Услышав шепот, я открыла глаза. Моментально кинула взгляд на соседнюю кровать, мамы уже не было. На ней сидела женщина нерусской национальности, может грузинка... Я не стала особо задумываться.
-Извините, мы Вас разбудили?,- с акцентом в голосе спросила она.
В голове сразу возник вопрос: "Кто мы?" - ведь женщина была одна.
-Нет, ну что Вы, всё хорошо!
Это была женщина невысокого роста, лет 45. Она хорошо выглядела. У неё была чистая кожа, красивые, блестящие, длинные волосы и ухоженные руки. На ней были красивые украшения, дорогая одежда. Я рассматривала её, так пристально, что видимо напугала. Она незамедлительно встала и вышла из палаты. Мне полегчало. Любое присутствие незнакомых людей очень смущало меня.
До болезни всё было по-другому. Тогда я была симпатичной, как мне казалось, девушкой. Я хорошо готовила, убирала и никогда не отказывала маме в помощи. У меня всегда были цели и, не видя преград, я всегда достигала их. Я хорошо училась. У меня был молодой человек, мы любили друг друга. У нас были очень светлые и теплые отношения. Я общалась с очень многими, у меня было море знакомых и приятелей. Я всегда находила для них время. Несомненно мне нравилась моя жизнь. Даже не так. Я ее любила.
Мне совсем не нравилось то, что люди видят меня такой... Новой, какой я не есть на самом деле. А видели они меня беспомощной, некрасивой, забытой друзьями, слабой, не в меру худой... Меня ущемляла невозможность самой встать в туалет. Мне было трудно держать вилку, когда я кушала, по этому прежде чем кушать, я всегда собиралась с силами. Мне не хотелось чтобы врачи и больные в буфете видели на сколько я немощная...
-Аба, сасцрапод, швили!,-донеслось из коридора. И тогда я поняла что женщина, которая сидела на соседней кровати - грузинка. Она сказала: "Ну, поторопись, сынок!" Я никогда не учила грузинский, но моих знаний хватило чтобы понять что она сказала. У нас в классе училась девочка-грузинка, она часто при нас разговаривала с родителями по телефону. Иногда, ради расширения кругозора, мы просили научить нас нескольким фразам.
Мама с сыном вошли в палату, они обсуждали что-то очень громко, со свойственной их национальности жестикуляцией. У меня резко заболела голова, меня затошнило. Стало очень плохо. Я боялась прервать громкий разговор. Я тихо лежала, сдерживая своё плохое самочувствие.
Прошло 10 минут. Мой лечащий врач зашел в палату. Я впервые за неделю была рада его визиту. Я сообщила о своём самочувствии. Медсестра принесла градусник.
По словам доктора у меня была самая обычная реакция на химиотерапию. Меня рвало и тошнило каждый час, температура колебалась в промежутке от 38 до 40. На протяжении следующей недели ничего не менялось. Мне было так же плохо, я ничего не ела. Мама после того раза так до сих пор ни разу не приезжала. Позвонила лишь 2 раза.
Мне кололи Магнезию на протяжении этой недели.
* * *
00:17
Я проснулась от дикой боли на коже руки. Было темно, света от окна не хватало, чтобы разглядеть причину моей боли. С трудом я встала с кровати, Шалва (мальчик-грузин) помог мне. У меня сильно кружилась голова, но я должна была понять, что меня так мучало. Я вышла в коридор, свет ослепил меня и я на минуту замерла. Приоткрыв глаза я увидела дежурную медсестру на посту. Я шепотом позвала её.
-Что случилось? Почему ты не спишь?,-хриплым, уставшим голосом спросила медсестра.
-У меня вот тут очень болит,-я показала руку, указав, на старую забытую рану. Верхнего слоя кожи почти не было. Моя рука напоминала руку химика 16-го века, который испытывал на себе новую жидкость-кислоту. Рана увеличилась в два раза и очень болела.
-Пойдём со мной, перебинтуем руку. К утру тебя осмотрит доктор.
Я с трудом дождалась восьми утра. Рана увеличилась ещё больше, теперь большая часть руки, от кисти и до локтя, сильно кровоточила, кожи почти не было.
Для меня в отделение вызвали дерматолога...