Эпиграф
***
Наибольшее число людей может объединить только наименьший общий знаменатель.
Фридрих Август фон Хайек
О будущем больше всего толкуют те, у кого его нет.
Фрэнсис Бэкон
Часть 1 - iPhone
Глава 1 - Если кто спросит
***
Максим открыл глаза. Рядом с ним лежала девушка. Она уже проснулась и, как только он пошевелился, девушка повернулась к нему. Ее имени он не знал, но это было неважно, девушка была красивой. У нее были большие, бледно-зеленые наивные глаза, собранные в пучок светлые волосы и добрая улыбка. Веснушки, придававшие ей утонченности и невинности. Она была прекрасна! В ее взгляде читалась легкая растерянность.
- Так ты была не сон? – улыбнувшись, нежно спросил Максим.
- Нет, - тихо ответила девушка. - Доброе утро, - сказала она. Приподнявшись, рукой она придерживала одеяло, прикрывая им грудь.
- Доброе, доброе, - сказал Максим, внимательно рассматривая девушку. Он решительно не мог вспомнить ее имени и более того, он вообще не помнил, как она оказалась в его постели. Девушка ему понравилась, и он решил не хамить, начав издалека. – Как спалось?
- Хорошо, - сказала девушка, два раза хлопнув ресницами.
В ее взгляде Максим прочитал легкую растерянность, он сделал паузу, молча смотря ей в глаза. Ее щеки и уши стали розовыми. Смущенно она отвела взгляд. Он попытался ее поцеловать, но она резким движением головы вывернулась.
- Эй, ты что?! – недоуменно крикнула на него она.
- А что? – с таким же недоумением спросил Максим.
Несколько секунд они неловко смотрели друг на друга.
- Ладно, пойдем, я сделаю кофе, - глубоко вздохнув, предложил Максим.
Встав с кровати, Максим надел футболку, следом джинсы. Девушка неподвижно и молча наблюдала за ним. Он повернулся к ней.
- Стесняешься?
- Да! - рассмеявшись, ответила девушка.
- Ну, стесняйся, - грустно кивнув головой, сказал Максим, и вальяжно направился в ванную.
В голове Максима начали всплывать отдельные подробности вчерашнего вечера. Кажется, он начинал припоминать, что вчера он немного переборщил с алкоголем. Ну что значит переборщил – нажрался, как свинья. Витя еще притащил какую-то «дрянь».
- Все из-за нее! – твердо заверил себя Максим, глядя в зеркало. Его отражение было подавленным и усталым. Сказывалась тяжелая напряженная неделя, которую он провел на диване, играя в приставку, вечером направляясь в бар или ресторан, чтобы поесть.
Имени девушки он не помнил. Хотя по опыту прошлых утренних пробуждений вполне вероятно, что имени он мог попросту и не знать, так как не удосужился его спросить. Это утешало его, так как в таком случае память была в порядке и можно было продолжать курить всякую «дрянь» и пить водку. В ожидании, когда алкоголь окончательно разрушит остатки головного мозга, избавив тем самым остальное тело от лишних и ненужных мыслей, сделав жизнь простой и прекрасной.
Эпизодами продолжали всплывать частички вчерашней ночи. Он помнил друзей, помнил какую-то девушку.
- Стоп. Она была старше. Да и волосы у нее были черными. Может парик? – спросил он у себя. – Какой еще парик!? – недоуменно гаркнул Максим, на отражение в зеркале. – Ладно, пойдем знакомиться.
Когда Максим пришел на кухню, там уже сидела она. Положив руки на колени, она внимательно смотрела на него, хлопая глазами. Перед ней на столе стояла чашка с кофе. Кухня преобразилась, на ней стало значительно чище. Немытая посуда исчезла из раковины и со стола, да и сам стол был чистым.
- Куда делась вся посуда? – спросил Максим.
- Помылась.
- Сама?
- Почти, - улыбнувшись, ответила девушка.
- И когда ты ее мыла? – недоуменно спросил Максим.
- Ночью…, - недоуменно ответила девушка, как бы говоря – А когда еще ее было мыть?
- А зачем ты ее мыла? – еще более удивившись, спросил Максим.
- Чтобы она была чистая. А зачем еще мыть посуду?
Максиму стало неловко и стыдно. Он почувствовал, как к его ушам приливает кровь. Он виновато опустил глаза в пол.
- Прости, я забыл, как тебя зовут? – спросил он.
- Алена, - по-доброму улыбнувшись, ответила она. - А тебя?
- Максим, - легко вздохнув, ответил он, уверенно делая шаг в сторону кофемашины. Все начало проясняться, и он чувствовал себя хозяином положения. Сделав кофе, он сел за стол рядом с Аленой. Повисла пауза.
Он не хотел признаваться, что не помнит про то, что было ночью, и поэтому Максим решил расспросить ее обо всем. На вид Алене было лет восемнадцать-двадцать.
- Учишься? – спросил Максим.
- Да! – гордо ответила Алена. – Второй курс.
Максиму было двадцать восемь лет, и он уже успел забыть, что такое учиться.
- Какие у тебя планы на сегодня? Я могу подвезти тебя домой. Где ты живешь?
- В общежитии, - застенчиво ответила Алена. – У меня нет планов на сегодня. Ты уже хочешь от меня избавиться? – она нервно улыбнулась.
Максим внимательно посмотрел на Алену, и улыбнулся в ответ.
- Нет! Даже больше! Если ты будешь мыть посуду, и умеешь готовить борщ, то оставайся у меня жить, - гордо предложил Максим.
- Что за стереотипы?
- Какие еще стереотипы?
- Что девушка должна уметь готовить борщ…
- Это не стереотипы! Это минимальная планка профпригодности!
- Борщ не умею. Точнее умею, но он получается какой-то не такой.
- Его хоть можно есть? – заинтересованно спросил Максим.
Алена утвердительно кивнула в ответ.
- А что получается хорошо? – с интересом спросил Максим.
- Блинчики и пирожки с яблоками. Курицу или мясо могу запечь, - задумчиво ответила Алена.
Максим решил сторговаться на этом. Так как еда из макдоналдса, пицца и суши уже ему порядком надоели. Обычно его пассии или не могли приготовить яичницу или вовсе считали это делом недостойным или даже оскорбительным. Домашнюю еду он уже не ел несколько лет.
- Договорились! – довольно воскликнул он.
Алена рассмеялась.
- У тебя хорошая квартира. Четыре комнаты для одного это много!
- Это нормально. Я же не собираюсь всю жизнь быть один. А почему ты не живешь с родителями?
- Почему, почему…, потому, - раздраженно ответила Алена.
- Не хочешь не говори.
- Они живут в Подмосковье. Ехать до университета два часа.
- А когда закончишь учиться, вернёшься к ним?
- Не хочу возвращаться. Нет, пойми, я по ним скучаю, и хочу вернуться, но там нечего делать, нет ни работы, ни зарплаты, ни перспектив. С каждым годом становится все хуже. А дальше, за каких-то сто пятьдесят километров от Москвы, все еще хуже. Дорогу постоянно ремонтируют, но с каждым ремонтом она все хуже, лучше бы они вообще ничего не трогали. Все больше мертвых деревень, люди безрадостные, идут куда-то, опустив голову, вдоль обочины. Местные автобусы пропадают, еще год-два-десять, и ни одного не останется, останутся только те, которые до Москвы идут. Работы нет вообще никакой. Кто рядом с дорогой, торгует кто чем, кто дровами, кто ягодами, кто грибами. Справа и слева от дороги брошенные деревни и заросшие кустарниками поля. Когда темно, ни одного огонька, ощущение жуткое, словно неизбежная пустота движется на нас и ее некому остановить. Совсем никаких перспектив, по сравнению с Москвой полная разруха.
- Разруха, она в головах! – пафосно воскликнул Максим.
- Ты сначала в своей голове разберись, потом лезь в чужие! - строго ответила Алена.
Максим понял, что сказал что-то обидное, и замолчал.
- Ну, так сейчас везде в провинции, - через несколько секунд сказал он.
- У тебя все, что за садовым кольцом, провинция?
- Конечно, нет. Все что за МКАДом2, - Максим рассмеялся.
---
2 - За МКАДом – в данном случае выражение обозначает некую психологическую границу, разделяющую Москву, от остальной России. В головах, отдельной части граждан, эта граница является рубежом между «цивилизацией» и «провинцией».
---
Алена улыбнулась, но после все же осуждающе покачала головой.
Максим Наумов с детства считался парнем умным, но мало знающим и не думающим о будущем. Именно этот ярлык на него время от времени пытались навесить с разной степенью ярости и усердия. Максим был слегка тучноват, имел плотное телосложение, при росте метр восемьдесят пять он выглядел устрашающе; но характер его был мягким и покладистым. Окружающие очень быстро понимали это, и не гнушались пользоваться этим в своих корыстных и не очень интересах.
Отец Максима, Михаил, жил в Приморье и был человеком строгих нравственных взглядов. Имел двух сыновей от жены и дочь от любовницы. Спуска детям не давал, но и внимание уделял лишь изредка. У Михаила был свой банк и пара предприятий, занимавшихся вырубкой леса и перегоном его в Китай под чутким покровительством местных чиновников и пограничников. Так что было все по закону. Не по тому закону, который был написан; а по тому, который все знали и все соблюдали. С тем законом, который писан, у него были сложные отношения. В начале 90-х он был обвинен в мошенничестве, и почти два года провел в изоляции от бушующего общества. Михаил построил церковь в одном из небольших городов, подарил духовнику крутой джип, но церковь как институт он недолюбливал. Виной тому была родная бабка, изводившая его с детства пропагандой чуждого любому подростку образа жизни. Попытки добиться смирения ремнем воспитывали в нем ненависть к церкви с самого раннего возраста. К этому бабка приложила все возможные усилия. Но годиков в четырнадцать он окончательно перестал сносить наставления. Послушание и безоговорочное подчинение, которое пыталась ему навязать с неистовым упорством бабушка, были восприняты в штыки. И хотя конфликт на этой почве был давним и давно уже исчерпанным, но осадок, как говорится, остался. Ровно то же отношение к церкви почти по тем же причинам передалось и Максиму.
Детство Максим провел в Хабаровске. В десятый класс он пошел уже в Москве, готовясь к поступлению в университет. Раз в месяц отец слал Максиму тысячу долларов, которую Максим был волен тратить по собственному усмотрению. Жил он сначала у бабушки, после третьего курса отец купил ему новую четырехкомнатную квартиру. Максим был старшим ребенком. От отца он получил телосложение и свободолюбие. Максиму было сложно навязать то, чего он не хотел. Он был похож на отца. От матери ему досталась мягкость характера, но это в наше время сочли бы минусом. Университет он выбирал сам, от помощи отца отказался. То же самое было с работой. Максим хотел сам устраивать свою жизнь, пресекая всякое вмешательство.
Звонил телефон. Максим нащупал его в кармане джинс и поднес к уху.
- Здорова! – воскликнул, хриплой подавленный голос в динамике. Это был Виктор.
- Привет, - ответил Максим.
- Что делаешь?
- Дома, на стоянке, иду к машине.
- А, ок. Как ты болван умудрился такую бабу проебать? – с легкой издевкой и возмущением резко спросил Виктор.
- Ты про что? – недоуменно переспросил Максим.
- Я про Маринку!
- А…, - вспомнил Максим про высокую, стройную брюнетку лет двадцати пяти. Она была знакомой Виктора, и желала познакомиться. - Что она говорит? – с интересом спросил он.
- Она говорит, что когда вы вышли из клуба, по дороге к машине ты умудрился снять какую-то шлюху. Не, ну ты конечно мужик! Но меру нужно знать. Марина хоть и ****ь порядочная, но человек хороший. И она в бешенстве! – закатывался смехом Виктор.
- Я был пьян. Ничего не помню, - Максим осмотрелся. Машины не было на своем обычном месте. По его телу пробежал легкий озноб, а в душе зародился страх. – Так, я, кажется, еще и машину проебал, - тихо сказал он. - Я тебе перезвоню.
Максим повернулся к Алене. Он растерянно смотрел на нее. В ответ Алена недоуменно хлопала глазами, но потом, прищурившись, спросила:
- Ты машину ищешь?
- Да…, - осторожно спросил Максим.
- Так она не здесь, пойдем, я покажу, - сказала Алена, и бодрым шагом отправилась на улицу.
Темно синий новенький кроссовер марки BMW, был припаркован на углу дома, рядом с тротуаром. Он был в целости и сохранности. Максим улыбнулся и в порыве любви ко всему человечеству крепко обняв Алену, спросил:
- Не помню, чтобы я ее здесь оставлял.
- Это и понятно. Ты когда из клуба вышел, был пьяный вусмерть.
- И?
- Мне за тебя страшно стало. Я думала, что ты разобьешься, и поэтому я решила тебя довезти.
- Ты так каждого, кто из клуба пьяным выходит, до дома довозишь? – осуждающе спросил Максим.
- Нет. Ты первый. Ты показался мне милым, - улыбнувшись, пояснила Алена.
- Я не хамил? – удивленно спросил Максим.
- Нет. Ты сказал, что я красивая, - довольно сказала Алена покраснев.
- А как ты узнала, где я живу? – с нотками возмущения в голосе спросил он.
- В машине навигатор. В паспорте прописка.
- Ты полезла в мой паспорт? – продолжал возмущаться Максим.
- Если не хочешь, чтобы в него «лазили», будь в состоянии вспомнить адрес. Вообще ты, когда пьяный, ты спокойный.
- Смотрю, ты часто пьяных по домам развозишь, – на тон выше, недовольно сказал Максим.
- Нет, - резко сказала Алена. - Вот что ты возмущаешься?! – перешла в наступление она.
- Ничего.
- Вот и все.
Они сели в машину.
- Куда мы едем? – спросила Алена.
- В бар, поесть.
- Жаждешь продолжения? – осуждающе спросила она.
Максим повернулся к ней и улыбнулся.
- Нет. Просто поедим и встретимся с друзьями. Мы каждую субботу там встречаемся еще с университета, - поясним Максим.
- Ясно. Ну, в бар, да еще и в первой половине дня я не пойду. Довези меня до метро.
- Хорошо. Слушай. Мы вчера просто приехали и легли спать? – с издевкой спросил он.
- Ты да, а я еще порядок навела. Чтобы утром можно было нормально кофе попить.
- То есть у нас ничего не было? – удивленно и немного напугано спросил Максим.
- А что, у нас должно было быть? – недоуменно спросила Алена, внимательно посмотрев на Максима. – Конечно, нет! – она рассмеялась.
- А почему ты спала со мной, к тому же голая.
- Я не спала с тобой! К тому же голая…. Я была одета.
- А чего так закрывалась, - усмехнулся Максим.
- Потому что стеснялась. Я застенчивая. Отстань!
- Хорошо, хорошо. Но если кто спросит, то я привел тебя домой, оттрахал, и тебе это так понравилось, что ты осталась у меня жить в качестве экономки.
Алена рассмеялась.
- Ты смешной. Но я тебя не выдам. – Она покрутила головой. Пальцами прикоснулась к своим губам, демонстрируя, что ее рот закрыт на замок.
Максим улыбнулся.