Налагается грусть на печаль
даже в самые светлые даты.
По волнам наблуждавшись, причаль
там, откуда отчалил когда-то.
Это я говорю! Знаю толк
добрым фразам и фразам жестоким,
побродивший достаточно волк
по морям, чтобы стать одиноким.
Чайки мчатся за сейнером вслед,
в порт заходит прогулочный катер:
не смотрите, что я уже сед,
есть силёнка ещё и характер.
Разлетелись друзья кто куда,
кто на небо, кто вдаль, кто в кутузку;
рейд качает большие суда –
нету места в порту под разгрузку.
В бар зайду, молодой моторист
пиво выставит с водкой, бесёнок,
он, как я, залихватский солист –
в смысле сочных морских побасёнок.
Но ему неизвестна деталь,
что меня поразила когда-то:
налагается грусть на печаль
даже в самые светлые даты.
Потому что у времени нет
состраданья… всё льётся и льётся…
Я открою ему, как поэт,
эту тайну,
да он рассмеётся…