ПОЛЕТ
У Валика во владении – множество предметов. Нет смысла их перечислять. Там, телевизор, холодильник и прочее. Ну, мы уже не говорим о квартире, шкафчиках, шифоньерах и многом другом, которым владеет каждый.
Главное же у Валика – дельтаплан. Не его собственный, а – компании. Или – государственный, теперь точно и не поймешь. А Валик на нем работает. Летает над полями и выполняет кое-какие сельскохозяйственные операции, например, - десикацию подсолнечника. Чтобы быстрее, значит, подсолнечник созревал и чтобы серая гниль его не доконала после дождей.
Многие с завистью смотрят на него, пролетающего над селом как какой-нибудь Змей Горыныч, и удивляются: как он там может удержаться в воздухе, непонятно на чем, ведь это тебе даже не «кукурузник», а просто два крыла и моторчик, да сиденье.
Вернее – два сиденья: одно – для пилота, а второе – неизвестно для чего. То ли для каких-то грузов, то ли для пассажира.
Так вот это, второе, не дает покоя многим «крутым ребятам». «Крутизна», как известно, предполагает повышенное стремление к самовыражению. Иногда – за чужой счет. А зачастую она превращается в обыкновенное желание повыпендриваться. Особенно - на публике. И особенно – если ты перед этим врезал с друзьями граммов по триста самогона, и в результате - тебе не только море, но и небо «по колено».
И вот вы идете вчетвером по дороге и вдруг видите какую-то огромную механическую стрекозу и рядом с нею Валика. Он что-то там подкручивает и не обращает на вас никакого внимания. А ведь это ВЫ идете! И вы – «крутые». А ему все это – до лампочки. Потому что он занят этой стрекозой. Значит – зазнался, сволочь.
Конечно, ты с ним незнаком, и он, наверное, старше тебя возрастом, но это ничего не значит. Потому что вот они – два кресла, вот она – стрекоза, вот он – пилот, Валик то есть, и вот он ты – пассажир. Потому что ты хочешь летать как Гагарин, и тебе небо – икк-ик – по колено. И препятствий тут никаких быть не может. Потому что ты – «крутой». Вот.
Ты подходишь к Валику вразвалочку, друзья на тебя смотрят, а ты предлагаешь:
- Эй, друган, покатай на транспорте!
Валик (не поворачивая головы, как будто перед ним, представьте себе! обыкновенный односельчанин) отвечает:
- Не могу.
- Ты смотри какой! Зазнался, да? Высоко летаешь? А как насчет падений?
И тут тебе хочется показать свое красноречие, продемонстрировать яркие сравнения, заимствованные из того раздела языкознания, которое называется «арго», или «феня», или, в последнее время, – «слэнг». Вызвать его на словесную перепалку или дуэль, во время которой ты его свободно можешь задавить, если не эрудицией, то энергией и напористостью.
Но Валик занят своей стрекозой и не обращает на тебя никакого внимания, только замечает:
- Погода нелетная.
Ты начинаешь рассуждать о погоде, о том, что «нам не страшен ни вал девятый, ни пояс вечной мерзлоты», о Млечном Пути и бескрайних просторах, другими словами – продолжаешь надоедать.
Но откуда же тебе знать, что Валик больше трех раз никогда не повторяет «Погода нелетная»?
Вот он уже во второй раз бурчит:
- Погода нелетная.
Ты же, как попугай, не раздумывая, напеваешь:
- Покатай нас, водитель, на тра-а-нспорте-е-е…
Откуда же тебе знать, что произойдет в следующее мгновение? Кто мог известить тебя о том, что все давно предусмотрено, и что компания, в которой работает Валик, давно предвидела всевозможные варианты приставаний к пилоту во время исполнения им служебных обязанностей. И в целях обеспечения безопасности этой стрекозы, Валик имеет не только наборы всевозможных гаечных ключей, но и самый настоящий боевой пистолет марки «Макаров».
И вот перед третьим разом Валик сует тебе под нос этот самый «Макаров» и орет:
- Погода нелетная! Понял?
Как тут не понять!
-По-по-по-понял! По-п-п-понял!
Никогда раньше не приходилось тебе так быстро трезветь, прямо на глазах. Кто его знает, этого Валика? Вдруг начнет палить куда-нибудь в паховую область…
- Ну, его, пошли, ребята, обойдемся сегодня без полетов. Видите – какая погода….
***
А через два дня, трезвый и хорошо выспавшийся, ты идешь на «горб», где находится стоянка дельтаплана и находишь там Валика.
- Здорово, Валик, - говоришь ты неуверенно. - Извини меня, пожалуйста, за прошлое. Была погода нелетная, я понимаю. А так хотелось бы посмотреть на наше село сверху! Знаешь, ведь я никогда ни на каком самолете не летал. Все время - на поле. С самого детства. С шестого класса с сапой против пырея. Больше на табаке работал. Мне мама во втором классе купила фуражку лётчицкую, военную. Там такая кокарда желтая, с крыльями…. Так я очень берег эту фуражку. И гордился…. Да-а-а…. Рассказывали, когда-то из Глодян в Кишинев летал «кукурузник», садился там, где теперь третья школа…. А из Бельц вообще далеко летали, до Кишинева – за 40 минут, стоил билет пять рублей. Но мне полетать так и не довелось. А теперь? Где теперь нам, селянам…
- Ладно,- говорит Валик, - а вообще ты когда-нибудь с парашютом прыгал?
- Нет.
- А сердце крепкое?
- Вроде.
- Некоторые боятся.
- Я не буду.
- Ну ладно. Немного погоди, сейчас полетим.
И вот ты впервые в жизни взлетаешь! Немножко ветер в лицо. Немножко жутковато. Немножко хочется ближе прижаться к Валику. И вот ты, представьте себе! летишь над родной речкой Калдарушей, над табачным комплексом, больницей, церковью и кладбищем, расположенными недалеко друг от друга, над полями и над садом. И сверху коровы кажутся величиной с козу, а люди тоже выглядят значительно меньше. И вот ты летишь над своим маленьким домиком, и видишь – маленькая мама понесла маленькой корове Мане ведёрко. И ты, забывшись, кричишь: «Мамо, це – я!».
Но ты находишься высоко в небе, работает двигатель, заглушая все вокруг, и маленькая мама тебя не слышит. Только на секунду взглянула в высоту, как будто что-то почувствовала, но так ничего и не поняла, пошла дальше.
Переполненный нахлынувшими чувствами, ты вдруг ловишь понимающий взгляд Валика, и тебе становится ясно: сегодня ты нашел настоящего друга.