подняться.
- Слушай, а ты часом не кастрат? – осведомилась Инга, чуть отдышавшись. – Я ж тебе хорошо зарядила…
- Хорошо ты мне зарядила в нос, - Волк усмехнулся, продолжая прижимать лезвие к её шее. – А по основной мишени попала чуть слабее. Где таким штукам научилась?
- Жизнь заставила… - пробурчала Инга. – Сельские девки тебе не абы где… Да убери ты нож, я тебе больше бить не буду, обещаю.
Волк засмеялся, убрав-таки нож и уперев лезвие в спину чуть ниже рёбер.
Убрал, называется, мрачно подумала Инга.
- А вы откуда будете, такие быстрые и красивые? – спросила она после недолгой паузы. – Я уже всё равно сказать никому ничего не смогу, а там, куда вы меня ведёте, это вообще значения иметь не будет.
- Вот и не забивай голову лишним знанием, - с мягкой непреклонностью сказал Волк.
- Таинственные, спасу нет просто, - хмыкнула Инга.
- Помолчи, трещишь много… - он сам замолк, такое чувство, озабоченно.
- Когда мне ещё поговорить удастся нормально? Трудно тебе, что ли? – Векша обернулась к нему. – Или ты не любишь говорить?
Она стремилась заболтать его, отвлечь, попутно выцеливая, как бы сподручнее пнуть по коленке…
Рядом с ухом туго шухнуло, раздался мягкий шлепок.
- А… - сказал Волк, Инга машинально прянула в сторону, оглянувшись – главарь похитителей сделал пару неверных шагов, удивлёнными глазами таращась в никуда. На груди расплывалось неаккуратное пятно, из маленькой дырочки толчками выплёскивалась тёмная жидкость…