У вас бывало чувство, что все идет наперекосяк, и исправить что-либо, вы не в силах?
Меня постигло такое чувство. Сегодня…впервые. Я осознал, что дела мои могут идти лучше, когда сидел в чужом доме на полу, и размазывал по чужому кафелю кровь. Чужую. Я не испытывал ни страха, ни паники, только раздражение, ведь я не помнил, как оказался здесь, не помнил, кто эта женщина, мозги которой так некстати испачкали рубашку, подаренную женой на прошлой неделе. Или в прошлом году? А была ли у меня жена? Точно помнил, что была…
Вы когда-нибудь испытывали ощущение того, что что-то забыли? Скажем, выключить утюг, или позвонить коллеге по работе? Вы когда-нибудь забывали, есть ли у вас супруга?
Происходившее казалось мне любопытным, раздражение утихло, и мне захотелось выяснить, что же тут происходило, кто эта женщина, и есть ли здесь стиральная машина, потому что я, черт побери, любил эту рубашку!
Утро было туманным, и сырым до безобразия. Ужасно хотелось есть, но из-за сына - идиота, не успел. Я его ненавидел каждой клеточкой тела. Детей с аутизмом нужно умертвлять, как только им ставят диагноз. Ехал очень быстро, ведь и так опоздал на пять минут, а я не должен опаздывать, я не из тех, кто опаздывает. В высоком, красивом здании, как и полагается корпорации с большим именем, меня ждали представители всех филиалов. Собрание прошло как всегда быстро и скучно. Я не из тех, кто любит свою работу, и отдается ей целиком, я лишь знаю, как заработать деньги, и раболепное пресмыкание подчиненных. Я не плохой человек, просто знаю, чего хочу, и умею этого добиться.
Вышел в коридор, и ринулся к кофейнику, за долгожданным кофе. Я ненавижу кофе, но за последние десять лет, не было и дня, когда бы я его не пил. Сделал глоток отвратительного напитка, почувствовал его горечь, захотелось выплюнуть, как раз в тот момент, когда кто-то возле меня тихо откашлялся. Я опустил чашку, и увидел перед собой женщину. Невероятно красивую женщину, потрясающую женщину, женщину, которую и реальной-то назвать было сложно. Она мне улыбалась какой-то странной, завораживающей улыбкой, которая вроде как подразумевала многое, и в то же время, не подразумевала ничего, я стоял в замешательстве, не решаясь заговорить.
И тут я услышал душераздирающий вопль. Больше было похоже на вой какого-то раненого животного, мне стало не по себе, обернулся на женщину – ее здесь больше не было. Испуганно зашагал в сторону издаваемых криков – плач и паника усилились. Я был в полном замешательстве, не мог понять, что там происходит. Наконец оказался на улице, где толпа людей обступила истерично всхлипывающую девушку, прильнувшую к.… Тут меня замутило, зрелище было настолько омерзительным, жалким, и в то же время таким естественным…
В здании нашей корпорации – двадцать три этажа. Какой-то из них стал финальной точкой для этого мужчины. Накатило раздражение, я не понимал кто он, я знал всех сотрудников в лицо, но у него больше не было лица, это был фарш. Время застыло. То, что должно длиться мгновение, казалось, длилось часами.
Окинул толпу невидящим взглядом: паника, плач, истерические всхлипы... и тут я осмотрелся еще раз: им интересно! Они же в восторге от происходящего – примитивные твари, вид раскроенного черепа вызывал у них извращенный, животный интерес. У всех, кроме побелевшего, застывшего от ужаса паренька в зеленой куртке, стоявшего чуть позади. Вдруг наши взгляды пересеклись, и у меня земля ушла из-под ног. Эти глаза...такие глубокие, полные какого-то скорбного понимания, и смирения. Этот взгляд! Его невозможно забыть, ком подступил к горлу. Нет, я его не знал, парня я видел впервые, но создавалось ощущение, что знал его всю жизнь.
Вой сирен вернул меня в реальность.
После была скучнейшая волокита, интерес к которой у меня исчез, как только я выяснил имя бедолаги. Работником он был посредственным, и особой ценности не представлял ни в работе, ни в жизни, так что труп увезли, асфальт почистили, для меня инцидент был исчерпан, придя домой, я думал только о мучительном, до острой боли, взгляде паренька.
Инцидент был исчерпан для меня, но не для полиции, весь следующий день, проводились допросы работников, и свидетелей происшествия. А потом меня уволили. Не знаю, как это вышло, возможно, даже меня подставили, так как камера зафиксировала момент, когда я, и ныне умерший, заходили в его кабинет. В подробности я не вникал, дело удалось замять, я остался на свободе, лишь пришлось расплатиться работой. Как вышло, что я не стал бороться, в поисках правды? Меня отвлекли.
Когда полицейский рассказывал мне о происходящем, мое внимание привлекла зеленая куртка. За окном, мимо здания, проходил тот самый паренек, который так заинтересовал меня накануне. Я рассеянно и невнимательно кивнул полицейскому, и вышел на улицу - парня нигде не было, значит показалось. В тот момент я не понимал, что мои действия нелогичны, я не понимал, что скорей всего это был не он, но какое-то неведомое, острое желание отыскать его, управляло мной в тот момент. Я был уверен, что это он, я шел в ту сторону, где видел его, мне нужно было с ним поговорить, я знал, что все мои беды, вся моя боль, скопившаяся за долгие годы, исчезнет, как только я поговорю с ним. Но его нигде не было. Я вглядывался в лица прохожих, высматривал знакомую синеву глаз, которую ни с чем невозможно спутать, но не было и намека на присутствии юноши здесь. Он исчез.
Домой мне ехать не хотелось, и я неведомо зачем, снял номер в богом забытом мотеле под названием «Шмель». Лег на кровать, закрыл глаза, и поддался воспоминаниям о том, как был счастлив в молодости, как все было гладко, и почему-то все переменилось. Если бы мне только удалось…
В дверь постучали.
Я встал с кровати, и побрел к двери. Замки брякнули, дверь распахнулась, я отошел в сторону, пропуская долгожданного гостя. Он с любопытством окинул взглядом комнату, потом перевел взгляд на меня. Меня снова пробрало, это невыносимо.
Гость сел на стул, я на край кровати, и мы, молча, воззрились друг на друга. Я искал в нем, то самое долгожданное спасение, облегчение, утешение, но находил лишь страх. Его страх передавался мне, и я понял, что ошибся. Его взгляд все еще пронзал, но я уже понял, что искомого в нем не найду. Помощь нужна не мне.
Когда он заговорил, к горлу снова подступил ком. Говорил долго, голос его дрожал, рассказывал обо всем, и ни о чем, он не жаловался, но я знал, что он страдает. Меня пронзила внезапная вспышка гнева ко всем, кто причинял ему боль. Его ненависть была моей ненавистью.
Так началась наша дружба. Почти все время, мы проводили вместе, а когда он уходил на учебу, или домой, меня трясло от страха, и я с болезненным нетерпением ждал его появления. Домой я не ездил, был уверен, что позже, когда все расскажу жене, она поймет. Последние несколько лет, мы вообще не ссорились. С появлением нового друга, моя жизнь наконец-то приобрела смысл. Важно было лишь общение с ним, а окружающие люди, и предметы, потеряли четкое очертание. Они – ничто.
Так прошло несколько недель. Мы говорили, смеялись, плакали, он рассказывал все новые, и новые факты из своей жизни, пока как-то вечером, нехотя и мимоходом не рассказал о том, что его ненавидит мать. Меня это насторожило, потому что на его лице еще никогда не было такого выражения, и эти глаза, к которым я уже почти привык, никогда не наполнялись слезами. Я должен был выяснить, что она ему сделала.
И выяснил.
«Она пыталась меня убить, и хочет сделать это снова» - его руки дрожали, когда он произнес эти слова, и без того бледное лицо, стало белым, как бумага, слезы закапали на пол.
Мое сердце разрывалось от невыносимой злобы, и я ненавидел эту женщину! Какая мать может так поступить? Его беспомощность и беззащитность меня убивали, я должен был что-то сделать! Но что?
Не говоря ни слова, я выбежал на улицу, меня не смутил тот факт, что я не знаю адреса, ноги сами меня несли в неизвестном направлении. В голове шумела кровь, все казалось нереальным, люди оборачиваются, и смотрят на меня? Да нет же, нет на улице людей. Кажется, сейчас была ночь, или просто пасмурно…Раздражение и бешенство нарастали, мне хотелось ломать, и разрушать все, что вижу! А видел я перед собой дверь. Как я оказался здесь? Вспомнил, как парнишка в одном из разговоров произносил адрес? Видимо так и было, он отложился в моем подсознании, вот я и нашел этот дом. Начал с яростью тарабанить в дверь, и сразу же сам себя пресек – вряд ли одинокая женщина ночью откроет бородатому мужику, яростно колотящему в дверь. Хотел быстро придумать другой план действий, но на улице зажегся свет, кто-то покопошился у двери, и она распахнулась.
На меня испуганно смотрела женщина в халате. Даже не смотря на заспанность, она была необычайно красива…обладала какой-то не реальной красотой. Это же та самая женщина, которую я видел в день самоубийства в корпорации! И тут мой затуманенный разум стал по крупицам собирать события того утра, а за ними события последующей недели, когда меня уволили. Так вот, кто меня подставил! Эта нагло улыбающаяся стерва лишила меня работы, хотела лишить меня моего лучшего друга, моего утешения! Такого я ей простить не могу. Я стал проталкивать ее внутрь дома, по пути схватив статуэтку, стоявшую на столике возле входа. Мне хватило одного удара, чтоб размозжить ей голову, но она заслужила худшего, потому я бил ее, не останавливаясь, вкладывая всю злость, всю ненависть, всю горечь, в эти удары.
И вот мы возвращаемся к началу повествования.
Когда я пошел умыться, и выстирать рубашку, меня спугнул мой внешний вид: темные круги под глазами, волосы отросли, борода доросла до ключиц. Где я был, и что делал последние несколько…месяцев? Послышались шаги, я выглянул на кухню, над трупом стоял юноша, лицо которого исказилось в мерзкой, гадкой усмешке.
- Хорошая работа, - сказал он, еще шире улыбаясь.
Я, с полотенцем в руках, вышел к нему. В моей голове созревала какая-то мысль, которая была там и раньше, но я ее упрямо отгонял. Я его вспомнил, вспомнил, что делал все это время, вспомнил, что адреса он мне не называл. Так почему же я пришел в этот дом? Прошел в ее комнату, ничего примечательного в ней не было. Ничего, что дало бы мне подсказку, а потом я увидел маленькую рамочку возле ночного столика, в которой была фотография. С этой фотографии на меня счастливыми глазами, и радостной улыбкой, смотрел я.
Во рту пересохло, паника нарастала. На фото, я обнимал эту женщину, и, судя по виду, мы были счастливы. Я вспомнил! У меня была жена, ее звали Лиза, мы были счастливы, и любили друг друга до беспамятства! Но пятнадцать минут назад, я впечатал ее красивую голову в кафель. Волна истерики накрыла меня, я взвыл, стал рвать на себе одежду и волосы, задыхался в агонии! А через время, все утихло, я стал спокоен.
Просто сидел, облокотившись на стену, и тяжело дышал. Увидел перед собой ноги. Поднял голову, и заглянул в лицо парнишки; в нем больше не было и тени улыбки, только горечь.
- Она же не твоя мать, - во мне снова накипал гнев. – Зачем ты это сделал?
- Потому что ты этого хотел.
Я ничего не понимал, мне хотелось, просто забыть обо всем, и уйти, но реальность снова накатила, и в этот раз успокоиться было труднее. Меня вырвало.
- Ты меня совсем не помнишь? Раскрой глаза, и посмотри внимательней! – он тоже тяжело дышал, ему было больно.
Мысли в голове скакали, я понимал, что что-то упускаю, и это что-то, находится совсем рядом. Агония усилилась, в ушах шумело, перед глазами потемнело, из носа побежала кровь, а мальчик вновь стал улыбаться, и улыбка его становилась все шире, и гаже, я уже не понимал, что за глубокое успокоение я находил в его глазах, потому что сейчас я в них видел только ненависть. Я и сам стал ненавидеть его, больше, чем что-либо на свете! Я ненавидел его, как только может живое существо ненавидеть другое живое существо, я ненавидел его… как раньше.
- Теперь все встало на свои места, да? Детей с аутизмом нужно умертвлять, как только им ставят диагноз.
- Не-е-е-ет! - Это был практически визг, теперь я рыдал. В голове мелькали картинки из прошлого. Я видел, как даю восьмилетнему мальчику кашу с ядом, вижу, что Лиза в этот момент отворачивается и плачет, вижу, как его рвет пеной, вижу, как его увозят.
Пазлы складывались в одну единую картину, в ужасающую картину, представляющую самые ужасные людские пороки.
Но почему сейчас? Прошло десять лет! Целых десять лет!
- Она приходила к тебе. Впервые, после развода. – Его голос дрожал.
Она приходила ко мне в день самоубийства мужчины из нашей корпорации. Принесла мне рубашку, и что-то сказала, сказала что-то важное, что-то пугающе важное! Он выжил.
И тут меня осенило:
- Тогда ты…
- Всего лишь твое воспаленное сознание. Ты увидел случайного парнишку возле здания офиса, и твой разум помутился, ты был одержим им. Ты был одержим мной. Месяцами ты вел затворнический образ жизни, и общался с несуществующим сыном, в надежде получить прощение, которого не заслужил, и искупление, в которое и сам не верил. Ты пришел сюда, потому что ты не в силах жить с осознанием того, что натворил. Ты убил жену-пособницу, и планируешь убить себя…
Теперь все верно, теперь все правильно, как и должно быть. Мой разум очистился, и теперь я ясно видел, что самоубийства в тот день не было, после ухода жены, я уволился, на выходе увидел паренька, а потом три месяца был заперт в комнате мотеля, и разговаривал сам с собой. И он был прав, я пришел сюда за искуплением, единственным верным выходом из той бездны, в которой я живу ровно десять лет.
Я пошел в гараж за канистрой бензина, аккуратно разлил его по всем комнатам, тщательно полил шторы, ковры, диван, себя и Лизу.
- Последний вопрос: почему я пил кофе последние десять лет, хоть и ненавидел это?
- Потому что она его любила, кофе напоминал тебе о лучших временах, когда сын был спокоен, и вы были счастливы.
- Да, все верно, так и есть.
Трудно было прийти в себя, трудно было осознать, что последние десять лет у меня не было никакой семьи, и уже никогда не будет.
Зажигая спичку, я думал, о том, как все могло сложиться, думал о жизни, которую я мог бы прожить, мы могли бы прожить. В груди все щемило, обернулся на паренька – он плакал. Значит, плачу и я. Нет, я не хотел умирать, не сейчас, когда я все осознал, когда мог все начать сначала. Но за всю мою долгую жизнь, сквозь туман забвения, и бреда, на меня впервые снизошло озарение, а значит, я должен был правильно воспользоваться им.
На горизонте алел рассвет, а в крайнем доме, по Агатовой улице, горел адский костер из грешных душ.
«…и к другим новостям: Вчера сгорел дом на Агатовой улице, был найден труп женщины, тридцати пяти лет. Эксперты еще выясняют, что стало причиной возгорания, но основная версия – неисправность газопровода. Это уже пятый пожар за полгода в этом районе, люди негодуют, и обращаются к властям за помощью».