Дэнни Лиам тонул, но, парализованный, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой из-за порчи, которую наслали на него крестьяне. Однако он еще не захлебнулся. Стремительная и бурлящая река Кобра с легкостью могла переворачивать даже большие камни, так что Дэнни несся вперед, крутясь и подпрыгивая в воде.
Он понял, что вскоре умрет, но это было гораздо лучше, чем жить на острове Айленд. Он даже не запаниковал, когда почувствовал, как вода заполняет его легкие и темнота принимает его в свои объятия.
Впервые за долгое время Дэнни Лиамом овладело чувство покоя. О, благословенная тьма! Но вскоре пришла боль, и он почувствовал, что кашляет, извергая воду из живота и легких.
Чей-то голос произнес: "Ого, он жив, не так ли?"
Дэнни не был уверен в том, что это правда, даже когда открыл глаза и вгляделся в склоненное над ним лицо. Это был людоящер, совсем не похожий на тех, кого ему приходилось видеть раньше. Его лицо было тощим и тонким, как наконечник копья; ярко-красная чешуя блестела на солнце. Он подмигнул Дэнни, и его веки сомкнулись, оставив вертикальные щелки.
- Думаю, нам не стоит есть тебя, а? – существо улыбнулось. Поглядев на его зубы, Дэнни понял, что это не была пустая угроза.
- Благодарю, – слабо произнес Дэнни. Он приподнял голову, чтобы поглядеть, кто были эти "мы", и обнаружил, что лежит на грязной косе у спокойной, мутной реки, окруженный группой ящеров с похожими узкими мордами и чешуей всех цветов радуги: ярко-зеленой и пурпурной, голубой и оранжевой - красивой, как драгоценные камни.
- Ты можешь сказать мне, нахожусь ли я рядом с... эээ... чем-нибудь?
Рубиновый ящер рассмеялся.
- Нет, ты оказался в центре всего, и рядом нет ничего.
- Ох, – произнес Дэнни. Он уже понял, что расстояние в Айленде не имеет большого значения. – А кто вы?
- Мы – агамаги, – ответил рубиновый ящер. – А мое имя – Нэмо.
Дэнни представился:
- Я старший служащий в Строительной комиссии лорда Ралла из Королевского города. Меня направили сюда, чтобы решить проблемы торговли в этой местности, но я потерял документы и не встретился ни с кем из аркейнов Даркхилла...
- Алчные работорговцы, выродки, для которых важна только собственная выгода, – промурлыкал с чувством агамаг с лимонно-желтой чешуей.
- ...А теперь я просто хочу попасть домой, – сказал Дэнни.
Нэмо улыбнулся во весь рот, как хозяин, который увидел, что незваный гость собирается уходить с вечеринки.
- Майл проводит тебя, - сказал он.
Похоже, Майлом звали маленькое существо резкого желтого цвета, и он вовсе не был рад такому поручению. С неожиданной силой он вздернул Дэнни на ноги и на какой-то момент напомнил ему Мордэна, который бросил его в бурлящую жижу возле Подземного экспресса, но вместо этого Майл подтолкнул Дэнни к крошечному узкому плоту, толщиной с бритву, который болтался у берега.
- Вот так вы путешествуете? - спросил Дэнни.
- У нас нет сломанных телег и заморенных лошадей, как у наших соплеменников снаружи. – Ответил Майл, закатив крошечные глазки. – Мы не знаем способа путешествовать лучше.
Людоящер уселся в заднюю часть плота, и при помощи своего хлыстоподобного хвоста привел плот в движение. Они быстро скользили между слизистыми водоворотами, которые воняли так, будто на их дне скопилась вся падаль, умершая на болоте за последнюю сотню лет, между острыми рифами, которые выглядели крепкими, но разваливались от малейшего колебания спокойной воды, проплывали под мостами, которые когда-то были сделаны из металла, но теперь были покрыты ржавчиной.
- Все в Материке стекает в Айленд, даже какашки, – заметил Майл.
Пока они плыли по реке, Майл объяснил Дэнни, что агамаги – одно из многих местных племен, живущих в сердце провинции. И они не видят смысла в том, чтобы поддерживать контакты с внешним миром. Дэнни повезло, что именно они нашли его. Наги, жабоподобные паатру и крылатые сарпа непременно убили бы его.
Обитали здесь и другие твари, которых следовало избегать. Хотя в Айленде были и нормальные хищники. Падальщики, которые жили в мусоре, скопившемся здесь, редко брезговали живым мясом. Крылоклювы парили над головой – точно таких же Дэнни видел на западе.
Майл притих и остановил плотик, явно чего-то ожидая.
Дэнни посмотрел в том же направлении, что и Майл, но не увидел ничего необычного в грязной воде. Потом он вдруг заметил, что какое-то пятно зеленой слизи прямо перед ними перемещается, притом довольно быстро, от одной отмели к другой. Оставляя за собой след из мелких косточек, оно исчезло в тростниках.
- Вориплазм, – пояснил Майл, вновь направляя вперед свое суденышко. – Жирный. Может объесть тебя до костей буквально за секунду.
Пытаясь отвлечься от вони, окружающей его, Дэнни решил, что настал момент сделать комплимент штурману за его прекрасное знание языка, тем более удивительное для представителя племени, жившего так далеко от цивилизации. Людоящеры, живущие на востоке, умели разговаривать очень хорошо.
- Здесь пробовали возвести храм Богов, неподалеку, в городе Умбро, двадцать лет назад, – пояснил Майл, а Дэнни кивнул, припомнив, что читал об этом в записях до того, как они были утеряны. – Но все жрецы умерли от болотной лихорадки в течение первого месяца. Трагический случай. Но от них остались прекрасные книги.
Дэнни хотел выяснить подробности, как вдруг перед ним предстало что-то настолько огромное и ужасающее, что он замер на месте.
Впереди высилась гора шипов, наполовину погрузившаяся в воду и опирающаяся на когти длиной в девять футов. Белые глаза твари тупо уставились вперед, и существо вдруг содрогнулось и накренилось, выбросив вперед челюсть и обнажив клыки, покрытые кровью.
- Болотный Левиафан, – присвистнул огорошенный Майл. – Очень, очень опасен. С ним связаны легенды.
Дэнни раскрыл рот, поражаясь спокойствию агамага, и еще более поражаясь тому, что он продолжал править все ближе и ближе к чудовищу...
- Из всех тварей в мире - крысы, пожалуй, наихудшие, даже хуже, чем людоволки, – сказал Майл, и Дэнни внезапно понял, что чудовище было мертво. Движение производили сотни крыс, которые копошились в нем, прогрызая ходы наружу и шмыгая под его шкурой.
- Безусловно, – подтвердил Дэнни, и мысленно обратился к папкам, похороненным в глубине острова, и описанным в них четырем десятилетиям работы людей в этих болотах.
Вдвоем они продолжили путь на запад, через сердце острова.
Майл показал Дэнни обширный лабиринт руин, оставшихся от столиц Кларум Пурум, поля цветущих трав и папоротников, тихие протоки под навесом из голубых мхов и самое потрясающее, что Дэнни видел в своей жизни – великий лес зрелых деревьев Аркалоры - богини ящеров. Они не встретили ни одной живой души до самого Королевского торгового тракта к востоку от болот, где темнокожий проводник Малик терпеливо ожидал Дэнни.
- Я собирался ждать вас еще две минуты, – нахмурился Малик, стряхивая объедки в кучу у своих ног. – И не более того, сэр.
Солнце ярко светило, когда Дэнни Лиам въехал в Королевский город. Утренняя роса еще не сошла, и лучи солнца сияли на каждом здании, будто город отполировали к его приезду. Дэнни потрясло, насколько чистым был город, и как мало в нем нищих.
Длинное здание Строительной комиссии лорда Ралла ничуть не изменилось, но почему-то показалось Дэнни странным и даже экзотическим. Оно не было покрыто грязью, а люди внутри него по большей части работали.
Даже сам лорд Ралл, хотя и был исключительно толст и косоглаз, казался безупречным – не только потому, что на нем не было ни единого пятнышка, но и потому, что был относительно честен. Дэнни уставился на него, как только увидел. Ралл ответил ему таким же взглядом.
- Отлично выглядишь!, – шутливо воскликнул коротышка. – Что, твоя лошадь волоком протащила тебя по всему острову? Я бы посоветовал тебе поехать домой и привести себя в порядок, но здесь собралось много людей, которые хотели видеть тебя. Надеюсь, ты сможешь им помочь.
И это не было преувеличением. Около двадцати самых могущественных и богатых людей Кинг-лэнда ожидали его. Дэнни выделили кабинет, который был даже больше кабинета самого лорда Ралла, и он повстречался с каждым из этих людей.
Первыми из клиентов Строительной комиссии оказались пятеро независимых торговцев, раздувшихся от важности, с кошельками, полными золота. Они желали узнать, что Дэнни намеревается делать для улучшения состояния торговых путей. Дэнни рассказал им о состоянии главных дорог, торговых караванов, мостов, и о других препонах между рынками и пограничными территориями. Они приказали ему все это срочно исправить, и не пожалели золота, чтобы он мог это сделать.
Через три месяца мост у болот утонул в грязи, большой караван развалился от старости, а главная дорога в Даркхилл полностью скрылась под болотной водой. Людоящеры прибегли к своим старым средствам сообщения. Теперь они плавали на своих маленьких плотиках и иногда использовали Подземный экспресс, чтобы перевозить в небольших количествах зерно, которое прибывало в столично королевство в три раза быстрее, чем раньше, и не сгнивало по дороге.
Священный Архиепископ также пожелал незамедлительно встретиться с Дэнни. Этот добросердечный человек был напуган рассказами о том, как матери-ящеры продают своих детей в рабство, и открыто спросил Дэнни, правда ли это.
- К сожалению, да, - ответил Дэнни, и архиепископ осыпал его золотом, наказав клерку привозить в провинцию больше еды, чтобы облегчить страдания людоящеров, и построить школы, чтобы они могли учиться и со временем улучшить свое положение.
Через пять месяцев последняя книга исчезла из опустевшего храма Богов в Умбро. Аркейны обанкротились, и рабы вернулись на крошечные фермы своих родителей. Ящеры поняли, что смогут сами обеспечивать себя продуктами, если у них будет достаточно трудолюбивых работников, и рабство резко сошло на нет.
Посланник Тройк, обеспокоенный возросшим уровнем преступности на севере острова, принес в комиссию пожертвования от других эмигрировавших ящеров, таких, как он сам. Они просили Дэнни усилить охрану на границе болот, поставить больше магических фонарей вдоль дорог, усилить патрули и учредить побольше школ, чтобы юные людоящеры могли улучшать свой моральный облик, вместо того, чтобы совершать преступления.
Через шесть месяцев на дорогах совсем не осталось наг, поскольку не осталось торговцев, которых можно было бы грабить. Бандиты вернулись в свое уютное вонючее болото, где они были счастливы, а состояние их улучшилось благодаря гнили и разложению, которые они так любили. Тройк и его сотоварищи были так довольны, что наградили Дэнни Лиама дополнительной суммой денег, наказав продолжать в том же духе.
Остров Айленд был, есть и будет тем местом, в котором невозможно развить масштабную товарную экономику, основанную на плантациях и больших фермерских хозяйствах. Не только людоящеры, но и каждый, даже все население Кинг-лэнда, могли бы жить на острове, ведя натуральное хозяйство и выращивая только то, что им нужно. Это казалось для Дэнни обнадеживающим.
Решение всех проблем у Дэнни всегда было одним и тем же. Он передавал десять процентов полученного золота Строительной комиссии, а все прочее оставлял себе, ничего не сделав для удовлетворения желаний просителей.
Через год Дэнни Скотти Лиам накопил достаточно, чтобы уйти в отставку и жить безбедно. Положение дел в Айленде было лучше, чем на протяжении последних сорока лет.