Недавно в незнакомой местности мне пришлось бродить по местам, где цветут роскошные каштаны и бежит широкая речка; я приехала сюда и мне поневоле захотелось пройтись вдоль реки. Ничего здесь необыкновенного нет,- если только, что дремучий парк, отведённый рекой по правую сторону под небесно- голубым небом из благоухающих разноцветных цветов, но скажу путешествовать по нему интересно, люблю стоять и смотреть на высочайший камыш у обрыва глубокого зелёного болота, напоминающего мне своё тяжёлое, но счастливое детство. Счастливое потому, что я многое могла, несмотря на свой возраст, так как жизнь меня мотала оё-ёй как, а тяжёлое очень больно вспоминать.
Здесь в каждом переулке смотря на протоптанные тропинки, я узнаю свою деревню, где когда-то родилась, не знаю для чего вообще на белый свет. Если бы кто знал, какие я испытываю чувства, идя по узким тропинкам видя их проросшими травой. Всякий раз, когда мне суждено встретить синие и розовые цветы меня тут же захватывает дух, я начинаю восхищаться и наслаждаться свежим воздухом и природой давно не видевшей её так близко.
Я родилась в провинции в маленькой деревне и поэтому мне знакома каждая пьянящая тропка обросшая по бокам высокой травой и мне нравиться такая природа. Вдоль дорог маленького городка можно увидеть « берёзку» цепляющуюся за кусты цветущую белыми большими колоколами.
В деревне такая же ползла, но только по земле - розовыми цветами, где я постоянно бегала босиком. Для человека природа имеет большое значение, он выбирает место жительства именно там, где ему понравилось, где бы он хотел найти свою половину и продолжить род.
Всё вроде хорошо.
Вот только кошки встречаются здесь на каждом повороте, а я их не только не терпела, но и до сих пор не переношу. Разве можно терпеть кошачий запах? Почти повсюду встречает любезная замученная бродячая мордашка, поджидая меня или ещё кого - либо. Но ещё хуже, когда твоя одежда и обувь пропитывается кошачьим запахом, вот тогда по-неволе закричишь «караул».
Кот выглядел не – празднично закутавшись в свою кошачью шубку, так как, она была до такой степени замызгана, что я стала гадать, кот чёрный, серый или белый.
Он, молча и внимательно смотрел на меня во все большущие глаза, приковав себя намертво к высокому пеньку, стоящему напротив пятиэтажного дома рядом с бежащей вдаль тропинкой к местному магазину. Я направлялась в универсам, глянуть есть ли на прилавке малиновое варенье и тут же подумала «божья коровка под белоснежными облаками, похожая на грязную малышку, которая после дождя провела весь день на улице без присмотра, а потом выставила свои грязные лапки на показ». Может это девочка, а может это был мальчик, кто знает, а не далеко по - кустам сновали кошки и отважные коты. Увидев меня, они развернулись, высоко задрав к верху большую голову, быстро встали, и нагло прошествовали передо мной, перейдя мне гордо и важно дорогу.
Расставив степенно, друг за другом кошачьи шаги, они уселись на другой стороне, на самом видном месте не уступив мне дорогу вроде бы дав понять «не уважаем».
Вдали среди берёз у самой реки стоит умытая сегодняшним дождём недостроенная церквушка, а рядом под голым бескрайним небом согнувшись от старости, присел старый домик.
- Что б вас!.. Чёрт побрал уличные замарашки. На тебе!.. Под самый нос нагадили… полным невезением… да еще так жеманно и торжественно прошли величаво! Целое полчище развелось в городке! Прямо таки целая процессия прошла шеренгами передо мной, двигаясь и направляясь в одну и ту же сторону,- кипело у меня в душе, не укладывая в голове, как люди терпят кошачий специфический запах.
И было я о кошках забыла.
Но вот я спохватилась и схватилась за свою угробленную душу, мягко опустившись от боли в груди, полежать на кровать после такого пробуждения и сравнения. О господи! С головы до ног меня обдало бурлящим кипятком. Это была я.
Я встретила « саму себя» усталую и сгорбленную… идущей по тропинке в магазин на высоком пеньке в образе кошки. По-видимому, она ждала пешеходов, хорошо зная в какое место они направляются. Чувство жалости не покидало меня, но всё-равно меня всегда отталкивали кошки, как вонючие и противные существа и именно на этом месте я почувствовала, сердце моментально превратилось в камень…
Всё больше и больше в моих глазах светлее становится ночь, я чаще и чаще стала резко просыпаться, проникая в свою жизнь во сне. Ты не можешь заснуть, узнав и увидев свой бывший образ жизни детства, юности и замужества, которое мне всегда было почему-то не по-душе. Разглядывая ясными глазами всё, буквально начинаешь не переносить тех, кто тебе никогда не были нужен, идти с ними рядом по-жизни и всех тех, кто это всё сотворил, породив и предав меня.
Ни там и не здесь ты себя никогда счастливой не чувствовала. Я оглядываюсь назад, в прошлое, а за тропинками и дорогами вижу свою кошачью жизнь в старых разбомбленных стенах домов, где повсюду грязь и тяжеленные шкуры, посыпанные крупной солью на которых я спала, чтобы не замёрзнуть от холода и писала рассказы и романы. у Неужели это правда. Неужели я так жила.
Неужели это было со мной. Неужели, неужели, неужели - я вникаю в свою жизнь. Господи! Не люблю я церковь! Не люблю я богомольствовать, это так калечит твою жизнь! Я, ошалело не оборачиваясь назад, несусь дальше с криком «Чтоб вас всех разорвало!» Вернувшись жить настоящей жизнью, накидала для неё четверостишье.
Не покидай меня любимая,
Со мной останься задышать,
Пусть даже ты ранимая,
Тебя я буду возвышать.
И мгновенно разрыдалась, прижав правую руку к каменному сердцу
осознавая, что меня обманула толпа завистливых людей, не прерывно следя за мной даже в травленном состоянии. Я стала вглядываться в зеркало и вспоминать свою мать и родню. Но родни оказалось у меня не было… и мне это не показалось! Выйдя замуж я и другую не приобрела. Сердце забилось и сдавило грудь. Не шелохнуться.
Я вернулась и заплакала. Чего раньше не было. Старая рана заточилась от того, что я напрасно прожила жизнь не своей жизнью, родившись от соседа Ивана Прохоренко, который был сам нагулян, так же как и я. Так же как и я - играл, пел и танцевал.
Иван бывал часто в доме хозяйки, которая меня родила, а я даже написала ему песню. Дикое детство. Потоки слёз. Глубокое разочарование сказывается, на детскую душу с самого рождения. А больше всего я любила заразительно смеяться, но вспоминая жизнь, под глазами становиться мокро от того, что тебя не считали человеком.
Кошка, как и я худющая, голодной летит на меня и вонзается в моё тело грязными когтями, а за дверью прячется человек и исчезает, оставив меня кричать диким голосом, такую же голодную, никому ненужную…
Слёзы льются ручьём, можно залить всю землю, но никакой помощи ни от кого не дозовёшься, здесь все заодно! Родня, власть и люди!
Тело печёт, будто ты жаришься на сковороде, а за тобой наблюдают мерзкие хладнокровные голубые, зелёные, серые, чёрные глаза…
Я имела на плечах голову и могла быть Священником, но послала всю «родню» к чёрту! И пусть идут, рыдая, утирая глаза своей гадкими руками и мозгами. Не дай бог кому испытать грязные шевелящие когти в теле. Попробуй выдерни.
***
Я только, что прошла вдоль реки мимо маленькой компании из трёх женщин и одного мужчины. Мужчина что-то жуя, рассказывал дамам какую-то заядлую историю, а они заинтересованно слушали его с улыбкой на губах.
- Извините, можно я вторгнусь в вашу компанию всего лишь на минутку.
- Можно,- согласилась невысокая худощавая женщина.
Общий друг заинтересованно и торопливо развернулся в мою сторону, разглядывая меня, на правах старшего спросил,- Вы вышли прогуляться? Вас что-то интересует?
- Вы бы не смогли подсказать, сколько стоит билет на белый пароход.
- Какой белый пароход? – удивился золотозубый крепкий мужик, потирая рукой седую волосатую грудь, увешанную массивной цепью. Золотая печатка мне бросилась в глаза, и я подумала какой « Золотой мужик» имеет не только золото но и рядом сразу трёх женщин! Мне захотелось пошутить, но я тут же передумала, ведь все люди воспринимают шутки по - разному.
- А когда вы видели белый пароход? – спросил он.
- В выходные дни.
- А-а-а… здесь пароходы проходящие,- объяснил мужчина.
- Нет, сейчас не катают! Наши катера, может скоро выйдут,- махнула рукой одна из участниц из хорошей и словоохотливой компании.
- А что он тут делал? Этот пароход? Все большие пароходы куплены богатыми людьми на ворованные деньги. На свои деньги простому человеку такую машину не купить. Не-е… не купить! –уверенно сказал золотозубый мужчина.
- Ну, ла-адно тебе, у тебя все воруют! – произнесла протяжно другая женщина,- Чуть сразу кто стоящее что купил в дом, у тебя сразу «воруют».
- Пусть говорит, дайте высказаться человеку, он прав и об этом все знают, - остановила я её, понимая мужика, как никто другой, ведь сама
выживала дорогами воровства, познав сильный голод и холод, но не в таком масштабе, как «белая машина» на реке. Мне тоже когда - то в детстве виделся, собственный самый величайший пароход в мире, и я была уверенна, погружаясь в мечты, куплю его на собственные деньги и в одночасье покину одиночество и бедноту став счастливейшей обладательницей такого красивого белого лебедя, но мечты оказались напрасными. Я жила на чердаках и в заброшенных развалинах, одиноко рассуждая со своими мечтами страдая от одиночества. Все мы мечтаем жить богато, но не все становятся богатыми. Я, работая творила, воображая, писала и создавала, видя над собой голубое сияние ночных звёзд, а кто-то подошёл сзади и ударил мне чем-то тяжёлым по голове, украв все задумки, быть может, кто-то очень близкий, кому я доверяла свою жизнь, веря ему и его честности.
Вот так, прошло много времени, я вспоминаю главное, что произошло в моей жизни, поговорив с симпатичным и далеко не глупым мужчиной.
- Вот она - пристань, там вас обдаст свежий речной ветерок. А кассы там нет!
Я немедленным шагом опустилась вниз по тропинке, а потом стала медленно подниматься, направляясь туда, где стояла, обнявшись, молодая пара и несколько девочек подростков. «Идти или нет» решала я, стесняясь подняться на маленькую пристань.
- О, а ты откуда взялся? – спросила я молодого парня, внимательно разглядывавшего меня, - тебя здесь не было!
- Приехал,- облокотившись на велосипед, молодой человек заулыбался во весь рот, - в гости приехал.
- Откуда ты приехал?
- Из Мурманска, у нас там сейчас стоят холода, а здесь мне нравиться, но я привык жить там. А вы не местная?
- Приезжая, ты угадал.
- Из Москвы?
- Из Сибири.
- Понятно. Я сразу определил, что не местная.
Мы заговорили о природе, он рассказывал мне о крае, где он родился.
- Холодный край у нас и пустынный, но уезжать я не собираюсь, привык! Родина.
Некоторое время мы стояли молча, но тут я сказала сама того не ожидая от себя - Сколько стоим, влюблённая пара ни разу не шелохнулась! Ничего себе, постой так полчаса обняв её.
Я стала прощаться уйти, чтобы прогуляться дальше, увидев на песке, длинное бревно у самой воды решила посидеть у берега. В это время парочка разъединилась.
- Это что за рубашка? Милиционерская или простая? – не сумев разглядеть,- спросила я парня.
- Наверное, охрана,- задумался он.
- А что тут охранять? – удивилась я.
- Не знаю.
- Пароходов белых нет, картеров и лодок тоже.
- Выходной, вот и пришли на пристань обняться,- убедил меня новый знакомый,- делать им нечего.
Расставшись с собеседником, я покинула маленькую каменную пристань и спустилась ниже, оглядев бревно, присела и стала всматриваться вдаль, встречая холодные-холодные ещё волны
Бьющихся о моё сердце и душу. Не захотев укрыться от нестерпимой жары, я под самым пеклом солнца сквозь лёгкий ветерок всё больше поглощалась в тяжкие думы, а они меня тащили на самое глубокое дно, к неизвестной никому моей жизни. Медленное воспоминание –начало седины, а дальше нужно выстраивать всё то, что со мной было начиная с самого рождения среди глубокого молчания и тишины правой рукой держась за сердце. Ближе к вечеру должен был приехать муж, всё-время и всю жизнь пропадавший в дорогах с большими интервалами. Словно в глубокий холодный колодец я заглянула вспоминая жизнь, без того и так тяжкую одинокую и холодную. Этот берег - мне стал напоминать бродячий приют и я сквозь зубы опять шептала «ненавижу», а кому-то я их шипела с детства, может отчиму и бабкам, может отцу, матери, а может так называемой родне во власти, но там были и другие люди во главе её.
А может тому, кто ударил меня чем-то тяжёлым по голове, чтобы самому стать очень богатым, отобрав и украв у меня всё: жизнь, гениальность, здоровье, любимого, семью, завидуя очень оставив в одиночестве умирать на дороге, а я ведь была популярным писателем
«того времени», но не известным, ведь была всего-навсего ребёнком и разве могла защитить себя от воров и побоев. Конечно, нет. Всё это было скрыто районом и областью.
Чтобы спастись, я выпрашивала милостыню, побираясь по дворам,
а когда меня стали гнать со дворов и деревень, я стала жить на кладбищах и была очень рада, что люди умирали почти один за одним.
Кто посмеет не помянуть родного брата или сестру, чтобы не принести на второй день обед и сто граммов водки, печенья и конфет? Никто.
Уставшая ждать « с моря погоды» ( из Москвы) я медленно погибала, а в это время кто-то богател, хорошо устроившись, ухмыляясь надо мной оставив мне боль и прямую дорогу в нищету сожрав меня, как оперившегося цыплёнка несущего золотые яйца.
- Надейся и жди сука, - прошипели надо мной.
- Сама подохнет!
- Не от голода, так от сердца! Чего её жалеть.
- Богатыми мы будем!
Поскольку это было именно так, я никогда никого больше не обнимаю и не целую. Это было убийство маленького и красивого (имею смелость сказать) но большого поэта, безотказного доброго писателя, но очень бедного.
Глядя на крутые берега изворотливой Волги, обросшей кустами колючего шиповника, я вз дыхая вдыхаю сладкий запах ароматных цветов, безмерно счастливой и безмерно несчастной вспоминая, как я в первый раз пропела песню, которая мне безумно нравилась «Миллион алых роз» имея оригинальный голос и уникальный слух в семье Ситниковых Александра и Надежды, где я и поняла, что мне «отсюда» не выбраться… я просто здесь сгину.
Я ухмыляюсь… много лет спустя… всё думая, как же так… иметь такие данные, а оказаться рядом с человеком вовсе без образования и голоса! С бездарным человеком я не связала бы свою жизнь никогда!
Подлость всегда присуща мерзким людям.
… Стоя на берегу реки, муж беспрерывно смотрит на «белый пароход» о чём-то очень жалея, скользя печальными глазами по мне.
- Ты не в те ворота меня завёз,- сказала я ему вполне серьёзно.
- Что тебе ещё надо! – прошипели мне в ответ.
- На пароходах отдыхают, гуляют и пьют… тебе бы туда…
- Да! Я «завидный жених», - прошептали мне зло.
- В чём же дело?
- Это тебя не касается.
- Кто же пользуется моими правами? Я вижу, другие въезжают в Кремлёвские ворота, как уважаемые великие люди.
- Это не твоё дело, -получаю однозначный ответ. Н - Не родственнички ли твои…- спрашиваю я.
- - Вот, что… мне надоело всё!.. Иди куда хочешь! - - Квартиру мою верни…
- - Это твои проблемы, где ты будешь жить. Дурак я, что женился на тебе.
- - Да, ты дурак, денег у меня нет, зато у кого - то власть в руках, но не у меня, - сказала я, - когда я выходила замуж за тебя, ты был никто!И звать никак! А я уже была!
ИА ты мне нужен был?.. Твой род мне нужен был? Ты ж приехал за мной в одних штанах, имея м отца и мать живя в городе не приобрёл образование, мне простительно у меня никого я жила как могла с детства.
Ухмыляется...
Ухмыляйся, не ухмыляйся, а жизнь моя испорчена. Большой семьи нет.
Всю жизнь эти люди считали себя выше меня. А- нет? Кукишь вам! Я уже была!- выше вас всех вместе взятых?. Если я не нравилась, надо было по-себе и брать жену! От какого бы я рода не была рождена, я была сама по-себе личность. Убить, а потом отдать замуж- всю жизнь тыкать «кто ты такая» и дурак может.
Вернёмся в детство.
- Деньги достанутся нам! - удар за ударом уничтожал на тот момент гениальную,умеющую думать гениальную голову, ради будущего богатства ничуть её не жалея.
Страшно сказать, что слово «сука» ко мне прилипло с раннего детства, за то, что я написала в Москву, которая с безразличием отнеслась к зову о помощи.
Слово «Сука» - разносилось по всей школе многими учениками мне вслед, теми же учителями схватившихся за шпаги, «добить» меня, чтобы я отстала от искусства и не заявила на права, на произведения, которые имели колоссальный успех в то время. Жалкая кучка людей – везде кричала и кричит до сих пор, что я выжила из ума и никогда не была личностью, боясь за свои карманы и свободу.
Когда касается вопроса о деньгах, я снова слышу слово « эта сука».
Уже в начале шестидесятых, начальство решило подать на меня в суд на некую сумму, для оказания помощи для матери, когда подойдёт время её старости, не смотря на сильно угробленную не только меня.
До сих пор Русская - Поляна скрывает о преступлении, которое совершила в шестидесятые годы, убив меня и изжив со свету Ивана Прохоренко.