Вот ощущай свою вымученность,
второстепенность, классовость,
костность, телесность,
неактуальность, массовость.
Ни томности, эпатажности,
Ни напускной суровости.
Ни тебе социалсети,
ни теленовости.
Брось, я такая как все.
Я модель устаревшая.
Я завожусь с трудом.
Заплетаюсь, мешкаю.
Глохну на переездах, ломаюсь, лязгаю.
И раздражаю углами,
шумом излишним, облупленной краскою.
Брось. Я такая как все.
Меж прилавков иду с корзинкою.
Звать меня Танею, Манею, Леною,
Верою, Зинкою.
Мимо французских, чилийских, испанских
Полусухих. И дзинкает.
Трубку бросают. Это ошиблись номером.
Брось, я такая как все.
Между диванов, комодов, зеркал
И журнальных столиков,
Стульев двенадцать, пятнадцать
Все разные. О, да и сколько их.
В этой открытости, галогенности
и бесстенности.
Я как актриса из сетевых порнороликов.
Даже без камеры мню о своей несравненности.
Нет бы делиться вселенскими тайнами, секретными кодами
Литься, стремится, сливаться небесными водами.
Вбиться в полы паркетные, цветы подножные,
Дальше срывая слова бесстыжие, покровы кожные.
Нет бы тереться лбами, шеями и ключицами,
нет бы срастаться позвонками и ягодицами,
нет бы сплетаться мышцами, нервами, венами,
Крышами, окнами, трубами, рамами, стенами.
Чтоб поутру ощутить себя кожурой на яблоке.
Лишь незначительной частью чего-то целого.