Картина почти готова. На ней уже вырисовывался горный пейзаж, освещенный утренним солнцем. Пожалуй, еще часа два и можно будет поставить её в угол с другими полотнами.
Жизнь Мартина сложилась замечательно. Раньше он был бедным студентом, но три года назад, встретил Елену. Она была чуть старше, и рассмотрела в его картинах то, что не смогли рассмотреть другие. Отнесла их в выставочный зал своего отца. С тех пор работы Мартина стали продаваться как горячие пирожки, да еще и за огромные суммы.
День подходил к концу и их дом, недалеко от Торонто, был освещен заходящими лучами. Сегодня слегка душно, конец Августа. Удивительно жаркая погода для такого времени. Дверь открылась. Елена была как всегда прекрасна, пожалуй так прекрасна что вполне заслуживала того чтобы заново начать троянскую войну.
- Привет, дорогой! Ты закончил уже?
- Милая… привет. Да почти…. Еще полчаса и все будет готово.
- Мой отец ждет твои новые работы. Говорит, его галерея столько не зарабатывала никогда!
- Я и в этот раз постараюсь его не разочаровать, - Мартин взял в зубы кисточку и продолжил рисовать другой.
- Ты ел?
- Ага, часа два назад, - произнес он неразборчиво.
Елена прошла в кухню. Продуктов с собой она принесла достаточно, можно бы попросить домработницу сделать что-нибудь, но ей самой нравилось готовить для Мартина.
Расставив все по местам, она принялась за дело. Телевизор загорелся, на экране музыкальный канал. Нож разрезал продукты, повинуясь умелым рукам Елены. Когда-то она получила образование шеф-повара, но никогда не работала по профессии. Помогала отцу с бизнесом.
Она и с Мартином так познакомилась, он тогда пришел в галерею со своими картинами. Худой, немного нервный, а на лице краска, которую он забыл смыть. Явно не тот, в которого влюбляются с первого взгляда. Но что-то она увидела в его серо-голубых глазах, измученных бессонницей. Стойкость человека преданного своим мечтам. Упорно идущего против бури.
А он, сразу испытал родство душ. Елена была первой девушкой, которая слушала его внимательно, даже тогда, когда он нес полнейший бред. Они часами разговаривали, сидя, в его маленькой мастерской, в одном из старых кварталов Торонто. С тех пор, они поженились, купили дом, на берегу озера, и жили, душа в душу.
Картина была закончена. Мартин зачастую слишком строго критиковал свои работы, но эта ему нравилась особенно. Именно у Елены он брал тот неиссякаемый запас вдохновения, который позволял ему творить по настоящему чудные вещи. Каждый холст, вышедший из-под его руки, заставлял зрителя вспомнить лучшие моменты своей жизни, светлые моменты. Кому-то вспоминалось детство, кому-то первая любовь.
Зачастую он сам не верил, что ему так повезло, даже маленькие недостатки Елены ему нравились и не раздражали.
Мартин прошел на кухню и обнял её.
- Ну что? Теперь по-настоящему. Привет!
- Как же я люблю тебя…. – Она стерла пальцем краску, которая осталась на его шее.
- И я тебя. Когда ужин?
- Сейчас, подожди еще чуть-чуть.
Он просто присел на стул и смотрел, как она суетится. Знал, что предлагать помощь бесполезно. В этом было некоторое удовольствие, смотреть на её волосы, заплетенные в хвостик и пару локонов, которые спадали на лицо, когда она возилась с готовкой.
- Все. Можем ужинать.
Она рассказала ему о том, как прошел день в галерее. День получился хороший, много покупателей. В том числе купили несколько работ Мартина.
За окном смеркалось, и лучи осветили их деревянный, небольшой дом розовыми красками. Прямо как на последней картине. Еще чуть-чуть и станет совсем темно.
Выйдя к озеру, и откупорив бутылку с вином, они смотрели на закат, который скрывался за невысокими горами. Вечер замечательный, не холодно, не жарко. Они почти не разговаривали. Елена была той женщиной, с которой Мартин мог позволить себе молчать и не чувствовать себя неловко.
Завтра ей рано вставать, так что они в спальню. Мартин, в силу своей деятельности, не был ограничен во времени на сон. С тех пор как он с ней познакомился, его уже не мучала бессонница, засыпал как младенец.
Луч пробивался сквозь огромное окно, под самым чердаком. Освящая их постель. Елена уже проснулась. Мартин спал на животе, прижав к лицу подушку. Она не стала его будить, сам проснется, если захочет. Ей иногда завидно, что она не может спать также долго. Хотя обычно он поднимался до того как она уходила на работу.
Так и сегодня, когда завтрак был готов, Мартин спустился вниз. Потирая глаза и зевая. Елена уже была одета, а на нем был домашний халат, со следами краски.
- Доброе утро, Солнце.
- И тебе, Пупс.
Они обнялись. И принялись за еду.
- Пора бы отвезти в галерею новые картины. Мне их забрать с собой или ты сам привезешь?
- Я привезу. Вряд-ли я сегодня буду рисовать.
- Замечательно, сегодня будет много покупателей. Отец организовал прием, не хотела тебя утруждать, но раз уж на то пошло, то может ты представишь новые картины? Знаешь, в присутствии художника, они лучше продаются.
- Если только ненадолго. Меня Том попросил помочь ему вечером кое с чем.
- Хорошо, я поговорю об этом с отцом.
- Только если я приду, не оставляй меня наедине с этими акулами. Ты же знаешь, как я ненавижу всякие вечеринки. Сил на них не напасёшься.
- Ладно, обещаю.
- Ну, смотри. Ты обещала!
Они распрощались. Елена села в свой небольшой автомобиль. Мартин стоял на крыльце с чашкой кофе и смотрел, как она уезжала.
Вот и новый день. Посидев на крыльце, он вернулся в дом. Пора навести порядок в мастерской. Он отнес законченные картины к своему старенькому пикапу и заботливо накрыл тентом.
В коробке, спрятанной в уборной, был мескалин. Мартин даже подумал, что, пожалуй, это могло бы скрасить вечерок в галерее. Но все-таки, он вернул коробку на место.
Осталось только привести себя в порядок. Он уже дня три не выходил из дома, так что на лице была грубая щетина. Мартин побрился, помылся. Еще немного и он будет полностью готов к отправлению.
Достав костюм из гардероба, он надел его на себя. Как раз в пору. Немного мятый, но так даже лучше. По крайней мере, его род деятельности соответствовал внешнему виду.
Пикап завелся, хотя вышло не с первого раза. Мартин мог позволить себе купить новый, но эта машина досталась ему от отца, который давно умер. Так что пикап считался за члена семьи.
Выехав на дорогу, он остановился рядом с домом соседа. Том помахал ему. Он работал в местном отделении полиции, недавно сдал экзамены на детектива.
- Здорово, как жизнь?
- Отлично, вот везу картины в галерею.
- Желаю удачи тебе с их продажей. Ты как? Все еще сможешь помочь мне вечером?
- Постараюсь, если на вечеринке не задержусь. Боюсь, там меня растерзают на мелкие кусочки. Но я тебе уже обещал, так что рано или поздно приеду.
- Отлично! Буду ждать.
Они распрощались. Том хороший парень, простой, но умный. Из него получится хороший детектив.
На дороге, до самого Торонто, не было пробок. В такую жару, только этого не хватало.
Улицы города приветливо встретили старый пикап. Который упорно держал свой путь к центру, где располагалась выставка.
Мартин заплатил за парковку, оставив машину на противоположной стороне улицы. Перейдя дорогу, он открыл дверь в выставочный зал. Пока народу не много. Всего лишь пара человек, которые забрели сюда просто посмотреть.
- А! Мартин! Сынок! Рад тебя видеть, - он узнал голос за спиной, это отец Елены.
- День добрый, Леонард.
- Елена сказала, что ты привезешь новые работы. Они у тебя с собой?
- Ага, пять штук. Я думаю, они вам понравятся. А сама она где?
- Скоро выйдет. Я заставил её выбрать наряд специально для приема.
И в правду. Дверь служебного помещения отварилась и она вышла. Кружевное платье, черного цвета, смотрелось на ней просто замечательно. Она, по всей видимости, еще успела заскочить к парикмахеру. Волосы её были аккуратно уложены таким образом, что прическа казалась объемней. Они доходили до самых плеч.
- Солнышко, замечательно выглядишь! А это платье! Отлично смотрится на тебе! – Мартин действительно был впечатлен. Она даже на их свадьбе не была настолько прекрасна.
- Я рада, что тебе понравилось. Ты, я смотрю, тоже решил пойти на жертвы, ради вечеринки?
- Ну да, галстук только не надел.
- Тебе и так идет. Скоро уже гости соберутся. Я с отцом освободила второй зал. Так что надо успеть развесить картины до начала.
- Окей.
Они приступили. Елена помогала развесить полотна. Еле успели. Осталось пара минут, чтобы заполнить бумажные формальности, по поводу новых работ.
Когда все было законченно, Мартин закрыл зал, чтобы никто не увидел полотна раньше времени, и отправился в соседний бар. Без алкоголя сложно вытерпеть это «высшее общество».
«Красная ворона» - гласила вывеска. И интерьер вполне соответствовал. Нарочито обшарпанный, но зато вполне уютный. Мартин устроился у барной стойки.
- День добрый, заказывать будете?
- Добрый, добрый. Да…. Покрепче чего-нибудь…. Налейте мне скотча.
Официантка, молоденькая блондинка, налила виски в стакан.
- Дать что-нибудь, с чем можно замешать?
- Да. Минералки.
Он закурил. Обещал Елене, что попробует бросить, но что-то не выходило. Перед выставкой всегда нервишки шалят. Мартин не любил, когда к нему проявляют излишнее внимание в толпе. Также как не любил когда его хвалят.
Елена заскочила в бар, в своем потрясающе красивом платье. Она сразу же произвела впечатление на мужскую часть посетителей… да и на женскую тоже. Она заняла место напротив Мартина.
- Ты же обещал, что попробуешь бросить?
- Солнце, попробую и бросить разные вещи. Ты же знаешь, как я ненавижу такие мероприятия, не публичный я человек.
- Я надеюсь, что ты не будешь напиваться как в прошлый раз. Ты хоть помнишь, что тогда было?
- Нет. Совсем не помню. А что? Неужели так ужасно?
- Ну, скажем так… ты произвел неизгладимое впечатление на посетителей.
Мартин допил виски и заказал еще. Елена лишь бросила неодобрительный взгляд. Себе она взяла вина. Для неё, светский вечер был привычным делом. Они просидели полчаса в баре. В надежде, что отец Елены, не заметит их отсутствия.
Заметил. Побранив их какое-то время, он все-таки вернулся к гостям. Пока их было немного. Лица отдаленно знакомые. Несколько актеров с супругами, один известный режиссёр. Остальные просто коллекционеры.
Мартин пошел в подсобку. Боялся, что его начнут узнавать и задавать шаблонные вопросы. Пожалуй, этот аспект славы, он хотел бы пропустить. Для него вообще прийти на вечеринку, это отличный способ испортить себе настроение.
- Сынок, твой выход, - видно, что Леонард был чем-то взволнован, похоже, пока Мартин отсутствовал, приехало еще несколько важных шишек.
Пришлось собраться с духом и выйти. После формального вступления, где рассказали о его творчестве, дверь открылась и зрители увидели новые работы. Гости одобрительно кивали, смотря на них. В общем, все было как обычно. Аукцион будет только через час, так что они предавались праздным беседам между собой. Мартину иногда задавали вопросы, приходилось отвечать. Но никто не навязывал беседу и этого вполне достаточно. Вроде все прошло удачно.
Аукцион стартовал, и картины начали находить своих покупателей. Какие-то не были куплены, но большинство скупили за хорошие деньги. Мартину стало немного жаль, что его последняя работа не нашла новый дом. Она ему нравилась больше всего.
Вечеринка заканчивалась, и гости начали расходиться. Елена разговаривала с кем-то из покупателей. Вроде это был какой-то известный музыкант. Заметив, что Мартин решил уйти, она прервала разговор.
- Ты уже уезжаешь домой?
- Ага, чертовски устал. А ведь я Тому обещал что помогу.
- Ну ладно, ты езжай. Я здесь задержусь на часик-другой. Отцу нужно помочь.
- Ладно.
Он крепко поцеловал её и вышел наружу. Ночь была на удивление прохладной. Возможно, дождь пойдет.
Так ведь и пошел. Как раз когда Мартин был на полпути от дома. Он оставил пикап и пошел к Тому. Звонок задребезжал. Пришлось подождать, но спустя минуту Том открыл дверь.
- Здорово, ну что? Как прошло?
- Ну, так, вроде не плохо. Почти все продали.
- Ну что же. Поздравляю тогда. Ты пришел помочь мне?
- Ага, так что у тебя?
- Да просто шкаф подвинуть. Он тяжелый. Сью не может помочь, в её положении это может быть вредно.
- Приступим.
Шкаф оказался огромным, сделанный, по-видимому, из дуба. И действительно тяжелым. Они оттащили его к другой стене. Том затевал ремонт. Хотел сделать из комнаты, где стоял шкаф, детскую.
Закончив, они пошли выпить пива на крыльце. Дождь все никак не хотел заканчиваться. Том поведал о своем первом деле в роли детектива. В соседнем городке произошло двойное убийство, как он сказал, муж застукал жену в постели с любовником и пристрелил обоих, а позже застрелился сам. Вроде бы ничего примечательного, но, по словам Тома, что-то не клеилось. Никакой связи жены с любовником так и не нашли. Не было номеров, писем, электронных сообщений, ничего что могло бы доказать их связь. Он не исключал вариант, что кто-то это подстроил. Мартин тоже придерживался такого же мнения.
Они просидели так около часа. Время позднее и пора бы уже идти спать. Пожав руки, они расстались.
Дома было одиноко. Елена еще не приехала. Обычно она возвращалась пораньше. Мартин даже позвонил ей на сотовый, но тот предложил ему оставить голосовое сообщение. Он решил воздержаться. Так и уснул в одиночестве.
Его разбудил звонок.
- Мартин! Срочно, приезжай ко мне! Елена в аварию попала! Сейчас она без сознания в больнице, быстрее….
- Эм…. Хорошо, сейчас приеду, - Мартин надеялся, что это страшный сон. Только спустя несколько минут он пришел в себя. Не вышло, это оказалась реальность.
Быстро собравшись, он запрыгнул в пикап. Все еще было темно, и дождь не кончился. Ему не хотелось верить в происходящее. Он вел машину по мокрой дороге, полностью поглощённый своими мыслями. Мартин не заметил фургона сбоку и чуть не врезался в него. Водила обдал его крепкими ругательствами.
Галерея была уже близко. Леонард снимал квартиру над ней.
Мартин бросил машину и быстро поднялся наверх, позвонил в дверь.
- Слава богу, ты приехал. Я уже готов. Быстрее в больницу.
Мартин даже не успел зайти, в квартиру как Леонард выскочил оттуда. Пикап послушно завелся, и они поехали по полупустым улицам Торонто. Больница была недалеко, правда, Мартин здесь никогда не бывал. Обычное, невысокое здание, с припаркованными рядом машинами скорой помощи.
Они заскочили внутрь. Здесь было чисто, народу почти не было. Красная линия на полу указывала дорогу в реанимацию. Рядом с палатой, завешанной жалюзи, стоял доктор, видимо ждал их.
- Ну как она… док? – голос Леонарда дрожал.
- В тяжелом состоянии… мы сделали все что могли, теперь остается только надеяться. У неё тяжелая травма головы и повреждены внутренние органы….
- Нам можно пройти, побыть с ней?
- Да, заходите, конечно.
Елена лежала на койке, на лице была кислородная маска. Она была без сознания. На зеленом экране ползла кардиограмма. Издавая слабые щелчки и отмеряя пульс.
Это зрелище шокировало их обоих. Эта женщина была всем для них. Они так и сидели рядом с ней. Мартин взял её руку и молча поглаживал, а Леонард тихо плакал.
- Ладно, Марти, я поеду домой, а ты оставайся тут. Я приеду позже, заменю тебя.
- Хорошо….
Леонард удалился, а Мартин так и держал её руку. Он не знал, на что надеяться. Он лишь вспоминал три года проведенные вместе, самые счастливые в его жизни, боялся, что все это рухнет. Ведь все его мечты были сосредоточены вокруг неё. Он мечтал о детях, о спокойной, тихой жизни загородом.
Он так и уснул, держа её за руку.
Его разбудил резкий писк и влетающие в палату санитары. Кардиограмма превратилась в тонкую, пищащую линию. Сердце Елены остановилось. Дефибриллятором сделали разряд в грудь. Не помогло, кардиограмма не изменилась. Они повторяли этот процесс еще и еще. Но ничто не помогало. Мартин сидел в углу, тупо уставившись на происходящее. Ему кричали, чтобы он покинул палату, но он был не в силах пошевелиться. Все произошло слишком быстро. Врачи записали время смерти. Принесли ему свои соболезнования. Ему было все равно, он просто смотрел, не издавая не звука. Вот и все, единственное, чем он по-настоящему дорожил, ушло в небытие.
Через полчаса шок прошел, и он дозвонился до Леонарда. Дрожащим голосом сообщил о случившемся. Тот долго молчал, а вскоре пригласил Мартина к себе.
Мартин вышел на улицу, дождь почти прекратился. Мир для него потускнел, хотя ничего внешне не изменилось. Он сел в старенький пикап и поехал к отцу Елены. На улицах почти нет машин, было раннее утро.
Приехав к Леонарду, они достали бутылку виски. Сидели молча, просто пили. Так и прошел целый день.
Мартин проснулся, голова трещала, и он не помнил, как оказался в квартире отца Елены. Но самое ужасное было то, что он помнил вчерашние события. Встав с кровати, он застал Леонарда спящим в соседней комнате. Решил, что не стоит его будить, и просто поехал домой.
Среди сосен, без света, его дом казался покинутым. Да, в общем, так и было. Он даже удивился, что его не встретил знакомый голос. А потом вновь вспомнил…. Мартин повесил куртку на вешалку и прошел в кухню. Попытался сготовить себе что-нибудь, но не вышло. Пришлось обходиться тем, что еще позавчера сготовила Елена. Он чувствовал себя плохо, кусок не лез в горло, и иногда хотелось стошнить.
Сон никак не хотел приходить, и он открыл бутылку с джином, чтобы забыться в алкогольном бреду.
Последующие три дня Мартин почти не помнил. Разве что только как просыпался и шел в кладовку за алкоголем. Огромный ассортимент напитков был к его услугам. Нарисовать ничего не получалось, но это его беспокоило в меньшей степени.
На четвертый день алкоголь закончился. Выходить из дома ему не хотелось, на телефонные звонки он тоже не отвечал. Даже Тому, который раза три или четыре заходил, не открывал. Осталось лишь одно – коробка в уборной.
Достав спрятанную коробочку, он вынул оттуда пакетик с порошком. Хоть и знал, что в таком состоянии это может быть смертельно вредно.
Ангельская пыль подействовала через час. Вокруг как-будто начали блуждать тени и мерещились ужасные звуки. То дьявольский хохот, то ужасный скрип, а то и голос который нашептывал строки на неведомом языке. Все это сводило с ума. Мартин включил свет во всем доме, но тени не ушли, они все равно блуждали вокруг него.
Дабы отвлечься, он взял кисть в руки и подошел к чистому холсту. Не заметил, как летело время. Картина рисовалась быстро. Сегодня он откинул привычную палитру красок, оставил лишь оттенки серого и черного. Кисть послушно вырисовывала странные силуэты. Это был город, покинутый, оставленный, с пустыми глазницами окон. А на улицах были тени, тени людей, но самих людей нет. И белки глаз, без зрачков, выглядывали из темноты, то тут, то там.
- Приветствую, - голос отдавал могильным холодом, но в нем была радость.
Мартин оглянулся. Улица, кто-то толкнул его в плечо, но наглеца не было видно, лишь уходящая тень. Их было несколько. Будь видны владельцы теней, то, пожалуй, они спешили бы по делам. Но в том то и дело, что не было никого. Лишь голос, который прозвучал до этого.
- Я ведь давно тебя ждал. Друг. Ну, или такого как ты.
- Кто ты?!
- Я никто. И в то же время, я все. Все то, что сводит с ума тех, кто познал потерю, грусть, отчаянье. Я есть во всем. Я обратная сторона вашего мира. Я мир страхов и снов. Когда-то, много лет назад у меня было имя, но его забыли все, даже я, ибо много веков нету тех, кто его произносил.
- Я хочу увидеть тебя! Что ты такое?!..
- Мое обличие не скажет тебе ровно ничего. Я могу быть кем угодно, - огромный пес вышел из-за угла. Глаза белые, а со сгнивших зубов стекала черная слюна. Шерсть неровная, как будто с лишаем.
- Ты ужасен. Неужели я тебя создал? Я помню, что рисовал до этого…. Неужели ты просто плод моего воображения, стимулированный мескалином?! – Мартин попятился назад, натолкнулся на какую-то тень снова, и чуть не упал.
- Возможно. А возможно и нет. Все равно, наркоману, недавно пережившему смерть возлюбленной, никто не поверит. Знаешь, ты заставил меня сомневаться, может вся моя много тысячелетняя память твое творение? – вокруг пса завертелось что-то похожее на пепел, он как чернильное пятно, менял свои очертания, постепенно приобретая женскую фигуру.
- Елена? Не может быть….
- Вот видишь, другое дело, - её глаза были белыми, а кожа серой. На нагом теле, проступали кости, словно её морили голодом долгое время. Существо приближалось к Мартину.
- Что ты с ней сделал? – он попятился, и на этот раз натолкнулся на что-то жесткое, это стена одного из домов.
- Пока ничего…. Или нет?.... В любом случае, этого ты никогда не узнаешь, - оно приблизилось вплотную, Мартин чувствовал ужасный, трупный запах из его рта. – Пожалуй, я должен отблагодарить тебя. Ведь за несколько тысяч лет, только ты смог нарисовать достойное жилище для меня. А Елена, да…. Никогда не задумывался, почему твои картины так любят люди?
- Что? Что ты имеешь ввиду?
- Это она вела твою кисть! Это она помогала тебе вдохнуть в картину жизнь. Так вот, её смерть вдохнула то, что нужно и сюда. Теперь я снова смогу обрести власть в твоем мире, и все благодаря вам.
Мартин побежал. Город был отдаленно знакомый, где-то он его уже видел.
- От себя не убежишь, а отсюда тем более.
Перед ним была аллея, где деревья с остатками листвы уходили вдаль, к площади. Он вспомнил, это здесь ему сообщили о гибели его родителей, он был совсем маленьким. Это был город, в котором он родился и рос, какое-то время. Пока его не забрали дедушка с бабушкой.
Мартин не останавливался, все также бежал по улицам, иногда наталкиваясь на невидимых прохожих. Обрывки воспоминаний всплывали, то тут, то там. Как будто невидимая рука вытягивала фотографии из забытого детства.
Оставалось несколько поворотов и будет выезд из города. Он повернул за угол старого дома. И оказался прямо перед двумя огромными белыми глазами, светящимися тусклым светом посреди темноты. Это последнее что он запомнил.
Мартин открыл глаза. Такого потолка нету в его доме. Белые стены и запах хлорки. Нет, он точно не дома. Койка под ним была жестковатой, с двумя ручками по бокам. Он попытался приподняться, как заметил что на запястьях мягкие ремни, плотно прижимающие руки к постели.
Мартин лежал так еще час или два. Он хотел было позвать кого-нибудь, но не стал. Просто смотрел на белый потолок.
Дверь отворилась. Зашел человек в халате салатового цвета. Полноватый, лысый. На вид чуть больше пятидесяти, на носу небольшие очки, они делали его старше. Незнакомец улыбнулся, очень странная улыбка – формальная.
- Я смотрю, вы уже проснулись. Здравствуйте я Адам Хейсон, ваш лечащий врач.
- Как я здесь оказался?..
- Ваш друг Томас нашел вас, вы были без сознания. Приняли слишком много запрещенных веществ. Вы очнулись, когда приехала скорая. Видимо это был шок, вы пытались вырваться и даже чуть не убежали от санитаров.
- А картина? Она была там?
- Какая картина?.. А да…. Санитары говорили, что вы постоянно кричали о какой-то картине, что вы нарисовали.
- Она существует?!
- Нет…. Не знаю, я не видел.
Мартин еще долго пытался убедить его съездить и проверить. Но доктор был непреклонен, видимо он уже установил диагноз. Пометки быстро заносились на листок.
- Мартин, вам нужно отдохнуть. Сейчас зайдет санитарка и сделает укол. Только не надо сопротивляться.
Доктор вышел из палаты. Спустя пару минут заскочила санитарка – толстая негритянка, лет сорока. Мартин не стал противиться. Укол действительно его успокоил, каким-то дурманящим сном. Это лекарство вырубало так резко, что, пожалуй, могло конкурировать с ударом лопатой по голове.
Через день его отстегнули, и он даже смог прогуляться по территории лечебницы. Здесь были как сумасшедшие, так и бывшие наркоманы и люди по которым сложно сказать, какой именно у них недуг. Он так и не смог определить, к какой части населения его зачислили. С одной стороны озеро, а с другой лес. Красиво и очень спокойно, если бы не все эти люди, то, пожалуй, Мартин мог бы здесь отдохнуть. Он никак не мог забыть про Елену и про то существо из картины, но из-за препаратов мысли были спутанными, нечеткими. Но даже в подобном состоянии он уже смог выстроить план действий.
Через три дня, он досконально изучил ограду вокруг больницы. Ему поставили сложно произносимый диагноз, так что выпустят его, скорее всего не скоро. Так что пришлось придумывать план побега. Чугунные прутья и живая изгородь, через такое сложно перелезть. Хотя была калитка, через которую к озеру иногда выходил персонал. Правда калитка всегда закрывалась на ключ.
Мартин сразу приметил санитара. Молодой и много курит. Им запрещалось доставать сигареты на территории, поэтому он часто выходил за калитку, иногда не запирая её на ключ. Осталось дождаться момента и выскочить за ним.
Прошла неделя. Даже не прошла, а пролетела. На тех лекарствах, что ему кололи, все сливалось в один сплошной день. Всю эту неделю, Мартин ждал, когда санитар, которого вроде бы звали Джоном, выйдет присматривать за пациентами во двор. Но он так и не появлялся.
За эти семь дней, он уже познакомился с доброй половиной населения лечебницы. Большинство затравленные психи, остальные вроде-бы ничего. С одним стариком он даже подружился, и часто играл с ним в шахматы во дворе. В остальном распорядок был скучный. Встать вместе с тихой мелодией, звучащей в коридоре по утрам, позавтракать, выйти на прогулку, а потом вечерние развлечения и спокойный сон. И все это разбавлено постоянным употреблением таблеток, чьи названия не раскрывались.
И вот на одиннадцатый день пребывания, нужный санитар, по имени Джон, вышел на работу. Мартин прогуливался по двору, когда заметил, что калитка не заперта. Аккуратно проскользнув сквозь неё, он пошел вдоль стены лечебницы. Джон курил сидя на скамейке у озера. Так что самое главное чтобы он не обернулся.
До леса осталось совсем чуть-чуть. И Мартин рванул со всей дури. Никто его не заметил. Окон выходящих наружу с этой стороны больницы мало.
Густой лес хорошо его скрыл. Осталось добраться до дома. Это, наверное, самое сложное, в его-то прикиде. Синяя рубашка и штаны такого же цвета, а на ногах тапочки. Сразу видно – клиент местной психбольницы.
Мартин не знал, сколько времени он шел по дороге, скрываясь в кустах от проезжающих мимо машин. Пройдя две заправки, он решил, что на третей обязательно остановится. Уже смеркалось, и впереди показались огни.
Заправка была небольшая, с маленькой лавкой. Когда Мартин вошел внутрь, парнишка за прилавком подозрительно посмотрел на него.
- Можно вашим телефоном воспользоваться?
- Да… да, конечно.
- Спасибо.
Том ответил. Мартин вкратце изложил ему ситуацию, пришлось спросить местонахождения у парнишки. Том сказал, что знает, где это и подберет его через полтора часа.
Мартин подождал в лавке. А то мало ли, вдруг парень решит позвонить в полицию или в ту же больницу. По его глазам сразу было видно, что он этого очень хотел.
Том подъехал. Мартин забрался к нему в машину. Разговор не клеился. Пара вопросов о больнице, еще пара о самочувствии. Вот так они и доехали до дома.
- Я загляну к тебе завтра? Хорошо? Ты только без глупостей.
- Хорошо, приходи.
Пожав руки, они разошлись. Мартин подошел к своему дому. Его ключ видимо остался в лечебнице, но под порогом был запасной.
Дверь послушно открылась. Ничто не поменялось с того времени как он был здесь в последний раз. Опять забыл о том, что его не встретят. Мартин пошел в мастерскую, включил свет. Картина была на месте. Она навевала ему страх и отчаянье. Ужасающая смесь.
Он отдавал себе отчет, что её нужно уничтожить. Порвать, сжечь, выкинуть хотя бы. Всего ничего – одно движение зажигалкой и холст превратится в пепел. Это должно быть легко, но почему-то не получалось. Мартин просто не в силах сделать это. Ведь в этой, пусть даже ужасной, картине, есть частичка Елены.
Так простояв около часа, он все же решил начать действовать. Взял в руки кисточку и приступил к работе.
Из-за Мартина, Том не выспался. На сон ушло не больше трех часов. Будильник был беспощаден. Как, в общем-то, и его начальник, который ненавидел опоздавших. Так что пришлось себя пересилить и поднять пятую точку с кровати. Сью лежала рядом. Она уже на восьмом месяце, так что ей полагался хороший сон.
Том поднялся и поставил в микроволновку, заранее приготовленный, завтрак. Пошел в ванную, где осуществил все ежедневные гигиенические процедуры, ну, разве что бриться не стал.
Он оделся и вышел. Когда взгляд пал на соседний дом. Том развернулся и зашагал к нему. Дверь была открыта.
Куртка Мартина на вешалке, ключи на комоде, машина вроде-как тоже стояла на месте. Пройдя через весь дом, он все-таки решил заглянуть в мастерскую, где в прошлый раз нашел его. И в правду, мастерская была открыта.
Первое что бросилось в глаза, это сам Мартин. Мертвенно бледный. Его тело лежало на полу, сжимая кисточку в руке. Том подскочил к нему проверить пульс, но видимо он погиб уже несколько часов назад. Рука была совсем холодной.
Том набрал нужный номер, сообщил о том, что нашел тело. Осталось дождаться приезда его коллег.
Взгляд упал на холст. Сначала он не обратил внимания на него, но теперь пристально рассмотрел.
Это была Елена, посреди желтого, осеннего поля. В одной руке она держала воздушные шарики. Двух цветов: красный и синий, а другую руку сжимал Мартин, влюблённо смотрящий ей прямо в глаза.
Они рассказывали об этом Тому: именно таким было первое свидание Елены и Мартина три года назад.