Соборы.
Покачиваясь и вздрагивая на стыках, поезд мчится по осеннему простору. На стекле вагона дрожат, поблескивая, капли дождя. Подгоняемые ветром они бегут наискосок, сливаясь в тонкие водяные струи. Шумный город с его нескончаемой суетой, бесчисленными машинами и неизменно спешащими людьми, остался позади и теперь за окном надолго только чёрные поля с соломенно-жёлтыми мокрыми стогами, лес в туманной дали, серое небо и даль, даль, простор… Ещё не опавшие жёлто-красные листья трепещут на ветру как сигнальные флаги, салютуя последнее прощание уходящему лету. Словно яркий свет накопился в них и теперь, когда становится уже прохладно и небо всё чаще закрыто тучами, он горит в осенних листьях, напоминая о солнце, тепле и лете.
Мчится поезд – мокрые рельсы, шпалы, извилистые бесконечные тропинки вдоль путей. Помню, в детстве всегда удивляло – откуда эти дорожки, кто по ним ходит, и куда они ведут, петляя рядом с полотном железной дороги. Мелькнёт иногда домик смотрителя на переезде, и сам он стоит на крылечке, важно подняв флажок. Или вдруг прокатится по дорожке велосипедист по неведомым делам, или коза стоит на лужайке, задумчиво провожая взглядом проходящий поезд, уносящий меня всё дальше вглубь Великой Русской равнины, в нижегородскую губернию.
В Арзамас поезд приходит ранним утром. В ожидании автобуса стою на привокзальной площади, разглядывая достопримечательности - огромный паровоз замер на постаменте в память о былых трудах и военной молодости. Из-за поворота выплывает вдруг, большой как дебаркадер, настоящий советский старинный автобус ЛИАЗ, с характерным звуком, возвращающим меня в далёкое детство - дын, дын, дын…
Выехали из Арзамаса – наконец-то выглянуло солнышко. Всё вокруг вмиг оживилось, прояснился горизонт, мгла рассеялась, воздух стал прозрачнее и теплее. Брызнула в глаза зелень озимых, берёзы вдоль дороги обернулись золотыми нитями. Вокруг - словно застывшая тишина. Уходящие вдаль поля, широкие овраги, лес, высокое небо – всё радует глаз и успокаивает, умиротворяет душу. Я человек приезжий, все заботы оставил далеко в городе и улыбаясь про себя и разглядывая окрестности, трясусь в автобусе по ухабистой дороге в самой середине России. По лугам, холмам, оврагам бежит-стелется моя дорожка. Домики, трубы, купола – Елизарьево, Суворово, Ореховец, Василев враг, Дивеево. Это не земля моих предков, но совершенно точно я знаю, что они были здесь. Приезжали сюда когда-то, ходили теми же дорогами. Одна из наших родственниц была монахиней Дивеевского монастыря, молилась здесь, соблюдая все положенные уставы и правила, трудилась, имела своё монашеское послушание. И на одной из наших старинных фотографий, сделанных в начале прошлого века - картонная пожелтевшая рамка, но сама фотография сохранила удивительную чёткость и глубину - прапрадед в орденах и медалях, прапрабабушка, их взрослые уже дочери со своими мужьями и детьми, и в центре – монахиня. Несомненно, это семейное фото и к ней повидаться и приезжало семейство, да и запечатлелось на память у госпожи «А.М.Сметанкиной», как гласит выцветшая печать на обороте картонной рамки.
Село Дивеево совсем не большое – за час объехать можно. Утопая в зелени, оно расположилось на пологих холмах, обнимая небольшую запруду на реке Вичкинзе, в которой отражаются громады соборов. Огромные, величественные - нежно-жёлтый, прозрачный аквамарин, белый с золотым куполом, блистающим на солнце – на фоне синего неба они словно парят над землёй. Выросшие в чистом поле, вдали от шума цивилизации они представляются храмами и колокольнями таинственного, сказочного, «сокровенного» града... И ощущения от древнего монастыря такие же – необыкновенные, завораживающие, чудесные, волшебные. Душа успокаивается, забывает об обыденной суете. Отпускают печали и невзгоды, уходят грусть и уныние. Как будто снова попал в блаженную, безмятежную пору детства, в лучшие его дни. Беззаботные, радостные, лёгкие, лучезарные дни…
Приезжая из шумного пыльного города, измотанный, с такой же запылённой душой, миновав монастырские ворота, вдруг и сразу чувствуешь, что попал совершенно в иной мир. Понимаешь нутром, «шестым чувством» что это святая земля, святое место. Даже воздух кажется наполненным чистотой и спокойствием, приятно вдохнуть его полной грудью. Святая Канавка воистину духоподъёмная. Едва ступив на дорожку вдоль неё, ты чувствуешь, как будто невидимое пламя охватывает тебя со всех сторон, моментально сдувая с души весь сор и «копоть», мрачные и тяжёлые мысли - согревая душу, распрямляя спину, успокаивая сердце. И пройдя неспешно эти семьсот семьдесят семь метров спокойным мерным шагом, читая положенное правило, в конце неё ступаешь на землю уже другим, освобождённым от горестных дум человеком.
Никогда раньше не бывал здесь, приехал впервые в жизни. Но уже на второй день мне казалось, что это места моего детства. Близкие и родные мне места, в которые я вернулся после долгого отсутствия, блужданий по миру и по жизни:
«..и носило меня, как осенний листок...»
И вот я снова, как будто дома, сижу на лавочке возле источника матушки Александры и всё вокруг меня – тишина, покой и радость. Тихонько журчит источник, чуть дальше слышно как шумит водосброс на пруду, трактор тарахтит по дороге, где-то в селе кричит петух, возвещая новости дня, облака плывут в синем небе, ива легонько шелестит, роняя тоненькие листочки – всё это наполняет мою душу радостью, каким-то детским восторгом, умилением и трепетом. Всё это как часть моей собственной души – та часть, что всегда жила, живёт и будет жить в ней. Часть, в которой хранятся воспоминания о счастье.. И теперь, словно окунувшись с головой в это безбрежное блаженство, я вдыхаю тёплый прозрачно-зелёный воздух, а на душе у меня лето, птички поют и так радостно, так тепло, так легко и светло, что понимаешь вот оно - то самое, что русской душе хорошо. И понимаешь умом и чувствуешь всем сердцем, что ты и сам есть часть этого «русского хорошо». И где-то в глубине твоей собственное души есть частички, искорки, огоньки этого света и чистоты. И для русского человека, христианина, совершенно естественно припасть к своим корням, к нашей русской святости, почувствовать благодать и подлинное счастье, вспомнить всё лучшее, что в ней – в русской душе - есть.
p.s. Возвращаясь домой, снова глядя на бескрайние наши просторы за окном вагона, я вспоминаю мраморные ступени Преображенского собора, и думаю про себя: «Боже мой, какое счастье - иметь возможность войти в храм, ощутить благодать Дивеевских соборов, поклониться Преподобному, пройти по Святой Канавке и почувствовать себя Человеком – гражданином Святой Руси….»