– Что ж ты такая невеселая-то, мягко говоря... Радуйся – отпуск ведь! Поедете вдвоем, отдохнете от детей, от родителей. Отоспитесь, отъедитесь. Всё включено. Про плиту забудешь на две недели. Платья свои народу покажешь. Море каждый день – счастье-то какое...
Я стараюсь как могу растормошить свою подружку Таньку – но всё зря. Она странно смотрит на меня, скривив рот набок, и мне кажется, что я совершенно прозрачная.
Мы сидим на её кухне, откупорили вино – вдруг поможет...
– Ты можешь четко сформулировать? Что тебе не так? Когда четко сформулируешь, легче разобраться! – Я несу что попало.
– Маша, уймись. Одно и то же говоришь. Тут не вино нужно пить, чтобы разобраться, – отзывается Танька, и я, наконец, вижу, что она улыбается... правда через силу, просто чтоб меня не обидеть.
– Тань, что разбираться? В декабре – на море! Тебе мало?! Нет, вы посмотрите на неё, на нахалку! Если б тебе три года назад сказали, что ты будешь так жить – ты б поверила? Что Новый год будешь встречать в океане! В сарафане и шлепанцах – с Нооовым Гооодом! На столе кокосы с ананасами, лобстеры с... каракатицами. А, Танька?! Поверила бы?!
– Ага, в сарафане и шлепанцах. Маша, ты дура романтическая! "В сарафане и шлепанцах". В веночке из цветочков. А в коктейльном платье и на каблуках высоченных не хочешь?! – Танька вдруг оживилась, придвинулась, чтоб удобней было на меня кричать. Как-то задели её сарафан и шлепанцы. – С башкой залакированной и красным ртом нарисованным – не хочешь?! С ногтями нарощенными! А давай мы с тобой и правда... коньячку дернем?
– Как с ногтями нарощенными?! – испугалась я. – Зачем? Ты шутишь, что ли? В море плавать с ногтями? Тань? – а она уже рванула в комнату за коньяком. Я даже занервничала – что за ерунда с ней творится? То сидит молча целый час как сомнамбула, то побежала, углы сшибая.
Накладные ногти сносят мне голову и на берегу – как с ними жить? А уж в море плавать… ой.
– Хеннесси, самый лучший, – она поставила красивый флакон на стол. – Хотя тебе по фигу – хеннесси, хреннесси… Ты, Машка, счастливая, тебе в жизни повезло. Обошла тебя как-то вся эта муть.
– Ладно, давай твой Хеннесси, не обижай продукт. Капельку только.
Танька знает – мне правда по фигу, я действительно так и не смогла стать современной женщиной, не выучила названия и не научилась оценивать качество таким вот простым способом – всего-навсего прочитав этикетку, извините. Всем очевидно, что вещь хорошая, а мне – нет. Одна дама – моя коллега по работе – однажды пришла в костюмчике, чтоб похвастаться, и всем входящим и резко вздрагивающим говорила: это Спаркл, настоящий Спаркл. И у всех сразу отпускало – ну, если Спаркл… тогда конечно. А я даже не понимаю, что это вообще такое – Спаркл. Я вижу, что костюмчик – дурацкий. Поэтому со мной не любят обсуждать модные тенденции, слава тебе господи…
– Маша, оно так, – Танька глотнула коньячку и вернулась к разговору. – В море плавать с ногтями глупо. А в бассейне – очень даже приветствуется. Сядешь на бортик с бокалом чего-нибудь... неважно, тебе всё равно чего, ручкой всем помахиваешь, а они, друзья твои по отдыху, тебя фотографируют каждый день в новом купальнике. А ты – их. Вот тут ногти и нужны, для общей картины благополучия и радости. Ногу с педикюром тоже можно изящно выставить. Но это только если изящно, у меня лично не получается.
Танька со своим мужем Олегом уже второй раз едет встречать Новый год в экзотических условиях, и я, к стыду своему, только сейчас начинаю понимать по её ёрничанью, что не всё так хорошо в этих условиях, как я думала. Когда они вернулись в прошлый раз, Танька мне сказала – да, Маша, это лучшее место на Земле, жалко, что детей не взяли. Она показала фотографии – яркие цвета, счастливые лица, море... И больше об этом не говорила – я думала, что из чувства такта, за ней водится такое. А вдруг кому-то, то есть мне, обидно жить без моря зимой, поэтому она и решила тогда обойтись без подробностей – так я думала...
– Может, уже расскажешь?
– Про ногти с бассейном? Противно. Давай ещё по чуть-чуть…
***
Несколько лет назад Олегу повезло – ему удалось пристроиться на очень хорошо оплачиваемую и перспективную работу. До этого они жили как все.
Олег всегда производил странное впечатление на людей – он смолоду был очень хорош собой, но совершенно этого не понимал и не использовал, как другие мужики, что вызывало либо недоверие – да знает он всё про себя, просто притворяется! – либо сомнение в его умственной полноценности.
Он очень любил Таньку, прямо с детства. Мы в седьмом классе вместе с Танькой сначала влюбились в Антиноя – его голова стоит на первом этаже Эрмитажа, – а потом появился Олег, материализовался из Антиноя, и Танька переключилась на него.
Я была свидетелем на их свадьбе. Когда мы с Олегом танцевали специальный танец жениха и свидетельницы – тогда много было всяких традиционных штучек – я осознала, что красивый мужчина – это приятно.
Мы все научились со временем не замечать его особенную внешность, привыкли. И он всем своим поведением помог – у меня есть серьезное предположение, что он действительно не понимал, насколько хорош. Танька была с ним абсолютно счастлива – они жили весело и уважительно.
Кризис выбил из-под ног опору – многие, в том числе и Олег, потеряли всё, что было наработано за несколько лет, оставшись с долгами и незавершенными делами, в растерянности, с тревогой за детей…
Все устраивались, как могли. Олег занялся извозом. Работал по ночам, возил кого ни попадя, рисковал – но деньги шли хорошие, да и выбора не было. Не нужны тогда были физики.
Проходило время, ничего не менялось, и Танька начала по-настоящему переживать – что, так и будет он "бомбить" всю жизнь? Он же ученый. Два языка знает. Она не могла больше ни о чем думать и говорить – только об этом. Она чувствовала себя виноватой, что не работает, что ему приходится за двоих пахать, всех кормить, всем помогать… Дети вошли в тот самый возраст… Родителям лекарство дорогое нужно… Она два раза устраивалась на работу, но всё неудачно, говорить не о чем… Иногда ей подкидывали переводы по старым каналам – но это было так редко, что она стала забывать язык, тем более технический.
Поэтому когда однажды ночью, вернувшись домой и разбудив жену, Олег сказал: – А у меня хорошие новости, – она сразу поняла, о чем речь. Ура.
Ночью он развозил двух новорусских подвыпивших дамочек – что-то у них произошло с их кавалерами, и они сбежали из ресторана. Одна из дамочек оказалась почти трезвой, в результате чего смогла сконцентрироваться и заметить, какой необыкновенной внешности мужик за рулем. Слово за слово – и проницательная пассажирка разглядела и умственные способности, и скромность, и чувство юмора. Через полчаса, доехав до места, женщина достала очень крупную купюру – берите, я сказала! – и… визитку.
– А это… я вам предлагаю работу. Мужу нужен водитель. Деньги хорошие. По этому адресу явитесь завтра в девять утра, в костюме. Про меня – ни намёка, это условие. Надеюсь, понятно. Скажете, что руку на пульсе держите, поэтому и знаете про вакансию. Муж любит некоторую… недосказанность. Будьте сдержанны. Обещаю Вам, что сделаете карьеру, если будете себя вести правильно. Я подскажу. Меня зовут Клара.
***
– Олежа, и что ты думаешь? – Танька выслушала его рассказ, похолодела от предчувствий. – Ты пойдешь?!
Конечно, он пошел. Танька отпарила брюки, погладила рубашку, подобрала галстук.
– Олег, – сказала в дверях, – этой бабе нужен не водитель для мужа, этой бабе нужен ты. Не закатывай глаза. Просто поверь, что это так, и будь осторожен.
Олега приняли, он понравился сразу. Хозяин платил каждую неделю – и всё изменилось моментально, все долги были отданы, лекарства куплены. Танька всё ждала, когда же появится на горизонте эта Клара, но та не появлялась, и Танька выдохнула.
Машина была классная, пригнанная из Германии – Олегу после его "восьмерки" не хотелось вылезать "из руля". Алекс, хозяин, часто пользовался машиной, поэтому возможность оценить Олега сначала как водителя, а потом как человека и потенциального партнера у него была – что он и сделал, оценил. Уже через три недели у Алекса появился новый водитель, а Олег начал делать карьеру.
Алекс был ровесником Олега, но выглядел старше, что не мудрено – он терся в разных русских бизнесах уже лет десять, а это накладывает отпечатки и на лицо, и на душу.
Преданность и верность были выставлены условием – Алекс замучился разбираться с предателями. Олегу такое условие было принять нетрудно – никто его никуда не переманивал, а порядочность в работе была его естественной отличительной чертой.
За преданность и верность, плюс английский и немецкий практически в совершенстве, плюс серьезность и ответственность, Алекс предложил такую зарплату, что через полгода все проблемы были забыты, как страшный сон. Материальные проблемы.
Эту историю я знала – мы были довольно близки с Танькой, и её страдания по поводу сначала неустроенности Олега и его ночных "бомбежек", а потом появившейся опасности в виде Клары мимо меня не прошли. Но спустя месяц после устройства Олега на работу Танька переключилась на более интересные темы – появились деньги, стало быть, появились приятные хлопоты. Машину выбирали, о ремонте задумывались. Поэтому больше я ничего не знала про Танькины переживания, думала – нет их вовсе…
Олег все надежды оправдал с лихвой. Однажды Алекс ему сказал: пора выводить тебя в люди. Приезжают зарубежные партнеры, следом планируется ответный визит к ним, предстоят очень серьезные переговоры о расширении дела, и, естественно, всё это должно быть разбавлено светски-семейными мероприятиями – у них, у зарубежных партнеров, принято иногда возить с собой жен, и это как раз тот самый случай, с женами. Самое время, сказал, влиться, показать себя. И жену.
– И вот тут-то всё и началось, – Танька помрачнела.
Олег принес платье – не как подарок, а по-деловому: примерь. Платье оказалось мало. Кроме того, не таким, как нравилось Таньке. Вычурным и очень дорогим. И бархат, и атлас. Олег расстроился – Таньке было странно, что он может расстраиваться из-за платья.
– Алекс просил тебя надеть его на встречу, – объяснил он, – его жене велико, он подумал, может тебе подойдет. Из Лондона вез. Очень специальное платье для таких встреч, куда нас пригласили. А ты похудеть не можешь? Неделя еще есть…
– Тань, – влезла я в рассказ, – у тебя что… надеть нечего было?
– Машка, ты не представляешь, что со мной было, как я орала! И про платье, и про Алекса этого, и про жену его… изящную. Конечно, у меня было платье… и костюм зеленый – но это всё годилось чтоб с тобой в филармонию ходить. А здесь другие законы – ты не тряси головой, это так... Другая жизнь – другие законы!
Олег сидел молча, смотрел на Таньку, как она орет. Потом сказал – я себя чувствую героем дурной оперетты. Если ты такая умная, скажи, что мне делать? Он ведь от чистого сердца, нет здесь никакого унижения. Я ему по гроб жизни обязан…
Целую неделю Танька честно худела, но застегнуть платье не смогла всё равно – поэтому расстегнутую молнию на спине прикрыла люрексовой шалью. Олег ввел её в курс основных дел компании, она выучила несколько новых специальных английских слов, подготовилась.
Встреча с партнерами и их женами была организована в отеле Европа, на "Крыше". Танька волновалась – еще бы не волноваться… Всё было шикарно, непривычно и официально.
Олег смотрелся достойно, вел себя уверенно. У Таньки разбежались глаза и мысли – с ней знакомились, она улыбалась. Надо было помнить про шаль, придерживать её, а ей дали бокал с шампанским – и что делать, когда предлагают знакомиться? Нужно давать руку, а руки кончились. Она поставила бокал на стол, черт с ним, с шампанским – шаль важнее.
Играла арфа – музыка была красивая, успокаивающая; на арфистке было безрукавное блестящее платье с большими проймами – и Танька вдруг подумала, что ей, арфистке, очень неудобно в этом платье, что оно колется, и что она боится поднимать руки, потому что в пройму видно бельё, и что ей холодно. "Наверняка студентка-музыкантша. Подрабатывает... – подумала Танька. – Очкастая, без косметики. Худющая. Платье напрокат взяла, какое было, по деньгам… Как я тебя понимаю…"
Она перебирала людей глазами – всё пыталась определить, где Клара. Вроде она не слышала её имени, когда знакомилась с дамами – хотя она не запомнила ни одного имени, ни русского, ни иностранного…
– Олег, а где Алекс? – схитрила Танька.
Клара оказалась красавицей.
– Чудесное платье, – сказала Клара, – но я бы шаль убрала.
И еще она оказалась хорошо знакома с Олегом, такое не скрыть. У них даже были общие шутки. Таньке стало дурно. Она постояла с ними пять минут и пошла к своему шампанскому.
***
Танька всегда отличалась тактичностью, прямо с детства. И она очень любила своего мужа, тоже с детства. Поэтому о Кларе она с ним не заговорила после той встречи – не выясняла ничего, не лезла на рожон. Она себя уговорила, что там нет ничего личного. Не может быть.
Олег рассказывал ей о делах, иногда приглашал её переводить на совещаниях – сам Алекс, кстати, предложил её привлекать к делу, дал возможность зарабатывать на булавки. Дела шли хорошо, очень хорошо…
Уже несколько раз Таньку с Олегом приглашали на семейные встречи – это было испытанием для неё.
И для него – он отвечал за то, чтоб они соответствовали…
Такое у Таньки сложилось впечатление.
– Знаешь, когда он вдруг заговорил о моем внешнем виде, я подумала, что он шутит, – продолжала Танька. – А потом поняла, что нет, не шутит. Так удивилась, что даже не обиделась. Я помню, как он в первый раз привез меня в салон – обставил это, как подарок к восьмому марта. Привез и уехал: к вечеру, мол, вернусь, ни в чем себе не отказывай… Я чуть с ума не сошла тогда – они мне что-то предлагают: обертывания? хиротехника? маникюр европейский или классический? каскад? И можешь себе представить, что я почувствовала, когда поняла, что это ЕЁ салон?! Не в смысле, что её тут обрабатывают, а в смысле, что она хозяйка. Ага. А еще радостней – что Олега в этом салоне знают. Причем очень хорошо. На меня, пока я сидела во всех этих обертываниях, масках и педикюрах, приходили смотреть – "его жена..." Да, Маш, противно. Я предупреждала.
– Татьяна, – тихонько сказал ей однажды Алекс во время одной из светских тусовок, – я вижу в твоих глазах постоянную тревогу. Не отнекивайся – я человек проницательный, меня не обманешь. Твой муж красив как бог – неужели ты за столько лет не привыкла, что он бабам нравится?
– Да как-то у нас всё по-другому было, – честно ответила Танька. – Это я ему всё время напоминала, что он красивый да умный. И потом, не очень-то к этому привыкнешь…
– Привыкай. И относись к этому спокойно, по-деловому. Нас всех теперь связывает Бизнес. С большой буквы "Б"… – Алекс засмеялся, но невесело. – Я тебе честно признаюсь, что поначалу тоже страдал. Кларе нужны поклонники, мягко выражаясь. Ей иначе непонятно, зачем быть такой… шикарной и богатой. Ей обидно, что всё это пропадает.
– А тебе? Тоже обидно? И почему это вдруг «пропадает»? Она ж, смею напомнить, замужем. Нет?
– В некотором роде, – Алекс улыбнулся, опять невесело, но без трагедийности. – У меня своя жизнь. Меня никогда нет, а если есть – вокруг всегда люди. Это мой выбор, чтоб всегда были люди вокруг… как защита. И, если уж зашел такой откровенный разговор, я ей по гроб жизни обязан.
"Где-то я уже это слышала, про гроб жизни", – подумала Танька.
– Она вложилась в меня, рискнула всем, что у неё было. У неё семьдесят процентов бизнеса в руках.
– Поэтому она может спать с моим мужем? – Танька резко перебила, разозлившись.
– Нет, не поэтому, – Алекс тоже разозлился на её неожиданно бесцеремонную прямолинейность. – Она может спать с твоим мужем, потому что твой муж сам ей по гроб жизни должен. Она его вытащила из дерьма. И тебя заодно. И детей ваших. Не отвечай ничего, не трать силы – разговор ведь внутренний, откровенный... Думаешь, я не понял, откуда вдруг Олег твой голливудский появился? в нужном месте в нужное время? и почему он вдруг так правильно себя вел с самого начала?.. ни разу не ошибся. Скажешь, ты не знала про Клару с самого начала? Молчишь? Вот и славно, молчи. Ради детей хотя бы. И, Таня, я должен тебе сказать… как ни цинично это звучит – он тебя любит. Очень. И ещё. Олег не говорил тебе, что вы переезжаете? Ну так я скажу: после Нового года вы переезжаете в новую трехкомнатную квартиру. Поэтому у тебя появится много дел, будешь обустраиваться, гнездо вить. А на Новый год приглашаю… а вот это пусть будет сюрпризом! Договорились?
–Ну что, хороший рассказ? Я знала, что тебе понравится... Ой... – Танька икнула, что-то мы переборщили с Хеннесси. – Сарафан, шлепанцы… Это был фильм ужасов, Машенька. В главных ролях – бизнесмены, мать их… Место действия – остров в океане. Время – наши дни. И ВСЁ ВКЛЮЧЕНО! Мне всё время там было холодно. Везде кондиционеры. В отеле, в машине, в ресторане... А детей мы бросили на Новый год, что нам дети?! Нам надо Клару ублажать… мы ей по гроб жизни. Детей – к бабушке, обойдутся, пусть привыкают, у них папа – бизнесмен. И мама… – дура какая-то у них мама. Квартиру новую их мама обставляет красивой мебелью.
Вот так, Машка.
Поэтому сейчас приклею ногти, брови, что там еще можно приклеить… и поеду.
Вторая серия.
Всё включено…