Напильник с часовым механизмом
Сон
В фойе, в почтовом ящике, на стопке газет, в запаянном пластиковом непрозрачном пакете лежал странный предмет, по форме похожий на брусок, которым точат ножи.
Я взяла его в руки, покрутила, прощупала сквозь пакет. Не понятно, что это такое.
Но это непонятное тикало, как часы.
Я положила его на место, в шкаф, где он лежал и стала подниматься по лестнице. Если взорвётся там, в шкафу, никто не пострадает, только шкаф.
Прихожу к начальнику и говорю:
- Там, в почтовом шкафу, брусок тикает.
- Ну и что?
- А вдруг взорвётся? Надо чтобы посмотрели, кто в этом разбирается.
- Ну, посмотрите, - сказал начальник двум молодым специалистам, которые подвернулись ему под руку.
И вот я снова внизу, возле почтового шкафа, держу в руках брусок. А вокруг меня – экспертная комиссия.
- Слышите – тикает, - говорю, - может, зашвырнуть куда подальше?
- А если он взорвётся?
- Но он же не от удара взрывается, а по таймеру. А от удара часы сломаются и остановятся. Вот, взрыва и не будет.
И вот мы на островке безопасности посреди дороги. Я держу в руках брусок. Он тикает.
А перед нами и позади нас бесконечным потоком идут машины, и все здоровенные БелАЗы, нагруженные доверху песком.
Последний БелАЗ решил нас подрезать и заехал на островок безопасности. Мы еле успели спрятаться за тумбу, установленную на краю островка. Тогда водитель БелАЗа остановил свою машину, вылез из кабины на крышу и стал медленно спускаться по груде песка в нашу сторону. В руках у него был ломик и намерения его были явно не добрые.
Тогда я размахнулась изо всех сил и швырнула брусок. Он полетел, вращаясь и удлиняясь на лету, пока не превратился в длинный шест, очень похожий на копьё.
Это копьё, ударившись о кабину БелАЗа, отскочило и одним концом врезалось в темя водителя.
«Не так надо было, а плашмя», - тоскливо подумала я.
А шест, отскочив от головы, как мячик, ещё несколько раз опустился на голову водителя под разными углами.
После седьмого удара он свалился прямо в песок собственной машины.
А я проснулась.