Моя бабушка была родом из небольшой деревушки на той стороне реки, которая разделяла наш посёлок и большое село с самой старой, уже не действующей, церковью нашего района. На тот момент, когда мне исполнилось лет пять - шесть, из всей бабушкиной родни там жила только её сестра - тётка Маня. Вот к ней-то мы и ходили раз в две недели в летнее время "погоститься".
Дорога была долгая - километров пятнадцать, я конечно, уставала. Бабушка шла, не обращая на меня внимания, напевала что-то под нос; а хныкать для себя - не интересно. При том я знала - скоро будет большая церковная гора. Эта гора так выматывала мою бабку, что единственное слово, которое она произносила у камня перед входом в ранешние ворота церкви: отдыхаем... Камень был гладким и теплым. Я сидела на нём и болтала ногами, а вокруг, сколько хватало глаз, был лес, зелёные покосы, тоненькие тропинки - и над всем этим возвышались мы с бабушкой...
Следующая остановка - пекарня. Хлеб в ней пекли вручную, в большой печи. Белые двухкилограммовые булки и ржаные караваи пахли вереском и мятой. Как объяснила бабушка - чанки, хлебные формы и лопаты для выемки хлеба - промывались кипятком, в котором настаивали вересковые и мятные ветки. Продавщица приветливо улыбалась нам, заранее зная, о чём мы спросим. Этот вопрос был таким же привычным, как и ритуал, следующий за ним:
- Хлеб свежий?
И женщина брала большую белую буханку, и такими же большими, белыми руками сдавливала её с обоих концов... Булка превращалась в высокий кирпичик, а затем - выложенная на прилавок - медленно, нехотя расправляла золотистую корочку, дышала тёплым ароматом трав и деревенской печки. Больше я никогда в жизни не видела подобного чуда...
А спать меня клали в чулан, на соломенный матрац под большим марлевым пологом - от комаров. По стене чулана висели тяжёлые овчинные тулупы, на лето пропитанные настоем табачных листьев - от моли. Я быстро скользила под полог, затягивала верёвочки-шнурочки и старалась дышать как можно тише. Если полог задевал тулупы, казалось , что какие-то диковинные, сказочные существа шептались между собой. Я думаю, мне снились тогда самые удивительные сны. Потому что на следующий день в моей маленькой головке рождались такие странные истории, что даже тётка Маня, слушая, как я рассказываю их соседским девчонкам, пристраивалась где-то около, а потом, спохватившись, выговаривала моей бабушке:
Ох, врунья-то у тебя растёт! Да ведь всё так складно - правда, поверишь...
А дня через два мы собирались в обратный путь.
Сейчас я иногда думаю, не пройти ли мне снова этой дорогой. И пусть нет ни пекарни, ни тёткиного дома, но может быть мои давние сказки-фантазии до сих пор живут там...