Я жил как жил: тужил, конечно,
Кривил душою, нагло врал,
Любил и грабли бессердечно
Любого, кто в свой дом пускал.
Чего уж там, вся жизнь ни к черту:
Бывали всяческие дни,
Когда завидовал я мертвым
И плыл на черные огни.
Бывали полосы забвенья,
Бывали ночи страшных мук…
Но утопающих спасенье,
Известно, - дело их же рук.