- Тетя, а что ты здесь делаешь? – мальчик лет шести врасплох застал меня этим вопросом.
- Я болею здесь, мне операцию сделали, - отвечаю как-то неуверенно, глядя в ясные, светлые глаза мальчугана.
- Ты тоже контуженая?
- Да нет, не контуженая, а почему должна быть контуженой? - смущенно спросила я, совсем сбитая с толку вопросом мальчика.
- Так здесь же лечится мой папа, у него была контузия, служил в морфлоте, долго лечился – мама рассказывала. А вот позавчера женщину спасал от бандита, его ударили… Вот здесь опять лечится. А бабушка, которая мамина мама, называет папку дураком контуженым, - с обидой произнес мальчик.
- А почему она его так строго называет?
- Да нет, она его любит, уважает, говорит, что ее зять – настоящий мужик… Ну, а дураком контуженым называет тепло, по-доброму… Бабушка обижается на него за деньги, он мало зарабатывает, потому что не умеет дружить с начальством.
- А ты отца любишь, наверно, гордишься им?
- Люблю!.. А знаешь, тетя, я вот не понимаю, как пахнет лето! - вдруг мой новый знакомый резко сменил тему разговора.
-То есть как это ты не знаешь, как пахнет лето? – моему недоумению не было предела.
- Вот совсем не знаю! Носиком начинаю чувствовать запахи только с приходом прохлады, холодов… Но не знаю, как пахнет лето! – он выпалил это отчаянно громко, по правой щеке покатились крупные прозрачные слезинки.
В это время, в конце июня, в Петербурге цветет шиповник. Его розовые цветки сочного оттенка издают такой удивительный аромат, что, кажется, когда подойдешь поближе к кусту, немного кружится голова. Такого запаха от шиповника не почувствуешь в наших жарких, запыленных степях, а вот в северной столице он имеет особый, притягательный аромат, щекочущий ноздри. А еще лето в Петербурге пахнет грозовыми дождями, трепетной разноцветной петунией. Вообще, оно здесь недолгое, наверно, именно поэтому оно вбирает в себя все разнообразие цветочных запахов, чтобы люди успели за такой краткий промежуток солнечного вдохновения и солнечной щедрости насладиться летним ароматом, сочными красками тепла…
- А как тебя лечат? – спросила я.
- Врачи советуют к морю ездить. В этом году не получится. У мамки зарплата маленькая, папка теперь тоже не работает, ему не везет с работой. Характер у него, тетя, трудный, дурной.
- Почему дурной?
- Так нигде долго не работает, хотя руки у него золотые. Бабушка говорит, что он везде правду ищет, а правды очень мало, тетя. Правда любит сильных людей. Папка мой такой. А начальники слабые, правда их не любит. Но за правду денег много не дают. На море не хватит, - мальчик так глубоко, совсем по-взрослому вздохнул.
- А ты почему к отцу в палату не пошел?
- Мамка пошла с папой мириться. Он когда от бандита по голове получил, она кричала, что больше с дураком контуженым жить не будет. Скорая его увезла, а мамка еще долго кричала и плакала. Утром бабушка деньги понесла - врачу на лапу дать, чтобы папку лучше лечили. Но это я тебе говорю по большому секрету. Не дай бог папка узнает! Он у нас правильный. Тетя, почему у врача не рука, а лапа?
- Так это просто: у хорошего врача рука, а у подлеца –лапа.
- Ты тоже, тетя, ругаешься. Подлец – плохое слово!
- Конечно, плохое! Но лапой деньги берут ненастоящие, неправедные люди. А знаешь, таких плохих людей все-таки немного. Хороших людей гораздо больше!
- Я все равно не понял! Но я, тетя, буду беречь свои руки, чтобы быть настоящим! – и мальчик показал свои розовые чистые ладошки.
А ведь, действительно, при таком воспитании из него вырастет хороший человек – такой, на которых земля и держится. Он не струсит, не смалодушничает, мзду брать не будет, потому что будет «иметь честь».
Несколько минут мы сидели молча, каждый думал о чем-то своем. Я вспоминала, как каждый раз, когда выпускаю 11 класс, повторяю своим ученикам заповеди Христа, напоминаю о нравственных постулатах русской литературы, о чистоте помыслов и совестливости души… Напоминаю, но не всегда мои бывшие ученики в своей взрослой жизни следуют этим критериям, и тогда мне становится стыдно за «брак» своей работы, потому что литература не только дает знания о человеческих взаимоотношениях, но и воспитывает жизнелюбие, патриотизм, умение любить, дружить, ценить добро и активно противодействовать злу. Это значит, что я не достучалась до души ученика, не смогла доходчиво объяснить, что счастье в жизни определяется не материальными благами, а душевными порывами, поступками иного – нравственного плана.
Вдруг мальчик улыбнулся, неожиданно повеселел:
- Папка мой настоящий. Он и рыбак, и охотник. По дому все умеет делать. Обещал летом на море меня свозить. Мне так хочется почувствовать летние запахи! Вот зимний красный борщ как вкусно пахнет! А окрошка не пахнет, но ведь там укроп, петрушка, лук… Тетя, а что у тебя болит? Ушко? После операции больно, наверно? Терпишь?
- Терплю, куда ж деваться.
- А муж у тебя – мужик настоящий?
Я совсем растерялась от прямого вопроса маленького собеседника:
- Нет у меня мужа.
- А что так? Денег мало зарабатывал?
- Не в деньгах дело… Просто он был ненастоящим…
Мальчик сочувственно вздохнул:
- Так бывает, понимаю…У меня отец настоящий, но контуженый. А мы с мамой его все равно любим. У нас семья. Тетя, а как тебя зовут?
- Людмила, тетя Люда.
- Значит, тетя Люся. У меня крестная тетя Люся.
- Ой, только не Люся! Знаешь, - разоткровенничалась я, - в детстве у дедушки было две коровы, одну звали Машкой, а другую – Люськой. Так вот дед Люську часто хворостиной наказывал, потому что она от стада отбивалась. С тех пор это имя и не люблю, а муж, когда хотел позлить меня, то Люсей называл. Так что имя Люся не люблю.
Мальчик засмеялся. Потом внимательно посмотрел на меня и неожиданно выпалил:
- И правда, тетя Люда лучше звучит. А ты еще не старая, не такая чтоб красивая, но милая - ищи мужа. Бабушка говорит, что рядом с каждой женщиной должен быть настоящий мужик. А сама тоже одна живет - я деда никогда и не видел.
- Ты уже учишься?
- Этой осенью пойду в первый класс. Вырасту – моряком буду, как папка.
- А как зовут тебя?
- Я Иван, Иван Иванович, - с гордостью произнес он.
Я отметила про себя, что Ваня не по годам развит, явно опережает своих сверстников. Наверно, с ним занимается отец, потому что в моем маленьком собеседнике чувствовалась какая-то мужская основательность, устойчивость.
В это время дверь палаты напротив открылась, вышли двое: маленькая, хрупкая молодая женщина с удивительно голубыми глазами и высокий, сажень в плечах, мужчина с перевязанной головой. Женщина укоризненно выговаривала мужу:
- Иди назад в палату: тебе вставать запретили!
Но мужчина как-то глупо, по-домашнему, так счастливо улыбался… Потом потянулся к сыну, а Ваня обхватил его руками и счастливо засмеялся, что-то горячо зашептал ему на ухо. Мужчина подошел ко мне, поздоровался, а когда представлялся, меня будто током пронзило: тоже Иван Иванович!
- В каком поколении?
- В пятом! - хохотнул он.
- А у меня внучок Николай Николаевич в четвертом поколении, - тоже похвалилась я.
- Нормально! Наши люди! – уверенно сказал Иван Иванович старший и опять счастливо хохотнул.
Лицо у него такое чистое, открытое – лицо уверенного в себе и в своей жизненной позиции человека. Я искренне позавидовала его маленькой, хрупкой женщине: за таким человеком как за каменной стеной. Он неожиданно быстро прошел назад в палату и вернулся оттуда с тарелкой, на которой лежали пышные, сочные сырники:
- Угощайтесь, теща любимому зятю напекла. Она молодец, хоть и бурчит на меня.
Отец опять приобнял сына и с радостью воскликнул:
- Сынок, прорвемся! К морю поедем. Дружок, вместе в госпитале лечились, нас на своей красивой машине повезет. Успеешь до школы узнать, как пахнет лето! Оно, Иван, пахнет окрошкой, тещиными сырниками, ромашками, шиповником, женской красотой… - он на мгновение замолчал, потом широко раскинул руки, зажмурился и с счастливой тоской произнес: - Морем, морем оно пахнет!
Боже мой! Оказывается, тоска может быть счастливой - я это точно тогда поняла. Семья спустилась на этаж ниже, а здесь наступила оглушающая тишина, но это была не больничная тишина, а другая – на уровне подсознания – просветленная…
Я вернулась в свою палату и распахнула окно. Ворвался петербургский ветер с острым запахом подкрадывающегося дождя, расслабленной пыли и головокружительным ароматом роз шиповника. По натуре пессимистка, паникерша, я вдруг ощутила в себе прилив сил, подумала о том, что мое нездоровье – просто одно из жизненных испытаний. А завтрашний день будет лучше, благостнее. Многие разочарования, какие-то мелкие обиды показались мне совсем незначительными. Главное – я знаю, как пахнет лето!..