С О Л Н Ы Ш К О Л Е С Н О Е
Глава 1. Как забыли дома водку.
... Блестя лаком и никелированным бампером, "Волга"ГАЗ-21 благородного темно-серого цвета вальяжно двигалась по узкой лесной дороге, мокрой от недавно прошедшего дождя. Сквозь приоткрытое окно в салон врывался свежий воздух, наполненный запахом разогретых за день сосен.
Вдруг сидевший за рулем Юрий Николаевич, а попросту Юра, резко принял вправо и остановил машину на обочине, у зарослей мелкого березняка. Я вопросительно посмотрел на него: что случилось? Юра молча выпростал свое грузное тело из салона «Волги» и открыл багажник. В боковое зеркало было видно, как он рылся в нашем рыбацком скарбе, а потом снова занял свое место за рулем. Закрыв глаза и откинувшись на спинку дивана, Юра некоторое время сидел молча, и вдруг с досадой шлепнул руками по баранке. Клаксон рявкнул баритоном, от чего Илья Алексеевич, а попросту Илья, Илюша, крепко спавший на заднем диване автомобиля, на миг приоткрыл глаза и снова упал в объятия Морфея. Мы переглянулись с Евгением Дмитриевичем, тот недоуменно пожал плечами.
-Не может быть! Не может быть!-с досадой проговорил Юра, и снова шлепнул руками по баранке.
-Чего «не может быть»?-спросил Дмитрич.
Не ответив, Юра вышел из машины и, закрыв багажник, снова втиснулся в салон.
-Что случилось? Говори!
Смущенно улыбнувшись, Юра в пол-голоса произнес:
-Мужики, я ,кажется, забыл...-он на секунду-другую замялся.- Я, кажется, водку дома забыл!
-Чего?-одновременно вскричали мы с Дмитричем, -водку дома забыл?
- Кажется... Да я хорошо помню, что вытащил её из колодца, вытер бутылки... Завернул в полотенце...Затем положил их в Ванюшкин ранец...Серый, с оранжевым клапаном... Кажется, грузил в багажник... А теперь не нахожу!
Мы с Дмитричем разразились таким громким хохотом, что ворона, подбиравшая выползков на обочине дороги, испуганно отскочила на пару метров и, недовольно каркнув, взлетела. Буквально выпав из салона, мы теперь втроем хохотали, стоя у дороги. Нас можно было понять: рыбаки, приехав на рыбалку, забывали дома снасти и прикормку, охотники забывали дома ружья или патроны...Но забыть дома водку? Мы никогда не слышали о подобном, и вдруг такое приключилось с нами!
Вдруг на противоположной обочине остановилась старенькая «копейка», нагруженная рыбацкими принадлежностями. Водитель, лицо которого было мне знакомо, открыл дверцу:
-Привет, Дмитрич! Мужики, привет! Чего вы ржете, как сумасшедшие?
-Привет, Саня! Да Юрка дома водку забыл!- задыхаясь от смеха, едва выговорил Дмитрич.
-Что-о-о? Водку? забыл?-переспросил Саня.-Водку мужики дома забыли!-поделился он новостью с сидевшими в «копейке». И салон её буквально взорвался от гомерического хохота. Из машины вывалились ещё двое рыбаков, и мы теперь хохотали впятером: Илья по-прежнему посапывал в «Волге», а Юра смущенно улыбался и потирал лысину на затылке:
-Во, блин, попал...Теперь хоть на рыбалку не езди –издеваться будут...
Вдоволь насмеявшись, мы плавно перешли к обсуждению рыбацкой темы: что, где, как, когда и на что клюет. Уже сидя в салоне «копейки», Саня решил ободрить нас:
-Насчет водки не переживайте: магазин в деревне работает до восьми... В случае чего- мотайте на базу отдыха, там это зелье продают круглосуточно...
...Через десять минут мы остановились у сельского магазина. Вдвоем с Дмитричем в складчину купили четыре бутылки водки- по количеству дней, которые предполагали провести на рыбалке. С Юры денег не брали, так как он заправлял «Волгу» за свой счет, а все остальные расходы мы брали на себя. Евгений Дмитриевич, перенесший три года назад инсульт, вообще «не употреблял», а на нас троих одной бутылки в день было предостаточно: сто-сто пятьдесят граммов – в саму уху, и по «соточке» -под уху, за ужином. К тому же нужна была дезинфекция наших желудков: воду для питья и приготовления пищи набирали в криничке, выше которой располагалось поле, засеянное подсолнечником. Кто знает, сколько пестицидов-гербицидов было в почве?
Мы свято чтили правило: ни грамма «на воде»! Мало ли что бывает, а оставлять вдовами своих жен пока не собирались. И наш возраст уже тот, когда говорят: «Я свою цистерну выпил...»
Со своими нынешними коллегами-рыбаками я был знаком около тридцати лет, и все мы, теперь пенсионеры, были «бывшими»: Юрий Петрович в советское время занимал должность заместителя Главного конструктора крупнейшего предприятия, ковавшего мечи для страны. Евгений Дмитриевич был старше меня лет на десять, работал заместителем руководителя отдела шеф-монтажных работ того же предприятия, а Илья Алексеевич руководил группой шеф-инженеров. Мне, принимавшему у предприятия эти самые мечи, а попросту военпреду, приходилось постоянно быть с ними в контакте: разработка, испытания,постановка на производство, развертывание, ремонт и доработка изделий...
Время было напряженным, и все пять лет моей службы в военной приемке на этом предприятии можно было рассматривать, как цепь сплошных командировок: то на север, то на юг... То в Казахстан, то в приволжские степи или на Дальний Восток...Полигоны, полки, дивизионы... С Ильей Алексеевичем мы объездили полстраны, и с тех пор нас связывали дружеские отношения, не прерывавшиеся и после назначения меня руководителем военной приемки на одно из предприятий в центре России.
Сейчас, вспоминая процесс развала Союза, многие рассуждают о том, как мы проиграли «холодную войну». Я же придерживаюсь другого мнения: проиграли политики и руководители государства, но ученые, инженеры и военные её не проиграли!
После увольнения в запас я возвратился в этот город, где служил в восьмидесятые, и был очень рад увидеть своих старых знакомых и друзей. Однажды встретившись, мы условились поехать на Северский Донец, куда теперь и направлялись. Из нас, четверых, только Илья не питал пристрастия к рыбалке, но мы не считали его балластом: он вкусно и охотно готовил, и, естественно, все заботы о наших желудках ложились на него.
Глава 2. Рыбацкий стан. Илюша - стерва!
...Место на левом берегу Северского Донца мои друзья освоили лет двадцать пять тому назад: неподалеку полуразрушенный мост, берега глинистые и обрывистые, пляжей по близости нет. Со временем основали здесь что-то вроде рыбацкого стана, огородив его тыном в человеческий рост, установив стол со скамейками и армейскую палатку. Площадь стана была довольно большой, и, при желании, здесь запросто могли поместиться три - четыре легковушки. Палатка и прочий общий скарб увозились только по окончании сезона, и рыбацкий стан с мая до конца сентября никогда не пустовал.
Мы приехали вовремя: те рыбаки, которых мы сменяли, уже были готовы к отъезду. В пяти-шести метрах от стана, в тени могучих дубов стояли две иномарки и импортная палатка: мы были не одни. Еще дымился костер, а в котелке, подвешенном на треноге, парил недавно заваренный чай. Поделившись с нами информацией о прикормленных и более уловистых местах, пожелав «ни хвоста, ни чешуи», коллеги уехали, а мы принялись за обустройство нашего быта.
Разгружая «Волгу», мы искали злополучный серый ранец с оранжевым клапаном.
-Во, блин, дела! Только что звонил домой, а Натаха говорит, что и дома ранца нет... Куда же я его девал?-сокрушался Юра.
-Мужики, а это куда класть?- раздался голос наконец-то проснувшегося Ильи Алексеевича.-В воду, что ли?
Мы обернулись и вновь разразились хохотом: у Илюши в руках был...серый с оранжевым ранец! Оказалось, что при погрузке Илья положил его под голову, сверху укрыл штормовкой и благополучно продрых на нем всю дорогу! Не веря своим глазам, Юра открыл ранец: так и есть! Охлажденные в колодце бутылки с водкой, заботливо укутанные мокрым полотенцем, покоились на его дне, прикрытые пакетами с какой-то снедью.
-Ах, Илюша-Илюша, большая ты стерва! – только и произнес Юра, унося ранец в палатку. Виновник происшествия недоуменно моргал, не понимая почему его вдруг так ласково обозвали. А услышав наш рассказ, глубокомысленно изрек, покручивая поседевший ус:
-Да ладно вам... Не прокиснет...
Вот с такого происшествия началась наша рыбалка в конце августа 20.. года.
Глава 3. Нiч така мicячна...
...Через непродолжительное время, обосновавшись в стане и слегка подкрепившись с дороги, мы были «на воде», оставив Илью командовать парадом на пищеблоке. Юра и Дмитрич сплавились на резиновых лодках по течению и заякорились на уже прикормленных местах. Свою лодку, которая в силу своего солидного возраста вызывала сомнения в целостности, я оставил дома, и теперь рыбачил «в проводку», сидя на полуразрушенном мосту.
Удлиненное спиннинговое удилище, безынерционная катушка советского производства... «Кормак» - кусок мелкоячеистой сетки, внутри которой прикормка и увесистый булыжник, чтобы не снесло течением, опущен прямо под ноги...Грузило с крючками и насадкой доходят до дна, затем течением его выносит на поверхность...И здесь необходимо делать подсечку – именно в такие моменты может «взять» рыбина. А пока грузило с крючками находятся на глубине, контроль за поклевками осуществляется по поплавку и вершинке- хлыстику удилища...И в таком режиме - несколько часов. С непривычки устает рука.Но если рыба клюет, то об этом просто забываешь!
...Вечерняя зорька уже погасла, когда мы возвратились в стан. Результаты были неплохие: у каждого из нас по полтора-два килограмма окуней, плотвы и некрупных подлещиков. Юра отличился, поймав двух небольших щучек.
Почистив и выпотрошив рыбу, мы передали её нашему искусному повару, а сами занялись более прозаическими делами: вода, дрова, чай. Каждый из нас нашел себе занятие, а иначе и быть не могло...
Уха была потрясающе вкусной... Пятилитровый котелок её был нами буквально проглочен, а остатками накормили котенка, прибившегося к стану. Поднявшись из-за стола, мы разом потянулись к костру, и, расстелив брезент, продолжили ужин, запивая приготовленные Ильей оладьи душистым чаем, заваренных на местных травах. Юра включил радиоприемник в «Волге», и мы прослушали прогноз погоды на следующий день: все складывалось замечательно, прогноз был в нашу пользу.
Отягощенные обильной едой, мы сидели и полулежали у неярко горевшего костра, вслушиваясь в лягушачий хор, доносившийся с мелководья. Сквозь густую и роскошную крону дуба, возвышавшегося над станом, едва-едва пробивался лунный свет: ночное светило стояло чуть ли не в зените. Хорошо было сидеть у костра, но вот чего-то все же не хватало! Чего? И это «что-то» вскоре материализовалось в виде шестиструнной гитары, извлеченной Юрой из недр армейской палатки... Чуть подстроив гитару, взял наугад пару аккордов, и над Седым Донцом зазвучала негромкая песня:
...Нiч така мiсячна, зоряна, ясная,
Видно,хоч голки збирай...
Мы негромко подхватили песню:
Вийди,коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай...
Пели в общем-то негромко, но все-таки нас услышали:
-Ребята , а можно мы с вами посидим? Мы не помешаем?- из темноты в пространство, освещенное вспыхнувшим костром, ступили молодые женщина и мужчина.- Мы ваши соседи, я – Людмила, можно просто Мила... А это- Олег...
-Да конечно же можно, присаживайтесь!
Дмитрич притащил ещё один кусок брезента, и представил всех нас. Пока Юра перебирал струны и раздумывал над следующей песней, нам стало известно, что они дончане, и отдыхают здесь уже неделю. Рыбаки они никакие, рыбу на уху покупали у браконьеров. Что-то заскучали...
-А у вас стаканы далеко?- Олег поставил у костра бутылку коньяку.- Может, давайте по капельке «за знакомство»?
Возражений не было, и вскоре мы проглотили по символической порции, закусывая ломтиками лимона, принесенного Олегом.
Тем временем Юра запел цыганский романс, а мы подхватили припев:
...И нисколько мы с тобой не постарели,
Только волосы немного побелели...
Устав от пения, Юра отошел от костра, положив гитару на брезент. И я решил «тряхнуть стариной»: взяв гитару, провел пальцем по струнам.Господи, сколько же лет я не держал этот инструмент в руках, сколько лет не пел, сидя с друзьями у костра? Гитара была настроена высоко для моего подсевшего баритона. Перестраивая, я задумался: что бы спеть такое, что здесь не звучало никогда? Может, песни Кукина? раннего Магомаева ? Или «Калину красную» Игоря Слуцкого?
Когда вынырнувший из темноты Юрий подсел к костру, наш «хор» повторял припев другой популярной песни:
... Милая моя, солнышко лесное,
Где, в каких краях встретимся с тобою?
Боковым зрением я видел, как Мила многозначительно посмотрела на Олега, а затем склонила голову на его плечо.Передав Юре эстафету, я поднялся и пошел к мосту: песня растревожила мою память. Хотелось побыть одному.И было немножко грустно,что эта песня уже не про меня. Присев на доски настила, я всматривался в лунную дорожку, серебрившуюся на поверхности реки.
Было уже за полночь. Тишина, даже лягушки умолкли. Лунный диск постепенно скатывался к горизонту. Изредка метеоры врывались в земную атмосферу, и меня подмывало загадать желание. Что бы загадать? Я не знал...
...Солнышко лесное.Сидя на мосту, я вспоминал ТУ, для которой пел эту песню много-много лет назад. И совсем не важно было, помнит ли ОНА об этом. Для меня достаточно было того, что об этом помнил я. Солнышко лесное...
Возвращаясь в наш лагерь, я обратил внимание на то, что на мосту был не одинок: в десяти метрах от берега, свесив ноги в темную, бурлящую воду, сидел, разгоняя тучи комаров дымом сигарет, мой друг Илья Алексеевич, Илюша. Так же, как и я, он всматривался в звездное небо и слушал тишину.Или загадывал желания.
Глава 4. Дождливый день. Мила - Солнышко.
... Еще до рассвета мы уже были «на воде». Огромные дубы, росшие на берегу, скрывали восход солнца. Оставив на мосту свою снасть, я пошел на восток, дабы увидеть и запечатлеть в памяти момент появления светила.
«Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку...»- вспомнилась строка из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова. Долго ждать не пришлось: я не успел докурить сигарету, как «солнышко рассупонилось»...
Клевало отменно, и все же крупные рыбины не попадалось. Часам к десяти утра набежала тучка, пролившаяся недолгим дождем, но и его хватило, чтобы промокнуть до нитки. Недаром у меня в ушах свербило со вчерашнего вечера, а на рассвете так сильно пахла крапива! Я вернулся в стан, куда чуть позже явились и Юра с Дмитричем, тоже промокшие. Выгрузив улов в огромную кастрюлю и присолив рыбу, мы двинулись на пищеблок. За столом, покуривая, сидели Илья и Мила.
При дневном свете я лучше рассмотрел женщину: лет под сорок...Не красавица, но симпатичная. Илья рассказывал что-то смешное, а Мила звонко и заливисто смеялась. Поздоровавшись с гостьей, мы присели за стол в ожидании завтрака. Юра обратил наше внимание, что сегодня за тыном стоит только «Хюндай» ярко-красного цвета.
-А где же Олег?-спросил Дмитрич у Милы.
- Уехал... В Донецк... Его жена рожает...
Мы молча переглянулись. Рожает – это хорошо. Теперь стало понятным, почему на двоих отдыхающих две машины и одна палатка.
- Молодой бой-френд? – продолжил допрос Дмитрич.
-Да что-то вроде того...- без тени смущения ответила Мила.- Его жена рожает второго ребенка. А он работает в моей фирме системным администратором. Вернее, работал до сегодняшнего дня. Утром сказал, что уходит от меня. В прямом, и в переносном смысле.Что ж ,Бог ему судья: неволить не буду! Только он не моложе меня, мы ровесники. В школе учились в параллельных классах.Да и живем в одном доме...
Погасив сигарету, Мила поднялась из-за стола и, пожелав нам приятного аппетита, удалилась в свою палатку.
Остаток дня мы провели, как и планировали: днем валялись на горячих досках настила моста, а ближе к вечеру рыбачили. То ли от скуки, то ли от одиночества Мила стала постоянной участницей наших посиделок. Мы уходили спать, а Илья и Мила оставались у костра, и ещё долго слышался их негромкий разговор. Не сговариваясь, мы стали называть Милу Солнышком, и она охотно отзывалась на свое новое имя.
...Утро следующего дня началось с сюрприза: ещё до восхода солнца разразилась гроза. Порывы ветра были такими мощными, что на противоположном берегу рухнула старая, подгнившая верба. Ливень сменился обложным дождем, так что до второй половины дня нечего было и думать о рыбалке.
Затем нас огорчил Илья: его жена, проживавшая в селе недалеко от Святогорска, срочно затребовала мужа к себе: крыша протекла. Уехать сегодня Илья не смог бы, но на помощь ему пришла Мила-Солнышко со своим «Хюндаем»...
Возвратились они только к вечеру следующего дня, привезя с собой зелень и кое-что из продуктов. Отужинали чем Бог послал, немного посидели у костра и разошлись. Илья и Солнышко, как всегда, остались сидеть у костра...
Глава 5. "Охранничек" Илюша.
- Мужики, подъем! Уже половина пятого! – Дмитрич, поёживаясь от утренней прохлады, сделал несколько приседаний.- А где Илюха ? Он что, ещё не ложился?
Илюшина постель на раскладушке не была разобрана, значит... Мы молча переглянулись.
-Ай да Солнышко, заболтала нашего Илью!-констатировал Юра.
-Да ладно тебе, сколько той жизни осталось! –закрыл тему Дмитрич, и мы согласились с ним.
О том, что Илья уже пять-шесть лет живет в одиночестве, мы знали. Нина, его жена, выйдя на пенсию, поселилась в дедовском домике в селе. Ещё работая, Нина стала проявлять большой интерес к религии: не было воскресенья или церковного праздника, чтобы она не побывала в церкви. Регулярно постилась. Свою комнату увешала иконами, церковными календарями, лампадками и другой утварью.
Илья не противился решению Нины переехать в село, поближе к Святогорской Лавре, куда она ходила пешком чуть ли не каждый день. На мой вопрос «Как там Нина?», обычно отвечал одним словом: «Молится!» За кого молилась она, какие грехи замаливала – неизвестно, да и зачем кому-то знать об этом?
Их единственный сын несколько лет назад удачно женился на старшей его по возрасту бизнес-леди, у которой ,кроме трехкомнатной квартиры в престижном районе Киева и иномарки, был малолетний сын от первого брака. За три с небольшим года молодая семья успела обзавестись ещё двумя детьми: девочкой и мальчишкой. Иногда они приезжали к деду и бабе. В такие моменты в город приезжала Нина, всегда чуть ли не по-монашески одетая и строгая. Повидав сына и его семью, обычно через день уезжала. Нина получала пенсию чуть ли не в два раза больше, чем муж, и не нуждалась в материальной поддержке.
А Илюша, несмотря на свой солидный возраст, не потерял ни присущего ему внешнего лоска, ни какого-то внутреннего обаяния: в меру полный, с курчавой поседевшей шевелюрой и такими же поседевшими усами, он был живой копией таможенника Верещагина из «Белого солнца пустыни». Видимо, от скуки Илья уже второй год где-то, что-то, от кого-то охранял, и в то время был в очередном отпуске.
... Мы позавтракали вареной картошкой с жаренной рыбой и запили чаем с абрикосовым вареньем. Дмитрич и Юра ушли отдыхать, а мы с Ильей курили привезенные им сигареты: мои закончились утром.
-Ну, как там Нина?-спросил я.
-Молится...-последовал ответ,-молится...
-А почем петрушку и укроп покупал? А помидоры и огурцы? Сколько с нас причитается?
- Да это же все с Нинкиного огорода...
Илюша-Илюша, кого ты хочешь провести? Во-первых: у тебя давно разрядился аккумулятор в мобилке, следовательно, принять звонок ты не мог.Во-вторых: чтобы Нина связывала укроп и петрушку в пучки? Нитками? Вряд ли она будет это делать: скорее всего, запихнула бы зелень в пакет. В-третьих: огурцы в огородах уже отошли, а помидоры, как ты сам рассказывал, она не садила.Ладно, пусть будут с Нинкиного огорода!
-А ночью где болтался? На звезды смотрел?-продолжал я.
-Не-а. Солнышко в её палатке ОХРАНЯЛ...-улыбнувшись, вздохнул Илья.
Слегка потрепав друга по курчавой шевелюре, я тоже ушел в палатку отдыхать.Охранничек, блин!
Глава 6. Все хорошее когда-то кончается.
...На следующий день Дмитрич озадачил нас новостью: сменщик по какой-то причине отказался от поездки, и в нашем распоряжении было ещё четыре-пять дней для рыбалки. Этому обстоятельству мы были даже рады: прошедшие грозовые дожди остудили не только землю, но и воду. Рыба стала клевать активнее, и наша клетка, обтянутая мелкоячеистой сеткой и предохранявшая вялившихся лещей и подлещиков от осиного нашествия, стала активно заполняться. И мы с радостью остались на рыбалке.
Наше Солнышко тоже решила повременить с возвращением в Донецк. Теперь она уже не боялась ночевать в своей палатке: «Хюндай» и палатку мы переставили на территорию стана. К тому же её, нежное создание и представительницу прекрасной части человечества, теперь денно и нощно охранял Илья.
Продукты были на исходе, и Солнышко добровольно взяла на себя обязанности снабженца: съездив пару раз в близлежащее село и на рынок в К., обеспечила нас всем необходимым. Вот когда пригодился аннексированный Юрой серый с оранжевым ранец вместе с его содержимым!
Наш распорядок дня не изменился, разве что я несколько раз сходил с Солнышком в лес по грибы. Мы попали вовремя: полосою прошли и белый гриб, и подосиновик, и обабок-подберезовик. Наше меню стало более разнообразным: уха уже приелась. По вечерам – те же посиделки у костра, негромкие песни под гитару, неспешные разговоры и воспоминания о днях прошедших и друзьях-товарищах. Были в нашей совместной работе и трагические, и смешные случаи, но последние вспоминались гораздо чаще.
Солнышко, слушая наши разговоры, иногда спрашивала:
-Господи, вас и туда черти носили? Вы и там бывали? Вы и это видели?
Получив утвердительный ответ, задумчиво вздыхала и произносила:
-Как бы я тоже хотела побывать там...
И все же время нашего пребывания на рыбалке истекло. Перед отъездом мы засиделись далеко за полночь. Перед тем, как разойтись, вспомнили добрым словом Юрия Визбора и допели до конца «Солнышко лесное»:
...Вдруг сквозь туман там краснеет кусочек огня,
Вдруг у костра ожидают, представьте,меня!
Милая моя, солнышко лесное...
...Ближе к полудню приехали наши сменщики. По давно заведенной традиции мы оставили им непогашенный костер и котелок с заваренным, ещё дымящимся чаем. Рассказали, что и где клюет, показали насиженные места. Стали прощаться и усаживаться в машины: Илюша – в «Хюндай» к Солнышку, а мы в «Волгу». Уже собирались уезжать, когда один из сменщиков, спросил с ухмылкой:
- Юра, а водку вы нашли или нет?
И мы все вновь расхохотались. Кроме Юры. Почесывая зытылок, он выдал:
-Во, блин, теперь и в городе все знают, что мы водку дома забыли...
...Дома все пошло по накатанному сценарию: уборка огорода, консервация... Жена нашла, что я посвежел и даже немного поправился. Я не отрицал: рыбалка и общение с друзьями и природой действительно благотворно повлияли на мою душу и самочувствие.
А через неделю вдруг мне позвонил Илюша:
-Привет, господин полковник! Ты свои рыбацкие снасти далеко спрятал?
-Привет, Илюша... Нет, не далеко.. А ты что, на рыбалку собрался?
-Собрался... Так ты дашь их мне на прокат?
-Да без проблем! И даже научу, как ими пользоваться...
-Хорошо, тогда ты их приготовь, а МЫ завтра заедем к тебе!
Спрашивать, кто такие «МЫ» , не было необходимости-все и так было ясно...
Весь день я был под впечатлением Илюшиного звонка, и напевал себе под нос последние строчки песни: «Вдруг у костра ожидают, представьте,меня!»
И подумалось: как здорово, когда знаешь, что тебя кто-то ждёт!
.
К О Н Е Ц
Виталий Алексеев, июль 2013г.