(Ретро)
Мы – провожающие, мы – встречающие. В руках – флажки, на лицах – улыбки. Нас много. Место работы – аэропорт. Числимся, кто где, трудимся в аэропорту. Мы встречаем, мы провожаем – такая у нас работа. Посмотреть со стороны: не бей лежачего. Копнуть глубже: технология – не подарок, специфика – не приведи господи! Вывихи кистевых, локтевых и плечевых суставов – дело обычное. Судороги мышц рта – у 99 процентов. Бывает хуже: один голосовые связки порвал и до открытых переломов обеих рук домахался. Оформили как травму по дороге на работу. От нас зависит – быть международному конфликту или не быть.
Встречаем как-то главу малоизученного племени из труднодоступного уголка планеты. Выходит глава из самолёта: кожа да кости, одет в фиговый листок, листок пришпилен булавкой к носу (нос в том регионе считается самым интимным местом и сморкаются там только по ночам). Мы сердечно его приветствуем, а женщины встречают его с восторгом, вроде как всю жизнь только его и ждали. Глава величаво дрыгает нам ногой (они там у себя в труднодоступном уголке лодыжками здороваются). Мы ему радостно скандируем: «Нибебе нимеме!». Что в переводе с их диалекта означает «Добро пожаловать!». Голопопый глава малоизученного антропологами племени неожиданно приходит в ярость, срывает с себя фиговый листок и начинает на нас сморкаться. Оказывается, мы встретили не того главу и наше «Нибебе нимеме!» у них звучит, как «Век бы тебя не видеть!». Конфликт жуткий! Еле замяли. С нас со всех премиальные, естественно, поснимали. Ну, разве же не жестоко?!
Через полчаса провожаем другого главу. Смотрим: тот же самый. Только располнел сильно и весь в пушнине. Даже нос не фиговым листком, а хвостиком горностая прикрыт. Мы люди грамотные, мы понимаем, что за кратковременный визит глава успел покушать и приобщиться к цивилизации. Мы прощально машем ему флажками и от души скандируем: «Бебени мемени!». Мол, «Приезжайте к нам ещё!». Располневший глава взрывается, как вулкан, и пытается сорвать с лица хвостик горностая. Опять накладка! Опять не тот! Опять из другого региона! И наше душевное «Бебени мемени!» дошло до его сознания как «Скатертью – дорожка!». Скандал полнейший! Еле замяли главу в самолёт. Самолёт улетел, а нас всех – на ковёр. Да какой с нас спрос, если мы в этих труднодоступных диалектах – ни бе, ни ме. Как бы то ни было, лишили нас вознаграждения по итогам работы за год и перевели на обслуживание авиарейсов местного значения. Женщины, конечно, в слёзах. Очень им хотелось ещё разок на того, с фиговым листком на носу, посмотреть. А чего на него таращиться, если улетать он будет в пушнине?
Теперь мы встречаем и провожаем своих соотечественников, которые за пределы не улетают и прилетают не из пределов. Мы им машем флажками, но открытых переломов обеих рук стараемся избегать. Голосовые связки не рвём, а кричим вполсилы что-нибудь вроде «Чао-какао!», «Привет, привет, а выпить нет» или «Физкультпривет!». И всё. Но хочется, ой, как хочется махать, вывихивая руки, флажками и скандировать до судорог мышц рта нечто непотребное типа «Бенибе мениме!», которое на наш язык переводится хрен знает как.