СЛОВО НА ВЕС ЗОЛОТА
О своем старике Марья Черданцева говорит: «Когда мой Степан трезвый, то у него слово на вес золота, но уж если выпьет – в рот хоть кляп пихай. Может часами говорить даже сам с собой».
Так было и в этот раз. Изрядно выпив в баре с мужиками, которые ему в сыновья годятся, дед Степан возвращался поздно вечером домой и рассуждал сам с собой: «Пошто меня из стороны в сторону так колыхат-то? А то ты, Степан, не знашь пошто? Да потто, чё пьёшь без закуси. Опосля первой не ешь – боисся чё не заусит (не опьянеешь), другу выпьешь – уже закусывать нечем, на столе лежат только хлебные корки от беззубых мужиков. Вот по той причине с двух стопок долой с копылков (с ног), опеть колыхнуло, прямо како-то наказание. Дай Бог не приземлиться, а то ведь не подымуся. И наедет на меня в потемках кака-нибудь раззява на машине, раздавит напрочь. И прощай, Степан. Хушь бы добраться до дому живым и невредимым. А пока иду, спланую, как вести себя с бабкой.
Ну, перво-наперво постукаюсь пинком в дверь. Моя выйдет и спросит: «Кто там? А я: «Кого окромя меня поджидала? Зайду в дом, везде зажгу свет. Не люблю шарится в потемках, вдруг лоб расколотишь и зашну играть с Марьей в «поле чудес». Скомандываю: «А ну, погляди на часы и скажи: с нарушением я пришел домой или без нарушения? Ответь!» Вот она и замечется! Пьяного – то она меня боится как огня. А че меня бояться – то? Я не зверь лютый. Подумашь, кака беда: один раз построжился. Но ведь за дело. Навадилась стряпать пельмени. Как только дверь пьяный открываю – она раз воды из термоза в кастрюлю и на газ! Через 10 минут подносит пельмени на стол горячие. Ето чё получатся? Я должен горло свое жечь? Ну, вот по затылку и стукнул. Пусть знат край и не падат. Слушай Степан, а ладошка – разжатый кулак. Ведь старухе было больно. Ну, ладно! Больше бить не буду. Клянусь покойной матерью.
Седни я обязательно заставлю свою Лайку Вакулу (Лайму Вайкуле) петь со мной песню на два голоса « миленький ты мой». Она будет просится со мной, а я ее не буду брать.
Ну вот, с разговорами – то, и не заметил, как до дому дошел. Постой, постой, Степан, а пошто заместо воротчиков пограничный столб стоит? Да я точь-в-точь такой видел во время войны в Австрии! Значит я на австрийской границе! Неуж-то планетяне меня суды оттортали? Ето работа моей Марьи! Она их на меня назюкала. Видать, надоел я ей с етой пьянкой.
Нет, кажись я не на австрийской границе, а на монгольской. Помнится, ко мне вечером подходили два мужика с узкими глазами. Видать монголы. Один так ласково мне: «Не прокотитесь ли Вы, дедуля, с нами на «вольве» с ветерком». Ну, я видать усялся с ими в машину. На монгольской границе они меня выкинули. Зачем я им в их стране нужен. Э – э – э! Ето не беда! Дорога прямая, Чуйский тракт… недели через две доберусь до дому. Еслив спросют в деревне пошто так долго не был в пивнушке, скажу: «Сам Фрадков вызывал в Москву, советовался, как жить дальше».
Ну а еслиф я не на монгольской границе, а на китайской? Тогда че! Денег нет, паспорта нет. Признают за шпиона и в кутузку запрячут. Упреждала меня Марья тыщу раз, че наживу я с етой пьянков беду. Так и вышло. Господи! Помоги мене, еслив можишь! Марьюшка, пошто я тебя слушать – то не хотел! Громко запричетал дед Степан.
Вдруг почти перед ним ярко вспыхнул свет и появилась его Марья.
- Соседей разбудишь, дьявол, - возмущенно сказала она.
- Марьюшка, ты ли ето?
- Ну а кто же ещё!
- А как ты за границей очудилась?
- Не сразу поняла Марья, что с ее стариком, почему он спрашивает про какую – то заграницу, пока не увидела пеструю корову, которая спокойно жевала жвачку, а ее Степан, стоял почти уперевшись в черно-белый бок Бурёнки. И мутными глазами умиленно смотрел на свою благоверную.
«Это ведь он корову за пограничный столб принял спьяну» - осенило ее.
Как так? Да очень просто, замуж я вышла за границу – с гордостью заявила она.
- Скажи в каку державу? Да какой тебе замуж, нам через 2 года по 80 стукнет. Вспомни: как мы жили в молодости, когда я не пил, ты даже на подушке не спала, а у меня на руке. Марьюшка, милая, возвернись из замужа ко мне! Как же я жить-то без тебя буду? Видишь, я стою перед тобой на коленях. Клянусь тебе больше водку пить не буду, пиво – не буду, песни петь заставлять не буду… Перейду на тыквенный сок, говорят он пользительный.
- А ну марш в дом! – строго скомандовала Марья.
Дед Степан жалобно залепетал: «Надо же! Корову принял за пограничный столб. Допился! А ты мене, голубушка в прихожке каку-нибудь лопатину положи, и я прилягу – намучился больно. И ты ложись спать. Ишо рано».
С тех пор дед Степан пить перестал. А в деревне женщины пугали своих мужей – выпивох: «Вот допьёшься, как дед Степан»…
ЗАБОТЫ БАБКИ ЛУКЕРЬИ
- Здравствуй, сынок! Не ты, случаем, будешь самым главным начальником над всеми магазинами района?- бойко спросила бабка Лукерья, зайдя в кабинет председателя правления райпо Иванова.
- Я. Бабуся, я - ответил ласково самый главный. Вы проходите, пожалуйста, садитесь поближе ко мне, расскажите о наболевшем, если есть просьба, постараюсь помочь.
- Да нет, наболевшего у меня нету. Пятый год на восьмой десяток живу, а на здоровье не жалуюся. Сноха в два раза меня моложе, а то за спину хвататся, то с перетянутой головой лежит - квелая попалася жена моему сыну. Вот мне и приходится самой часто по хозяйству управляться. Та я ментом всё делаю. И бегаю, Христос со мной, только бус веет.
- Ну, ладно, здоровье у Вас хорошее, жаловаться не на что, тогда какая же просьба ко мне?
- Просьба у меня апосля будет, сынок, а счас я хочу рассказать тебе про твою Вальку, нашу продавщицу.
- А мы ведь с Вами, бабуля, даже не познакомились. Меня зовут Александр Александрович. А Вас? Из какого села приехала?
- Я - Лукерья, и тоже Александровна, подстепновская я. Может, бывал в нашей деревне-то?
- Не один раз даже.
- Ну, тогда ты всё должен знать. Клуб наш открыватся токо вечером, когда кино кажут. Сохозная контора в одиннадцать утра уже на замке. Управ куда-то исчезает, бузгалтерша зимой идет домой половики ткать, а летом - грядки полоть. И им, бабам, разу вместе негде побыть. Раньше-то мы в магазине вместе собирались. Бывалыча, соберемся, друг-дружке обо всём расскажем. Придёшь домой и знаешь: кто кого отлупил, кого пожалел, какой мужик к какой бабе сходил. А теперь при твоей Вальке всё по-другому: на подоконник не садись, семечки не лузгай, боле трех не собирайся. На той неделе Анна с Марейкой зачали в магазине ругаться из-за ребятишек, так она в один раз молнией загорелася, спичку и ту три раза чиркнуть надо, а она как заорала! Идите, говорит, добрехивать на улицу! Не мещайте мне, у меня ответственности висит на шее на пятнадцать тыщ. Ох и колючая она у тебя, чисто репей!
- Так прямо и сказала Валенитина на покупательниц ,,добрехивайте,,?
- Да мне из слова в слово-то не запомнить, сынок, но заорала она, ето точно! Как нервная кака-то, И в торговле она шибко самондравничат. Недавно Николай, механик фермерский, раз был у нас в деревне, длинный такой, волоса черные, хотел выпить. Правда, он у нас язвенник, но ведь и свинье раз в год быват праздник. Пошел к Вальке. Его баба свежей солонины из погребу достала, ждет мужика с бутылкой. А он на попутных санях два ящика минералки приволок. Валька, говорит, присоветыла от желудка пить. А како ее дело! У тебя че просют, то и продай. Правильно я говорю? А с Нефедом Куприяновым чё удрала! Получили они с бабкой пензию. Дед насилу выдавил из старухи на бутылку! Приходит опять же к твоей Вальке и спрашивает:,, У тебя, случаем, среди пустых бутылок в яшшыках белоголовая не затерялась?,,
- Ты чё, дед, ополоумел! - заверешшала.
- Лучше, говорит, заместо бутылки правнучку ложечку позолоченную купи, у его зубик первый прорезалси. Откуда, ты, спрашиват, знаешь? Твоя, мол, внучка в очереди сказывала. Старик повертелси, повертелси и супротив своей воли купил ету ложечку за восемь рублей двадцать копеек. Взял он ету покупку в руки, зажал ее так, чё бабка дома еле руку то разжала.
- А вот с Колькой Лыгиным удрала так удрала! Привезла Валька дикалон. Дает по одному пузырьку каждому. Подошла очередь Колькина.
- А по тебе, Николай, будем проводить… На-ко, родимый, прочитай, чё у меня тут написана?
- Сноха ето слово знат.
- Референдум, - прочёл Александр Алеександрович.
- Вот! А по тебе будем, говорит, проводить его. И спрашиват всех в магазине: - Кто за то, чтоб Николаю дать пузырек - поднимите руки! Но знайте - от него уже пахнет бражкой бабки Лукерьи (стало быть, моей), а еслиф он адиколон глотнёт - коров не накормит, коровы молока не дадут, без молока доярки денег не получут. Пойдет, говорит, раекция из цепей (цепная реакция). Сказать-то она у тебя грамотейца! Ну, Колька шапку в охапку и коров кормить. Разе ето правильно?
- А Музючихе всучила иголки вязальные и три мотка пряжи. Вяжи, говорит, бабушка, теперь шапочки да кофты, хватит плести носки да рукавицы. Да ишо как-то нам в магазине говорит: ,,Хватит лясы-то точить зазря, вон Манузиха уже принялась теплушку вязать из овечьей шерсти своему деду под куфайку. А вы алырничаете (лодырничаете). А бабка вся согнулась от такой работы, забыла, как у соседев двери в избу отпираются. И вдруг от натуги у её приключится инфартум? Правильно я говорю? Дояркам всем навялила крючки да нитки. Вот теперь бабы с дойки - и вязать. Мужикам похлёбки перестали варить, детишек голодом морют! Всю деревню твоя Валька перебаламутила. Свето-переставление устроила. Правильно я говорю? И сдачу не охотница отдавать.
- Это что, обманывает покупателей?
- Да нет! Вот, к примеру, ты - Валька, я - покупательница. Пришла я к тебе с тройкой и говорю: ,,Продай мне, Валя, две булки хлеба,,. Ты подаешь и говоришь: ,,Возьми-ка ты пару селедочек к картошечке на ужин, уж больно вкусную я её вчера привезла!,,
- Я тебе: А она не сильно соленая? А ты - мине: ,,Помочи её в уксусе и добавь луку,,.
- И ложишь на весы две. Потом говоришь: ,,На полтинничек как раз три потянет,,. Вот заместо двух с половиной рублей ты мне даешь два. И с другими она так поступат.
- Мы, Лукерья Александровна, ей на каждый месяц план по продаже товаров доводим, и его надо выполнять. Лишний товар не берите, хоть она его и предлагает.
- Да как у её не возьмешь-то? Она ведь у тебя самого цыгана продаст! А план мне её не нужен, я чё его буду вприкуску с чаем пить? Тут она как-то привозила концервы в баночках - морская капуста. Вывали в корыто - свиньи ись не станут. А Валька всю деревню цельный месяц ей кормила, велела добавлять туда два яйца крутых, головку лука и масла.
- Ну, а Вас чем обидела продавец?
- Ох, сынок, меня она боле всех обидела. Пока мой внучек Юрик служил на границе, я ему невесту подобрала, да ты ее знаш, раз был в нашей деревне. Наташка, весовщица, не девка - кровь с молоком! А Юрик пришёл домой, сходил раз в магазин за беломором и прилип к Вальке. Нашну её хаить ему, а сноха: ,,Ты , мамаша, не встревай промеж их, может, у их любовь правдишная!
- Вот теперь у меня началась к тебе просьба: раз, ты, соколик, главный начальник над всеми магазинами, дай мне умереть спокойно! Перебрось ты ету Вальку в другой магазин!