Меня убивали не раз. Исповедь тульского опера

  Валерий Соколов-автор
8-953-425-17-21 литературная обработка Олег Когут               

 ОБ АВТОРЕ

   В.Н.Соколов родился 11 сентября 1960 года в селе Соковнино Плавского района Тульской области.
   В 1978 году был призван в ряды Советской Армии, в гвардейскую Таманскую бронетанковую дивизию. Будучи «отличником боевой и политической подготовки», дважды принимал участие в военных парадах на Красной площади.  После службы в рядах вооружённых сил пошёл работать в органы внутренних дел, где дослужился до звания подполковника и должности начальника криминальной милиции.
   Возглавляя уголовный розыск около двадцати лет, лично участвовал в расследовании большого количества преступлений,  задержании первых лиц уголовного мира и влиятельных региональных ОПГ.
  После попытки раскрытия резонансного, громкого заказа на убийство попал в «чёрные списки» спецслужб и по сфальсифицированному обвинению провёл в тюрьме более трёх лет.
  Освободившись из заключения в 2000 году В.Н. Соколов возглавил строительный холдинг, а в 2001 стал адвокатом. С этого момента неоднократно принимал участие в известных процессах, связанных с коррупцией. Участвуя в них, как       заявитель и как защитник. Неоднократно выступая в печатных и телевизионных СМИ, стал известен широкой публике, как поборник законности и борец с чиновничьим «беспределом».

                *      *      *

   О не простом пути автора, участника событий, о борьбе с преступным миром и карательной системой эта книга. В простой, немного ироничной, но правдивой манере здесь описаны наиболее яркие запоминающиеся раскрытые преступления и знакомство с авторитетами уголовного мира. Ни кого не оставят равнодушным повествование о тюремной жизни, сделанное изнутри и громкие судебные процессы последних лет.
   За подлинность описанных событий автор несёт полную ответственность и готов отвечать за это на любом судебном процессе, с любыми фигурантами.
   Предполагаю, что короткие, но яркие зарисовки могут быть интересны не только специалисту, но и широкому читателю.
   Хочу обратить внимание, на то, что в книге встречается ОПИСАНИЕ СЦЕН НАСИЛИЯ, сопряжённое с работой уголовного розыска и задержанием преступников. Поэтому она НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЛЮДЯМ ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫМ, СЛАБОНЕРВНЫМ, ОБЛАДАЮЩИМ НЕ УСТОЙЧИВОЙ ПСИХИКОЙ, А ТАК ЖЕ, НЕ ДОСТИГШИМ 18 ЛЕТ.
 

                ТОЧКА ОТСЧЁТА

   Машины у поста ГАИ притормаживали, сбрасывая скорость до положенной, а потом, благополучно миновав «опасное» место набирая газ, уносились к Чёрному морю, бьющему свои тёплые волны о крупную гальку. Или, в сторону искрящейся огнями, манящей полными прилавками и призрачными перспективами, столицы.
   Сержант выцелил своим натренированным глазом «яхту» - фуру, увешанную разноцветными гирляндами и уверенным движением жезла подал команду «причалить». По «осадке» и тому, как долго и протяжно-надрывно  скрипели тормозные колодки, вцепившись в монолит колёсных барабанов «Колхиды», было ясно, «коробочка» идёт на Москву с перегрузом. Инспектор не стал подходить к кабине, а важно остался ждать «спиной к лицу». Южанин, как положено, семенящим шагом или рысью, подбежал и протянул бумаги.  Сержант, важно, с чувством собственной значимости, как бы немного брезгливо, взял в руки документы и начал изучать их. Там были права, талон техосмотра, товарно-транспортные накладные, путёвка и многое-многое другое, что положено в случаях, когда груз пересекает половину европейской части страны. Сотрудник ГАИ попросил открыть фуру. Когда он увидел, горы покоящихся на соломенном «одеяле», огромных арбузов и золотистых дынь, то удовлетворённо хмыкнул и с удвоенным вниманием начал просматривать заполненные на скорую руку бланки.
   - Груз сдал – груз принял, медосмотр, техосмотр, тоннаж, - бубнил он под нос, снова внимательно читая бумаги. Потом вскинул брови и ещё раз радостно хмыкнул: « Ну, вот же, смотри - несостыковочка получается!»
Далее, по эмоциональной жестикуляции  водителя, у которого даже под загаром было видно, как лицо наливается кровью, стало ясно – компромисса наёдено не будет.                – Паркуйся к «сгущёнке», думай, что делать будем, - сержант ткнул полосатой палкой в сторону цистерны с надписью «молоко», где нервно докуривал «Приму» водила со зверским лицом, судя по номеру, с Орла.

                *       *        *

   Когда я отмахал девять километров по заснеженной тропе к школе, которая находилась в селе Мещерино, то в какой-то момент решил стать трактористом. В нашем селе, впрочем, как и в других, они пользовались неизменным уважением, будучи постоянно востребованы. Вспахать ли огород, подвезти дров или сена. Другое дело, что расплатиться всегда с трактористом всегда пытались поллитрой, что и накладывало тяжёлый отпечаток на владеющих «доходной» профессией. Потом я снова передумал. Профессии космонавта и пожарного были «забракованы» ещё во втором и пятом классах, как «бесперспективные». Должность повара, которую рекомендовала родная тётя, отличалась надёжностью, но отталкивала доступностью и узостью горизонтов. Директорами хотели быть все, даже двоечники. А вот стать моряком, для «сухопутного» мальчишки из центрального Нечернозёмья, видевшего море только на экране, это самое оно, самое то.
 Я уже видел в юношеских фантазиях, как мой корабль, вздымаясь, прорезая и подминая под себя огромные волны, движется навстречу врагу или нарушителю границы, даёт предупредительный ракетный или пушечный залп, а судно противника мгновенно сдаётся и спускает флаг. Представлял, как схожу на берег, а симпатичные девчонки выстраиваются в очередь, чтобы познакомиться с офицером ВМФ. Или, как я приезжаю в родной город на побывку в форме моряка.
    Для начала, была выучена азбука Морзе, семафорные сигналы, освоены все виды морских узлов. Я даже начал учить специфические названия мачт и парусного вооружения судна – что-то, вроде «бомфонстеньгабрамшпиль». Но постоянно получалось слово, похожее на фамилию нашего учителя литературы. Кстати, очень хорошего преподавателя. Подтянувшись в выпускных классах по всем предметам, «выпускник Соколов В.Н.» поехал поступать ни, куда ни будь, а в  Калининградское высшее командное военно-морское училище! И тут – бац! Крушение надежд! Все преподаватели сволочи, в приёмной комиссии – гады. Короче, мир мне не только нагадил, но и повернулся спиной, если не сказать хуже.
   Далее, всё по нотам. Военкомат, комиссия. Хирург, невропатолог, «глазник» в одном лице, всматривающийся в «попу». И,…здравствуй, армия! Естественно, забыть годы службы трудно. Но забыть Гвардейскую Таманскую бронетанковую, невозможно никогда! Два парада на Красной площади. Дрожь в коленках, «ебуки» командиров, смазавшиеся в памяти лица «членов партии и правительства» на трибуне мавзолея. На тот момент, это, как говорят, был «вышак»!
   Отбарабанив два года в Вооружённых Силах, демобилизуюсь…и снова в Калининград! И опять неудача – завалил физику! Не помню, бился ли я головой о печку или пытался сигануть в прорубь? Нет. Орденоносная бронетанковая научила встречать трудности «глаза в глаза».
    Как говорится: «Если вы не можете изменить обстоятельства, то измените своё отношение к ним.» Так и было сделано. Девять месяцев подготовки в Белгороде. И вот я рядовой, сотрудник  ГАИ. Трасса «Москва – Крым», спецвзвод, пост в Медвежках. Кроме обычных обязанностей, задача следующая - «фиксировать перемещение через пост транспортных средств, принадлежащих гражданам других государств и докладывать в «соответствующие органы».
   Моим наставником оказался сержант Вячеслав Иванович Жучков. Мы с напарником звали его «железка». Человек мог  двенадцать часов простоять на посту, без замены. В жару, под испепеляющим солнцем, в зверский холод и метель. И не для того, чтобы набить карманы и как говорят сегодня, «нарубить капусты», а потому, что - это его работа. Не помню, чтобы он хоть копейку взял с водителя и положил в карман. Тогда в ГАИ не было офицерских должностей и сотрудник, работающий «на земле», то есть «на дороге», не мог иметь офицерского звания проработав и пять, и десять лет.  Таких героев показывают в старых фильмах, а развращённые деньгами современники не верят: «Не может такого быть!» Отвечаю: «Может! И я знал этих людей!». Со мной, рука об руку служил Николай Абрамов. Прекрасный напарник. Эти двое сотрудников были примером. Через некоторое время я приобрёл необходимый опыт, выделили машину.      
… Но, существовало две проблемы. Меньшая – отсутствие перспектив. Как любой честолюбивый молодой человек, я собирался профессионально расти, не останавливаясь на достигнутом. Но, по каким то неведомым причинам, руководство ГАИ было против того, чтобы направлять молодых сотрудников на заочную учёбу в Спеццентр МВД.
   Вторая причина – более серьёзная. Уже, в те годы в органах внутренних дел, и в ГАИ в том числе, стала формироваться каста хапуг. Среди них, наш коллега, проработавший во взводе около десяти лет сержант Гурьянов Н.Н. За его десятилетним опытом службы, стояли десять лет поборов с водителей. Всех видов и форм. Так, как отец инспектора был начальником ГАИ Плавского района, всё, чем он, мягко говоря, незаконно занимался, проходило безнаказанно. Представьте себе, какой ни будь «непримиримый борец за справедливость», захотел пожаловаться на «беззаконные действия сержанта Н.Н.Гурьянова»? Кому он должен направить жалобу? Естественно, начальнику ГАИ Гурьянову. То есть, папе пожаловаться на «отбившегося от рук сына»! Результат можно себе представить.
   И вот, произошёл случай, существенно повлиявший на мою дальнейшую судьбу в органах внутренних дел.

                *      *       *

   Сержантом, остановившим фуру с арбузами и молоковоз со сгущёнкой был тем самый «гаишник» Н.Н.Гурьянов – «папин сын». Надо было видеть лица этих парней – водителей, когда сержант приказал отогнать машины к своему гаражу и выгрузить порядка ста пятидесяти арбузов из фуры и слить в молочные бидоны около ста литров «сгущёнки» из цистерны. Это касалось всего, хоть сколько ни будь ценного и полезного в «хозяйстве» милицейской династии Гурьяновых.
   Я, двадцатилетний парень, присутствовал при «грабежах». Такие вещи происходили и раньше. Но действовать настолько нагло и безнаказанно?!
   Не могу не рассказать ещё об одном «примечательном» случае «на службе», буквально вонзившимся мне в память.
   Однажды, непосредственное руководство, в лице сержанта Н.Н.Гурьянова, обратилось ко мне с настоятельной просьбой, более похожей на приказ. Суть её заключалась в следующем – отвезти семью родного брата «командира» в дальнюю деревню Днепропетровской области. Намечались масштабные заготовки овощей и фруктов.
   Каждый знает, чем больше баночек поблёскивает своими блестящими боками в погребе, тем теплее зима.
   Для этого была «арендована» служебная автомашина ВАЗ-2101 из батальона и, я, в качестве извозчика. Ещё трое человек, по-хозяйски разместились в автомобиле и двинули в путь.
   Прибыв на место, мои «хозяева» разположились в деревенском домике и приступили к тому, что Козьма Прутков назвал «объять необъятное». Самым эффективным и стремительным образом срывались, обирались, сортировались и варились всевозможные дары тех благодатных мест. Напоминая нашествие саранчи. Всё это молниеносно заполняло десятки больших банок и баночек число которых росло на глазах.
   А в это время, я жил в «Жигулях», «на природе» мылся в дальнем пруду и в течение недели помогал транспортом решать различные вопросы типа «надо съездить туда то».
   Ни кто не подумал, где мне жить или, как питаться. Где мыться и приводить себя в человеческий вид. А что касается туалета, то он по традиции в нашей стране везде.
   Через некоторое время стало казаться, что я, забытый всеми Робинзон, выброшенный океаном должностной зависимости на необитаемый остров.
  Наконец, о моём существовании вспомнили, когда десятки банок, заполненные всевозможными солениями, компотами и варениями, громоздились, готовые к погрузке. Когда были собраны все овощи и фрукты до которых только смогла дотянуться рука «нуждающихся».
  По пути домой, моё сердце, человека с уважением относящегося к любой технике, разрывалось в груди от жесточайшего скрежета об асфальт брызговиков и глушителя бедного транспортного средства. Что олицетворяло бесконечную жадность и эгоизм его пассажиров. «Дары природы» до отказа забили всё свободное пространство. До верху наполняли багажник, салон, катались под ногами. Если, кто видел, автомобили «рачительных хозяев», ползущие, с Юга в конце лета, то это оно. В них сидят радостно-печальные пассажиры со своими отпрысками. Радостные от того, что удалось сделать запасы, а печальные – от того, что не удалось захапать всё и запихнуть это в автомобиль.
  После всего вышеописанного, внутренний дискомфорт превысил «критическую массу». На этом эпизоде моя «карьера» в органах Госавтоинспекции завершилась!
  Сержант Н.Н.Гурьянов за пятнадцать лет превратился в полковника, а из вымогателя «дорос» до организатора убийства своего коллеги. Однако, об этом позже.
   Но, как известно, окончание одного периода в жизни является одновременно началом нового. Вышеописанные события послужили началом новой профессии, которой я посвятил восемнадцать лет жизни. Профессии сотрудника уголовного розыска!

                КРЕЩЕНИЕ

   Накануне Московской Олимпиады 1980 года всех урок, бичей, проституток и других, состоящих на учёте в милиции граждан, могущих подпортить репутацию столицы, выслали за «101-й» километр. Наивно было бы думать, что их поселили на 102-м километре. Тогда, все населённые пункты по берегу Оки, если иметь ввиду юг и запад от Москвы, должны бы быть заполнены тысячами криминальных персон «нон грата». Нет, они рассыпались трудноизлечимыми язвами и головной болью участковых по ближайшим областям Центрального Нечерноземья.
   В 1984 году, закончив 3-х годичное обучение в специальном Центре МВД СССР, я получил должность участкового оперуполномоченного и офицерское звание младшего лейтенанта. И был горд этим. Не пафос и не громкие слова, которые сейчас в атмосфере наживы и стяжательства покажутся, может быть, не искренними «хотел служить стране и народу». Сегодня это звучит для многих странно.
   В моё распоряжение поступало порядка двенадцати сёл в составе шести колхозов. И это были не те умирающие деревеньки средней полосы России, которые мы наблюдаем сегодня, когда часть домов заколочено и хорошо, если из какого – то, богом забытого уголка вдруг выползет старушка или алкоголик. И уж совсем удивительно, увидеть гоняющую детвору или стайку молодёжи, как правило, распивающую «пивасик» около покосившегося киоска. В восьмидесятые годы брежневского «застоя» здесь всё дышало полной жизнью: работали магазины, поражавшие изобилием отечественного неказистого, но крепкого товара, школы и детсады. Трудно поверить, но в сёлах, где количество дворов превышало двести – триста работали свои больницы и небольшие кустарные предприятия, маслозаводы и хлебопекарни. Обычно под школу или больницу отводилось капитальное строение, построенное лет сто назад и принадлежавшее местному помещику. Толстые стены, высоченные потолки и основательность с которой оно возводилось – всё говорило о тогдашнем наличии хорошего хозяина. О тех благословенных временах, когда страна была  лидером по производству зерна, мяса и другой продукции напоминали только фундаменты конюшен да старательно разрушенные церкви.
   

                *      *      *

   Зона № 5317 в тридцати километрах под Кандалакшей  утром ждала, с какой ноги встанет Лёсик Кандыба. По такому признаку определялось, всё ли сегодня будет спокойно или ждать мордобоя, резни и разборок. Так как власть администрации простиралась ровно до забора, а внутри рулили блатные, было ясно, что здесь работают законы уголовного мира. В отдельном бараке влачили своё унизительное существование «опущенные», те кто попал за изнасилование, не сдержал слово - фуфломёты, проигрался в карты или был изнасилован сам. Отдельно, гуртом держались «мужики», люди, попавшие сюда как бы вопреки здравому смыслу. Они надеялись на УДО, строго соблюдали распорядок, сотрудничали с администрацией, ходили по часам на работу и давали две – три нормы, за себя и за блатных, которым понятия запрещали работу в любом виде. Последние, в свою очередь, а к ним принадлежали воры, грабители, убийцы, картёжники – мошенники и другие, спокойно, «в кругу единомышленников», гоняли чифирь, покуривали и развлекались, играя в карты, а иногда придумывая различные жестокие забавы. Например, развлечение «велосипед» предполагало следующее. Между пальцами ног спящего на нарах – шконке, вставляются спички и поджигаются одновременно. В результате обожженный бедняга начинал яростно, во сне, не понимая в чём дело, дрыгать ногами, как будто вращая педали. Авторитетным уркам здесь жилось  хорошо. Обуты, одеты, тепло и крыша над головой,  весомый статус среди окружающих. Работать не надо. А вот, когда освободился – надо. Надо не только работать, необходимо своими «делами» поддерживать авторитет и добывать средства к существованию. А так, как эти парни из «блаткомитетов», развращённые бесконечным «отдыхом», ничего делать не умели, то, выйдя на волю, у них появлялось стремление, мягко говоря, «незаконно обогатиться». Что вновь приводило к конфликту интересов личных и общественных. Круг повторялся.
   Так вот, когда Кандыба отбыл свой срок за разбой «от звонка до звонка» и «откинулся с кичи», то есть освободился, многие в зоне, в том числе и в администрации, вздохнули с определённым облегчением. Потому, что этот сорокалетний бугай с рожей беспредельщика, доставлял хлопот больше среднестатистического уголовника…
   

                *       *       *

   Получив, как участковый, в своё распоряжение новенький «Москвич» «пирожок» (спасибо председателю колхоза «Коммунар»), я совершал плановый объезд и посещение своих подопечных. Людей со сложным детством, отрочеством, юностью… «благодаря» этому факту, ставших матёрыми уголовниками и нуждающихся в неусыпной опёке государства. Подъехав к дому «гражданина» я заглушил двигатель, поднялся на скрипучее, давно ждущее ремонта крыльцо, постучал в перекошенную дверь. Открыл хозяин, под «мухой». На тот момент существовали беспрекословные инструкции – граждане, освободившиеся из мест заключения, после десяти вечера и до шести утра должны были находиться дома, по месту прописки. Это делалось для того, чтобы обезопасить их самих и в, первую очередь, окружающих от «необдуманных поступков». Что называлось «административным надзором». Если «подопечный» нарушал это правило, после третьего «залёта», он на три года снова отправлялся в места заключения. Такая практика существует во многих странах, в том числе в США. На эту страну часто, при удобном случае, кивают товарищи, строящие «суверенную демократию».
   Мне открыл, хозяин, Лёсик Кандыба. Милиционеров ненавидят многие правонарушители, и это объяснимо. Как волк может любить охотника? Или, как опухоль или гноящийся фурункул может любить врача, прекращающего его существование? Однако, есть категория уголовников, испытывающих к представителям власти ЛЮТУЮ НЕНАВИСТЬ! К таким и принадлежал наш «товарищ». Естественно, я, двадцатичетырёхлетний паренёк почувствовал себя «некомфортно» перед сорокалетним рецидивистом, для которого убить человека было всё равно, что покашлять.
   Захожу, вижу – у него гость. В «комнатах», разделённых занавесками, грязь и неустроенность. Выяснилось, человек со стаканом водки в руке, «однокашник». Только вот кашу они вместе ели не в средней школе и не в ПТУ, и не в техникуме, а в далёкой северной колонии под Кандалакшей. Чувствую, холодок пробежал по спине, и неприятно зазнобило.   Прошу предъявить все необходимые, для, освободившегося документы. Читаю, а сам глазом слежу за меняющейся ситуацией. Вглядываюсь в даты , числа и понимаю, что мой подопечный согласно справке об освобождении, ещё месяц назад должен был явиться в райотдел одного из посёлков Курской области. Разъясняю – потенциальный преступник на целый месяц выпал из поля зрения милиции. Это серьёзное нарушение. Спокойным и уверенным, как я считал, тоном предлагаю правонарушителю «проследовать в машину».При этом наблюдаю, как  глаза его начинают наливаться кровью. Сказав, что «соберёт вещи», Кандыба двинулся за занавеску. Далее всё происходило, так, как это колоритно показано в нескольких советских фильмах. На фоне, тусклой,  засиженной мухами лампы, свисающей с потолка на проводе и обязательно поскрипывающей, я вижу за занавеской занесённую руку бандита, сжимающую нож. Отскакиваю, удар приходиться в левое предплечье, делаю встречный удар ногой и, кажется не промахиваюсь. Одновременно ствол  пистолета уже упёрся в нос Лёсика.
   Наручники, машина, райотдел. Потеряв много крови перевязался только там.
   Утром я приготовился получать орден или, как минимум, благодарность начальника РОВД.
   «Оплошность», «непрофессионализм», «ребячество», «неоправданный риск». Это лишь немногие из эпитетов, которыми жёстко отчитывая, меня наградил полковник. Казалось, что мир полон несправедливости. Может сегодня, с высоты опыта, я по другому посмотрел бы на это событие. Но тогда было просто обидно.

                *      *       *
   Дело «о нападении на младшего лейтенанта Соколова и полученном ранении» замяли, положив под сукно. Это и спасло Лёсика Кандыбу от трёхлетнего водворения в колонию. Начальству не хотелось лишнего шума, прокурорской проверки, обсуждения этого на более высоком уровне. В этот момент я стал понимать, что существуют мотивы, более приоритетные, чем просто честное несение службы.
   Так произошло моё первое крещение и наращивание профессионального мастерства. Так я понял, что самый короткий путь не всегда прямой.

                «ВЕЩИЙ» СОН, РИШАР
                И СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ НА ДОСКЕ ПОЧЁТА

   «Карьера» в ГАИ не состоялась. И я ушёл в Плавский РОВД рядовым сотрудником, а точнее, шофёром. Начальник отдела некоторое время понаблюдал за мной и обратив внимание на любовь к технике «повысил» до «звания» личного водителя, предоставив автомобиль УАЗ. Рассматривая это сооружение на колёсах, возникало впечатление, что достаточно чихнуть, и оно развалится на части.
  Интеллигентный руководитель в погонах – явление редкое не только в органах внутренних дел. Так вот, майор Владимир Иванович Черненко был именно таким человеком. Вызывая к себе в кабинет подчинённого, чтобы «пропесочить», он мог указать на недостатки, не повышая голоса, так, что впечатление оставалось «на всю оставшуюся жизнь». Когда человек появлялся перед коллегами, взмокший и познавший «высшую истину», всем становилось ясно – цель «разъяснительной беседы» достигнута. Иначе, я не вспомнил об этом спустя тридцать лет.
   Прошло около года и, как будто прочитав мысли, «шеф» спросил: «Валера, а каким ты видишь своё будущее? Пришёл, чтобы пересидеть или надолго?» В результате этой беседы, уже, через несколько месяцев, я поступал в Региональный учебный Центр МВД. Здесь готовили офицеров. Конкурс – три человека на место, был сравним с конкурсом на отдельные престижные специальности Политехнического университета. Сюда прибыли молодые сотрудники из многих областей – Калужской, Рязанской, Орловской и других. Лучшие из лучших.
   Три года заочного обучения пролетели незаметно. Анатолий Алексеевич Ларин – руководитель учебного Центра, не давал курсантам расслабиться. Ежедневно шли тренировки, занятия по практике и теории, в том числе и  «оперской» направленности. Будучи мастером спорта, по самбо, начальник Центра, всегда держал в спортивной форме себя и не давал послаблений «питомцам». Как может закончится встреча с матёрым преступником для человека физически неподготовленного? Ответ банален и прост: «Печально!».
   Ещё, учась в Центре в 1984 году, я был назначен участковым и получил первое в своей жизни офицерское звание – младший лейтенант. Людям гражданским, не служившим, трудно понять эмоции, которые сопровождают  это, по-своему уникальное, событие. Запоминается оно на всю жизнь.
   По роду деятельности необходимо было курировать около двадцати сёл, населённых не только законопослушными гражданами.
   Работа продолжалась. У меня, как у участкового, было больше раскрытых преступлений, чем у опера, курировавшего этот район. После задержания матёрого уголовника Лёни Кандыбы и полученном при этом ранении, начальник РОВД, хотя и «накидал» мне за «ребячество и самодеятельность», предложил перейти на должность оперуполномоченного уголовного розыска. Я запомнил, первое своё, успешно раскрытое преступление.
   Тогда процветали кражи из сельских магазинов. Сигнализации в них, как правило, не было. Так, висела какая то лампочка, провод от которой вёл «в никуда». «Фигурантами» по таким делам, обычно, являлись кто? Местные жители, проживавшие в этой древне или соседней, склонные к мелким правонарушениям.
    Только приступил к новой, но хорошо знакомой мне, работе, поступает сигнал – в колхозе «Коммунар» ночью произошла кража. Приехали на место, осмотрели, переговорили, как водится, с бомжами, алкоголиками, сиделыми. И другими, «неблагополучными». Результата нет. Перебрали человек сто. Как говорят любители домино, «пусто-пусто». Ни-че-го…С тем и вернулись. Так закончился рабочий день.
   Уже, будучи дома, это происшествие никак не выходило из головы. Жена, что-то спрашивает, а я где-то там, на месте преступления. Как диафильмы, как фотографии в картотеке, в воображении выскакивали образы «потенциальных» преступников. Я знал в лицо всех, кто проживал в зоне ответственности. Сурок? Нет, уехал на заработки. Чернов, по кличке, естественно «Чёрный» - большой надо сказать «специалист» по магазинным кражам? Недавно посадили. Рюша? Умер от сивухи. Может быть Жора Безухий? Вряд ли. Недавно сыграл свадьбу, жинка беременна, говорит, что завязал.
   Ночь, как сейчас помню, была сентябрьская прозрачная и холодная. Звёзды на чёрном. Отчётливые, яркие и близкие-близкие. А луна, то ли, как начищенная до блеска тёщина сковорода. То ли глаз огромный. Смотрит и в себя весь мозг  затягивает, С этими думами не заметил, как заснул. И вижу во сне, горные луга, сплошь усыпанные тюльпанами. А по ним гуляют женщины и кони. Потом «картинка» меняется, скачу куда то, догоняю. Гонюсь за кем-то, приближаюсь, всё ближе и ближе. И вот, как будто готов схватить, да не могу. Протягиваю руку, вроде уже касаюсь, но не достаю. И этот «кто-то» вдруг оглядывается. Ба, да это Ваня «Ришар».
    С этим вскакиваю посреди ночи, весь в холодном поту и к сапогам. Срочно ехать, брать, задерживать. Пока обувался, подумал: «Куда в ночи, к кому, зачем спешить?» Как сказал герой фильма «Кавказская пленница»: «Торопытца нэ надо!». Сам себе протрубил «отбой», снова лёг, правда, глаз не сомкнул до утра.
   Прибегаю утром в райотдел. И прямиком к начальнику следствия полковнику Якомасову. Отличный мужик и специалист хороший. В какой то момент торможу перед дверью кабинета. Мысль мелькнула: «Я, что ему сон свой сейчас расскажу? Смех, да и только. Оперу во сне «привидился» преступник!» Но, не смотря на эти критические и, казалось бы, здравые мысли, сила энерции уже внесла моё тело в кабинет. Тут то я всё и «выкатил». Так, мол и так, - докладываю, смеяться будете, товарищ полковник, но приснился мне сон. И пересказываю всё с начала до конца. И про звёзды, и про человека, которого я догоняю, и про коней, конечно же… .Василий Николаевич внимательно выслушал, хмыкнул: «Лошади, говоришь в тюльпанах…и женщины…ну, ну. Заработался, ты, Валера. В отпуске, сынок, давно не был? Пора, тебе, наверное».
   Но сон безотвязно следует за мной, не даёт покоя. Подхожу к оперу Васину. Говорю: «Саш, поехали, отработаем человечка». Через час мы были уже на месте. Дело в том, что «героем» ночного сна был некий Ваня, по кличке «Ришар». Высокий молодой человек, курчавый блондин. За что и получил соответствующее прозвище. Часто приезжая к своей тётке, он практически сделался местным жителем. Спрашиваем: «Где?» Она отвечает: «Ушёл на автобус. Только что». А остановка была в селе Мещерино. Будучи местным, я хорошо знал эти места, и мы рванули вдогон. Видим вдалеке – идёт. Он нас заметил, и наутёк. В руках баулы, сумки. Всё побросал, убегая. Пока я его догонял, вдруг вспомнил: «Именно эта картинка, именно эти «кадры» «крутились» у меня во сне! Именно их я видел!».
   Во сне не догнал, а на этот раз настиг таки. В мешках нашли вещи из магазина – шмотки разные, парфюм, шоколад, коньяк, дорогие сигареты. Всё, то, что обычно забирают воришки – дорогостоящие и компактные товары. «Ришар» сознался – доказательства на лицо.
   Когда мы привезли «злодея» в райотдел, народ вспомнил про рассказанный мною «вещий» сон. Конечно, никто кроме полковника не знал о моей «оригинальной» версии. Но, понятно, в нашей работе, по жизни так мало юмора и много мрачного, что сотрудники готовы «поржать» над коллегой при любом удобном случае. Поэтому, предположение, высказанное мною Василию Николаевичу, в мгновение ока облетело РОВД. И сразу стало поводом для подколов.
   Тут всем стало не до смеха, но острословы быстро нашли объяснение происшедшему. Вроде того, «у Соколова»  много информаторов. Что, «кто то слил». Это было первое для меня успешное «дело». Реальная раскрываемость поползла вверх. Через некоторое время фото «младшего лейтенанта СоколоваВ.Н.» появилось на доске почёта. Где провисело, аж семнадцать лет!
   В «вещий» сон никто тогда не поверил. Но я то знаю, как всё произошло на самом деле. Так всё и было!   
      
               
                ПУШНОЕ ДЕЛО


   На территории нашего района располагался «объект» который, как магнитом притягивал преступников всех  специализаций и разрядов. Здесь периодически совершались кражи, на него готовились бандитские налёты. И говоря языком пушных дел мастеров, «овчинка стоила выделки».
«Объектом» этим являлось Плавское зверохозяйство.
   Песцы, норки нескольких цветов и другое зверьё  тысячами ожидало своей участи, чтобы стать несчастными жертвами человеческих предпочтений. Отсюда «пушное золото» для приобретения окончательного товарного вида следовало на московскую фабрику «Труд», которая через внешнеторговые предприятия поставляло всё это великолепие на мировой рынок.
   Чтобы мех зверьков был блестящим и носким, их рацион состоял из первокласснейших рыбных и мясных продуктов, которые рядовые граждане могли купить только по знакомству или отстояв в магазинных очередях, по несколько часов. Поэтому сотрудники кормоцеха и все, кто был прямо или косвенно связан с «диетическим питанием», чувствовали себя прекрасно, не смотря на скромные зарплаты. «Несуны» и «везуны» распродавали похищенное своим родственникам и знакомым. Не исключено, что службе ОТК по поводу отдельных дефектов меха, можно было бы задавать вопросы некоторым землякам, «объедающим» бедных животных.
   Например, два водителя продуктовых автомобилей уже в те годы, «нажив непосильным трудом» миллионы, построили себе 2-х этажные коттеджи. Сегодня же у каждого из них свой огромный  бизнес, берущий своё начало с того самого, «честного», первого капитала. Почти каждый труженик старался приложить руку к тому, что оказывалось в пределах досягаемости. Этому способствовало наличие, а, точнее, отсутствие нормальной охраны. Впрочем, кое-кому это было на руку.
   Естественно, от рядовых тружеников не отставало руководство – каждый брал «по чину». Здесь уже схемы хищений были масштабнее и изощрённее. Но сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями имели указание «сверху» «на пушечный выстрел» не приближаться к людям с «незапятнанной репутацией». Впрочем, такое же распоряжение было и по спиртзаводу.
   Мы, парни из уголовного розыска, просидели десятки бессонных зимних ночей в засадах, организованныхнных на преступников.
   Зверьков похищали как в живом, так и в мёртвом виде. В живом – самочек, для организации своего маленького дела. В мёртвом, естественно, на мех. Так, как животное это могло покусать довольно серьёзно, его убивали довольно простым и жестоким способом. «Специалисты» предварительно пронзали его через сетку решётки остро заточенным металлическим прутом диаметром 4-5 мм. в «нужное» место. После чего оно похищалось.
   Помню, был случай. Зимой, когда у любого зверя «шуба» наилучшего качества, с территории зверохозяйства злоумышленники ночью вывезли порядка ста норок. Для непрофессионалов отмечу, что для пошива долгополой шубы, например, достаточно 15-20 шкурок. Не говоря уже о короткой. Учитывая, что сторожа, один, два на всю территорию, к тому же страдали алкогольным недугом, произошло это беспрепятственно.
   След обуви привёл оперативников на железнодорожный вокзал. Сотрудник ГАИ, Юра вспомнил, что именно оттуда в 2 часа ночи ушла подозрительная машина с орловскими номерами. Он запомнил марку автомобиля, УАЗ – «головастик» и две цифры номера.
   Продолжая поиски, мы целую неделю, находясь в г.Орле, настырно лопатили архив по бортовым УАЗам. И, наконец, удача. Полученная информация вывела на одного из деревенских жителей в Орловской области. Машина есть, подозреваемый есть, гора литературы по технологии выделки мехов есть, а главного – зверьков или шкурок нет. Задержав товарища на пятнадцать суток, сотрудники поставили перед ним один вопрос: «Где?». Фигурант держался четырнадцать дней, завтра надо отпускать. Доказательств то, ни каких. А на пятнадцатый пошёл на контакт и сознался.
   Выделанные меха и несколько живых особей «на развод» были обнаружены у его родственника в доме. Таким образом, преступление было раскрыто.
    Занимая огромную площадь - сто шестьдесят тысяч квадратных метров, это примерно тридцать шесть футбольных полей, по плотности правонарушений на квадратный метр в месяц, это место могло состязаться с самым криминальным районом города.
   За счёт государства  здесь пытались поживиться все. Как я уже отмечал, некоторыми гражданами тащились корма, живые зверьки и заканчивая высокотехнологичной выделки готовыми изделиями – шкурками, шапками, воротниками. Задействованы были и сотрудники и повара столовой, и конечно же «строгие» контролёры. И как положено, самые строгие тащили больше всех. Как утверждают психологи, кто о чём печётся, тот больше всех этим и страдает.
   Естественно, «страдало за производство» и переживало «всем сердцем», руководство вверенного государством предприятия. Победные реляции и праздничные рапорты о «достигнутых успехах» гармонично вписывались в полотно не очень полного благополучия пушной конторы.
   Именно поэтому хищения, совершаемые с завидным постоянством, помогали нам, сотрудникам уголовного розыска не только, повышать профессиональное мастерство. Но и, «тренируясь на кошках», неуклонно двигать кривую раскрываемости преступлений вверх. О чём говорили многочисленные грамоты в кабинете руководства.
   Чтобы администрации «фирмы» не быть пойманным за руку, приходилось постоянно имитировать бурную деятельность по «пресечению отдельных случаев воровства несознательными членами трудового коллектива».
   Однажды в уголовный розыск поступает информация о возможной причастности женщины по имени Галя к хищениям материальных ценностей «в особо крупных размерах». Работая непосредственно в производственной цепочке, она отладила систему воровства до такой степени, что речь шла о поставленном на поток «производстве» мехов со знаком «минус».
По крайней мере, об этом сигнализировали наши «источники». 
   Приехав из братской республики несколько лет назад, во время приднестровских войн, Галя плотно обосновалась на плавской земле и условно считалась местной жительницей.
Среди знакомых за ней закрепилось прозвище «Молдаванка».
   Наши сотрудники начали осторожно проверять, насколько информация соответствует действительности. Однако, как не осторожничай, утечка произошла и дамочка прознала, что её персоной заинтересовались правоохранительные органы. Чтобы выйти из поля зрения дотошных сыщиков, Модаванка срочно ложиться в больницу. Да не в какое ни будь терапевтическое отделение, а в гинекологию. Мол, попробуй ка, лейтенант Архипкин, проникни в святая святых женского здоровья, проследи, да ещё допроси!
   Неожиданно приходит в голову «гениальная» мысль.
Я обращаюсь с проникновенной «глубоко личной» просьбой к заведующей отделением Ольге Анатольевне. Мол, положите. И не просто в отделение, а в одну палату с той женщиной «мою знакомую». И демонстрирую ей «кандидатуру».
   Ольга Анатольевна чуть не грохнулась на кафельный больничный пол, увидев тощую, тридцатикилограммовую, страшную «бабец» с оттопыренными ушами. Я всё понял по её взгляду. В глазах читалось: «Ва-ле-ра! Ты где такую страшилу себе в любовницы выбрал?! В предбаннике ада?!».  Ну, нужно, так нужно. И положила. Однако, позже, выведя меня под локоток в больничный коридор, она с укоризной сказала: «У тебя такая симпатичная жена! А ты?».
   Только потом до заведующей дошло, что если у «кандидатуры» недомоганий по женской линии нет, значит это всё для пользы «государственного дела».
   А девушка, которую я «внедрил» в гинекологию, была прекрасным и очень «одарённым информатором». Давно сотрудничавшим с уголовным розыском. Я всегда удивлялся зоновским операм, которые умело вычисляли и вербовали нужных людей. А за оттопыренные «ухи» она и получила кличку «Кобра», потому что напоминала змею с развёрнутым капюшоном.
   Задача, поставленная перед Коброй, была «проста», как устройство микросхемы пентагоновского компьютера. Любыми способами «на доверии расколоть» Молдаванку.
   Ждали некоторое время. Дня два. Начали, было нервничать. И тут «информаторша» переправляет нам в руки письмо, предназначенное для посылки в Молдавию. Письмо это было получено ей перед выпиской от «соседки по палате».
   Вскрываем… И, на тебе!  Оно на молдавском языке. Заминка длилась не долго. В военной части, базировавшейся рядом, нашли солдата соответствующей национальности.
В письме «к маме» содержалась следующая информация. Вроде того, что: «Мамуля, мне сели на хвост менты! Посылку, что от меня, срочно спрячь! Также «заховай» подальше, что получала раньше! Будут расспрашивать? Не «колись»!».
   Письмо то на руках, а что дальше? Дама в отделении. И на «волю» выписываться не собирается. Через Ольгу Анатольевну, зав. отделением, мы её выписываем. Вроде того «все необходимые анализы и процедуры проведены – вам здесь делать нечего - вперёд».
   Когда Молдаванка  выписывается, мы рассказываем ей следующую «правдивую историю». Мол, «на одном из перегонов при перегрузке её посылка «случайно упала и вкрылась». И привлекла внимание сотрудников железной дороги своим содержимым. Те, в свою очередь, обратились в милицию. Объясните, пожалуйста, откуда всё ЭТО? Или, может оформим явку с повинной, что сократит наказание».   При этих словах я торжественно вытаскиваю из шкафа непрозрачный мешок средних размеров и запускаю в него руку, якобы собираясь извлечь улики. Меха то там внутри были. Но ни кто не знал конкретно, какого «зверька» похитила воровка. Можно было проколоться.
   Но, знаете ли, сработало сразу!
Женщина во всём созналась. После запроса на её малую родину, коллеги из городка Дубоссары сообщили, что за Галей по прозвищу Молдаванка, тянется целый хвост подобных преступлений. Суд состоялся и наказал расхитительницу.
 А количество хищений в Зверохозяйстве уменьшилось на ноль целых пять десятых процента!


                ЗВЁЗДНЫЕ ВОЙНЫ

   Если кто-то вспомнит известное произведение Николая Васильевича Гоголя «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Денисовичем», то подумает, что всё это выдумка. А нет! В современной действительности бывают истории и по круче.
   Жили, были закадычные друзья - начальник Райотдела Сергей Сергеевич Куличков, заместитель по политчасти Александр Александрович Иноземцев, начальник ГАИ Николай Николаевич Гурьянов и главный опер района Николай Алексеевич Алёшкин.
   
   Недавно присланный из Управления и ставший заместителем по оперчасти Николай Алексеевич Алёшкин не изменил ситуацию к лучшему. Причиной этого, как ни странно, оказалось редкостное по фанатизму, увлечение спортом. Считая, что человек произошёл от скалолаза, руководитель важнейшего подразделения всё своё, в том числе рабочее время, проводил, штурмуя стены близлежащего карьера и нарабатывая там мастерство альпиниста.
   Эверест просто трясся от страха в ожидании восхождения «великого покорителя вершин».
   Все эти высокие чины правоохранительных органов дружили и ходили  в гости. Одни и семьями сиживали за праздничными столами. Поднимали бокалы за вечную дружбу и здоровье друг друга.
   Всё рабочее время они занимались не так, чтобы совсем работой, но и чем-то ещё тоже. И тут появились деньги, большие деньги. А это, как известно, портит отношения и переводит их в совсем другую плоскость. И надо же. Если герои повести русского писателя поссорились из за старого ружья, чему, как известно, помогла женщина. То наши многозвёздные начальники поссорились из-за денег. Не исключено, что и женщины сыграли в этом свою роль. Потому, что, как известно, именно они являются мощным катализатором ссор между особями мужского пола.
   Все вышеперечисленные лица, не поделив, какой то пирог, перессорились между собой, разделившись на две враждующие группировки. Мало того, почти все нижестоящие сотрудники, будучи втянутыми в эту «войну», вольно или не вольно заняли ту или иную сторону.
   Лидеры «партий» определились очень быстро - Н.Н.Гурьянов с «другом» Н.А.Алёшкиным и С.С.Куличков с «комиссаром» А.А.Иноземцевым.
   Под крылом начальника ГАИ к тому моменту выросла целая империя выкачивающая деньги за технический осмотр, штрафную стоянку и другие официальные и неофициальные  услуги. Если кто-то задался бы вопросом, как строится рабочая неделя Николая Николаевича, то он с удивлением узнал бы о бане с домиком, женщинах и других утехах. Постоянно решались «проблемы» вроде «отвезти-привезти», потребовать услугу и тому подобное. Всё базировалось на взаимных полезных связях. А больше на всемогуществе и безнаказанности Николая Николаевича.
   Однажды, когда пьяный сотрудник силового ведомства разбил служебную машину, через час она оказалась на территории У/Ю № 400/4 сопровождаемая требованием начальника ГАИ «восстановить в течение суток».
   Глобальная влиятельность руководителя покоилась на не желании, каких либо проверяющих вышестоящих организаций беспокоить информатора ФСБ.
   А «звёздные войны» тем временем перешли из состояния взаимной неприязни к состоянию открытой вражды и ненависти. До чего это может довести, я расскажу чуть позже.
   Результатом подковёрных игр и интриг с применением «болевых приёмов» стал уход начальника РОВД С.С.Куличкова на работу в колонию, а затем на руководящую должность начальника Ясногорского РОВД.
   «Комиссар» А.А.Иноземцев уволился в связи с тем, что всплыла история о  «внезапном исчезновении» стройматериалов.
   Победил в этой «неравной» борьбе и продержался на своей должности до глубокой пенсии Н.Н.Гурьянов. «Самый честный» и «порядочный», а так же самый влиятельный из перечисленных персонажей.
   В раздираемый мелкими дрязгами райотдел  из г.Белёва прибыл новый руководитель. Но все надежды на восстановление нормальной работы милиции в районе, рухнули, не успев сформироваться. Вино, женщины, полное недопонимание вредоносности своих поступков только усугубило ситуацию.   Запрещая регистрировать преступления, он начал таким способом навёрстывать то, что должен был делать в соответствии с прямыми служебными обязанностями.
   В итоге, запущенный вирус безалаберности  не только произвёл разрушительное действие на работу милиции, но и продолжает своё негативное воздействие до сих пор.

                ПОСЛЕДНИЙ ВЫСТРЕЛ
   
   
    Наступивший 1991 год с самого начала ознаменовался
различными политическими потрясениями. В январе случились беспорядки в Вильнюсе, что привело к отделению стран Прибалтики от СССР, То же самое  через некоторое время произошло в Грузии, руководство которой заявило о независимости. Бастовали шахтёры Донбасса, выдвигая политические требования, магазины зияли пустыми полками, Ельцин при поддержке масс рвался к власти, которую не мог удержать Горбачёв. В Москву были введены войска. Советский Союз трещал по всем швам и  разваливался на глазах, а до начала путча оставалось несколько часов, но об этом ещё никто не знал.
   Обстановка в стране, области, нашем городе в социальном и, как следствие, криминальном смысле продолжала оставаться напряжённой. Но такой замечательной вещи как отпуск с семьёй на море никто не отменял. Наверное это лучшее, что было в жизни советского человека  после получения ключей от новой квартиры или покупки машины. Лето подходило к концу, но там, на Азовском море, наступил самый сезон. Разговоры  и соображения о будущем отдыхе начались за несколько месяцев. Супруга присматривала себе новый купальник, сын задолго приготовил маску с трубкой, а родители жены прикидывали, что ещё не сделано в большом домашнем хозяйстве, постоянно требующем внимания, и с  какими заготовками можно успеть.
   Я делал последнюю инспекцию автомобиля перед дальней дорогой: давление, масло, жидкости… и большое количество канистр с бензином, который на заправках был страшным дефицитом, времена были тяжёлые. Вроде бы всё в порядке….
   Звонок раздался в пять часов вечера. Из короткого доклада дежурного следовало, что в колонии у/ю № 400/4 , которая в народе именовалась Белая Гора (по названию находящегося рядом посёлка), произошло ЧП - заключёнными взяты заложники.
   Надо отметить, что эта колония являлась на тот момент одной из крупнейших в центральной части страны и в ней отбывали наказание порядка 2500 заключённых, приговорённые за разные виды преступлений. На территории находился завод по производству промышленных вентиляторов, работая на котором, они получали определённую зарплату. На эти деньги можно было покупать продукты в ларьке находящемся там же. Чай, в разрешённых количествах, сахар, консервы, папиросы и другие товары пользовались постоянным спросом.
   Немедленно прибыв в дежурную часть РОВД, я узнал, что двое зэков захватили в заложники женщин, сотрудниц магазина тридцати и пятидесяти лет, одна из которых находилась на седьмом месяце беременности.
  Был рабочий день. Ни начальника отделения Куличкова, ни его зама Алёшкина найти не удалось. Как потом оказалось, они находились на банкете у кого то из лиц в администрации.
   Сразу были вызваны все сотрудники, кого смогли найти, потому что дело намечалось нешуточное. Это старший оперуполномоченный Попков, оперуполномоченный Архипкин и участковый по городу Маслов и другие. Короче, около пяти человек, сотрудников райотдела. Получив в оружейной комнате ПМ и автоматы АКМСУ (укороченный со складным прикладом), полный боекомплект, мы направились в колонию, которая находилась километрах в пяти от города.
   В шесть часов мы прибыли к стенам колонии, где творилась неразбериха, так как начальник находился в отпуске, да и опыта по решению подобных ситуаций  не было. Все ждали прибытия из Москвы генерал-майора внутренних войск, который считался специалистом по решению таких вопросов. С ним должна была прибыть спецгруппа.
    Буквально через два часа,  над нами завис и приземлился вертолёт со спецгруппой и товарищами, которые должны были руководить операцией. Если командир группы, подполковник, производил довольно внушительное впечатление – мощный, физически хорошо подготовленный, явно не страдающий ожирением, как это часто бывает, то «отряд особого назначения» мог вызвать только смех и слёзы. Это были солдаты срочники, вчерашние школьники, тщедушные, постоянно зябнущие, и собирающие с земли бычки, брошенные на территории колонии. В довесок прилагался генерал, о грамотности действий которого  будет сказано ниже.
   Чтобы оказать на преступников хоть какое то воздействие, были доставлены их родители проживающие недалеко. Но сами родственники оказались «деклассированными элементами» и имели такой вид, что надежда пропала ещё до переговоров. Настоятель храма, отец Алексей, так же не смог убедить зэков. Он даже вызвался было обезвредить их, но должностные инструкции МВД не позволяли воспользоваться услугами гражданского лица, хотя священник когда то служил в армии и профессионально был неплохо подготовлен.
   Требования преступников заключались в следующем: передать водку (закуски было достаточно) и предоставить автобус с занавесками на окнах (видимо опасаясь несуществующих снайперов) для поездки в город Новомосковск, где тогда находилось областное телевидение.
    Цель - выступить с «посланием к нации».
    Всё время пока зэки удерживали заложниц, они кололи их ножами с шестидесятисантиметровыми лезвиями, чтобы те кричали от боли и страха, побуждая переговорщиков быстрее выполнить требования. Ужасные крики слышались постоянно.
   Из Плавской районной больницы срочно вызвали главврача с медперсоналом  и мощным снотворным, чтобы ввести его водку, которую постоянно требовали преступники.
Но, учитывая психологическое состояние в котором те находились, а может и просчёты медиков, препарат не подействовал.
    Ситуация серьёзно менялась к худшему. Заключённые потребовали передать им автоматы со снаряжёнными магазинами. Руководитель операции решил пойти на  уловку – снарядить магазины холостыми патронами. Но сделав несколько выстрелов в стену магазина, бандиты совсем озверели. Переговоры зашли в тупик. Прибыл затребованный автобус.
    Старший решил провести реконструкцию штурма. По его замыслу, после того, как ПАЗик направится к выезду с территории колонии, в узком месте, между зданиями, дорогу ему преградит самосвал МАЗ, управлять которым будет старший лейтенант – сотрудник зоны. После чего группа штурмующих, разбив стёкла обезвредит бандитов. И вот генерал скомандовал левой рукой – автобус начал движение, махнул правой – наперерез двинулся самосвал. Но тут произошёл совершенно комичный случай. Тяжёлый МАЗ со всей дури врезается в переднюю часть ПАЗика, и выводит из строя двигатель. Только теперь все заметили, что старший лейтенант, управлявший самосвалом еле держался на ногах, потому что у него тоже была «уважительная причина». Надо  видеть лицо генерала. Он побледнел, потом побагровел, начал хватать ртом воздух: «Ты…ты…как …ты, пошёл вон, уволить, уволить…улицу подметать!» А старлей, сам до конца не понимая, что натворил, стоял, выпучив глаза, пошатываясь и пытался нервными движениями нащупать на груди форменный галстук почему то вдруг оказавшийся на спине…Надо сказать, я потом поинтересовался судьбой незадачливого вояки. Его не уволили…
   Прошло несколько часов. Наконец проявилось милицейское начальство. Начало рассветать.  Было принято решение штурмовать ларёк. Командир печально осмотрел солдат из «штурмовой группы», тяжело вздохнул и снял их с операции. Остались только мы: сотрудники милиции и работники колонии.
    План заключался в следующем. Зам. начальника зоны, во время передачи очередной бутылки водки через окошко, выстрелит в бандита, что и будет сигналом группе выбить дверь, ворваться вовнутрь и уничтожить его подельника. Но, как обычно, реальность оказалась иной. После произведённого выстрела пуля попала в плечо и не вывела уголовника из строя. Я, как начальник УГРО и по должности и и рассуждая чисто по человечески, должен был ворваться первым. Начался штурм. Задача осложнялась тем, что дверь магазинчика открываясь наружу, имела такую слабую ручку, что оторвись она и всё пропало. Но нас спасло следующее -  крюк, на который она закрывалась изнутри, оказался ещё более хлипким. Рванув на себя дверь, я чуть не потерял равновесие, потому что посыпались ящики с консервами, которыми уголовники забаррикадировали вход. Но, спасибо моему сотруднику и товарищу, старшему    оперуполномоченному Саше Попкову, он поддержал меня сзади.
   Влетев в помещение, поймав в поле зрения двухметрового верзилу и заложницу невысокого роста, я выстрелил прямо с пояса. Он стоял, прижимая её здоровенной ручищей. Моя автоматная очередь пришлась в верхнюю часть головы. Кости черепа разлетелись в разные стороны, но пули не задели мозг. Страшное зрелище. Девушка с воплем упала в обморок. Справа, его сообщник, карабкался по разбросанным на полу ящикам к другой заложнице… Оставшаяся часть рожка ушла в него. Потом в одном нападавшем было обнаружено семнадцать, а в другом – одиннадцать пуль.
   Надо отметить удивительный момент. Видимо от ряда срывов и  неудачных идей у генерала, руководившего операцией произошла неправильная, неадекватная оценка существующей ситуации. За пятнадцать минут до штурма, что поражает меня до сих пор, он приказал передать бандитам автоматные рожки с боевыми патронами.
Всё это произошло после того, как они обнаружили холостые в предыдущих. Насколько известно, в каждый из двух магазинов заправили по три последних боевых. То есть по задумке, если бы уголовники решили их опробовать выстрелом, то отстреляв боевые, они остались бы с холостыми. Но этого не произошло. То есть, по сути, мы должны были обезвредить бандитов не только находившихся в укрытии, но и вооружённых боевым оружием. А если всё помножить на удерживаемых заложниц, жизни которых надо было сохранить, задача стояла почти невыполнимая. Когда я ворвался в ларёк, один из преступников выпустил очередь и задел меня. Пуля та сидит  в ноге до сего дня. Потому, что извлечение её при тогдашнем уровне медицины было делом опасным. 
К тому моменту шёл уже двенадцатый час операции.  Мы, пошатываясь от нервного напряжения и усталости вышли из ларька. Штурм был закончен. Тут я услышал и увидел десятки орущих глоток: «Мусора…козлы!!!». Лютая грязная брань наполнила рассветный чистый воздух. В пяти-шести метрах напротив, прижавшись к металлическим прутьям ограждения,  на заборе висело несколько десятков заключенных, матерясь и выкрикивая грязные оскорбления. Рассудок парализовало: «Почему…?!!!».                Я направил ствол автомата в сторону толпы, передёрнул затвор и нажал на курок…..
   
    
                *        *        *

   Выстрела не последовало. Только характерно щёлкнул боёк – в рожке кончились патроны. И, лава Богу! Меня всего трясло от напряжения. Оглянувшись на бойцов, я увидел их взмокшие от напряжения лица и большие зрачки. Наступало утро нового дня.
   Через несколько минут я почувствовал, что левая нога немеет, в районе икры она увеличилась в раза в три. Больница находилась примерно в километре от места «боевых действий». Поэтому уже совсем скоро врач что то колдовал над раной. Посмотрев снимки, Олег Иванович резонно предположил, что извлекать пулю опасно. На том и порешили. Рану тщательно обработали.
   Приехав домой, я упал на диван и мгновенно заснул. Город только начинал просыпаться. Жителей сразу же взбудоражила новость о захвате заложников. О ней судачили на рынке и очередях только что открывшихся магазинов. Везде. Но говорили, как оказалось, не только об этом.
   Мама моей супруги зашла в универмаг и сразу «приняла самые искренние соболезнования в связи с гибелью сына» от директрисы. Сначала очень удивившись, а потом глубоко выдохнув, чтобы немного успокоиться и не обидеть женщину словом, сказала: «Так он дома, живой отдыхает!». Директор магазина смутилась, но как все работники торговли, быстро нашлась с ответом: «И хорошо! Значит, долго жить будет!»
   Обе, по русскому обычаю сплюнули три раза, чтобы не сглазить и разбежались…
   


 
               
                ЗНАКОМЬТЕСЬ, ТРУПЫ !

                В ПОСТЕЛИ С ПОКОЙНИКОМ


   Вокруг территории рынка, было расположено огромное количество одноэтажных деревянных домов времён дореволюционной постройки, а может быть первых лет советской власти. Производили они совершенно жалкое впечатление. Предопределено это было не только отставанием темпов жилищного строительства от нужд трудящихся и не трудящихся масс, но и не желанием хозяев этих уникальных архитектурных сооружений, что-либо менять в своём образе жизни. Потому, как приобретение, мало мальски комфортного жилья было связано с рядом не выполнимых для них условий. Это, во-первых, успешная и долгая работа на каком, либо из предприятий или высокий чин, или наличие очень приличной суммы денежных средств. Не обладая ни первым, ни вторым, ни третьим граждане отчаивались и выбирали собственный путь существования.
   Именно в этих районах и райончиках собрался весь цвет местного криминалитета, не желающего честно трудиться или хотя бы делать такой вид. В результате давно существовали вот эти, на удивление хлипкие и растерзанные домики за хозяином каждого из которых тянулся след из мелких и крупных административных правонарушений, приводов в милицию, а зачастую, и отсидок в местах заключения.
   Районы эти так же были замечательны тем, что жители их утром не торопились на работу, как все сознательные советские граждане. Они спали мертвецким сном, уставшие после ночного веселья или мучались тяжёлым похмельем в поисках чем бы «подлечиться». Ближе к вечеру в их головах начинали зреть дерзкие планы на тему «где бы достать денег» и чтобы спереть. Как правило, пути это были не праведные и приводящие, опять же к общению с сотрудниками охраны правопорядка.
   Именно сюда свозилось ворованное, происходили сходки криминальных авторитетов, гастролёров, а зачастую, вершились кровавые разборки на почве «неприязненных отношений».
  То есть, люди это были для уголовного розыска близко знакомые и почти, можно сказать, родные.
   Одним из самых крупных авторитетов после Лёхи Бандита, был Лёха Кандыба, хорошо знакомый мне и упоминавшийся в рассказе «Крещение». С ним проживала гражданская жена. В миру её звали «Маруха». Она, как положено в этих кругах, полностью разделяла взгляды своего «суженного», что выражалось в совместных попойках и лютой ненависти к сотрудникам правопорядка.
   Лёсик Кандыба, являлся в кругах «коллег» человеком не просто значительным, а очень почитаемым. Старый уркаган много раз отбывал на «северах, под Воркутой, Кандалакшей и Магаданом. Где на одном из лесоповалов отморозил и потерял ногу. Человек железной закалки и определённых принципов даже у меня временами вызывал уважение тем, что на сотрудничество не шёл ни при каких условиях. И это продолжалось на протяжении многих лет, что довелось знать его.
   Так, как в профилактических целях приходилось посещать его довольно часто, однажды мы сотрудниками наведались к нему на хату в середине ночи. Хозяин отворил дверь, встретив неприветливо. И это понятно.
   Комната представляла собой жутчайшее помещение, которое наверное никогда не прибиралось. Вероятно, у хозяйки Марухи был очень плотный график и её было просто «некогда». «Брачное ложе», представляющее из себя топчан покрытый ворохом тряпок, а всё остальное место занимал импровизированный «гарнитур», «стол» и «стулья» которого являлись деревянными ящиками из-под овощей или фруктов. На полу, после приличной доли алкоголя, мирно храпя, спала на полу группа бандюков-собутыльников из четырёх человек. Под потолком тускло светила загаженная мухами лампа, с абажуром от которого осталась ровно половина.
   В тусклом свете её, я обратил внимание на то, что то ли кожа у одного из лежащих на полу не так отражает свет или блестит, то ли на то, что он «слишком спокоен». Звали его Князь. Пригляделся по лучше и понял, что он непросто спокоен, а совсем спокоен.
   Урки  спали с трупом. Сами они по вскакивали со «спальных мест» и очень удивились тому факту, что только несколько часов назад их друг опрокидывал стакан «за здоровье», а тут ни здоровья, ни собутыльника или даже пафосно - товарища.
   Так как причины смерти, были в общем то понятны, но официально не подтверждены, всю команду сгребли и вместе с покойником привезли в РОВД для «детального изучения обстоятельств смерти».
   Вскрытие, произведённое медэкспертом, показало, что «гражданин» Князев не задушен и не утонул в личном бассейне. А причиной смерти является неуёмное «потребление алкоголя и его суррогатов». Пел же Володя Высоцкий: «Эх, если б водку гнать не из опилок, то что нам было б с пяти бутылок!!!».
    Днём, ближе к обеду «уважаемых» хулиганов отпустили, посоветовав им на последок, «бережней относиться к своему здоровью». Но не послушались совета «добры молодцы».
   Через не долгое время Лёха Кандыба, достопримечательность нашего криминального сообщества, умер от того же самого – от водки. А следом и его верные друзья.
   Ведь сказано же в русской народной сказке: «Не пей Иванушка, а то….!». Ну теперь сами знаете, что будет.


      КУРЬЁЗНЫЙ СЛУЧАЙ ИЗ ЖИЗНИ ОПЕРА АРХИПКИНА


   В течение всего года сотрудникам уголовного розыска приходиться иметь дело с трупами. Не, с ожившими, конечно, как в кино, а другими.
   Особенно богата на такие находки весна. Это, например, больные, сбежавшие из психиатрической лечебницы в соседнем Чернском районе. Ушедшие, прости господи,  «на совещание к Президенту» зимой в одном исподнем и сгинувшие в ближайшей лесополосе с казённой биркой на кальсонах. Не дойдя до Кремля всего, каких то триста километров.
   Это могла быть и «плечевая» проститутка, «внезапно» заразившая дальнобойщика нехорошей болезнью, тщательно вычисленная им, а затем в очередной рейс, выброшенная из машины без одежды в безлюдном месте. В «отместку».
   Случалось, как-то извлекать и описывать старенькую бабушку, умершую естественной смертью в ванне с горячей водой две недели назад. Приятного аппетита!
   Криминальные группы из соседних районов могли подложить тело, какого ни будь «не рассчитавшегося» коммерсанта. То же бывает, особенно на границах областей. Дело там, а тело – здесь. Связать и найти причинно-следственную связь трудно, но можно.
   А случается и такое, что ни чего за неизвестным покойником нет.
Но в любом случае с ним проводятся определённые «следственные действия». Хоть он и труп. Занимался этим  тогда ещё молодой опер Геннадий Архипкин. Дело грязное, неблагодарное, но нужное. А потом, кому же этим заниматься, как не молодому «бойцу», которому требуется закалка в «реальных условиях».
   Так было и в этот раз. Труп есть и надо попытаться установить его личность. Как?
   Для начала делается подробное описание: рост, вес, цвет волос. Особые приметы вроде родинок или татуировок. Одежда, если есть. И естественно, дактилоскопия. То есть пальчики «откатать» необходимо. Если они ещё целы. А то, ведь случается, одни кости остаются.
   Короче, Архипкин, осмотрел однажды такой «объект», описал и так далее. Всё в порядке, казалось бы.
   Далее, по существующим правилам, служба коммунального хозяйства должна была захоронить тело на общем кладбище, среди общих могил. Так как ни кто не хотел нести расходы, а впрочем, это ни кем и не финансировалось, в воинской части «одалживались» снарядные ящики. Они то и заменяли «усопшему» последнее пристанище. А что? Дерево качественное, краска стойкая. Замочки надёжные, чтобы ночью по кладбищу не разгуливал. Конечно, канонам несколько не соответствует. Но надо сказать, будучи живыми, многие из них и жили не совсем, чтобы по правилам.
   Так и было сделано. Экскаватор вырыл на два метра яму, «гроб» положили, а осуждённые на пятнадцать суток, всё аккуратненько закопали. И даже холмик сделали. Сверху, как положено номер. Таким образом, этот кто-то, прошедший жизненный путь милиции неизвестный, теперь получал номер «такой то».
   Когда «номер такой то» был захоронен. А лето отличалось в том году сильнейшей жарой. Так вот, когда «номер такой то» был захоронен, через несколько дней, Архипкин доложил мне, что «всё в порядке».
  Однако, когда на стол легло дело с ОТСУТСТВУЮЩЕЙ дактилоскопической картой, стало ясно, мы попали. Особенно хорошо свой «косяк» почувствовал Гена. Мало сказать «понял или почувствовал». До всех дошло, что труп необходимо выкапывать обратно! Как говаривал советский политический лидер: «Дело превыше всего!».
   А действо это, называемое на профессиональном языке «эксгумация», в смысле формальностей,  дело не простое. Необходимо было получить разрешение от прокурора Чумакова. А для прокурора необходимо веское правовое обоснование. Не напишет же чиновник: «Потому, что Гена Архипкин забыл снять отпечатки пальцев, надо выкопать покойника!».
   И потом, не надо забывать, что прокуратура, по идее, это олицетворение закона. Каждого его штришка, каждой чёрточки, каждой запятой.
   Поэтому товарищ Чумаков нашёл простое, чисто русское решение проблемы. Вроде того, что «Гена, официального разрешения ты от меня не получишь, но можешь вскрывать могилу – закроем глаза».
   Как говорил, лето, жара стояла страшная. Берём пятнадцатисуточников, как всегда, едем откапывать. Вроде всё в порядке. Но когда настал момент вскрывать «гроб», мне сразу вспомнился фильм «Вий» - «поднимите мне веки!».
   Распахнулась крышка гроба и оттуда пахнуло смрадом разложения плоти и смертью. А кто такие осуждённые по административной статье на пятнадцать суток? Обыкновенные граждане. Ну, выпил лишнего, ну погорячился, заехал жене или соседке под глаз. Она пишет заявление и опа – ты там! С метлой или лопатой. И ещё над тобой весь город ухохатывается.
Двое их четверых осуждённых, которые помогали, потеряли сознание прямо там, на месте. И упали, чуть ли не в могилу.
Генка набрался мужества и полез исправлять «косяк». Повязку с водкой на лицо, на руки – перчатки. Кое-как запечатлел отпечатки, пальцы были ещё целы. Под истерический смех и подколы остальных оперов, а там были Попков, я и Пискарёв, закрыли ящик и закопали.
   Удержать в тайне эту «операцию» не удалось. Потому, что всё происходило на центральном кладбище практически на глазах у граждан.
   Долго ещё и сослуживцы и просто граждане со смехом вспоминали «осквернение» захоронения Геной Ахипкиным.
А я, в свою очередь, будучи начальником уголовного розыска, на этом примере продемонстрировал сотрудникам, что всё надо делать вовремя.
Чтобы не бегать, потом по кладбищам и всем на смех, трупы не выкапывать!    

               


                «РУССКИЙ ФРЕДДИ КРЮГЕР»

   Не далеко от города в снегу спортсмены лыжники обнаружили тело молодой женщины. Его раскопали бродячие собаки. Оперативно-следственная группа выехала на место. Осмотрели труп. Голова жертвы была размозжена, а на теле видны многочисленные кровоподтёки, синяки и ссадины. Нижнее бельё отсутствовало. Совершенно очевидно, что её изнасиловали и долго избивали. Смерть наступила в результате полученных ранений. Судебно-медицинская экспертиза подтвердила догадки следователей.
   Удалось установить личность жертвы. Она родилась в семье людей сильнопьющих и в результате рано ушедших из жизни. После родителей у девушки остался домик на краю города, в «экологически чистой зоне». Сама она увлекалась этим же «видом спорта», временами уходя в запой на неделю и более. Что, однако, не мешало ей работать разнорабочей на хлебокомбинате и получать за это какие-то деньги. По крайней мере, их хватало на «спиртосодержащие жидкости».   Надежду, так звали даму, часто можно было видеть в местных притонах и весёлых компаниях, состоящих из криминальных и околокриминальных элементов. Сотрудники уголовного розыска хорошо об этом знали и неоднократно проводили с девушкой «душеспасительные» беседы. Результат их, как говорят математики, «стремился к нулю».
   Надежда рано родила сына от малоизвестного окружающим человека, которого на воспитание сразу же забрала её бабушка. Так как мальчишка мешал устраивать «личную жизнь». Это и лучше – от греха подальше. В результате они почти не виделись, что может быть, и хорошо. Любить такую мать было довольно сложно.
   Близкой подругой девушки, а точнее, подругой и собутыльницей, была Татьяна. Которая, естественно, имела с ней много общего, как и положено подруге. В частности, тягу к пагубному пристрастию. Сожительствовала она с местным криминальным элементом, дебоширом и пьяницей, неоднократно судимым «джентльменом», по кличке Лысый. Что полностью соответствовала внешнему облику персонажа. По какой то медицинской причине голова его не имела волосяного покрова, как помнят старики  ещё с класса пятого средней школы. Когда мальчика в третий раз оставили, как это не странно звучит, на «второй год».
   Вероятно, отсутствие математического склада ума и тяги к любым наукам, у Лысого, как и положено, в таких случаях, с лихвой возмещалось необузданной физической силой невероятных размеров. В пьяном виде, ещё и помноженной на ярость. Что постоянно несло проблемы окружающим мирным гражданам, и головную боль нам, сотрудникам уголовного розыска. Это неоднократно приводило  нашего персонажа на скамью подсудимых и, как следствие, к повторяющимся «отсидкам» в местах заключения. Лысый иногда говорил дружкам: «Я, когда бухой, сам себя боюсь!».
  А, надо сказать, он как раз не давно освободился и уже какую неделю бурно праздновал с единомышленниками выход на волю.
   Это и привело оперативников к движению логической мысли в определённом направлении. Тем более, наши верные помощники, осведомители, сообщали, что бесследно исчезла и сожительница бандита, Татьяна – «душа компании». Информация поступила от их подруги по застольям. Решили прокатиться, «проведать» и проверить.
   Приезжаем, открывает Лысый. Пьяный, агрессивный, самоуверенный. Хочу обратить внимание, что эта самоуверенность взялась не с потолка. Сестра Уголовника, Ирина Тютькина, по иронии судьбы работала секретарём в организации, призванной по роду своей деятельности следить за соблюдением законности. В прокуратуре. Что и помогало её ошалевшему от безнаказанности братцу, не редко ускользать от уголовного преследования за совершенно вопиющие проступки.
   Мы с опером, Попковым Александром, начали задавать «товарищу» наводящие вопросы. –Где Таьяна? – спрашиваем. Отвечает: «Не знаю!». Разговору мешал громко работающий телевизор, передавали футбол. Я попросил убавить громкость, но Лысый сделал вид, что меня не услышал. Попков выключил «ящик», а преступник в это время стал разговаривать громко и напряжённо. – Странно, подумал я.
   Продолжаю задавать вопросы. А по глазам вижу – врёт гад. И одновременно, пытается выпроводить нас из дома. Решили – надо брать. Предложили проследовать в машину. Ни в какую.
   Пока винтили «демона», пришлось с ним повозиться. Сила то дурная в нём, не дюжинная. Ну, кое-как справились. Решили осмотреть дом. Оглядели ни чего особенного. Грязь, бутылки, следы застолья и неумеренного употребления алкоголя. В углу несколько пластиковых бутылей с жидкостью для автомобильных стеклоомывателей. В ней высокое содержание спирта. И стоит копейки. Названия среди алкашей имела она такие нежные «Северное сияние», «Ириска», «Мишка». В зависимости от состава, ароматизатора и последующего эффекта. Некоторые варианты просто мозги наизнанку выворачивали.  Правда, можно было и отдать концы непосредственно в момент высшего кайфа. Что не редко и происходило.
   Осмотрели комнаты, сарай, чердак. Ни чего особенного. Стоим с Попковым посреди комнаты переминаемся с ноги на ногу. И тут я чувствую, пол то под ногами, накрытый цветной дерюгой, не твёрдый, прогибается под моим весом. Откидываю её в сторону, А там – крышка люка и вход в подвал. Спускаемся.
   То, что мы там увидели, было по хлещще кадров из любого фильма ужасов. На полу лежало тело женщины. Она была связана толстым электрическим кабелем и почти не дышала. Подсветив фонариком, я ужаснулся. Оказалось это Татьяна, подруга Лысого. Всё тело её было обожжено кипятком до мяса и имело малиновый цвет. Девушка стонала. Она провела в подвале несколько дней. Теперь стало ясно, почему так громко орал телевизор. Чтобы заглушить стоны.
   Вызвали скорую. Татьяна умерла по дороге в больницу. Врачи сделать уже ни чего не могли. Обожжена большая часть поверхности, да и прошло слишком много времени.
   Казалось бы всё очевидно. Преступник, его зверски замученная жертва. Всё на лицо. Далее следствие, суд и адекватное наказание. Причём срок грозил преступнику почти максимальный. Здесь целый букет статей Уголовного Кодекса и отягчающих обстоятельств. Нанесение тяжких телесных повреждений, приведших к смерти, с особой жестокостью и цинизмом. В состоянии алкогольного опьянения. Не оказание помощи и так далее.
   Однако, нас ожидали всевозможные «чудеса» отечественной правоохранительной системы. Прокуратура на период следствия освободила подонка под подписку о невыезде. Его сестра известными ей способами привела в действие механизмы «высших сил». Я, конечно, знал, что за украденную курицу человек может оказаться до суда под арестом на неопределённое время. А здесь маньяк-убийца. Этакий «Фреди Крюгер» местного розлива. Тем более, подозреваемый требовал постоянной проработки потому, что мы его подозревали в целом ряде преступлений, в том числе убийстве Надежды. Для оперов уголовного розыска, это был плевок в лицо.
   Я обратился к прокурору с устным протестом. Обосновав свою позицию совершенно очевидными аргументами. Но понимания не нашёл. Работать с Лысым было всё сложнее и сложнее. Рядом постоянно находилась его сестра, которая прекрасно знала все формальные стороны вопроса и активно нам противодействовала. В уголовном розыске не долго ломали голову и решили подъехать к фигуранту рано утром, когда его сестрица будет отсутствовать. Когда он трезвый и, как мы надеялись, вменяемый.
   Только забрезжил поздний зимний рассвет, ещё сумрачно, стоим за углом соседнего строения в машине, наблюдаем. В поле зрения выход из дома. Пасём. Видим, открывается дверь, она уезжает на работу. Мы с напарником к Лысому. Будим. Начинаем конкретно и жёстко. С вопросов в лоб.
  Он в грязной майке и полинялых, когда-то синих трусах, сонно идёт ставить чайник, медленно достаёт бокал, заварку, сахар. Надевает кухонную варежку для снятия горячих предметов с плиты и извлечения противеня из духовки.  Чувствуем – вроде контакт с преступником есть. Медленно, тяжело, скупо, что-то говорит, отвечает на вопросы. Но движуха как-бы пошла.
   Приготовились к тому, что наши усилия дают результаты, вытащили и положили бумагу для протокола и чистосердечного признания, ручку… . Но, чтобы такое?!
   Этот мерзавец , держа правой рукой чайник за ручку, снимает крышку и выплёскивает кипяток мне в лицо! С криком: «Менты суки, менты твари!». И так далее. Дикая боль. Ну, представляете два, три литра, жидкости, нагретой до ста градусов! Однако, увернувшись в последний момент, я оказываюсь к кипящей струе левой стороной грудной клетки и плеча. Что, в общем-то, и спасло от более серьёзных последствий. Так же на мне был костюм, который в определённой степени послужил защитой.  Прошло двадцать лет, а ожоги видны до сих пор.
   Наглость этой мрази на тот момент уже не имела границ. Всё происходящее было вызвано чувством безнаказанности.
   Опер отвёз меня в больницу, где хирург наложили повязку. И я на неделю вышел из строя. К месту ожога не возможно было прикоснуться или что-то одеть на себя.
   А в это время прокурор Чуев, который «подрезал» наше требование обезопасить окружающих, и посадить рецидивиста, подозреваемого в двух и более убийствах под арест, ушёл в запой на неопределённое время. От страха. Нельзя сказать, что это было редкостью. Чуев любил капитально выпить, что и довело его впоследствии до психушки, где он до сих пор и наблюдается. Знакомым Чуев тогда сказал: «После того, что случилось Соколов найдёт и убьёт меня!». Надо сказать, не везло нашему городу на руководителей правоохранительных органов. То прокурор алкаш, то начальник РОВД – пьяница.
   Лысого ублюдка опера задержали, садюга был арестован. Я вышел из больничного и первое, что сделал, пригласил его в кабинет для обстоятельной беседы. На стуле, передо мной сидел совсем другой. Не тот, который вчера дерзил и матерился. Не тот, которого мы с Александром Попковым с трудом скрутили. Куда исчезли спесь и агрессия? Бравада и понты ? Низко опущенная голова, виноватые вздохи и поскуливание.
   В течение пяти минут Лысый сознался во втором убийстве. Оказывается, он сожительствовал с обеими женщинами одновременно. Но относился к ним с невероятным презрением, называя себя «санитаром общества».
   Выяснилось, что он облил кипятком Татьяну и та, будучи в лёгком халате, получила серьёзные ожоги, приведшие к последующей смерти. Просто так беспричинно. Когда вернулась домой его вторая сожительница Надежа, то узнав о случившемся, пригрозила, что сдаст Лысого милиции. После чего, она, как единственный свидетель преступления была зверски убита, тело погружено на санки и вывезено за город. Где его и обнаружила милиция.
   Вскоре состоялся суд, который приговорил насильника, садиста и безжалостного убийцу к восемнадцати годам лишения свободы. Из мест заключения он уже не вернулся.
   
   
               

                МИША «МОКРЫЙ»


   28-го апреля к участковому поступило заявление о пропаже 23-летней девушки, возвращавшейся из дискотеки. Татьяна Перепелица не появилась дома. Она должна была прийти вечером, в крайнем случае, в районе полуночи. Но не ночью ни на следующий день она не появилась. Дома занервничали. Раньше за  девочкой из благополучной семьи этого не водилось. Сообщили в милицию, написав заявление участковому. Но тот ни чего не предпринял, сочтя, как это не редко бывает, что девушка, где-то загуляла и ни сегодня – завтра отыщется. Татьяна не пришла домой ни завтра, ни послезавтра. За это время сотрудник милиции уже начал забывать о «бумажке», брошенной в стол. Но спустя три дня родственники всерьёз забили тревогу, поняв, что случилось, что-то серьёзное. И материал передали в уголовный розыск. Тогда нас в этом подразделении работало всего шесть сотрудников.
   К тому моменту уже часть города знала, что некая девушка ушла на дискотеку и не вернулась. Поползли первые слухи.
   Взявшись за расследование этого дела, для начала, мы решили прочесать ту местность, где она могла идти в клуб или возвращаться оттуда. Дискотека находилась всего в пятистах метрах от дома.
   Местность вдоль её предполагаемого маршрута была гадкая и располагающая к преступлению. Остовы старых полуразрушенных частных домов чередовались с участками пустоши, бурно заросшей крапивой и бурьяном. Между ни чьими сараями и обвалившимися погребами бегали бродячие собаки и крысы. Когда-то здесь была оживлённая загородная улица. Но жители её и их потомки, сочтя это место не приветливым, перекочевали в модные, когда то хрущёвки шестидесятых или переехали в другие районы, более приятные для человеческого существования.
   Обошли всё, добрались до оврага. Один из оперов обратил внимание на кусок тряпки, валяющийся под его склоном. Когда попытался поднять, потянув на себя, земля осыпалась, и оказалось, что это платье девушки, которую мы искали.
   Труп её находился практически на поверхности. Лишь слегка присыпан землёй. Судебно-медицинская экспертиза подтвердила наши предположения. Девушка была, вероятно, изнасилована, а потом задушена.
   Она не имела отношения к хулиганствующей, а так же злоупотребляющей спиртным и наркотиками молодёжи. Не посещала сомнительные места и компании, что обычно приводит к последствиям неприятным и даже, трагическим. Короче была хорошей девчонкой. Что, в определённом смысле, и усугубляло ситуацию.
   Среди жителей известие о бессмысленном и жестоком преступлении, совершённом маньяком-убийцей наделало много шума. О нём говорили везде: на работе, в магазинных очередях и на рынке. Руководство района так же находилось в курсе расследования. Все были на взводе. Дело, имеющее исключительную важность, начинало приобретать социально-политический оттенок, и было поставлено на особый контроль в «белом доме».
   Я, как начальник уголовного розыска перевёл сотрудников на «казарменное положение». Мы, можно сказать, жили на работе. Домой разрешалось отлучиться только для того, чтобы помыться и сменить одежду. Всё.
   Моим непосредственным руководителем считался заместитель начальника РОВД, Луговской Владимир Николаевич. Будучи человеком мягким и даже добрым, он, скорее всего, изначально был предназначен для другой профессии. Из Владимира Николаевича, согласно склада его характера,  может быть, получился бы хороший цветовод или директор художественной школы. А возможно, руководитель, какого ни будь, музея или библиотеки.
   За всю свою трудовую деятельность с низших чинов и до заместителя начальника РОВД по оперативной работе, он не раскрыл не одной «курицы». Так, среди оперов назывались простейшие преступления. Комиссия из Управления, как-то прибывшая для проверки эффективности работы РОВД и уголовного розыска, в частности, внезапно обнаружила, что осведомители В.Н. Луговского, от которых тот неустанно получал горы «ценнейших сведений» из «сердца преступной тусовки», являются «мёртвыми душами» в буквальном смысле. Они умерли по разным причинам несколько лет назад. А милицейский куратор, в течение всего этого времени исправно строчил за них докладные записки о «ситуации внутри криминального сообщества».
   Ко всему прочему, воля его была в какой то степени «расплющена» энергомашиной в виде супруги, работавшей инструктором райкома партии. Она занимала должность, предполагающую агрессивный и навязываемый всем, воинствующий атеизм. Татьяна Васильевна очень внимательно следила за тем, не приблизился ли какой ни- будь сотрудник государственных органов, а тем более, правоохранительных, на опасно близкое расстояние к храму. Не крестился ли сам и не крестил ли ребёнка. Не оказалось ли в кабинете у него на Пасху, крашеное яичко, на блюдечке. И не стоял ли он или его родные в ночь на праздник Рождества в церкви.
   В непримиримых и бескомпромиссных битвах с верующими женщина провела большую и очень важную часть своей жизни. Остальное время посвящалось дрессировке супруга. Это не помешало ей на склоне лет стать одной из самых горячих сторонниц православной религии и посещать храм во все возможные религиозные даты и праздники. Коих в христианском календаре, как известно, великое множество.
   Возвращаясь к преступлению. Разрабатывая эту «тему», мы понимали, что это не рядовой уголовник, с которым привыкли иметь дело. Это, скорее всего психически не нормальный персонаж. Этакий «доктор Лектор» местного производства. Взялись за проработку сумашедших, проводящих большее время суток около окон женских общежитий, отделений больниц и школ. Когда копнули, сколько всплыло разного человеческого дерьма! Было, всё что угодно, целое ассорти из грязи и низменных страстей, берущих свои начала в глубоких подвалах человеческой психики и отклоняющегося поведения.
   Шли, как я говорил, третьи сутки неустанной работы. Сотрудники уголовного розыска отфильтровали всех насильников и садистов с уголовными наклонностями, всех придурков и городских сумасшедших, иногда даже совершенно безобидных, кто проживал в городе и районе. Или временами наезжал в гости к родственникам и знакомым. Ничего!   
   Вдруг, от начальника участковых Николая Ивановича Мамсикова я узнаю, что освободился и вышел на свободу некий Миша, по кличке «Мокрый». Но в город, где проживали все его родственники, по месту прежней прописки, не вернулся. Осел у своей сожительницы на станции Сумароково, километрах в тридцати.
   Когда я услышал эту новость, чуть не подпрыгнул на стуле в своём рабочем кабинете. Печальная известность этого персонажа состояла в том, что лет семь назад я лично расследовал его подвиги и отправил «товарища» зону. Помню он ни когда, ни с кем не общался, вёл замкнутый образ жизни, существуя как бы в скорлупе или, как улитка в своём мирке. Это был его мир, совершенно отличный от других.
   По ночам же Мокрый подстерегал на улицах молодых женщин в тёмных переулках, преследовал и душил. В момент, когда жертва начинала биться в конвульсиях, почти попав на тот свет, маньяк испытывал чувство оргазма. Всё это «сексуальное благополучие» идиота длилось до тех пор, пока одна из представительниц слабого пола не откусила ему палец, в результате чего уголовный розыск быстро вычислил любителя острых ощущений. Итог – семь лет лишения свободы и пребывания в самой низшей и презираемой среди зэков касте.
   После выхода на свободу, Миша был встречен кем-то из земляков, и весточка быстро дошла до сотрудников уголовного розыска. Как, в общем-то, и должно быть.
   Я, несколько подзабыл «романтические» подробности, той последней встречи, при которой «жертва» нанесла «увечья» преступнику. И решил встретиться с героической женщиной, чтобы освежить воспоминания.
   Когда мы присели и начали вместе детально вспоминать все детали того преступления, я интуитивно понял – это он. Это его мы ищем несколько суток без сна и отдыха. Подчерк не оставлял сомнений. Решили брать.
   Одновременно через СМИ мы обратились к гражданам, а точнее к женщинам, с просьбой: «Если, кто-то подвергался нападению со стороны неизвестного мужчины в последнее время, и  не поставил об этом в известность органы правопорядка, пожалуйста, зайдите!». В итоге, к нам обратилась совсем юная девушка, которая рассказала, что не давно на неё сзади напал неизвестный мужчина и стал душить. Однако появление прохожих, спугнуло его, заставив скрыться. Девушка описала несостоявшегося насильника, и мы поняли, что это наш Миша.
   Вытащив Мокрого из Сумароково, прямо из постели подруги, начинаем с ним работать. И, что же? Во время следствия по предыдущему преступлению и долгого пребывания среди таких же уродов, маньяк подковался и серьёзно повысил свой «юридический» уровень. Признав нападение на Татьяну, он наглухо начал отрицать факт убийства. А у нас то доказательств – ноль. И Мокрый это понял.
   В тот, момент, надо признать, я, видя его спокойствие, засомневался. А он ли совершил это злодеяние?!
   Прошли ещё сутки. Наступает большущий по тем временам праздник 1 Мая. Праздник весны и любви. Конец зимы, конец февральских и мартовских морозов. Природа оживает и расцветает, вселяя оптимизм в каждую щепочку в каждую травинку. Лучший праздник после Нового Года для современников. Но мы продолжаем работать, ни кто не уходит. А у каждого в квартире друзья, родственники, хороший стол, прекрасная выпивка и общение. У многих дети – цветы жизни. Всё, чем так дорожит и так любит наш человек. Короче работаем.
   Три дня. Выходные, праздники, народное гуляние. И тут мы сотрудники уголовного розыска видим, как мимо здания проходит начальник Владимир Николаевмч Луговской под ручку с супругой Татьяной Васильевной. Он не зашёл, не спросил: «Как дела ребята? Какие версии? Какие результаты?». Хотя бы формально.  Не надо, в конце концов, быть профессионалом. Не каждому это дано. Но нужно оставаться хотя бы человеком. Было больно осознавать, что ему наплевать на всё, чем мы тут занимаемся. И это в тот момент, когда весь город кипел в ожидании поимки преступника и справедливого возмездия. 
   Мы же с ребятами сели, с досады, в честь праздника «весны и труда», а особенно труда, раздавили бутылку водки. Я подумал и сказал: «Нет, больше не кому. Это Миша!». Поехали брать. Не бритые, злые, с запахом перегара… . Посадили в машину. Я уже говорил, что километров тридцать где-то от Сумароково. Обращаюсь к нему: «У тебя есть полчаса, чтобы подготовить явку с повинной, когда прибудем на место! Если нет -  живьём закопаем или утопим в карьере».
   Приехали, выгрузились. Завожу его в кабинет. Предлагаю стакан водки: «Будешь для храбрости?». – Нет, - отвечает. Короче, через несколько минут, признаёт свою вину. Но меня терзают смутные сомнения – вдруг не он. Тогда задаю вопрос, ответ на который поставит точку: «Чем закапывал труп?». Он отвечает: «Куском штакетника!». Об этом знали только опера и преступник. Дело в том, что, скинув тело жертвы в овраг, он сломанным колышком штакетника, стал обваливать верхний край насыпи, чтобы скрыть тело со следами преступления.
Я понял – этот. Он безжалостный маньяк и сумасшедший убийца. До сих пор убеждён в его психической ненормальности. Хотя, судебно психиатрическая экспертиза, утверждала обратное.
   После того, как стало ясно, что убийца найден и задержан, я зашёл в кабинет оперов, встал на колени и перекрестился. У некоторых от свалившегося груза напряжения и радости на глазах выступили слёзы. Ребята поняли, можно расходиться по домам. Дело закончено.
   Приговор был суров. Пятнадцать лет лишения свободы. Отсидел маньяк-убийца от звонка до звонка. Освободился совсем не давно.
В моём кабинете раздался телефонный звонок. Поднимаю трубку, а это Миша. Где-то узнал номер телефона. Говорит: «Приезжай к старому складу в пятницу вечером, рядом с тем местом, где нашли девку. Я убью тебя!».
   Я приехал в назначенное время и день к месту встречи. Не опоздал. Но Миша так и не появился. Потому и кличка у него всегда была «Мокрый».
   
 
   
                ПОЛОВОЙ ГИГАНТ

   
   В морг местной больницы из села Гремячье поступает, ушедшая в мир иной, бабушка лет семидесяти, а точнее семидесяти трёх. Привезли её из собственного дома. Соседи отметили отсутствие пенсионерки, когда утром её корову не увидели на выгоне. А уж, когда принесли пенсию, и ни кто вышел, забили тревогу. Далее соседи, милиция, больница, морг.
   Прирезать или зарубить по пьяни - этим в наших краях ни кого не удивишь. Такое случается часто. Но, чтобы вот так! Старики и старушки, а так же оставшаяся в селе молодёжь и другое трудоспособное население узнали новое для себя, трудно выговариваемое слово, «садомазохизм». Градус тревожности в населённом пункте повысился, грозя отвлечь жителей от высокопроизводительного труда и снизить суточные надои и средний привес крупного рогатого скота.
    Однако, вернёмся к потерпевшей. А точнее, уже к жертве. Правила такие, если поступил покойник, который до этого долго болел, то тут ясно. Участковый врач, отметки в карточки – всё говорит, о том, что человек «приставился» совершенно закономерно, промучившись отведённое судьбой время на больничной койке и испытав на себе все прелести отечественного здравоохранения.  А вот, если для этого не было ярко выраженных оснований, то по закону необходимо произвести вскрытие и определить истинную причину смерти. Может наследники яду в фуа-гра подсыпали. А то компаньоны по бизнесу или конкуренты помогли отправиться на тот свет, натерев пресловутым полонием-210 королевскую креветку. Или цианистый калий в бутылку «бордо» урожая 1954 года могли сыпануть ложку другую.
   Так вот, произведя вскрытие, судмедэксперт  Мачульская Зинаида Михайловна обнаружила, что «романтическая» смерть бабули из деревни Гремячье наступила от бутылки из-под шампанского, введённой глубоко в вагинальное отверстие. Очень глубоко. О чём и сообщила нам со словами: «Поздравляю, ребята у вас криминал!». Женщина эта проработала с нами порядка пятидесяти лет. Всегда отличалась высоким профессионализмом и чувством иронии, как все люди работающие рядом со смертью. За что и заслужила наше глубокое уважение.
   Односельчане замученной  бабушки, узнав о такой потрясающей новости, стал строить различные догадки о причине смерти. Не остались в стороне от гипотез и мы, сотрудники уголовного розыска.
   Первое, что могло прийти в голову – женщина преклонных лет испытывала такой сексуальный голод и потребность в половых отношениях, что сама себя до смерти «замастурбировала». Нет, это не проходило. Так увлечься, даже делом приятным для себя не возможно. Даже в пылу фантазий. Хотя есть, конечно, определённый «передовой» зарубежный опыт, говорящий об обратном. Но всё-таки не в нашем случае.
   Второй вариант – её замучил до смерти друг. Или, кто угодно. Вот это, похоже. Начали поиски «полового партнёра» семидесятилетней старушки.
   Отправляю на место, хороших специалистов, опера Геннадия Архипкина и участкового Диварова Сергея. Последний хорошо знал всех своих подопечных, каждую собаку на вверенном участке. И каждая собака знала участкового. Начали искать.
   У меня в этой деревне был свой человек. Прекрасный помощник. Женщина по имени Зоя. Образцово-показательная жена, мать шестерых детей. Хорошая хозяйка и большой специалист по производству самогона. Не такой мутной жижи, настоянной на махорке, чтобы быстрее мозги вылетали. А настоящей, на чистом сахаре, прозрачной как слеза, не имеющей отвратительных привкусов и запахов. Это была одна из статей её приработка. За винокуренное производство, а тем более основанную на этом коммерцию можно было, и «загреметь под фанфары». Но уж больно человек был полезный. Полезный нашему делу. Зоя всегда была в курсе, кто, где и когда. Помогла она нам и в этот раз.
   Женщина сообщила, что в деревне есть, не могу сказать «мужчина», а особь мужского пола, по кличке «Воровай». Ему на прошлой неделе довелось пасти стадо. Так вот, этот самый Воровай изнасиловал взрослую тёлку, да так, что она целую неделю после этого в себя прийти не могла. На ногах еле держалась, не ела, не пила. Вероятно, была «под впечатлением». Зоя предположила, что, если скотина не прейдёт в себя, видимо её придётся прирезать. Но казалось бы,  какая связь? Тёлка и старая бабка… .Однако всё оказалось не так просто. По информации, полученной от нашего осведомителя, стало ясно, что Воровай последние две недели «бухал» у неё. Старушка любила приложиться к рюмашке. Картина стала вырисовываться конкретная.
   Звоню своим парням, которые находятся на месте, командую брать подозреваемого дома или где там, и тащить в город, а сам за руль еду на встречу. Там где-то километров сорок пять расстояние. Чтобы встретиться на полдороги и забрать фигуранта.
   Минут через двадцать езды, у деревни Петровка мы пересекаемся. Съезжаем с дороги, останавливаемся. Архипкин с Диваровым выводят Воровая и направляются вместе с ним ко мне. Я направляюсь навстречу со словами: «Как ты, мразь, мог это сделать?! Ты знаешь, что с тобой сейчас будет?!». И в это время почему то показываю в сторону огромного племенного быка со стальным кольцом в ноздрях и кровяными белками глаз, пасшегося на толстой цепи рядом. Честно говоря, я и сам не представлял, что можно сделать с этим, деревенским идиотом, с помощью совершенно ни чего не подозревающего быка. Но аллегория удалась и подействовала. Вдруг, когда между нами осталось метров пять, любитель бабушек и тёлок начинает непрерывно и громко извергать газы, делая это непрерывно в течение секунд двадцати. То, что медики называют «метеоризмом». Такого «природного явления», я, как человек повидавший многое, не встречал ни до, ни после этого случая.
   Только позже я узнал от своих парней, сопровождавших Воровая в машине, что по дороге он не признавал ни чего. Видимо моё выражение лица или вид животного, весом в тонну, или болезненная фантазия, нарисовали ему такие адские муки и так напугали его, что преступник, всё рассказал детально и признал вину.
   А картина выявилась следующая, без романтических изысков. Сидели с бабулей пили день за днём. После чего занялись просто сексом, затем современным сексом, затем изощрённым сексом. «Половому гиганту» всего вышеперечисленного показалось мало, он взял бутылку и… . И произошло то, что произошло.
   Вероятно, где-то на подпольной киностудии в Гваделупе, снимающей порносцены с животными, такому «специалисту» цены не было. Возможно, он стал бы звездой, известной в узких кругах любителей оригинального видео. Скорее всего, поднялся бы материально и уже не жил бы в деревне и не пас коров. А купался в личном бассейне где то в Лосос-Домингесе.
   На родине же способности «артиста» оригинального жанра были по достоинству оценены на заседании суда, где и огласили приговор. А бонусом к приговору было, то, что в местах заключения есть люди, которые с особым вниманием относятся к таким персонажам. Они и оценят способности «звезды».
   
   
                УБИЙСТВО ТЕПЛОВА

   Лето этого года выдалось на редкость жарким. Все живые существа искали защиты от палящих лучей солнца. В кусочке тени, в воде, где угодно. Купальный сезон был в разгаре.
   В разгаре был «сезон» и у сотрудников уголовного розыска. У нас он круглогодичный. Однажды ко мне пришёл один из Тепловых, житель посёлка Молочные Дворы и предположил, что его брат убит. Обосновав свою мысль тем, что родственник не может столько времени отсутствовать, не предупредив близких. К тому же надо было знать пагубные наклонности братьев. Которые, как за руку, вели их к всевозможным приключениям.
   Населённый пункт в котором проживали эти персонажи, был славен тем, что архитектуру имел в стиле Академгородка и в нём жили сотрудники НИИ Сельского хозяйства. Но вышеупомянутые Тепловы плохо вписывались в интеллектуальную среду обитателей населённого пункта. Хотя, прекрасно вписались в многочисленные милицейские протоколы. Будучи, не только любителями выпить и по хулиганить, но имевшими бурное криминальное прошлое и, наводящими, ужас на местных жителей. Что обеспечивало авторитет в определённых «узкопрофессиональных» кругах. А периодическое не соблюдение Закона для многих тоже становится профессией.
   Отреагировав на заявление, сотрудники уголовного розыска стали поминутно восстанавливать события того дня, когда пропал Теплов. Переговорили, как водится в таких случаях с женой, с соседями, со знакомыми, узнали, что в выходной он собирался идти купаться на пруд, находящийся в двух километрах от посёлка. Хотя выходной у граждан такого типа может быть назначен в любой день.
   Большой пруд пользовался огромной популярностью у жителей всего района и близ расположенных населённых пунктов. Народа там всегда собиралось множество.
   Мы стали искать людей, которые в тот злополучный день проводили свободное время на берегу водоёма или находились рядом. Может быть, кто-то, что-то видел. И нашли. В результате появилась новая информация. Они рассказывали, что да, видели Теплова на берегу, купался. А затем в компании, знакомых, в заброшенном саду, находящемся, неподалёку, он сел выпивать и жарить шашлыки.
   После подробного выяснения, кто были эти «знакомые», мы их вычислили. Точнее не всех, а одного. Это был так же житель посёлка Молочные Дворы, некто Данилин. Его разыскали. Однако, беседа ни к чему, ни привела. Он заявил, что «да был там», «да выпивали». И больше ни чего. Мы выехали на место, посмотрели вместе с ним полянку между яблонь и кострище, где компания «отдыхала». И ничего.
   Несколько дней прошло в размышлениях. Дело в том, что гражданина Данилина все знали, как хорошего хозяина и семьянина. Он ни когда не был замечен, в каких либо противоправных действиях и не фигурировал в пьянках, после которых на место прибывали сотрудники правоохранительных органов. Тем более, если бы в саду была драка, то уже на следующий день половина посёлка рассказывало бы друг другу эту новость. Что, мол, Теплов опять дебоширил. Но ни чего такого люди нам не поведали.
  В результате сопоставления аргументов и фактов я пришёл к определённому выводу. В результате ко мне опять привезли Данилина. Предупредив, что разговор будет очень долгим, я стал подводить тему к следующему. Мол, он то не может ни чего не знать о последних часах жизни пропавшего собутыльника.
   Беседа продолжалась около пяти часов. Неподдельный страх и ужас в глазах собеседника говорили о том, что ему известны обстоятельства исчезновения Теплова. Когда Данилину в очередной раз был предоставлен шанс написать «явку с повинной», которая потом даст возможность получить меньший срок, он раскололся. Раскололся и рассказал, как было дело.
   Поведанная им история ни чего принципиально нового и оригинального для меня в своей основе не имела. Случай типичный для средней полосы. В основе её лежали следующие факты. Во время пьянки, конфликтный Теплов начал обзывать и унижать своего собутыльника. Я в это легко поверил, потому, что знал, проблема хулигана заключалась в его совершенно неконтролируемом поведении. Тем более после распития алкоголя. Он мог устроить драку из-за любой мелочи, которая другим осталась бы не замеченной.
   Данилин рассказал так же, что подвергся избиению, но потом участники застолья как бы помирились. Через некоторое время конфликт разгорелся с новой силой, во время которого Данилин ударил ножом буйного «оппонента», да так «удачно», что разом убил «Гадзиллу».
   Чтобы скрыть следы происшедшего, он нашёл рядом с местом разборки, углубление созданное природой, перетащил и замаскировал ветками тело, брошенное в него. Но уже спустя два дня, учитывая, что здесь было людно, он в клеверном поле, метрах в пятистах от места преступления, захоронил тело «капитально». Для этого вырыта глубокая яма, а следы искусно замаскированы ковром из дёрна. Труп был предварительно облит соляркой и завёрнут в целлофан, чтобы не привлечь внимания бродячих животных, особенно, собак. То есть, если бы не признание, ни когда, ни при каких обстоятельствах «самообнаружиться» тело покойника не могло.
    Мы с оперативной группой выехали на место для «эксгумации». Я не видел такого ни когда! Под действием жары оно, стало представлять из себя, ужасно зрелище. Каждое из яичек половых органов раздулось до таких размеров, что имело сантиметров семьдесят в диаметре. Про запах, исходящий от трупа, в тридцатипятиградусную жару и говорить не чего.
   Я знаю, почти все люди такого типа закончили жизнь не естественным путём. Кто-то умер от неумеренного употребления, кто-то пьяный замёрз, кого-то, порешил собутыльник, ударив первым попавшимся под руку предметом.
   По приговору суда Данилин получил восемь лет лишения свободы. С учётом всех смягчающих вину обстоятельств.   Вывод: не садись пить с людьми не адекватными. Иначе это может закончиться печально. Как в описанном случае.
   
 
                СПРАВЕДЛИВОСТЬ

   Как я уже говорил, на территории города проживало несколько уголовных авторитетов, которые были профессионалами, каждый в своей «отрасли». Кто-то воровал или занимался разбоем, кто-то отменно «обувал» всех в карты. Много было различных персонажей, которым впору было присваивать звание «лучший по профессии». Одним из таких считался тридцатипятилетний Сахалин, недавно в очередной раз освободившийся и проживавший на Крапивенке. Так назывался один из городских районов. Отца у Сахалина не было, а мать его, отмотав несколько сроков, принадлежала к «сексуальным меньшинствам» и проживала с себе подобной уркой. Последняя, много раз сиживала за воровство. Так что два пламенных сердца нашли друг друга. Подруги одевались только в мужское, и чтили уголовные традиции старой воровской школы. Что не мешало им вмещать в себя бесконечное количество алкоголя, пополняемое днём и ночью и мегатонны агрессии по отношению к окружающим. Пьянки продолжались перманентно. Окончание вчерашнего застолья перетекало в сегодняшнее, а затем в завтрашнее.
   Когда из мест заключения вернулся «сынуля» Сахалин, «не справедливо посаженный ментами», жизнь в «нехорошем» доме забила с новой силой. И «торжественные мероприятия» участились.
   И вот, однажды в уголовный розыск сообщили, что Сахалина нашли с перерезанным горлом. Судмедэксперт, Мачульская Зинаида Михайловна определила, что удар был нанесён очень точно и профессионально. Сразу начались поиски среди людей, связанных с разделкой мяса на рынке, режущих скот в сёлах или  что-то подобное.
   Убить, или, как говорят профессионалы, «заколоть», овцу, свинью, бычка совсем не просто. Для тех, кто не в курсе, в каждой деревне, есть один, максимум два специалиста по этому делу. Только он точно знает, как держать жертву, в какую точку нанести удар и какой силы. Надо ли провернуть нож или оставить так, как есть. На вооружении такого человека обычно находился фашистский штык-нож, представлявший из себя, длинный узкий кинжал, сантиметров пятидесяти длинной. Квасным патриотам отвечу на зависший в воздухе вопрос – в нашей армии штык имел форму толстого шила, треугольного сечения и без рукоятки. Поэтому для бытовых целей не подходил.
   Мы профильтровали всех «кандидатов». Результатов нет. Где искать дальше – не известно.
   И вот в четыре утра звонок, на пороге моей квартиры появляется Саша Маленький на пару с нашим осведомителем. Надо сказать несколько слов о нём.
   Чтобы ввести в своё повествование этого «героя», отмечу, что в то же время, что и Сахалин, из зоны, с «северов», вышел на волю ещё один житель города, Саша по кличке «Маленький». Он мотал срок за убийство. Прекрасный картёжник и мастер своего дела. Надо отметить, если читатель этой книги великолепно играет в карты, то в местах заключения он может стать очень уважаемым человеком и у него всегда будет всё или почти всё.
   Конечно, тьфу, тьфу, тьфу, не дай Бог.
   Маленький принадлежал к той славной когорте собутыльников, с которыми просто опасно садиться за один стол. Иногда, мы встречаем таких среди своих знакомых. Если, конечно, не ведём затворнический образ жизни. Они, эти «чужие», ведут себя всегда примерно одинаково. Сначала это прекрасный семьянин и обаятельный кавалер, замечательный собеседник и внимательный слушатель. Но куда всё это улетучивается часа через два, три? И вот уже друзья вяжут, это разъярённое животное, решившее «всем сказать правду». А если не успели скрутить, то конец прекрасному застолью – разбитая посуда, ругань с лучшими друзьями, супруга, обвинённая в измене и получившая по физиономии. Но если зрителям «повезёт», то не только она. Страшное дело.
   А на следующее утро, опущенные глаза «в долу», слова и не убедительные аргументы: «Я ни чего не помню, бес попутал, водка была палёная, мне кто-то подлил пива…».    Приведу один из эпизодов в жизни Саши Маленького. Сотрудники однажды задержали его за дебош в пьяном виде и доставили ко мне в кабинет.
   Ох, что это был за кабинет! Не кабинет, а заглядение. В нём только, что сделали капительный ремонт. Пол был устлан настоящим немецким ламинатом, под цвет маренного дуба. Днём с огнём не сыщешь. Стены отделаны чешскими полированными панелями из ДВП в цвет пола, но посветлее, как положено. Подвесные потолки с импортными люминесцентными светильниками. Всё подогнано тютелька в тютельку – ни щелочки, ни дырочки. А мебель, какая? Хоть уполномоченного президента приглашай!
   Так вот, доставили Сашу маленького ко мне в кабинет. Я, естественно приготовился к «педагогической беседе» с нарушителем общественного спокойствия. Так не успели мы чихнуть, как пьяный хулиган раздербанил и разбил всю эту красоту, Разнёс в щепки. Он просто в ярости разгонялся и бился головой в стены, которые, напомню, были облицованы дефицитнейшим чешским материалом. Урон нанёс не малый.
   Так вот в четыре часа утра, на пороге моей квартиры появляется Саша Маленький с нашим осведомителем и уже в кабинете РОВД рассказывает следующую историю.
   Встретившись с Сахалином, вместе с которым отбывали на «северах» в одной колонии, решили обмыть свидание в компании «единомышленников». Стакан за стаканом, слово, за слово и тут Маленький кидает реплику, что Сахалин не имеет права носит высокий титул блатного, потому, что когда то «накосячил» в карточной игре. А Саша, надо сказать, был большим специалистом по «азартным играм».
   Накал страстей грозил перерасти в членовредительство, потому, что Сахалин схватился за нож и попытался ударить Маленького через сидящего рядом собутыльника. Однако, «оппонет» оказался ловчее и первым вонзил выкидной тюремный нож кустарного производства в горло разъярённому здоровяку. То от полученной раны умер почти сразу. Потому, что была перерезана сонная артерия.
   С разбегающихся собутыльников, была «взята клятва» о гробовом молчании. Но, как обычно это и бывает, чем сильнее клятва, чем больше вероятность, что великая тайна вылезет наружу. Так и случилось.
   Для Саши была оформлена явка с повинной. Но одновременно, я прекрасно понимаю, что он НЕ ВИНОВЕН.  Существует совершенно конкретная статья о самообороне. Смысл её сводится к тому, что если на вас нападают и есть угроза жизни, то можно воспользоваться любым предметом, попавшимся под руку, чтобы отразить нападение, а тем более, избежать смерти.
   Однако, когда дело передали следователю, он принял другую позицию. Настойчиво утверждая, что это в чистом виде убийство. Его не интересовало достаточное количество свидетелей присутствовавших там, и подтвердивших всё рассказанное. Диспут вышел на уровень прокурора района, где на оперативном совещании, я, аргументированно доказал свою правоту, реконструировав ситуацию. Показал, кто, где сидел, о чём шёл разговор, в лицах. Как, Сахалин пытался напасть. На это раз прокуратура меня поддержала. Маленький остался на свободе. Дело было прекращено за отсутствием состава преступления.
   И я не ошибся. Саша стал уважаемым человеком, нормальным семьянином, членом общества. Работал егерем и до самой смерти был благодарен мне, как «менту» за то, что я не отдал его на съедение системе.   

                ЛЮБОВЬ И ДЕНЬГИ

   Человек в форменном кителе сидел в кабинете. На столе стояла недопитая бутылка пятизвёздочного «Белого аиста» и гранёный стакан. Положив пальцы на погон и нежно погладив три звезды он устало встал, подошёл к зеркалу. Обозначившиеся залысины и мешки под глазами не давали шансов на перспективу. Он чувствовал это. Всё рушилось и менялось на глазах. В городе появились успешные предприниматели и воры на красивых машинах. Открылась заграница. Жизнь предлагала всё больше и больше удовольствий, но за всё надо было платить. А деньги в милиции не бог весть какие. Рефлекторно рисуя в ежедневнике знак доллара, он задумчиво написал «Бахул». Тяжело вздохнув и осушив стакан, и снова его наполнив, полковник подтянул к себе металлический «дипломат» с надписью фломастером «секретно», набрал код 15 10 70. Это была дата рождения…Не жены… и не сына…. Внутри лежали бумаги, ключи, печати. Две, притаившиеся в углу пробки из - под шампанского, он бросил в урну, стоявшую в углу, но не попал.   Достав коробочку из красного бархата и ключи от конспиративной квартиры, полковник спешно набрал номер телефона.
-Алё, администрация слушает,- раздражённый женский голос в трубке желал немедленного ответа.
-Добавочный семнадцать, - хриплым от волнения голосом произнёс полковник. На том конце что то заулюлюкало, щёлкнуло и бойкий девичий тембр произнёс: «Ало, ало,  говорите пожалуста…».
-Здравствуй, Юля, поздравляю.
-А, Сергей Петрович, мы же договорились на завтра.
-Я же просил, называй меня по имени. Можно сегодня? Ты, что мне даже минуты не уделишь?- спросил он твердеющем голом, в котором проскользнули металлические нотки.
-Ну, это будет очень сложно.
-А я исполню мечту.
-Хорошо, подъежжайте. Подъежжай…. Серёжа, - напряжно поправилась девушка.
   Всё это время полковник рассматривал перстень с прозрачным камнем, поворачивая его в разные стороны. Грани его благодарно принимали в свои объятия искусственный казённый свет кабинета, передавали соседним, играли, перебрасывали друг другу и возвращали владельцу в преображённом сиянии бриллиантового блеска. Полковник, удовлетворённо хмыкнул, захлопнул коробочку и бережно положил в боковой карман. Нажал клавишу на телефоне: «Машины свободные есть?! Мне срочно на заседание в администрацию! Уазик с задержанными? Задержанных в обезьянник, машину мне через пять минут!». Он для храбрости осушил стакан, поставил бутылку в сейф, бросил ключи в стол, захлопнул ящик. Резко подошёл к зеркалу, что -то поправил расчёской на голове, смахнул соринки с кителя. И, взяв, стоявший в углу кожаный кейс в котором что то весело звякнуло, поспешил к подъезду. Уже на ступеньках полковник привычно хлопнул себя по карману и не обнаружив ключей от явочной квартиры, чертыхаясь вернулся. Он сгрёб их со стола, поздоровался трижды с зеркалом, как требует народное поверье и торопливо  побежал, а точнее посеменил к машине. Захлопывая с третьего раза дверь неказистого отечественного «джипа», полковник Сергей Петрович Жатник подумал: «Забыл ключи, вернулся, не к добру всё это». Но, отогнав от себя дурные мысли, скомандовал сержанту: «Давай, на Свободы! Пошустрее!»
          
                *       *       *

   С 1991 года бардак, происходивший в стране, естественно отразился на всех государственных организациях и в первую очередь на органах внутренних дел.
Нефть, от которой строится весь российский бюджет, стоила 6 долларов за баррель (бочка, 159 литров), против 100 сегодня. Началось социальное расслоение, выделились более состоятельные граждане, зарабатывающие преступным и неприступным путём. Популярность приобрели всеобщие выборы. Выборы были везде: начиная от президента и до начальника цеха, от директора и до председателя колхоза, от заведующего магазином или рынком и до свинопаса. Люди попадали на высокие должности не в связи со своими профессиональными достоинствами, а исходя из уровня популярности у окружающих нужных связей. Это стало приводить к размыванию ядра, состоящего из высокопрофессиональных, опытных сотрудников и появлению людей случайных, решающих совсем иные, эгоистичные проблемы.

                *      *      *
   Таким нехитрым образом у одного из первых лиц РОВД, в центре города «торговых рядах» появились два продуктовых павильона. Но так как ведение дела требовало экономического чутья и знания примитивных законов дикого рынка, создано это предприятия было в союзе с удачливым бизнесменом, известным в своих кругах редкой по тем временам порядочностью, часто сулившей неприятности, Бахулом. Всё шло прекрасно. Магазин, находясь в оживлённом центре, приносил прибыли, компаньон работал, а начальник милиции избавлял вновь созданную фирму от настырного внимания бандитов и контролирующих органов. Деньги приятно капали, временами превышая зарплату.
   Это сладостное состояние было нарушено осенью 1994 года. В кабинет начальника уголовного розыска влетел дежурный и радостно, и с испугом проорал: «Магазин Жатника ограбили!»  «Почти радостно», я говорю, потому, что сотрудникам органов внутренних дел и других, без исключения, государственных ведомств было категорически запрещено заниматься бизнесом. Чтобы не возник «конфликт интересов», выражаясь языком юридическим. Тогда, так же как и сейчас, находились господа, считавшие, что Закон существует для кого угодно, но есть исключения. И это раздражало рядовых сотрудников.
-Малый бизнес - это экономическая стратегия руководства страны и, в первую очередь, всенародно избранного президента…..! - первое, что я услышал, припоздав на экстренно созванное оперативное совещание.
-Нанесение ущерба бизнесу, можно рассматривать, как нанесение ущерба стране и лично Борису Николаевичу Ельцину….! - рука полковника уже чертила мелом стрелы на доске. Внезапно появившийся с «больничного», он был в ярости.
-…Прекратить разгул преступности, ….бросить все силы,…наконец…. начать заниматься делом….!- красное одутловатое лицо его покрылось нервной испариной, мешки под выпученными, красными, слезящимися глазами содрагались.               
- А особенно, бездействующему уголовному розыску….конкретные меры…немедленно…!- поймал я брошенный грозный взгляд.
   Выяснилось, ночью вынесли огромное количество товара, сняв один из шиферных листов боковой стены магазина – павильона. Далее шёл теплоизоляционный материал, напоминающий вату, а за ним декоративные пластиковые панели, разобрать которые было не сложно. Мы начали разработку «темы». Не исключалось, что ограбление совершенно из мести. Многие в городе недолюбливали Жатника, объединившего в себе все недуги, которыми природа наградила русского человека.                Преступники оставили чёткий след. По направлению к микрорайону, славящемуся большим количеством криминала, сотрудники обнаружили на тропинке несколько конфет «мишка», «маска» и «кара-кум», выпавшие при движении предполагаемых грабителей. Однако,              по фамильная проработка товарищей с преступными наклонностями результата не принесла. Гастролёры тут отметиться не могли, так как столь приличное количество товара с собой не увезёшь и в кустах не спрячешь. А что касается друзей? Осведомители рыли землю носом, но молчали. В таких случаях говорят «дело зашло в тупик».
   Проводя видеофиксацию встречи предполагаемых преступников в центре города, я на секунду отвлёкся и обратил внимание на девушку лет двадцати. Что то в её поведении показалось странным. Что? – не мог я понять. Она просто шла по улице любимого города, в хорошую погоду – солнышко освещало беззаботное лицо и  прекрасное настроение. А это,  красивую девушку делает ещё более привлекательной…   Кушает шоколадные конфеты. Это так гармонично – беззаботная девчонка и конфеты. И тут я обратил внимание на то, что она поглощает их с невероятной быстротой – разворачивает и кидает в рот, разворачивает и кидает, оставляя позади искрящийся яркий след из подхватываемых ветерком золоток и ярких обёрток.
   Наведя на симпатичный «объект» объектив видеоустройства, я поставил его на «максимальное приближение» так, что увидел в окуляр, как блестят камешки в её серёжках, вздёрнутый носик и  название глянцевого женского журнала, выглядывающего из сумочки.  Тут рука дрогнула, камеру качнуло вниз и в поле зрения попали фантики от конфет. Невольно шевеля губами я прошептал: «Маска», «Кара-кум», «Мишка на севере»…У последней конфеты была отличная от всех других этикетка – голубого цвета с большим симпатичным белым медведе на льдине. Если другие, можно ещё спутать, то эту- никогда. Это запах праздника, предчувствие Нового года и прозрачные целлофановые пакеты, полные сладостей, и Дед Мороз в доме культуры и родители и ёлка и, что самое главное, подарки.
   Девушка резво подошла к зданию кинотеатра «Заря», бойко поднялась по металлической наружной лестнице, ведущей в помещение киномеханика и исчезла за дверью. Закончив наблюдение за интересовавшими меня личностями, я оставил машину за кустами, подошёл к лестнице и от увиденного пришёл в восторг. Это был восторг сыщика Холмса или Пинкертона, Пуаро или…, или не важно кого. Весь асфальт на несколько метров вокруг был усеян обёртками. Поднявшись и войдя будку киномеханика, предварительно представившись, хотя меня знала в городе каждая курица, я поинтересовался, где хозяин будки. Само помещение было усеяно фантиками, которые беспрестанно бросала на пол девчонка, нервно поглощавшая дорогие сладости. Осмотрев замусоренное помещение, где во всех углах стояли коробки с фильмами, в дальнем, самом грязном углу, носком ботинка я двинул в сторону стопу блестящих, жестяных дисков. Стало ясно – оно. За стопой, одна на другую, стояли запечатанные упаковки с конфетами.
   Девушку отправили в отдел РОВД для выяснения подробностей «шоколадного пристрастия» и дождались хозяина помещения. Скоро он появился.
  Парень, из приличной семьи рассказал всё и сразу. Как он вскрывал магазин, как специально разбросал конфеты вдоль тропинки, ведущей в сторону «криминального» района.
   Он возместил нанесённый ущерб, получил «условно», девушка оказалась «ни при чём». Полковник продолжил свой незаконный бизнес, компаньон  Бахул остался доволен «сотрудничеством».
   Но, интересная деталь – здание кинотеатра «Заря» находилось всего в двадцати метрах от обворованного магазина.
               
                ЛЮБИТЕЛЯМ ЖИВОТНЫХ НЕ ЧИТАТЬ

   - Из дежурной части, мне навстречу, по коридору с вытаращенными глазами бежал офицер. Будучи не в состоянии словами выразить свою мысль внятно, он хаотично размахивал руками. Следом за ним целеустремлёнными шагами, в сторону кабинета начальника  уголовного розыска стремительно перемещался мой шеф. Через несколько минут «страшная» весть облетела весь РОВД – «выставили», «обнесли», или, выражаясь языком цивилизованным, обворовали, квартиру главного чиновника – руководителя района, Анашкина. Дом его находился в самом центре, и заведомо, судя по архитектуре, роскошным размерам и неприступному забору, строился для первого лица. Естественно, что «хозяина» знали все жители города, а иногда, если повезёт, и отдалённых деревень. Только вот была одна небольшая, а точнее большая проблема. Фамилия чиновника, а тем более часть инициалов совпадала с фамилией бандита, разбойника и вора, известного многим гражданам - Анашкина. Он минимум половину своей криминальной жизни провёл в тюрьмах, лагерях и зонах. «Срока», как говорят среди «ментов», были маленькие, но частые. Как это и бывает, за воровство и хулиганство различных масштабов. «Авторитет» появлялся на «родине» только в «антрактах» между отсидками, но происходило это довольно часто. Вся ироничная боль чиновничьего сердца сводилась к следующему.  Частенько неприятно самому Михаилу Ивановичу лично или супруге его, было слышать где ни будь в общественном месте, «нелепые» словосочетания вроде «вор Анашкин» и тем более, «Анашкин разбойник». Много времени было истрачено  местным начальством на то, чтобы «подумать» над исправлением «проблемы». Пока, наконец, не родилась «гениальная» идея. Уголовника вызвали «куда положено» по надуманной причине и «посоветовали», не за так, конечно, взять фамилию жены или кого - либо из родственников.  «Предложение» это было воспринято с искренней яростью. На что руководителю администрации, если опустить выражения непечатные, самому было предложено взять «девичью» фамилию. Впоследствии всё вышесказанное было подкреплено более или менее логичными суждениями. Как выяснилось, преступник-рецидивист Анашкин в «профессиональных» кругах пользовался не меньшим, а может быть и большим авторитетом, чем Анашкин – чиновник. В зонах, тюрьмах и СИЗО фамилия эта была, можно сказать, «козырная». И в определённом, в первую очередь географическом, смысле, среди « сиделого» народа она была даже более чем популярна.
    И так обворовали квартиру Анашкина - чиновника. Обнаружено это было самим хозяином, подъехавшим часа в два, чтобы сытно пообедать и запастись силами для «немедленного решения первоочередных проблем». «Важными» проблемами, предназначенными для «скорейшего решения» могло быть всё, что угодно – охота зимой или крыша дачи – летом,  поездка на торговую базу для приобретения нового костюма, а начальник районной администрации ценил красивые вещи, или котельную для проверки «подготовки коммуникаций к зиме».
   Окно вскрыли снаружи, профессионально подломив фомкой или монтажкой, которая есть в отечественных наборах инструментов «для перебортовки колёс». Пропали ювелирные украшения, деньги и другие ценности. Появилось предположение, что наследили заезжие гастролёры, но интуиция, как выяснилось потом,  немного подвела.  Всё же это были местные. Потому, что материальный уровень семьи чиновника выделялся среди окружающих и привлекал к себе внимание «робин гудов» борющихся за социальное и материальное равенство.
  Естественно, к раскрытию преступления были привлечены, бросив остальные дела и «поставленные задачи», все сотрудники милиции. Терпеливо выслушав доклад  шефа о «предпринятых мерах», «потерпевший» вызвал меня к себе в кабинет и трубным голосом сказал: «Ну, что, Валера, я надеюсь, ты оправдаешь оказанное доверие…». После чего строго свёл брови, потом сделал их «домиком», солидно хрюкнул  и «разрешил приступить к выполнению». «Поднял градус» и начальник РОВД, который погрозив мне пальцем, многозначительно ткнул им в облупленный и неоднократно пролитый потолок, зловеще прошептал: «Ну, объяснять не надо - ты сам понимаешь!!!». Команду «не спать, не есть, все дела оставить, работать над раскрытием…» мы поняли и приступили к расследованию.
   На всех беспризорных детей не хватает родительской любви, денег, заботы государства и хороших учителей. Это национальная реальность и аксиома, не требующая доказательств. Напротив здания уголовного розыска проживала многодетная семья, страдающая синдромом «непрекращающегося праздника». В результате, застолье продолжалось неделями, до момента, пока не иссякнут средства для приобретения всех видов «веселящих жидкостей». От водки за три шестьдесят две в начале, и до одеколона «Тройной» или огуречного лосьона, когда «материальные средства» заканчивались и все участники «праздника» были «на мели». Подрастающий, бойкий и сообразительный от природы, мальчишка из этой семейки вызывал у меня бесконечное сочувствие в течение ряда лет. Оно конвертировалось в конфеты, пирожки и всякие разные приятные вкусности. Серёжка Конёк, так звали его уличные друзья и знакомые, с любопытством тянулся к любой технике, начиная от дверного замка или магнитолы и до автомобиля. Неоднократно рано утром, подъехав к работе, я не обнаруживал наш полуразвалившийся УАЗик, который малыш брал «покататься» до «соседней улицы». После чего проводились «строгие беседы» с вечно нетрезвыми родителями «малолетнего преступника». Его отец рвал на груди рубаху, божился, клятвенно заверял, но через месяц другой всё повторялось. В непогоду, когда в доме непутёвых родителей собиралась особенно большая и шумная гопкомпания, я разрешал Коньку переночевать в  машине, которая для мальчишки притягательно пахла сочащимся через все сальники маслом и антифризом. Делалось это после «железной договорённости» о том, что к  утру «музейный экспонат» сохранится на своём историческом месте, а не будет найден в двух кварталах в другом микрорайоне.
   Со временем с пацаном наладились неплохие, почти товарищеские отношения. Заменить отца я, конечно, ему не мог, но старался не дать опуститься ещё ниже. Так вот, мой «подшефный» знал всё, что твориться  среди уличных пацанов города. Среди криминальной несовершеннолетней мелкоты, забегающей домой только для того чтобы переночевать не на улице, с надеждой заглянуть в пустой холодильник и получить подзатыльник от полупьяного родителя, требующего «сгонять за закуской».
   Мой «Павлик Морозов» мог поведать о мелких кражах велосипедов, мопедов и всякой всячины из гаражей, подвалов, автомобилей и магазинов ещё до того, как сам «потерпевший» обнаруживал пропажу и успевал написать заявление.
   Так вот, «малыш» поведал, что его «лепший кореш» по кличке «Огурец», разжился где то ювелирными украшениями, бомбанув «хату», и старается их побыстрее «скинуть». Скупкой золотишка в своём магазинчике занимался бизнесмен Москаль, к нему возможно и вели нити. О «юном Кулибине» надо сказать особо. Не посещая уроки физики, математики, труда и вообще школу, он мог на раз-два-три открыть любое запирающее механическое устройство. Что и привело его сначала в детскую комнатку милиции, а затем в узкопрофессиональные картотеки уголовного розыска. Возможно, при других обстоятельствах он мог бы выигрывать школьные олимпиады и соревнования авиамоделистов. Но..к сожалению, по известным причинам этого не случилось.
   «Одарённого» несовершеннолетнего юношу с отцом я пригласил к себе в кабинет. «Беседа» продолжалась всю ночь, часов восемь. Взаимопонимания не было. Объяснения, разъяснения, угрозы - ничего не помогало. Наконец пацан сознался и расписал в деталях, как совершил преступление. Назвал место, где спрятал похищенное. Наша группа, вздохнув с облегчением, после того как криминалист откатал пальчики и всё совпало, срочно выехала на место. Но….ничего не обнаружила. Продолжили общение. Отец «злоумышленника», засыпая, трижды падал со стула. Стало ясно, что «Огурец» водит нас за нос. Начинало светать. Вызвав папашу в коридор, я объяснил ему, что ущерб, нанесённый главе администрации, придётся оплачивать из собственного кармана. «Вдохновлённый» этим, отец развернулся, подошёл к «сынишке» и после его очередного «не помню», влепил такую затрещину, что тот, собрав все стулья вылетел в коридор. В этот момент «память вернулась» к мальчику. Он указал тайник в частном доме, где они жили. Однако, части золотых украшений там уже не было. «Огурец» сплавил их известному скупщику «Моте», а тот, в свою очередь, другому. При общении с «Мотей», мы быстро поняли друг друга,  так как были знакомы давно. Чтобы не пойти по статье «скупка краденного», часть золота
«бизнесмен» вернул, а за другую часть «добровольно внёс» эквивалентную сумму.
   Мой начальник скакал и радовался, как ребёнок. Руководитель города Анашкин Михаил Иванович оказался «удовлетворён проведённым расследованием», жена его получила назад почти все дорогие цацки и тоже была в восторге. В результате, полковнику вне очереди позволили приобрести «Жигули», что по тем временам было сопоставимо с получением новой квартиры. Уголовному розыску вынесли «устную благодарность». К чему мы в общем то привыкли.

                *      *      *

   Прошло три дня. И тут случилось «де жавю».
   Меряя шагами коридор мне навстречу спешит, почти бежит начальник РОВД.
   - Соколов! Срочно, со мной в машину! Ты кого заставил охранять дом Анашкина?! - кричал он,- ты знаешь, что там уже десять трупов?!
   Подлетаем через минуту, в воротах нас встречает Михаил Иванович с супругой. Лицо красное, возмущённое. Пытается что то сказать, но не найдя слов, при этом  делает движение рукой, приглашая пройти за ним в сад. У дородной супруги чиновника на глазах слёзы. Нашему взору предстаёт такая картина…Но немного предыстории.
    За неделю до этого дня, когда около дома велись, как это называется, «следственные действия». То есть, осмотр вскрытого окна, анализ следов, отпечатков и прочее. В этот момент ко мне подошёл паренёк лет пятнадцати, живший по соседству и начал высказывать собственные соображения о том, как «надо расследовать это дело». Дело в том, что он страдал, как аккуратно выразились бы сегодня, «нестандартным восприятием действительности», понимая всё буквально. Коля, так звали юношу, постоянно гулял по этой улице, так как жил рядом,  учился в специальной школе и пользовался всеобщим сочувствием.
   Когда юноша, как я отметил выше, дал десятка два советов на тему «как правильно разыскивать преступников», я имел неосторожность раздражённо «посоветовать» ему: «Коля, ты внимательней следи и охраняй кроликов Михаила Ивановича, чтобы не сбежали или их не украли!»
   Когда, хозяин непростого дома проследовал в сад, он махнул рукой: «Извольте объяснить!» Нашему взору предстала неописуемая картина. Я уже видел в кошмаре, как звёздочки сами отваливаются от моих погон и с ироничным звоном падают на землю.
   На яблонях ровными рядами, привязанные за шею, висели тушки анашкинских кролей разного возраста, пола и размера. Наверное десять или пятнадцать. Естественно, «повешенные» были уже мертвы. Рядом стоял Коля. Довольный собой, он объяснил, что в полном соответствии с советом Валерия Николаевича, он «покрепче привязал кроликов к деревьям, чтобы они не убежали».
   Мне пришлось сделать недоумённо – возмущенное выражение лица и соврать третий раз в жизни.
 – Да что вы, товарищи! Первый раз слышу! – округлив как можно больше глаза, сказал я. Мальчишку, естественно никто ругать не посмел. Руководитель администрации приобрёл себе новых животных, ещё лучше и толще прежних. А я лишний раз убедился в том, что нужно внимательней следить за своими словами.
   Чтобы избегать напрасных «жертв»!   


                «БЕСЫ И МАМА ФАНТОМАСА»
 
   Войдя на террасу, Вера Ивановна почти кинула тяжелые сумки на пол и обстучала ноги от снега. Одна из сумок повалилась на бок, что то звякнуло  и из неё вывалился большой пакет с сосисками.
   -Коль, а Коль! – прокричала она в глубину добротного дома, - скотину накормил…А курей?
В доме послышалось движение, звон опрокинутого ведра или пустой кастрюли. Дверь в сени скрипнув, открылась и на пороге появился здоровенный, раскрасневшийся от ужина мужчина в трениках и застиранной футболке с фотографией Бони Эм. На ней с микрофоном в руках во всём серебристом извивался курчавый парень с тремя негритянками аппетитных форм.
- Про курей, дурья башка, опять забыл. Продукты выкладь в холодильник, – устало попрекнула женщина. Поняв всё по бестолково-хмельному взгляду, вытащила из сумки две буханки чёрного, накинула на плечи телогрейку и вышла.   Распахнув выпуклую, космическую дверцу здоровенного ЗИЛа, Николай по-хозяйски стал извлекать из сумарей и сортировать содержимое. В морозилку  отправился здоровенный кусок мороженного мяса и пакет с минтаем, ниже, в холодную утробу – сливочное и шоколадное масло, творог, а так же треугольные пакеты с молоком. Банки со сгущёнкой, сливками и сухим какао заняли места в большом стеллаже у стены. Здесь была, гречка, рис, крахмал, сухофрукты и многое, что в магазинах давно не продавалось. На дворе слышался голос жены, подзывающей курей: «Диба, диба, диба….!». Распределив и разложив продукты по полкам, Николай вернулся в дом. На всю катушку работал телевизор, тут же стояла початая маленькая бутылка «раиска» с прозрачной жидкостью. «Раиска» - по имени жены генерального секретаря КПСС, которая «помогала» руководить гигантской империей. По крайней мере, так думали в народе. На белой фарфоровой тарелочке, в золотистом постном масле, посыпанная лучком, покоилась сельдь «иваси», «подпёртая» с одного бока уже остывающими картофелинами. Мужчина дорезал полбуханки орловского, поудобней устроился за столом и продолжил смотреть телевизор. На первом канале «Горизонта» шёл «Человек и закон», а на втором, ведущая  передачи «Здоровье» Белянчикова рассказывала о вреде алкоголя. Николай остановился на первом. Там показывали, как в одной из среднеазиатских республик раскрыли многомиллионные хищения клана Алиевых. Они,- категорично говорил мужчина в прокурорской форме,- ответят по всей строгости советских законов. Вряд ли прокурорский работник предполагал, что никто ни за что не только не «ответит», но и Алиев и, впоследствии сын его, станут наследственными президентами уже «независимого Азербайджана».
- Ну, что там у вас на спиртзаводе, - вытирая руки о рушник и присаживаясь за стол, спросила Вера. На плите начали закипать вчерашние щи.
- Да, никак не могут решить, кто, сколько спирта брать будет. Каждый на себя тянет и за каждым люди нужные стоят.- Он выловил из щей большую кость и начал обгладывать, - водку из Беслана знаешь? Так вот, ночью туда цистерны ушли. Спецзаказ. Говорят, ребята платят налом без документов. И без задержек. Что ещё? Барда из ёмкостей вытекла, вонища стоит на всю округу. Завтра чинить надо. А у вас шо?
- Шо – шо, дети пошли придурки. Все в родителей. Особенно вот этот, жирный Оношкин, папаша которого в администрации ошивается. Ну всё ему надо, всё интересно. Сегодня, представляешь, дебил спрашивает меня: «Куда вы, тётя Вера, продукты деваете, которые после нас остаются? Наверно домой носите…?».  Дегенерат! - с этими словами женщина начала выковыривать, а затем выбивать мозг из кости. Серая субстанция вываливалась на разделочную доску небольшой горкой и при каждом следующем ударе разбрызгивалась в стороны. Женщина стала собирать со стола. Опрокинувшему очередную стопку супругу сделала замечание: «Ну, хватит уж!  Морда треснет, а завтра за версту разить будет! Хочешь вагоны с гнилушкой разгружать?». Николай послушно отодвинул бутылку в сторону.
  - Слышь, Коль, а Коль. А как называют этих, которые по карманам воруют. Ничего с собой сделать не могут. И врачи не помогают. Болезнь такая, - продолжала Вера.
  - А ты шо, в карманники определилась, денег мало? – заржал супруг, - клюпоманы их называют. Даже, говорят, миллионеры среди них попадаются. Вроде денег до хренища, а тяга такая непреодолимая. И не лечится, ни чем. Во как.
  - Да, нет у Катьки в садике деньги вытащили. Вроде кошелёк на месте, а половины не хватает. Может и, забыла где. Она рассеянная. Память девичья. Замуж ей надо побыстрей.
С этими словами Вера пристроилась под бочок к мужу и стала дремать. А по телевизору в это время начался фильм про бывших заключённых, вставших на путь исправления и помогающих милиции ловить бандитов.

                *      *      *

   В описываемые годы среди преступлений появилось новое, хорошо забытое старое, «увлечение». В производственных женских коллективах – поликлиниках, больницах, детсадах, парикмахерских были отмечены массовые кражи. В день зарплаты или около того из кошелька одного или нескольких сотрудников пропадали деньги. Не кошелёк полностью, и не вся сумма, только часть. Вряд ли преступник был настолько гуманен. Скорее всего, он руководствовался соображениями, что части денег хватятся не сразу. Или попеняют на забывчивость. У меня, в уголовном розыске набралась целая папка заявлений от таких потерпевших. Они работали в разных организациях, порой на противоположных концах города. Я понимал, что крадут разные люди, работающие рядом. Но требовалось раскрыть хотябы одно преступление, схватить за руку хотя бы одного злоумышленника. Чтобы через газету продемонстрировать это общественности. Там велась рубрика «Подвиги уголовного розыска». Так, порой дачники вешают убитую ворону на пугало, чтобы другие птицы чувствовали грядущие «неприятности».
   Наметив учреждение в котором будет проведена «операция», мы занялись тщательной её подготовкой. Это был детский садик, где случаи краж происходили чаще и однотипнее, чем в других организациях. По почерку они были похожи, как две капли воды. Всё происходило в день аванса или получки. Сотрудниц не много, коллектив исключительно женский. К тому же туда был внедрён наш человек. На должность воспитателя младшей группы взяли девушку, которую мы когда - то вытащили из очень проблемной ситуации. Круг потерпевших и подозреваемых очертили достаточно внятно.
Деньги похищались у директрисы Макеевой Раисы Карловны, четырёх воспитательниц разных групп, нянечки, уборщицы и двух поваров. Причём у некоторых по два раза. В список подозреваемых  попал было, шофёр комбината детского питания. Тщедушный, безобидный сорокалетний мужичок по имени Сява.  Но когда после очередного ЧП у него вытащили почти всю зарплату, и на следующий день он появился с сочным фиолетовым фингалом, поставленным супругой «в благодарность», кандидатура была снята. Проинструктировав Люду, так звали девчонку, получив с неё подписку «о неразглашении», мы на свой страх и риск взяли из вещдоков некоторое количество золотых украшений, не так давно отобранных у арестованных бандитов, проходивших по делу об ограбление ломбарда. Расчёт был на то, что в течении дня «рыба клюнет» и украшения будут возвращены на своё место.
   Девушка очень волновалась и просила «выдать пистолет», хотя бы без патронов. Но ребята, опера похохотали, успокоили «приманку» и пообещали, что «залягут тут рядом».
   Наступил день получки. Я работал с документами в кабинете, ожидая звонка от своих сотрудников,  которые  устроились дремать в автомобиле метрах в пятидесяти от детского садика.
   Выдали зарплату. Родители начали разбирать малышей. Но ничего не происходило. Последним, шофёр из администрации забрал въедливого Оношкина. Мои парни уже съели по бутерброду, уже запили чаем и снова съели по бутерброду. Потом приступили к нечаянно найденной под автомобильным сидением таранке, которой видимо было лет двести. Стало ясно, что сегодня ничего не произойдёт – пятница подтвердила народную примету и оказалась несчастливой.
   В этот момент с грохотом распахивается дверь садика, из него, летя по ступенькам, босиком выбегает наша девушка почти голая, в полотенце, вся мокрая и в мыльной пене.
Не успели мои сотрудники зафиксировать красоту юного тела, как замечают несущуюся за ней огромных размеров тётку, размахивающую руками и бранящуюся такими словами, которые знает не каждый грузчик.  Страшная женщина – чудовище,как они потом описывали, ко всему прочему похожа на «маму Фантомаса». Лицо и «фасад» - всё яркого красного цвета. Прохожие шарахаются в стороны, дети плачут и прижимаются к мамкам. Хорошо, что девчонка наша, зная про «засаду», рванула прямо к автомобилю. Опера затолкали её в прогретый салон, а «чудовище» повязали.
   Когда вся моя «группа захвата» прибыла в здание РОВД, выяснилось следующее.  Рабочий день подходил к концу, и Людмила решила принять душ, потому что прямо из садика надо было ехать на вечеринку к подруге. А ещё покупать подарок и цветы…. Сумочку она оставила в шкафчике для переодевания, но на замок его закрывать не стала, так было задумано. Только намылилась, слышит хлопок и через несколько секунд  на пороге появляется вся в красной несмываемой краске, старший повар детсада, Вера Ивановна. В руках у неё кошелёк Людмилы, из которого ещё струится дымок. Дальше были удары, крики, погоня по оживлённой улице и всё  остальное.
   Дело в том, что мы не стали предупреждать девушку, вручая ей красивый, сделанный по специальному заказу кошелёк из бархатистой дорогой кожи. Только взяли клятву «не открывать». Он был мастерски обшит бисером,  отличался богатыми золочёными дужками и двойным замком.
Прекрасно сочетаясь  с большим количеством дорогих ювелирных украшений, которыми мы увешали нашу симпатичную «ёлку» и  всем своим внешним видом предполагая, что внутри хранятся не маленькие деньги. Однако, злоумышленница и представить не могла, что это прекрасное устройство было изготовлено мастерами специальной  лаборатории именно для таких случаев. В момент раскрытия, внутри щёлкала пружина, срабатывал небольшой пороховой заряд, который выстреливал в нечистого на руку преступника облако несмываемого порошка – радонина. Попытка застирать водой только усиливала действие химиката.
   Старший повар детского садика, Вера Ивановна, отводила от себя подозрения и «выпадала» из списка подозреваемых, периодически «записываясь» в потерпевшие. То есть, крала деньги у себя самой. Она рассказала, что, не смотря на отсутствие материальных проблем, увлекалась данным «хобби» уже несколько лет, переводясь из учреждения в учреждение. Объяснила это наличием странной болезни – «клюпомании». Затем, видя, что эта теория для сотрудников уголовного розыска звучит не убедительно, рассказала о «вселении в неё бесов». В ответ на теологическое утверждение, я продемонстрировал ей «священную книгу», предназначенную для изгнания этих хвостатых гадов из человека. Это было свежее, ещё пахнущее типографской краской,  издание Уголовного кодекса.  Магически на здоровье женщины, страдающей «тяжёлым недугом», подействовала и соответствующая статья.
   Нанесённый материальный ущерб был быстро возмещён и несчастная отделалась условным сроком. Только вот в городе нашем скрыть что либо невозможно. Ей пришлось смириться с новой для себя репутацией и соответствующей кличкой.
   В газете «Плавская новь», в рубрике «Новости УГРО» появилась статья с рассказом об этой «операции». За исключением отдельных подробностей. Наша девушка - «приманка» Людмила, стала местной героиней, благодаря чему очень удачно вышла замуж.
   Случаи краж прекратились. Потому, как не оказалось больше желающих заполучить кличку «Мама Фантомаса».
    
«МОКРОЕ» ДЕЛО

   Деньги в тот «исторический период» имели, как всегда, огромное значение. Но ещё большую роль в системе «товар – деньги – товар» при общении между гражданами, как рядовыми, а тем боле «уважаемыми», играл ДЕФИЦИТ. Объяснить сегодняшнему поколению этот термин  просто, и одновременно сложно. Например, девушка сидит и листает отечественный журнал «Мода». Не «Космополитен», не «Элит» и не другой «глянец» - в продаже их просто не было. А журнал «Работница», «Крестьянка» или «Советская женщина», где например, написано, что ходить без бюстгальтера, значит быть «без пяти минут проституткой». Там всегда находилось две или три странички посвященных моде. Видит на фото сапоги. Но купить их не может. И не потому, что не хватает денег. А потому, что ни этой модели, ни подобной, ни вообще, более или менее приемлемой обуви в продаже не было. Ни мужской, ни женской. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Казалось бы, никогда! И в этот список «в продаже нет» входили почти все промышленные товары, которые только можно себе представить: одежда, мебель, бытовая техника, продукты, тем более, автомобиль. За ним можно было протомиться в очереди лет десять! То же касалось и остального: копчёной колбасы, всех видов, конфет, майонеза и, даже туалетной бумаги. Использовали газету и получалось как-то неловко. Могло попасться групповое фото депутатов или членов ЦК партии. Про  тропические фрукты, доступные сегодня каждому пенсионеру, и говорить нечего. Многие граждане, наши матери и отцы, увидели их «живьём» достигнув возраста пятьдесят лет и более.
   Но встречались «очень уважаемые товарищи», у которых всё это было – продавцы, директора магазинов, а тем более торгов и баз. Система работала очень просто и называлась «бартер». Директор или продавец магазина в соответствии со своими возможностями, тащил копчёную грудинку и балык осетровых директору магазина «Автозапчасти». Тот, в свою очередь, на эквивалентную сумму «дарил» ему автомобильные покрышки, за которыми люди простые стояли  полгода – год, а накануне покупки, зимними студёными ночами писали ручкой на ладони порядковый номер очереди. Например - 578. То же касалось всего: ковров, хрусталя, махровых полотенец, книг, трусов и колготок. Все-е-го!
   В такой атмосфере всеобщего желания повысить комфортность личной жизни, директорам заводов и фабрик, выпускавших хоть что-то путное, приходилось проявлять изворотливость, присущую разве что восточным купцам из «Тысячи и одной ночи».  «Бартер» появился в деловых отношениях предприятий и совершенно официально «забивался» в договоры. Деньги ушли на второй план. Всё подлежало добросовестному и недобросовестному обмену, как во времена ведения натурального хозяйства в племенах
с примитивной системой отношений. «Туда» ехали фуры с пылесосами, внезапно появившимися в изобилии на предприятии по производству космических двигателей. «Оттуда», с кондитерской фабрики, шли вагоны с чулочно-носочными изделиями, внезапно возникшими среди десятков тонн шоколадной продукции. Волшебный «рецепт» превращений был известен только снабженцу и директору.
   Именно таким образом на заводе по производству промышленных сепараторов «Смычка» появилось сотни полторы японских видеомагнитофонов «Панасоник». Радости руководителей предприятия, их заместителей, родственников, вдруг появившихся ниоткуда многочисленных друзей и «нужных» знакомых, не было конца. По той причине, что «видак», в тот «исторический период», можно было, не напрягаясь махнуть на легковой автомобиль, а тот на квартиру. Путём не хитрых математических расчётов и привлечения экономических терминов, приходим к выводу, что видеомагнитофон по своей потребительской стоимости был эквивалентен однокомнатной квартире. Что и приводило некоторых из счастливых обладателей японской чудо техники к неприятностям.
   «Справедливо» разделив между собой несколько десятков видеомагнитофонов, руководящая «головка» оставшееся спустила в завком (заводской профсоюзный комитет). «Отжав» для себя ещё несколько комплектов тот, в свою очередь, великодушно передал оставшееся в цеха «для передовиков производства». Тамошние профкомы, не забыв о себе, выбрали по два- три орденоносца или ветерана из своих и торжественно вручили, за символические деньги.
   Если вы покупали новый автомобиль, то это ощущение  меркнет по сравнению с чувствами, охватившими счастливых обладателей заветных ярких упаковок с надписью «не по-русски». А чтобы дополнить картину, отметим – то устройство совершенно не походило на сегодняшнее, за пятьдесят у.е.
Оно имело очень приличный вес и размеры двадцатилитровой бензиновой канистры. Загрузка здоровенной кассеты производилась не со стороны передней панели, а с «крыши». Её, вставленную в лифт, волшебное устройство, по команде с пульта, уносило в электронную утробу. И начиналась буржуазная сказка. Доступными стали фильмы, содержание которых ранее предавалось устно и почти превратившись в народный  эпос  слушалось часами: «Рэмбо», «Терминатор», «Челюсти». И, конечно же, такие рискованные, с точки зрения Уголовного кодекса, вещи как «Греческая смаковница» или «Эммануэль». Во время просмотра этих лент у советского человека безотвязно возникал вопрос: «А когда герои ходят на работу, если они весь день целуются?» Ответ россияне получили в двухтысячные. Кстати, за последний фильм элементарно можно было загреметь года на два. Выглядело всё так. Особо предприимчивый, обладатель видеотехники, вдоволь насмотревшись на море крови, бесконечную стрельбу и красивый, изматывающий натуру секс, начинал соображать, как бы всё это конвертировать в деньги. Идея напрашивалась сама собой. С друзей бесстыдно собирались хрустящие купюры и те, со своими жёнами, подругами и друзьями друзей, прихватив бутылочку, две, три, валом валили на подобные «киносеансы». Сначала шёл боевичок, затем, для поднятия настроения, комедия. А когда запасы спиртного подходили к концу, можно было посмотреть что ни будь с «перчинкой».
   Именно в этот, самый интересный момент, в доме вырубался свет, кассета застревала в японской видеомашине, а группа товарищей со свидетелями уже настырно барабанила в дверь. Как же было обидно потом «распространителю порнографии», сидя на нарах, узнать, что запомнившийся на всю жизнь фильм, уже крутят во всех кинотеатрах страны, а ему ещё полгода-год «чалиться» на нарах. Но закон есть закон.

                *       *       *

   И вот на фоне всего вышеописанного, в уголовный розыск поступает заявление о хищении видеомагнитофона «Панасоник» у передовика производства -  труженика предприятия. Прошла непроверенная информация, что кражу совершил Серёга Шаман. Уголовник лет тридцати, много раз сидевший и преступную карьеру начавший ещё с «малолетки». Расколоть его с налёта было невозможно – преступник опытный.  На связи было в тот момент около тридцати информаторов. Для решения проблемы я привлёк платного осведомителя по кличке «Чалая». Будучи ровесницей Шамана, женщина шустрая, давно работала с органами. Досье, включающее несколько томов, пришло из УЮ, где она отбывала срок по одной из популярных статей. Там были докладные, связанные с внутрикамерными разработками, справки зоновских оперов – всё говорило о высокой эффективности «работы». Непривлекательная, языкастая Ирина - Чалая получила необходимые инструкции.
   Как люди становятся информаторами? Редко по идеологическим соображениям. Уголовному розыску не нужны набриолиненные комсомольцы с лицами молочных поросят. Мы работаем с отбросами. И чем гаже личность, чем криминальнее, тем больше необходимого материала она может добыть. Имея дело с убийцами, ворами, насильниками, невозможно работать в «белых перчатках». Как говорят, «если сел играть с шулером, не играй честно – проиграешь».  Чаще всего базой для вербовки является компромат или желание жить лучше, или проблемы, возникающие в местах заключения. Фонд для оплаты был достаточно щедр и такие помощники получали деньги сопоставимые с зарплатой квалифицированного рабочего. Естественно, они не приходили в здание РОВД, находящееся в центре города. Инструктаж и «слив» информации происходил или на явочной квартире, арендованной для этой цели и подбиравшейся в соответствии с известными требованиями: подальше от глаз, второй  выход, минимум жильцов в доме, отсутствие сиделых. Если информатора вычислили, его ждала мгновенная смерть от руки  «товарищей».Поэтому, согласно инструкций, встречи проходили в тёмное время суток и чётко по времени. Удачную квартиру оперативники берегли, как зеницу ока. Бывало очень обидно, а такие случаи происходили, когда бездумный руководитель просил «одолжить ключики» для интимного свидания. Это привлекало внимание окружающих, квартира «палилась» и надо было начинать всё сначала.
   Общение с информаторами «на три слова» также происходило в гастрономах, поликлиниках, ЖЭКах. Но не в музее, как у Штирлица. Представляю картину, какой либо Коля – Череп, отмотавший семь сроков, встречается с офицером уголовного розыска в краеведческом или, тем паче, художественном музее. А ещё хлещще, в филармонии на скрипичном концерте Бетховена!
  Впоследствии осведомители собственноручно оформляли докладные, которые,  тщательно, «бумажка к бумажке» подшивались в персональное дело. И это «дело» настырно следовало за человеком с воли в места заключения и обратно.
   Таким образом перед осведомителем Ириной Чалой была поставлена задача – нежно расколоть опытного и осторожного вора. Она «подкатила» к Шаману в пивном баре. Урки тогда по ресторанам ходили редко. Через некоторое время прозвучал «первый звоночек». Мужчина «влюбился в благородную даму» и пригласил её вечером «в гости». Задумка уголовного розыска была более, чем оригинальной. И я приступил к её осуществлению. Дом Шамана находился в самом криминальном районе, застроенном старыми одноэтажками,  Этим вечером, мы с молодым опером Попковым Александром спрятались в кустах бурьяна под окном. Зная, что милиция «пасёт», уголовник не включал свет, а снаружи повесил на дверь навесной замок. Тогда не было ни диктофонов, ни спецсредств прослушивания. Женщина должна была вывести кавалера  на тему, открыть окно (дело было летом) и дать нам возможность подслушать. Сидя в зарослях, по отвратительному запаху, я понял, что именно сюда периодически выплёскиваются помои прямо из окна дома. Просидев в отбросах и картофельной шелухе часа три, мы ещё не знали, что самое тяжёлое испытание впереди. Подойдя к распахнутому Ириной окну, Шаман, как мог, признался в любви, рассказал что у него есть «видак», который спрятан в стене сарая. А на деньги от его продажи можно «бухать полгода».
   Кто - то дарит кольца с бриллиантами и без, кто то – цветы, кто то, если позволяет кошелёк – автомобиль. Самые романтичные натуры дарят стихи, а более одарённые – песню. А тут, пожалуйста, настоящий подарок – вместе «бухать» полгода. Это, действительно, «по-мужски». Закончив на такой пафосной ноте, «жених» встаёт на стул около окна, расстёгивает штаны и начинает мочиться в темноту, то есть прямо нам на головы. Если бы это была опера, даже не знаю, какая мелодия должна  сопровождать такое трагикомическое действо!
   Но «наша служба и опасна и, что самое главное, трудна»!
Через денёк мы «пригласили» товарища на «беседу». Ни в коем случае нельзя было подставить женщину. Начали издалека и наткнулись на «непонимание». Подъехали к дому, часа три для отвода глаз ковырялись в доме и на огороде. Ясно, что огород для уголовника понятие условное. Там ничего не росло кроме сорняка да осоки. Далее поиски как бы лениво и нехотя переместились к сараю. И тут, о удача, коллега «случайно» ковырнул стену, заветная дощечка отвалилась, а там, «совершенно неожиданно», тайник! А в нём, то ради чего мы «мокли» в зарослях полыни. Но, как говорится, «цель оправдывает средства».
   Шаман отпираться не стал. Рассказал, как в бабушкиных варежках, чтобы не оставлять отпечатков, «вскрыл», «проник», «вынес». Преступника мы «оформили». А талантливой дамочке я выписал достойную премию.


               «Иван Иваныч, Казбек и течная сука».

   Многие смотрели «Ко мне, Мухтар!», старый фильм с участием Ю.Никулина, «К – 9», многосерийный «Комиссар Рекс», последние два кажется американского и немецкого производства. У зрителя создалось стойкое впечатление, что полицейские и его четвероногие помощники делают чудеса, что касаемо поиска и задержании преступников, Но, хочу отметить, что в реальности многое отличалось. Неоднократно наш отдел внутренних дел шёл на дополнительные расходы, приглашая на работу кинологов с собаками. Но как то всё не клеилось. А временами, с ними, как сотрудниками, так и с питомцами происходили просто курьёзные случаи. О двух таких, интересных, смоей точки зрения, эпизодах расскажу.
   Произошло это в известом и отмеченном историей, селе Бабурино осенью. Там произошла кража из типичного сельского магазина.
   Предварительно замечу, что года за полтора – два до описываемых событий, райотдел приобрёл щенка овчарки 7 – 8 месяцев по кличке Анур. У сотрудников и руководителей отдела по поводу клички имелось много других идей, но для «дилетантов» было сделано пояснение, что выбор клички – это не просто прилив фантазии, а целая наука, где всё завязано на именах родителей и т.д. и т.п. По документам  это звучало так «немецкая овчарка восточно – европейской породы». Цвет – чёрный. Кинолога, Виктора Баринова вместе с собакой отправили обучаться в Кабардино – Балкарию, в город Нальчик. Благополучно отучившись  10 месяцев, специалист вернулся и влился в боевые ряды уголовного розыска. Кобель - красавец! Здоровенный, лобастый (у сучек профиль более мягкий сглаженный), цвет чепрачный, почти чёрный, спина прямая, это очень правильно и говорит о том, что животное хорошо растили и тренировали. С «продавленной» спиной собака и смотриться хуже и считается дефективной по экстерьеру. Наетая на казённых харчах шерсть лосниться. Зубы у Анура белые крупные,правильные, клыки величиной с палец. Во такие! Заглядение, а не собака.
   И вот, выезжаем в село Бабурино. Мы с кинологом впереди, Анур – сзади. В отделении, где обычно перевозят задержанных. А УАЗик старый, престарый. Захлопнули двери, поехали. Там, где с Мещерино поворот на Бабурино, началась отвратительная дорога, мы отвлеклись, а подъехав к магзину увидели: дверь нараспашку, кобеля нашего нет. Разворачиваемся и обратно по дороге чёсом, крутим головами во все стороны… Да простят меня защитники и любители живтных, километра через три видим: сидит Анур на обочине и не может ни как прийти в себя - он на полной скорости вылетел из «будки». Хорошо ничего не сломал. А глаза умные и ошарашенные.
   Прибыли на место, дали собаке прийти в себя и запустили по следу. Но…ничего. Как буд то обидевшись за то, что мы его не уберегли, Анур покрутился, покрутился и ни – че – го.
А в это время, как потом выяснилось, воришки, местные бомжи, сидели в трёхстах метрах, за рекой, и покатывались со смеху, наблюдая за «следственными действиями». Причём, они пили водку в копне сена и закусывали копчёной колбасой запах от которой нёсся, по собачьим меркам, по всей окгруге. Это можно сравнить с тем, что вы с завязанными глазами глазами находитесь в тридцати метрах от жарящегося шашлыка и вам надо определить, где мангал. Так то. Берегите питомцев и не обижайте их. А то в самый ответственный момент случится вот такое.
   А преступников потом вычислили. Иначе как бы мы узнали о мстительности животных.
               
                *      *      *

   На протяжении всего периода работы в уголовном розыске постоянной проблемой  для нас, сотрудников, стали магазинные кражи.  В подавляющем большинстве это были торговые точки в сельской местности, каждая из которых представляла из себя отдельно стоящее здание. Из защиты – только решётки на окнах. Никакой сигнализации, как правило, не было; то ли по жадности руководства, то ли по разгильдяйству сельской потребкооперации. А может быть, на частые кражи удобно было списывать собственные злоупотребления. Директора магазинов, они же продавцы и грузчики в одном лице, как правило, хранили выручку дома. Но если совершалась кража, всё списывалось на преступников. И задержанные воришки потом удивлённо таращили глаза, немало удивляясь, что им приписывалась и кража денег, и такое количество товара, которое даже на машине затруднительно было бы вывезти. Для продавца кража, как правило, была праздником. Мы говорили это в лицо. Да они впрочем и не скрывали.
   Январь зимы 1992-го выдался холодным, плевок застывал на лету, и падал на землю уже льдинкой. Поступил сигнал – ночью обворован магазин в посёлке Гремячье. Рядовой, казалось бы случай. Но незадолго до этих событий РОВД получил в своё распоряжение новый и, как считалось, очень эффективный  инструмент расследования многочисленных непрофессиональных преступлений. Это была восточно-европейская овчарка, служебно-розыскной кобель, по кличке Казбек.  Отличали его мужественная мощь, высшее собачье образование, полученное в областном кинологическом центре и непомерный аппетит. В нагрузку к псу прилагался старшина Иван Иванович. Личность эта была совершенно особенная. Человек семейный, он проживал в посёлке Белая Гора. В хозяйстве была серая «в яблоках» лошадь и сабля, доставшаяся в подарок от деда-кавалериста, висевшая на ковре в гостинной. Моментами, приняв рюмочку, он мчался по посёлку верхом на своём «росинанте», размахивая саблей и вызывая восторг и панику у детворы и мирно гулявшей домашней птицы, которая шарахалась в разные стороны. Не лишённый разных мелких недостатков, постоянный рассказчик и любитель приврать Иван Иванович был постоянным объектом для шуток и подколов. Так сослуживцы несколько раз стряпали приказ о «присвоении очередного звания прапорщик старшине Крупякову И.И.». «Неожиданно полученное» телетайпное сообщение торжественно вносилось в кабинет, Иван Иванович накрывал «поляну», где поил и подчевал жестоких шутников, а когда, на следующее утро всё раскрывалось, ходил насупившись целую неделю. Но человек он был не злобный и отходчивый. Поэтому через некоторое время всё повторялось. Хотя начальник в очередной раз вызывал «бездельников» и делал им «последнее предупреждение», еле сдерживая улыбку.  До перехода в РОВД Иван Иванович Крупяков лет пятнадцать проработал в зоне №400/4 на Белой Горе инструктором кинологической службы в звании прапорщика. Где обучал молодых сотрудников-кинологов и их питомцев азам дрессуры.Так вот про него рассказывали следующую историю. Во время подготовки служебных собак, команды отдаются одновременно голосом и движением правой руки, чтобы в момент захвата, когда следует соблюдать тишину, животное могло выполнить задачу исключительно по движению ладони. Часть команд, такие, как «внимание», «сидеть», «стоять» предполагают поднятие ладони вверх, лицом к собаке. На плацу стоял неудержимый смех, а точнее ржач, когда Иван Иванович вёл занятия с новичками. Он поднимал руку, командуя собаке «стоять», и все видели поднятый вверх средний палец в совершенно неприличном жесте. Мало того, молодые сотрудники не подозревая ничего копировали его «палец», давая команду своим питомцам, что вызывало ещё больший приступ хохота у бывалых сослуживцев. «Секрет» заключался в том, что у Иван Иваныча два пальца правой руки – безымянный и указательный были когда то травмированы,  в момент задержания бежавших зэков, да так и остались в согнутом состоянии.               
Особенную часть его образа составляли галифе, скроенные видимо по заказу достаточно давно и хромовые ухоженные сапоги, отливавшие добротным блеском. А что бы красота не оставалась незамеченной окружающими, при докладах начальству, он лихо, по старому щёлкал каблуками, что невольно и привлекало внимание.
   Иван Иванович постоянно тщательно тренировал Казбека. У пятнадцатисуточников, приговорённых за мелкие бытовые преступления, был выбор: пятнадцать дней махать метлой или пять «оказывать сознательную помощь органам правопорядка». На нарушителей,  он одевал защитный дресс – костюм и проводил «операцию по задержанию опасного преступника».  Учил брать след, обнаруживать скрывшегося «похитителя», определять по запаху кому принадлежит та или иная вещь. Короче, график тренировок был плотный.
   И так из посёлка Гремячье поступил сигнал о том, что ночью обворовали магазин. Были похищены, как всегда, алкоголь дорогой и дешёвый, консервы, сигареты всех видов, шоколад, конфеты и другие компактные и дорогие товары, которые можно было легко продать или употребить самостоятельно. Мы выехали на место. Случаи подобные происходили часто, но особенность этого заключалась в возможности опробовать способности нашего нового четвероного «сотрудника». Стояли сильные морозы и как работает нюх у собаки в таких условиях никто не знал, но кинолог заверил, что собака прекрасно подготовлена и сможет показать себя в деле.
   По всем правилам на место преступления первым выходит сотрудник с собакой, чтобы та могла «взять» запах последнего побывавшего там преступника или преступников.
   Иван Иваныч запускает Казбека, даёт команду: «След!». Собака обнюхивает все углы магазина, поочерёдно мочится на каждый, хватает забытую грабителями, закатившуюся под стол снизку краковской колбасы и  удобно устроившись среди ящиков, с чувством выполненного долга, начинает есть её с огромным аппетитом и большими кусками. Всем сотрудникам становиться ясно, что продолжения не будет. Смутившись на пару секунд, Иван Иванович, бывший бравый прапорщик колонии, а ныне старшина, чеканя шаг, подошёл к майору Алёшкину Николаю Алексеевичу, зам. начальника РОВД. И на южно – российском говоре выходцев плодородных регионов, зычно щёлкнув каблуками блестящих сапог, отрапортовал: «Товарыщ майор. Собака слэд не узяла. Потому шо здэся побувала текушая сукА!». Все, и я, и опера, и эксперт со следователем пакатились от хохота. Только начальник стоял с каменным ничего не выражающим  лицом индейского вождя: «Ладно, Иван Иваныч, сажай кобеля в машину, а то он тут доест всё, что не успели вынести…».
   Подумав, кто мог бы совершить преступление, мы наметили среди порядка 800 жителей, двух человек, способных на это, исходя из криминальной биографии подозреваемых и того факта, что сейчас возможно идёт застолье в связи с удачным «мероприятием».
   Подъехав к дому первого подозреваемого, мы выпустили вперёд себя кабеля, постучали в дверь…У хозяина было прошлое, связанное с кражами и пребыванием в местах соответствующих. Открыл хозяин. Лицо сонное и невозмутимое. Я говорю: «Ночью шарахнули сельпо…Вот собака по следу к тебе привела…». На что тот спокойно ответил, что ему нас..ть на собаку и что ночью он спал, и это может подтвердить сожительница. Поехали к другому «кандидату». Частный дом, свет в окнах, пьяные крики загулявшей компании. Дверь настежь. Дым коромыслом, гульба. А на столе как раз те самые продукты:  коньяк, водка, дорогое вино и сигареты, шоколад, колбаса, консервы, соки и другое. Но..но..но. Ассортимент к делу не пришьёшь. Это не доказательство. « Т-а-а-к, всем оставаться на своих местах! Приготовить документы для выяснения личностей !…Ночью ограблен магазин собака привела сюда!». Надо сказать, что уж точно Казбек мог делать отлично, так это по незаметному щелчку пальцев хозяина, облаять любого первого встречного, что у собачников называлось «подать голос». Старшина тихо щёлкнул пальцами левой руки около уха Казбека и он поднял такой гвалт, как будто хотел выкрикнуть на своём собачьем  языке: «Вот они, от них пахнет колбасой и тушёнкой. Держи преступников!!!». Люди за столом оцепенели.
Секундное оцепенение и группа гуляющих из шести человек, стала как то заметно глазу разделяться. Дело в том, что в застолье, как потом выяснилось, принимали участие преступники и их гости – все из местных. Так вот последние, боясь, что  заметут «за компанию» невольно стали отделяться от злоумышленников, чем тех и выдали. Но, как и положено, задержали всех.  И тут же в местном сельсовете мы рассадили задержанных по разным кабинетам для «фильтрации» и по «горячим следам» начали работу с подозреваемыми. В итоге муж и жена, хозяева дома сознались, назвали сообщников и указали место в подвале, раскопав которое, мы нашли почти всё похищенное, да в придачу то, что зависло по ряду других аналогичных, но не раскрытых преступлений. Ну, естественно, кроме того, что было съедено и выпито похитителями или под шумок, может быть, припрятано директором магазина. Вот так, Иван Иваныч и его питомец Казбек отработали съеденную краковскую колбасу…

 
                БАБУШКА «В ЗАКОНЕ»

   В центре города по выходным дням разворачивается крупнейшая ярмарка. Местные историки утверждают, что в дореволюционные времена она была ещё масштабнее. Так, как сюда съезжались все жители региона. Чего тут только нет. Здесь можно купить всё, начиная от носок и заканчивая холодильником, телевизором или шубой, только выворачивай мошну и плати. На ярмарку с маленькими суммами ходить не принято. Понятно, что за гражданами-ротозеями сюда стекается криминальный элемент, представленный ворами-карманниками.
   Историки криминального мира России утверждают, что лидеры преступного сообщества «воры в законе» в 20-е годы ХХ века вышли именно из карточных шулеров и карманников. Но появилась эта каста значительно раньше. Чтобы научиться этим «профессиям», необходимо не только долго «тренироваться», но  иметь физиологическую предрасположенность – тонкие чувствительные пальцы, ладони, суставы рук, определённый склад нервной системы. И, конечно же, мгновенную реакцию и артистичность. Зачастую, самим карманникам приходиться разыгрывать шумное театральное действо. Например шоу «Держи вора!».
  В странах Западной Европы в девятнадцатом веке существовали школы «щипачей».  Сначала шла тренировка на манекене. В известной  преступной империи Картуша, учитель «школы» бил палкой по голове своего подопечного, если попытка заканчивалась неудачно. Когда, одарённого в том числе театральными способностями, короля преступного мира Франции в конце 18 века колесовали (очень неприятная «процедура»), он перед казнью назвал своих сообщников, и среди них многочисленных представителей высшего света.
   В царской России применялся метод «наставничества», когда старший товарищ демонстрировал ученику своё мастерство, незаметно вынув у прохожего табакерку, отведав из неё табачку и также незаметно положив обратно. Молодые сначала работали на подхвате, а потом переходили ко всё более сложным упражнениям, углубляя воровской талант теорией и совершенствуя практикой. Точно так же, как это до сих пор делается на  производственных предприятиях. Таким образом «разряд», то есть квалификация, неустанно повышалась. Отрицательно влияли «на производственные показатели» вредные привычки. Такие, как переедание, курение, не говоря уже об алкоголе – чувствительность пальцев терялась, нервная система расстраивалась, реакция становилась некудышней. А там и до каторги или тюрьмы не далеко. Последнего профессиональные карманники экстра класса – «марвихеры» боялись пуще чумы. На тяжёлых физических работах с кирками, ломами и другим «шанцевым инструментом» в руках, запряжённые в вагонетки на шахтах и рудниках, они быстро теряли чувствительность пальцев, а значит и квалификацию. По этой же причине сторонились они  коллег более «прямолинейных» и менее «интеллектуальных» профессий – конокрадов, домушников, а тем более грабителей. Чтобы не замели «до кучи». Среди «своих» со временем выделились высокопрофессиональные верхи и презираемые ими низы. К последним относились те, которые шарили по карманам, опаивая «клиента» - «малинщики» или действовашие с помощью проституток – «хипесники», «работавшие» на похоронах – «морушники». Под общим насмешливым прозвищем, данным им коллегами более высокой квалификации – «портяночники». К настоящим мастерам «карманной тяги», то есть элите, традиционно относили «ширмачей», работавших под прикрытием плаща или букета цветов, «трясунов» - выталкивающих бумажник в транспортной или базарной сутолоке, а тем более, «писарей», разрезающих карманы и сумки. Другими словами «щипачей». Иногда, для повышения чувствительности  подушечек пальцев верхний слой кожи срезался или «зачищался» наждачной бумагой. Мастерство оттачивалось годами.
   Кузницей кадров являлся Санкт Петербург. Он поставлял на преступный рынок труда «специалистов» всех воровских профессий. Наряду с великими художниками, музыкантами, деятелями балета и театра начла ХХ века, мы можем «гордиться» и другими представителями «творческих» профессий. Саша Макаров по кличке «Пузан», специалистка широкого профиля, на все руки мастерица - многостаночница Шейндля – Сура Лейбовна Соломониак , она же Софья Ивановна Блювштейн, более известная в миру как «Сонька Золотая Ручка», обученная и определённая в преступный мир своим супругом, известным карточным шулером. Нельзя не отметить мастера высочайшего класса, «марвихера» Полонского, по кличке «Инженер». Рассказывают, что он мог незаметно вытащить у «клиента» часы и так же незаметно положить их обратно только для того, чтобы поинтересоваться, который час. Историками криминальной России зафиксирован случай, когда Инженер получил «официальное приглашение» из Франции. «Принимающая сторона» брала на себя все транспортные расходы, проживание, «подводку» к «клиенту» плюс роскошные премиальные за «плёвое дельце». Необходимо было на приёме в американском посольстве снять бриллиантовое колье с английской царствующей особы. Как известно, наш земляк получил оригинальный паспорт, который «спёрли»  за несколько часов до приёма  на другом конце страны у незаметного иностранного представителя. Судя по тому, какой международный скандал разразился на следующий день и был подробнейшим образом описан прессой, всё прошло «удачно».
   Поймать карманника тогда и сегодня одинаково сложно. Уголовный сыск часами должен сопровождать его по людным местам, ожидая тех нескольких секунд, когда вор залезет в карман или дамскую сумочку. Как говорят профессионалы,         взять его можно только «на кармане». Опер должен находиться рядом(!), чтобы в этот момент схватить за руку и призвать уже приготовленных понятых. Преступник прекрасно знает букву закона и держится подальше от лиц характерной наружности. Поэтому оперативно-поисковые группы формируются из сотрудников, глядя на которых никогда не придёт в голову мысль, что это может быть «мент». Опытный щипач  не клюнет в метро на «рассеянного мужчину» в дорогом пальто, выглядывающим из кармана бумажником и «рассеянной» внешностью. Верный знак – рядом опера, это приманка. Иногда он взглядом находит оперативников и ехидно здоровается с ними.
    Начали  карманники беспокоить и наш город. «Работали» они не только с прилавков, но и, естественно, из сумок, которые взрезались остро отточенной 5 копеечной (ныне 5 рублёвой) монетой, крошенным лезвием или бритвой.
   Когда количество заявлений о преступлениях подобного типа превысило «критическую массу» и среди потерпевших появились жёны и первых лиц города, на оперативном совещании была сколочена группа из «особо одарённых» оперов с выездом на место. В базарный день, одетые по-лоховски, приехали на ярмарку. Как мы не приглядывались и не присматривались к подозрительным личностям, как не ходили за ними «гуськом» или «шеренгой», не удалось не то чтобы кого-то схватить за руку, а даже присутствовать при   «знаменательном» моменте. Хочу отметить, что для сотрудников милиции карманники, это бесконечная головная боль. Преступления такого типа совершаются в считанные секунды. Сначала вычисляется «кандидат». Им становится покупатель, чаще женщина, неосторожно демонстрирующая богатое содержимое своего  кошелька или бумажника. Чтобы быть обворованной наверняка, она должна обладать рядом «качеств». Суетливость и рассеянность – главные из них. Желательно без спутника. Потому, что пока она заворожённо рассматривает шмотки, он бдит. А с другой стороны, можно попавшись, банально получить по лицу. После несколько безуспешных попыток, поймать преступников я решил пригласить суперпрофессионалов. Да и, надо отметить, нас работников угро, многие в городе знали в лицо. Пришлось обратиться за помощью в Управление.
  Из Центра прибыла, единственная в своём роде, «карманная группа» - люди с уникальными способностями. Молодые ребята. Среди них одна девушка. Высокопрофессиональная, чрезвычайно узкая специализация – вот их козырь, их конёк. Вас случайно «задели» в автобусе, метро, на остановке. Мило извинились. Всё это происходит секунду-две, а кошелёк уже перекочевал в карман «щипача». Далее он, если работает один, как можно скорее, освобождается от него, как от улики. Если в двоём - передаёт сообщнику, оставаясь на месте, чтобы не привлекать к себе внимания. А тот, в свою очередь, старается как можно быстрее сделать тоже самое. Каждый карманник потенциально готов к задержанию.
   И вот группа приступила к работе. Я старался создать ребятам все условия, чтобы повысить эффективность. Один базарный день, другой, третий, Результат нулевой. А деньги у граждан пропадали нешуточные. Эквивалентные сумме пятьсот долларов и более.
   Старший группы, состоящей их двух сержантов и двух офицеров, Марилов докладывает: «Пока ничего. Но результат будет обязательно. Обязательно будет. Потерпите, Валерий Николаич.» Как я отметил, начали «попадать» жёны важных чиновников, в городе начиналась истерика. Мало того, всё это отвлекало от более серьёзных преступлений. А тут всё угро ходит по базарным дням на рынок и безрезультатно пялится на подозрительных граждан. Мы предполагали, что преступления совершают залётные.
   Наконец, ребята докладывают: «Есть!». Ребята уже четвёртый круг «ведут» преступника. Что делать? Брать? Или продолжать наблюдение? По причинам, о которых я скажу позже, решили продолжать наблюдение. И в то же время, я в первый раз засомневался в профессионализме ребят. Мне старший указал на бабушку: «Она!». Я сказал: «Да ладно, не может быть! Старушка – марвихер! Ха-ха-ха!»
 Капитан Марилов пригласил меня посмотреть на «работу профессионала».  И вот женщина лет семидесяти, находящаяся в шести метрах от нас, «срезает» у зазевашейся покупательницы кошелёк в доли секунды, пока, расплатившись, та вешает на плечо сумку. Андрей Марилов спрашивает: «Видел?». А, я: «Нет!». Он: «Смотри внимательней!» Смотрю. Он опять: «А теперь видел?!». А я опять ничего не заметил. Психанув на самого себя, почему я не замечаю этого момента, приказываю брать бабку. Решили делать это не в толпе, никто же не поверит, что она карманница. Станем посмешищем на весь город. Ведь стыдобища – оперативная группа числом несколько человек задерживает семидесятилетнюю женщину. «Ведём» её к выходу, потихоньку, потихоньку… там аккуратно под руки, и в машину. Шума не было. В сумке похищенные кошельки, как доказательство. Она их почему то не сбросила. В отделении «карманная группа» оформляет задержание. Нужны потерпевшие. Их не будет – не будет преступления. Приходят, наконец женщины – потерпевшие. Одна, другая.  Опознают свои кошельки. А я всё ещё нахожусь в глубоком замешательстве: «Она ли тот профессионал, тот махровый преступник, который поставил на уши, оторвав от расследования убийств, разбоев, грабежей, всю милицию города?!» 
   В соответствии со служебными инструкциями необходимо надо выехать по месту жительства «задержанной». Приезжаем, заходим в хату. И чуть не падаем от увиденного. Семьдесят! Семьдесят кошельков насчитали мы во время досмотра.
   Нина Яковлевна рассказала всю свою жизнь. Во время общения из уважения к возрасту и  тяжёлой судьбе, у меня к ней возникла определённая симпатия. Начал расспрашивать. Вот какую тяжёлую и удивительную историю пришлось услышать. В молодые годы, тогда девушка Нина вышла замуж за криминального авторитета. Ей нравилось то, что обычно нравиться девушкам. Удалой парень, море по колено, всегда при деньгах, красиво ухаживает, пользуется уважением среди ровесников и старших «товарищей». Родилась дочь. Нина изначально работала медсестрой в томской поликлинике. Как научилась «ремеслу»? Супруг много раз приставал с предложением «освоить настоящую работу». Далее она поведала: « И вот однажды, лишь бы отстал, я пошла с ним на дело. Когда муж одномоментно, за несколько секунд «щипнул» у гражданки кошелёк с суммой в несколько раз превышающую зарплату медсестры, и я не дала пропить деньги, это занятие показалось даже привлекательным во всех отношениях. Решила для себя: «Окучивать» только богатых». Через пару лет муж попался, был судим и погиб в зоне. Затем я. Первый приговор. Посадили. Дочь воспитывалась в интернате. И так, пошло, поехало. Вышла, украла, села, вышла, украла, села. Вся жизнь прошла по лагерям и тюрьмам северного края. Не успела оглянуться. Намозолила глаза тамошней милиции, «работать» стало невозможно. Пришлось купить домик в деревне Крёкшино и уехать. Ранее вещественные доказательства никогда не оставляла, блюла кодекс воровской чести. А с годами стала сентиментальной, появилась какая то неистребимая тоска в жизни».
   Такую непростую историю поведала мне Нина Яковлевна. Участок у её дома зарос - он был заброшен. Хозяйка объяснила, что, во-первых, это не по воровским понятиям, а во-вторых, чтобы «не портить руки». Пальцы, как она сказала, должны быть «бодрыми, как у хирурга». Что любопытно, в избе при обыске, было найдено огромное количество детской одежды: шапочек, носочков, платьиц, комбинензонов. Старинный шифонер оказался сверху до низу забит ими. Женщина вещи не продавала, хранила у себя. Может быть, в этом заключалась тоска по несостоявшемуся материнству. Потому, что в связи со сложившимися печальными обстоятельствами, она не реализовала себя, как любящая мать, бабушка, жена, наконец. Тут есть материал для анализа психолога.


                *        *        *

    Я позаботился о том, чтобы женщину до приговора оставили на свободе «под подписку». Она заявила, что «милицию чтит». Высказалась в таком духе: «У нас, воров, своя работа, у вас – своя». Нина Яковлевна благополучно дожила до приговора. Дали ей условно, в том числе благодаря положительным характеристикам от руководителя хозяйства и председателя сельского поселения.  Оказывается в каждодневном общении она была вполне приличным человеком. Любила сиживать с другими бубульками из этой деревни на завалинке и ни чем отрицательным не выделялась.
   В отдел уголовного розыска, после опрометчивого обращения в газете с просьбой к гражданам прийти опознать свои кошельки, десятками шли и шли женщины со своей оригинальной психологией и взглядом на жизнь. Всё это мне начало, было сниться ночами и приходить в кошмарных сновидениях – коричневые, чёрные и бежевые, кожаные и замшевые, с вышивкой и без. С «золотыми» замочками и «серебряными», «на молнии» и «с кнопочкой». Казалось, я скоро сойду с ума.
   «Карманная группа» отбыла к «месту дислокации», выполнив задачу. А мы со временем вырастили своего специалиста по определению и задержанию  карманников. Юрий Жуков на базе существующих методик, разработал свою и успешно начал применять её. Он оказался единственным специалистом РОВД, задержавшим на протяжении небольшого  отрезка времени на том же рынке несколько залётных матёрых  щипачей - гастролёров. Чем и гордится по сей день.
   А я частенько вспоминаю женщину, которая не смогла разумно распорядиться отведённой ей жизнью.

           «ЖЕНСКАЯ ЧЕСТЬ» И ОВЧИННЫЙ ТУЛУПЧИК

Осенью 1993 года очередной звонок дежурному сообщил, в деревне Саватеевка обворован магазин. Опергруппа, как обычно, прибыла на место. Магазин типового проекта, каких много в центральном Нечерноземье, в каждом селе. Явных следов, говорящих о том, кто это сделал, не было. Председатель, Корсаков Анатолий Николаевич, самоотверженно любящий своё хозяйство, требовал найти злоумышленников. Он и допустить не мог, что «в  вверенной ему» организации, может быть какой то непорядок. Потому, как совершенно справедливо полагал, что «антиобщественные действия разлагают «слаженный» трудовой коллектив и отвлекают от работы». Детальная проработка картины преступления указывала на одно обстоятельство -  оно совершено не дилетантами. Среди местных «кандидатов» найти не удалось. Но возникала мысль, что это может быть кто-то из бригады шабашников. Шесть человек прибыло из Ростова-на-Дону и работало по договору сезонного найма. После общения стало ясно – люди это не простые и просто так на контакт не пойдут. Они не походили на местных алкоголиков, которых зачастую можно было развести «на понты».  На вопросы отвечали скупо и односложно. Каждый имел железное алиби, подтверждаемое или друзьями, или подругами из этого же села. Наскоком ничего сделать удалось.
   Мною было принято решение вызвать из областного центра опытного специалиста, много раз эффективно помогавшего и с которым был хороший контакт. Где его разместить? Посоветовавшись с председателем и экономистом, а по совместительству и агрономом, хозяйства, решили подселить его к бабушке Нюре, так как больше было просто некуда.    Особа эта была противоречивая и у экономиста вызывала плохо скрываемое раздражение. Одинокая бабуля лет около восьмидесяти была не глупа.  Дома у неё, не смолкая, работал телевизор в комнате, и приёмник на кухне. Поэтому  старушка обладала широким кругозором, сформированным отечественными СМИ и особенной, не по годам, въедливостью в каждую тему. Будь то, перестройка, развал СССР или увеличение цен на энергоносители. Когда баба Нюра появлялась на собраниях, это было острейшей зубной болью для докладчика, так как она могла, въедливо задавая вопросы, поставить под сомнение любое полезное мероприятие хотя бы из желания слегка нагадить и унизить «оппонента». Однако за два мешка проса и мешок гречки, будучи материалисткой и человеком практичным, она согласилась поселить к себе «дальнего родственника экономиста» «на месячишко, а может и меньше». Да и само желание «помочь руководству», имело немалое значение, потому как председателя хозяйства, как «единственного представителя власти на этой земле», она безмерно уважала. 
   И вот прибывает «из Центра» парень по имени Виктор, селится. О нём надо сказать особо. Возраста лет более тридцати, среднего телосложения, невыразительный, с бегающими глазками, абсолютно незапоминающийся. Он являлся неплохим психологом, прошёл через места заключения, где отбывал по статьям за кражи и разбои. Достаточно было показать ему, где-либо, около пивного ларька или в ресторане личность, интересующую уголовный розыск, и «подпустить» к ней, как через час они становились хорошими друзьями и необходимая информация шла на пользу дела.
   Его устроили на работу в хозяйство - что-то делать, строгать или пилить, рядом с фермой. Естественно, в бригаду шабашников, которые работали здесь же, устроить его было невозможно, так работали те «автономно».
   И вот Виктор приступил к «работе»: познакомился с некоторыми рабочими, нередко пивал чифирь, посиживая у них в общежитии. Но информации не поступало. Хотя была уверенность. С задней стороны магазина криминалисты обнаружили характерный след обуви. Как раз такая же была у заместителя бригадира. Но, когда попытались «припереть его к стенке», рабочий сказал, что «мы здесь каждый день ходим на работу, я отошёл за магазин «отлить». Контрргументов не было.
   Прошла неделя, вторая, третья близилась к концу.  Нашему парню уже порядком поднадоел физический труд, потому, что работать он не привык. И Виктор начал поскуливать, что пора бы домой. Когда мы собрались, было сворачивать операцию, поступил сигнал – ЕСТЬ(!) Звонок  от председателя хозяйства,  Анатолия Николаевича: «Валерий Николаич, дуй скорей, есть информация!». Приезжаю, сидит мой осведомитель в кабинете управления, пьяный в стельку. Говорит: «Давай орден!». Короче, «накатив» какое то совершенно нереальное количество алкоголя с одним из членов бригады, ранее неоднократно судимым и разговорив его, Витя узнал и подробности той ночи и где спрятано похищенное. А в списке были не только продукты. Много чего.
   Решаем, что похищенное пока не трогаем, чтобы не «засветить» нашего «героя». Он остаётся у бабушки, утром «увольняется», я с ним встречаюсь в городе, расплачиваюсь и с «похвальной грамотой» отправляю в Тулу. Я вздохнул, ну, прекрасно. И уехал.
   Ни свет, ни заря,  шесть утра меня будит новый звонок. Председатель: «Приезжай. Я щас убью твоего козла. Подробности не по телефону!!!». Пятнадцать километров, и мигом оказываюсь в правлении хозяйства. Что узнаю?! Мой Витя ночью изнасиловал бабку! Это конец. Как докладывать в Управление. Преступление, совершённое информатором – случай и ряда вон выходящий. Позор для куратора! Насмешки коллег! А у меня уже тогда была серьёзная репутация. Это беда!  Рано или поздно пройдёт по сводке – хохот будет среди товарищей по всей области. И тут же сидит мой «герой», повесив голову. Вы видели, как отец разговаривает с нашкодившим сыном?! Затрещина! И «герой – насильник», сбивая все стулья летит в другой конец кабинета. Про «слова укора» я вообще молчу.
   Надо решать проблему! Сели советоваться! Я председатель, и, умнейшая голова, его экономист и агроном в одном лице – Яков Абрамович Штольц. О нём особо.
   Яков Абрамович был правой рукой председателя и нередко мог удивить мудростью совета. Имя такое странное он получил в соответствии со своей национальной принадлежностью. Однако в отличие от гонимого народа, включая всех своих родственников, не уехал на историческую родину, а каким то чудесным образом прикипел сердцем к средней полосе России. Её, лугам, зацветающим летом мелкими маками и васильками, бескрайним просторам и берёзам. Хотя такие же, по словам его родственников, росли в Канаде. Он всё ещё верил, что окружающую действительность можно изменить. Надо только постараться.
   Был экономист человеком одиноким и чрезвычайно преданным делу. Сестра Якова Абрамовича, когда-то уехала на ПМЖ в Израиль, за что его часто вызывали в «компетентные органы», где он писал разъяснения и объяснения, что закрыло ему выезд заграницу до самой Перестройки. Но специфика нашей страны такова, что если когда-то человек получал «чёрную метку», то потом изменить ситуацию было  чрезвычайно трудно. Через некоторое время сестра удачно вышла замуж, переехала в Голландию – овощную столицу мира, и часто баловала «Яшу» приятными посылками, приходящими «из-за бугра» с завидным постоянством. Среди приятных вещей нередко попадались журналы на английском языке по овощеводству. Таким образом, Яков Абрамович овладел не родным для него языком. И как оказалось, с большой пользой для общего дела. Несмелые попытки внедрить новинки на родине дали неплохие результаты и радовали председателя. Начитавшись западной литературы, Яков Абрамович, ложился спать, а во сне ему мерещились стройные ряды блестящих комбайнов и других сельскохозяйственных машин, бороздящие просторы саватеевских полей, помогающие собирать небывалые урожаи. Но с криками петухов наступал новый рабочий день, и непролазная грязь возвращала сельского оптимиста в мир национальной реальности.

                *      *      *

   Так вот, мы сели советоваться. Я, председатель Анатолий Николаевич и экономист. Я выступил, было против его привлечения к решению «проблемы», но председатель заверил, что «Яша, мозг ещё тот». Приняли решение – идти на банальный подкуп. Гречка, сахар и другие «материальные ценности» по словам необычайно рачительного и бережливого экономиста, должны были успокоить законное возмущение «потерпевшей». С тем и двинулись на «переговоры».
   Однако, всё оказалось не просто. Рассевшись за столом в составе: «мы» и бабушка, наша «переговорная группа» услышала ряд весомых аргументов в виде таких сочетаний, как «районная  прокуратура»,  «унижение человеческого достоинства», «конвенция о правах человека» и совсем уж стало не до смеха, когда было заявлено об «издевательстве» над «девичьей честью». По поводу последнего необходимо заметить, что никто в селе не мог вспомнить, чтобы у бабы Нюры был муж или сожитель. Поэтому формально выходило, что она права.
    Ничто не могло склонить агрессивную старушку к сотрудничеству. Ни мешки с крупой или сахаром, ни обещания «разумной» материальной помощи, ни  помощь в ремонте дома (под клятву председателя), ни объяснение того, что и самой то «потерпевшей» огласка ни к чему.  Народец то в деревне был с юмором.
   Но решение, как всегда, пришло «откуда не ждали». Экономист, он же агроном с деланным безразличием рассматривал засиженную мухами лампочку, свисающую с потолка, мы с председателем – узор на старых, выцветших обоях. Старушка же в это самое время, притихнув, внимательно изучала взглядом овчинный тулупчик Якова Абрамовича. Такой, добротный, знаете ли,  бежевого цвета, пахнущий свежей выделкой и отличающийся приятным тёплым мехом.
   Председатель, перехватив взгляд бабушки, сразу всё понял. Всё понял и бережливый экономист, продолжая якобы внимательно изучать лампу,  ещё надеясь, что беда пройдёт стороной.
   Энтузиазмом, вновь начавшихся переговоров, были заражены все: и председатель хозяйства Анатолий Николаевич, и я, представитель уголовного розыска и, что самое главное, «жертва преступления». Только Яков Абрамович понуро ждал исполнения приговора предначертанного судьбой. Так, как речь зашла о «лимитированных товарно-материальных ценностях».
    Через полчаса высказывания аргументов и контраргументов бабушка написала расписку: «За то, что этот хулюган Виктор меня изнасиловал, претензий к начальству и Виктору не имею».
   А бережливый и рачительный экономист Яков Абрамович Штольц, тяжело вздыхая, выписал со склада «потерпевшей» прекрасный овчинный тулупчик приятного бежевого цвета.

                *      *      *

  Долго ещё деревенские жители судачили, и не могли взять в толк. За какое это такое нужное «дело», и за какие «заслуги» баба Нюра получила королевский подарок.
   А похищенное было обнаружено и возвращено. Спасибо, в том числе и сознательной бабушке.
   

                ЛЮБОВЬ И КАРТЫ
 

   В микрорайоне на улице Победы находился большой продуктовый магазин, принадлежавший ООО «Фармамед».  Так вот, этот магазин на протяжении двух месяцев обворовывался 18 или 20 раз. Систематически похища сти в большой сумке или вместительном рюкзаке. Ко всему прочему продавцы списывали на кражи дополнительно какое то количество, прикрывая свои злоупотребления. Преступник, как было установлено, всегда действовал одинаково. Он отгибал один из жестяных листов, которыми были заколочены застеклённые когда то витрины. И проникал во внутрь. Однако, от этого проблема не становилась меньше. Потому, что зарегистрированное преступление оно и есть преступление, будь то велосипед, курица или кошелёк. После тщетных попыток выйти на след похитителей, нужно было менять тактику.
   И так, мною было принято решение организовать засаду. Обычно мера была эффективна, если, конечно, сотрудники магазина не находились в сговоре с преступником. Как это выглядело чисто технически? В известность, естественно, ставится директор. К концу рабочего дня через «чёрный» вход в помкщение приходит сотрудник розыска -  один или двое. И остаётся на ночь. Он, естественно, вооружён. Сидит  тихо, как мышка и в момент появления преступников связывается по рации с сотрудниками охраны, патрулирующими город, те мгновенно (так должно быть) прилетают, как Бэтмен, и винтят злоумышленников. Но это те - о - ри - я.
   Так вот, сажаем мы в магазин двух наших молодцев. Проходит неделя, вторая. Ничего. Одного из ребят снимаем с объекта потому, что работы не впроворот. А в  начале 90-х – «криминал» случался ежедневно. И похлещще, чем магазинные  кражи.
Осведомители продолжали молчать. Огромный скачок преступности эти двадцать краж дали?! А наглость и дерзость, с какой действовали воры?! А сколько дел не раскрыто?!
   Видя, что принятые меры не дают результата в течение долгого времени, и не понимая почему, я решил ночью перепроверить пост. Хотя приближаться к нему ночью было категорически нежелательно так, как можно элементарно «засветить» сотрудника и спугнуть злоумышленников. Получив у директора магазина дубликаты ключей, попросив смазать замок и петли задних дверей, ночью я тихо вошёл туда, где располагались подсобные помещения. И…..слышу: тихо играет музыка, приглушённый шёпот и смешки. Войдя в комнату, где должна была располагаться засада, я чуть не упал от поразившей меня картины. За импровизированным столиком из ящиков и упаковок, сидели две полураздетые девицы и мой опер. Почти пустая бутылка из-под вина и включённый на романтическую волну приёмник дополняли картину. В руках они держали карты. Опер сразу же получил от меня огромного пендаля, как в буквальном, так переносном смысле – он был понижен в должности и переведён в участковые. С девушками я провёл «воспитательную беседу», во время которой они рассказали, что сотрудник милиции, он же их знакомый одновременно, придумал весёлую карточную игру «задержи и досмотри преступника», что в народе обычно называется «под раздевание». И, что я появился «очень вовремя», так как они «почти проигрались».                Досадно, но операция из-за разгильдяйства сотрудника УГРО была сорвана. Уже позже, взяв похитителя, мы узнали, что тот подойдя к магазину, внимательно слушал. И определив, что внутри кто то есть, разворачивался.
    Однако, через некоторое время от информатора мы узнали, что один из собутыльников в пьяной компании проболтался о большом количестве спиртного, хранящегося у него, что тогда было редкостью. Чем и привлёк внимание нашего человека. Пробили по базе этого Омельченко, так звали товарища. Возраст - 21 год. Работает на заводе «Смычка» грузчиком, серьёзных взысканий - нет, судимостей – нет. Абсолютно чист, зацепиться не за что. То есть, если бы не прокол, на него выйти было невозможно.
   Срок преступник получил небольшой – около двух с половиной лет.
   А руководство фирмы «Фармамед» вручило нам, сотрудникам уголовного розыска – участникам операции, благодарственное письмо и ценные подарки. Всем. Ну, естественно, кроме «специалиста по девушкам и картам».



    УЖ ЗАМУЖ,  НИ В ТЕРПЁЖ или «ЧЁРНЫЙ ПРАПОРЩИК»
               
   Как хороши эти парни. Молодые, крепкие в пагонах. Без пяти минут служащие, вновь созданных военно-космических сил. Две тысячи! Две тысячи молодцов любой «масти». Так томно вздыхали дамы, разведённые и ещё не успевшие познать счастья супружеской жизни, проходя вдоль ограды училища прапорщиков.
   Когда это учебное заведение по повелению свыше, и даже не генеральскому, а бери ещё выше – возможно небесно-космических сил, возникло в нашем городе, населённый пункт, обозначенный даже не на всех картах, а только военных, зажил новой жизнью. Дамы незамужние, как бы вначале разочаровавшиеся в семейной жизни, воспрянули духом. А количество шансов у тех, которые, перезрев пребывали в мечтательном девичестве, возросли в разы.
    Кроме надежды на прекрасное времяпрепровождение в близкой перспективе, и на крепкий брак – в далёкой, эти отношения несли некоторую головную боль высокоморальному сообществу коренных жителей, а как следствие, и органам правопорядка. Появились случаи, когда зажиревшие, склонные к алкоголю неласковые и невнимательные мужья начали заставать в постелях любимых жён, подтянутых спортивных «ковбоев». Что закономерно заканчивалось потасовками или бегством последних. Однако, натягивая на бегу форму будущего прапорщика «межзвёздных астрокосмических сил», молодой человек не отчаивался, потому, как у него в записной книжке приютилось ещё пяток имён, тех, которые вздыхали в ожидании и нетерпении испуская любовные флюиды. Однако любовь не совместима с осторожность, а тем более бдительностью, что нередко приводит к последствиям трагическим.

                *      *      *

   Однажды, любвеобильная щемящая сердце, атмосфера города, была испорчена трагическим известием. Примерно так же, как может испортить картину успеваемости класса недисциплинированный двоечник. Аналогичным образом повлияло это и на кривую графика раскрываемости уголовного розыска, а это ужасно.
В квартире многоэтажного дома микрорайона, носившего название «Магадан», в собственной квартире был обнаружен труп молодой красивой женщины возраста 26 – 27 лет. Её знали многие. Нет, она не занималась ни каким запретным женским промыслом, вызывающим косые взгляды матерей многодетных семей, которые старались быстрее забыть «подвиги» собственной мятежной юности.  Приличная девушка Татьяна работала в одном из престижных торговых центров в качестве продавца, считалась «разведёнкой» и имела право на свободный демократический выбор спутника. Она, как и все молодые женщины такого типа была «в поиске», периодически меняя кавалеров и воздыхателей. Не так часто, чтобы это вызывало пересуды высокоморальной общественности, но всё-таки «охота есть охота». Ничего не попишешь. Нельзя выйти на хорошую «дичь», сидя на лавке дома. А уж тем более поймать и стреножить её. Надо тренировать охотничьи навыки - умение появится в нужном месте в нужный момент, преподнести себя. Пропорхнуть как бы безразлично рядом, как бы невзначай коснувшись «жертвы», чтобы её пронзило разрядом в миллион вольт. Откинуть волосы или вовремя поднять «случайно» обронённый платок. Создать полуулыбку - полузагадку на овале лица. Это целая наука, совершенствовавшаяся и оттачивавшаяся веками. Мужские особи, пойманные в сети, узнают о тонкостях охоты на крупного «зверя», когда уже стало поздно и это никому не нужно. Единственное, что полезного они могут извлечь из «пройденного материала», посвятить в тонкости порабощения отцов, своих сыновей. Может пригодиться. Но те выходят в большой мир и, как правило, совершают те же самые ошибки, и им ничего не остаётся, как в свою очередь, передать уже свой опыт приятных поражений… .
 Так вот вернёмся к жертве. Смерть дамы наступила в следствие того, что её задушили скрученной жгутом простынёй. Исчезло все: ювелирные украшения, ценные вещи и деньги. Удалось установить, что хотя она формально и была замужем, но с супругом не проживала и находилась на стадии бракоразводного процесса. Он то и обнаружил тело, зайдя по поводу бумажных формальностей. Из информации, поступившей от подруг, выяснилось, что последнее время её личная жизнь опять наладилась – девушка начала встречаться с военным. По описанию скорбящих завистливых подруг, а подруги в делах любовных, как известно, первейшие недруги, это был просто красавец, очень обаятельный и умеющий ухаживать. Причём, по словам Татьяны, они «собирались пожениться». Но, к этим словам надо бы отнестись с осторожностью. Потому что, кто не знает? Суженная уже определила день свадьбы и  в каком платье она будет, а молодой человек ещё считает себя холостяком.
  По словам хозяина кафе, находившегося неподалёку от учебного центра, он лично был свидетелем того, что некоторые «леди» в поисках семейного счастья пять раз (!) устраивали здесь свои свадьбы, Они влюблялись «до беспамятства», выходили за муж и уезжали за любимым «на край света». Потом разочаровавшись, возвращались на свою малую родину, снова влюблялись и снова уезжали.
   Таким образом, сотрудники уголовного розыска выяснили, что убитая девушка встречалась с курсантом по имени Александр. Который  проходил службу в вышеназванном учебном заведении с целью «повышения квалификации» и «углубления боевого мастерства». Что совмещать, как выяснилось позже, ему было не только не трудно, но и приятно. Встреча с руководством дала определённый результат – молодой человек с таким же именем и сходной наружности позавчера не вернулся из ночной самоволки. Просто  пропал. Не появился он и позже. Стало ясно – сбежал.
   Мы внимательно проработали его личное дело. Нарыли несколько адресов. Родители, друзья, место службы, откуда был направлен в «школу» - г. Пушкино, Ленинградской области. Разделились на группы и разъехались по адресам. Я с коллегой, Васиным Александром – в Пушкино.
   Отработав все связи и адреса в Питере, мы его, естественно, не обнаружили, и ниточка на тот момент оборвалась. Дело, казалось бы, можно положить на полку – глухарь. Однако, месяца через два, поступила информация, что разыскиваемого видели в Донецкой области, с новой подругой -проводницей фирменного поезда «Донбасс», Донецк - Москва. Одна из товарок убитой, находясь в гостях у родственников, в районе станции Ясиноватая, случайно встретив, не только «идентифицировала» «красавца», но, проследив, попыталась определить, где он живёт или работает. Подняли всех. При подробном изучении обстоятельств, выяснилось следующее. Александр сожительствует с проводницей донецкого экспресса. Там «сложились» более, чем дружеские отношения. Можно сказать «любовь». Причём «жиголо», понимая, что находится в розыске, постоянно перемещается в пространстве, никогда не ночуя в одном месте. Этим задача и осложнялась.
    Принимаю решение – брать «Дон Жуана» на месте, «тёпленьким», в постели. Немедленно выезжаю, с молодым  следователем прокуратуры Морозовым. Думал обуза. Нет, не зря – оказался въедливым, трудолюбивым специалистом.  Конечно, он мог и не тащится на другой конец страны, но вероятно почувствовал, что поездка будет продуктивной, что для репутации молодого специалиста очень даже кстати.
   Когда мы прибыли к коллегам в Донецкий уголовный розыск, никто, как ожидалось, не кинулся на шею со словами: «Здоровеньки буллы, коллеги! Чем вам помочь?!». Я не почувствовал хвалёного хохляцкого гостеприимства и не увидел каравая с салом и горилкой! Мало того, приезд группы из Тульской области встретили холодно. Это можно сравнить с тем, что вечером у вас в квартире раздаётся звонок. И, открыв дверь в домашних тапочках и халате, вы видите стайку чумазых малышей, которые хором горланят: «Здравствуй папка, мы, наконец-то нашли тебя!!!».    После тяжёлого общения, оказалось, что «коллегами» задержан некий подозреваемый, проходящий по очень похожему, в смысле почерка, убийству. К несчастью, жертва – предположительно, та самая влюблённая проводница. Но он не даёт о себе никакой информации. И личность установить не представляется возможным.
  История аналогичная. Проводница втюрилась в статного, интересного мужчину, стала брать его с собой в поездки, с одной стороны, «для услады», а с другой – «чтобы не увели красавца». На фирменном поезде «Донбасс». Он же «катался» туда, обратно, чтобы не засекли органы.
   Если подходить к вопросу чисто юридически, на преступника не было почти никаких доказательств. У украинских товарищей, тем более – просто чистый лист бумаги, ничего. Мог выйти сухим.  Предполагалось, что на подозреваемом висит, ещё одно, не известное ни нам, ни украинским коллегам, убийство.  История оказалась похожей, но у девушки и брать то было не чего. И так, три убийства. Доказательств – кот наплакал. Подозреваемый молчит, как рыба. Я обратился к «хохлам» с настойчивой просьбой, дать возможность переговорить с Александром. Не могу, сказать, что Валерий Соколов – великий психолог. Однако преступник пошёл на контакт и наконец сознался. Без физического воздействия. Просто не смог тащить этот груз. Подтвердилось, убийств было три - бессмысленные, жестокие и беспощадные.
    Преступник был приговорён к высшей мере наказания  - расстрел.
   
                ДЕЛО № 6897

   - Длинное лезвие длиной сантиметров  двадцать пять с ручкой от трости воткнуто в грудную клетку по самую рукоять. Сама трость лежит на полу в трёх метрах от кровати. Трость и лезвие кустарной, но профессиональной работы. В момент удара жертва находилась около прикроватной тумбочки… Вероятно, скончалася от проникающего ранения в сердце, - криминалист нудно надиктовывал  помощнику, пока тот скоро записывал.
   -Так,… трость, - продолжал он монотонно, - тёмного дерева, вишня или груша, резная, насечка проволокой жёлтого металла, тонировка, лак…
    В течение нескольких дней Александра Петровича никто не видел, на телефонные звонки он не отвечал. Хотя раньше по нескольку раз в день, то с собачкой выйдет, то зайдет по какой либо надобности. А тут «со вчера» стал вытьТёма, пудель хозяина. Да так истошно и непрерывно, что соседи почуяли недоброе и позвонили в милицию.
   Надо сказать, что за Александром Петровичем Чусовым,  по словам жильцов, знавших его года три, не водилось ничего криминального. Прибыв в город, с «северов» он поселился в пятиэтажном доме района, называемого в народе «магадан». Здесь селились труженики с Севера, работавшие на приисках и шахтах Магадана, Воркуты и вообще Заполярья, скопившие кое какие средства и решившие остаток жизни провести в «тёплых краях», какими по меркам северян и были области Центрального Нечернозёмья. Шестидесятилетний старик, судя по всему, был не беден, но и не походил на человека богатого. В магазине, по наблюдению бдительных старушек покупал «обыкновенные» продукты, машины не имел и «со всеми здоровался», что в отношениях с людьми преклонного возраста является фактором решающим. Конечно, хаживали к нему друзья вечерами, как местные, так и из приезжих «сразиться в шашки-шахматы». А чем ещё заняться одинокому мужчине, тем более, что из возраста ухажёра он давно вышел и интереса для местных, томно тоскующих дам не представлял. Попоек за ним тоже никто не замечал. Карликовый пудель, по кличке Треф, особых проблем не доставлял, потому как был стар и мудр, в чём то  напомия хозяина. Никто не мог вспомнить, чтобы псина кого - то облаяла или «нагадила» на лестничной клетке, а уж тем более в песочнице. Днём хозяин квартиры №14 прогуливался с собачкой во дворе или по ближним улицам. В соседних домах знали хорошо одетого интеллигентного старика с собачкой и дорогой тростью, украшенной насечкой и вставками из перламутра. Вещь эта была, безусловно, запоминающаяся и верно дарёная.

                За месяц до описываемых событий.

   Глава районной администрации Жуев Степан Серафимович вывалил своё тело из «Лексуса», припарковавшегося прямо на перроне. Шофёр, отработанным движением резво подал «дипломат». В нём  болталось две бутылки хорошего коньяка, бельё, визитки, презервативы и пачка купюр крупного достоинства. В Питере открывался региональный инвестиционный форум «СевЗапРусь». В течение пяти дней предполагались встречи с нужными людьми, банкеты, новые знакомства, обещавшие быть полезными, а может, если повезёт, очень интересными.  Пора. Объявили посадку на фирменный поезд «Белые ночи» Вологда – С.- Петербург. Стоявший рядом седовласый статный старик в кремовом кашемировом пальто и кашне цвета бордо аккуратно поставил на скамейку саквояж и задумчиво закурил «Данхилл». На безымянном пальце, блеснул сделанный со вкусом, аккуратный золотой перстень. Огонь хромированной старомодной зажигалки осветил породистое лицо.
«-Работник интеллектуального труда, из руководства… или богема – безошибочно определил Степан Серафимович и машинально нащупал в кармане свои сигареты.
   Случайно оказавшись в одном купе спального вагона, разговорились. Яков Эдуардович, оказался сотрудником Эрмитажа и приятнейшим собеседником. Он с увлечением рассказывал о фламандских мастерах и о иконах севера Руси, о Кижах, собранных на деревянных гвоздях и взятии Зимнего большевиками. И много - других интересных вещей, которые руководителю администрации были неизвестны, хотя он считал себя человеком далеко не глупым. Чуть - чуть выпили за знакомство. Потом ещё. Из репродуктора доносилась приятная музыка, понесли чай. Яков Эдуардович раскрыл саквояж, вынул оттуда несколько небольших, красочных альбомов на французском, протянул Жуеву: «Коллеги из Лувра прислали – скоро приедут выставку делать, поздний Пикассо знаете ли, батенька». И с этими словами протянул альбом: «На память. Заходите к нам в Эрмитаж, проведу по спецпропуску, без очереди». От слова «спецпропуск» Жуеву стало тепло и приятно. В этот момент на пол случайно упала колода карт в упаковке, видимо застрявшая между каталогов.
   -Балуетесь? – спросил благодарный Жуев.
   -Да ну, что вы. Так, когда то играл в дурачка, а меня все надували. Я, знаете ли, дорогой вы мой, очень рассеянный…, с детства. Завалялись – вожу вот, может скуку когда развеять.
   Жуев вспомнил, как последний раз после охоты его обыграл милицейский начальник, не дав взять реванш, и стесняясь предложил сыграть: «Чисто на интерес». Ну, хорошо,- нехотя согласился попутчик, - но я только в дурачка умею.
   Кто то тряс за плечо. – Пассажир, просыпайтесь, подъезжаем, Петербург, - рядом звучал противный голос проводницы. Степан Серафимович открыл глаза, голова раскалывалась пополам. Попутчика не было. Пошарил минералку под столиком. На глаза попались четыре пустые коньячные бутылки, катавшиеся по полу в такт хода поезда. Спросил, когда сошли «учёные». Проводница насмешливо сказала, что все трое, ещё под утро, на маленькой станции. И он с ужасом вспомнил подробности этой ночи.
    Сели играть с Яковым Эдуардовичем. Играл сотрудник Эрмитажа слабо и Жуев предложил «поставить по рублику».  За несколько конов «академик» проиграл чувствительную сумму. Настроение у Жуева улучшалось по мере того, как горка купюр увеличивалась. Выпили «по-маленькой». Вышли покурить и тут совершенно случайно встретили коллегу Якова Эдуардовича – директора музея деревянного зодчества. Пригласили к себе в купе «перекинуться». Семён Иосифович, так звали коллегу, играл тоже неважно. Но потихоньку разошёлся. Потом перебрались к нему в купе, где мирно листала научный журнал его помощница, «аспирантка». Продолжили. Азарт и цифры росли. «Аспирантка», забившись в угол у окна, периодически, стеснительно поправляла немодные очки, ойкала и советовалась, какими картами ходить. Он покровительственно подсказывал. У девушки стало получаться.
   И тут Жуев что то начал понимать, резко выдернул из под столика «дипломат», открыл: среди белья и презервативов лежал каталог на французском «Лувр». Из него одиноко торчала забытая купюра.
   
                *      *      *

    - Вивальди, времена года – это прекрасно. Особенно «Весна»,- худощавый мужчина солидного возраста, поправил двумя пальчиками позолоченную профессорскую оправу и погрузил руку в ванночку для маникюра. – Правда, Юленька? Девушка, не зная, что ответить, покраснела и продолжила обрабатывать другую.
   -Граф, прекратите приставать к школьнице, - заметил старик, очень похожий на первого, с золотой печаткой на безымянном пальце правой руки. Он сидел напротив и женщина – мастер уже покрывала его аккуратно обработанные ногти бесцветным лаком. Через некоторое время к сочинской гостинице «Жемчужина» подкатило такси, в него сели двое похожих мужчин и машина, лихо сжигая резину, рванула с места.
   Начиная с весны в Сочи, столицу карточных игроков и шулеров  потянулись со всей страны интеллектуальные сливки криминального мира – каталы. Они пребывали из Орехово – Зуево, Ярославля, Москвы, из Днепропетровска и Питера, из Назии и Донецка. Из всех инкубаторов по выращиванию картёжников высшего класса. Как хищные рыбы и животные мигрируют за кормом, так лучшие силы криминальной России пребывают в Сочи за «ВИП» -персонами, крупными цеховиками, известными политиками и генералами, чтобы разгрузить владельцев незаконно добытых многомиллионных состояний на пару-тройку, десятки, а то и сотни тысяч «зелёных».   
   Карточные шулеры и обман существуют столько же, сколько существуют карточные игры - тысячу лет. Сами карты в таком виде, как мы их знаем – пики, трефы, бубны и червы пришли в Россию в середине Х1Х века из Франции, сменив немецкого «обера» на даму, а «унтера» на валета. Тогда же и появились первые «академики», для которых это стало профессией. То, что некоторые игроки видят карты отражённые в стёклах очков партнёров, известно. Но мало кто знает, что историей отмечен случай в Америке, когда игрок видел отражённые карты в глазах противника!
   В 20-е годы в Советской России сплав из воров и карточных интеллектуалов породил высшую касту авторитетов. Это нашло своё место в искусстве криминальной татуировки – перстень червовой масти на пальце. Если мастерство игры имеет предел, то искусство обмана безгранично.  Сначала это был крап. Именной и по разряду. Незаметными точками, наносимыми иглой или специальной краской, видимой только в момент «блика» или в специальных контактных линзах. Так же карты метились ногтем или краплёная колода вводилась во время игры. В современной России «каталы» окончательно вошли в высшую касту преступного мира – в зоне жили неплохо, на воле – очень хорошо. В СССР столицей игорных «олимпиад» стал Сочи. А именно, гостиница «Жемчужина», где периодически будут проходить встречи профессионалов – «съезды лобовиков». Тут шулерство не приветствуется. «Тренироваться» бригады начинают ещё в поездах дальнего следования, идущих в южном направлении, пока «клиент» при деньгах.
   Одновременно, во время «высокого сезона», играя, в одиночку, парами и тройкам, они будут «разводить» и «шпилить» «лохов» до конца осени. Пока последний «клиент», последний толстый кошелёк не покинет город.  Пребывают целые команды «специалистов» карточной игры: «гонщики» и «майданщики», «гусары» и «катранщики». А с ними и их «персонал»: «подводчики» и «жуки» - подводящие «объект» и защищающие «мастера» от мордобоя, а также следящие за тем, чтобы он не забыл «кинуть доляху» в воровской «общак». Люди, для которых статья 159 Уголовного Кодекса стала родной, к лету заполняли курортную столицу страны. Места в хороших гостиницах нередко бронировались для них по линии администраций городов и регионов.
   Разводя клиентов и предлагая «кинуть банчок» в поездах, такси и на вокзалах, в кафе, парках, на пляжах, а так же играя в подпольных клубах – «катранах», они пропускали через себя количество денег сопоставимое с бюджетом какой либо из республик.
   Киоскёры из «своих», торгующие краплёными картами около пляжа, таксисты, подвозящие клиентов, иногда клафилинщицы, - всё это только небольшая часть «армии»,  обслуживающей авторитетов преступного мира. Сочинские милиционеры рассказывали, что нередко в эфире, среди радиопомех, они слышали: «…Валет бубны, две дамы….,туз крести…». Это означало, что где то идёт игра «по крупному», в помещении установлена скрытая видеоаппаратура и сообщник считывая карты передаёт информацию на скрытый микронаушник  партнёра , встроенный, например, в оправу очков.
   В часы «заслуженного отдыха» каталы могли собраться «срезать колоду» за игрой « в лобовую», без обмана. Как правило играли честно, но если за кем из своих  замечали подвох или «коцаные» карты, не долго думая, ломали пальцы, а то и руку. Потому, как деньги на кону стояли огромные – десятки и сотни тысяч долларов, вопрос решался радикально.
    Каталы обладали огромным авторитетом не только в местах заключения, но и  на воле. Причём среди светских властей тоже. Рассказывают случай. Когда один из московских неподкупных оперов рейдами «достал» бригаду карточных шулеров, «работавшую» в престижном районе столицы. Они «посоветовались с кем надо» и неуёмного опера, дабы убрать с глаз, повысили переведя с Петровки,38 в Управление МВД России на Огарёва,6.
               
                *      *      *
   В отдел уголовного розыска от информаторов и просто любопытных граждан стала поступать информация, что в одном из домов, только что отстроенного квартала «Магадан», есть квартира, где вечерами любители карточных игр просаживают целые состояния. Причём, дело стало доходить до того, что особо азартные игроки стали проигрывать украшения своих жён и залезать в карточные долги. Это, как правило, приводит к ещё более серьёзному криминалу.
   Для того, чтобы получить полную картину происходящего, я будучи начальником угро, решил «подвести» в этот «катран» своего осведомителя. «Тихон» подходил для решения поставленной задачи как нельзя лучше. Во-первых, он был с «северов». И не просто с «северов», а отбывал там срок. Поэтому менталитет северян был ему знаком и обычаи тамошних блатных жителей знал не по наслышке. Во-вторых, и что самое главное, он прекрасно играл в карты – это умение для отбывающих срока считается, если не главным, то важнейшим.
   Проинструктировав нашего человека, что касается адреса и того, что нас интересует, я выдал ему деньги из специального фонда и отправил «внедряться». Но вскоре выяснилось…, что «Тихона» там не приняли! Не смотря на то, что он и сидел, и имена авторитетных людей знал, и картёжник со стажем…Не приняли! Видимо, каким то чутьём хозяин квартиры определил, что от нашего информатора «несёт за версту». Как старый охотник, хочу отметить, что нюх, животного дикого, в разы чувствительнее, чем у его домашнего собрата. Сравнить волка и овчарку: если добыча или что то другое, интересующее зверя, находится с подветренной стороны, то он чувствует это за несколько километров. А нюх собаки обычно «подорван» соблазнами комфортной  жизни и посторонними запахами «места проживания»: бензина, автомобильной резины, химикатов, которыми чистят дом и обрабатывают двор и, конечно же лакомствами, которыми подчуют её хозяева.
   Так вот, «нашего» Тихона не приняли. Поразмыслив, решено было пригласить специалистов более высокого класса. Звали их «деды».
   Звоню, нужны объясняю, а то ситуация накаляется. Коллега из Управления рассказывает:
«Старики совсем расслабились. Весной «раздели» сотрудника вологодской администрации в фирменном поезде. Денег оставили «на бутерброд». Тот в линейный отдел внутренних дел, а они уже в «сочах». Откуда знаю? Аналогичный по почерку случай в поезде  из Питера на Сочи.
Сейчас там «тренируются». Но, если надо, попросим прервать «отпуск» и на неделе пришлём к тебе, Валерий Николаич».
   Немного о «дедах». Люди в возрасте, ухоженные, серьёзные. Этакие почётные академики РАН. Сиживали неоднократно за мошенничество, азартные игры и другое. Сотрудничали с нами по внутрикамерным разработкам. Любили приезжать ко мне по заданию «центра», потому что вниманием и заботой обделены не были, и решив поставленную перед ними задачу, получив денежное вознаграждение, возвращались домой с подарками, загруженные различными продуктами. Что во времена тотального безколбасья и дефицита было, несомненно, приятно.
   Прибыли «дедушки» рейсовым автобусом. Их ждал материал, подобранный нами, по хозяину подозрительной квартиры. Где сидел, за что сидел, сколько… кто в этой зоне отбывал из авторитетов. Подвезли, показали издалека «объект» на третьем этаже. Снабдили всей информацией, какая была. Но встал вопрос – по какой легенде осведомители познакомятся и войдут в этот круг. Долго соображали….
   По дому, от квартиры,  к квартире ходили два приличных старика и интересовались судьбой недавно почившей женщины. Это были её старые знакомые или дальние родственники из Магаданской области. Нина Сергеевна умерла естественной смертью. Жила раньше на Севере, но потом дети купили ей здесь, в «тёплых краях», жильё. Так мужчины прошли почти по всему дому и  добрели до заветной квартиры. Открыл хозяин. Они представились, объяснили ситуацию, что ехали, мол, «через пол России». Завтра уезжать. Для, знавших покойную по Магадану, «трагическая весть, ….какая была женщина, никогда не отказывала в помощи». Старики, сказали, что замёрзли и попросились погреться. Попили чаю, поговорили об усопшей, о севере. Выяснилось, что есть в Магадане и общие знакомые по «работе» и «отдыху». Не заметили за хорошим разговором, как стемнело и на вокзал ехать было уже поздно. Хозяин предложил переночевать.
   Через некоторое время начали собираться известные в карточных кругах и просто уважаемые в городе люди: муж хозяйки пивного бара, два господина из администрации, «король» куриных окорочков регионального масштаба, родственник начальника местной колонии и другие, интересные во всех отношениях личности.
   В центре гостиной, стоял огромный по меркам стандартной квартиры стол, сделанный на заказ с резьбой и ножками в виде львиных лап с золочёными когтями. Нельзя сказать, что работа отличалась тонким художественным вкусом, но выглядело это сооружение внушительно. После того, как закончилась программа «Время», гости не спеша расселись. Было заметно, что у каждого здесь своё место. Началась игра на «финансовый интерес». Разминались сначала в «быстрые карты»: секу, очко, буру. Потом, разогрев мозг, перешли к дураку, козлу и, конечно же, преферансу. Народ потягивал недорогой, но хороший молдавский коньяк, закусывая лимончиком тонко посыпанным кофе с сахаром и обсуждал перспективы открытия казино. «Старики» расположились во «втором» ряду в роли зрителей. Через некоторое время один из игроков с досадой кинул карты и ушёл не попрощавшись. А в это время подходили новые и новые «гости». Количество купюр на столе увеличивалось – настроение хозяина росло. Когда ещё двое участников выбыли из игры «внезапно выяснилось», что старики  не против, «кинуть банчок». Часа через три, к середине ночи они и хозяин остались с приличной суммой денег и ювелирных изделий. Кому то достались золотые часы «Слава», ранее принадлежавшие директору торга.
   Понятно, что мои информаторы не уехали не «завтра», не «послезавтра». Увидев определённые «перспективы», они решили «повременить». Хотя интересная информация  от них стала поступать сразу. Ценность её, как покажут последующие события, возросла многократно. Я, как начальник уголовного розыска утвердился в мысли, что мы имеем дело с «катраном» - подпольным игорным клубом. Не остался без внимания и тот факт, что хозяин «нехорошей квартиры» оказался пассивным гомосексуалистом, испытывающим симпатии к Эдику, мужчине лет тридцати пяти, проживающему в этом же доме. Человеку одинокому, отличающемуся приятной не мужской красотой, но ни  в чём предосудительном не замешанным. Он тоже поигрывал в карты и был вхож в ограниченный круг знакомых Александра Петровича.
   Дальнейшее пребывание моих «разведчиков» в городе становилось не только бессмысленным, но и опасным. После того, как они «отшпилили» и раздели несколько «уважаемых» граждан, у некоторых из них стала оформляться маниакальная идея отыграться и взять реванш. Они не понимали, что сделать это невозможно чисто по «техническим» соображениям. Старики уже лет двадцать «работали» профессиональными каталами и прекрасно играли в паре. Пока один занимался «ковкой колоды», другой вычислял жертву. Потом с помощью «маяков» - различных условных движений, жестов, покашливаний и так далее, выигрыш становился лишь делом времени.
   Таким образом, оформив полученную информацию и щедро отблагодарив «дедов», мы расстались. Тем боле, что из «Центра» поступил сигнал о том, что им срочно необходимо приступить к «разработке». То есть моих «академиков» ждала нелёгкая и опасная «работа».
   Через месяц в квартире, о которой шла речь, произошло убийство. С собственным кинжалом - стилетом в сердце, был обнаружен содержатель игорного притона незаметный пенсионер, Александр Петрович. Один внутри собственной квартиры. Следствие могло длиться бесконечно и окончиться ничем. Если бы не добытый за месяц до этих событий материал. При плотной проработке каждого из постоянных посетителей «клуба», выяснилось, что роковой удар в сердце нанёс Эдик, которого хозяин квартиры «грязно домогался».
Преступник был осуждён.
   А информацию по этому «делу» засекретили. Чтобы не компроментировать человека уважаемого и сделавшего для города много хорошего.
      
               
                СПИНОЙ НЕ ПОВОРАЧИВАЙСЯ


    Помню, был в моей практике случай, о котором хотелось бы рассказать. Не далеко от кургана Славы, справа в кювете был найден труп мужчины средних лет, со следами ножевых ранений. От которых, он и скончался. Не бомж, не бродяга, не местный, не хулиган и не бандит. Что делать, где искать, кого? Убийство на вверенной территории – это ЧП.
   Дело это было поручено Николаю Алексеевичу Алёшкину, имевшему к тому моменту приличный опыт оперативно-розыскной деятельности. Холмс не Холмс, а дело своё знал не плохо.
   Оперативники первым делом, начали «отрабатывать» обочины дороги за километр в одну и другую стороны от места, где был обнаружен убитый. Что значит «отрабатывать обочины» дороги? Идут вдоль, «цепью» несколько сотрудников и смотрят во все глаза, не попадётся ли что-то интересное, относящееся к делу. Вероятность мала, но бывает. Или вещи следом выбрасывают или другие вещественные доказательства. Сигарету ли кто-то оставил, пачку пустую из-под папирос, может кусок газеты. Это вообще, для опера, за счастье. На ней и регион, может быть отражён, и дата, и номер квартиры, который раньше писали над названием издания, если его получали по подписке. А уж о квитанциях там различных и подавно, говорить не чего. Фамилия, и адрес, и телефон, и всё, всё, всё.
   Невероятная удача, но так случилось и на этот раз. Ничего не значащий, казалось бы, скомканный листочек, вырванный из записной книжки, был найден в кустах метрах в трёхстах. То ли ветром загнало, то ли как. Запутался у основания растения. На нём код города и телефон. Пока шла работа по листочку из записной книжки и телефону, производился фронтальный опрос всех, кто, мог что то видеть, заметить подозрительное, что с первого взгляда могло показаться совершенно незначительной мелочью.
   Одновременно, горничная гостиницы, находящейся недалеко, почти на трассе, вспомнила. Двое мужчин средних лет, иногородние остановливались на «восьмёрке» или «девятке» и спрашивали ночлег. А мест в заведении свободных не было. То есть было, но только одно. Так, как сотрудница подрабатывала, как могла, желающих переночевать, она  перенаправляла в свой дом, находящийся метрах в двухстах. Так же, она вспомнила этих товарищей. Они обмолвились, что едут со Ставрополья или Краснодарского края в Москву. Номера машины не запомнила. Да и с трудом определилась, что за марка автомобиля. В погибшем она узнала одного из друзей.
   А в это время работа с найденной запиской продолжалась. По коду определили, что это город Ставрополь. А телефон принадлежит погибшему. Оставалось найти его спутника и «товарища». Это, уже было делом техники.
   Приезжаем, и выясняется следующее. Что двое партнёров по бизнесу выехали в Москву с большой суммой денег, предназначенных для закупки товара. Дела на тот момент у них шли хорошо.
  Однако, по дороге произошла ссора, связанная, как это обычно и бывает с темой, кто больше работает и кто сколько получает. Результат общения «старых товарищей» - трагический. Удар ножом и смерть.
   Выехали на место, по вычисленному адресу. Преступник был найден и уличён. Вину свою признал.
   А я в который  раз убедился  том, что не редко деньги портят отношения старых знакомых, а тем более, товарищей! Превращая их во взаимную неприязнь и даже ненависть! А жаль.
 


                ЛОВИСЬ РЫБКА БОЛЬШАЯ…
   Там в прибрежной траве, где опоры железнодорожного моста через реку Плаву, уходят под воду и есть илистые ямы, местные рыбаки любят закидывать свои удочки. Когда то, клюёт, а когда нет. По разному бывает.
   Только у Егора Васильевича с Крапивенки всегда неплохой, а чаще, замечательный улов. Он, рыбак со стажем, ловит на всё. На кашу и хлеб, на пареную пшеницу, и на червя. А если речь идёт о хищной рыбе, то тут живца подавай. Может и щука взять. Особенно везло в последние месяцы. У друзей ни чего, а у матёрого рыбака полный садок. Тут и карась, и лещ, и щучка. Карась в готовке, ежели его не морозить, и чистится легко и сладкий, если пожарить. А из щуки котлеты – пальчики оближешь. Чуть мяса птицы добавить, да специй нужных, просто вкуснятина.
   Друзья последнее время обзавидовались Егору Васильевичу – рыба, можно сказать, на его именном месте сама на крючок сигает.
   Марина Ивановна, работающая в профкоме завода «Смычка», нарадоваться на сметливого да хозяйственного супруга не могла. Пьёт только по праздникам, не курит, руки золотые – любую технику починить может. Да и по мужской части сноровку не потерял - топчет время от времени.
   В последнее же время от рыбы отбою нет. Всё несёт и несёт. Удачливый, во всём. Уж и таранки полон дом, и котлеты вкуснейшие всегда на столе и начальнице своей Марина Ивановна угощеньице рыбное всегда приносит.
   Так и делает. В расчёте на себя и на Ольгу Аркадьевну. Всем хорошо, все довольны. И премии у Марии Ивановны в следствии этого всегда и тринадцатая выше чем у других. А всё, потому, что отношения сложились очень даже близкие и перспективные.

                *     *     *

   Егор Васильевич в субботу с утречка ловил со своей любимой кочки. Именно здесь рыба клевала в последние дни, как заведённая, вызывая зависть у других друзей – рыболовов. Василич, как его звали, имея характер добрый и общительный всё ж таки ни кому не давал ловить с любимого места. «Коллеги» всё понимали и не наглели. Берег длинный всем места хватит.
   Сегодня рыба брала, так же хорошо, как и вчера. И причём закидывать пришлось не далеко, совсем рядом. Дело шло к обеду, и надо было заканчивать. В садке уже трепыхалось несколько карасей, не меньше ладони величиной, жирная увесистая плотва и две подрастающие щуки. Хватит не только домой, но и подругам жены.
   С этими мыслями Василич напоследок скрутил хлебный шарик, углубил в него крючок среднего размера и утоптал пальцами для прочности. Взмахнул удочкой и забросил.
   Ветер усилился, и лёгкая волна начала бить о берег. В этот момент зыбкая кочка под ногами Егор Василича как бы стала уходить из под ног. Он попытался удержать равновесие, потоптался, и взгляд его переметнулся от поплавка вниз, к подошвам  сапог. Из под прозрачной талой воды прямо под ногами высунулась рука фиолетового цвета, а на Егор Васильевича с глубины смотрела синюшная рожа покойника с выеденными рыбой глазницами.
   Милиция прибыла оперативно. Впоследствии, как выяснилось, утопленником, с которого удачливый рыбак так долго ловил карасей и щучек, оказался местный ворюга, Циклоп. Голова его оказалось проломлена «тупым тяжёлым предметом». Примечателен покойник был тем, что работал на заводе «Смычка» и тащил оттуда, всё, что попадётся на глаза.
   Убийцу его скоро удалось обнаружить благодаря стечению ряда обстоятельств. Отрабатывая одну из версий оперативники оказались в доме семьи Сумароковых. И случайно, совершенно случайно один из них взглянув на потолок, обнаружил там засохшие следы крови.
   Семья эта являлась приличной и законопослушной. Так в чём же дело? При более плотной беседе с супругами, выяснилось, что порешил Циклопа их взрослый сын, который, будучи не адекватен по состоянию умственного здоровья, в нетрезвом виде невольно превратился в машину для убийства.
   Игорьку было лет восемнадцать. И большую часть времени он находился в стационаре психиатрической лечебницы. Однако, иногда родители забирали сына домой на некоторое время, полагая, что домашняя атмосфера родительской любви и уюта пойдут парню на пользу. И вот однажды, когда Циклоп зашёл к родителям Игоря, а их не оказалось дома, произошёл конфликт. И недееспособный юноша не нашёл ни чего лучше, как со всей дури ударить «оппонента» обухом топора. Это был его самый весомый аргумент в споре. Как в прямом, так и в переносном смысле. Так, как дом находился в двадцати метрах от реки, решение к умственно неполноценному парню, как не странно, пришло быстро.
   Через некоторое время, после суда, Игорь вновь попал на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу. Где и закончил свои дни, не понимая, вероятно, до последнего момента своей жизни, чего хотел от него тот одноглазый.
   А Егор Васильевич, когда обнаружилось, что он очень удачно ловил рыбу с трупа, от которого она прикормилась, был изгнан на некоторое время из дома. Потому, как супруга его, Марина Ивановна, работавшая в профкоме завода «Смычка», подверглась многочисленным насмешкам со стороны коллег, потеряв былой вес и авторитет. К тому же начальница на долгое время перестала разговаривать с «лучшей подругой». В результате премии стали поскромней и пореже. А на некоторое время и совсем прекратились.
   Но прошло некоторое время, которое способно перемолоть всё или почти всё. Начальница, почти забыла про котлеты из рыбы, муж Егор Васильевич, был возвращён домой. Однако чувство вины перед супругой не покидало его ещё много лет, да и рыбалка как-то разладилась. В конце концов, он её забросил, удочки и садки долгое время пылились где-то в дальнем углу кладовой, а потом вообще затерялись. А бывший удачливый рыбак начал разводить домашние фиалки, под названием «сенполии», потому, как руки у него золотые и муж всё-таки отменный!
   
                ЧУЖОЙ

   На Зареченском мосту г.Тулы несколько дней назад расстреляли машину с криминальными авторитетами Осиповым, Царьковым. За день до этого убили Комка. Через пару дней взорвали ещё одного уголовного авторитета. Все были убиты. Введённые в действие и широко разрекламированные планы с такими громкими названиями, как «Перехват», «Тайфун», «Ураган» и подобное ни к чему не привели. В органах понимали, в криминальном мире идёт передел сфер влияния. Управление уголовного розыска и другие «смежные» службы начали активную работу над раскрытием преступлений. Однако, результата не было. Точнее он был и был он отрицательный.
   В эти дни в г.Плавске  произошло несколько рядовых  для уголовного розыска, по тем временам, событий – на рынке средь бела дня были ограблены и избиты предприниматели из Щёкино. А буквально через сутки совершено ночное нападение на местных фермеров в их домах. Я говорю «рядовое», потому что страна напоминала в те годы Чикаго 20-х. По всюду действовали свои, региональные и прибывшие «со стороны», различного масшатаба криминальные группировки, в состав которых нередко входили бывшие и действующие сотрудники правоохранительных органов, штатные нотариусы и адвокаты. Имея мощную социальную базу, юридическую поддержку, они были прекрасно вооружены не только средствами связи и слежения, а так же стрелковым, в том числе автоматическим оружием,  взрывчаткой, а иногда и гранатомётами. Мало кто сегодня поверит, но по тем временам быть подругой члена ОПГ мечтала половина юных особ прекрасного пола. Деньги, «вишнёвая девятка», ужины в ресторанах вызывали зависть подруг, страх и уважение окружающих. Что, казалось бы, ещё нужно для счастья. Наглость бандитов не знала границ. К любому водителю на улице города мог подойти этакий развязный «нормальный пацан» и поинтересоваться, на какие деньги куплена хорошая машина и кто его «крышует». Не проходило дня, чтобы российские и региональные СМИ не сообщали о предпринимателях, чиновниках и бандитах: «взорван в машине», «расстрелян в подъезде», «отравлен»…
   Поэтому, я говорю, произошёл «рутинный» с точки зрения уголовного розыска случай – в колхозе «Коммунар» среди ночи совершено спланированное нападение на группу представителей армянской диаспоры - несколько семей местных фермеров. В одном из близрасположенных сёл они занималась скотоводством, а в городе торговали мясом. Предприниматели были избиты настолько зверски, что впоследствии несколько месяцев проходили реабилитацию.
    Воскресение. После ранения полученного во время проведения операции по захвату уголовника я находился на даче. Шов ещё тянул, поэтому передвигаться приходилось с трудом. И вот, совершенно неожиданно, прохаживаясь по саду, восхищаясь цветением деревьев и думая о совершенстве природы, я услышал, что напротив остановился автомобиль и хлопнула дверца. Ба, нежданный гость - ко мне пожаловал местный авторитет Юра, по кличке «Сыщик». В соответствии с блатным статусом он являлся «смотрящим» по городу. Звание это было получено недавно «из рук» тульского авторитета Кабана. Суть его появления сводилась к следующему. «Какие то, неизвестные беспредельщики, нарушил равновесие и мир в городе. И со всем этим надо что то делать».  Для начала было предложено общими усилиями найти негодяев. Существовало несколько интересных адресов, куда мы собрались направиться.
   Я предупредил дежурного по РОВД Амелькина В. Чутьё подсказывало, может произойти всё, что угодно. А как мы знаем, хорош только тщательно продуманный экспромт. Поэтому получив оружие и патроны, я решил следовать к потерпевшим фермерам.  Через некоторое время, вдогон должна была выехать машина с оперативниками. А их нужно было ещё собрать. Приехав, увидели заколоченные пустые дома, покинутые людьми.
   По словам информаторов я знал, что бандгруппа на  «восьмёрках» и «девятках» пересекла по мосту реку Плаву и двинулась в сторону села Соковнино, находившемуся километрах в двадцати от города. По стечению обстоятельств там жили мои родители и прошло детство. Прибыв на место, переговорил с односельчанами. Стало ясно, что группа автомобилей проследовала к дачному дому одного из руководителей Тульского РОВД. Оставив автомобиль в лесополосе, мы вдвоём с «Сыщиком» нашли дом, и что, конечно, смешно, решили «окружить» его. Трудно себе представить «мент» и уголовник окружают бандитов»! Пробираясь по заросшему травой и кустарником саду, я наткнулся на кузов старого автобуса, приспособленного под летний домик и спальню. Осторожно отворив дверь, я оторопел от увиденного. Всё помещение было заполнено оружием. Здесь было десятка два автоматов АКМ разных модификаций и столько же пистолетов Макарова и Стечкина, тысячи патронов, глушители кустарного производства, магнитные мины, толовые шашки, детонаторы, горы холодного оружия и несколько гранатомётов РПГ - 7 с выстрелами к ним. Это оказался оружейный арсенал банды. Другую часть помещения заполняли коробки с дорогостоящей видео, радио и оргтехникой. То, на что наши граждане тогда копили годами, лежало здесь штабелями и смотрело на меня названиями известных фирм: «панассоник» и «шарп», «сони», «хитачи», «тошиба»…. Видеомагнитофоны и камеры, телевизоры, ксероксы и музыкальные центры. Это были товары из разграбленных фур, водителей которых находили убитыми или связанными в лесах вдоль федеральных автотрасс. На направлениях Москва – Крым и Москва – Дон это происходило ежедневно.
  Когда Сыщик понял, куда мы попали, он побелел. Это был оружейный общак банды Сергея Гатилова, в криминальных кругах «Грека». Беспредельщики залегли здесь после серии, совершённых ими в Туле убийств криминальных авторитетов.    Как объяснять потом корешам, что, он уголовный авторитет, здесь делал и как навёл «мусоров» на «коллег». Я сказал ему: «Вали отсюда быстрей !!!»
  В этот момент в доме проживал сын милицейского чиновника из областного центра, Кузьмичкин Игорь «с товарищами». Несколько слов о нём. Молодой человек, лет двадцати шести, учился в Тульском юридическом институте МВД, одновременно работая ГАИ. Увлекаясь рукопашным боем и восточными единоборствами, имел какие то титулы и награды. 
   Далее, подойдя ко двору, я увидел. Напротив дома за деревянным, грубо сколоченным столом, уставленным полупустыми бутылками, посудой и остатками закуски, дремлет, положа голову на руки, двухметровый верзила. «Юноша», ростом под два метра, да ещё физически и технически прекрасно подготовленный, уже представлял серьёзную угрозу. Однако, не ясно, где остальные. Всё говорило об их присутствии или скором возвращении. Ещё догорал мангал и пахло шашлыками, в банках дымились сигаретные бычки… По рации даю команду прибыть на помощь патрульной машине и одновременно выставить скрытый пост на повороте с трассы, чтобы предупредить нас, если  к деревне свернут подозрительные автомобили. Связываюсь с дежурной частью, сообщаю, что найден оружейный схрон банды и прошу прислать группу захвата из Центра. Через несколько минут ко мне присоединился участковый Диваров Сергей и ещё двое коллег. Мы скрутили сонного Кузьмичкина и захлопнули наручники. Пришлось вооружить ребят автоматами из «кладовой» бандюков. Сколько их появится через минуту или через час?! Пять, десять или пятнадцать? У некоторых бойцов зубы стучали от напряжённого ожидания!
   В этот момент со скрытого пункта наблюдения пришёл сигнал - «несколько автомобилей» свернуло с трассы в сторону Соковнино. Первой шла тёмно синяя  «восьмёрка» цвета «лагуна» с членом банды по кличке «Таксист». Собранная вручную на ВАЗе по спецзаказу на тот момент она представляла из себя уникальное достижение отечественного автотюнинга. Форсированный до ста с лишним лошадиных сил движок позволял развивать скорость свыше двухсот километров в час и легко уходить от преследования или с места преступления. Тогда ещё не появились на российском рынке «черокки», «хаммеры» и «крузаки», так обожаемые отечественными бандюганами. Вслед за легковушкой на просёлочную дорогу свернула огромная фура. – Такие машины по деревенским дорогам обычно не ездят, - подумал я. Остановив машины, мы «кладём» водителей на землю и начинаем осмотр автомобилей. В нишах обшивки багажника «восьмёрки» находим оружие, боеприпасы. Всего этого уже достаточно для задержания подозреваемых. А в фуре, хотя по документам всё чисто и вроде бы она принадлежит водителю, мы обнаруживаем горы разношёрстных материальных ценностей, не подтверждённых ни товарно-транспортными накладными, не иными документами. В этот момент передовая опергруппа докладывает, что со стороны Тулы движется подозрительная белая «девятка», в которой находятся двое. Я даю команду на остановку и захват машины вне населённо го пункта, во избежание ненужных жертв среди граждан. Так моим коллегам, оперативникам удалось взять ещё двух членов банды, как это выяснилось позже, без лишнего шума.
   В этот момент становится ясно, что наш маленький отряд сел на хвост очень серьёзной криминальной группировки. И именно в это время по неслучайному стечению обстоятельств в РОВД не оказалось ни руководителя, ни его замов. В Управление летит «молния», объясняющая  сложившуюся ситуацию.
   Часа через два, около сорока сотрудников Управления, чинов разных рангов, на автомобилях, растянувшихся по главной улице на Плавска на километр, пребывают вместе с ОМОНом. Но в этой, столь представительной группе товарищей не оказалось очень нужного на тот момент специалиста – криминалиста. Необходимого для того, чтобы поработать с изъятым оружием, боеприпасами, подозрительными ценностями, снять отпечатки и идентифицировать всё это, для создания несокрушимой доказательной базы. Пришлось со свадьбы вызывать нашего коллегу, эксперта высокого класса , но…«со свадьбы». Это было воскресение – законный выходной. Тот факт, что эксперт появился «под газом» ничего предосудительного в себе не содержал. Хорошо, что он вообще прибыл в «рабочем состоянии».
   С группой милицейских чиновников появилась съёмочная бригада. И странно, и смешно было ребятам из нашего маленького «железного отряда» видеть, как некоторые властители кабинетов, никогда не покидавшие их, позировали перед объективами с ног до головы увешанные пистолетами и револьверами. У многих из - под обеих подмышек грозно торчали рукоятки оружия впервые извлечённого из сейфов за многие годы службы. «Управленцы» попили чая, поблагодарили «за хорошую службу» и отбыли в прекрасном расположении духа восвояси. Правда, напоследок не забыли пожурить за то, что эксперт-криминалист, который подчинялся только отсутствовавшим на тот момент руководителям РОВД, прибыл «под мухой». Казалось, что этим, как вещают гадалки «сердце успокоится». Но нет.
   В три ночи раздаётся звонок. Дежурный сообщает: «Задержанный Кузьмичкин срочно просит встречи!»  Минут за пятнадцать я долетел до РОВД. Привели задержанного. Тот заявил, что хочет оформить «явку с повинной». Принесли бумагу, ручку. Писал он часа четыре. От прочитанного на пятнадцати листах волосы на голове у меня встали дыбом.
   Здесь были описаны в мельчайших деталях убийства уголовных авторитетов Осипа и Царька на Зареченском мосту и другие, совершённые группой Грека, в которую, как выяснилось входил Кузьмичкин . Указывались детали и подробности разбойных нападений – все эпизоды, фамилии, клички, схроны. Общее количество убийств насчитывало около десяти (!), а количество разбойных нападений нападений - несколько десятков. Будучи действующим сотрудником милиции и имея высшее юридическое образование, Кузьмичкин понимал, что спасти его от «вышки» могут только признательные показания.
   Он закончил, когда наступило утро. В 8.45 у нас всегда проходило оперативное совещание. Зарегистрировав явку с повинной, я позвонил начальнику Управления уголовного розыска Прокофьеву Виктору Васильевичу. Первой реакцией было: «Валера! Ну ты и так герой, что выдумываешь? Тебе, что славы не хватает?» Короче, не поверил. Но когда были зачитаны отдельные абзацы с деталями и подробностями, он понял, попалась огромная рыба. Менее, чем через час маскарад  повторился. Все сотрудники Управления, при «мечах и кольчугах», в полном боевом облачении щеголяли по этажам нашего РОВД. Нежданно, негаданно вдруг внепланово вышел из отпуска наш начальник так же при «стволах и аксельбантах», Всем хотелось «засветиться» в лучах этого события.
   Задержанных забрали в Управление, для более плотной работы с ними. Все участники банды были приговорены к большим срокам от 10 до 15 лет. Многие вышли по УДО. «От звонка до звонка» отмотал только «Таксист». Уголовный мир узнал, что «Грек замочил своих». И чтобы избежать расправы в зоне, по понятиям, Сергей Гатилов, он же «Грек», добровольно снял с себя воровской сан и устроился на работу в столовой, чтобы проживать в отдельном бараке для обслуги. Когда освободился, то сразу на него было совершено покушение там же, в Заречье, рядом с кладбищем, около маленькой церкви Спаса-на-Горе, в районе Малых Гончаров. Киллер подошёл к девятке и выпустил в бывшего авторитета пять пуль из мелкокалиберного пистолета.  Возмездие свершилось.

   
                *       *        *

   Хочу отметить, что задержание банды такого масштаба было знаменательным и редким событием даже для столиц республик и регионов. А здесь группа оперативников из шести человек, из небольшого городка! Никто не подвёл в сложнейшей ситуации. В.Амелькин, Ю.Жуков, Е.Царёв, С.Диваров показали себя достойно. А А.Сидорин, получил крещение в той операции, посвятил охране закона всю жизнь. Он до сих пор работает в Г.Плавске, но теперь в должности федерального судьи. Если я, забыл кого вспомнить из участников захвата банды, бойцы, прошу прощения.
    Для многих чиновников, особенно из отдела кадров Управления, это не могло вписаться в сформированную десятком лет кабинетного труда, картину мировосприятия. И, как говориться, «результат на лице». Порядка десяти человек из Управления получили государственные награды. Кто-то внеочередные звания. Как, например, руководитель Плавского РОВД. Так «вовремя» прибывший к «раздаче пирожков» - звание полковника.
   А наша группа, из шести работников уголовного розыска – устную благодарность.

         
         
   

               
   
 
               
                «НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ»


   В жизни каждого человека, не хочу показаться банальным, , происходят встречи, запомнившиеся на всю жизнь, а не редко, и изменившие её. Кто-то общался с Феликсом Дзержинским, кто то с Иваном Васильевичем Грозным, а кто и с кем ни будь из членов ЦК партии. И это запомнилось.
   Мне же, по роду своей работы, пришлось встречаться и не плохо знать, в том числе, лидеров криминального сообщества. О чём я и поведаю.
   
                «ГОСТИ»  ЕДУТ !!!


   В городе не было недостатка в блатных авторитетах. Кто-то жил здесь постоянно, а кто-то наезжал в «гости» к «коллегам» или родственникам. Кандыба, Сыщик, Навруз, Букварь, Полтинник, Сашига, Кирка…. Эти, «милые» сердцу каждого сотрудника уголовного розыска имена можно было бы, как в Голливуде, запечатлеть на местной аллее «бандитской славы».
   Поэтому, новость, пришедшая из надёжных источников, нас не порадовала. А была она следующего свойства: «В Плавск приезжает авторитетнейший вор, Гена Кабан!». Приезд его, ясное дело, был связан не с желанием «искупаться и позагорать». А лето, было, помню просто великолепное!  Затевалось какое то «мероприятие». Мы, в смысле уголовный розыск, готовы были проявить максимальное «радушие» при встрече серьёзного гостя. Хотя и без него головной боли было предостаточно. Не проходило недели без неприятных сюрпризов.
   А что касается уголовного мира…  Тут сразу вспоминается немая сцена оцепенения в произведении Н.В.Гоголя, после фразы почтмейстера, вскрывавшего чужие письма, (что попадает сразу под несколько статей УК РФ): «К нам едет ревизор!»
   При глубокой разработке вопроса, выяснилось, что намечается воровская сходка. Выражаясь языком  партийных и комсомольских чиновников времён СССР, «на повестке дня стоял один вопрос» - назначение «смотрящего» по городу. «Достойных и уважаемых» кандидатур было две – Юра Сыщик и Навруз. Два «заслуженных» преступника, славянин и дагестанец претендовали на «почётное звание». Однако, «звание» предполагало и ряд ответственных обязанностей. Чем занимается «смотрящий», не трудно догадаться.
   После сходняка, предполагался и «праздничный банкет». Всё, как у известных политиков или общественных деятелей. Только вот в связи с более бережливым подходом, выбран был не Колонный зал Дома Союзов, а кафе, названное в народе «У Москаля».
   Уголовный розыск во время проведения воровской сходки постоянно преследовали «операторские» неудачи. Мы не смогли заснять происходящее на видеоаппаратуру. Причём, необходимо было сделать это «с голосом». Иначе, какая польза от такого «кино». Но, как говориться: «Нам, любые преграды по плечу!». Решили сделать запись во время «фуршета». А помочь «органам правопорядка» должна была милая девушка Юля, наша «внештатная сотрудница». Она трудилась официанткой и была «гарной дивчиной» как раз в «колонном зале» «У Москаля».
   Выполняя маленькие поручения, она, не бескорыстно, конечно, сотрудничала со всеми силовыми ведомствами, представленными в регионе. Всеми, кто мог «оказать посильную материальную помощь». Мне иногда казалось, что если бы её «информационные услуги» понадобились пожарникам, красавица-материалистка сотрудничала бы и с ними.
   Вероятно, потребности двадцатипятилетней Юли далеко опережали возможности. Даже учитывая побочный «приработок». Основной «изюминкой»  её должности официантки считалась способность безбожно обсчитывать клиента. В этом девушка была «профессионалкой высочайшего класса». Приветливая, улыбчивая, услужливая – она нравилась всем. Но симпатии мгновенно рушились, как только какой либо «жадный» клиент или его бдительная супруга, в отместку за «привлекательную походку» и «очаровательную улыбку», брала в руки калькулятор.
   Как многие посвящают себя занятиям спортом, так и наша «добровольная помощница» увлекалась обсчётом посетителей кафе не зависимо от пола и социального статуса. При «контрольных закупках» сотрудники ОБХСС фиксировали «проступок» документально и тихо удалялись. Рецепт «тишины» оказывался прост – Юля была осведомительницей Щёкинского ФСБ, курировавшей наш район. Причём, будучи хорошим психологом, как все официанты советской школы, она прекрасно понимала, кого и в каком порядке надо обслужить, кому и как улыбнуться. Кому подать шницель, поджаренный на «гуталине», а кому на сливочном масле.
   Я договорился с ней, что диктофон девушка разместит в зарослях какого то тропического растения раскинувшегося в горшке на подоконнике. Мы дорожили этим устройством потому, что оно было единственным на весь район.   Проблема ещё заключалась в том, что кассеты хватало всего на тридцать минут записи. После этого нужно было «незаметно подкрасться и перевернуть её на другую сторону». Мне так и представлялось, что где то в бандитском логове, полном головорезов, наш оперативный сотрудник, загримированный под уборщицу «тётю Машу», извинившись, что побеспокоил(ла), у всех на глазах, «незаметно подползает  и меняет кассету». При этом ещё вежливо просит «на некоторое время приостановить беседу», имеющую «огромное оперативное значение».
   «Гостей» приехало человек пятнадцать, на нескольких дорогих «тачках». Провели сходку, поучаствовали в «праздничном обеде». Возможно, поделились преступным опытом, повеселились. Разговор мог протекать в такой плоскости.
   - Мы своих должников вывозим в лес и закапываем живьём!
   - А мы ставим раскалённый утюг на пузо! Если не помогает, приходиться браться за паяльник!
   - Нет, чуваки! Всё это не то… Вот наша бригада отрезает уши «должника» и рассылает родственникам по почте! А недавно поставили одного на счётчик, он же не справился с «плановым заданием». Разули, поставили в таз, залили бетонным раствором и в реку. Баттерфляй теперь будет! Ха-ха-ха!
   Короче, «научно-практический криминальный симпозиум», да и только!
   Ну, надо сказать, дЕвица наша, сделала, что смогла, но не боле. Пока зацепиться было не за что. Среди прибывших на уголовную «конференцию», моё внимание привлёк детина более, чем двухметрового роста.
   Я уже рассказывал о том, что охотился со школьного возраста. Как монголо-татарский воин учился владеть луком с момента, когда в детстве начинал ходить. Каким то чутьём зверолова и начальника уголовного розыска, я понял - парней надо брать. Под любым предлогом.
   Начальник РОВД, конечно, маленько сдрейфил – оснований никаких. Тогда пришлось взять всю ответственность на себя.
   Задержали. Всех рассадили порознь, как положено. Предлог – установление личностей. Началась рутинная проверка по картотеке.
  И, сразу же, от руководства УБОП следует звонок с категорическим требованием «освободить группу товарищей». Но как раз, в этот самый момент выясняется, что двухметровый верзила по кличке «Малыш» находится в федеральном розыске! За совершение ряда серьёзных преступлений! Появились козыри, откуда не ждали. Принимаю решение: «Всех отпустить! Кабана и Малыша – оставить!». По последнему персонажу всё ясно, а именитого авторитета, «за сквернословие в общественном месте».
   Позвонив начальнику уголовного розыска области, В.В.Прокофьеву я едко поинтересовался, почему УБОП так «переживает» за Малыша? Может это их «хороший знакомый»? На что Виктор Васильевич со свойственной мудростью посоветовал «не пороть горячку».
   В полночь, ко мне в РОВД прибегают местные авторитеты Сыщик, Навруз, а так же Сёма. И говорят: «На нашей территории повязали таких уважаемых людей! Кореша подумают, что МЫ их сдали! Сажай в каталажку за что хочешь и на сколько хочешь!  Иначе, нам вилы!»
   Смешно было видеть, когда из Тулы, за «шкафом» по кличке «Малыш», приехали на рейсовом автобусе(!) два мелких худосочных сотрудника милиции. Я ещё подумал тогда: «Верно машину не на что купить – все деньги на праздничные обеды ушли!». Не задолго до этого я обратил внимание на его рост бандюка, записанный в его деле – 2,13 метра.
   Весь РОВД катался со смеху, наблюдая, как тульские менты повели «демона», пристёгнутого наручниками на автостанцию. Со стороны казалось, что это папа-спортсмен выгуливает кадетов-подростков. Подумал тогда: « Не довезут». Довезли, однако.
   Этого самого «йети» заключили под стражу, и впоследствии осудили по ряду серьёзных статей! А помогла охотничья сноровка! Так-то!


                БЕСПРЕДЕЛЬЩИК

   Что было мечтой советской, а впоследствии российской девушки или женщины в конце восьмидесятых – начале девяностых годов. Нет не автомобиль. Об этом мало кто смел мечтать. Квартира. Реализуемо в принципе, но почти несбыточно. Причём квартиры тогда отсутствовали на рынке в принципе и выдавались профсоюзами учреждениями по месту работы бесплатно, после стояния в очереди в течение десяти и более лет. Или же, по великому блату, с огромным трудом, через горы взаимных услуг и то далеко не сразу. Можно было стать членом строительного кооператива. Но это нелегко и требовало больших денег.
   Корабль счастья скольких, молодых и не очень, семей разбился об айсберг не решённых жилищных проблем?!
   Поэтому граждане старались реализовать мечты более реальные, как по срокам, так и по денежным вложениям. И когда в главный национальный праздник Новый год, кто-то поднимал бокал «за сбычу мечт», они «овеществлялись» уже в течение года. Что было необыкновенно приятно и создавало иллюзию, если не «наступившего коммунистического завтра», то  всеобщего благоденствия.
   Одной из таких «мечт» любой дамы, любого возраста, а особенно востребованного, было обладание «мехами». В каком угодно количестве – чем больше, тем приятнее. Тем завистливее были взгляды незнакомых женщин. На этом, среди прочего, проверялась на крепость «дружба» лучших подруг. Перечисленные радости доставляет особое удовольствие до сегодняшнего дня, которого мужчинам не понять, если речь, конечно, идёт не об автомобилях.
   У мехов, как и у любого товара, существует своя  «иерархия». Самое доступное это кролик и собака. Мех кролика очень лёгок, если его правильно выделать. Но носиться не более года – вытирается и теряет вид.
   Про собаку, друга охотника, и говорить не хочу. Это аморально. Поэтому к китайцам, которые превращают четвероного Тузика в блюдо, у меня есть серьёзные претензии.
   Хорёк - и носиться не плохо, и относительно не дорог, но окрас. Характерный «пёстрый» окрас этого зверька может приглянуться не каждому, и рассчитан, мягко говоря, на любителя.
   Про белку вообще говорить не хочется. Во-первых, выражаясь языком правоохранительных органов, она «фигурантка» всех лучших детских сказок, во-вторых, её именем названы любимые конфеты. Да и в неволе белка разводиться, прямо скажем, не очень. Поэтому, чтобы пошить одну приличную шубу, надо отстрелять всех белок Центрального парка культуры и отдыха. А их любят кормить, гуляющие там, малыши с мамашами. Это совсем за гранью. А потом, как, например, носить шубу из меха животного одного имени с алкогольной болезнью?!
  Остаётся «топовая» тройка лидеров – песец, соболь и норка. Я бы в эту команду записал и чернобурку.
   Начнём с конца «пьедестала». Чернобурка, конечно хороша. И носится долго, и выглядит богато. Однако мода на неё очень не постоянна. И если сегодня вы в самой модной и дорогой шубе, то завтра, может так сложиться, придётся подарить её маме или бабушке.
   Песец – это красиво. Светлый, длинный, пушистый мех. Но через год, два носки начинает желтеть, сечься и вытираться, как волосы у девиц, злоупотребляющих химией и дешёвыми красителями. Однако, относительно не дорог и в первый год носки смотриться просто ахово. Особенно в виде шубы. Но потом, через пару лет красить его бесполезно – лучше не станет.
   А вот, «звезда» всех народных подиумов и конкурсов – норка. Всех природных цветов и оттенков: чёрная и белая, «голубая» и бурая, дымчатая, как сиамская кошка и рыжая. Это да. Носится великолепно и выглядит на «все сто». Сохраняет «потребительские свойства», если не кататься в ней по асфальту, в течение десяти и даже, двадцати лет. Вот именно всем этим, вышеперечисленным пушным «золотом», и занималось одно из предприятий нашего родного города.   
     Плавское зверохозяйство славилось производством великолепных мехов. Именно здесь выращивались все эти капризные и прихотливые зверьки. Тысячами, будучи заточёнными в клетки и готовые стать чьей то шубой, шапкой или воротником. Выделка и предварительный пошив, всё это осуществлялось на месте. Поэтому склад постоянно был забит под завязку большим количеством лёгкой, относительно компактной и чрезвычайно дорогой продукции.
   Это, конечно не Смоленский ювелирный завод и не алмазная корпорация «Де Бирс», но и охрана, мягко говоря, поскромнее – несколько сторожей пенсионеров.
   Однажды ночью охранники этого предприятия были жестоко избиты и связаны. Похищено готовой продукции на десятки миллионов! Сегодня миллион – для кого-то не деньги. Но по тем временам, когда зарплата в 200 рублей считалась большой и вызывала у многих зависть, можно себе представить.
   При тщательной разработке преступных связей и рынков сбыта, след вывел на группу тульского уголовного авторитета и беспредельщика Сеню Капца (фамилия изменена из уважения к его, очень заслуженным родственникам).
   Интересы этого «Рембо» начинались в Венёвском районе, а после полного захвата его, распространились на область и Центр.
   Чем «прославилась» эта «бригада»? Во-первых, её лидер, будучи спортсменом, занимавшимся, когда-то силовыми единоборствами, категорически не пил и не употреблял спиртное.  Короче, «вёл здоровый образ жизни». Что не мешало банде совершать зверские расправы, как среди «клиентов» и «коллег» по цеху, так и внутри собственных рядов.
   Мало того, презрение к королям воровского сообщества, их традициям и иерархии, помогло банде Капца заполучить репутацию « полных отморозков» даже среди «своих». Мнение и авторитет лидера были неоспоримы. «Самодеятельность» и неподчинение наказывались смертью.
   «Команда» набралась пёстрая. Среди участников преступного сообщества нашли себе место и действующий сотрудник ППС (ГАИ), получивший погоняло «Холодок» и бывший сотрудник уголовного розыска Привокзального района и всякие разные спортсмены, пришедшие, естественно, не из бадминтона.
    Капец презирал людей с тюремным прошлым и не считался с уголовными авторитетами, чего, в общем-то никогда не скрывал. Это были молодые уголовники «новой волны». Его ненавидел весь преступный мир «традиционного кроя», потому, что тот «жил не по понятиям» а «по беспределу».
   На Сеню Капца уголовный розыск вышел совершенно неожиданно. Через людей из криминального мира, оказывающих нам постоянную «информационную поддержку», поступило сообщение о том, что на кассу предприятия «Сельхозтехника» готовится разбойное нападение. Произойдёт оно, как только на предприятие привезут деньги - накануне выдачи зарплаты. А руководить бандитским налётом будет Капец, который появится в городе уже завтра.
   Я знал, что все члены преступной группы вооружены, и не остановятся не перед чем, особенно с учётом их «репутации». Тогда было принято решение, не сидеть и не ждать в засаде, ожидая жертв, среди сотрудников и бандитов, а брать их заранее, работая на упреждение.
   Сразу же при появлении, интересующего нас, «объекта» в городе, он был задержан сотрудниками угро. Вёл Сеня себя вызывающе и нагло. В глазах бешенство, угрозы расправы. А тут вдруг из Центра звонок: «Отпустить! У вас на него ничего нет!»
   Но мы, естественно, могли бы нарыть что-то. Однако, для этого необходимо какое-то время. А тут «отпустить» и всё.
   Что делать?! Пригласили мы товарища на «профилактическую беседу» и попытались всё объяснить. В конце, концов, видя его наглость и нежелание «проникнуться» серьёзностью ситуации, мой товарищ сорвался и сказал Капцу примерно следующее: «Будешь так вести себя на территории Плавского района, вывезу в лес, пристрелю без суда и следствия. А труп пущу частями в реку Плаву!!!». Так, как характер у коллеги был совершенно, взрывной и безбашенный, уголовник, вероятно, угадал в нём человека по безрассудности похожего на себя и поверил.
Хотя, конечно, такого никто не сделал бы. Так, пугнул. Но получилось очень эмоционально.
   Больше эта «бригада» нас не беспокоила.
   Примерно через год после описанных событий костяк группы, в количестве 21 человека были арестованы УБОПом. Им вменялось более семнадцати убийств. Хотя в «узкопрофессиональных» кругах считалось, что их около пятидесяти. Среди местных уголовных сообществ, традиционных взглядов, а их было подавляющее большинство, это событие восприняли с огромным «энтузиазмом».
   По поводу следствия надо сказать отдельно. Оно длилось невероятно долго – более семи с половиной лет. В этот период Капец содержался в разных СИЗО. Московский, Тульский, Рязанский – вот лишь небольшой список изоляторов, в которых побывал «герой» криминального мира. Находясь там, он, по сведениям из тюремной среды, так же вёл себя «странно».
   Многие сокамерники были им оскорблены, многие пытались покончить жизнь самоубийством, вскрывая вены.
   В конце концов, вся эта канитель, эти ЧП видимо «достали» администрацию СИЗО. Система «сдержек и противовесов», формировавшаяся годами и работавшая относительно чётко, начала давать сбои. Вероятно, с Капцом решено было покончить руками самого же Капца. Однажды ему объявили, что анализ на СПИД дал положительный результат. Из камеры выселили всех зэков и оставили бандита один на один со своими мыслями. Расчёт, скорее всего, делался на то, что «Фрэди Крюгер» наложит на себя руки. Подохнуть в СИЗО, от своих ли рук или от чужих проще пареной репы. Но, ничего не случилось.  Мне пришлось пересекаться с Капцом в СИЗО. И тема «заболевания» им поднималась. Тогда я сказал чётко: «Сеня, если ты здесь не вступал ни с кем в половые отношения и не кололся, то это «лажа». Что, со временем подтвердилось. Кстати, там он и рассказал мне, как провернул многомиллионное дело с ограблением зверохозяйства.
   Забегая вперёд, отмечу следующее. Рассказывают, что и после гибели «нигилисту» и лидеру «беспределельщиков», уголовный мир не простил презрительного отношения к «воровским традициям». По слухам, его могилу разрыли и надругались над захоронением.
   Вся «хохма» на редкость продолжительного следствия заключалась в том, что к процессу, вероятно, подключились «высшие силы», желающие помочь авторитету избежать реального срока. Оно постоянно затягивалось под любыми, в том числе, надуманными предлогами. Казалось, что Капец, откровенно презиравший авторитетов и преступный мир, живший по понятиям, никак не желает оказаться с ними лицом к лицу. И оттягивает момент «приятной» встречи.
   Лично лидеру вменялось четыре убийства, вымогательства и многое другое. После долгой судебной волокиты, процесс наконец начался.
   Что выглядит подозрительно, в ходе прений прокурор отказался от обвинения в трёх убийствах из четырёх(!). И, на что ещё хочу обратить внимание, попросил для Капца 7лет 9 месяцев(!), вместо 20, которые требовал ранее.
В итоге, его приговорили к 7годам 6 месяцам лишения свободы за убийство венёвского авторитета «Короля».
   А так, как почти весь срок Сеня Капец провёл в СИЗО, то уже 22 ноября 2002 года он гулял на свободе.
   Казалось кровавая банда, «закалившись в боях с законом», вновь вернётся к своей деятельности. Однако, через две-три недели после выхода на свободу Гена сел в свой джип «Мицубиси-Паджеро», повернул ключ зажигания и на улице Бондаренко, прогремел мощный взрыв.

                *     *     *
   Авторитет истёк кровью по дороге в больницу.
Криминалисты, изучавшие место, где находился внедорожник, пришли к определённому выводу – под передним мостом автомобиля срабртало взрывное устройство эквивалентное 200 граммам тротила.
    

   
                «ТРАГИЧЕСКАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ»

   Занимая должность заместителя начальника отдела по оперативной части, я продолжал работать над раскрытием всякого рода преступлений в нашем районе, административные границы которого очерчивали границы полномочий РОВД. Но однажды произошёл из ряда вон выходящий случай, когда пришлось пренебречь инструкциями и вступить в «дебаты» с главарями преступного мира из Тулы. И не только участвовать в них, но и как бы, выполнять роль, «карающего меча».
    Вместо того, чтобы долго и нудно описывать, что я всегда готов ответить взаимностью на просьбы добропорядочных родственников, скажу: «Да, Соколов поможет!». Но не предлагайте ограбить банк!
   Если внимательно приглядеться, как эта тема раскрыта в мировом кинематографе, то не может остаться не замеченным следующий факт.
  Например, в каждом Американском фильме о полиции, можно увидеть главенство Закона над всеми эмоциями и меркантильными интересами полицейского. Американский «коп» готов родного отца отправить в тюрьму – только бы выполнить  профессиональный долг. Здорово, но явно не для нашей страны. Здесь такого быть не может НИКОГДА. Ответ – менталитет!
   Смотрим далее. Полицейский араб или мексиканец. В кино - лжив, грязен и готов продаться каждую секунду. И обязательно жирное пятно на форме. Очень шумный. Первый из двух, ещё и труслив. На наших не похоже – это точно.
   Полицейский из Африки (исключая, ЮАР). Вооружён, но оружием грамотно пользоваться не умеет, стреляет во все стороны без перерыва, пока в магазине есть патроны. Случайно попадает в своих.  Одет только в шорты. Да ещё босоног. Инструкции по ОРД (оперативно розыскной деятельности) для него, всё равно, что письмена майя. Зато, хорошо лазает по деревьям, может с «калашом» пробегать большие расстояние. Знает язык диких животных. Это полезно, но проблемы раскрываемости не решает. Если не стоит задача, догнать и сразу пристрелить. Явно не подходит.
   Блюститель порядка из Англии. Слишком чист, педантичен и профессионален. Распутывает самые хитрые преступления, не отходя от компьютера, а не сидит в засаде по пояс в помоях. Заядлый филателист или любитель комнатных растений (не марихуаны). Обладает тонким чувством юмора, за который у нас можно остаться в сержантах на всю жизнь. Кстати, получает 4 000 фунтов (5 000 долларов в месяц). Вызывает зависть и поэтому раздражает. Это вообще не по нашенски.
   Восток, имея ввиду, Китай и Японию, не трогаем. Решили считать себя цивилизованной Европой, так тому и быть.
   Немцы, вообще нация особенная – страшно сравнивать. Да и где это видано, чтобы победители учились у поверженных «врагов».
   Переходим к итальянцам и французам. Вот это да, повеяло чем-то родным. В работе их полиции, судя по кинофильмам, всегда есть место для компромисса. И преступник за решёткой, и родственники не в обиде. Включая, кстати, преступника. К мелким проступкам относятся с пониманием и дают шанс исправиться. С отморозками, которые перешли все границы – разговор короткий. Это как-то человечно и относительно эффективно. Вот эти то ребята очень напоминают нас.
   Так вот, я остановился на том, что к просьбам родственников отношусь с пониманием и старюсь их выполнить. Если речь, конечно, не идёт об ограблении ювелирного магазина. Шутка!
   Однажды ко мне обратилась двоюродная сестра и поведала о следующем. Её девятнадцатилетняя дочь с подругой решила отметить окончание экзаменационной сессии в одном из респектабельных ресторанов города. Приехали вечером. Сели, немного выпили, как положено, потанцевали. Ближе к закрытию двое приятных и обходительных парней предложили продолжить отдых в одном клубов. Все сели в машину и поехали искать, где получше музыка.
   Под видом поиска подходящего заведения «ухажёры» колесили по городу и студентки перестали обращать внимание, куда движется автомобиль. Не успели оглянуться – окружная дорога, посёлок Иншинский.
   Результат «покатушек» прискорбный – девчонок почти угрозами затащили в квартиру и изнасиловали.
  Те,  кому «посчастливилось» побывать в этом населённом пункте в тёмное время суток, знает. Кричи: «Мама! Убивают!». Никто не услышит и на помощь не придёт.
   Официально обращаться в милицию родители девчонки не хотели. Потому, что все родственники занимали, очень видные посты. А  так же надо понимать – наверняка «уйдёт» информация и позора не оберёшься. А ей ещё жить с этим и замуж выходить. Надо было решать вопрос «келейно».
   Спасибо, начальник Привокзального РОВД Сергей Николаевич Филатов выделил мне двоих парней, сотрудников уголовного розыска. Мы «высчитали» квартиру в посёлке, на кого оформлена, кто живёт. В итоге проведённых «изысканий» были установлены личности двух «джентльменов», поступивших, мягко говоря, непорядочно. Один из них дагестанец, фамилию которого и написать то не просто, не то, что выговорить. Он являлся членом бригады известного всем чемпиона мира по боям без правил, Волк-Хана. А другой «фигурант» - только, что освободившийся Лёша Хомяк, из бандгруппы небезызвестного Солдаткина.
   Выяснив, где живёт Хомяк, мы начали его активный поиск. Узнав, что с ним хотят «пообщаться», этот гад перестал ночевать дома и по многим другим адресам, куда можно было нагрянуть.
   Пришлось действовать ещё более нетрадиционным путём. Через бизнесменов, многие из которых старательно вьются рядом с криминалитетом, стараясь снискать дружбу, было закинуто предложение о «встрече». Волк-Хан забил стрелку в районе железнодорожной станции Ясная Поляна. Как раз рядом и проживал Солдаткин.
   Далее всё выглядело, как в многочисленных вестернах. 
Площадка, где-то, между домами. Тревожно играет перуанская флейта. Я один, но с «макаровым». Правая рука была опущена в карман куртки и сжимала рукоять пистолета, снятого с предохранителя. Правда, на всякий случай, метрах в четырёхстах от места встречи обосновался «для подстраховки» мой друг и родственник Гена Цветков. Хотя, в случае возникновения серьёзной свары, не знаю, как мы, двое смогли бы противостоять толпе бандюганов.
   Напротив, как Франкинштейн, возвышается здоровенный детина – спортсмен с ротвейлером на поводке. Занятная картина – две горы мышц рядом. Одна из преступного мира, другая – из животного. Это был сам Волк-Хан. Я ещё тогда подумал: «И что тебе дома сидится?!».
   Вокруг него, словно койоты, эта шобла. Начали разговор. Особенно выделялся один бОрзый и тщедушный, который кинул мне реплику с ужасающим кавказским акцентом, хотя прожил в Туле несколько лет: «Ты хто такой ест?! Ты, щё с Афрыка прыехал?!». Оказалось, это младший брат Хана. Не раз слышал о его дерзости. Но все младшие братья смелы, когда за спиной стоят старшие, тем более такие. При всём сочувствии к близким, но всё таки чуть позже он, где то нарвался на пулю. На что я ответил ему: «Это ты из Африки приехал, а для меня здесь родина!».
   Но я сдержался и объяснил, что изнасилованы две девушки. Нужно выдать тех, кто надругался. Хан, как человек связанный с криминалом, понимал, что по меркам уголовным, изнасилование не самое почётное в этой среде преступление. И блатные относятся к этому с презрением. Ситуация для него была спорная.
   Наконец, подумав, он сказал: «Дагестанца, мы отправили на родину, и его уже не достать. А Хомяка тебе выдадим!». Привели Лёшу Хомяка. При своих он повёл себя нагло, начал отрицать случившееся, говорить, что всё произошло «по согласию». И так далее.
   Однако, ситуация осложнялась следующим.
   Стоит Хомяк, рядом его банда, напротив – я. Волк-Хан говорит: «Нужен он тебе? Забирай! Я же не мент, чтобы его для тебя винтить!». Короче, «бригада» от него реально открестилась.
   Родственники студентки в милицию обращаться не хотят, дабы избежать огласки. А дальше то что? Получается, выражаясь шахматным языком «цугцванг». Какой ход не делай – ситуация будет только хуже.
   И тут, на тебе! Через несколько дней, после «стрелки», о которой прознали многие в бандитских кругах, тело Хомяка находят в пруду карьера под Косой Горой, с отрубленными руками. Символика налицо! Тут мой рейтинг, как «поборника справедливости» и «народного мстителя» резко скакнул вверх. И как бы «хаппи энд» - правильный конец вестерна. Злодей наказан.
   Много позже на поверхность всплыло следующее. Хомяк ограбил наркодельца по кличке Мороз. Отобрал всё – машину, на которой тот ездил, все сбережения. Приехав с корешами среди ночи к «бизнесмену» домой, издевался над женой и ребёнком. Как говорили раньше купцы: «Обобрал дочиста!».
   Но Хомяк не подумал по своей самоуверенности или безмозглости, идя на это, что Мороза крышевала банда Буржуя. Одна из авторитетнейших в регионе. «Бойцы» его отыскали в деревне, куда тот ринулся в бега. Привезли в карьер и «порешили».
   Прокуратура начинала расследование и выясняет следующее. «Приехал какой то мент Соколов». «Поговорил» с Хомяком при свидетелях. И пообещал, что тому «не жить».
А через неделю, нате вам – труп, да ещё без рук. То есть как бы смерть с намёком. Мол, руки не распускай!
   Следователи позже выяснили, что по воровской традиции это «мессадж», то есть послание - «не бери чужого»!
   Вот так «правильно» закончился русский вестерн о справедливом возмездии! С моим участием!
   

                ЗДЕСЬ НЕ РАВНИНА,
                ЗДЕСЬ КЛИМАТ ИНОЙ…

   После развала СССР и «парада суверенитетов» в разных точках бывшей империи стали разгораться региональные конфликты, переходящие в локальные войны.
   В 1992 году между чеченским и ингушским народом, а каждый из них насчитывал две – три сотни тысяч человек, вспыхнула междуусобица. Соседи жившие ещё вчера в обстановке дружбы и взаимопомощи рассорились. Начались массовые убийства и грабёжи. Кровавая резня продолжалась несколько дней. Ингуши вынуждены были бежать с территории Северной Осетии. Причиной могли стать религиозные и клановые противоречия, борьба тейпов.
   Для решения конфликтной ситуации федеральный Центр ввёл на территории находящиеся в состоянии вражды войска, создал буферную зону и администрацию «переходного периода», возглавить которую должен был человек из Москвы. В задачи её входило развести воюющие стороны и всеми способами принудить их к миру. Возглавил «переходное правительство» пятидесяти шести летний Виктор Петрович Поляничко. Государственный и общественный деятель, историк и журналист. Человек в политике известный и авторитетный.
   1 августа 1993 года у него намечалась встреча с ингушскими полевыми командирами. Однако, по дороге в районе посёлка Пригородный, рядом с Владикавказом, кортеж подвергся спланированному нападению и был обстрелян из пулемёта с высотки. В.П.Поляничо получил пятнадцать пулевых ранений не совместимых с жизнью. Погиб начальник Владикавказского гарнизона Анатолий Корецкий. А также офицер из группы «Альфа» старший лейтенант Виктор Кравчук. Ещё четверо были серьёзно ранены.
   В Москве в Главном Управлении уголовного розыска срочно была создана оперативно-следственная группа для раскрытия этого резонансного преступления под командованием генерала В.И.Колесникова. Позже ставшего  заместителем Генерального прокурора.
   Однажды мне позвонил Виктор Василевич Прокофьев и предложил поехать: «Валера поедешь?». Показатели по раскрываемости в районе были на самом высоком уровне. И я согласился.
   В состав группы вошли лучшие из лучших. Ассы. Большое количество экспертов, следователей, криминалистов, представителей Генеральной прокуратуры и других специалистов. Всего около сотни.
   Убийство руководителя администрации, представителя Кремля, имело настолько серьёзный резонанс и требовало немедленного расследования, что одновременно с нами на место выехали представители нескольких других силовых ведомств, с которыми пришлось работать параллельно.
   Мало того, в каждом райотделе, каждого самого маленького района по всей территории страны, была заведена служебная папка «дело В.П.Поляничко», где фиксировалась любая информация, которая могла вывести правоохранительные органы на организаторов покушения. Каким образом? В тот период в европейскую часть России хлынули беженцы, спасаясь от войны. Кто-то из них мог обладать хотя бы крупицами ценнейших сведений.
   Мы выехали. Базироваться пришлось в здании регионального МВД. Здесь уже к нам присоединилось порядка шестидесяти сотрудников местных правоохранительных ведомств. Ожидаемой поддержки от местных правоохранителей, скажем прямо, мы не получили.
   Как позже выяснилось, с точки зрения осетинской стороны, В.П. Поляничко был на стороне ингушей в решении спорных вопросов. Осетины явно не сочувствовали смерти руководителя администрации. Приходилось действовать практически автономно, не надеясь на помощь.
   Через восемь – десять дней я стал личным порученцем генерала Колесникова.
   В распоряжение выделили новую машину УАЗ, правда, простреленную в нескольких местах. Что постоянно напоминало мне о бдительности.
   Работа заключались в следующем. С утра, на оперативном совещании ставилась задача. По заданию Владимира Ильича выезжать  в различные населённые пункты и разговаривать с формальными и неформальными лидерами – старейшинами, казачьими атаманами, представителями религиозных конфессий. При необходимости доставлять их на место нашей дислокации. Сбор информации, её фильтрование  в надежде найти какие то нити. То же самое, что и дома. Классика розыскного жанра. Информация и ещё раз информация. Как говорится: «Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией!».
   Только всё это осложнялось сущим «пустяком». С группой ни кто не шёл на контакт. Типа «вы приехали и уехали, а нам здесь ещё жить». Потому, что всё оказалось завязано не на законе, а на личных связях, родственных, служебных, других… .
   Если кто смотрел фильмы про работу полиции на Сицилии, то очень похоже. Знают много, но молчат. Даже показали захоронение, в одной из силосных ям,  где находилось более ста трупов одной из враждующих национальностей. Всех возрастов, пола и социальной принадлежности. Результат обоюдных зверств в этой бестолковой войне. Но по «теме» - ничего.
   Через несколько дней на Центральном рынке Владикавказа, в пятидесяти метрах от УАЗика нашей оперативно-следственной группы сработало взрывное устройство. Погибло около сорока, а пострадало порядка двухсот человек. Из коллег ни кого не зацепило. Только по счастливой случайности никто не пострадал. Этому способствовало то, что между нами и эпицентром взрыва оказались гружёные фуры. Их металлические стенки, как выяснилось позже, были сплошь изрешечены смертоносной начинкой бомбы: гайками, болтами, кусками резанной арматуры. Этими самодельными «убойными элементами» террористы обычно начиняют бомбы, чтобы увеличить количество жертв.
   В ходе работы выяснялось всё, что угодно. Ворованные автомобили, наркотики, другие убийства. Всё это мы отдавали «коллегам» из местных.
   По роду деятельности пришлось бывать в Назрани, «столице» Ингушетии. И вот один «информатор», который, наверное очень нуждался, вывел нас на типичного местного ворюгу, пригнавшего шестисотый ворованный «мерс» из столицы. «Нулёвый». А группа наша хваталась за любой криминал, только бы выйти на след преступников. Тем более, что следы группы нападавших якобы вели в сторону Назрани.
   Таким образом, выходим на семью Цимбаевых. Машину пригнал их старший сын.
   В Назрани красавцы дома, трёхметровые кирпичные заборы. Откуда деньги в республике, где официально высочайший уровень безработицы? Ответ. Моё предположение следующее. Нефть бьёт прямо из-под ног. А вопрос её превращения в бензин не сложнее выгонки самогона.
   Подозреваемого доставили в местный райотдел для допроса. Однако коллеги нам отказали, высказавшись в духе «везите на место своей дислокации». Но как мы потащим ингуша в Осетию, хотя это всего тридцать километров. Его порвут на куски. Придумали следующее.
   Проследовав до границы, сделали суровые лица, а в группе на было трое, и сказали: « Сейчас едем с нами в Осетию, во Владикавказ, там спокойно допрашиваем, и, не тронув пальцем, выпускаем прямо на улицу! Иди! Сможешь ты остаться невредимым, хотя бы пятьдесят метров?!».
   В итоге заполучили, как мне казалось, достоверную и весомую информацию. Что его дальний родственник, с такой же фамилией участвовал в похожем нападении.
«Ценный источник» был отпущен. В штабе нас внимательно выслушали, всё зафиксировали, подшили к делу. Не смотря на то, что сначала она вызвала некий скепсис у генерала В.И.Колесникова, фигурировала позже во всех официальных отчётах и версиях.
   С великим огорчением, даже сейчас, оглядываясь назад и смотря ретроспективно на описанные выше события, вынужден признать, что дело раскрыто НЕ БЫЛО!
   Если бы пришлось действовать, где-то здесь, в средней полосе России, тогда без вопросов. Но у сотрудников  уголовного розыска сослагательного наклонения «если бы» нет!
   А с генералом В.И.Колесниковым нам пришлось ещё встретиться при очень важных для моей будущей жизни обстоятельствах. Но это произошло не скоро. Тогда я ещё не знал, какие испытания меня ожидают.
   
                *      *      *
   
   Через несколько лет за рубежом увидело свет англоязычное издание книги «Чёрный сад». Написал её выпускник Оксфорда, британский журналист и эксперт по российскому Закавказью Томас де Ваал. Прекрасно зная «особенности» наших локальных войн, он, вероятно, неофициально представлял интересы британской внешней разведки  МИ-6.
   Там рассказывалось, что его журналистское расследование этого покушения указывало на армянских боевиков, действовавших в Северной Осетии.
   Я со своей стороны, не могу ни подтвердить, не опровергнуть эти данные.



                ЛАПША

   
   В середине девяностых, а точнее, в 1994-ом, осенью, предполагалась комплексная проверка работы нашего уголовного розыска Управлением внутренних дел из Центра.
   Почти одновременно, в ближайшее время, должна была развернуться мощная избирательная компания в Госдуму с большим количеством влиятельных конкурентов. По нашему, Плавскому округу, проходили миллиардер Семаго, а так же одна влиятельная дама, действующий депутат, председатель Комитета по Лесному хозяйству – ей палец в рот не клади. А так же начальник УВД, генерал Н.В.Панарин. Конкуренция мощнейшая.
   Проверка и выборы казалось бы события не пересекающиеся. Но это на взгляд дилетанта. Какое отношение у большинства граждан к милиции? Мягко говоря, настороженное. Поэтому Николаю Васильевичу предрекали безусловный проигрыш. Учитывая вышесказанное, по совету приближённых «политтехнологов» - мастеров избирательных технологий, он решил поднять рейтинг местных правоохранительных органов на приятную для электората высоту. Чтобы все ощутили – сотрудники отдела внутренних дел не спят ни днём, ни ночью, не кушают, с жёнами не видятся сутками – охраняют покой избирателей.
   План правильный и в принципе выполнимый. Для его исполнения необходимо совсем не много. Приехать на место, всех руководителей силового ведомства напугать, вздрючить по первое число, и резко, например, с понедельника или с 1-го октября поднять и без того высокую раскрываемость на заоблачную высоту. Чтобы, замышляющий, «противоправные действия» бежал сдаваться ещё за сутки до того, как совершит преступление. Короче, генеральский вариант  Нью -Васюков.
   Мне лично генералом был определён «призовой бонус» - в случае победы на выборах, стать «помощником депутата Государственный Думы». Не могу сказать, что «в зобу дыханье спёрло» от таких перспектив, но обещание показалось своевременным. Тем более, это предложили не начальнику райотдела, что приятно вдвойне. Не всегда выдаётся счастливый случай щёлкнуть по носу своего руководителя. Особенно, если он тебе не люб. Имея ввиду, исключительно в профессиональном смысле.
   Проверка милиции, и в частности уголовного розыска, дополнялась «факультативным заданием». Продемонстрировать наглядно и доходчиво «эффективность работы с осведомителями». Причём на «живом примере». С «живым» примером было не просто, но решаемо.
   Надо сказать, этот приказ или указание не ввёл меня в замешательство. Видели и не такое.
   Сразу вспомнились кадры из новостей. Как, «на глазах у изумлённой публики» бойцы какого ни будь суперподразделения «Щегол» или «Трясогузка» спускаются на тросах с крыш или вертолётов, мчатся на снегоходах или квадроциклах, паля во все стороны и «спасая» условных заложников. Особенно эффектно «освободители» смотрелись на телеэкране, «внезапно» всплывая в аквалангах с илистого дна какого ни будь подмосковного пруда, вооружённые до зубов, на глазах у дружно аплодирующих «членов правительства и зарубежных гостей». И всем становилось ясно - «террористы у ногтя».
Как у Владимира Маяковского: «Сдайся враг! Замри и ляг!».
   Вот только в реальности всё происходило несколько иначе.
   Насмотревшись по телевизору такой ерунды, я решил: « Это путь не наш. Устроим «гостям» не показуху, а резво накроем реальный наркопритон!».
   У меня был один на примете. Дело в том, что через город проходил «трафик» по которому наркота следовала в город Богородцк. И предназначалась для «точки» братьев Рашутовых, благополучно функционирующей и по сей день. По информации груз должен был зависнуть в одной из квартир на сутки, двое и дальше проследовать к «адресату». Здесь и решили устроить «шоу».
   В назначенный день в город прибыли высокие чины из УВД. Среди них руководитель службы собственной безопасности. Весомый товарищ. Поработали с документами, проверили ведение документации, красиво поужинали. Наступил вечер. Все ждали «десерта».
   Я, как организатор «мероприятия», докладываю «гостям» следующее: «Сейчас на ваших глазах будем брать настоящий притон. В группу дилеров внедрён наш человек. Ровно в 23:00, вычислив, где находится «груз», он подаст  «условный сигнал» для захвата, вылетающей из окна табуреткой. В двадцать три ноль, ноль. С точностью до секунды».
   Дело в том, что в группу азербайджанцев, действительно, давно ввели девушку Лену, по кличке «Сивая», давно работавшую на уголовный розыск. Красавица, умница. Пила, без удержу и погулять любила. За что и поплатилась. 
   На тот момент оставалась, однако, «пустячная» проблема. То есть две. Во-первых, успеет ли она за это время определить, где наркотики? Во-вторых, сможет ли девушка Лена табуретом выбить окно? И, в состоянии ли она вообще будет поднять табурет к тому моменту?
   И так, гостей в количестве шести человек подвезли к старинному частному деревянному дому с высоко расположенными окнами. На таких, обычно, размещают таблички «исторический памятник деревянного зодчества». Развалина развалиной. Внутри, свет, музыка, голоса. Веселье в разгаре. Слышно - идёт пьянка.
   Притаились неподалёку, чтобы хорошо было видно и слышно, если дело вдруг пойдёт не так. Тогда Ленку, чего доброго, от поножовщины спасать придётся.
   Милицейские чины, можно сказать, заняли места в почётном «первом ряду». «Группа захвата» здесь же.
Приближается час «Х». А у меня холодок по спине. Вдруг, что не так, не по плану. Ну да ладно.
   Практически ровно в «назначенное время», плюс, минус пять минут внутри дома смех на какие то секунды замолкает. И тут, слышные даже через стекло крики, вопли. Вдруг «гвоздь программы», то есть «табурет программы». Вынося часть рамы вместе со стёклами,  он с грохотом вылетает наулицу. Добротный такой, народный, сколоченный от души. И, кстати, тяжёлый. Откуда только у девчонки силы взялись?
А крики уже, громче и истеричнее.
   Бросаемся на подмогу, влетаем, кладём всех на пол. Картина супер. «Рождённая революцией» отдыхает. И «Чёрная кошка» тоже. На полу человек пятнадцать наркодельцов – азеров и несколько местных девчат, любительниц погулять. Все уже пьяные. Девчата растерзанные. Одежда вся рассупоненная. Что-то на них, что то - на полу валяется.
   А среди них «наша» Лена. Да она так вошла в роль, отстаивая «девичью честь», что устроила натуральную потасовку с одним из «женихов». У того по «невесте» на каждой улице. Полувзглядом показывает под кровать. А тут уже вошли наши «зрители», наблюдают. Опер Саша, нырк  и извлекает хороший такой впечатляющий пакет с недвусмысленным содержимым. Наркотики изымаются, присутствующие задерживаются. Следователь, эксперт. Всё такое. И вранья - ни капли. Просто эффектно!
  Это был апофеоз «представления»!
   В театре, обычно, в такой момент весь зал встаёт и в восторге аплодирует минут пятнадцать минимум! А то и тридцать! Тут обычно артисты кланяются смущённо. Лучшие - в центре и чуть впереди. Ну а статисты сзади. Лену в центр поставить было нельзя, засветили бы прекрасного осведомителя. «Статисты» же, лежали рядком находясь в полном недоумении.
   Я же, как режиссёр, разъяснял гостям «тонкости» проведённой операции и отвечал на вопросы. Может быть, во ВГИК надо было податься?!

                *      *      *
   Высокие чины остались в восторге от «десерта». О чём и составили весомый отчёт.
   А я стал помощником будущего депутата Государственной Думы, генерала Н.В.Панарина.
Всё честно, без обмана, не то, что в телевизоре!

                БЕРЕГИ АВТОМОБИЛЬ

   Что такое автомобиль в жизни советского, а затем российского человека?  Для многих, это его мать и дитя, жена и лучшая подруга одновременно. Не зависимо от половой или социальной принадлежности, уровня доходов и возраста. Это, часто, не проходящая головная боль и не прекращающаяся радость жизни. Автомобиль для жителя нашей страны, как для кавказского абрека, конь. Это его социальный статус, паспорт, военный билет и медицинская карта одновременно. Это, если не вся его жизнь, то значительная её часть. Как это случилась, и где находятся корни удивительного, не характерного для «загнивающего Запада» явления?
   Пока Генри Форд, в 1903 году делал автомобиль всё доступней и доступней для рядовых граждан, доведя с помощью создания первого конвейера этот технический «абсурд» до того, что автомобиль стал доступен любому рабочему. Советская власть «работала» в противоположном направлении. Разрастающаяся советская чиновничья партократия, старалась подчеркнуть свои привилегии и продемонстрировать исключительность. Это выражалось во всём – решении жилищного вопроса, «качественном» питании и возможности обладать казённым авто с шофёром. Иначе, как же принимать «судьбоносные» решения, ставящие под вопрос жизни миллионов человек. До сих пор в Государственном архиве сохранились «ходатайства» всей ленинской верхушки, датированные 1918 годом – годом тотального голода, о предоставлении усиленного «лечебного» питания и автомобилей из бывшего гаража Государя Императора, а теперь Совнаркома. Для себя, жён и любовниц, внезапно превратившихся из кухарок и незаметных актрис в министров или руководителей различных ведомств. Такое положение дел сохранялось довольно долго. Граждане огромной индустриальной страны имели отношение к легковому транспортному средству исключительно, как рабочая сила для строительства заводов и водителей грузовиков. Да, были отдельные счастливые обладатели казённого транспорта в лице работников культуры, членов писательских организаций и политических функционеров, если они «правильно» воспевали выбранный лидерами путь. Личный же автомобиль появился только у шахтёра Стаханова в результате умопомрачительных трудовых подвигов, которые сегодняшние экономисты, однако, ставят под сомнение. Это был подарок главной и единственной партии. Партии КПСС.
   Когда же, наконец, «простой» советский директор базы, рынка или гастронома сядет за руль личного транспортного средства? Спрашивали многие. В основном директора этих самых баз, рынков и гастрономов. И вот, чудо свершилось или почти свершилось.
   После победы стран антигитлеровской коалиции над фашистской Германией по линии репараций – возмещения понесённого ущерба, были на корню демонтированы и вывезены заводы фирмы «Опель». Так в послевоенном 1946 году в СССР появились, «созданные отечественными конструкторами» легковые автомобили «Победа» и «Москвич». Лёд потихоньку тронулся, но до повсеместного обладания было ещё далеко.
   Хотя по улицам наших городов уже во всю колесили новенькие «Москвичи» и «запорожцы», желающих приобрести чудо техники оказалось в тысячи раз больше реальных возможностей легкового автопрома. В конце шестидесятых годов резко вырос жизненный уровень советских граждан, и правительство страны озаботилось, вечно волнующим его вопросом, отъёма чужих денег, хранящихся не в государственном сбербанке, «как положено», а под матрацами. После длительных переговоров с несколькими мировыми автомобильными гигантами, проведёнными не без участия КГБ, среди претендентов выбрали итальянский концерн «ФИАТ». Так возник город, названный именем (а по другому и быть не могло) итальянского коммунистического лидера П.Тольятти, построившего мощнейшую партию на финансовых вливаниях из СССР. А уже в 1970 году с конвейера Волжского автомобильного завода сошёл первый массовый отечественный автомобиль ВАЗ - 2101, созданный в Италии и немного скорректированный отечественными конструкторами. Мощность - 50 л.с., максимальная скорость - 150 км/час. Именно эта модель несколькими годами раньше завоевала высшую награду международного автосалона.
   И тут началось. Граждане страны собрали все свои сбережения, заняли у друзей и знакомых, в расчёте отдать долг в течение нескольких лет, и побежали приобретать четырёхколёсное чудо. Но опять на всех не хватило. И опять появились многолетние очереди, характеризующие нашу страну в период социализма. Многочасовые – за колбасой, многолетние – за машиной. Конечно, как это обычно бывает, очередь можно было обойти, обладая определёнными связями, значимостью и избытком средств. Но когда «льготники» избегают очереди, всё равно возникает очередь. Из тех, кто «от Иван Иваныча». Поставленная государством задача, «разгрузить» кошельки граждан и направить финансовые поступления в госбюджет была выполнена. Частично.
  А в это время модели АвтоВАЗа множились числом и совершенствовались, но проблема дефицита существовала.  И поэтому автомобиль продолжал оставаться, как уже отмечалось выше, самым дорогим и любимым существом после семьи и квартиры. Как это отразилось на деятельности криминальных структур, пойдёт речь ниже.
   
                ПРИВЕТ ИЗ 1916 ГОДА.

  Большой проблемой для уголовного розыска в определённый период, стали автомобильные кражи.
 У одного из жителей города, из под окон исчезла, практически новая, вишнёвая «шестёрка». Вот так вот. Вчера была, а сегодня нет. Мы начали расследование, из которого выяснилась следующая картина.
   В поезде дальнего следования, походящем через станцию Плавск, из Москвы на Юг, трое молодых пассажиров лет двадцати пяти, устроили попойку. Один из собутыльников, по кличке Кривуля, был родом из нашего города. Как это часто бывает, через пару часов застолья они стали «закадычными друзьями» и решили «тормознуть» у товарища, чтобы продолжить у того дома, с новым размахом. Пропьянствовав несколько дней и прокутив кучу денег, новые «кореша» внезапно засобирались и наутро исчезли. В квартире радушного хозяина ни чего не пропало. И это хорошо, а могло бы. А вот у соседа из-под балкона пятиэтажки исчез почти новый автомобиль. Одновременно с убывшими в неизвестном направлении «гостями».
   Кривуля даже не знал об их «подвиге». Просто в пьяном разговоре он рассказал кому-то из знакомых об этой фееричной неделе с новыми друзьями из Краснодарского края. И мы, узнав об этом, потянули ниточку.
   Жители южных широт нашей необъятной Родины здорово облегчили работу сотрудникам уголовного розыска, оставив гостеприимному хозяину свои имена, фамилии, адреса и телефоны. Предварительно, мы связались с коллегами по месту жительства подозреваемых. И не нашли ни какого взаимопонимания с их стороны. Тогда было принято решение самостоятельно «проведать» ребят у них дома, в городе Тимошевске.
   Прибыв на место, я и опера Попков с Пискарёвым, окончательно осознали, что содействия со стороны местных правоохранительных органов ждать не стоит. Помогать задерживать подозреваемых, ни кто не собирался. Сотрудники милиции курортного города, объяснив, что «все заняты», в большей степени видимо занимались решением личных проблем. Хочу отметить, что если к нам поступала любая просьба от иногородних коллег, мы её выполняли на все сто. Поэтому приняли решение ехать по адресам и задерживать преступников «собственными силами».
   Двинулись по первому адресу. Там ни кого. Двинулись по второму. По предоставленной нам скудной информации, мы уже знали, что эти ухари  ещё и самозабвенные наркоманы. В Краснодарском крае это уже было массово. Конопляные поля в таком количестве, что их не возможно было полностью уничтожить.
   Прибыли общественным транспортом по второму адресу, в какой то захолустный район. Подчёркиваю – общественным транспортом, в незнакомом городе, чтобы брать преступников.
   Осмотрелись предположили возможные пути отхода задерживаемых: лестницы, чердаки, чёрные выходы. Третий этаж старого трёхэтажного дома. На площадке четыре квартиры. Одна из них наша. Дверь, как решето, вся разбита и не затворена. Звонок отсутствует. Её легонько толкнули рукой и вошли.
   Квартира оказалась двухкомнатной. Вонь, бардак повсеместно. Коридор, направо – кухня. Там сидел один из тех, кого мы искали. Это было очевидно. Потому, что мы предварительно тщательно изучили и запомнили приметы. Он находился в совершенно в невменяемом состоянии и был наглухо обдолбан. Огромные бессмысленные зрачки, слюни. Состояние полного наркотического ступора. Когда сотрудники стали пытаться задавать ему вопросы, в соседней комнате вдруг послышался шорох движения. Пискарёв остался, а мы Попковым поспешили осмотреть остальные помещения. Там – пусто, там – пусто. Но шорох то был, я его отчётливо слышал. Оглядели пространство под кроватью, за диваном, заглянули во все уголки. И тут настала очередь старого шифонера. Выражаясь языком современным, большого шкафа. В который любят прятаться дети. Открываю рукой правую створку. Я как бы был готов ко всему, но тут произошло неожиданное.
   На меня в упор смотрели злобные глаза, не такого, почти умерщвлённого отсутствующего наркомана, как тот, которого мы обнаружили на кухне. А видимо, учитывая индивидуальное восприятие наркотических веществ, это был «обшабленный», загнанный зверюга. Я увидел только его левую половину и сказал: «Не бойся ни чего, выходи, мы из милиции».
   Вероятно, произнеся слова «из милиции», я задействовал в его мозгу совсем не те рефлексы, на которые рассчитывал. Преступник, услышав это, бьёт изо всей силы ногой в правую, закрытую створку двери и я вижу в его руке старинный револьвер, как потом оказалось 1916 года выпуска. За доли секунды делаю рывок навстречу, пытаясь выхватить оружие, а он одновременно стреляет.
   Пуля насквозь прошивает ладонь, сделав огромную рваную рану и вылетает в окно. Следующего выстрела не последовало. Мы его повалили и свинтили. Вот тут то и началось самое интересное.
   Задержание со стрельбой, ранение, полученное сотрудником правоохранительных органов другого региона при задержании. Всё надо фиксировать официально. Оформлять докладывать объяснять. Не нам, а нашим «инфантильным» коллегам.  Вызвали местную опергруппу. И надо же, прибыли те же сотрудники РОВД города Тимошевска, которые отказали нам в помощи несколько часов назад. Они «догнали» ситуацию и чем им это всё грозит.
  Сразу же появился врач, который обработал и перевязал рану, начались просьбы и мольбы вроде того, что «войдите в наше положение, не сообщайте ни кому» и так далее. Они просто умоляли меня не выносить эту информацию.
   Вот тут начались всевозможные блага. Машину – пожалуйста, гостиницу по лучше – пожалуйста, чего желаете – пожалуйста. Всё то, что должно было быть сделано с момента нашего прибытия, согласно, существующих инструкций.
   Переночевав, ближайшим поездом, в купе, мы срочно вывезли подозреваемых в город Плавск. Естественно в наручниках. Пристегнули к металлической трубе у основания столика. Само собой, были предупреждены начальник поезда и проводник вагона. Ребята очухались и поняли, что натворили. Мы сняли с них в купе признательные показания.
   Однако, ночью, когда Лёша Пискарёв задремал, один из подозреваемых чем-то расстегнул наручники и пытался бежать. Но случайно зацепил в темноте, какой то предмет и поднял шум. Мы его сразу же задержали и объяснили, что не стоит даже пытаться этого делать.
   Как позже выяснилось, украденный автомобиль был распродан на запчасти в Тимошевске. Во время расследования, меня удивил тот факт, что угонщики, не имея ни копейки в кармане, проследовали от города Плавска до Краснодарского края без проблем. Но это уже вопрос к сотрудникам ГАИ.
  Злоумышленников осудили и приговорили к соответствующим срокам, учтя все их боевые подвиги.


                МИША РУКА

   Как-то на территории нашего района и самого города за короткий период времени было похищено около двух десятков новых или почти новых легковых машин. Автомобиль для среднестатистической семьи являлся не просто средством передвижения, а настоящей визитной карточкой, показывающей статус владельца и призванной вызывать уважение окружающих. Так уж повелось, что четырёхколёсное транспортное средство должно было показать место его обладателя в иерархической пирамиде человеческих взаимоотношений. Тогда было так, что пешеход уступает дорогу «запорожцу», «запорожец» - «пятёрке», «пятёрка» - «девятке», а «девятка», в свою очередь иномарке. Ну а просто иномарка – дорогой иномарке. Как в какой ни будь средневековой восточной стране, фильме «Кин-дза-дза» или в картах. Король старше дамы, а дама валета. Это печально, но это так. Видимо не доросли мы ещё до цивилизованных человеческих взаимоотношений.
   Так вот, возвращаясь к украденным автомобилям. Трудно себе представить и описать горе, постигшее жертв этих краж. Новую отечественную машину тогда можно было в лёгкую махнуть на однокомнатную квартиру в Туле.
   «Методика» угона была представлена в нескольких вариантах. Один из них выглядел так. Преступники проникали в гараж, где были самые слабые ворота, срезая петли или отгибая воротину. По разному. Далее, разбивая кувалдой довольно слабые стены, они перемещались из бокса в бокс гаражного кооператива, пока не находили что то интересное. Или, по наводке, уже знали, что там это «интересное» есть.
   Мы стали работать над вопросом в группе с хорошими специалистами по угонам из других районов. Где кражи так же приняли массовый характер, а так же прослеживался похожий почерк. Это были знатоки своего дела Филатов Сергей Николаевич – начальник Привокзального РОВД и Гнитецкий Владимир Анатольевич – заместитель начальника Алексинского РОВД. По почерку было ясно, что действует одна и та же группа.
   Из заслуживающих доверия источников, от моих осведомителей, поступила информация, что возглавляет группу угонщиков Миша Рука. Несколько слов о нём.
   Уроженец нашего района, Миша сменил место жительства и волею судеб оказался в банде Буржуя, корни которой уходили на территорию посёлка металлургов Косая Гора. Так как всё руководящее ядро преступной группы было родом оттуда. Возглавлял её Сергей Химин, по кличке Буржуй. Невзрачный такой, блеклый дядя с железным характером и опытом многочисленных отсидок. Если кто-то по незнанию встретил бы его на улице, то подумал бы, что тот работает токарем на маленьком заводе или путевым обходчиком. Мозгом группы являлся Вася по кличке Скорый. Так в народе интерпретировалась его фамилия «Скоров», что, в общем-то соответствовало сути. Он отслеживал все последние научно-технические достижения в области стрелкового оружия, спецтехники, связи и коммуникаций. А так же внимательно следил за экономическими достижениями нарождающегося российского дикого капитализма. Это Вася Скорый пришёл к выводу, что не надо грабить, разувать и раздевать «коммерсов». А надо «помогать» им становиться на ноги, расширять бизнес, и только уже после этого «стричь шерсть» и «собирать яички от курочки».
   «Крышуя» предпринимателей, он развернул такую бурную деятельность, что на момент подозрительной гибели в Тульском СИЗО, от наркотиков, которые «загнал» туда один из его многочисленных братьев, только фирма «Урожай» должна была ОПГ три с половиной миллиарда рублей. Рассказывают, что его выход на свободу был не выгоден многим и в уголовном мире и в предпринимательских кругах.
   Про Васю поговаривали, что он сначала стреляет, а затем внимательно выслушивает оппонента.
   Третьей головой «дракона» был Игорь Матрос, по счастливой случайности или по простой человеческой мудрости последний оставшийся в живых, после кровавых бандитских разборок и войн силовых ведомств. Он вовремя ушёл в бега. А когда вернулся, пыль улеглась, и уже было не до него. Сейчас благополучно «работает» смотрящим по Косой Горе. И, как это не странно звучит для мира криминала, активно борется с наркоторговлей. За что неоднократно получал двусмысленные «упрёки» не только со стороны некоторых уголовных авторитетов, но и от «заинтересованных» представителей силовых структур.
   Так выглядел «руководящий состав» авторитетнейшей бандгруппы в середине девяностых, с которым мне и пришлось иметь дело. Причём, наши пути пересекались неоднократно. В эту ОПГ и входил вышеупомянутый Миша рука, где пользовался немалым авторитетом, являясь мастером своего «угонного» дела.
   Испытывая, по роду деятельности слабость к хорошим машинам, в то время, когда «девятка» цвета «мокрый асфальт» вызывала бесконечную зависть у окружающих, «присутствуя» в Туле в количестве всего трёх штук. Он уже тогда катался на шикарных иномарках с мощнейшими двигателями. Трудно предположить, что Рука приобретал их в автосалоне, но автомобили были замечательнейшие. Как можно этому удивляться, если ворованные «тачки» «внезапно» обнаруживались у высших чинов правоохранительных органов, включая столицу, вплоть до последнего времени.
   Миша Рука пользовался огромным авторитетом в банде за своё «профессиональное мастерство» и работал лично под патронажем «центрального комитета», то есть, руководящей верхушки. Получив сведения, о его причастности к массовым кражам автомобилей, я понял, что мало обладать этой информацией. Её ещё надо реализовать и найти зацепки. Нельзя же вот так, на улице схватить человека и тащить его в «кутузку». У нас же правовое государство. По крайней мере, так говорят по телевизору.
   И вот удача. Поступает информация, что в одном из гаражных кооперативов района Мясново стоит приобретённый кем то, краденный автомобиль, из нашего «списка». Совместно с С.Н.Филатовым и другими сотрудниками мы выезжаем и изымаем, похищенную в Плавске машину. Это уже огромная удача.
   Вишнёвую восьмёрку обнаружили во дворе частного дома. Вероятно, когда хозяин приобретал четырёхколёсное чудо, он предполагал, что здесь не чисто. Но цены на «грязные» автомобили были, как правило, значительно ниже и это привлекало покупателя. Транспортное средство было уже почти легализовано. Номера на блоке цилиндров перебиты а вот панель с номером кузова и ВИН-кодом только собирались вырезать и вварить новую с битой похожей машины.
   Автомобиль изъяли, а через хозяина узнали, кто продавец. Тот был задержан моей опергруппой прямо дома, когда парил ноги в тазике, и он после откровенной беседы в РОВД признался, что угон – дело рук «специалистов» из группы Миши Руки.
   Зацепка и основание для задержания есть, а вот где наш герой. Как я уже отмечал, ни адресов, ни выходов на него не было. Хоть какая ни будь дамочка или бармен. Ни кого!
   Как я заметил ранее, «не хватать же преступника за руку на улице и тащить в цугундер». И вот, буквально совсем скоро, произошёл курьёзный случай.
   Однажды, что после совещания в Управлении внутренних дел, мы с супругой Мариной, проезжая по Красноармейскому проспекту, решили заглянуть в продуктовый супермаркет. Жена осталась в служебном УАЗике, а я пошёл в магазин «затовариться». И что вижу?! Около витрины стоит и что-то приглядывает наш герой – Миша Рука. А рядом человек пять, шесть его корешей. Не долго думая, сжав пистолет в кармане куртки, я подошёл вплотную, задвинул ему в бок «ствол» и убедительным не громким голосом «попросил» следовать за мной. Бандюганы, заметив это онемели, затем началась какая-то движуха. Воспользовавшись минутным замешательством в рядах его единомышленников, мы двинули к машине. Не далеко припарковались «козырные» автомобили членов банды. Я усадил Мишу на заднее сиденье и пристегнул левую руку к скобе внизу, приваренную именно для таких целей умельцами из гаража РОВД.
   Погони не было. Отбивать своего, уголовники не решились. За то супруга, сидевшая рядом дрожала от страха всю дорогу. И хотя прошло примерно двадцать лет с того случая до сих пор не может простить мне это «легкомыслие» или, как она говорит, «мальчишескую выходку».
   В Туле оставлять преступника я не решился. Деньги уголовного мира, как я убедился, творят чудеса. Побоялся, что на следующий день он будет уже гулять по парку. Поэтому рванул в Плавск. Там ему была «организована» очная ставка с лицом, которое выступало посредником при продаже краденых авто. Дело сдвинулось. Часть машин удалось вернуть владельцам. А часть уже ушла в Прибалтику.
   Выражаясь слэнгом, на «подсосе» у них уже тогда было несколько сотрудников Госавтоинспекции, которые оказывали активную помощь банде во всём. Один был позже осуждён за то, что хранил оружейный арсенал другой преступной группы. На счету которой, было более пятидесяти (!) убийств. Но доказали, почему то, только одно. Когда лидер её вышел на свободу, его джип «Мицубиси-Паджеро» быстренько взорвали вместе с хозяином. Кто? Неизвестно.
   Щедрые «пожертвования» криминального мира помогли Мише Руке получить минимальнейший срок – полтора года. Мы, люди, раскрывавшие эти кражи, были возмущены. Но, как я говорил. Деньги мафии творят чудеса. Буржуй не оставил в «беде» своего «специалиста по угонам». После освобождения ему был подарен прекрасный «Опель –Калибра» с более, чем двухсотсильным форсированным движком, отобранный за долги у известного предпринимателя.
   Но судьба распорядилась по-своему. Совсем скоро произошло следующее. Король угонов развил напротив автовокзала на проспекте Ленина на своём «подарке» немыслимую скорость, протаранил такси и погиб, встретив смерть в том, что так любил. Мрачная ирония жизни и смерти.

                *      *      *

   После проведённых успешных расследований угонов и ряда «профилактических мероприятий», лично мной с Буржуем и Васей Скорым была достигнута договорённость о возврате похищенных автомобилей. Однако. Часть их уже переправили в Прибалтику, красная «девятка» оказалась в собственности начальника Госавтоинспекции одного из районов Краснодарского края. И изъять её, по понятным причинам, не представлялось возможным. А вот «Волги» и несколько «Жигулей» «буржуевские» вернули. Ночью их пригнали к Кургану Славы и там бросили.
   Тогда же зашёл разговор о возврате, похищенной у брата начальника ФСБ г.Щёкино М.И.Калинина, машины. Но члены ОПГ, узнав, что речь идёт о родственнике «кэгэбиста», пошли «в отказ». Заявив, что «первый раз слышат». С этим ведомством ни кто не хотел связываться. К тому же,  при неофициальном общении я понял, что это авто просто давно нашло нового хозяина в другом регионе. И возвращать просто нечего.
   Кроме того, я поставил вопрос так, если хищения автотранспортных средств будут продолжаться, то задержанным угонщикам «накрутим такие срока, что мало не покажется». Конечно, это были лишь слова. Но кражи прекратились. И специалисты по угонам нас больше не беспокоили.
 


                ПРОТИВОСТОЯНИЕ БЕСПРЕДЕЛУ

      
                СХВАТКА
   
               
   Дед мой родился и жил в деревне.                После Отечественной вернулся без ноги. Образование 9 классов по сельским меркам было сравнимо с высшим. Из нескольких деревень отстоящих на десятки километров люди шли к нему со своей болью. А боль тогда была одна – последствия бездарной, но победоносной войны с десятками миллионов жертв - потерянных кормильцев. Так, как призывали всех под гребёнку, то документы зачастую или заполнялись неряшливо или вовсе терялись. Родственники воинов сидели подолгу без карточек и без пайков, которые оформлялись на основании бумаг следовавших с фронта. К концу войны ситуация мало изменилась. Потому необходимо было писать обращения, ходатайства и «прошения» к чиновникам, которые по старой российской традиции с ответом не спешили. Исполняя роль и писца, и нотариуса, и адвоката одновременно, он, с одной стороны, чувствовал благодарность граждан, а с другой, ремесло кузнеца тоже позволяло не умереть с голодухи.
   Тогдашняя  власть, дабы «улучшить победоносную эстетику»  столицы, выдворяло несчастных инвалидов – бывших воинов великой армии, в ближайшие города и веси.
   Из всего вышеописанного, хочется сделать приятный для себя вывод, что борьба за законность стала фамильным призванием нашей семьи.


               






               


                *      *      *
               


  - Камера пятьдесят третья, на прогулку – проорал рыжий охранник.
  - Три тысячи пятьсот семьдесят пять, три тысячи пятьсот семьдесят шесть, - считал я, отмеривая шагами один из десятка тюремных двориков.
   Формально, мрачное строение в центре города было тюрьмой до 60-х годов ХХ века. На сегодняшний день это СИЗО №1 г Тулы. Хотя, по сути острог и есть острог. Построенное в середине ХIХ века,  во времена правления Александра II, оно до сегодня сохранило стены метровой толщины, кованные решётки и соответствующую архитектуру того времени, заменив «тюремный замок», находившийся около Всехсвятского кладбища на улице Острожной (ныне Жуковского). Рассчитанное на 300 «койкомест», несколько раз «улучшалось и уплотнялось» и в современном виде может принять порядка шести с половиной сотен «постояльцев». Во времена сталинского правления «оптимизация работы» вышла на максимальные показатели и по воспоминаниям выживших, камеры были забиты «по горлышко» десятками «несогласных», а ночами производились расстрелы «особо опасных товарищей», приговорённых «тройками» и «двойками». Как отметил один из руководителей ВЧК  Мартын Лацис в газете «Красный террор»: «Нам не нужны доказательства. Взгляните на их ладони и лица, услышьте их признания, Этого достаточно для вынесения приговора!» К Московской Олимпиаде 1980 года строение стыдливо прикрыли зданием следственного управления – по главной улице города, выражаясь военным языком, должен был «проследовать» священный огонь.
   Так как УФСИН во все времена представлял из себя, как и ФСБ «закрытое акционерное общество», проверявшееся формально, деньги выделенные государством на создание, сколько ни будь человеческих условий, вероятно, растворялись ещё на дальних подступах. Нередко, в часы отчаяния, я думал о том, что сотрудники СИЗО так же обречены отбывать здесь свой срок.
   И только крысы могут себя чувствовать комфортно. Для них это Родина. Возможно, их прапрабабушки облюбовали этот памятник царской архитектуры, ещё в день приёма «государственной комиссией» в середине 18-го века. И если кто то из них выжил, не будучи прибит разъярённым «постояльцем» с кусочком сала в пасти, то мог бы поведать много страшных историй. Про пыточные казематы, выбитые показания, «внезапные» смерти от «сердечного приступа», « случайного удара головой о кафель при падении» или электрического разряда при «неосторожном» контакте с оголённым проводом.
   Крысы… Сколько лет они живут и как общаются? Какова иерархическая пирамида? Кто выполняет роль воинов или работников? Какие особи становятся лидерами? И почему. Учёные изучили всё это, проведя ряд интересных экспериментов, имеющих важное прикладное значение. Выяснилось, что в лидерах «ходят» не те, кто сильнее, умнее или мудрее. А кто агрессивнее!
   - Три тысячи пятьсот семьдесят семь, - продолжая отсчитывать суточную «норму», я прокручивал последние страшные и удивительные события. Как, без десяти минут, полковник и действующий начальник криминальной милиции мог попасть сюда, в эту прихожую преисподней, куда десятки лет благополучно отправлял убийц, жесточайших насильников и воров? Передо мной, как фотографии из уголовных дел, проплывали лица «уважаемых граждан» при чинах и погонах, тщательно поработавших над исполнением своей мечты. Начальник Щёкинского ФСБ, полковник Калинин, его осведомитель, руководитель Плавского подразделения ГАИ подполковник Гурьянов, руководитель ОБЭП, майор Фролов, их подручный и несостоявшийся киллер, «смотрящий» от уголовного мира по городу Плавску авторитет Юра, по кличке «Сыщик». Уникальная в своём роде компания – люди, призванные охранять закон и блатной авторитет «в одном флаконе». Зачем смотреть фильмы «Спрут», «Крёстный отец» или «Однажды в Америке»? Рядом с нами живут и «работают»  персонажи, по сравнению с которыми вымышленные герои «Бригады», просто дети.

               
                МГЛА
               
      Сидя 6 августа 1994 года на летней веранде ресторана «У Ганюшкина» мы с супругой и ещё двумя семейными парами отмечали десятилетний юбилей супружеской жизни. Было много посетителей, человек семьдесят, свободных столиков почти не осталось. Музыка играла всеми любимые и навевающие тёплые воспоминания, мелодии, Мы танцевали, вспоминали «молодые годы», хотя стариками ещё не были. А сегодня для нас «молодые годы» уже те, когда мы сидели ресторане. Дети беспечно играли между столиками, периодически одёргиваемые заботливыми мамами. Разношёрстная, но приличная публика отдыхала после трудовых будней. Цветы шампанское, хорошее настроение. Десять лет без серьёзных боевых потерь – это приятный этап жизни.
   Однако, в разгар торжества моё внимание привлёк, известный всему городу посетитель – Сергей, по кличке «Барыга». В городе все знали, что он работает в котельной. Но только специалисты узкого профиля были осведомлены о том, в какой отрасли «народного хозяйства»  это тип достиг больших успехов. Все окрестные заброшенные сады его парни засеяли кустами конопли и активно возрождали загнувшуюся в годы советской власти индустрию.  Не для получения масла или прекрасных тканей, а для заполнения «дурью» нашего региона. Часть более серьёзной наркоты следовало из Щёкинского района транзитом через наш город в Богородицк, где родные братья – азербайджанцы содержали популярную у населения наркоточку-долгожитель, благополучно функционирующую и по сей день. Органы старались Барыгу лишний раз не трогать; фигурой он был не крупной, а информацией обладал полезной и позволяющей решать более серьёзные задачи. Будучи завербован моим оперуполномоченным Барыга держал нас в курсе прибытия – убытия гастролёров -  преступников и курьеров из соседних, более опасных с криминальной точки зрения, районов.
   Мало того, что «наркобарон» местного розлива был сильно пьян. Ситуация усугублялась тем, что он находился в состоянии наркотического опьянения.  Был полностью «убитый», как это состояние характеризуется в определённых кругах. Огромные, бестолковые зрачки, никуда не смотрели и ни на чём не концентрировались.  Непринуждённая атмосфера кафе напряглась и потяжелела. Замолк непринуждённый смех за столиками. Малышня, почувствовав напряжение, прекратила свою весёлую беготню. Потеревшись среди знакомых из криминального мира, «Барыга» пошатываясь двинулся в сторону нашего столика. Не доходя нескольких метров, он остановился, как будто вспоминая, что то, непослушными пальцами расстегнул штаны и начал мочиться около соседнего, хозяева которого только что рассчитались и ушли. Это продолжалось и продолжалось. Казалось, что он не опорожнялся очень долго. Дымящаяся струя пенилась, ударяясь о плиточный пол ресторана, превращалась в лужу, которая увеличивалась на глазах и растекалась.
   Чувство гнева, охватившее меня, смешалось с ощущением бесконечного стыда. Вокруг приличные граждане, женщины, дети...
    Ранее я нескромно отмечал, что, работая в милиции, тем более криминальной, олицетворял, как и другие добросовестные сотрудники, закон и порядок. Меня знало в лицо и уважало большинство граждан. Для плохо знакомых с уголовным кодексом, могу сообщить, что вышеописанное действие подпадало под статью УК «злостное хулиганство» ( от двух до пяти лет лишения свободы). Встав со стула, я подошёл и залепил хаму пощёчину, больше напоминающую затрещину. Сбив с ног, вызвал сотрудников для задержания. Благо, опорный пункт находился метрах в пятидесяти от кафе. Но когда наряд прибыл, стало ясно, что наркоману стало совсем худо. Он скончался в машине скорой помощи.
   Началась проверка, которая длилась более месяца. Поучаствовали все: прокуратура, УБОП, служба собственной безопасности. Опрошено несколько десятков очевидцев – посетителей кафе, оказавшихся в тот вечер невольными свидетелями происшедшего.
   События эти развивались на фоне подковёрных интриг высшего руководства РОВД. В Управлении на тот момент решался вопрос, о назначении меня на должность заместителя начальника РОВД – руководителем криминальной милиции. Как водится, был и «конкурент».
   Начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями В.М. Фролов начинал рядовым сотрудником вневедомственной охраны. Многочисленные родственники Валерия Михайловича были известны двумя характерными чертами. Во-первых, работая в торговых организациях разного профиля, они по известным причинам, долго не задерживались на одном месте. Во-вторых, страдали популярным российским недугом – алкоголизмом, неизменно приводящим их к малым и большим неприятностям, часто заканчивавшимся трагически. Многодневные отсутствия  начальника ОБЭП в связи со «слабым здоровьем» не мешали ему не только претендовать на заветную должность, но и, беспрестанно упражняясь в эпистолярном жанре, без устали множить и рассылать анонимки в различные вышестоящие инстанции. В том числе, в областное Управление УВД. Как только я  появлялся, коллеги демонстрировали «подмётные грамоты», наполненные «железными» компрометирующими фактами и  «неоспоримыми» аргументами. Фразеологические обороты в них казались до боли знакомыми.
   Не смотря на козни, примерно через месяц прокуратура вынесла постановление о «прекращении дела в связи с отсутствием состава преступления». Материал залёг в недрах архивов прокуратуры.
   Именно в это время ФСБ, УВД, областную прокуратуру захлестнула  новая волна анонимок от вышеупомянутого «товарища». Желание Фролова занять высокий пост было велико, но, с моей, точки зрения, мягко говоря, необоснованно.
  Не смотря на то, что анонимки формально как бы не рассматривались, заместителем начальника УВД В.П.Беспаловым была назначена новая комиссия, для «проверки изложенных фактов». А мне предложили «немного потерпеть, если скрывать нечего». Результаты предыдущей проверки были «обнулены» и всё закрутилось  по-новому.  Тщательно опросив десятки очевидцев и ознакомившись с мнением экспертов «группа товарищей» вновь пришла к выводу что « нет прямой связи между попыткой майора Соколова В.Н. пресечь хулиганские действия и смертью задержанного».
     В начале 1995 года я был назначен начальником криминальной милиции. Работы много, и сводить счёты со своим подчинённым не было ни желания, ни времени. Хотя эффективность действий ОБЭП под его руководством вызывала массу нареканий.
     К 1996 году реальная раскрываемость достигла самых высоких показателей в области – 92 % на более, чем 700 преступлений в год. Криминальные элементы, завербованные милицией, оперативно передавали массу, очень нужной, информации. Бывало, преступников находили буквально в течение двух-трёх часов после «эпизода». Те, кому стало «некомфортно», покидали район.
     События, связанные со смертью «Бырыги» так и остались бы в прошлом, не повлияй они самым роковым образом на мою дальнейшую судьбу. Однажды ночью, когда, находясь в рабочем кабинете, я работал с протоколами, в дверь буквально влетел, «смотрящий» по городу, авторитет Юра «Сыщик». В начале 90-х это был один из первых «пресонажей» района, который наряду с действующим на тот момент сотрудником ГАИ Сергеем Богоявленским,  с подачи «угро», отправился в места заключения за «рэкет». Сроки им дали существенные, что и вызвало затаённую обиду. Не смотря на неоднократные отсидки, на уголовнике «не было лица». Плюхнувшись на стул и тяжело дыша, он рассказал историю, которая не укладывалась в голове, сначала показавшись чистейшей «брехнёй».
   Предварительно хотелось бы нарисовать картину взаимоотношений городских «элит» на тот момент. Как в произведении Н.В. Гоголя в 1990 году два друга «не разлей вода» - два крупных милицейских чина сильно повздорили, а впоследствии стали заклятыми врагами. Два подполковника - начальник ГАИ Гурьянов Николай Николаевич и замполит райотдела Иноземцев Александр Александрович возненавидели друг друга. Вообще в склоке участвовало  четверо, разделившихся на две команды, но особого внимания в контексте описываемых событий достойны именно двое. Последний, в результате «дворцовых интриг» вынужден был перейти на должность федерального казначея в администрацию. Однако, выборы 1996 года в руководители района были «на носу», а у « потенциальной жертвы» имелись все шансы занять эту прекрасную должность, предполагающую почти неограниченные возможности. Понятно, первое, что сделал бы глава администрации – рассчитался с обидчиком, отправив на пенсию с «хлебной» должности.
   Суть изложенного «Сыщиком» сводилась к следующему. Гурьянов Н.Н. обратился к уголовному авторитету с просьбой, более подразумевающей требование - «убрать» Иноземцева А.А. От «предложения» сложно было отказаться в связи с тем, что «Сыщик» частенько попадался за рулём в нетрезвом виде, и это прощалось. Но и потому, что подполковник был плотно связан, как информатор, с верхушкой ФСБ  г.Щёкино, которая курировала Плавский район, имея безграничные возможности, вызывая страх  даже у чиновников с обширными связями. Начальник ГАИ даже «баловался» тем, что, будучи не допущен к оперативной работе, вербовал осведомителей в криминальной среде района. Это категорически противоречило его должностным инструкциям и наносило непоправимый вред работе уголовного розыска, так и криминальной милиции вообще. План, предложенный «Сыщику» был прост и тот даже попытался его осуществить. Из Тулы для осуществления замысла подоспели «братки», набившие руку на  претворении в жизнь подобных идей. То есть доморощенные киллеры.
   В этот воскресный день А.А.Иноземцев возвращался со своей загородной дачи. Проезжая через лес, заметил знакомого, у которого «заглохла» машина - тот, размахивая руками, просил помощи. Это и был Юра Сыщик с наёмными убийцами. Но, как часто бывает, помешала «мелочь». В салоне, без пяти минут покойника, сидело четверо попутчиков, людей в городе очень известных – попросили подвезти. План сорвался.                Из слов «душегуба», и одновременно, отца двух малолетних детей, совершенно логично следовало, что, не будет ли ОН следующей жертвой, с целью устранения единственного свидетеля. Ведь «мента» - заказчика убийства «братки»  в глаза не видели, опознать не могли, да и доказательств никаких.
   Получив столь уникальную информацию, я срочно, согласно должностной инструкции, сообщил о происшедшем в Управление и начальнику ФСБ г.Щёкино. Хотя ещё до конца не мог поверить, что действующий сотрудник милиции, начальник ГАИ, может быть заказчиком убийства. Часа через два ко мне в кабинет прибыли сотрудники УВД с аудио- и видеозаписывающей аппаратурой, а также руководитель Щёкинского ФСБ, полковник Калинин Михаил Иванович. Всего шесть человек. Пригласили и «жертву». А.А. Иноземцев, услышав историю о собственном «устранении», чуть не рухнул в обморок. Действительно, он чётко вспомнил. как возвращаясь несколько дней назад с дачи, видел голосующего на обочине Сыщика.  Последний повторил под видеозапись, всё  рассказанное ранее. Повторил и под впечатлением произошедшего, чувствуя куда вляпался, ушёл в запой на неопределённое время. Информация же была наглухо засекречена, не подлежала регистрации в нашем РОВД. Весь записанный и отснятый материал по организации убийства уехал с полковником М.И.Калининым в ФСБ г.Щёкино.
   Дело осложнялось следующим. Задолго до описываемых событий, непрерывно поступала информация о том, что не состоявшийся «киллер», является «слугой двух господ». С одной стороны, сотрудничает с Плавским уголовным розыском, с другой, являясь «стукачом» начальника районной ГАИ, который, в свою очередь, «трудится» штатным информатором Щёкинского ФСБ, «курировавшего» несколько близрасположенных районов.  Стало очевидно – подполковник Гурьянов Н.Н. был глазами и ушами «фобосов», не только в РОВД, криминальном мире, но в районе вообще и органах администрации. Одновременно, как перед подполковником Госавтоинспекции, так и перед его «коллегой» бандитом Сыщиком ставилась задача «любыми способами, с помощью любых провокаций нарыть компроментирующую информацию на Соколова В.Н.».
     Зачем? Отвечаю. Ранее полковник Калинин неоднократно обращался и ко мне с «заманчивым» предложением». Однако… Что значит быть «стукачём»? Это не просто беседы в кафе со «Штирлицем». Стать информатором подразумевает собственноручно подписать «договор», получить «подпольный псевдоним», номер, постоянно, в письменной форме(!) «излагать полезную информацию». Причём касаться она будет всех: собственных шефов, подчинённых,  друзей  и их знакомых. Всё это - «листик к листику», педантично подшивается в папку, которая со временем жиреет и пухнет на глазах, словно «шагреневая кожа» наоборот, и хранится у некоего «должностного лица» - хозяина, «куратора». Таким образом, если даже опустить очень важный морально-этический момент, можно сказать, что вас «держат за глотку» всю жизнь.
   Возвращаясь к сообщению Сыщика. Информация о «заказе» на убийство была официально оформлена, засекречена, ушла в ФСБ и УБОП для «глубокой проработки». Мои неоднократные вопросы в духе «как продвигается расследование» наталкивались либо на туманные ответы «работаем», либо на плохо скрываемое раздражение. Для спецслужб стало очевидно, что лучше пожертвовать майором Соколовым, чем «заслуженным стукачём» в чине подполковника. Но мне об этом пока ещё не было известно.
   Возвращаясь поздно вечером из Щёкино, где мы сотрудничали с работниками уголовного розыска в целях раскрытия двух жестоких и бессмысленных убийств, я, подъезжая к родному городу, обратил внимание на автомобиль «Ауди-80», двигавшийся нарушая все существующие правила. В конце концов, терпение лопнуло, когда неадекватный водитель «подрезал» меня и на всей скорости влетел на территорию памятника павшим «Курган Славы». В городе Ауди-«бочка» была только у одного бандюгана.
   Я подъехал к машине лихача, чтобы спросить о причине такого поведения. Сыщик был сильно пьян и повёл себя неадекватно: «Менты – козлы! Сломали мне жизнь!». И прочее. Насколько было известно, у него в машине могло находится оружие. Я вызвал по рации наряд милиции и сотрудников ГАИ. Хулигана доставили в райотдел, составили протокол за сквернословие. Сотрудники автоинспекции обыскали машину. Нашли лишь несколько патронов – оружия не было. Только позже, из заслуживающих доверия источников, мне стало известно, что подлецы из ГАИ, Лишенко и Конарев обнаружили пистолет, но зная, что уголовник является информатором их руководителя, утаили находку.
   Работа над тем, чтобы скомпроментировать меня, продолжалась. Для этого привлекли друга Сыщика, инженера Плавского спиртзавода, Берлева Владимира. Несколько слов об этом персонаже и о месте, где он работал.
   Основным профильным продуктом предприятия, как можно догадаться из названия, были спирты. Высококачественные спирты. Полученные не путём химического синтеза, а из пищевого сырья – некондиционных яблок, картофеля зерновых и тому подобное. Они, естественно при соблюдении технологии, пригодны для изготовления качественных алкогольных напитков. В первую очередь – водки. Побочными продуктами являлись физиологические питательные растворы для медицины. Но главное – спирт! По рассказам знатоков, большинство граждан работало на спиртзаводе не за зарплату. По железной дороге, с территории предприятия, 60-ти тонные контрфактные цистерны по ночам уходили «на лево» - в республики Закавказья и на частные ликёро-водочные заводы. Сотрудникам РОВД руководство запретило на пушечный выстрел приближаться к «стратегическому объекту». Объяснить это было несложно – нити спиртоводочных махинаций, как предполагалось, вели в УВД Тульской области, управление делами президента и, естественно, в столицу.
   Сам Берлев, казалось бы, очень удачно устроившийся на одной из руководящих должностей, снискал искреннюю ненависть сотрудников предприятия. То ли из-за того, что воровал значительно больше других, то ли «из-за жадности». Апогеем «всенародной любви» являлась, сжигаемая с завидным постоянством - примерно раз в месяц, недавно купленная, «заработанная непосильным трудом», «восьмёрка» или «девятка». «Дружба» между Берлевым и Сыщиком подпитывалась необходимостью друг в друге. У первого был спирт, а значит материальные возможности, Сыщик же, успешно «крышевал» «товарища» под видом дружбы.
   Берлев начал предлагать мне деньги. Якобы за «успешное расследование» поджогов его авто. Но, с одной стороны, от него несло «засадой», а с другой – я, никогода не брал ни копейки.
   Хотелось бы отметить следующее. В тот «исторический» момент документы на присвоение мне «звания подполковник» досрочно, уже находились в Управлении. Это было третье моё досрочное звание. Первое, капитана – за освобождение заложников в у\ю № 400\4, майора и затем подполковника - за почти стопроцентную раскрываемость преступлений на протяжении длительного периода. 


               
                СУМЕРКИ

   21 октября 1996 года в мой кабинет вошёл ранее упоминавшийся начальник Щёкинского ФСБ полковник Михаил Иванович Калинин и сообщил: «Майор Соколов! Мы вынуждены задержать вас в связи с тем, что вы оказывали физическое воздействие на товарища «такого то». И называет фамилию, имя, отчество Сыщика. То есть, вменялось, что «заслуженному стукачу», когда тот зашёл в кабинет оперативных совещаний, я «нанёс рукой два удара в спину в присутствии свидетелей». То есть, в присутствии кляузника и алкоголика Фролова.  Не могу сказать, что это случилось неожиданно. Меня и раньше предостерегали: «Смотри, Гурьянов отмажется, а тебе не избежать проблем!». И вот свершилось. Этих липовых «показаний свидетеля» следователю прокуратуры тульской области показалось достаточно. И она вынесла постановление об аресте.
   Так, мне «посчастливилось» попасть в следственный изолятор №1 города Тулы. Что пришлось пережить? Чувство величайшего стыда и беспомощности. А близкие? На них показывали пальцами, часть родственников, друзей и просто знакомых отвернулась от моей семьи. Всё это взрывало мозг. А кто-то оказывал бесценную поддержку. В том числе, материальную.
   Камера № 53. Что интересно, в первый же банный день, который бывает раз в неделю, меня повели мыться не с моей «ментовской хатой», а с камерой № 55, где сидело около шести человек. Среди них, громила Кузьмичкин, из группы Грека, которого я лично задержал и отправил в СИЗО. Бандиты находились под следствием в ожидании больших сроков. А что такое баня в тюрьме? Это кафель, скользкий пол. Человек поскользнулся, упал, «случайно» ударился головой. На воле концов не найдёшь, а в СИЗО, вообще – могила. Однако, Кузьмичкин, увидев меня, достаточно доброжелательно предложил: «Валера, переходи к нам в камеру!». Мол, работа есть работа, волноваться за здоровье не надо. Но мылся я с осторожностью,  да и хату не поменял.
   Друзья и близкие родственники в это время делали всё возможное для моего освобождения. Во-первых, наняли адвоката. Пэр Яков Абелевич, проработавший к тому времени, более сорока пяти лет, был человеком очень опытным, но чрезвычайно осторожным. Внимательно ознакомившись с материалами, первое, что он сделал, послал жалобу, в Центральный районный суд города Тулы. Рассматривала жалобу заместитель председателя суда Богатина Марина Викторовна. И я незамедлительно был освобождён. Таким образом, в застенках пришлось пробыть более месяца. Когда меня освободили, Яков Абелевич выступил в суде, утверждая, что всё происходящее можно назвать беспределом и сведением счётов. Судья согласился.
Именно тогда я задал вопрос господину А.А.Иноземцеву: «А почему вы не добиваетесь расследования в связи с подготовкой покушения на вас? Или не поэтому я попал в СИЗО?!». На что получил ответ в духе «своя шкура дороже, связываться с ФСБ бессмысленно и так далее…».
   Обсудив с адвокатом детали, мы решили добиваться приобщения к уголовному делу факта покушения на Иноземцева, чтобы связать это событие со сведением счётов. К сожалению, на тот момент сменилось руководство УВД. Генерал Н.В.Панарин, который прекрасно меня знал, избрался в Госдуму. На его место пришёл молодой энергичный генерал В.В.Карпинский. Ему было не до моих проблем. Самоустранившись, в приёмной он чётко сказал, что «следствие занимается вопросом, куда выведет, так тому и быть». Никто не хотел связываться с ФСБ. Хотя, позже, генерал так же был подставлен своими коллегами. Ему пришлось уволиться из органов - восстановится так и не смог. Мы, сотрудники внутренних дел, называли это «крысиной системой», имея ввиду нежелание разобраться и вникнуть.
   Начальник Щёкинского ФСБ М.И.Калинин, видя, что дело разваливается, начал с коллегами усилено соображать, а что ещё можно найти на Соколова?! Тогда решили с подачи всё того же майора-пьяницы Фролова, вернуться к событиям 1994 года, имея ввиду, смерть наркодиллера Барыги.
   К тому моменту из районной прокуратуры бесследно исчезли материалы двух проверок. В том числе, показания десятков очевидцев и заключения медиков. И мне, спустя два года, вменили «нанесение тяжких телесных повреждений из хулиганских побуждений»(?!). И снова я оказался, на этот раз надолго, в 53-й камере.


                ТЬМА

   БЫТ в СИЗО вытекает из планировки. Условия созданы такие, чтобы человек который ещё только находится на стадии следствия и не признан виновным, почувствовал себя ничем – просто кучкой какашки на дороге. Изначально, в рассчитанное на шесть человек помещение, поселили восемнадцать «постояльцев». Есть камеры больших размеров - на 25 мест, но в них «проживает» человек 60. такие называют «общаковыми». И такая «норма» везде. 
  Как мы ютились на площади 4х5 метров, представить сложно. Спали по очереди, на полу, много лет назад застеленном досками, которые начали гнить.    Полутораметровые стены камеры № 53 третьего этажа, окна, закрытые металлическими мощными жалюзями, через которые не видно неба, а только кусок асфальта и фрагмент осветительной мачты стадиона. Металлическая дверь с «кормушкой» - прямоугольным отверстием для передачи «баланды».Летом, чтобы заключённые не теряли сознание от духоты, мы просили охранников, «пупкарей», чтобы его не закрывали (з) - для притока воздуха. Хотел сказать «свежего воздуха», но осёкся. Какой в сыром, гнилостном, воняющем здании, свежий воздух. Если охранник был гад, то «кормушку» мог и не открыть. Такова человеческая сущность или «сучность».
   Около двери, в углу за занавеской (З – запрещено, так я буду по тексту обозначать вещи или явления, которые по служебным инструкциям запрещены, но они есть) ютился унитаз, замурованный в бетон. Над ним нависает труба с краном – это «смывной бачок» оригинальной конструкции. Рядом – металлическая раковина. Опять же, с краном. «Очко» «унитаза» закрывалось большой пробкой, «машкой». Для чего? Огромные крысы, размером с кошку, живущие в «тюремном замке» лет сто, научились по канализационным стокам путешествовать из камеры в камеру. Со временем мы с ребятами заделали огромные дыры в полу. Потому, что из них, из отверстия унитаза, в любой момент могла выскочить эта тварь, схватить первое, что попалось из съестного и сигануть обратно в канализацию. Они обнаглели до такой степени, что какая ни будь особь, могла пристроится недалеко от «кормушки» со стороны коридора – «продола» и находясь там, не реагировала ни на какие «угрозы» или жесты cо стороны камеры.
   Спал народ на «сцене». Это некое возвышение, начинающееся с середины камеры и до окна. Оно напоминало подиум на котором люди из Средней Азии пьют чай. Кроватей нет, нар тоже. Спали на полу в три смены. Посередине помещения, находился стол – «дубок» и рядом короткие лавки. Но я дал себе установку: «Везде можно жить! Жить и бороться!». Иначе, вы, не читали бы сейчас эту книгу.
    Работая начальником уголовного розыска, мне, по роду службы, приходилось частенько наведываться к заместителю начальника СИЗО по оперчасти Игорю Геннадьевичу Быкову. Только благодаря этому знакомству, в камеру поставили двое 3-х этажных металлических нар – «шконок», вдоль правой и левой стен у окна, соединив их трубой. Фантастика – появился турник! Уродливые, сырые стены мы поклеили не обоями (з), что запрещено, а газетами (з), что тоже запрещено. На двух кирпичах, которые, как граф Монте Кристо, мы выскребли из стены (з), на спирали (з) готовилась еда. Спираль такая, предназначенная, для электроплиток, продаётся в каждом хозяйственном магазине. Так, что купите на всякий случай. Хотя маленькие кипятильники не возбранялись. Наверное, администрация очень по хозяйски относится к экономии электроэнергии.
   Есть «баланду», хотя она приемлема, считалось зазорным, что было не совместимо с  моим статусом, «смотрящего», то есть старшего по «ментовской хате». Мы всё готовили из передаваемых «с воли» продуктов. Утром повар Володя, советовался со мной по поводу «дневного меню». Он действительно, по одной из профессий был поваром. Это могло быть всё, что угодно и даже цивильное спиртное по «достойным» датам. Например, у моего сокамерника Гамлета, пока «папа был в командировке», родилась дочь. Естественно, организовали застолье.
   ЧИСТОТА И ГИГИЕНА. Эти термины в тюрьме приобрели новое весомое значение. Я наблюдал много раз, как люди, занимавшие высокие посты в банках и фирмах, психологически ломались, переставали следить за собой, превращаясь в «чертей» или «чухонцев». Их участью было – спать под шконками или переселяться в презираемую камеру – «обиженку».
   Что касается чистоты, то в нормальной камере – это дело святое. Добившись того, что в хате осталось человек семь «приличных граждан», гигиена и физкультура сделались культом «коллектива». Постоянно, 3-4 раза в день, мылись полы, начищалась «сантехника», стирались занавески, прикрывающие «дальняк». Это делал товарищ, занимавший в камерной иерархии нижнюю ступень. Не надо думать, что он стирал за кого-то носки. Нет. Личным бельём и одеждой занимался каждый за себя. Для всех вышеописанных нужд использовался стиральный порошок. Марку называть не буду, чтобы не делать рекламы.
   СПОРТ и «досуг» в тюрьме понятия для меня практически не разделимые. В свободное время ребята из нашей хаты стирали свои шмотки, читали. Иногда, если кто-то из авторитетов давал мне сотовый телефон, а их было два на всё СИЗО, я делился такой возможностью с товарищами. Можно было перекинуться несколькими словами с близкими, находящимися на воле, так, как количество свиданий ограничено.
   Уже тогда я помогал обитателям «острога» писать кассационные жалобы. По десять, пятнадцать в день. Они посылались в «вышестоящие судебные инстанции»,  общественные организации и  членам депутатского корпуса. Так начал понемногу нарабатываться опыт,  очень пригодившийся мне в будущей адвокатской деятельности.  А параллельная работа над мемуарами, создала базис для написания этой необычной книги.
   Мне неоднократно задавали вопрос: «Сигареты каких марок курили ваши соседи по камере? Могу ответить прямо: «Никакие!». Кошек у нас, кстати, тоже не было.  К определённому моменту «обитатели хаты», понимая, что, ведя нездоровый образ жизни, трудно бороться за «восстановление справедливости», а так же следуя моим настоятельным «просьбам», бросили эту скверную привычку.
   Мало того, спорт в жизни каждого занял достойное первое место. После того, как шконки, на уровне верхнего яруса соединили металлической трубой, появился прекрасный «турник». Я с удовольствием подтягивался на нём раз пятнадцать, а мой товарищ все тридцать.
   Во время продолжительных прогулок на «чистом воздухе», основное внимание уделялось так же физкультуре. Например, «бег на три километра» выглядел со стороны следующим образом. «Стайер», находясь в одном из тюремных двориков, имеющих длину 5-6 метров, «бегал» взад – вперед, заступая ногой на стену.
 Однако, другое место, на улице «под крышей», над камерами малолеток, мне казалось более подходящим для «спорта и отдыха». Оно до сих пор хорошо просматривается со двора дома на ул. М.Тореза, 9. Однако блатным это место не нравилось потому, что оттуда «не видно неба».
   И так, с каждым месяцем «мастерство» «спортсмена» оттачивалось настолько, что для него уже почти не имело значения, бежит он по аллее Центрального парка или внутри «кирпичного колодца» под присмотром наблюдающего сверху «вертухая».
   Следующим важным упражнением были приседания. Доведя их количество до полутора и даже двух тысяч раз, я сетовал лишь на нудность упражнения. Нередко в нашу хату на время «заезжали» молодые спортивные парни и мы устраивали конкурс. Максимум на что хватало новичков – это сотня.
   Отжимания на кулаках были без напряжения доведены мною до числа «двести». Это не «рекордные показатели», а разовая норма.
   После «утренней прогулки и пробежки» следовали «водные процедуры». Над большим унитазом в камере каждый обливался холодной водой из пластиковой «полторашки». Мойдодыр С.Я.Маршака обзавидовался бы, глядя на нашу команду.
   Астронавты на космической станции, большую часть свободного времени занимаются на тренажёрах, чтобы не упасть на четвереньки  или не сломать себе кости, первый раз ступив на Землю, после длительного полёта. Так же и мы, узники «замка Иф», считали спорт основной составляющей для выхода на свободу. 
   КОНТИНГЕНТ в ментовской камере сформировался из граждан, которые когда либо, хоть один день, носили форму с погонами. Таких камер в СИЗО, было четыре.  У нас ребята подобрались хорошие. Сотрудник ФСБ, Василий Карин, начальник Воловсквского РОВД, полковник Тельман - азербйджанец, армянин Гамлет, служащий внутренних войск Серёга, сотрудник ГРУ Владимир Переплётов – москвич и туляк Олег Романов из лешаковской бригады. Бывший, мент, миллионер и авторитетный уголовник.  А так же другие. Короче, Интернационал. Всего человек семь. Этого удалось добиться путём долгой и кропотливой «селекционной работы».
   До того момента, проблема заключалась в следующем. Среди «бывших», как и везде в нашей жизни, попадались уроды. Например, «Карлуха», немытый, глючащий наркоман и алкоголик без зубов, двадцати пяти килограмм живого веса. Когда - то, он один день проработал в милиции. Все мысли персонажа крутились вокруг одного – как заглотить стакан или шмальнуться. Его можно бы возить по школам в клетке, показывая детям со словами: «Если не будете вести здоровый образ жизни, станете такими, как это существо!»
   Не смотря на то, что с алкоголем в «уважаемых хатах» проблем, не было, а в некоторых камерах даже «зрела» бражка, Карлуха, однажды попросил у меня разрешения «выгнать самогон». Он знал, что в тайнике есть немного водки, под Новый год. «Химика» от этого трясло. Я, не подумав, дал согласие на «эксперимент».
   Предварительный этап прошёл относительно безболезненно. Для ускорения созревания браги с высоким градусом необходим был пенициллин. Сразу у всех в хате началась хворь и повальное недомогание. Обратившись в санчасть «контингент» набрал таки необходимые сорок таблеток. Бражка зрела и набирала градус недели полторы.
    Далее началось самое интересное. Дедовский способ: кастрюля с брагой на плитку. Во внутрь, посередине «озера» бражки, ставится пустая чаша. Сверху кастрюля накрывается тазиком с максимально округлым дном, наполненным холодной водой. Физика процесса следующая. Брага аккуратно кипит, испаряясь. Затем, попадает на холодное дно, конденсируется в капли, которые в свою очередь, «капля за каплей», падают, наполняя чашу, стоящую в центре.
   У тех, кто набил руку, всё это получается с полпинка. Но если за дело берётся дилетант, впрочем, как и во всём - жди проблем.  И вот, началось. Ограниченное пространство камеры, вонь стоит несусветная! Тем более пенициллин придаёт запаху определённый «привкус». Охранники начинают задавать вопросы: «Вы что там крысу поджариваете?!»
   В результате двухчасовых мучений – поллитра  вонючей двадцатиградусной мутной жижи. Но, надо было видеть счастливое лицо нашего «химика». В конце концов, суммируя все проблемы, которые он создавал коллективу, Карлухе пришлось «переехать» в другую хату.
   ДОРОГИ – здесь «российская почта» просто отдыхает!
Рассказывая о тюрьме, нельзя не упомянуть о системе коммуникаций, называемой «дорогами». В шесть часов вечера, когда большинство охранников покидает «вверенное учреждение», весь трёхэтажный корпус «тюремного замка» опутывается паутиной дорог. Это тонкие, прочные верёвки, ведущие из камеры в камеру через окна. Стёкол в рамах нет – их летом бьют зеки, в том числе потому, что духота стоит непереносимая. В каждой камере имеется свой «почтовый комплект», состоящий из полутораметровой палки (ручка швабры) с загнутым гвоздём на конце – «конём» и верёвки с привязанным к ней грузом – ложкой или гайкой. В каждой камере есть и «дорожник» - узкопрофильный специалист и профессионал своего дела. У нас это был Женька, парень из деревни с красивым названием Смородиновка, из-под Донского. Мероприятие это продолжается до самого утра, считается «делом святым» для тюрьмы и называется «гонять дороги» или «гонять коня». 
   Технически суть «изобретения» выглядит так. Из камеры, например, сверху раздаётся стук по трубе или крик: «Пять – три! Дай дорогу!» Сверху спускается верёвка с грузиком, которая «вылавливается» и «заводится» в камеру тем самым крючком. Затем любой груз, до килограмма и поболе, привязывается к верёвке и свободно перемещается между камерами. Дорожник отвечает: «Принял! Душевно!». То же можно делать и между соседними хатами, но для этого нужна бОльшая сноровка. Такая паутина, опутав всё здание, позволяет доставлять послание в любую камеру «транзитом», через смежные. Это чай, сигареты, алкоголь и главное письма – малявы. В них подельники, рассаженные, согласно инструкций, по разным местам, договариваются, какие давать показания, решают спорные вопросы и т.д. «Транзитная» малява или другой груз, имеющий пометку «контроль», на всех «станциях» - камерах, по пути следования, «точкуется». С точностью до секунды в специальном «гроссбухе» проставляется время прибытия и убытия. Есть посылки имеющие отметку «особый контроль». Это означает особую важность содержимого для отправителя и адресата. Дорожник, через хату которого идёт «груз» головой отвечает за его сохранность.
   Ему необходимо иметь недюжинную ловкость, чтобы одной ногой балансировать на огромном косом подоконнике «памятника архитектуры» - «решке», другой стоять на радиаторе отопления, закреплённым под окном, одновременно, с помощью «коня» и верёвки контролируя ход процесса. И если кто-то в полночь окажется около здания СИЗО, то услышит реплики из камер связанные с этим.   Дорожник не спит да утра, пока сотрудники не появятся на работе. Отсыпается днём.
    Периодически « летучий отряд», «вооружённый» шестиметровыми шестами делает ночные набеги и обрывает «дороги» с грузом. Были случаи, когда малявы, попавшие в руки сотрудников учреждения, фигурировали на судебных процессах, как доказательство и «отягащали» наказание адресату.
   Рядом со зданием СИЗО, по адресу ул. М.Тореза, 9, стоит неприметный пятиэтажный жилой дом красного кирпича. Так вот с его крыши по ночам на угловые камеры верхних этажей неоднократно делались «застрелы» из лука или арбалета. Стрела, увлекая за собой тонкую прочную нить, наконец попадала в окно. Затем нить подтягивалась с привязанной к ней, более прочной верёвкой. И по этой «канатной дороге» до самого утра курсировали «жизненно важные грузы». К утру «канатка» сворачивалась.
   Так же старожилы рассказывали, что именно из этих угловых камер первого этажа была попытка сделать подкоп и, как следствие, совершить побег. Но чем закончилась «операция века», неизвестно.
    СТАТУС, иерархия и, следующие отсюда ПРИВЕЛЕГИИ в тюремной жизни имеют огромное значение. Кроме администрации, жизнь в Тульском СИЗО организуют, поддерживают и не дают выйти на уровень беспредела уголовные авторитеты - смотрящие. Существуют «красные» зоны и СИЗО, где весь уклад жизни соответствует должностным инструкциям. Например, в г.Новомосковске.
   В нашем СИЗО был «смотрящий» от уголовного мира, по кличке «Мишель», до мозга костей преданный идеалам блатной «старины». Этот человек, отсиживая сроки, никогда не вышел по УДО (условно-досрочное освобождение за «хорошее поведение»), что позволяло «скостить» до половины срока. Он решал все возникающие споры между заключёнными и руководил «общаком». Общак – это еда, сигареты и чай. Ими снабжаются зэки, не имеющие передач с воли. С тюремным общаком, надо сказать, однажды произошёл совершенно занятный случай.
  В работу оперативного одела СИЗО, наработанную сотней лет эксплуатации тюремной системы страны, входит периодическое переселение «постояльцев» из камеры в камеру и «перетасовка» внутрикамерных «коллективов». Делается это для того, чтобы узники не могли сдружиться, а так же для нарушения коммуникационных связей, обнаружения тайников и внедрения «стукачей» под шумок «новоселья».  И вот нас переселяют из уютной, ухоженной хаты № 53 – сюда заехал Серёга Дюк, в хату № 83. До нас там находился сын губернатора Н.В. Севрюгина – Андрей. Для них с отцом, видимо, инспирировали одно уголовное дело, касающееся «невиданной» по размерам суммы – ста тысяч долларов. Предполагаю, что сегодня, под обвинение о краже такой суммы из бюджета, можно пересажать половину чиновников и депутатов.
   Короче, переселяют нас в хату 83. Грязная, неухоженная. Драить её, кстати, пришлось дня два или три. Так, как помещение располагалось на верхнем, третьем этаже здания, по хорошей русской традиции напора воды частенько не хватало. И вот перед неожиданным выходом в баню, воспользовавшись туалетом, мой сокамерник Гамлет, как положено, чтобы не хозяйничали крысы, заткнул отверстие унитаза пробкой - «машкой». Пусть не обижаются на меня симпатичные носительницы этого имени, но «слов из песни не выкинешь».
   Когда мы, более чем через час вернулись, по всей тюрьме стоял вой, гам и свист: «Менты козлы позорные! Подвесить за ….!». Заходим в хату, а там всё плавает, Оказывается, когда воды не было, товарищ Гамлет забыл закрыть кран над унитазом. Вдруг дали воду. И вот те, на!
   Тут к нам приходит малява, где говорится, что мы затопили тюремный общак: несколько тысяч пачек сигарет (!), чай, сахар, одежду. И теперь «должны». Всё необходимое для помощи осуждённым. Надо было видеть лицо Гамлета, когда он прочитал сию «цидулю». Сделавшись маленьким сереньким комочком, он приготовился к акту «возмездия» и «инквизиции». Я, посмотрев на него, расхохотался до слёз.    Хочу обратить внимание, что в тюрьме никто не шутит. И если у вас есть изрядное чувство юмора, оно вам, скорее всего не понадобиться! А вот попытки «развести» новеньких, «лопухов» или просто любого, бесконечны, и надо соблюдать бдительность. Я разъяснил Гамлету, что это «развод» «на лоха» и в нижней камере такого количества добра быть не могло. Потому, что в тюрьме всегда всего не хватало. Ребята, верно, решили «на дурака» организовать «возмещение ущерба».
   Я пишу ответную маляву: «Уважаемый, Дюк! Мы, Вам ничего не должны, так, как охранять кран в наше отсутствие никто не собирается. Если желаете, можете обращаться с претензиями в администрацию!». И далее традиционная приписка: «С уважением, Сокол». «Письмо» ушло.
   Спустя где то полдня пришёл ответ. За это время, как я узнал позже, провели сходку, потому, что Серёга Дюк был смотрящим за «крылом». Простому заключённому никогда не дадут сделать того, что дозволяется блатному. Например, по первому требованию, «мухой», авторитетам предоставляют свободное помещение для встречи, чтобы «посоветоваться». Или, если занемог, можно неделю добиваться посещения тюремной больницы и встречи с врачом. Но если «просьба» исходила от блатного, пупкари всё делали бегом. Администрация прекрасно понимала, что если не дать возможности «смотрящим» по СИЗО, этажу, коридору – «продолу»,  быстро разрешать спорные ситуации среди «узников», то ей придётся вникать и заниматься этим самостоятельно с гораздо меньшей эффективностью.
   Много позже от Мишеля мне стало известно, что в «военном совете» участвовали Мишель, Скорый и Дюк. Дюк на тот момент не знал, кто такой «Сокол». После прояснения вопроса, «претензии» к нашей хате были сняты.
   Ночью из «пять-три» по трубе удар и крик: «Восемь-три! Дай коня!». «Конь» - это полутораметровая палка с крюком, при помощи которой подтягивалась верёвка из соседней камеры, будь она сверху или сбоку, для передачи письменного или «товарного» «послания». Затем, стук по трубе, означающий «поднимай». Пришёл груз, опять же с чаем, сигаретами и т.д. А с ним малява со словами: «Вопрос снят..».
   В СИЗО подобралась очень колоритная компания уголовных авторитетов.
    Мишель, смотрящий по СИЗО, который решал все спорные вопросы среди заключённых.
    Вася Скорый, мозг и первый заместитель Сергея Химина, которого звали «Буржуй», руководителя одной из мощней ОПГ, имевшей свои корни в п. Косая Гора. Попал он в СИЗО по подозрению в убийстве и ношении оружия. О нём в уголовном мире рассказывали, что Вася сначала стреляет, а потом спрашивает, какие к нему претензии. Банда Буржуя категорически отрицала наркотики, считая это «делом чести». Она была прекрасно технически оснащена и шла в «авангарде» научно-технических и коммерческих достижений. Скорый нередко предоставлял мне сотовый телефон, чтобы переговорить с близкими или адвокатом. Сотовый, размером с полкирпича – их ещё и на воле то не было.
   Готовясь к скорому освобождению, он рассказывал, что далеко не все желают его выхода из тюрьмы. Речь идёт даже не о прокуратуре. Преступная «фирма» настолько широко раскинула свои сети, что владела долями в нескольких питерских банках. А одна только фирма «Урожай», занимавшаяся алкоголем, по словам Васи, должна была «сообществу» порядка 3 500 000 000 неденоминированных рублей.
   Неожиданно я заметил, что Вася начал колоться. Насколько известно «наркоту» в СИЗО ему загонял один из многочисленных братьев (в семье их было четверо). Однажды через дверь мы услышали, как по коридорам забегали, засуетились сотрудники. Оказалось, что Вася и другой авторитет, Дюк укололись некачественным «продуктом» и впали в кому. Серёга Дюк, смотрящий по Богучарово, был известен двумя вещами. Во-первых тем, что когда то работал в ППС. Это тот редчайший случай, когда бывший сотрудник правоохранительных органов «доказал своими делами», что может быть принят в «семью» авторитетных уголовников. А во-вторых, молва утверждала, что он вышел на московских «воров» с оригинальной «инициативой» - взять под свой контроль трассу «Крым», от столицы и до границы с Украиной, вплоть до Харькова. То есть собирать «мзду» со всех предпринимателей работающих на трассе и вдоль неё. Он возглавлял собственную «бригаду» и свои «места кормления».
   В СИЗО в этот период проводили «свободное время» известные уголовные авторитеты.
   Чекмазов Николай, по кличке «Чекмаз», подручный Николая Новикова, находился в СИЗО с двумя подельниками, рассаженными по разным камерам, как того требовали инструкции. Один из них – с простреленной ногой, постоянно перемещался на костылях. Всё произошло или во время захвата органами, то ли, это был  «привет» от «конкурирующей организации».
   Щебетун Игорь, по кличке «Щебет», начал свою «карьеру» будучи ещё юным хулиганом. Его «команда» постоянно враждовала с буржуевской группировкой, периодически совершая налёты на «штабы» друг друга, стремясь «замочить» лидера. Сегодня, он один из немногих «могикан» «старой школы», кто, почему то не попал за решётку и сумел выжить в кровопролитной войне бандитствующих групп. Часто вижу его, прогуливающегося с собачкой. Вероятно, стал законопослушным «бюргером».
   Новиков Николай. О нём я расскажу позже.
   Так вот, пока Дюка откачивали, сломали семь рёбер. Оба любителя острых ощущений выжили. Однако, видимо слишком много «товарищей» на воле желало, чтобы заместитель Буржуя и «мозг» преступной группы, никогда не вышел на свободу и не побеспокоил «должников». Выкарабкавшийся с того света и начавший было приходить в себя, Вася Скорый, за несколько дней до освобождения, «внезапно» скончался то ли от «передоза» то ли от «сердечной недостаточности».
   ПРИВЕЛЕГИИ, предоставляемые, как сотрудниками, так и блатными, заключённому, напрямую зависили от его «рэйтинга». Например, заключённому «со статусом» можно то, что большинству запрещено. Полагается прогулка один час. А тут, ещё три (з). Да ещё с другой камерой (з). Обыски, называемые «шмонами», производились значительно реже. Охранники, осматривая камеру, не конфискуют какую либо запрещённую вещь, например, спираль (з) или, допустим, верёвку (з). А верёвка в хате вещь очень важная! И не для того, чтобы, кого-то душить! Об этом – позже.
   К привилегиям так же относилась возможность иметь сотовый телефон (з) или употреблять алкоголь (з). Статус камеры, естественно, был неотделим от статуса смотрящего. Во время шмона заключённых выводили в коридор. Их полагалось закрывать в клетку, находящуюся здесь же. Так вот заключённых «уважаемой хаты» в клетку не заводили (з). Опять же, свидания супругой для меня могли длиться и час, и два. И не через стекло с телефоном, а можно сказать «рука в руке» тактильно, в отдельной комнате. Иногда она приезжала с детьми. Это давало заряд «бодрости и хорошего настроения». 
   Однако свой статус «смотрящего», мне приходилось постоянно поддерживать. Репутация должна быть, с точки зрения уголовного мира, безупречной. Что имеется ввиду? Не быть стукачом, не дать слабинку в конфликтной ситуации. И многое другое, о чём догадаться не сложно. Особенно это сложно для сотрудника милиции. Плохие слухи, в преступном и околопреступном мире, разлетаются мгновенно. Утаить практически ничего не возможно. Высшее звено преступного мира, естественно, обладает недюжинной смелостью, «организаторскими» способностями, владеет психологией. У некоторых на совести по несколько загубленных жизней. Это плохо.
   
   Короче, ко мне в первый же день, подошёл смотрящий по СИЗО, Мишель и сказал: «Я знаю, Валера, ты мент. Но, так же знаю, что на воле ты жил правильной жизнью – делал свою работу. Не творил беспредел…Зезжай спокойно в хату. Если что – обращайся…».
   Ждать долго не пришлось. В один прекрасный день в СИЗО заехала часть бригады известного авторитета Лехи Каптуна.  В этот день поочерёдно начали выводить камеры на прогулку. Так, как 53-я была ближе к выходу, нас «пригласили» первыми. Это давало возможность, выбрать один из примерно десяти двориков для прогулки. Но всё-таки, одни больше – 4х6, а другие меньше – 2х6 метров. Одни чище, другие – грязнее. Мы заняли лучший. Однако, появилась парни из камеры Каптуна. Они, так лихо отметили заезд,  что некоторые вели товарищей, поддерживая их под руку. Доза выпитого, вероятно, превышала разумную норму. Подойдя к  нашему дворику, они тормознули и стали орать: «Менты! Валите отсюда! Это наше место!». Наоравшись, они двинулись дальше.
   После прогулки заключённых стали заводить в том же порядке, в котором выводили. Внезапно, в отверстии кормушки нашей камеры появляется пьяная рожа Каптуна и он продолжает свою тираду: «Менты козлы!!! Суки!!! Мочить!!!». И так далее. Как, только что заехавший, он, вероятно не знал, что 53-я, даже будучи «ментовской», обладает достаточно высоким статусом и считается «уважаемой». Статус дорогого стоит. Дашь хоть чуть-чуть (хоть «децил») слабины и завтра о тебя будут вытирать ноги. У меня не оставалось иного выхода. Обратным концом швабры я нанёс удар в кадык авторитета. Тот громко захрипел и сполз по двери  на пол. Его собутыльники, схватив товарища под руки, матерясь и обещая мне, «до утра не дожить», поволокли кореша в камеру.
   Можно ли убить человека в СИЗО? Элементарно! Проще пареной репы! Вариантов масса! Например, в коридоре есть помещение с лавками – «автобус». Туда выводят заключённых, ожидающих следственных действий, общения с сотрудниками администрации или встречи с адвокатом. Там и пересекаются «жильцы» из разных камер.
   Ударить авторитета – это не шутка. Надо было как то разруливать ситуацию.
   К «смотрящему» по СИЗО Мишелю тюремной почтой пошла «малява» о «беспределе». В ней описание «неправильного поступка» «оппоннента» и требование разрулить вопрос «по-справедливости». Пока тянулись мучительные минуты в ожидании «приговора высших сил», от Васи Скорого пришла весть о «всех видах поддержки». Это было очевидно, потому, что банда Каптуна была вечным врагом бригады Буржуя, где рулил Скорый.
   Часа через 2 – 3 из камеры № 19, находящейся под нами и вмещавшей часть общака, запросили «дорогу». И вот через окно «дорожник» затаскивает на верёвке свёрток. В нём «элитный тюремный набор», включающий сырокопчёную колбасу, хорошие сигареты и чай. К посылке прилагалось сообщение, запаянное зажигалкой в кусочек полиэтилена из молочного пакета: «Конфликт с Каптуном исчерпан, он не знал, кто в этой хате. Правда, на твоей стороне. Груз от НЕГО, в знак понимания ситуации. «Маякни» на их хату, что принимаешь!».
   После чего я, в открытую кормушку прокричал: «Камера пять – девять, камера пять – девять, вызывает – пятьдесят третья!!!» Из коридора тюрьмы, усиленный, вековыми каменными сводами, услышали ответ: «Хата пять – девять слушает, говори!». От нас: «Передай Каптуну, груз на месте! Душевно!». Таким образом, конфликт был разрешён!
   
    
   


   
                МРАК – БАЙКА ИЗ СКЛЕПА

   Среди охранников СИЗО, с которыми приходилось контактировать, служили люди разные. И относились они к заключённым, соответственно, каждый по своему. Среди тех немногих, кто недолюбливал заключённых и при любом удобном случае старался нагадить, был такой «Рыжий».  Худой, невзрачный, конопатый, младший сержант. Обиженный, вероятно, вниманием девчат, да и, вообще, жизнью. Из какой то глухой деревни под Ясногорском. Он нас, явно не переносил и постоянно старался доставить мелкие неприятности. Летом, например, не открывал отверстие «кормушки», чтобы было какое то движение воздуха. Поэтому в жару некоторые заключённые от духоты теряли сознание. Или, мог специально поставить под дверь двухсотлитровую бочку с отходами, от которой разило помойкой.
   Однажды, когда нас привели с прогулки, заводя в хату, Рыжий беспричинно ударил торцем дубинки (оружие охранникам не положено) в спину Тельмана, начальника Воловского РОВД. Дело в том, что когда «фобосы» «брали» полковника, они проявив неадекватную и беспричинную жестокость, повредили ему позвоночник и нанесли черепно-мозговую травму. После чего Тельман долго провалялся в тюремной «больничке». К тому моменту он ещё не оправился от последствий «захвата опасного преступника».
   Как старший по камере, я не мог оставить это происшествие без внимания. Оттолкнув Рыжего, я развернулся и, остался ждать в коридоре дежурного. Существовало правило, если заключённый выражал своё несогласие или протест, он требовал: «Ставь меня в клетку!», которая, находилась в центре коридора. Обычно в неё заводили «зэков» во время «шмона» в «хате».  Там я остался до прихода дежурного или кого-то из администрации. Для СИЗО - это ЧП.
   Дежурный офицер, «внимательно» выслушал меня, хотя охранник всё отрицал. Не только отрицал, но и заявил, что это Я «ударил его рукой». Причём официально оформил рапорт.
   Через некоторое время меня отвели к заместителю начальника по оперчасти И.Г. Быкову, проработавшему в этой «отрасли» не один десяток лет. Как уже рассказывалось, будучи начальником уголовного розыска, я часто посещал «вверенное» ему учреждение, для проведения оперативно- следственных действий. Так, как некоторые преступления тянули за собой другие, а их «фигуранты» попавшись на одном, были замешаны и во втором, и в третьем… .
   Игорь Геннадьевич, выслушав меня, сказал: «Валера, верю ,но нельзя подрывать авторитет системы. Если я проигнорирую рапорт, что скажут подчинённые? Как мне с ними работать? Ты – зэк, а он – сотрудник, и будет всегда прав». Подполковник поступил в соответствии со своей служебной логикой - отправил меня в карцер! На двенадцать суток! В ответ на такие действия, я заявил, что это незаконно и объявил голодовку.
  (  От редактора. - Мне пришлось «интервьюировать» Игоря Геннадьевича.
   Напротив сидел мужчина лет пятидесяти пяти со спокойным умным русским лицом. Только серые глаза выдавали напряжение и самоконтроль в ожидании «каверзных» вопросов. Из кармана куртки торчали две-три брошюры. Как потом выяснилось, со служебными инструкциями. В УФСИН к тому моменту он уже не работал несколько лет. Желая перевести общение в плоскость неформальную, я начал с ничего не значащих и пустых вопросов. Каждый ответ Игорь Геннадьевич или обдумывал продолжительное время или спрашивал: «А зачем вам это?»
Человек оказался приятный, но общения не получилось. Однако, когда речь зашла о голодовке, это вылилось в «занятный» диалог. Попытаюсь воспроизвести его.
   Ред. : Скажите, как проходит голодовка в СИЗО?
   И.Г.  : У нас голодовки нет, а есть отказ от приёма пищи.
   Ред. : Как всё это протекает?
   И.Г.  : Заключённый сообщает о своём намерении   
администрации в письменном виде с указанием причин. Так, как в помещениях, где содержаться заключённые, есть краны, «сухой», как вы называете «голодовки», быть не может, в принципе. На заключённого заводится медицинская карта.  Проводится разъяснительная работа, что бы довести до его сведения, что путь решения «проблемы» выбран неправильный.
   Врач в обязательном порядке проводит ежедневный осмотр «пациента». Если есть угроза здоровью, внутривенно в принудительном порядке вводится раствор глюкозы. Или «осуществляется принудительное кормление». Это выглядит следующим образом. Заключённого держат или фиксируют иным способом, вставляют в рот шланг и через него подают «питательную смесь». Для того, чтобы «откармливаемый» не зажимал шланг зубами, в рот вставляется специальное приспособление – распорка.
   - Поверьте, - сказал в заключении подполковник, - после этой «процедуры», человек сразу соглашается принимать пищу без уговоров.)
   После «беседы» с подполковником, меня, в чём был, а это спортивный костюм, препроводили в карцер. В этом «склепе» необходимо было провести двенадцать суток.  Здесь содержались, «для приведения мыслей в порядок», люди нарушившие режим. А так же «смертники». Они были приговорены к высшей мере, но со вступлением России в «семью» цивилизованных европейских государств, их дела пересматривались и заменялись большими сроками. Эти ждали по году, два и более.
  Карцер – это страшно. Помещение размером 3,5х2,0 метра. Сырое, грязное, без окон. Посередине бетонный столбик, сантиметров пятнадцать в диаметре. Около двери что то среднее между дыркой в полу и унитазом. Под потолком загаженная, закрытая, опять же решёткой, лампочка. Подумалось: «Лампа, и та в неволе!» Деревянная нара, что любопытно, откидывается, как полка в поезде с помощью металлической «кочерги», уходящей через отверстие стены в коридор. Охранник, сняв запор, «открывает» «шконарь» в 22.00, а закрывает в 6.00 утра. Всё оставшееся время хочешь - «сиди» на столбике, хочешь – лежи на грязном и мокром бетонном полу. Хочешь – летай. Выбор «широк».
   На ночь «пупкарь» выдал «постельные принадлежности» - кусок грязного окровавленного матраца, размером с подушку. «Комфорт» максимальный! Особенно, если вспомнить, что в распоряжении норвежского убийцы сорока человек Брэвика, осуждённого пожизненно, 50-метровая камера состоящая из спальни, туалета и кабинета. Есть с чем сравнить.
   Посидев некоторое время на бетонном столбушке, где помещалась половина ягодицы, я постучал в дверь, попросив бумагу с ручкой. Через некоторое время заявление о голодовке «в связи с беспределом, учинённым администрацией» было передано подполковнику И.Г.Быкову.
   Таких случаев в тюрьме много. Объявил и объявил. Провёл кое-как ночь.Рядом в карцере, трудно сказать «жил», находился Чекмазов Николай, по кличке «Чекмаз», красавец и авторитет, начавший «карьеру» ещё с малолетки - подельник Коли Новикова. Администрацию учреждения, не смотря на привилегии, предоставлявшиеся членам «блаткомитета», достали его хулиганские выходки. Мало того, возникло подозрение, что именно Чекмаз причастен к почти неограниченному количеству алкоголя, появившегося на территории следственного изолятора. К каждому столбу охранника не приставишь и к каждому сотруднику в трусы не залезешь. Его «шеф» - Николай Новиков был уважаем среди граждан Тулы и «славен» тем, что, будучи патриотом, за один день разогнал с Центрального рынка всех выходцев с Кавказа и Средней Азии. В том числе за это и определён, вероятно, «по просьбе» губернатора Н.В.Севрюгина, в СИЗО.
   День голодовки прошёл нормально, второй – то же, а вот на третий стало тяжеловато. Во-первых, когда на этаж доставляли баланду, открытые вёдра ставили прямо под дверью камеры так, как она находилась напротив входа. Испарения от каш и супов теребили нос и «мешали» «правильной» голодовке. К том же Чекмаз постоянно выкрикивал из своей хаты: «Валера! Колбаски копчёной хочешь? А я вот кушаю!». Насчёт колбасы было ясно – не врёт. Будучи, уважаемым в блатном мире, он получал с воли всё в неограниченных количествах (з). Это были деликатесы, алкоголь, конфеты и сигареты дорогих фирм. Также ему разрешалось находиться на прогулке любое количество времени. По первому требованию, пупкари устраивали авторитету встречу «с корешами» из других камер.
   Не спалось. Как то, ровно в полночь, обострившийся от голода слух уловил, что кто то то ли скребётся, то ли шуршит. Думая, что это крыса, я внимательно пригляделся. Из под порога гуськом вылезли четыре огромных таракана. Каждый из них был размером, более спичечного коробка! Никогда, таких, не видел! В «плечах» то они были почти как обычные. «Пошарив» вокруг унитаза, они так же гуськом возвращались обратно. Причём происходило это каждую ночь с точностью до минуты. Как потом выяснилось, все сидельцы этого карцера знали о «животных» и видели их.
   Надо сказать, что к животным, большим и маленьким, отношение в тюрьме особое. Нельзя убить насекомое – не к добру. Особенно паука. Есть и свои приметы. Если паук ползёт по паутине вверх – жди хороших вестей. От родственников или адвокатов, например. Например, накануне того дня, когда супруга сокамерника Гамлета благополучно разрешилась от беременности дочкой, он увидел паука, ползущего вверх. А, Карлуха, наркоман, грязнуля  и алкоголик, перед тем, как я его выпер из хаты – ползущего вниз.
   Повсюду по СИЗО шныряли кошки, бегая через кормушки из камеры в камеру. Это были всеобщие любимицы. Находясь в таком угрюмом месте, надо кого-то любить, холить и лелеять. Администрацией усатые, хвостатые любимцы не возбранялись, а даже приветствовались. Может потому, что полчища крыс шныряли по камерам и коридорам. Я лично не видел, чтобы кошка задушила хоть одну  тварь, но легенды об этом постоянно циркулировали среди зэков.
   На восьмые сутки голодовки администрация опасаясь, как бы со мной чего не случилось, а ей за это держать ответ, распорядились отвезти в медсанчась на верхний этаж. Дежурная медсестра, осмотрев, поставила диагноз – налицо признаки истощения. Сотрудники СИЗО в ультимативной форме предложили внутривенное введение раствора глюкозы. Понимая, что рядом находятся больные СПИДом, туберкулёзом и гепатитом, я отказался. Ни о каких разовых инструментах речи быть не могло. Думаю, их нет, и по сей день. Я расписался в отказе от медицинской помощи, после чего оказался в клетке напротив камеры № 96.
   В открытую кормушку,  передо мной предстала картина, которую не могу забыть по сей день. На носилках, которые использовались для вывоза трупов, на полу лежал Николай Васильевич Севрюгин, бывший губернатор. А через его большое грузное тело, как бы играя, в «салочки», бегали крысы. Он был жив и моргал глазами. Вокруг грязь, в полу сплошные дыры, по бокам, разбитые, с провисшими до пола сетками, металлические нары. 
   Человек, перед которым все лебезили, СМИ публиковали хвалебные статьи о «прекрасном хозяйственнике» и «родном отце области». С ним встречались первые лица государства, президент приезжал в гости… .
   В тюрьме было известно, что Николая Васильевича Севрюгина «сдали» в угоду вновь избранному губернатору. Таких хороших хозяйственников Тульская земля более не видывала. Не чета Стародубцеву, а тем более Дудке.
   А в 83 камере в это время находился его сын Андрей – предприниматель. Так с Севрюгиным «рассчитался» новый губернатор В.Стародубцев «за притеснения». Сколько злобы, сколько безжалостности и, одновременно, холуйства, во всём этом.
   Я спросил у пупкаря: «Что же вы так издеваетесь над человеком?!». Он махнул рукой. Типа, «не твоего ума дело».
   Не далеко находилась камера Коли Новикова, которого Н.В.Севрюгин, вероятно, «порекомендовал» определить в «острог». Мы постоянно слышали, как Новиков днём и ночью по часу и более диким ором орал: «Севрюгин!!! Иди сюда, я порву тебя в клочья!!! Дайте мне его! Я его съем!!!».
   Потом, я неоднократно видел, как Николая Васильевича носили по коридору для встреч с адвокатом.
   Руководство СИЗО, наконец, «раскинув мозгами», приняло решение прекратить моё пребывание в карцере и отправить в родную хату № 53. До конца «срока» в каменном мешке оставалось четверо суток.
  Сокамерники приняли меня, как героя. Первое, что я сделал – «принял душ» над унитазом из пластиковой «полторашки». Одел всё чистое. Потом ребята накормили меня. И, не поверите – почувствовал себя, как в санатории. Я вспоминаю, когда их выводили по утрам на прогулку, «маршрут» пролегал мимо карцера. Парни, стараясь поддержать, кричали всегда: «Валера, держись!!!».
               

                *       *       *

   Через некоторое время до нас на дошли вести, что «Рыжий охранник арестован за участие в драке и должен вот, вот попасть в СИЗО. Ох, с каким нетерпением мы его ожидали. Но, шли дни, а гад не появлялся. Полетели малявы во все ментовские хаты с вопросом: «Не к вам ли «заехал» новенький?!». По тюремной почте отовсюду быстро ответили: «Нет, пока не нарисовался!»
   Однажды  в камеру в рамках еженедельного ритуального обхода, в духе «на что жалуемся?», зашёл Игорь Геннадьевич. Тут то я и спросил его: «А где Рыжий?! Мы очень даже ждём его!». На что подполковник, хитро усмехаясь, ответил: «Вы, что считаете нас полными дураками. Чтобы вы его здесь порвали на куски?! Он в Белёвском СИЗО!». Разочарованию не было предела.
   Жаль! А так хотелось свидиться и поговорить! О том, о сём!
   
 
   
    
               
                ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЖИЗНИ

                ЛУЧ СОЛНЦА В ЦАРСТВЕ ТЬМЫ

   Мне вменялась статья 108(ныне 111) «нанесение тяжких телесных повреждений, повлёкших смерть», которая грозила 15 годами лишения свободы. Она, мало, чем отличалась от ст.105 ч.1 «убийство». Адвокат беспрестанно писал письма в различные инстанции. Я же обратился к заместителю Генерального прокурора Колесникову Владимиру Ильичу, у которого был адъюнктом - порученцем во время командировки в Северную Осетию. Генеральная прокуратура запросила дело и внимательно изучала его более четырёх месяцев. Следователь областной прокуратуры Ольчук Любовь Павловна, в ответ на ходатайство адвоката о предоставлении результатов проверки Генпрокуратуры, нам отказал. Видимо они были не в пользу стороны обвинения. Позже это подтвердилось. Из разговоров с чиновниками разного ранга, мой адвокат знал, что следователь не видит серьёзного криминала в материалах дела. Но впоследствии, видимо под давлением ФСБ, её точка зрения изменилась. Обвинение, наконец, было предъявлено по ст.111. Дело расследовалось более двух лет. Хотя официально, по закону,  должно уложиться в два месяца! Никакие следственные действия не проводились. Ответственные лица «тянули резину». Эта затяжка была сделана для того, чтобы всем надоело интересоваться моей судьбой. Чтобы устали депутаты, адвокаты, Генеральная прокуратура… . Устали защищать.
    В конце концов, материалы передали в Плавский районный суд. Не желая создавать «тепличные условия» в Плавском РОВД, где мне был знаком каждый сотрудник и каждый гвоздик на стене, из «резервов» выделили автотранспорт, только для того, чтобы почти каждый день «катать» фигуранта туда обратно 140 километров. Что такое, когда выводят из камеры СИЗО и оставляют ждать в боксе 2 – 3 часа, «пока прибудет транспорт». А так называемый «бокс» - это каменный «саркофаг», меньше туалетной кабинки с единственным отверстием высоко в двери, размером, не более, бутылочного донышка. И это даже не «отверстие», а лист жести в дырках, напоминающих бабушкин дуршлаг.    Всего было семьдесят шесть судебных заседаний. Мало, кто поверит, но, покрыв на таратайке, выделенной прокуратурой за счёт госбюджета, 10640 километров, я мог бы с успехом на четырёх колёсах добраться до Токио или до канадского Монреаля и даже, что самое интересное, до Южной Африки. Вышеуказанные чины, так желали избавиться от меня, что израсходовали более полутора тысяч литров бензина. Кого ещё ТАК «любили» и о ком ТАК «заботились»?!
   Яков Абелевич Пэр постоянно и старательно подчёркивал связь событий, о которых следователи и слышать не хотели. Наконец, в суд были вызваны и А.А.Иноземцев, и Н.Н.Гурьянов. Александр Александрович, имея характер расчётливый и более чем гибкий, понимал, что принципиальной позицией и борьбой за правду, даже если речь идёт о собственной жизни, «на хлеб не заработаешь». Предполагая, что «комфорт в грязи, лучше фанфар на эшафоте», «по существу вопроса» он пояснил, мол              бумаги находятся, в органах, и «вероятно следствие ведётся». Хотя отметил, что «в факт организации покушения верит» и «благодарен следственным органам, занимающимся этим вопросом», но «более добавить нечего».
   Заплечных дел мастер, Николай Николаевич Гурьянов, пошёл более простым и предсказуемым путём. В зале суда он заявил, что Сыщик «оклеветал» его.
   А последний, будучи авторитетом на улице, естественно, оказался слаб в ораторском мастерстве. Ничего толком объяснить не смог, постоянно путался и терял логическую хитросплетённую нить. Он, после каждой фразы заглядывал в глаза, присутствовавшему здесь же сотруднику ФСБ, как бы испрашивая помощи. За что, наконец, нарвался на реплику судьи, отметившему, «мне не понятно, кто отвечает на вопросы» Короче, присутствующие наблюдали «чемпионат по вранью» среди «уважаемых граждан города».
   В итоге, судья Изотов Владимир Георгиевич вынес приговор – семь лет лишения свободы. Областной суд отменил его. Дело поступает в другой суд Плавска, уже в ином составе.
   А Яков Абелевич продолжает квалифицировано строчить жалобы во все мыслимые инстанции. В этом отчасти и заключается его работа.
И вот начинается серия новых заседаний под председательством Кадниковой Дины Владимировны. Тут события принимают совершенно неожиданный для всех присутствующих оборот. Она встаёт и громогласно заявляет: «Я судить Соколова не буду!». Девушка заплакала и выскочила из зала суда. Она то прекрасно видела, что состав преступления ОТСУТСТВУЕТ. Поступок мужественный, грозящий, мягко выражаясь, «неприятностями». Замешательство в зале суда полное. Всё это происходит в присутствии прокурора, представителей ФСБ и других участников процесса.
   Однако, проходит неделя и меня вновь везут в зал суда, где та же Дина Владимировна, ничего не изучая и не поднимая глаз, в два приёма, осуждает меня, к шести годам реального срока, слово в слово переписав прежний приговор судьи Изотова. Было видно, даже самому непонятливому, что она была психологически сломлена, запугана и деморализована.
Терпение моего адвоката так же заканчивалось. Судьи областного суда при нём, что является редчайшим случаем, наконец, вслух высказались: «Как же нам всё это надоело!!!» Но, одно дело сказать в коридоре, а другое – вынести официальное решение. Всем мерещились щупальца ФСБ.
В конце концов, было найдено «соломоново решение». Дело рассматривалось 16 апреля 2000 года. К тому моменту я находился под следствием(!) уже три года. Квалификацию изменили и вменили ст.109 «причинение смерти по неосторожности», что означало до двух лет лишения свободы. Но опять, юридический казус: по статье два года, а отбыл три. Что делать? Но в областном суде работают хитроумные товарищи. Мне припомнили « два удара по спине гражданина Сыщикова Ю.» и приплюсовали. В результате этих вариаций, кое-как «слепили» те самые три года, что я отбыл в «тюрьме». Да, так оно и есть. А чем, собственно, СИЗО №1 с камерами, «комфортной» обстановкой и режимом отличается от тюрьмы? Ни чем!
   16 июня 2000 года засияло «солнце свободы». Я освободился.
   Как чудовищно тяжело пришлось моей семье в эти годы. Не могу не отдать должного стойкости любимой супруги и наших родителей.
   Город наш небольшой и «подробности» разлетаются мгновенно. Злость, ненависть, беспомощность и обида за своих близких. С одной стороны, придавали мне сил для борьбы. С другой – всё это съедало меня изнутри и угнетало.  Не будешь же бегать за каждым, и объяснять обстоятельства фальсификации дела. Супруге, Марине и нашим родителям пришлось нести на себе всю тяжесть несправедливых упрёков и косых взглядов. Некоторые друзья и родственники просто отвернулись от моей семьи и прекратили с ней любые контакты.
   Мой товарищ по работе В.В.Амелькина, на протяжении всего следствия и позже, в течение более чем трёх лет, подвергался давлению со стороны ФСБ. Владимир Васильевич нечаянно пострадал в результате неуклюжих действий силового ведомства. В день, когда брали Сыщика, он был свидетелем, дежурным по РОВД. Коллега категорически отрицал мою причастность к «нанесению побоев». За что и поплатился работой. В результате, майору В.В. Амелькину пришлось уволиться из органов внутренних дел. Он возглавил колхоз «Красногорье». Однако, когда я освободился, между нашими семьями как будто кошка пробежала, хотя мы дружили продолжительное время. Это вызвало глубокое и искреннее недоумение. Вероятно, в этом разладе определённую роль сыграла его вторая гражданская жена.
   Многие родственники сразу же после моего первого ареста, отшатнулись от меня. Не смотря на то, что многим из них я помогал, рискуя служебной репутацией и даже должностью.
Были такие, кто просто злорадствовал и говорил, что «поделом Соколову». Хотя они абсолютно не могли судить о настоящих обстоятельствах происшедшего.
   Как носителей такой злобы, ненависти ко мне и семье отметил бы Лену и Любу. Это первая и вторая жёны покойного брата. Беспрерывно распространяя сплетни про «оружие, героин, золото» якобы найденные у Соколова, они не только позорили нашу фамилию, но и вызывали бесконечную боль в сердце моей жены и наших родителей. Однако сейчас, и они, и их дети, неустанно пользуются фамилией, которую ещё недавно поносили на каждом углу. Может быть надо было сменить, «позорящую честь», фамилию Соколовых на какую то «более достойную»?!
   Один из моих коллег С. дал на суде сначала правдивые показания, а затем изменил их в угоду сотрудникам ФСБ.
   Сейчас, оглядываясь назад, ретроспективно, я, понимаю человеческую сущность и полагаю, что наивно было бы ждать от многих самопожертвования, если человек не готов к этому морально.
   С чувством искренней теплоты и благодарности не могу не вспомнить тех, кто оказал мне и моей семье поддержку в эти тяжелейшие годы.
   Как я уже отмечал, это мой коллега Владимир Васильевич Амелькин и его первая супруга. Не смотря на то, что близких отношений сегодня нет. Спасибо ему.
   Бондарь Людмила и её супруг Виктор, директор ООО «Фармамед», Обольский Николай Олегович. Каждый старался хоть чем - то помочь.
   Не забуду тех усилий, которые прилагал директор спиртзавода, Гостев Евгений Филипович не только поддерживая моих близких, но и всячески содействуя скорейшему освобождению.
   Цветков Геннадий Иванович и его жена Люба никогда не отказывали в помощи.
   Партнёр Цветкова по бизнесу, Черняк Борис Григорьевич постоянно интересовался всем, что касалось моего скорейшего освобождения и так же предлагал реальную помощь.
   Последние двое в корне изменили мою жизнь, предоставив достойную работу и жильё буквально на следующий день после выхода на свободу. Я освободился 16 июня 2000 года, в пятницу, а в понедельник 19-го был уже директором ООО «Стройнаряд». На старенькой «Волге» ГАЗ-2410 я перевёз в Тулу свою семью.
   Это и стало началом нового интереснейшего этапа моей жизни!!!

                *      *      *
.
   Зная, что рот мне не заткнуть, ФСБ начало отслеживать  перемещения и контакты «господина Соколова». Не смотря на слежку, от их внимания ускользнули следующие важные моменты. Во-первых, благодаря упорной работе адвоката, уже через три месяца, в сентябре, с меня была снята судимость. Во-вторых, как я рассказывал, переехав, благодаря друзьям в Тулу, я возглавил ООО»Стройнаряд», занимающееся добычей песка. В-третьих, уже был «одной ногой» в адвокатуре.
   И вот, можно ли себе представить большее чувство удовлетворения и реванша, когда произошли события, о которых расскажу ниже. Зимой 2000 года, находясь на охоте, я лицом к лицу повстречался со своим заклятым «другом», определившим мне место в «остроге» на три с половиной года, М.И.Калининым. Пьяный, раскрасневшийся на охоте, полковник, со своими товарищами, видимо ещё до встречи, пребывал в прекрасном расположении духа. На мои замечания, не мучают ли силовика угрызения совести, он начал «объяснять», что нельзя так «вольно вести себя с ФСБ».
   Именно в этот момент  зазвонил телефон и заместитель губернатора Стародубцева Цветков, срочно просит «организовать» переброску полутора тысяч кубометров песка в аварийную зону, под «дом с башенками» на ул.Демонстрации. Оказывается «уважаемые жильцы» известного дома проснулись под треск рвущихся обоев. Некая фирма начала непрофессиональную выемку грунта под строительство подземного гаража. И задание начало осаживаться, то есть, очень, очень медленно падать и разрушаться. Трещины появились в квартирах высокопоставленных чиновников, в том числе, первых лиц из руководства ФСБ. Было воскресение, многие отдыхали дома. Люди в панике стали выскакивать из подъездов. Прибыли представители МЧС, пожарники, милиция, спецслужбы.
   Пообещав, что песок в больших количествах прибудет немедленно, я выслушал пожелания Цветкова и добавил от себя: «А как же не будет рушиться, если все ОНИ пьяные на охоте развлекаются». Надо было видеть лица моих «собеседников»! А в это время ОНИ недоумевали: «Почему Соколов в курсе и именно к нему обращаются за помощью, а их телефоны молчат?!». Я был в восторге от замешательства «ответственных лиц».
   Я не мыслил своей жизни без работы в уголовном розыске. Однако, как оказалось, существует профессия, способная доставить, как в песне, «и радость, и почёт, и уважение».      

         
                ВЗВРАЩЕНИЕ  - АДВОКАТУРА


   В сентябре 2000 года сняли судимость. Одновременно, благодаря друзьям я уже работал генеральным директором фирмы ООО «Стройнаряд», занимающейся добычей песка. Есть такие профессии, где вроде бы и оплата достойная и социальный статус приличный, и почёт и уважение. Но, но что-то не то.
   Понимая, что моё призвание это правоохранительные органы, целый год пришлось добиваться полной реабилитации. Дело с мёртвой точки не сдвинулось.
   Проведя «военный совет в Филях» и посоветовавшись с адвокатом Яковом Абелевичем Пэром, пришли к железному выводу – надо выходить на Москву. В областном центре связи и влияние недоброжелателей из ФСБ были слишком сильны. Никто из чиновников, от которых зависело решение вопроса «в пользу В.Н.Соколова», не остался бы «без внимания» этого могущественного силового ведомства. Люди просто боялись.
   В столице меня принял заместитель генерального прокурора В.И.Колесников. Мы были знакомы ещё по командировкам в Северную Осетию и Ингушетию, куда пришлось выезжать для расследования, резонансных преступлений.
   Ко всему прочему, находясь в застенках,  пришлось обращаться к нему за справедливым рассмотрением сфабрикованного на меня дела. Кстати, результаты этой проверки, для меня, положительные, как выяснилось, тихо «зависли» на уровне областной прокуратуры.
  Владимир Ильич, это было очень приятно и неожиданно, вспомнил меня, обнял. Сели, поговорили о кавказских событиях, об обстоятельствах  более, чем трёхлетнего заключения. Ещё раз о том, что их резолюция по моему делу, была скрыта следователем прокуратуры. А в ней чётко формулировалось, что «обвинение ни на чём не построено». Документ просто «исчез».
   Генерал, услышав о моём желании непременно вернуться в правоохранительные органы, дал очень хороший совет - благодарен ему до сих пор. Он сказал примерно следующее: «Валера, ты же понимаешь, эта карательная система выстраивалась и «оттачивала» своё «мастерство» с восемнадцатого года. Предположим, ты вернёшься в правоохранительные органы. Но никто ни чего не забывает. А особенно ОНИ. Обязательно будут попытки подбросить наркотики или оружие. Или, какая ни будь, незнакомая «тётя, Маша»  вдруг напишет заявление, что была тобою изнасилована!». Сказал и рассмеялся.
   - Иди, - говорит он, - в адвокатуру, образование есть, опыт есть. Профиль и атмосфера, почти, как в правоохранительных органах. Ты же об этом мечтал. Да и опыт заключения пойдёт на пользу. У меня есть знакомые – известные адвокаты, которые прошли огонь и воду, подобно тебе.
   Как человеку, привыкшему достигать поставленных целей, мне слышать этот, по сути, как тогда я подумал, «отказ в помощи», было больно. Тогда ещё я не мог понять, что он несёт в себе огромный заряд житейской мудрости и опыта. И, наверно, погорячился.
   Позже, остыв и спокойно обсудив с Яковом Абелевичем результаты «беседы», мы пришли к выводу – совет очень глубокий и мудрый. Через некоторое время Я.А.Пэр дал мне рекомендацию для подачи документов на получение статуса адвоката.
  Так же вспоминая тот период метаний, я до сего дня помню и очень признателен Президенту Тульской областной адвокатской палаты Владимиру Фёдоровичу Калачёву, который принял меня в ряды организации и дал путёвку в жизнь. Свершилось, 19 октября 2001 года я стал адвокатом.
   Мало того, примерно через год, а мной пока ещё не было наработано в этой профессии должного веса, на его стол легла анонимка «на В.Н.Соколова». Бумага, сначала поступила в областную прокуратуру, которая назначила проверку. Авторство «пасквиля» - не секрет. Это не унимались всё те же господа, которым я когда-то наступил, да же не «на ногу», как обычно говорят. А, в прямом смысле, на руку. Предположительно, всё те же чины из руководства Щёкинского ФСБ.
   Владимир Фёдорович, понимая, что это наносное, проверку сразу же пресёк. Заявив, что «претензий к адвокату В.Н.Соколову нет». На том она и закончилась, даже не начавшись.
   Я желал стать полноценным членом профессионального сообщества, читая труды, мемуары и защитительные речи известных русских, советских и, теперь уже, современных известных российских адвокатов. Изучая часами этику и кодекс, тренируя защитительные речи, я потихоньку начал выходить на необходимый профессиональный уровень.
   Первый офис, первое «адвокатское агентство В.Н.Соколова», располагаясь, казалось бы, в совершенно непопулярном и непроходном месте, по адресу: ул.Рязанская, д.20. Однако, в течение первых месяцев, появилось неожиданно  большое количество клиентов. Не успев моргнуть глазом, я уже работал примерно над сорока делами. Точнее над сорока двумя.
   Погрузившись с головой в работу, я быстро полюбил её. А если работа нравится, вопрос приобретения высшего профессионального мастерства, это вопрос короткого отрезка времени.
   Так, я считаю, начался новый интереснейший этап в моей жизни - работа в адвокатуре!!!   


                БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ


   Ко мне обратилась мама, юноши возраста около 23 лет, проживавшего в районе Заречье. Парня звали Сергей и к этому моменту он уже достаточно долгое время находился в Тульском СИЗО под следствием, подозреваясь в разбойном нападении на прохожего.
   Картина произошедшего, заключалась в следующем. Трое молодых людей, Сергей, Владимир и Виктор, все примерно одного возраста, после молодёжной вечеринки возвращались домой поздно вечером. На улице, со встречным прохожим, так же бывшим «под шафе», на ровном, можно сказать, месте, из-за ничего, возникла ссора. Во время, которой, их третий товарищ, Виктор, отобрал у мужчины барсетку.
   Мама Сергея, как, впрочем, и все мамы, была уверена, что сын её, будучи человеком уравновешенным и к тому же занимавшимся спортом, не мог инициировать преступные действия. Но, слова любящей матери, это слова матери.
   С учителем, ставшим к тому моменту моим хорошим другом, Яковом Абелевичем Пэром мы решили взяться за это дело, хотя было потеряно уже очень много времени.
   К тому моменту старому опытному адвокату было уже около восьмидесяти. Но если слышал он не очень хорошо, то всё перетягивал огромный опыт успешно проведённых дел. Мы как бы дополняли друг друга. Я, начинающий с энергией бьющей через край и он – глыбища. То есть глыбищей его можно было назвать исключительно фигурально. Невысокий, худенький, очень похожий на Генриха Падву, только без бороды. Чрезвычайно, уравновешенный, корректный, никогда не участвовавший в каких либо громогласных эмоциональных дебатах. Так, как совершенно обоснованно считал, что в громких спорах компромисс не только не рождается, но и «затаптывается», уходя на второй план. И это естественно. Как можно прийти к единой или почти единой точке зрения, если спор, вызывающий взаимную агрессию и неприязнь только удаляет оппонентов друг от друга. Я.А.Пэр - родоначальник целой адвокатской династии, занимавшийся практикой более пятидесяти лет! Мне хорошо известны отпрыски этой благородной фамилии, по сей день продолжающие дело своего отца.
   Именно он, по моей просьбе, взялся защищать второго фигуранта, по имени Владимир.
   Адвокаты, ранее занимавшиеся нашими клиентами, постоянно шли на поводу у следствия, и родственники фигурантов, видя, что это ни к чему хорошему не приведёт, просто их отстранили. Мы приступили к работе уже в период судебного следствия. Что, конечно, поздновато.
   Внимательно изучив материалы, пришлось убедиться, как можно было всё так изгадить и переврать. Имея ввиду следователя, не побоюсь этого жёсткого выражения. Вернусь к ситуации. Коротко и конкретно.
   Трое молодых людей, как я уже рассказывал, в состоянии алкогольного опьянения шли домой. Один из них, увидев прохожего идущего навстречу, придрался к нему, ударил и присвоил сумку, где находились деньги, ключи и документы.
   Когда сотрудники Зареченского РОВД - уголовного розыска,  наконец, установили личности участников инцидента, то оказалось, что именно нападавший дорог им по каким то оперативным соображениям. И Виктор, так его звали, был выведен в разряд свидетелей. Те же, которые не принимали в нём участие Сергей и Владимир, были названы основными подозреваемыми и им была избрана мера пресечения – арест и содержание в СИЗО. К тому моменту ребята находились в камере уже более года.
   Фальшь высвечивалась в каждой строке, в каждой букве этой «писанины» и буквально лезла наружу из материалов дела. Видно это было потому, что Виктор изначально дал признательные показания, позже изменил их и постоянно юлил и выкручивался, меняя версию произошедшего  на протяжении всего следствия.
   Мы знаем из жизненного опыта, что многие события происходят в результате суммы, влияющих на них факторов. Иногда одного – двух, а чаще многочисленных. Но некоторых из них, люди зачастую не видят или не хотят замечать.
   Так вот одним из главных, влияющих на исход, являлся тот момент, что дело попало в руки очень принципиального судьи Людмилы Владимировны Фатеевой, ныне работающей судьёй областного суда. Попади оно к человеку безразличному, привыкшему  только и делать, что переписывать обвинительные приговоры, а это встречается на каждом шагу, судьба ребят сложилась бы трагически.
   Процесс пошёл, вопреки ожиданиям Зареченской прокуратуры, совсем не по их сценарию. Острота полемики в момент доказывания невиновности фигурантов дошла до того, что я и заместитель прокурора района сошлись почти в штыковую или даже в рукопашную.
   Конечно, мне хотелось бы иметь спокойствие и хладнокровие моего учителя Якова Абелевича, но гены и менталитет перечеркнуть одним разом не возможно. Это уже с годами была почти освоена, характерная для наставника выдержка. Почти освоена.
   Что характерно, для нашей правоохранительной системы, юноши к тому моменту провели в заключении порядка шестнадцати месяцев! Хотя на расследование подобных дел выделяются два.
   В мой адрес звучали неприкрытые угрозы со стороны представителя прокуратуры: «Что ты делаешь?! Да ты…Да мы…Ты, что забыл?!». Он имел ввиду отдельные факты моей биографии, естественно, известные в правоохранительной среде.
   Между нами «стеной» вставал Яков Абелевич. Если можно назвать «стеной» маленького, худенького, восьмидесятилетнего старичка. К тому моменту он уже не очень хорошо слышал. И исключительно из уважения к его имени и возрасту судье приходилось по нескольку раз повторять важнейшие тезисы. Он тоже кипятился, но держался. Опыт, то какой за спиной.
   Предварительно была проведена большая адвокатская работа. Однако, для меня оказалось потрясением, что при зачитывании приговора, судья Л.В.Фатеева вчистую оправдала наших подзащитных и освободила их из под стражи прямо в зале суда.
   И другое, что порадовало меня, как адвоката. Она вынесла частное представление в отношении следователя, ведшего всё это на стадии предварительного следствия. Что последней чуть не стоило карьеры. Она готовилась стать федеральным судьёй.
   Прошло уже много лет, сейчас она работает в Ленинском районном суде. Но, кажется, до сих пор не может простить мне того заседания, состоявшегося более десяти лет назад.
   Все родственники, освобождённые и оправданные юноши, присутствовавшие в зале, бросились от счастья обнимать друг друга. Нам с Яковом Абелевичем тоже досталось.
   Но надо было видеть выражение лица представителя Зареченской районной прокуратуры, у которого подкосились ноги от бешенства и невозможности, что-либо изменить. И мне и всем присутствующим показалось, что с чиновником прямо в зале, прямо сейчас, случится сердечный приступ.
   Сразу после оглашения приговора, он с мертвецки бледным лицом повалился на стул. Предложили таблетки или нашатырь. Он прохрипел: «Воды, пожалуйста…». Честно говоря, нам с Яковом Абелевичем стало не до смеха.
   Когда прокурор пришёл в себя и, наконец» «ожил», уже на выходе он пообещал мне персонально, что «этого так не оставит и будет обжаловать приговор».
   Я вспоминаю наших земляков – писателей: Салтыкова – Щедрина, Сухово – Кобылина, Тургенева. И у меня из памяти не выходит этот человек в порыве ненужной злобы, твердящий: «Да, я тебя…Да мы там…Да ты!!!». Странно, почему он не радовался тому, что молодые парни, у которых вся жизнь впереди не сели в тюрьму, которая их не исправит. Поверьте, это мы уже проходили!
   Дело в том, что они, прокурорские, практически своим карьерным ростом и погонами отвечает за то, чтобы обвинительный приговор прошёл. Иначе не избежать проверок и «оргвыводов». Многие меня спрашивают: «Почему у нас в стране  количество оправдательных приговоров полпроцента?! Это в разы меньше, чем, например, в Соединённых Штатах. Хотя жёсткость судебной системы и количество преступлений сравнимы?!». Отвечаю: «Так с 1917 года «заточена» судебная система и принцип её отчётности - на обвинение!». И до сего дня мало, что изменилось.
   Когда там, «наверху» поймут, что такие слова, как «справедливый приговор», произнесённые первыми лицами государства, перестанут быть пустыми словосочетаниями, а станут руководством к действию для Верховного суда и тот выработает принципиально новые критерии оценки деятельности судов, тогда только  что-то изменится.
   После этого знаменательного события я понял, что есть «луч света в царстве тьмы». И, все-таки, можно чего-то добиться. Но это может быть исключительно результатом усилий различных ведомств. А так, как там работают реальные люди, значит результатом профессионального поведения специалистов на своих местах и их порядочности.
   
                *      *       *
   
   Это был мой первый оправдательный приговор. Он воодушевил меня, как первая победа вдохновляет спортсмена.
   А Фатеева Людмила Владимировна, председательствовавшая на этом процессе, через короткий промежуток времени была повышена в должности и переведена в Тульский областной суд. Может быть, руководство обратило внимание на её «стойкость» и принципиальность.

      
   
    
                МОМЕНТ ИСТИНЫ
                ( ДЕЛО СОРОКИНА )

   Одним из немногих подразделений находившихся на переднем фланге борьбы с организованной преступностью являлся, ныне расформированный, РУБОП,  в системе МВД. В эту «фирму» при её возникновении пришли специалисты, в первую очередь, из уголовного розыска, прекрасно знающие своё дело, методы, и весь криминальный мир.
   Им случилось действовать в лихие девяностые и первое десятилетие  двухтысячных, когда платили нищенскую зарплату, эквивалентную двумстам долларам, а убийства на улицах случались чаще, чем кинопремьеры в «Олбани». Это стало настолько обыденным, что рядовые жители города, коллеги, встречаясь со знакомыми на улице или на работе, почти каждую неделю делились «свежими новостями»: «А около стоянки…, или в подъезде...,или во дворе… застрелили коммерсанта… или «авторитета» и т.п.  Сотрудникам милиции, а особенно УБОПа, необходимо было не только расследовать эти преступления, но и иметь ввиду, что, помощь преступникам иногда оказывают  бывшие и действующие представители правоохранительных органов. Они зачастую обладали профессиональными знаниями и владели информацией с грифом «для служебного пользования». То есть противостоять преступному миру приходилось,  постоянно ожидая «удара в спину».
    Иногда, не умные молодые люди, катающиеся на папиных «бэхах», «мерседесах» и джипах, слабо представляющие, какой ценой их родители сделали  благосостояние, распушив хвост перед друзьями и подругами, кинут, не подумав презрительное слово «мусор». Они не понимают, что это не «мусор», а скорее «мусорщик» - человек, «выметающий» с улиц общества, в силу специфики своей профессии всю заразу, все опасные отходы.
   Когда родители наркоманы и алкоголики, забывают о том, что у них есть дети, когда закостеневший, прозябающий в нищете, учитель не проявил в отношениях с подростком гибкости ума, когда общество пустило под откос воспитание подрастающего поколения, демонстрируя, что воровство приравнивается к жизненному успеху. Когда, СМИ и, в первую очередь телевидение, демонстрируют, что кроме кувыркания в постели, готовки омаров, ремонта или выбора жениха, нет ничего более важного. Когда спорт «для каждого» прозябает на задворках, и ещё жив только благодаря усилиям энтузиастов. Тогда, как в тюремном карцере, в обстановке почти полной темноты, вырастают уродливые опасные насекомые огромных несвойственных им размеров.  Так же появляются и человеческие особи, живущие вне норм и правил общества или пытающиеся диктовать их сами.
Сотрудник правоохранительных органов, пришедший по призванию - это врач и санитар общества, работающий в эпицентре эпидемии чумы, в то время когда все попрятались. Такой я вижу аллегорическую картину. Здесь, где из-под снега выкапывают трупы убитых дальнобойщиков, где наши парни едут «на захват», рискуя получить нож в ребро или пулю. Здесь, нет и не будет, этих лакированных юношей с бессмысленно и бесконечно хохочущими спутницами, родившихся в Солопёновке, но пытающихся походить на героинь глянцевых журналов. Этих ребят, для которых будут куплены хорошие должности кабинетных чиновников, «пресс-секретарей» или модный несложный бизнес, не требующий гибкости ума.
    Улица Тимирязева, дом 13. Этот адрес в городе Туле, тоже самое, что Петровка, 38 в Москве. К тому моменту, в течение четырёх лет руководителем отдела по борьбе с организованной преступностью являлся Игорь Владимирович Сорокин, человек, прошедший путь от простого опера и до полковника - руководителя серьёзной и могущественной организации. На переднем фланге борьбы с преступностью с 1986 года. Бывает – специалист на своём месте. Такими же он воспитал, своих сотрудников. Редкое в нашей стране явление, когда человек знает дело, любит его и, как следствие, работает в режиме максимального КПД. Вспомните фильм В.Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Жиглов – невысокий, ничем не выделяющийся в толпе человек. Внешне, не привлекающий к себе никакого внимания. Но, посмотрите на фотографии великих шахматистов. …Но их выдают глаза. Это видимая часть того «компьютера», который распутывает сложнейшие комбинации, грамотно защищается, если нужно, и наносит разрушительные удары «противнику». В бандитском мире эта фамилия была символом неподкупности и неотвратимости наказания. Как чёрт боится ладана, а огородный вредитель купороса, так же преступных сообществ, старались не попадать в поле зрения этой организации.
   Естественно, работая в различных направлениях, в том числе, экономическом, руководитель УБОПа нажил себе массу врагов. И причём, очень влиятельных. Не хотелось бы скатываться до фарисейства, но, понимая, что деньги в жизни имеют особое значение, хочу  провести разделительную черту. Для одних доминирующими остаются общеэтические,  человеческие ценности. Это абсолютно подтвердилось после нескольких лет проведённых мною в застенках СИЗО. Для других деньги - это всё. Упомянутая категория «товарищей» особо опасна. За грОши или за грошИ они способны на самые невероятные преступления и поступки.
   В городе появилось много предпринимателей, представителей криминального мира и их покровителей из силовых структур, научившихся очень прибыльно не только «крышевать», но и создавать свой бизнес. Именно в этот момент Игорь Сорокин превратился в фигуру неудобную и даже вредную. Для дилетантов поясняю. Очень сложно вести высокоэффективный бизнес не нарушая законов. Получается парадоксальная, на первый взгляд, ситуация. Чем законопослушнее гражданин, тем выше вероятность, что его фирма прогорит. Чтобы не быть абстракционистом приведу данные международных исследований. По условиям созданным (а точнее, не созданным) государством для занятия предпринимательством Россия занимает 112-е место в мире среди 185-и стран по результатам обобщения 10 влияющих факторов. Рядом с такими странами, названия которых и вспоминать то страшно.
   Я остановился на том, что начальник Управления по борьбе с организованной преступностью, полковник Сорокин стал неудобен для многих.  Таким образом, как человек государственный и добросовестный, руководитель УБОП имел все шансы на устранение.
   Всё это происходило на фоне того, что его подразделение крепко «наступило на хвост» Исаковской ОПГ, образовавшейся в Пролетарском районе города Тулы в лихие девяностые. Возглавлял ОПГ Андрей Исаков, по кличке «Исак», имевший за спиной пять судимостей. Окрепнув численно и профессионально, в начале двухтысячных это преступное сообщество уже имело репутацию самого безжалостного. Почти все его члены были судимы. Кто то - неоднократно. На вооружении группы было современное стрелковое оружие, в том числе «фирменные», пистолеты - пулемёты ПП-90, только что разработанное для спецчастей МВД и выпускавшиеся на одном из тульских оборонных предприятий. Уникальность этой группы заключалась в том, что её главным принципом было отсутствие принципов. Ей в разное время были осуществлены убийства коммерческого директора ОАО «Тулачермет» Марка Цейтлина и руководителя дочерней фирмы «Бежа» Николая  Макарова в декабре 2000 года. Это было связано с «крышеванием» металлургического гиганта. Преступного авторитета Зареченского района Андрея Лешакова, по кличке «Леший» в сентябре 2001. Причина – передел сфер влияния. Поставлены под контроль не только точки торговли, «общественного питания», стоянки и бензоколонки, но и крупнейшие предприятия области, в том числе металлургического и оборонного комплекса. Сотрудники милиции неоднократно задерживали членов преступного сообщества, но те, по непонятным причинам, выходили сухими.
   Так, например, 23 мая 2002 года борцы с оргпреступностью задержали членов банды с карабином «Сайга»,пистолетом «Вальтер» и наркотиками. Однако, те были моментально отпущены. Что смехотворно, один – под подписку о невыезде, другой – под залог 50 000 рублей. Они не были осуждены по ч.1 ст. 222  УК РФ «Незаконное приобретение, хранение, ношение огнестрельного оружия и боеприпасов». Не говоря уже о наркотиках. Всё произошло по смехотворной причине – из - за «ошибок» предварительного следствия, особенно в «квалификации содеянного». Закончилось оправдательным приговором. Представьте, охотник дядя Вася, забыв  продлить разрешение на хранение старого ружья, имеет шансов попасть в тюрьму гораздо больше, чем неоднократно судимые уголовники увешанные пистолетами и карабинами, да ещё «отягащённные» наркотой!
   Расколовшись в мае 2002 года на две враждующие бандгруппы под руководством Исакова и Королёва, по кличке «Король», бандиты, кроме прямых «профессиональных» обязанностей, «факультативно», в свободное от «основной работы» время, приступили к безжалостному уничтожению друг друга.
  Сразу без вести пропали пять верных «однополчан» Исака. Их сожжённые дотла автомобили ВАЗ – 21099 и АУДИ – 80 были найдены в районе Демидовского карьера, а в августе раскопаны и тела с многочисленными огнестрельными и ножевыми ранениями.
   18 июня в окно квартиры Исаака на ул. Доватора «неустановленные» лица произвели выстрел из гранатомёта. Но лидера дома не оказалось.
   27 июня обстреляли дом семьи, которая с ним дружила. Только по счастливой случайности никто не пострадал. Но, «зато» у них угнали  АУДИ – 100.
   7 июля  кафе «Огонёк», где должно было находится «политбюро» банды, закидали бутылками с зажигательной смесью.  Бармен и официантки еле успели выскочить. Заведение полностью выгорело.
   9 июля меду враждующими «коллегами» произошла интенсивная перестрелка в центре жилого микрорайона,  около детского садика на ул. Бондаренко. Был тяжело ранен «боец» исаковских, его забрала «неотложка». Стоявшие вокруг автомобили граждан изрешечены пулями. В стенах близрасположенных домов только найденных пулевых отверстий оказалось четырнадцать.
   Рассказывают, что «рассчитаться за всё» лидер преступного сообщества решил очень оригинальным для бандитствующих налётчиков, способом. Силовым структурам вдруг стала известна информация «для служебного пользования». В ней было много интересного о «неблаговидных поступках» конкурентов. Не то, чтобы кто то и когда то не перевёл старушку через улицу или не подал даме руку, или забыл пропустить вперёд.
   Однако, в ноябре 2002-го года начались аресты членов ОПГ Королёва. Для начала, Кроме лидера, за решёткой оказалось одиннадцать «соратников». Вообще, банда, по разным данным, насчитывала до 50 человек. Членам её вменялось пять убийств. Их осудили в июне 20005-го. В Тульской области это  второй случай, когда был вынесен приговор по ст. 210 УК РФ «Организация преступного сообщества…». Задержанием занимались сотрудники УФСБ. Затем оперативники УБОП изъяли большое количество оружия, включая автоматы и гранатомёты.
    Почти одновременно, в 2003-м начались аресты «исаковских». В СИЗО оказались 30 членов группы и их лидер. Дело насчитывало 38 томов. Им вменялись статьи 210 – организация преступного сообщества, 105 – убийства,162 – разбои, 222 – незаконный оборот оружия, 163 –вымогательства, 111 – причинение тяжкого вреда здоровью и другие. В зале подсудимые вели себя нагло, вызывающе. Поэтому последние заседания были закрытыми. В марте 2006 года Тульский областной суд огласил приговор. Члены банды получили в от 3-х до 25 лет лишения свободы в колониях строго режима. Некоторые, максимальные сроки. Например, Андрей Исаков – 25, Николай Сисин и Александр Солдатов - по 20, каждый, Александр Рожков – 19 лет. В общей сложности на всех 126 лет и 3 месяца. По слухам, за отмену приговора и возвращение его на доследование «эмиссары» преступного сообщества предлагали «решальщикам» пол миллиона долларов.  26 декабря 2007 года Верховный суд утвердил приговор, оставив его без изменений. Однако, буквально накануне, 27 ноября в 12:00 около своего гаража был убит 51-летний Виктор Степанов. В него стреляли из «фирменного» оружия «исаковских», 9-мм пистолета пулемёта ПП – 90. В своё время он согласился сотрудничать со следствием и его показания, как и его товарища, Виктора Степанова, легли в основу обвинения. Последнего убили ещё на стадии предварительных слушаний 6 декабря 2004 года около собственного коттеджа на улице Яблочкова. Он получил 5 пуль, 2 – в живот, 3 – в голову, из того же оружия. Смертельный приговор Исак «вынес» ещё  в тот момент, когда бывшие «коллеги» начали сотрудничать со следствием.
   Казалось, преступной группировке настал конец. Но, судя по убийствам «предателей» и другим событиям, отдельные её члены не только оставались на свободе, но и активно продолжали свою «деятельность». В январе 2005 года сотрудниками УБОП по Тульской области было задержано трое «исаковских», которые  четверо суток в подвале в деревне Дедилово пытали молодого бизнесмена, постоянно избивая его, угрожая обрезом и вымогая 10 000 долларов. Братки похитили его из дома, на ул. Мазая. Только вмешательство оперативников спасло жертву от расправы.   
   Будучи абсолютно безжалостными, банда Исаака за время своей преступной деятельности перебила несколько десятков(!) предпринимателей, должностных лиц и «коллег» из других группировок, сочтя, что те их предали или каким то образом помешали «работе». В «лучшие времена», одномоментно ОПГ могла поставить «под ружьё» порядка сотни «бойцов».  Презирая, нарушая все понятия и неписанные законы преступного мира, они заявились в областную больницу, к вору в законе Лёсику, вожаку преступного мира и блюстителю норм «старой школы», где зверски избили его. Выжил Лёсик случайно. Согласно уголовных понятий, нельзя проводить никакие разборки и выяснение отношений «на кресте», то есть в медицинских и других учреждениях оказания помощи.
   Чтобы представить, какой поддержкой пользовалась группировка среди отдельных представителей силовых структур, приведу красноречивый пример. Сотрудники правоохранительных органов остановили для проверки легковой автомобиль. Открывают крышку багажника, а он «по горлышко» набит оружием. Машину с водителем и пассажирами препровождают в РОВД Пролетарского района. Выясняется, все ОНИ и всё ЭТО принадлежит Исаковским. Казалось бы, каждый даже юридически не образованный человек, знает. Статья УК «за незаконное ношение, хранение оружия и боепрпасов», хотя бы один патрон – это от трёх лет лишения свободы. А тут - целый арсенал. Тем более при нескольких десятков убийств, на нём, очень вероятно, остались «пальчики». Но, происходит невероятное, «героев» криминального мира отпускают с миром. Подозрение Сорокина падает на одного из сотрудников прокуратуры. Предположительно, он мог способствовать бандитам избежать наказания. Начальник РУБОПА чётко обозначает свою позицию. Он официально обвиняет со всех трибун прокуратуру в попустительстве, а может быть, и в наличии коррупционной составляющей. А так же связи органов правопорядка и мощнейшей преступной группы всего региона. Именно в этот момент между ними зарождаются неприязненные отношения.
   Тот самый прокурор района, который, возможно, «дружит» с преступниками, неожиданно идёт на повышение и получает должность в областной прокуратуре. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Имея ввиду, что неприязненные отношения между чиновником и начальником РуБОП к тому моменту достигли своей крайней точки.
   Позже среди преступной и «ментовской» среды поползли странные слухи, что один из лидеров ОПГ на допросах дал компроментирующие показания.
    Против Сорокина постепенно  сколачивается целый союз недовольных, в том числе, среди отдельных сотрудников Управления внутренних дел. Предположительно, возникает «идея» «убрать» не в меру ретивого и профессионального «опера». Как? Убить? Дорого, сложно, опасно и много шума. А вот посадить по сфабрикованному обвинению или, на худой конец, уволить – это да, проходит. Не так рискованно и реализуемо.
   И вот, главного борца с оргпреступностью увольняют.  Одновременно понимая, что полковник Сорокин не тот товарищ, который может уйти «по-тихому», а так же обладает большим количеством компромата на первых лиц города и, в первую очередь, силовых структур, решают сфабриковать дело. 
  Среди предпринимателей находят нужного человека и искусственно фальсифицируют ситуацию о даче взятки в виде автомобиля «Форд - Фокус». Несколько слов о личности «заявителя». Представьте себе жителя Москвы, какое то время проработавшего в столичном уголовном розыске, которому вменяется статья о «мошенничестве», «отдыхающего» в период предварительного следствия в СИЗО №1 города Тулы в ожидании приговора лет, этак, пять лишения свободы. И перед угрозой «посадки», он вдруг «неожиданно вспоминает» о событиях девятимесячной (!) давности – весны 20004 года. О том, что полковник, Сорокин его «прессовал» и под видом сделки купли – продажи «выжал» таки из «честного предпринимателя» подержанный автомобиль «Форд – Фокус», «забыв» заплатить за него 11 000 долларов.  Для фальсификации этой мутной истории привлекают нескольких известных предпринимателей, фабрикуют аудиозапись, якобы состоявшегося между ними разговора на тему «дать в лапу Сорокину». В июле 2005 года против борца с организованной преступностью возбуждают дело, вменяя «Злоупотребление должностными полномочиями». А уже в марте 2006 года полковника берут под стражу и помещают в СИЗО,  «поближе к гражданам», подозреваемым в различных, в том числе, самых тяжких преступлениях. Мрачный юмор заключается в том, что именно в марте 2006 года Тульский областной суд выносит заслуженно суровый приговор 30 членам «исаковской» бригады. А так как он был моментально обжалован, то бандиты «томились» в остроге аж до декабря 2007 года, когда Верховный суд оставил приговор без изменений. То есть, «охотник» и «хищники» оказались на некоторое время «соседями».
   Чиновники от силовых ведомств, вероятно, замесившие столь взрывоопасное «блюдо», инициируют «расследование». Но никто из следователей, веря с одной стороны, в неподкупность и  авторитетность рубоповца, а с другой, понимая, что всё «шито белыми нитками» и от «дела» «несёт за версту», за него не берутся. Никто!  Никто не хочет рисковать репутацией и брать грех на душу! Даже находясь под «прессом». Отказывались под любым предлогом! Тогда оно было поручено, человеку исполнительному и квалифицированному, заместителю прокурора Зареченского района Королёву Владимиру Николаевичу.
   В этом смысле полковнику Сорокину очень повезло, потому, что им занялся: А) профессионал Б) трудоголик. Что предполагало доскональное изучение всех фактов, экспертиз и обстоятельств. Конечно, заниматься этим не хотел и Королёв. Но, будучи человеком государственным и исполнительным, а так же понимая, что погоны обязывают к дисциплине, взял под козырёк. Откомандированный в Областную прокуратуру, он приступил к работе.
   Я вступил в защиту Сорокина, когда уголовное дело сформировалось и подзащитный был последний день на свободе. Предпочтительнее начинать пораньше. Но и на тот момент было далеко не поздно. Нас оказалось двое: я и адвокат, Сергей Николаевич Морозов. Выполняя двуединую задачу, работа по защите базировалась на принципиально разных концепциях. Коллега упирал на процессуальные нарушения, а я, в свою очередь, на реальную, конспиралогическю «теорию заговора», в целях устранения. 
   Весной 2006 нашего «клиента», как я отмечал, взяли под стражу, вменяя статью «взятка в особо крупных размерах, сопряжённая с вымогательством» Понимая, что к устранению адвокатов Сорокина могут быть привлечены лица из криминального мира, которым опер перешёл дорогу, я начал опасаться и за себя и за близких. Речь шла об оставшихся на свободе членах «исаковской» банды и других «недовольных». При этом не исключалось покровительство кого-то из руководства УВД или Службы собственной безопасности. Они были заинтересованы, чтобы Сорокина осудили. Не было такого силового или карательного ведомства, в котором главный борец с организованной преступностью не нажил бы себе не просто недоброжелателей, а врагов. И, конечно же, я полностью отдавал себе отчёт, что эта машина, если произойдёт сплав оргпреступности и сотрудников силовых ведомств, способна перемолоть в порошок любого. Однако, годы проведённые за решёткой в аналогичной ситуации вызвали у меня рискованное, но непреодолимое желание помочь человеку побороть систему, а если получиться и щёлкнуть её по носу.
   Начался процесс защиты. С моей точки зрения, позиция второго адвоката была бесперспективной, тупиковой и вела к  реальному сроку, причём немаленькому. Я взялся разрабатывать «теорию заговора», что, реально и соответствовало действительности.
  С другой стороны, необходимо было содействие «авторитетных и уважаемых» граждан. Так, как люди, проходившие по этому делу, имели непосредственное отношение к верхушке преступного сообщества.
   Во-первых, состоялась встреча с «вором в законе» Лёсиком и его близким окружением. Беседа прошла, как выражаются в кругах дипломатических, «в обстановке полного взаимопонимания». Он сказал, что сделает всё возможное и окажет максимальное содействие, даже вопреки другим точкам зрения, имеющем место в блатном мире.
   Начиная с этого момента, ежедневно, на протяжении двух месяцев в моём адвокатском офисе собирались люди, способные оказать помощь или пролить свет на это дело. Охарактеризовав начальника УБОПА, как «человека понимающего, неподкупного и не отягащённого «беспределом», они согласились оказать любое возможное содействие. Звучит странно. Вор в законе, авторитеты дают «положительную характеристику» «менту». Однако, как я неоднократно отмечал, если сотрудники правоохранительных органов работали умно, профессионально и не «буйствовали», это нередко вызывало понимание, и даже уважение в преступном сообществе.
   Одновременно, проводя, как адвокат, «консультации» с авторитетами уголовного мира, я занимался своей прямой деятельностью, связанной с защитой Игоря Владимировича. Готовил и рассылал необходимые документы во всевозможные судебные инстанции. В частности обратился к человеку, сыгравшему в моей жизни исключительно положительную роль мудрого наставника и помощника, Владимиру Ильичу Колесникову. На тот момент он занимал в должность заместителя Генерального прокурора Российской Федерации. Который, так же оказал всевозможное содействие.
   И вот, возвращаясь к авторитетам уголовного мира, вору в законе, не надо забывать, что к тому моменту Сорокин отправил за решётку почти всю Исаковскую группировку, после покушения, которой Лёсик чудом выжил.
    Когда я обратился в Генеральную прокуратуру. Незамеченными эти контакты не остались. УВД начало слежку. Около офиса на ул. Лейтезина, появился автомобиль УАЗ, в народе «буханка», с затемнёнными стёклами. Стало ясно, это спецмашина, начинённая подслушивающей аппаратурой. Далее – более. Пригласили на «дружескую беседу» в мрачное здание УВД. Первые замы «порекомендовали» «снизить активность», приводя, как им казалось, неоспоримые аргументы вроде «подумай о себе, о семье».
   Очередная жалоба в Верховный суд неожиданно преподнесла приятный сюрприз, Дело передали для расследования в Калугу, дабы «исключить предвзятое отношение» и «для объективности». Однако, радоваться пришлось не долго. Туда же был этапирован и Игорь Владимирович. «Ехал» он в Калужское СИЗО месяц, проследовав через пересыльные тюрьмы Рязани, Смоленска, Орла и Воронежа. А расстояние до Калуги всего 100 километров. Это было сделано с целью, выражаясь языком русской старины, чтобы «извести» его. По расчётам, строивших этот «гениальный» план, вероятно предполагалось, что по дороге, на «пересылках», зеки обязательно должны были «замочить мусора», а это делается элементарно. Но, не «срослось».
   Калужский следователь, ознакомившись с делом, сообщил нам, что «не видит состава преступления», соответствующего статье УК 290 «получение взятки в особо крупных размерах». Но, показал себя типичным лицемером, когда, проведя одно – два следственных действия, отправил его в суд г. Тулы с обвинительным вердиктом. На вопрос: «Почему?!». Он спокойно ответил, что «существуют непреодолимые высшие силы». Из постоянно разворачивающихся на наших глазах событий мы видим, как часто на судей оказывают влияние «высшие силы», приводя лишь к 0,8 % оправдательных приговоров.
   К тому моменту, дело уже привлекло внимание региональных СМИ, особенно прессы. Не поскупились на действительно справедливую оценку происходящего фарса такие «тяжеловесы», как «Коммерсант» и главный национальный печатный орган «Российская газета».  Появились телевизионщики, прошла большая передача по НТВ, бывшим тогда наиболее прогрессивным каналом российского ТВ. Каждый день следовали интервью. Граждане и корреспонденты вели себя по - разному. Кто - то, кто хорошо разбирался в заказных посадках, подковёрных играх, сдержках и противовесах силовых структур, сочувствовал. Основная необразованная масса – ликовала, «арестовали коррупционера».
   Обвинение в суде представляли лучшие силы прокуратуры.  Понимая, что работать придётся в чрезвычайно сложных условиях, пришлось привлечь к рассмотрению дела суд присяжных. Как адвокат скажу, дело это было чрезвычайно рискованное. В СМИ, на экранах телевидения, постоянно и небезосновательно муссировалась тема «оборотней в погонах». Общество жаждало распятий на площадях и крови.
 Однако, с моей точки зрения, только суд присяжных, не испытывая давления сверху, мог прочувствовать нити «заговора» и вынести оправдательный приговор. Причём, не будем забывать, что на аресте Сорокина настаивал именно прокурор Тульской области Вячеслав Ханжин, возглавивший ведомство в 2001 году. Необходимо отметить, что между им и руководителем УВД по Тульской области Виктором Рожковым давно сложились натянутые отношения. Прокурор нередко обвинял главного милиционера области в «неэффективном противодействии» преступности. Но, как сообщала центральная пресса, именно «дело Сорокина» помирило и сплотило руководителей ведомств.
   Возвращаясь к суду присяжных, я отмечал, это было явление новое, но перспективное. В принципе, в первую очередь, по американским фильмам можно представить, как организуется и работает коллегия. Компьютер, выбирает человек пятьдесят граждан. Они по повесткам прибывают в Областной суд. Далее кандидатуры рассматриваются.  Отсекаются деклассированные элементы, тунеядцы, люди с уголовным или околоуголовным прошлым.  Остаётся какое то количество «добропорядочных законопослушных граждан».  Из, них кого - то отводит суд, кого - то адвокаты. В итоге получается порядка двадцати человек.  Двенадцать основной состав, остальные – в запасе. По великой стратегической сути, суд присяжных, если они не запуганы и не подкуплены – это СУД НАРОДА. Но, оставались сомнения. Может ли среднестатистический российский гражданин, даже помноженный на двенадцать, не имея юридического образования и не зная правоохранительной специфики, вынести адекватный приговор. Выражаясь, по простому, мы «хватаем за руку» на улице двенадцать первых попавшихся прохожих и просим их быть судьями в конечной инстанции. Одновременно, я понимал, не будь суда присяжных, моего подзащитного система не чихнув, «закатает в асфальт», как дорожный каток.
   Началось заседание. Конечно, прокуратура, видя, как мы плотно занимаемся эти делом, предполагала неожиданные аргументы, возможно и «сюрпризы». Но такого!!! В первую очередь, основной свидетель, «бизнесмен», заявитель, он же владелец автомобиля, якобы преподнёсший «Форд – Фокус», как взятку, полностью отказался от своих слов. А его показания должны были быть базовыми. Он, неожиданно для судей, заявил прямо в зале, что считает себя «инструментом для фальсификации дела и сведения счётов с Сорокиным в угоду лицам, которым тот неудобен».
   Существенный факт. В деле, среди основных доказательств, присутствовала аудио запись, на ней  «запечатлена» беседа известного криминального авторитета Валуя и его собеседника, где они «обсуждают дачу взятки». Примерно минут сорок. Как давалась, почему давалась. Целая театральная постановка. Она была приобщена под номером один, как запись «сделанная службой УСБ (управлением собственной безопасности)» в рамках закона об ОРД (оперативно – розыскной деятельности), их спецсредствами. Мы адвокаты, зная, как получен это материал, ходатайствовали о вызове в суд начальника криминальной милиции и начальника УСБ. В ходе допроса этих «товарищей», предварительно проинструктированных прокуратурой, но по выражению тех же прокурорских работников, предельно бестолковых, на вопрос заявителя: «Откуда у вас появилась эта запись?» Ответили: «Так ты же нам сам её и дал!». Для рядового слушателя этот диалог ничего не значит. А для специалиста означает - в деле есть состав должностного преступления – подлог. Сорокин из-за решётки стал возмущаться: « Что же вы, сволочи, творите?!». И присутствовавшие в зале суда присяжные, изучавшие на протяжении 3-х месяцев 6 томов уголовного дела, сообразив, что в их присутствии на правоохранительную систему сейчас вылился даже не ушат, а невообразимый поток грязи, всё поняли. Что и стало ключевым моментом в принятии решения! В январе 2007 года полковник УБОП Тульского УВД Игорь Владимирович Сорокин был единогласно оправдан и освобождён в зале суда. Летом этого же года Верховный суд оставил приговор в силе. Впоследствии он был восстановлен в должности и получил полную материальную компенсацию за «вынужденные прогулы». Общаясь с журналистами, полковник заявил: «Дальнейшая борьба ещё предстоит!». Это была наша огромная победа!
   Впоследствии я случайно встретился с двумя женщинами из коллегии присяжных. Они поделились своими «впечатлениями», рассказав, в том числе, что у заявителя и главного свидетеля, в одном лице «на лбу написано, что он мошенник».  Так же женщины отметили, что для всей группы присяжных не на секунду не возникло сомнения в том, что это дело сфабриковано. Не укрылось от их внимания следующее: «председатель суда не даёт рта открыть адвокату, но отвёл неограниченный лимит времени стороне обвинения». Я сделал для себя совершенно чёткий вывод, что если такая демократичная форма определения виновности, как суд присяжных, продемонстрировавшая свою эффективность в самых развитых странах, не будет «придушена» и «выхолощена» законотворцами и чиновниками, то за ней большое будущее.
                *      *      *

    Через несколько дней мне позвонили из приёмной руководителя УВД. Генерал предложил заехать. В груди ёкнуло. – Сейчас начнутся претензии, завуалированные угрозы, неприятные намёки, - подумал я. Но Рожков встретил меня радушно, приказал сделать чая, начал расспрашивать об адвокатской деятельности. Наконец я всё понял, «товарищ генерал» начал подумывать о пенсии и о том, чем он будет заниматься. На примере последнего громкого процесса все, и он, в том числе, увидели, что по плечу адвокатуре самые сложные задачи. Из дальнейшего общения выяснилось, генерал видит себя адвокатом и я дал ему несколько дельных советов, пообещав возможное содействие и сотрудничество. Мы расстались почти друзьями.
   Одновременно некоторые российские печатные и телевизионные СМИ выступили с обличительными статьями  в адрес областной прокуратуры. Журнал «Коммерсант» в номере от 27.04.2007 разместил язвительную статью по названием «Тульский прокурор стал пенсионером». В ней рассказывалось о том, как «дело Сорокина» сначала «сдружило» непримиримых противников, а позже, в результате «провала», «накрыло» их карьеры.
  Во всероссийском интернете журнал «для прокуроров и следователей» «Закон» поведал читателям следующее. «Ещё совсем недавно, 10 января 2007 года, прокурор Тульской области Вячеслав Ханжин накануне коллегии Генеральной прокуратуры, собрал журналистов и сообщил им, что «в отставку не собирается». Едет в Москву «с хорошим настроением», потому, что область лучшая в ЦФО по раскрытию тяжких преступлений. Как стало известно позже, прокуратура области направила в столицу документы на представление главному тульскому прокурору звания Заслуженный юрист Российской Федерации». Но в вышестоящем ведомстве  документам хода не дали. Более того, позже в Тулу из Центра прибыла комиссия проверяющих из Генеральной прокуратуры. Их интересовали, главным образом, обстоятельства дела бывшего начальника Тульского УБОПа, полковника, Игоря Сорокина. Причём, «определён» в СИЗО он был именно по «настоятельной просьбе» прокуратуры».
   Не отставала и «Российская газета».  Как отмечалось в статье, прокурор Вячеслав Ханжин Оставил должность вскоре после начала проверки. Он собрал коллег и сообщил им, об уходе в отставку по выслуге лет. Пока его рапорт находился на рассмотрении Юрием Чайкой, прокурор «бюллетенил», находясь на излечении в областной больнице».
   Не «зацепили» только ФСБ, которая изначально заняла выжидательную позицию хищника «над схваткой» и прикидывала, кто выберется победителем.
   «Дело Сорокина» показало, что суд присяжных – это реально, эффективно и имеет большие перспективы в демократическом обществе, опирающемся на независимость судебной системы. «Дело Сорокина», показало всем, что власть и возможности «силовых монополий» не безграничны. С ними можно бороться, противопоставив смелость и настойчивость, базирующиеся, на высоком профессионализме и опыте.
   
                МЕЧ КАРАЮЩИЙ

   
   Много раз приходилось слышать о том, как приводится в исполнение смертный приговор. Я имею ввиду те времена, когда он не был ещё отменён. Тогда Россия ещё не вошла в сообщество европейских государств, подписав мораторий на казнь. И вот однажды, волею судеб, мне довелось встретиться и разговаривать с человеком, который более сорока лет, работая в одном из московских следственных изоляторов, нёс на себе эту тяжкую ношу. Ношу палача. И вот, что он поведал.
   - Мне пришлось, по роду службы заниматься этим тридцать лет, ещё с капитана, заместителя по режиму, - сухощавый полковник двумя пальцами аккуратно взял чашечку и отхлебнул чай. - Для той работы нужен спецдопуск, сами понимаете. Затем, подвигав щипчиками в вазочке, выбрал кусочек сахара. Не торопясь, размешал.
   -Почти все без исключения предчувствуют день казни, хотя ждут приговора и полгода и год. Девяносто девять из ста, - он снова отхлебнул. Взгляд гостя скользил по кабинету, на мгновение, задерживаясь, то на фотографиях в шкафу, то на корешках, стоящих там книг. В этот момент его глаза слегка прищуривались, и было видно, что он читает названия.
   -Хорошее зрение для такого возраста, - отметил я про себя.
   -Они не спят всю ночь, воют, кидаются на стены, седеют,  сходят с ума. Чувствуют конец. Никто не принял смерть так, как показывают в кино. Как Овод, декабристы, революционеры. Их ведут, а они мочатся и опорожняются на ходу от страха, - он снова отхлебнул, размешал, не звеня ложечкой оставшийся сахар. Рука полковника зависла над конфетницей, и было видно, он думает, что взять шоколадку или печенье. Выбрал маленькую шоколадку, надкусил и начал рассматривать через мою голову картину на стене напротив. На ней были изображены волки. Даже, когда он смотрел непосредственно на меня, казалось, что взгляд его водянистых бесцветных глаз, проходя через собеседника, как через стекло, устремлён, куда то далеко. И мысли то же.
   Он рассказал, что жены у него нет, дети, где-то далеко и что весь поглощён работой, будучи  начальником одного из столичных следственных изоляторов. Случай нас свёл потому, что его интересовало УДО для племянника, находящегося в одном из следственных изоляторов области. На очередной вопрос, он положил  в рот недоеденный кусочек шоколада, запил, аккуратно поставил чашку в центр салфетки,  откинулся в кресле и продолжил: «Никто не знает ни дня, ни часа приведения приговора в исполнение. Потому, что идут обжалования, апелляции. Но, в конце концов, все эти бумажные дела заканчиваются безрезультатно. По крайней мере, почти во всех случаях. И заключённый ждёт казни. От недели иногда и до года бывает. За время ожидания становится совсем другим». Михаил Сергеевич, так звали моего гостя, равномерно отстукивал пальцами по столу.
    - Накануне я всегда подробно знакомился с делами  моих «клиентов», чтобы это придавало уверенности, - полковник аккуратно выдернул из декоративной подставки салфетку и положил её между пальцами, которыми только что, держал шоколад. - И вы знаете, зверские убийства с отягчающими: с расчленением, с изнасилованием, по несколько человек. Всё это давало мне право…
   - На следующее утро, все трудные дела делаются утром…я, конвой из четырёх сотрудников изолятора, тюремный врач и осуждённый, естественно. Выводим, как я уже говорил, из камеры, у него уже истерика, валяется по полу, запах соответствующий. Далее по коридору следуем в специальное помещение. Зачитываю приговор, ставлю на колени, лицом к стене. …И пулю в затылок, из Макарова, - полковник изобразил пальцами пистолет и «выстрелил» в мою сторону. Он смотрел  в глаза, но был где-то далеко.  Михаил Сергеевич сложил салфетку чётким маленьким четырёхугольником и положил на блюдечко. - Читая дела, мне представлялись страдающие родственники их жертв: матери, жёны, дети, мужья и отцы…  . И я заряжался энергетикой возмездия, - продолжал он.
   -Кто дал право этим людям, этим преступникам, - поправился он, - отнимать чужую жизнь. Возможно, это мой крест, моя миссия.
   Я спросил: « А вы не принимали для храбрости?»
   - Нет, промахнёшься если, стрелять второй раз запрещено. Промахивался ли я? Нет. Двести приговоров – и ни одного промаха! Если промахнулся, ранил, то добивать запрещено. По закону сразу в больницу. Но, повторяю, я свою работу делал качественно. Да и жить без неё уже не мог. - Тут полковник неожиданно засобирался.
   Хотел я спросить у Михаила Сергеевича верующий ли он человек? Но не стал, побоялся. Побоялся услышать ответ.         

   
               

                ТЕОРИЯ ГНИЕНИЯ (ДЕЛО ЛАЗАРЕВА)


   В начале двухтысячных Россию захлестнула очередная волна коррупции. По стране прошли резонансные судебные процессы над чиновниками федерального и местного значения. Масштабы хищений достигали астрономических цифр. Люди, дорвавшиеся до бюджетных «кормушек» действовали практически, в открытую, на глазах у подчинённых и рядовых граждан. Их аппетиты были безграничны, как были безграничны аппетиты их официальных и неофициальных жён, любовниц, а так же отпрысков «благородных фамилий». Прокуроры, губернаторы, их заместители стали не только попадать в поле зрения правоохранительных органов, это было и раньше, но и привлекаться к уголовной ответственности, получая реальные сроки заключения.
   Эпидемия коррупции и алчности не миновала и Тульскую область. Накрыв её новой волной в 2005 году, с назначением на пост губернатора В.Д.Дудки. Всё произошло почти случайно, волею случая. Как говорит старинная русская поговорка: «Вчера Макей сам был лакей, а сегодня у Макея сорок лакеев!».
   Изначально «симптомы болезни» просматривались слабо. Но опухоль уже нашла место на теле бюджета и начала собираться с силами.  В 2008 году из федерального бюджета было получено 800 000 000 рублей на строительство и ремонт дорог в Туле. Власть «освоила» средства достаточно «оригинальным» способом, доверив провести эти работы представителям одной из кавказских диаспор. Реально никто, ничего делать не собирался, но надо было продемонстрировать какую-то «движуху». Надо, хотя бы, ковырнуть где то землю. Иначе, акты выполненных работ никто не подпишет! Смешно было видеть новые джипы, носящиеся по городу с компактной дорожной техникой на прицепах. Для чего? Да для того, чтобы там снять кусочек асфальта, «там и там». Прикатать небольшой квадратик каточком. Там и там. Видя, что собственными силами такие объёмы не «освоить», чернобровые эмиссары потянулись в фирмы, действительно имеющие отношение к дорожным работам. С какой целью? С предложением о «сотрудничестве». Заходили они и к нам. Точнее – заезжали. Таким образом, растворилось в воздухе около миллиарда рублей.  Интересно, что сделали бы с такими «патриотами», например, в Ереване, а тем более, в Тбилиси. Как говорит Владимир Владимирович, вероятно, они получили бы «реальную двушечку», а возможно и «пятёрочку».
   Новоявленный «дворянин» подошёл к делам обстоятельно – начала формироваться и срабатываться команда, люди из которой, были посажены на самые «хлебные» места. На самые жирные, как он считал, финансовые потоки. С целью, развернуть направление их движения и назначить «оброк». Будь то строительная, промышленная или другие коммерческие отрасли.
   Тяжёлый пресс формальных и неформальных налогов первыми почувствовали предприниматели всех уровней. Особенно представители среднего и малого бизнеса. «Откаты», формируясь в кабинетах областного правительства, пронизывали насквозь всю рыночную пирамиду, и, в конечном итоге, пробивали брешь в кошельке рядовых граждан, закладываясь в цены товаров и услуг. Электричество, газ, тепло-водоснабжение и, как следствие аренда –  плата за это и другое, предположительно, имела в себе коррупционный процент. Что приводило к повышению цен буквально на всё. В результате начали разоряться коммерческие предприятия различных масштабов и форм собственности.
   Многие уехали на заработки в другие процветающие регионы, имевшие во главе администраций профессиональных хозяйственников.
   Не обошла стороной «чума» и предприятие «Стройкорпорация», объединяющее несколько строительных организаций. Выросло оно из маленького коммерческого объединения, возникшего в тяжёлые девяностые. Работало в нём тогда пять человек, включая сторожа. Начинали мы с восстановления, брошенных и разворованных карьеров. Где после ухода предыдущих хозяев не осталось не только техники, но даже кнопки в развалившемся строительном вагончике. Пройдя тяжёлый путь становления и борьбы с бюрократическими препонами, в начале первого десятилетия двухтысячных, оно считалось уже крупной, фирмой, хорошо зарекомендовавшей себя в регионе, и дающее стабильную работу трёмстам жителям города и области. Мало того, до появления настоящих, юридически оформленных организаций, карьеры просто разворовывались «контрабандистами». И государство и область не получали ничего. Мы же платили лицензионный сбор, огромные налоги, зарплаты, отчисления от них. Как выглядит брошенный дом, без хозяина?! Можно себе представить!
   Так вот, возвращаясь к так называемой «эпидемии»…
 В 2006 соответствии с мировосприятием нового губернатора, директором департамента «Экологии и природных ресурсов» был назначен его однокашник А.Н.Лазарев. Он был лишь одним из армии «специалистов», окончивших артучилище по военным специальностям, но «внезапно» пригодившихся в других, диаметрально противоположных профессиях, и должностях. Будучи человеком, в принципе, не глупым, Алексей Николаевич ничего не знал о той работе, которую ему доверили. Для чего, собственно, люди долго изучают ту или иную специальность или работают в ней продолжительное время? Артиллеристы – они же ракетчики. Посадите меня за пульт пусковой установки и прикажите: «Действуй!» И что? В такой же ситуации оказался назначенный Лазарев. Нередко, встречая в документации сугубо профессиональный термин «горный отвод», он спрашивал, вызывая улыбку даже у подчинённых: «А где же у нас горы? Не припомню!». Только благодаря заместителям, среди которых были специалисты высокого класса, вроде Грабовского Евгения Станиславовича, тянувшего на себе  воз юридических и узкопрофессиональных вопросов, работа департамента двигалась.
   Но не надо забывать, что этот чиновник был поставлен во главе департамента не для того, чтобы работать, а для того чтобы «работать». Работать на «Царя». Так в узком кругу друзья и подчинённые или, вернее, друзья-подчинённые называли губернатора. «Царь сказал», «Царь поручил», «Царь недоволен работой».
   В сентябре 2008 повеяло гнилью. Передо мной, как перед учредителем «Стройкорпорации», был поставлен конкретный вопрос: «Когда?». Речь, естественно, шла о деньгах. Объяснения на тему «мы ещё не развернулись, дайте выйти на проектную мощность» никого не интересовали. Ответ следовал один: «Царь требует… Вы, ни куда не денетесь и вопрос этот не обойдёте!». Я пытался обратить внимание, на большие проблемы в нашей отрасли, требующие немедленного решения. В-первую очередь, напомнил о том, что существует огромное количество «самостийных» карьеров, которые организовываются, без лицензий, без сертификации, без паспортизации и без права на ведение предпринимательской деятельности. С «подпольной» работы, которых, естественно, не платятся никакие налоговые поступления в бюджет. Но эти факты никого не интересовали потому, что целью было не наполнение областной казны, а «подушная подать». Много раз я приходил к первому заместителю губернатора, который, курируя этот департамент, мог официально повлиять на Лазарева. Рассказывал о происходящем беспределе и говорил: «Вы просили миллион на детскую площадку в парке – мы дали, требовали купить детский автобус – выполнили, полмиллиона для музыкальной школы на закупку инструментов, столько же для узловского водоканала, сопоставимую сумму для строительства водонапорной башни – пожалуйста! Сто тысяч для детей сирот? – Возьмите! Уже не вспоминаю обо всех многочисленных «маленьких просьбах» в сто, двести, триста тысяч. Ну, сколько можно?!» Тишина и пустые обещания в ответ.
    На нашу организацию, как саранча посыпались проверки. Главы администраций, милиция, Россельхознадзор, Росприроднадзор, Природоохранная прокуратура. Девятнадцать за два месяца! Вероятно, доложив «Царю», что «строптивая корпорация платить не хочет», Лазарев с подачи «сверху», за две недели сентября 2009 года, лишил нас одновременно четырёх лицензий! Это грозило реальным разорением и развалом предприятия. Арендованная или купленная карьерная техника, люди. Что делать? Однако, на мою реплику А.Н.Лазарев ответил: «Вводите в учредители своей фирмы жену Дудки и его «кореша», Камлыка». Надо сказать, что С.С.Камлык был одним из многочисленнейших однокашников губернатора и руководил сервисом «Автостудия» на территории кирпичного завода.
   Одновременно, в Тульский арбитражный суд нами было подано заявление о незаконности отъёма лицензий. Судья, вынося решение в пользу администрации, не могла поднять глаз от стыда. Потому, что знала, что это не так. И сюда, в суд, дотянулись липкие щупальца вездесущего спрута. И только в кассации, в Брянске, лишь через полтора года, права на лицензии были восстановлены. Но полтора года для бизнеса… . В нашей стране это вечность!
   Возвращаясь к описываемым событиям. Вскоре принесли документы на ввод в число учредителей С.С.Камлыка. В это же время объявился и сам «опричник царя», который, указав пальцем в сторону здания администрации, заявил что теперь будет ЛИЧНО контролировать добычу песка и его реализацию. Однако, через некоторое время, подумав, что и этих «мер» не достаточно, А.Н.Лазарев потребовал учредительные и бухгалтерские документы предприятия «Стройкорпорация» «на хранение». Мы поняли – это рейдерский захват. Бессовестный и не прикрытый.
  Решили написать «жалобные грамоты» прокурору области, начальнику ФСБ, и, наконец, самому В.Д.Дудке. То есть, Дудке на Дудку. Безрезультатно.
  В январе 2010 противостояние достигло высшей точки. В «откровенном» разговоре А.Н.Лазарев заявил, что если «вопрос не будет решён» до конца месяца,  «вам - ж…па».
Он привёл «железный» аргумент: «Вот, вы подали в администрацию порядка двадцати пакетов документов на разрешение того или иного вопроса… . Где разрешение?! Нет! И не будет, пока не решите «вашу проблему!». Забегая вперёд, отмечу, что после ухода губернатора, сотрудники администрации сообщили: «Ваши документы по приказу сверху были уничтожены».
   Мы с другими учредителями, увидев, что перспективы для цивилизованного решения отсутствуют, остановились на радикальном варианте. С областной службой безопасности исторически отношения как-то не сложились. Обратившись за помощью к земляку, генералу ФСБ, на Лубянку, я казалось,  получил дипломатичный отказ. Вначале Юрий Леонидович встретил меня тепло, расспросил об оставшихся в живых земляках, одноклассниках, друзьях юности. Посидели, повспоминали о прошлом. Зашёл разговор об экономике региона, людях, как водится, зарплатах и тому подобное. Потом коснулись главного. Выслушав мою историю, Юрий Леонидович удивлённо вскинул брови и воскликнул: «Не может быть! Ты, Валера, что-то привираешь! Не может быть, чтобы чиновник такого ранга, так беззастенчиво осуществлял поборы! Ну, ладно, я тебе перезвоню». Так обычно говорят, имея в виду, что разговор закончен, и продолжения не будет.
   В плохом настроении я подъезжал к Туле, когда последовал звонок. – Обижаешься? Ну, ты каким был, таким и остался… . Ладно, следуй в Садовый там тебя ждут, - сказал генерал. Возможно, информация, которую я выдал, подтвердилась. И он назвал фамилию одного из замов начальника Тульского УФСБ. Действительно, встреча состоялась. Умудрённый опытом сотрудник приветливо поздоровался, сказал, что много слышал обо мне, не уточнив, хорошего или плохого. Чем больше я рассказывал, тем больше он задавал вопросов.
  - Такого и мы даже не знали.
  - Что, не верите? - поинтересовался я.
  - Да, нет, просто не знали, что гниение достигло такой стадии.
На том и расстались. На следующий день мне никто не позвонил. А вот, на следующий, всё вдруг неожиданно закрутилось. Пошли звонки. Началась подготовка «операции». Машина силовых органов начала быстро набирать обороты. Нашим вопросом начали интенсивно заниматься. Вызванный в ФСБ, я официально написал заявление по всем существующим фактам. Учредители понимали, что дело «трудноподъёмное». Решили, именно я, как человек более юридически подкованный и тренированный в схватках такого рода, буду представлять «Стройкорпорацию» в этом рискованном деле. Засунув палку в «змеиное гнездо» и разворошив его, никто не знал, чем всё закончится. И даже сотрудники ФСБ не исключали возможности покушения на меня.
   Лазарев, не зная, что происходит, звонил по несколько раз на день, требуя, пять миллионов. Но в ФСБ было только три. Наконец, «сторговались». – Хорошо,- согласился он, - неси сколько есть, остальное доберёте. Передача была запланирована на 28 января 2010 года. Место несколько раз менялось. Сначала - ТЦ «Фролов». Но туда он не приехал. Точнее, машина начальника департамента сделала несколько кругов вокруг торгового центра, но не остановилась. Он переназначил встречу - около драмтеатра. Отменил. В биллиардной, рядом – тоже отменил.
   Наконец, 29-го утром раздался звонок. Было наказано привезти деньги в кабинет С.С.Камлыка, находящийся на территории автосервиса в Городском переулке, в районе кирпичного завода. Время – вторая половина дня, около 13 часов. За час до этого последовало подтверждение телефонным звонком.
   Приехав, я зашёл в кабинет к Камлыку. Лазарев был на месте. Поздоровался. Камлык вышел. Ничего не подозревающие, они были в хорошем расположении духа, видимо зная, что «обломится» доля. Вытащив целлофановый пакет, я передал деньги. Меня удивила коробка, в которую перекладывались пачки банкнот, точнее, её размеры. Она была «тютелька в тютельку» под размер купюр. Как будто специально для взяток. Пошутил: «Вам, чиновникам, что на работе выдают?». Никто не засмеялся. Я вышел.
    Задержание Лазарева сотрудниками УФСБ произошло в течение двадцати секунд после этого. Подойдя к бледному, как полотно Камлыку, я посоветовал выйти из состава учредителей «Стройкорпорации» «ещё вчера». Ах, как хотелось сунуть в рыло! Но… но я процедил: «Передай Барину – он следующий!»
  Лазарев был арестован и заключён под стражу. Насколько мне известно, через адвокатов В.Д.Дудка слал обнадёживающие сигналы своему холопу: «Держись, я тебя вытащу!» Не вытащил. 17 ноября 2010 года Алексей Николаевич Лазарев был приговорён судом присяжных к семи с половиной годам лишения свободы в колонии строгого режима, лишён чинов, званий и возможности занимать руководящие должности.


                *       *       *
    Пока шёл судебный процесс, примерно, около года, не замолкали разговоры из различных источников, о том, что для В.Н.Соколова готовится акция устрашения, а может быть даже возмездия. Кем? Не трудно догадаться!
    Во время одного из судебных заседаний по делу Лазарева, в зал судебных заседаний областного суда, почти вбежал человек, близкий к семье В.Д.Дудки. Он когда-то работал в спецподразделении МВД. И прокричал: «Валера, твою машину разбили!». Заседание суда продолжилось. А представитель ФСБ, присутствовавший здесь же, решил вызвать сапёров – проверить машину. Проверив её, сотрудники ФСБ ничего подозрительного не обнаружили.
Через пару часов, выйдя из суда, я увидел разбитый передний бампер и заметил исчезновение номера. Человеку не знакомому с правилами ОРД (оперативно-розыскной деятельности), этот случай ни о чём не скажет. Но только не специалисту.
    Впоследствии я получил неофициальную информацию от сотрудников правоохранительных органов о том, что готовилась моя ликвидация, как основного свидетеля по делу А.Н.Лазарева.
   
   
   

               
                ДРУГИЕ АДВОКАТСКИЕ ДЕЛА


   В первое десятилетие двухтысячных, в связи с ослаблением внимания прокуратуры к «коррупционной составляющей» общества, многие чиновники, наблюдая полнейшую безнаказанность в высших эшелонах власти, по уши окунулись в решение собственных «материальных проблем». В это же время активизировалась работа ФСБ по выявлению лиц, замешанных в коррупции. Являясь последним, ещё не загнившим, оплотом законности и государственности её сотрудники пачками начали выявлять расхитителей «национальной собственности».

               
                ДРАКОН ДВУХГЛАВЫЙ

   29 декабря 2008 года при получении взятки от жителя столицы, руководителя крупного строительного холдинга за получение земли в собственность сотрудниками УФСБ  одномоментно были задержаны двое главных чиновников Белёвского района. Глава администрации, 55-летний Алексей Глаголев и председатель собрания депутатов муниципального образованания 49-летний Александр Хардыбакин. Последнего, взяли с поличным.
   По версии обвинения 28 декабря 2008 года произошла передача двух миллионов сорока тысяч рублей от генерального директора столичного ООО вышеупомянутым гражданам за основной пакет документов, подтверждающих право собственности на два земельных участка. Общей площадью 12 гектаров. Они предназначались под разработку карьера для добычи глины и кирпичный завод. Как главное доказательство, прилагались видезвукоозаписи, сделанные сотрудниками УФСБ по Тульской области. Здесь были отчётливо зафиксированы все моменты кабинетного «торга» и передачи денег на капоте личного «Ленд Крузера» Александра Хардыбакина. На кадрах оперативной съёмки видно и слышно как решался вопрос о сумме предполагаемой взятки. Будут ли это «евро» или «рубли по курсу Центробанка». А так же отчётливо видны изъятые меченные пятитысячные купюры. В момент задержания Александр Хардыбакин не придумал ни чего лучше, как заявить, что деньги предназначены «на развитие бизнеса» его супруги. Ещё совсем не давно, летом бизнесмен «пожертвовал» 100 тысяч рублей А.Хардыбакину на проведение Дня города. Вероятно, это была операция по «прощупыванию» инвестора.
   Прекрасное предновогоднее настроение с хорошей «котлетой» в карманах было подпорчено появлением сотрудников спецслужбы и водворением в «казённый дом». Хорошим друзьям «Болику» и «Лёлику» вменялась часть 4 статьи 290 УК РФ («Получение взятки в крупном размере группой лиц по предварительному сговору, сопряжённая с вымогательством»). Эта статья, как читатель поймёт из моих рассказов, была самой популярной и «любимой» чиновниками и первыми замами во времена «царствования» губернатора В.Дудки.
   А ведь ещё совсем недавно, на помпезных экономических форумах, проводимых областью в 2007 и в 2008 годах проект и красочный макет этого «перспективного» объекта инвестиций получил «горячее одобрение» первого лица области. Губернатор сам «благословил» его и дал «зелёный свет». Была ли в этом его личная заинтересованность? Сегодня мы не можем утвердительно ответить на этот вопрос.
   Защиту А. Хардыбакина взял на себя бывший прокурор Белёвского района И.Коротков. А делом А.Глаголева, известный в регионе адвокат Галина Михайловна Кран.
   С самого начала фигуранты, чтобы «не оказывать давление на свидетелей» находились под стражей. Ещё тогда супруга Глаголева, по совету людей знающих, обратилась за помощью в моё адвокатское агентство.
   Выслушав её, рыдающую, утверждающую, что супруг, как бывший военный, «на такое не способен», я начал искать оптимальный путь решения проблемы. Тем более, надо учитывать, что предварительное следствие практически закончилось, и дело было передано в областной суд. В помощники решено было  привлечь Инну Дмитриевну Никольскую – умного и опытного сотрудника адвокатуры.
   Когда начались заседания суда, мы, адвокаты А.Глаголева, решили базироваться на позиции, что доказательная база в отношении подзащитного отсутствует. Запись «торга» с коммерсантом, доказательство слабое. Сумку с деньгами он в руках не держал, к купюрам не притрагивался, а все «расчёты» производились на капоте машины Александра Хардыбакина.
   Надо отметить, что всё дело проходило в рамках оперативного сопровождения сотрудниками УФСБ. Это подразумевало, другой, более качественный уровень доказательной базы. Тем более, опыт и влияние данной структуры несоизмеримо более велик по сравнению с другими ведомствами. А «инструменты воздействия» берутся на вооружение самые изощрённые.
   Имея богатый опыт работы в уголовном розыске, я уже тогда почувствовал, как повеяло холодом этой структуры. Что выразилось в появлении подозрительных граждан около моего офиса и машин с затемнёнными стёклами. Каждая, из которых могла сутками стоять напротив окон, хотя мне прекрасно известны все, паркующиеся здесь автомобили и их владельцы. Это же были «чужие». Почувствовалось злотворное дыхание слежки. Неоднократно на своём изначально военном джипе «хаммер» с движком мощностью четыреста лошадиных сил я приводил в отчаяние «хвост», выбираясь на глухое городское бездорожье. Где не могла пройти их «десятка». Парням из наружного наблюдения УФСБ становилось ясно, что они засветились. Однако, надо отметить, что прямых угроз не поступало и давления на адвокатов ни кто не оказывал.
   Обвинителями на процессе выступали всё те же, лучшие кадры областной прокуратуры.
   Досконально изучив материалы дела, мы, адвокаты стали активно использовать, как заявителя, так и свидетеля – московского предпринимателя. Он, с первых минут общения вызвал к себе неприязнь. Как выяснилось много позже, у присяжных создалось аналогичное мерзкое мнение. Директор столичного ООО вёл себя высокомерно даже с представителями стороны обвинения. Затевая мелочные пререкания на тему «вы обещали меня вызвать один раз, а вызвали три». И так далее. Такой «липкий» тип граждан в регионах не любят, и он вызывает бесконечное раздражение. Во время допроса «заявитель» постоянно путался, много раз меняя показания.
   Дело «Хардыбакина – Глаголева» длилось долго, была опрошена масса свидетелей. Сторона защиты Алексея Глаголева, заняла активную наступательную позицию, вызывая свидетелей, постоянно запрашивая различные документы и выписки из них. Защита же Александра Хардыбакина, в лице адвоката И. Короткова, который ныне защищает В.Дудку, на протяжении всего процесса, не проронившего ни слова, косвенно подтачивала наши позиции и фактически была готова к «сдаче подзащитного» и обвинительному заключению. Они не заявили ни одного ходатайства, не затребовали ни одного свидетеля. А на вопрос председателя: «Как вы относитесь к ходатайствам, заявленным адвокатами А.Глаголева?», Игорь Коротков ответил: «На усмотрение суда». Что со стороны адвоката категорически не допустимо и равносильно предательству.
   В конце концов, я не выдержал всей глупости, бесперспективности его позиции. На глазах у присутствующих, в перерыве, когда присяжные и зрители вышли из зала, я подошёл, и, не стесняясь в выражениях, сказал: «Ты, почему себя так ведёшь?! Мало того, что сам ни чего не делаешь в процессе ещё и наше ходатайство рубишь?! Сейчас выбью все до единого зуба, негодяй !». Коллега И.Коротков покрылся красными пятнами и пулей вылетел из здания суда. Побежав, вероятно, строчить на меня жалобу в коллегию адвокатов.
   Это событие несколько смутило мою коллегу, Галину Михайловну Кран. Но я, даже понимая, что нарушил один из постулатов адвокатской этики, как мог, попытался успокоить её и извинился за своё поведение.
   Чем была вызвана соглашательская позиция адвокатов А.Хардыбакина? Вероятно, они хотели понравиться председателю суда. Да и, надо сказать, на их подзащитного компромата было по более. Возможно, речь шла даже не об оправдательном приговоре, а о «скощщухе», как выражаются первые лица государства.
   Закончилась череда заседаний. И вот приблизился «момент истины» - 12 марта 2010 года. Присяжные отправившиеся совещаться долго спорили и высказывали каждый свою позицию. Наконец, они вернулись, и старшина подал судье вердикт. Однако, судья, усмотрев ошибку, предложила вернуться в совещательную комнату. Через, более, чем три часа, присяжные опять вышли и объявили: «Подсудимые не виновны!». Как потом стало известно, такое решение было принято девятью голосами против трёх.
   Всё смешалось. Радостные возгласы родственников и подзащитных,  огорчённые стоны и реплики обвинителей. К тому моменту, фигуранты просидели в Тульском СИЗО, один год и три месяца.
   Однако, для меня, как человека, постоянно совершенствующего профессиональное мастерство и делающего выводы из совершённых ошибок, было не понятно и удивительно, почему оправдали Александра Хардыбакина.
   Тогда, ещё на заседаниях суда, я обратил внимание на женщину лет около тридцати, из числа присяжных, отличавшуюся особенно активной и внимательной позицией. И вот представился случай с ней пообщаться. В этот же день коллегия присяжных  объявлением председательствующего была расформирована. То есть с этого момента они становились обыкновенными гражданами. Дождавшись у здания суда, я пригласил «члена суда присяжных», а теперь рядовую гражданку Елену, в кафе «Аида» поужинать. И этим, своей легкомысленностью и недальновидностью, совершил непростительную ошибку. Понимая, что в здесь нет ни какой крамолы, я как охотник, должен был почувствовать грозящую опасность. Но не почувствовал. Тогда ещё ни что не предвещало проблем.
   Лена тем же вечером, за лёгким ужином рассказала мне, что во-первых, вина Алексея Глаголева не была доказана, а во-вторых, на решение коллегии присяжных повлияла «мерзкая рожа и отвратительно высокомерное поведение заявителя». А А.Хардыбакин был оправдан «за компанию», и вышел «сухим из воды» исключительно за счёт своего товарища по чиновничьей службе. Присяжные предположили, что если оправдать только одного, ему не миновать новых судебных преследований. Я неоднократно рассказывал об этом подзащитному, и думаю, товарищ его знает мою позицию.
   Однако, потеряв на время профессиональную бдительность, я упустил из вида, что слежка за мной сотрудниками УФСБ всё ещё продолжалась. Служба  наружного наблюдения зафиксировала встречу с членом коллегии присяжных. Хотя коллегия на тот момент уже была официально расформирована постановлением председателя суда. Эта видеозапись была на следующий день изъята из кафе. Вскоре она пошла в Верховный суд с другими материалами. Областная прокуратура и УФСБ были уверены, что этого будет достаточно, чтобы отменить приговор и отправить дело на новое расследование. Но не тут то было! Судьи Верховного суда не нашли ни каких нарушений в «работе адвоката В.Н.Соколова». Причина - та же. Коллегия расформирована, а после этого любые встречи, банкеты, всё, что угодно. Этого Закон не запрещает.
   В итоге А.Глаголев и А.Хардыбакин были оправданы и получили компенсацию - каждый около миллиона рублей.
   Для меня, И.Д.Никольской и Г.М.Кран это была крупная профессиональная победа. А Галина Михайловна отмечала её повторно. Два года назад суд оправдал её подзащитного, главу муниципального образования Ефремовский район Сергея Пономарёва. 
   В это же время, с января по ноябрь 2010 года, бурно развивались события, связанные с процессом А.Лазарева по которому я выступал заявителем. Были случаи, когда я делился с Галиной Михайловной, как с хорошей знакомой и коллегой по предыдущему делу узкоспециальной информацией. Однако для меня стало полной неожиданностью, когда она взялась за него, как адвокат со стороны защиты. Но самым неприятным оказалось то, что Г.М.Кран, защищая А.Лазарева, использовала факты, полученные от меня лично, в частном порядке в «задушевных беседах». Не смотря на это, всё закончилось для неё, как адвоката полным фиаско.
 Не смотря на это, обращаясь к делу А.Глаголева, хочу отметить, наша сплочённая «команда» лишний раз продемонстрировала, что профессиональное мастерство, грамотное взаимодействие и разумное упорство в достижении поставленной задачи, даёт свои неплохие и даже великолепные результаты.

               
   
   
   

                ЗАЩИТА КИСИНА

   Во времена губернатора В.Д.Дудки, как грибы после дождя стали появляться в Тульской области необычайно предприимчивые чиновники и «прикрученные» к ним фирмы и фирмочки, занимавшиеся выкачиванием денег из областного, а значит, государственного бюджета. Того самого, который формируется за счёт наших с вами налоговых поступлений или поступлений от продажи природных богатств Родины, так же принадлежащих народу. По крайней мере, по официальной версии.
   Эти годы «ознаменовались» арестом глав Белёвского района, Хардыбакина и Глаголева, посадкой Пономарёва, главы Ефремова, Минакова и Потапова из Новомосковска и других.
                *      *      *

    Средства массовой информации в этот период постоянно освещали дела, в которых мне пришлось принимать участие в роли защитника. Брэнд адвокатского бюро «Валерий Соколов» стал популярен и узнаваем.  После ряда громких успехов, сделанных его сотрудниками на судебных процессах, в наше агентство стало обращаться всё больше граждан и их родственников, широко известных в регионе.
   Например, в то же самое время, когда шёл процесс по делу «Глаголева – Хардыбакина», мне довелось принять участие в защите Геннадия Ивановича Кисина, главы Ясногорского района, задержанного органами УФСБ. Работать довелось рука об руку с адвокатом, Иной Дмитриевной Никольской, блестяще показавшей себя в предыдущем деле. Нашего подзащитного обвиняли в получении взятки в размере пятисот тысяч рублей.
   Ознакомившись с материалами дела, мы поняли, что слабое звено в нём доказательная база. А точнее, её отсутствие.
   Суть истории заключалась в следующем. Заявительницей выступила исполнительный директор Ясногорского ООО «Спектр», занимавшегося, межеванием земель Спирина Валентина Николаевна. Генеральным же директором этого предприятия работал её сын Спирин Роман Александрович. Женщина сообщала в своём заявлении, что «девять месяцев назад(!) дала взятку господину Г.И.Кисину». То есть в деле в буквальном смысле фигурировала такая формулировка происшедшего: «В период с 20 марта по 10 апреля 2010 года (более точно дата и время не установлены), в служебном кабинете на третьем этаже здания администрации муниципального образования Ясногорский район Г.Н.Кисин потребовал от гражданки В.Н.Спириной взятку в размере 500000 рублей. За перевод  3084000 с бюджетного счёта на счета фирмы «Спектр». Далее в деле следовали ещё, более невероятные «факты», «подтверждающие дачу взятки»: «Таким образом, введя исполнительного директора ООО «Спектр» в заблуждение, используя свои служебные полномочия, фигурант получил с 20 июня по 11 сентября 2008 года от В.Н.Спириной и её сына Р.А.Спирина, равными долями по 50000, сумму в размере 500000 рублей».
   Такое заявление было абсурдно со всех точек зрения. Свидетелей нет, даты заявительница точно не помнит. В любом государстве, где закон работает чётко, подозреваемый на следующий день был бы уже на свободе. Но не ЗДЕСЬ. Взятка такое преступление, которое, как правило, доказывается при задержании фигуранта с поличным. Мало ли, кто что «вспомнит» спустя год или более, желая свести личные счёты, или не поделив барыши.
   Всё это было бы смешно и, более того, выпадало бы из реальности, но надо было помнить, что буквально годом ранее в феврале 2007 года к максимальному сроку, 12 годам лишения свободы был приговорён предыдущий глава, того же Ясногорского района, Дмитрий Быстров. За получение взятки 200000 рублей.
   Таким образом, становилось ясно, что всё происходящее не только не шутка, а реальная гримаса особенностей национальной правоохранительной системы. Повеяло холодом реального заключения. И не только повеяло. Геннадию Николаевичу Кисину вменили статью ч.4 290 УК РФ, «…взятка с использованием служебного положения…». Подследственный был заключён под стражу, чтобы, как было указано, «не скрылся и не оказывал давление на свидетелей». От себя возражу: «Куда может сбежать семейный человек, обременённый большим количеством домочадцев? Какие могут быть «свидетели», а тем более, «давление» на них, если Спирины «вспомнили» о событиях почти годичной давности, происходивших «точно не установлено где и когда»!
   Нужно так же отметить, что семейная контора, «обременённая» столь привлекательным и склонным к злоупотреблению бизнесом, как межевание земель в престижном и близком к столице районе, вероятно, попала в поле зрения УФСБ на махинациях с землёй. И чтобы уйти от уголовной ответственности, её директора были готовы на всё. В, свою очередь, руководству спецслужб, наверное нужна была «рыба» покрупнее. Может быть, они «ловили на живца».
   Так же, не следует забывать, что по версии ряда СМИ, это была красиво срежессированная, предвыборная акция по «борьбе с коррупцией». По словам районных печатных и интернет-изданий, «в момент задержания «вора и мошенника», «совершенно неожиданно» рядом оказался местный партийный «актив», в лице протеже губернатора и «смотрящего» от «едросов» по Ясногорску, господина Нефёдова». Здесь уже повеяло грязными предвыборными политтехнологиями. Чиновника, вероятно, отдали на заклание.
   Дело это находилось в производстве Следственного комитета, а оперативное сопровождение его осуществлял полковник ФСБ Зайцев Владимир Георгиевич. Личность колоритная и опытная. Он не редко использовал методы работы, популярные ещё в советском КГБ – шантаж, угрозы, расправы. Всё, что угодно.
   «Там» мне ещё не забыли дело «Глаголева-Хардыбакина», которое так же курировалось федеральной службой безопасности. При встрече с моими давними оппонентами я услышал: «А, это опять вы! Вы везде!».
   Сюда были брошены лучшие силы. Обвинение представлял генерал областной прокуратуры Андрей Владимирович Пономарёв, бывший начальник Следственного комитета Тульской области.
   За прошедшее время отношение к нам, адвокатам несколько изменилось. Не могу сказать, что кто-то стал советоваться, но прислушиваться - безусловно. Когда я отметил, что «по данному факту фигурант ни когда не будет осуждён в связи с тем, что обвинение абсурдно», следователь Следственного  комитета Игнашин Николай Сергеевич, согласился, что квалификация дела по ст. 290 УК РФ «получение взятки…» не уместна.
  Хочу сказать, что к тому моменту Геннадий Николаевич пробыл под стражей в СИЗО более года. Здоровье его резко ухудшилось, обострились сердечно-сосудистые заболевания. Возникла реальная угроза жизни подзащитного. Все знают, а я не понаслышке, что добиться медицинской помощи в СИЗО, не возможно. Анальгин и аспирин – лекарства от всех болезней. А ведь там находятся, подчёркиваю жирной чертой, люди, по которым ещё даже нет приговора суда и виновны ли они, ещё не установлено!!!  Последние резонансные смерти подследственных в изоляторах страны подтверждают ущербность и человеконенавистнические основы системы.
   Высокомерное наплевательское отношение медперсонала, чёрствость, хамство, безразличие и отсутствие современных медикаментов. В каждом зэке они видят симулянта. Мой клиент, а теперь ещё и «клиент» СИЗО, не мог добиться приёма по десять, двенадцать дней.
   Всё это, характеризовало уровень оказываемой помощи в те годы. Да и сейчас, мало что изменилось. Прошло то всего ни чего. Мне, как адвокату, СПЕЦИАЛЬНО, приходилось ходить к руководству СИЗО, чтобы оно дало указание медикам осмотреть  Г.Н.Кисина. Он поднимал трубку, звонил, просил или требовал. И что? Проходило после этого примерно сутки, двое. И наконец, «соблаговоляли». А все знают, что «сыграть в ящик» в связи с неоказанием неотложной помощи можно и за день.
   О хронических болезнях фигуранта и ухудшении его самочувствия узнал следователь. И, как человек сообразительный, которому таки надо делать свою работу, он сыграл «ход конём». Н.С.Игнашин предложил подследственному в замен на освобождение из застенков и признание вины, переквалифицировать его дело со статьи ч.4 290 УК РФ - «взятка», в статью ч.2 159 УК РФ «мошенничество».
   «Безусловное признание вины». - А может ли следователь обмануть? - спросит или подумает читатель. Да, может. И такой случай имел место, совсем не давно, 21 января 2013 по отношению к врачам ВТЭК г.Плавска. Руководитель среднего звена следственного комитета клятвенно заверял, что если врачи признают свою вину, то будут отпущены домой до суда. Однако, когда те согласились и подписали необходимые документы, они под надуманным предлогом были оставлены под арестом.
   Но это не относится к нашему случаю. Потому, что следователя Следственного комитета, Николая Сергеевича Игнашина, я знал, как человека профессионального и глубоко порядочного.
   Мы много советовались с подзащитным на эту тему. Я тогда гарантировал ему полностью оправдательный приговор. Однако понимал, что человек может не вынести выпавших испытаний и попросту не выйти живым из стен СИЗО. Или выехать «вперёд ногами», по «независящим от врачей обстоятельствам». Типа, результат «внезапно обострившегося хронического заболевания, мы ни чего сделать не смогли». Такое бывает, вы знаете эти случаи.  Подумав, он принял для себя решение – согласиться со следователем и признать себя виновным в мошенничестве.
   Дело было рассмотрено в особом порядке. 4 июня 2010 года в 15:00 был оглашён приговор. Геннадий Николаевич Кисин приговорён к штрафу 500000 рублей и запрету занимать госдолжности в течение 3 лет. Он даже не получил условно. Это показывает хорошую работу защиты. А мог загреметь, как его предшественник.
   Я считаю, что мы адвокаты, включая Инну Дмитриевну Никольскую, подготовили настолько непотопляемый «броненосец» контраргументов, что у наших оппонентов на суде возникли серьёзные сомнения в успехе их дела. И они пошли на такой вот «компромисс», чтобы не потерпеть полного поражения.
   
 
   
                «ДЛЯ БЛИЗКИХ МНЕ ЛЮДЕЙ»

   Я родился в деревне Соковнино, под Плавском, в Тульской области, как уже отмечалось ранее.
   Дед мой из этих же мест. Закончив девять классов, считался по тем временам человеком образованным. С войны он вернулся без ноги, потеряв её в боях под Смоленском в 1942. Раненного бойца подобрал эшелон «смертник», перевозивший штабелями трупы – результат бездарных боевых операций первых лет сражений.
  Работая кузнецом и сторожем одновременно, в свободное от основной работы время, он занимался написанием жалоб и «прошений» к чиновникам для всей округи. Это примерно двадцать пять деревень. Голодные годы; надо было хлопотать о пенсиях в связи с инвалидностями и потерей кормильцев. А так, как «бухгалтерия» на фронте велась из ряда вон плохо, то работы хватало. Наши чиновники, как известно, никогда не оставляли без работы адвокатов. Вот дед и выполнял для окружающих земляков роль, своего рода, и писаря, и нотариуса, и защитника интересов обездоленных.
   Родители мои, сельские жители. Они, как мы знаем, отличаются не только трудолюбием, а так же чистотой чувств и искренностью.
   Мама, Зинаида Васильевна, имея медицинское образование, всю жизнь проработала с детьми – заведующей детским садом. Одновременно, оказывая первую медицинскую помощь жителям со всех окрестных сёл. Уколы, банки, ссадины. Днём ли, ночью, в любое время.
   Отец, Николай Сергеевич, сколько помню, работал рядом с механизмами. Он был и водителем, и механиком, и управляющим. Большой любитель охоты. Отсюда, наверное, по мужской линии передалась любовь к технике и природе.
   После гибели моего младшего брата, травма для нашей семьи осталась на всю жизнь. Но есть трое его детей, радующих нас – Ирина, Роман и Максим. Мальчишки всегда росли под опёкой бабушки – моей мамы. За что ей большое спасибо.
   В результате попытки раскрытия резонансного и очень громкого преступления, я попал в «чёрный список» спецслужб и по сфальсифицированному обвинению провёл в тюрьме более трёх лет. Именно в этот, тяжёлый период, особенно ярко проявились стойкость и верность моей супруги Марины, а теперь уже Марины Николаевны. Скоро тридцать лет со дня нашей свадьбы.
   Сплетни, косые взгляды, отсутствие помощи от некоторых родственников, и когда-то, очень близких людей. А зачастую и отторжение. Всё это пришлось пережить Марине сполна. Список их не велик, но такое было.
   А стояние в многочасовых холодных очередях с передачей, которые приходилось занимать в пять утра, в двадцатиградусный мороз?! А постоянная работа с адвокатами и друзьями, взявшимися бороться за моё освобождение?! А воспитание двух прекрасных  сыновей, Олега и Николая, когда в кармане ни гроша?! Всё это потребовало от супруги, спутницы жизни и хорошего друга, недюжинного мужества и терпения. Спасибо ей!
   Рядом с Мариной, а через неё и со мной, в те не простые годы, постоянно находились её родители, Николай Васильевич и Софья Ивановна. Простые заводчане, труженики предприятия «Смычка». А так же, её брат Игорь.
   Кошмар закончился для нас всех в 2000 году. Но чувство благодарности к этим людям не только не угасло, а со временем окрепло. Значительное, лучше видится на расстоянии.
   Начались рабочие будни, появилось свободное время, которое я стал уделять любимому увлечению – охоте. А так же безвозмездно вкладывать значительные средства в сохранение и возобновление природных ресурсов нашего края. Это было бы не возможно без моих товарищей и помощников – егерей и охотоведов: А.Евтехова, Ю.Шестопалова, М.Зайцева, В.Рогожина и В.Токарева. Эти люди с любовью и душой относятся к своему делу и земле, на которой живут. Мне же это даёт возможность как-то отвлечься от суровых будней, отражающихся, как в зеркале, в тех делах, над которыми приходиться постоянно работать. 
   Понимаю, что есть не только мир коррупции, беззакония и насилия над личностью - преступный мир. Но и мир близких мне людей, помогающих видеть его светлые стороны, рождающий желание жить и делать добро. За что им большое спасибо!