Капля солнца
В пещере кипела работа. Гномы стучали, долбили и колотили по стенам, а те, что нашли что-нибудь симпатичное, тут же несли это Густеру – старшему гному. Один за другим подходили они к нему и высыпали из карманов своих кожаных фартуков сверкающие самоцветы. Но Густер морщился и качал головой: “Не то, всё не то, такого добра полны пещеры, нужно что-то особенное”.
А когда гномы возвращались к своей работе, он бормотал себе в бороду:
- Далась же Ферни эта женитьба. Чем плохо жить одному, вот чего я не могу понять.
- Ну ладно тебе, уговаривал его Тильдур. - Мы все знаем, что одному лучше. Делай, что хочешь, вся гора твоя. Ферни – король, ему всё равно когда-то пришлось бы жениться, так почему не сейчас. А уж как ему пришлось уламывать Фригар, чтобы она согласилась за него пойти – если бы ты только слышал. Не больно то хотела она бросить свою мастерскую и сидеть сиднем рядом с королем. Обещала дать согласие, только если он чем-нибудь удивит её.
Тут уж и Густер посочувствовал своему королю. Удивить такую мастерицу как Фригар было нелегко. Из-под её рук выходили дивные украшения, за которые земные короли платили гномам разной вкусной едой. Фригар, как никто другой, знала толк в самоцветах. Потому-то и приходилось Густеру отвергать всё, что приносили гномы, оттого он так злился – нечего ему отнести их королю Ферни.
Если бы Густер и Тильдур не были заняты разговором, они бы непременно услышали шум у себя за спиной. Но сейчас гномам было не до этого. Тильдур как раз говорил другу, что здесь им ничего не удастся найти, надо переходить в другую пещеру.
“Разве что Гора сама решит сделать Фригар подарок”, - усмехнулся он, поворачиваясь, чтобы выйти из этой пещеры. Вдруг Тильдур увидел, как прямо за спиной Густера что-то блеснуло. Наметанный глаз гнома сразу приметил, что этот блеск был необычным. Подхватив свою кирку, он, ударил по скале. На ладонь ему упал большущий алмаз необычного желтого цвета.
“Вот это да!” - одновременно выдохнули оба гнома и уставились друг на друга. “Не иначе Гора и впрямь решила одарить Фригар”. Тильдур протянул камень Густеру: “Ты огранишь его так, что прекрасней камня не будет во всем свете. Теперь Фригар не устоит”.
Не успел он договорить, как стена, из которой выпал алмаз, рухнула, и перед гномом предстал юноша. Он весь был покрыт пылью, только глаза ярко сверкали на чумазом лице. Через плечо у юноши была перекинута кожаная сумка, а в руках он сжимал кирку, которой пробил стену.
Юноша и гномы молча уставились друг на друга. В это время своды пещеры задрожали, и прямо у ног гномов разверзлась щель. Арни, так звали юношу, отбросил кирку и подхватил маленьких человечков как раз вовремя, иначе, они провалились бы в расползающуюся щель.
Но вместо благодарности Арни досталась отборная брань. Оба гнома кричали так, что бедный юноша едва не оглох. “Увалень, дурень неуклюжий. Из-за тебя мы потеряли величайшее сокровище. Что мы теперь отдадим Ферни”, - наперебой кричали гномы.
Позади них раздался густой бас: “А что вы хотели мне отдать, и чего лишил вас этот смертный?”
Из одного из многочисленных тоннелей вышел гном, не отличавшийся по виду от остальных. Разве что на нём не было кожаного фартука, да вместо красного колпака на голове был золотой обруч в виде перевитых змей, кусающих друг друга за хвосты.
Арни застыл перед ним, по прежнему держа в каждой руке по гному. Лишь когда один из гномов изловчился и пнул его, юноша, наконец, догадался перешагнуть трещину в скале и опустить гномов на пол. Всё это время он глаз не сводил с короля гномов. Тот в свою очередь так же пристально разглядывал его.
- Ну, так что здесь случилось? - снова спросил он.
Тильдур и Густер, поклонились королю:
- Этот смертный спас нас, но лишил самого прекрасного алмаза, который только можно себе представить.
Ферни был правителем справедливым, но очень вспыльчивым. Вот и сейчас, поняв, что был на волосок от удачи и лишился её по вине этого смертного, он пришел в ярость. “Раз так, я казню тебя”, - воскликнул он, обращаясь к Арни. Но тут же переменил своё решение. Он был не просто королем гномов, он был ещё и чародеем.
- Нет, это, пожалуй, слишком просто. Я наложу чары на ту, о ком все твои мысли, на ту, ради которой ты пришел в эти горы. Она зачахнет, и никто не сможет её спасти, разве что ты вернешь мне то, что утрачено по твоей милости.
Арни в ужасе закричал:
- Ты не посмеешь, ты не сделаешь этого.
- Ещё как сделаю, и начну немедленно, так что если хочешь помочь своей ненаглядной Сигрид (тут король гномов усмехнулся, глядя на изумленного Арни), полезай туда, - и он ткнул пальцем в яму за спиной юноши.
Гномы слушали своего короля, недовольно насупив мохнатые брови, но вмешиваться, не решались. Первым начал Тильдур:
- Он, конечно, растяпа и бестолочь, но спас нас, как-никак. Мы теперь его должники.
- Верно, - поддержал его Густер. - И раз таково твое королевское решение,
пусть лезет в эту яму, но мы пойдем с ним.
Тильдур продолжил:
- Тем более, что одному ему и не справиться. - Сам погибнет и камень не вернет.
Ферни уже и сам пожалел о своей вспышке, но все же обида на неудачу была еще свежа, да и от королевского слова негоже отступаться. Но и терять сразу двух старых друзей ему очень не хотелось. Но Тильдур и Густер в упрямстве ему не уступали, поэтому Ферни не стал даже пытаться отговорить их. Он что-то буркнул в свою роскошную бороду, снял с пальца кольцо с королевской печатью, и со словами: “Держи, пригодится”, - сунул его в руки Густера. Затем Ферни развернулся и не говоря ни слова, ушел.
Тильдур и Густер деловито огляделись, собрали инструменты, рассовав их по карманам своих фартуков, и только потом обратились к Арни, который стоял столбом, испуганный угрозами гнома и безмерно удивленный тем, что ему известно имя его невесты.
Тильдур, который всегда был самым спокойным из гномов, дернул Арни за рукав и сказал:
- Ладно тебе горевать, надо за дело приниматься.
А ворчун Густер окончательно успокоил юношу:
- Пока королевский перстень у нас, ни одно его заклятие не подействует.
Потом он почесал затылок, сдвинув колпачок на бок. - Правда, Ферни может приказать выточить ещё один перстень, но времени на это уйдет не мало.
- Но нам все равно надо поторапливаться, - закончил за него Тильдур. - Отыскать наш алмаз – дело нелегкое.
И гномы один за другим нырнули в расщелину. Они спинами упирались в стены, киркой выбивали небольшие уступы и потихоньку опускались всё ниже, наконец, и Арни полез следом. Шахта была довольно узкая, но казалась бесконечно глубокой, поэтому Арни, потерявший счет времени, очень обрадовался, когда Густер крикнул: “Всё, добрались”.
Куда они добрались, было непонятно, кругом царила кромешная тьма. Тильдур что-то достал из кармашка, повертел в руках, и вот уже небольшой светящийся шар на его ладони осветил место, где они останавливались. Это была штольня, похоже, давно заброшенная.
Гномы тихонько переговаривались, а Арни изо всех сил прислушивался к их бормотанию:
- Интересно – нижние гномы или стуканцы?
- Да нет, для нижних гномов тут высоковато.
- А почему же стуканцев не слышно?
- А вот мы сейчас их позовем.
Густер приложил королевский перстень печатью к стене, и та отозвалась на это движение протяжным стоном, который уходил всё глубже и глубже внутрь скалы. Затем звук стих, и какое-то время тишина стояла такая, что даже боль в ушах и звон в голове появились. Но вот тишину нарушили идущие издалека звуки – равномерный стук становился всё ближе и вскоре Арни понял, что это за стук.
Из самого дальнего коридора, освещая лампой себе дорогу, к ним приближался кто-то, похожий на гнома, только на его рыжей взлохмаченной голове не было колпачка, и борода была не такой ухоженной как у верхних гномов. Она нечесаными клочьями торчала поверх круглого живота. Ступни ног этого существа были большущими, а тяжелые, подбитые железом ботинки с каждым шагом издавали стук, эхом отдающийся по тоннелю. “Потому и стуканец”, - шепнул Тильдур Арни, кивая на приближающегося человечка. Тот подошел совсем близко и теперь с интересом разглядывал Арни.
- Что это, гномам рук не хватает, что они теперь с собой смертных таскают? - с ухмылкой спросил он у Густера.
- Брось, Дельгрен, ты уже всё знаешь. - Мы ещё только ползли вниз, а вам уже всё было известно. У вас тут уши и глаза повсюду, - уважительно ответил гном.
- Это да, - ответил стуканец. - Мы всё видим и знаем. Я вот, например, знаю, о чем ты меня сейчас спросишь, - прищурился он, глядя на Густера с усмешкой. И что ты мне ответишь?
Гном нахмурился, ему не нравилось, когда его подначивали, даже в шутку.
- Камешек, красивый камешек. - Ух, как летел он вниз! Как же не удержали вы такое сокровище, раз уж удалось его найти? - Дельгрен не удержался от ехидного вопроса.
- Это вот он, - Тильдур ткнул в бок Арни. - Нас с Густером удержал, а вот камень выпал.
- Да, - стуканец заговорил серьезно. - Свались вы сюда, костей бы не собрали. Камешек - другое дело, гора сама отдала, сама и сохранила. Кобольд тут как раз был, мы то эту штольню давно забросили, а он видно, не знал, вот и залез проверить, нельзя ли чем напакостить. Сцапал ваш камешек, и был таков.
- Ты его знаешь?
- Как не знать, да только что толку от этого. Поганец Дур тут был. Но сейчас удрал в свое убежище, и как его оттуда выманить – мне не известно.
Гномы и Арни приуныли, а стуканец, заметив это, продолжил.
- Я ведь сказал мне не известно. Есть кое-кто, кто сможет вам помочь.
- Кто же? - у Арни загорелись глаза.
Дельгрен запустил пятерню в бороду, и немного расправил её, словно наслаждался важностью момента. Выдержав паузу, он сказал.
- Кое-кто из цвергов.
- Это уже что-то, - обрадовался Арни, не понимая, однако, о ком идет речь.
- Цверги – где же их искать, - не разделяя радости Арни, заворчал Густер.
- Раз уж я тебе о нем сказал, то сам и отведу к нему, - расщедрился дельгрен. Ему, как и остальным стуканцам, иногда приходило в голову чем-нибудь кому-нибудь помочь, ни за что-то, просто так, уж такими они стуканцы уродились. Он показал на свою спину: “Полезай”, - и видя, что юноша колеблет
ся, прикрикнул: “Да побыстрее, а то передумаю”.
Арни больше не заставил себя уговаривать, и оседлал стуканца. Тот крикнул гномам: “Догоняйте”, - и понесся по темным коридорам, как хороший скакун. Он бежал, постоянно меняя направление, поворачивая то в один, то в другой ход. Непонятно, как удавалось не отстать гномам, но Арни самому с этим точно бы не справится. Он сидел верхом на стуканце, согнувшись в три погибели, чтобы не задевать потолок, и мечтал, чтобы эта скачка поскорее закончилась. Наконец, Дельгрен остановился.
- Дальше сами, - сказал он, - цверг здесь, за скалой.
- А как мы, - начал было Арни.
Но Дельгрен кивнул в сторону Густера:
- У него же перстень.
- Это да, - сказал Рустер, - но выходить из скалы мне бы не хотелось.
- Не бойся, солнца там нет, - сказал стуканец, догадавшийся, чего опасается гном. - С этой стороны скалы растет такой густой лес, что в нем и в полдень сумерки, а сейчас ночь. Вам тут ничего не грозит.
Перстень и впрямь открыл скалу, да и цверга искать, долго не пришлось. Когда гномы и Арни вышли наружу, в глаза им бросилось небольшая сухая кочка. Лишь приглядевшись, Арни увидел, что это был маленький, очень хрупкий с виду старичок. Его морщинистое лицо почти полностью спрятали седые брови и белоснежная борода. Но поблескивавший из-под бровей взгляд был на редкость проницательным.
- Чем вы отплатите мне за помощь? - дребезжащим, надтреснутым голоском спросил дряхлый старец у гномов, даже не спрашивая, даже не спрашивая, зачем они искали его.
“Эти подземные жители всё друг про друга знают”, - удивленно подумал Арни.
- Не всегда, не всегда, - повернулся к нему цверг. - Близится день летнего солнцестояния, а в это время мы становимся словно бы единым целым со скалой, и всеми, кто живет внутри. Ну, или с теми, у кого хоть что-то есть вот здесь – цверг постучал себе по лбу скрюченным высохшим пальцем.
- Чего ты хочешь в награду, - хмуро спросил Густер. Хмурился он потому, что понимал – предложить цвергу ему нечего, а тот не стуканец, чтобы помогать бескорыстно.
Цверг закатил глаза и зачмокал губами:
- Я мог бы попросить у вас скакуна или прекрасную королевну и, думаю, вы бы добыли их для меня рано или поздно, да вот только времени у вас в обрез. - Ладно, не буду жадничать. Попрошу только портрет красавицы, на которой я когда-то чуть было, не женился.
Арни даже рот раскрыл от удивления. Он понятия не имел, что цверги могут жениться на смертных девушках. А тот, наслаждаясь, произведенным впечатлением, говорил:
- Да, была у меня невеста. Горы золота я выложил перед ней, но потом решил, что за такую кучу золота найду кого-то ещё краше.
- Или это она решила, что даже гора золота не заменит солнечного света, - злорадно протянул Густер.
Тильдур отдернул его:
- Мы же за помощью пришли, не зли его.
Но цверг пребывал в добром расположении духа, и слова Густера его не рассердили.
- Может и так, - покивал он своей белой головой. - Да только люблю вспомнить эту красавицу. Нарисуйте мне её, что бы мог любоваться день и ночь, - помогу вам.
Гномы повернулись к Арни, – он развел руками:
- Я же её никогда не видел, да и кистей и красок у меня нет, и холста.
Цверг оживился. Немного потоптавшись на месте, он выудил непонятно откуда краски, кисти, холст, уже на мольберте.
- Рисуй, - велел он и, не давая Арни вставить ни слова, добавил, - закрой глаза и рисуй. Приказание было абсурдным, но Арни предпочел не спорить. Он шел к мольберту, закрыл глаза и взмахнул кистью. Открыл он глаза лишь тогда, когда цверг с удовольствием причмокнув, сказал: “Хороша”. Арни с удивлением уставился на холст. С картины на него, как живая смотрела юная красавица в наряде, модном лет триста назад.
Полюбовавшись картиной, цверг свернул её в трубочку и сунул запазуху. Затем деловито потер сухие ладошки и сказал:
- Ну, что ж, начнем. - Сейчас я подманю глупого кобальта сюда. Чтобы выйти, он поднимет верхушку скалы. Вы, двое, должны вытащить камень у него из кармана, пока он держит скалу. Да только, чур, не зевать. Когда он почует обман, швырнет скалу вниз. Не успеете убрать свои ладони, будут они больше, чем ступни у стуканца. И цверг захихикал, довольный своей шуткой.
Густер и Тильдур, кивнув друг другу, приготовились действовать. Цверг опять затоптался на месте, сложил вместе ладони, и что-то забормотал. Через некоторое время верхушка скалы задрожала и приподнялась вверх, поддерживаемая, двумя косматыми лапами. Из-под неё, как из-под шляпы, выглядывал кобальд. Он был огненно-рыжим, и немного похож на стуканца, вот только лицо его было перекошено злобной гримасой.
Гномы мгновенно сунули руки в карманы его фартука и так же быстро отдернули их, и кубарем скатились со склонов горы. Поняв, что его провели, кобальд заревел и опустил верхушку скалы на место с такой силой, что вся гора вздрогнула. Только цверг не шелохнулся, он замер на месте, словно обратясь в сухую кочку. Арни, всё это время сидевший у него за спиной, осторожно выглянул – гномы, потирая ушибленные бока, уже направлялись к цвергу.
Тильдур выглядел очень довольным. Густер ворчал, но, скорее просто по привычке. На ладони Тильдура лежал огромный желтый алмаз. Тут и у цверга загорелись глаза.
- Ну-ка, дай сюда, - протянул он руку к камню, другой рукой доставая откуда то из складок одежды пинцет, лобзик, пилку и другие неизвестные Арни инструменты, - Тильдур повиновался.
Они с Густером были хорошими мастерами, но сравниться с цвергом им было не под силу. Равных цвергам ювелиров среди гномов не было. Гномы любили блеск мертвых камней, цверги вдыхали в эти камни жизнь. Обтачивая грани, они заставляли камень показать свою душу, от того он становился во сто крат краше и дороже.
Вот и сейчас, после огранки цверга, камень заиграл всеми своими красками так, что гномы только ахнули.
- Это же капля солнца, - произнес изумленный Арни.
- Ну, не знаю, тебе виднее, я солнца не видел, - говорил цверг, любуясь на свою работу. Вдоволь насмотревшись на камень, он отдал его Густеру и сказал:
- Вам надо до утра обогнуть скалу – Здесь вы войти не сможете, кобальд будет вас стеречь. Ступайте всё время налево, и если трольши стр.45 вас не раздавят, к утру будите на месте.
- Тут есть трольши? - вздрогнул Арни.
Он слышал о том, что эти ужасные создания ходят по ночам по-двое, по-трое рядом, чтобы не упустить свою жертву. С виду стр.45,46 словно вырубленные из куска скалы, безглазые, на малейший шорох они кидаются так быстро, как трудно ожидать от таких неповоротливых с виду созданий. И если им удастся схватить смертного, они будут сжимать его в своих каменных объятиях, пока не придушат, а потом разорвут в клочья, гнома же просто затопчут своими каменными ногами. Вот почему Арни перепугался, услышав слово “трольши”.
- Да, их тут много бродит, - беспечно махнул рукой цверг. - Но, если идти другой дорогой, до восхода солнца не поспеете, - цверг замолчал, словно впал в оцепенение.
Гномы пошептали, и предложили Арни разделиться. Они отдали ему драгоценный камень и перстень короля гномов, и велели идти безопасной дорогой. Сами же, превратившись в трехногих зайцев, понеслись к своей пещере так, что никакие трольши не угнались бы за ними.
Арни пришел к назначенному месту, когда солнце стояло уже высоко. Гномы поджидали его внутри темной пещеры. Ему и в голову не приходило убежать с драгоценной ношей. Он помнил, что грозило в этом случае его невесте Сигрид, да и потом, он был парнем честным, и ни за что не обманул бы тех, кто выручил его.
Войдя в пещеру, он приложил перстень к одной из стен, и та расступилась, пропуская его внутрь скалы. Юноша вошел, и увидел нарядный зал, прихотливо украшенный драгоценностями по-гномьему вкусу.
Большие светящиеся шары освещали всё вокруг, и в их свете камни сверкали и переливались, словно соревнуясь, кто красивее.
На высоком каменном троне сидел Ферни. Выглядел он вполне по-королевски: на нём была мантия алого цвета, в бороду были вплетены золотые нити, а нарядная изумляла своей красотой.
Арни поклонился королю, и положил у его ног камень и перстень. Тильдур поднял камень, Густер – королевский перстень, и торжественно передали их своему правителю.
Ферни надел перстень на палец, а камень положил на золотое блюдо, выстланное изумрудным мхом, и накрыл его сверху шелковым платком.
- Сегодня, в день летнего солнцестояния, самая прекрасная девица среди всех гномов, – Фригар – обещала стать моей королевой.
- Если тебе удастся меня удивить, - поправила его Фригар, входя в зал, сопровождаемая множеством гномов обоих полов. Она уселась на ступени, ведущие к трону, и повернулась лицом к королю в ожидании.
Тот кивнул головой и Тильдур, держа на вытянутых руках золотое блюдо, поднес его Фригар. Она сдернула шелковый платок, и ахнула. Даже, если бы, она и захотела слукавить, устоять перед такой истинной красотой было невозможно. Ограненный в виде капли огромный желтый алмаз затмевал собой все камни вокруг.
- Это и в самом деле чудо, - прошептала Фригар, любуясь камнем.
Довольный Ферни с чувством произнес:
- Он будет украшать ту, что единственная достойна его.
Фригар, не выпуская камня из рук, поднялась по ступенькам, и уселась на соседний с Ферни трон.
- А теперь я отпускаю тебя к твоей невесте Сигрид, - сказал Ферни юноше, - и в честь этого счастливого дня, наделяю тебя даром находить прекрасные камни в наших пещерах. - Но, если ты расскажешь кому-нибудь, о том, что видел, дар этот пропадет, а тебя ждут беды и невзгоды.
Юноша обещал сохранить всё в тайне. Он вернулся к невесте с богатой добычей, и обещание своё сдержал. Ещё долгие годы жил он счастливо и безбедно, с благодарностью вспоминая горный народец.