Эта дикая поляна, три унылые креста,
Обрывает ветер пряный запах с буйного куста
Отцветающей сирени охраняющей приют.
Травы дивные лесные им венок прощальный вьют.
Кто был первым из прохожих – иль купец, иль молодец
Когда встретил на поляне его мстительный свинец.
Может, был он тать весёлый и покинув вдруг привал
У ватажника хромого он жену его украл?
Черноглазую горянку, ту, что княжеских кровей.
Поманил во тьме неверной гордый взлёт её бровей.
Выноси скорей, буланый. Затихает стук копыт…
Вспышка! Выстрел! Бездыханный… тать
И только конь хрипит.
Кто второй был, кто уж вспомнит – то ли рыцарь молодой,
Из земель чужих и дальних возвращался он домой.
Позолоченные латы, все в запёкшийся крови.
Только имя сохранилось – л*Жассен д*Женевьи.
Что искал он за морями, в том неведомом краю?
То ли деньги, то ли славу, а, быть может, смерть свою…
Третий кто был – лес не вспомнит, древний камень промолчит
Только ночью полнолунной чёрный ворон закричит.
Кто волнует птичье сердце – тот неведомый колдун,
Что унёс на лоно смерти тайну света полных лун?
Тайну сказочных заклятий, заколдованных могил?..
Чует чёрный ворон старый чары здесь живущих сил.
Над поляной ворон кружит, выбрал крест он роковой.
Лунной ночью духу служит не нашедшему покой.
1994