***
Максимилиан, - так звали шефа, - был требовательным и капризным. При этом его капризность проявлялась настолько нестандартно, что подопечным сразу срывало крышу. После первого же знакомства.
Мистер Катце был похож на сиамского кота. Если у вас когда-либо жил такой представитель семейства кошачьих, то вам, вероятно, известно о пристрастиях сего создания. Мраморное мясо, свежие сливки и, главное – руками не трогать. Именно такой скотиной являлся Максимилиан.
Нельзя было представить человека с ещё более маниакальными склонностями к фетишизму, чем Макс. Деловой костюм с галстуком в комплекте соответствовал дню недели. И если горничная случайно что-то перепутает, например, забудет о том, что вторник соизмерим с синим галстуком в бронзовую полоску, молочной рубашкой и таким же синим костюмом, и подготовит пятничный набор...
В общем, лучше не знать.
Хьюго терпеть не мог галстуки. Он называл их удавками, петлями для виселицы и ещё черт знает чем. Хьюго терпеть не мог Максимилиана. И ему часто снились сны о том, как он собственноручно подвешивает своего шефа за болотный галстук в бледно-лимонную клетку.
Но выбора не было. Крот постучался в дверь Кота. Упырь мялся позади.
- Милости прошу, - из-за двери раздалось монотонное мурлыканье. Хьюго изобразил приступ тошноты. Напарник нервно толкнул его в плечо. – Приветствую вас. Присаживайтесь.
- Я постою.
- А я говорю, присаживайтесь, Рихтхеффер.
Хьюго нервно погладил кожаный ремешок наручных часов, но все же присел. Фредерик последовал его примеру.
- Хотите чаю? – Катце так и не дождался ответа. Рик хотел было что-то сказать, но скрипящий зубами напарник расставил все точки над «і». – Как прошло с Геббельсом?
Хьюго недовольно фыркнул. Разумеется, в разговорах с начальством нельзя позволять себе лишнего, но, по мнению Рихтхеффера, вопрос был задан с полным отсутствием корректности.
- Вы так спрашиваете, словно я провел с ним бессонную ночь страстной любви, - Упырь пнул Крота ногой. Хьюго поморщился. – Шутка. Все. Прошло. Нормально. Но, знаете, я не намерен больше выходить на работу в выходной, мы же с вами договаривались. Один день в неделю. Всего один. Мистер Катце, уговор дороже денег. Дороже Геббельса, в конце концов, и я думаю, что…
Тут Максимилиан мягко улыбнулся краем губ. В Департаменте знали все – если шеф улыбается, значит нервишки его уже того… на пределе.
- Знаешь, Рихтхеффер, я уверен, что за тебя уже подумали. И за напарника твоего тоже, - он метнул взгляд в сторону Рика. Тот вжался спиной в кресло ещё сильнее. Макс с чувством аргументированного превосходства снова понизил тон. – Здесь есть, кому подумать, коллеги. За работу.
Катце принялся наводить порядок на своем идеальном рабочем столе. Упырь зашаркал ногами в сторону выхода. Хьюго же особо не торопился.
- Задержитесь, Рихтхеффер.
Как только дверь в кабинет захлопнулась за уходящим и стремящемся к работе Упырем, Хьюго опустился в кресло, как тряпичная кукла, которую надели на руку перед премьерой детской постановки.
- Макс, я устал. Мне нужен отдых. Хоть раз позволь мне, как все нормальные люди, провести недельный отпуск, чтоб я не вылезал из своей берлоги и носу не показывал, - Рихтхеффер запустил пальцы в волосы, трагическим вздохом окрашивая предполагаемую безысходность ситуации.
Мистер Катце скептически покачал головой.
- Закроем дело Геббельса, разберемся с русскими, с Наполеоном, казним Анну Болейн... - Кот заговорщицки подмигнул. - Голова болит? Могу предложить коньяк.
Хьюго тяжело вздохнул. Дубль два.
- С лимоном, - важно произнес Максимилиан, словно предъявлял весомый аргумент. Хьюго пропустил его слова мимо ушей.
- Казнить Болейн? Почему ее вопросом англичане не занимаются?
- Они решили внезапно поставить под сомнение дела минувших столетий. Представляешь! Мне пришло заявление о повторном рассмотрении приговора, который был вынесен Анне в 1536 году.
- Обвинение в государственной измене... - Рихтхеффер не удосужился сменить кислую мину заинтересованным выражением лица.
- Все-то ты знаешь, - мистер Катце деловито покачал головой. - Поэтому и работаешь здесь, а не каким-нибудь учителем истории в стенах общеобразовательной... О чем я? Да, о государственной измене. Чрезмерная влажность климата не лучшим образом отражается на мозговой деятельности наших сотрудников с Туманного Альбиона. Им вдруг пришло в голову, что обвинения в ее сторону - не более, чем преувеличение на почве тщеславия короля Генриха... и его любви к фрейлинам. С одной стороны я согласен с таким предположением - ты бы переспал со своей сестрой?
Рихтхеффер поморщился.
- Вот к чему я и веду. Думаю, что и Анна не стала бы путать грешное с праведным. В общем, нам предлагают подумать над тем, чтоб оставить голову Болейн на месте. Что думаешь?
- Что думаю? Как ты себе это представляешь, Макс?! Допустим, мы убедим Генриха пощадить жену. Мы-то сможем. Я смогу. А дальше что? Перевернем историю? Англии не видать новую королеву, как и королю наследника Эдуарда? Что смотришь, Макс?! Это тебе не шуточки!!
- Хочешь коньяку? С лимоном, - Макс поднял стакан, дополняя свой жест убеждающим взглядом..
- Какой к черту коньяк?! Что ты несешь, Макс?!
Тонкая полоска губ Максимилиана Катце скользнула змеиной улыбкой.
- Рихтхеффер!!! - рявкнул начальник. Ещё немного - и он бы зашипел. - Сядь! Выпей, вот, истеричка... Ошалел совсем?! Что обо мне сотрудники подумают? Не каждый может ввалиться в мой кабинет и устроить здесь бордель, Хьюго! Имей же совесть...
Пальцы Крота коснулись холодного стакана с коньяком. Им, кстати, уже изрядно пропах весь кабинет. Хьюго тяжело дышал.
- Прости. Я же говорю, что устал, - он сделал один большой глоток и махом вылакал стакан коньяка. - Да убери ты свой лимон!..
Катце тяжело вздохнул и серьезно посмотрел на Рихтхеффера.
- Ладно, так тому и быть. Дам тебе недельный отпуск. Недельный, не больше. Надеюсь, за это время ты восстановишь нервишки и умудришься не скатиться до последней стадии алкоголизма, - Макс вяло усмехнулся. - Наша контора разорится, если будет покрывать страховки каждого, у кого сдали нервы. На тебя же, Хьюго, уйдет половина.
- Спасибо, Макс, - Крот протянул руку. Кот мягко пожал ее в ответ. - Удивлен, что могу поблагодарить тебя без укоров гордости и зазрения совести. Запомни, это один из тех немногих моментов, когда я откровенен с тобой почти полностью.
- Запомни, Рихтхеффер, всего семь дней.
Хьюго кивнул и уже хотел было покинуть кабинет начальника.
- Кстати, сдай свой пропуск, - Макс одернул его буквально перед самым выходом. - Не хочу, чтоб ты чего-нибудь натворил. На неделю ты отстранен от всех дел, но пока ты дома - подумай об Анне Болейн. Быть может, нам удастся спасти ее.
Крот замешкался, но все же сунул руку в карман, выудил злополучное удостоверение личности.
- Да, давай сюда. Я пришлю его тебе по почте, когда твой внеплановый отпуск подойдет к концу. Будь здоров, Рихтхеффер! - Катце поднял бокал, всем своим видом демонстрируя истинное благородство и добродушие. Каждый Котенок хотя бы раз в жизни жаждет почувствовать себя Львом, царем на вершине мира.
Дверь захлопнулась. Максимилиан осушил очередной стакан, интеллигентно закусывая долькой лимона. Кровь к его лицу и ушам прильнула так, что он не расслышал голоса Хьюго, проклинающего его и не раз упомянувшего его мать всуе.
Упырь возник перед другом, следуя собственному одноименному прозвищу - мгновенно и неожиданно.
- Отвали, Рик, - буркнул Рихтхеффер, вяло махнув рукой. - Я здесь больше не работаю. Целых семь дней.
- Что ты имеешь в виду? - глаза Фредерика округлились до небывалых размеров, что происходит каждый раз, когда он удивляется.
- У меня изъяли удостоверение. Теперь я нежелательная личность в этих стенах. По собственному желанию. На целых семь дней, - он снова тяжело вздохнул, повеяло безысходностью. - На самом деле не этого я желал.
Хьюго опустил руку на плечо друга.
- Но... я думал, что именно этого ты и хотел - отдыха.
Рихтхеффер скорчил до омерзения умную гримасу.
- Для того, что бы думать, следует обладать подобием дедуктивного мышления. А ты - не думал, - Крот подошел почти вплотную, перешел на шепот. - Нужно поговорить, Рик...
Здание Архива они покинули по очереди. Сначала Рихтхеффер - около десяти минут объяснял, что босс подписал бумагу о его внеплановом отпуске, чем и довел девушку, проверяющую пропуски на входе, до истерики. Выходя на улицу и щурясь от солнца, он напоследок взглянул на ничем не приметную улочку, умело замаскированную под ряд жилых домов. Казалось бы, можно попрощаться с этим местом на неделю.
Затем пределы цитадели Хроноса покинул и Фредерик — он буквально вывалился на улицу, споткнувшись о ВНЕЗАПНО возникший порожек на выходе. Хьюго в очередной раз подавил смешок. Делать замечания другу, мягко намекая на его невнимательность, он уже давно устал. А сейчас даже настроения не было. Рихтхеффер сел в машину, дверца отцовского «Мерседеса» захлопнулась без особого энтузиазма, явно подыгрывая своему владельцу.
Немного повозившись с дверной ручкой, Рик тоже оказался в машине, с интересом уставившись на своего друга и коллегу по совместительству. Он на мгновение задумался о том, в какой роли мог бы быть более полезным для Хьюго...
Пожалуй, Фредерик Мориц, был единственным другом для Рихтхеффера — в исконном смысле слова «друг». В общем, они оба выполняли друг для друга функции спасательных жилетов, а когда надо, еще и катков для починки русских дорог. Хьюго чувствовал лишнюю ответственность за своего временами неловкого напарника, а потому попросту не хотел использовать его и испортить тем самым жизнь хорошего парня. Однако, возникшая ситуация набрала не совсем ожидаемые обороты.
- Рик, у меня проблемы... - Крот начал издалека — он знал, что и как следует сказать другу, чтоб тот не стал реагировать на слова, как кровососущий паразит на лучи дневного света. Мориц действительно проявил необычайную стойкость и понимание.
- Могу я чем-нибудь помочь или что-нибудь для тебя...?
Хьюго решил не дожидаться ответа:
- Верни мое удостоверение, - заявил он. Соотношение требовательности и просьбы в голосе составило семьдесят к тридцати. Затем подумал и добавил, - Пожалуйста.
Недоумение в глазах Упыря повысилось процентов на пятьдесят.
- Поясни.
- Понимаешь, отпуск мне нужен только для того, чтоб Катце перебросил мои потенциальные дела на плечи других сотрудников. У меня возникло кое-что... нечто похожее на... на собственное расследование! - он безумно обрадовался тому, что сумел подобрать подходящие слова. - Я не хотел бы, чтоб Макс... гм... Максимилиан знал об этом. Возможно, он узнает, но уж точно не сейчас. Для этого мне нужно удостоверение. Без него мне не пройти мимо той истеричной блондинки со взглядом Горгоны без лишних вопросов.
- Кажется, я понял. Решил все-таки сам замять проблемы с русскими? - Мориц пытливо взглянул на друга, вопросительно выгибая брови. - Я тебя правильно понимаю?
Хьюго молча впивался взглядом в боковое зеркало, ожидая, что оно пойдет трещинами благодаря зрительному напряжению.
- Не совсем так, Рик.
- А что тогда? Ты нашел способ спасти Болейн, но думаешь, что Катце не одобрит, да?..
- Снова не угадал, друг, - попытка улыбнуться и глубокий вздох переплелись, стали единым целым и за мгновение произвели на свет ужасного монстра, который явился миру в виде клокочущего вздоха, вырвавшегося наружу из груди Хьюго Рихтхеффера. - Это не касается работы в Архиве.
- Не может быть!.. - Упырь побелел настолько, насколько это казалось возможным. - Неужели ты решил оживить свою подружку детства? Да ты хоть понимаешь, что может произойти, если тебя поймают? Плевать на ход истории, дубина, тебя точно поймают!
- В такие минуты я жалею, что посвятил тебя в главную трагедию моей жизни, в источник всех моих детских травм, причину комплексов и ночных кошмаров. Мне нужно что-то сделать. Я обещал! Не хочу, чтоб история запомнила меня, как Болтуна Рихтхеффера.
Рик продолжал смотреть на друга полным сомнений взглядом.
- Я достану тебе твой пропуск, Хью. Только дай мне слово, что не впутаешь меня в это дело, не позвонишь, пока снова не выйдешь на работу, очень тебя прошу! - Рихтхеффер только молча кивнул. Он все еще гипнотизировал зеркало бокового вида. - А теперь мне пора ; расшифровать египетские проклятия кого-то из фараонов я должен был еще на прошлой неделе...