ПИСЬМА ИЗ ТИШИНЫ
Начало их романа напоминало сказку.
Мария впервые встретила своего принца Аристотеля Онассиса – на балу в Венеции. Познакомила их искусная сводница Эльза Максвелл. Через некоторое время Онассис пригласил Марию с супругом совершить морской круиз на его яхте «Кристина».
Страстный и романтичный Оннасис во всём превосходил холодного и сдержанного Джиованни Батиста Менегигини – супруга Марии. Аристотель воротил миллиардами, прекрасно знал языки: греческий, французский, итальянский и английский. Никогда не жалел денег на Марию и преподносил ей только дорогие подарки. Так был устроен в её честь званый ужин в знаменитом Дорчестерском отеле Лондона. А чтобы поразить Марию еще больше, все залы отеля он усыпал лепестками красных роз. И тогда она поняла, что до конца своих дней будет любить только Онассиса.
Мария часто расспрашивала Онассиса – откуда он такой? А он охотно рассказывал. Был конец сентября 1923 года. Над Атлантическим океаном бушевал ураган. Старенький итальянский грузовой пароход водоизмещением 12 тысяч тонн «Томазо ди Савойя» трещал по всем швам. А в трюме парохода, на куче деревянных чурок и ржавых деревянных труб, скорчившись от страха и морской болезни, сидела тысяча итальянцев и греков-эмигрантов. У выхода из трюма стояли часовые, чтобы эмигранты чего доброго не поднялись на палубу и не нарушили покой обитателей нескольких приличных кабин, оборудованных на этом грузовом пароходе для пассажиров. В самый разгар урагана, когда люди в трюме валились друг на друга, а слабые задыхались от смрадного запаха, к часовому у выхода подошёл парнишка лет семнадцати и протянул ему две бумажки по 20 долларов. Матрос молча взял деньги и выпустил приземистого черноволосого парнишку на палубу. Им был Аристотель Онассис.
Когда же буря немного улеглась, молодой человек обратился к другому матросу, караулившему насос на цистерне с пресной водой. Дал и ему 10 долларов, чтобы немного отмыться от тюремной грязи.
Он любил тихонько подплыть к пристани в тот момент, когда катер с пассажирами уже был готов к отплытию, и внезапно запрыгнуть на его корму, которая предназначалась для серьезных турецких дам, густо задрапированных чадрой. Никакой мужчина не имел права оскорблять их там даже просто своим присутствием – не говоря уже о «неверных». Вызвав ужасный визг своим неожиданным появлением (а он был в такой момент, естественно, практически голый и разбрасывал вокруг себя тучи брызг), Онассис, содрогаясь от хохота, валился обратно в море с отходящего катера.
Особую пикантность этому развлечению придавал тот факт, что парнишку могла буквально растерзать турецкая команда , если бы он попал ей в лапы. Все, кто знал Аристотеля (далее будем называть его Ари – автор), в это время, характеризуют его как очень сильную и бунтарскую личность. Парнишка быстро соображал, имел блестящую память, пользовался непререкаемым авторитетом среди сверстников. Его компания состояла из таких же парней, как и он сам. Они часто собирались вместе и болтали без умолку, дымя дешевым табаком, целыми днями.
По словам Ари, манящие запахи океана пробудили в нём влечение к морю. Он без страха и сомнений ступил на морскую стезю: за бесценок скупил у разорившихся судовладельцев несколько устаревших судов. С туго набитым бумажником, преисполненный радужных надежд, Ари направился в Лондон. Тем, кто теперь имел с ним дело, трудно было поверить, что этот преуспевающий бизнесмен всего несколько лет назад пересекал Атлантику в другом направлении, имея лишь 60 долларов в кармане.
В 1929 году счёт Онассиса в банке перевалил за миллион. Тогда же он купил себе пост греческого консула в Буэнос-Айресе. И в этом качестве нередко отправлялся в порт встречать греческие суда.
Много чего было в его жизни. Например, женщин. Первую свою женщину он встретил в 1934 г. Это была Ингеборг Дедихен, красивая, интеллигентная дочь покойного владельца норвежской судоходной компании.
Начался страстный любовный роман. Ингу Онассис называл «мамитой». Она же его прозвала «мамикой». После разрыва с Онассисом, Инга охотно всем рассказывала о приобретённом с ним сексуальном опыте. «Ни у одного из моих мужей не было такой кожи, которую так нравилось бы гладить, как у него. Мы тонули в своих желаниях».
Выгоду свою, однако, Онассис получил – роман с Ингеборгой, длившийся несколько лет, помог таки ему войти в мир международных судоходных компаний.
В 1946 г. Онассис женился на гречанке Атине Ливанос, которую все называли Тиной. Женитьба на этой женщине стала для Онассиса гениальным шахматным ходом. Тина была образованной, хорошо воспитанной, родом из знатной греческой семьи. Ари, прежде чем попросить её руки у родителей, привлёк первым делом на свою сторону саму Тину. Однако жениться на 16-ти летней девушке ему всё-таки не разрешили, сославшись на то, что ещё не вышла замуж старшая сестра Тины, Евгения. Но через год настойчивый Онассис всё же своего добился.
Ещё до того, как он стал бить Тину, прежде чем отправиться с ней в постель, юная девушка дала 46-летнему жениху холодную и реалистическую оценку: «Настоящий дикарь, который лишь обзавёлся приличным видом». Но она была сильно влюблена в этого дикаря. «В этой игре участвовал бог любви Эрос», - говорила Тина впоследствии. Её захватили обаяние Онассиса и его страстность.
Вторая мировая война принесла удачу Онассису, однако его самолюбие страдало оттого, что он занимается лишь перевозкой нефти, но не её добычей. Бизнес отнимал у него очень много времени, и вскоре Тина почти перестала видеть мужа. Разумеется, молодая женщина завела себе любовника, тем более она была уверена, что Онассис ей неверен, да и назвать их жизнь семейной можно было лишь с большой натяжкой, хотя у них и родилась дочь Кристина и сын Александр.
С 1954 года жизнь Онассисов переместилась на шикарную яхту «Кристина», названную так в честь их дочери. Это была одна из самых дорогих яхт в мире. Одно её содержание обходилось Онассису чуть меньше 1,5 млн. долларов в год. Размерами она превышала футбольное поле. Сам египетский король назвал её «последним криком великолепия». Ванны из сиенского мрамора, краны в форме дельфинов, игровые залы, камины из ляпис-лазури, госпиталь с операционным залом и рентгеновским аппаратом, кондиционированный воздух, бронзовые перила лестниц и балюстрады из оникса, гостиная, рассчитанная на двести персон, и вдобавок оркестр. Онассис всегда сам подбирал малейшие детали декора. Подушечки, покрывавшие табуретки у стойки бара, были сшиты из крайней плоти китов, убитых китобойной флотилией. Макеты маленьких судёнышек, дюжинами висели во всех уголках яхты. «Плывучий рай» обслуживали 6о человек – члены команды, вышколенные стюарды, охрана, 2 парикмахера, специально выписанный из Швеции массажист. Каюты были отделаны дорогими породами дерева, ванные комнаты – мрамором и золотом. В кабинете радушного хозяина висели древнерусские иконы и картины, написанные рукой любимого им Эль Греко.
На этой самой яхте всё и началось. Здесь и разгорелся этот громкий на весь мир роман. А зародился он весной 1959 года на втором балу в Венеции. Мария Каллас и Онассис долго танцевали, сжимая друг друга в объятиях, и Тина не поверила своим ушам, когда муж заявил, что едет в Лондон на концерт Каллас. Вот после этого концерта он и пригласил Марию с мужем на свою яхту. А Тина? Она не могла не заметить, как Онассис хлопотал лишь вокруг Калласс, хотя в числе его гостей тогда был сам Уинстон Черчилль.
А как было не влюбиться в Каллас? Она заставляла даже врагов преклоняться перед её талантом и говорить о её гениальности. Божественный голос, экспрессия, уникальная манера исполнения – всем этим она обладала в полной мере. Это о ней говорили: «Тихая и спокойная в жизни, страстная и импульсивная на сцене». Парадоксально, но факт – Каллас в той или иной степени повторяла судьбу всех своих героинь: Джоконды, Аиды, Нормы, Медеи, Лючии… Ей не нужно было долго репетировать, вживаться в роль, ведь она играла саму себя. Наверное, поэтому ей зритель всегда верил.
Мэтр мировой моды Ив Сен-Лоран, не однажды восхищаясь её талантом, как-то сказал: «Она была дива из див, императрица, королева, богиня, колдунья, работящая волшебница, словом – Божественная».
ПИСЬМО ИЗ ТИШИНЫ.
Теперь я спрашиваю себя: как я могла дорожить тобой больше, чем им?! Тобой, даже не желавшим ходить на мои спектакли, смеявшимся над моей страстью переслушивать собственные записи! Тобой, совершенно не интересовавшимся моей жизнью, поленившимся даже прослушать запись моего дебюта из Arena di Verona, когда двадцать пять тысяч зрителей три с половиной часа, ополоумев от восторга, дышали мне в такт… Я спрашиваю себя, как я могла подчиняться тебе, как случилось, что я позволила распоряжаться мной, послушно снимала перед спектаклем линзы - линзы, без которых я ничего не видела! - лишь бы тебе угодить? Помнишь рассвет на яхте - сиреневое утро, когда ты поил меня из ладоней горьким греческим вином? Ты сказал тогда, что не знаешь мгновенья лучше. Боже, как ты убог. Я знала любовь больше той, что ты мне открыл. На свете был мой голос - голос, который все называли божественным, и который ты слушал, пожевывая от скуки жвачку.
Менегини – муж Каллас, знал всё, но ничего не сделал, чтобы остановить это безумство Марии. Он лишь кусал губы и вспоминал то время, когда влюбился в дородную честолюбивую гречанку, как, забросив все заводы, женился на ней и полностью посвятил себя карьере молодой жены. Замужество пошло ей на пользу. Мария преобразилась в очаровательное создание весом в 55 килограмм. А когда в начале карьеры певица переживала одно разочарование за другим, он верил в неё, любил, помогал ей и вёл все её контракты.
Но всё же он был скрягой, и прежде чем выпустить Марию на сцену, он пересчитывал в гримёрной её гонорар
Однажды «Кристина» бросила якорь у горы Атос. На следующий день её посетил патриарх Атенагорас. Мария и Ари стали перед ним на колени. Патриарх благословил их. У Менегини было неприятное ощущение, что он присутствует на брачной церемонии. В эту ночь Калласс возвратилась в свою каюту лишь на рассвете. Романтика моря, свежий воздух, отдых, отсутствие всяческих проблем – всё способствовало развитию бурного романа между Марией и Ари. Ей всё нравилось в страстном Онассисе: она без конца с ним танцевала, смеялась и занималась любовью. И всё-таки в Италию Каллас и Менегини возвратились вместе. Онассис последовал за ними. «Отдай её мне. Сколько ты за неё хочешь? – пытал он супруга Марии. – Пять миллионов? Считай, что ты их уже получил. Хочешь, дам десять?».
Манегини выставил Онассиса вон, но на другое утро проснулся в одиночестве. Спустя несколько часов, Мария известила мужа, что не хочет с ним жить.
Что в это время делает Онассис? «Мы всего лишь друзья с Каллос, - заявил он репортёрам. Да и по телефону заклинал Тину приехать вместе с детьми к нему из Нью-Йорка и не начинать бракоразводный процесс. Но у Тины
Был твёрдый характер. В конце ноября 1959 года она подала на развод и через полтора года вышла замуж за английского лорда.
К этому времени Каллас и Онассис уже открыто появлялись в обществе. Она планировала свои выступления, в соответствии с его деловым графиком, следила за своим весом, соблюдала строгую диету. Но всё чаще и чаще между ними возникали ссоры. Он срывал на ней своё плохое настроение и обращался с нею так скверно, что этого стыдились даже его друзья. «Заткнись ты, певичка из ночного клуба», - говорил он ей. Мария всё терпела, потому что потеряла голову от любви.
ПИСЬМО ИЗ ТИШИНЫ
Я все время думаю: почему мне все давалось с таким трудом? Моя красота. Мой голос. Мое короткое счастье... Если б ты знал, как трудно мне было вернуться петь после тебя... Добрые критики пытаются меня поддержать, злые кричат, что я потеряла голос в твоей постели. Плевать. Плевать, Ари, я была так счастлива с тобой... Ари, Каллас может мерить себя только меркой Каллас. И я прекрасно понимаю, что по этой мерке сегодняшняя я - никто...
В 1964 г. Они вместе провели их последнее лето на острове Скорпион. Но годом раньше на яхту «Кристина» была приглашена Джеки Кеннеди. Это было новое увлечение Ари. Джеки получила дорогие подарки от Онассиса и укатила в Белый дом. С этого момента Онассис стал относиться к Марии хуже, чем когда-либо. Ни о каком браке не могло быть и речи. В 1968 году Мария узнала из газет, что Онассис женился на вдове президента США Жаклин Кеннеди. Но, заключив брак с ней, он не забыл Марию. В мае 1970 г. он навестил певицу в Париже и, сидя рядом с ней, положив ей на бедро руку, сказал: «Как приятно опять чувствовать толстое бедро знаменитой Каллас. У Джекки ведь кожа да кости».
ПИСЬМО ИЗ ТИШИНЫ
Газеты пишут, что мой нынешний голос - даже не отсвет былого сияния. Увы, это правда. Я читаю безжалостные рецензии, а потом телеграммы, которые я получила в 1958 году, когда после первого акта "Нормы" у меня что-то случилось с голосом и я отказалась петь. К великому возмущению администрации, потому что, по злой воле судьбы, именно на этот спектакль изволил прийти наслышанный обо мне итальянский президент. Как меня бичевали за то, что я - в присутствии такой персоны! - прервала выступление... Никто не думал о том, что, если бы я продолжила, мой голос был бы потерян... Хотя нет. Так думала администрация. Публика была более милосердна. Мне потом в гостиницу доставляли письма. "Вы богиня. Богини не должны бояться упасть..." Ари, как я не поняла тогда, что это знак! Предупреждение о том, что мой дар так хрупок. Что он не сможет вынести испытаний. Мой голос хотел предупредить меня о том, что вскоре я встречусь с тобой и ты его изничтожишь... Будь проклят тот день, когда ты пригласил нас с Менегини на свою яхту! И то мгновение, когда ты, перелив мое шампанское в свой бокал, выпил его до дна со словами: "Вот судьба великой Каллас".
Онассис продолжал регулярно встречаться с оперной дивой, сначала лишь в интимной обстановке её парижской квартиры, а позднее и в ресторанах, и в ночных клубах. Ведь Каллас была красива, умна, проницательна и сексуальна. К тому же была гречанкой. Он не мог оторваться от неё. Скрытный по натуре, Онассис мало кому доверял, а Мария доказала ему, что ей можно верить. В отличие от Жаклин, она интересовалась его делами, восхищалась его грандиозными успехами в бизнесе. А Жаклин то и дело совершала полёты из Европы в Америку и обратно, принимая от Аристотеля миллионные подарки.
Став миссис Онассис, Жаклин могла иметь всё, что можно приобрести за деньги. Но семейная жизнь с Онассисом не заладилась. Как оказалось, Жаклин – не тот идеал, который искал Аристотель. Его стали ошеломлять бесчисленные траты Жаклин: она скупала одежду коллекциями, обувь и бельё – контейнерами. В первый год семейной жизни с Онассисом она истратила на своё «одеяние» более миллиона долларов. Поначалу Онассису это нравилось, но по мере роста счетов, он становился всё менее щедрым и не переставал повторять: «Что она делает со всеми этими тряпками? Я никогда не видел её в чём-нибудь, кроме джинсов».
ПИСЬМО ИЗ ТИШИНЫ
Ты забыл: под окнами квартиры, где ты теперь кричишь мое имя, ты топал ногами, требуя, чтоб я оставила тебя в покое.
Ты забыл: ты был единственным мужчиной, которого я просила на себе жениться. Ты забыл, как мучил меня, как, скрипя зубами, дал согласие и как в машине у церкви сказал, усмехнувшись: "Ну, что, добилась своего?" Ты думал, после этого унижения я стану твоей женой. Ты искренне удивлялся, почему я выскочила из машины и ушла. Ты забыл, Ари. Я - Мария Каллас. Неужели ты думал, я это прощу? Я три года была твоей любовницей. Ты три года отказывался на мне жениться, после чего не раздумывая, отправился под венец с глупенькой вдовой бывшего президента, живущей исключительно обсуждением нарядов на приемах. Я знала: ты умрешь с ней от скуки. Ты не послушал меня, Ари. Теперь ты несчастен. Мне больно. Но я тебя не пущу.
Всё-таки пустила – Ари вернулся. Когда ей исполнилось 43 года, у неё появилась последняя надежда стать матерью. Но Онассис жестко поставил её перед выбором: или он, или ребёнок.
ПИСЬМО ИЗ ТИШИНЫ
Ты не верил, что я могу умереть от любви. Знай же: я умерла. Мир оглох. Я больше не могу петь. Нет, ты будешь это читать. Я тебя заставлю. Ты повсюду будешь слышать мой пропавший голос - он будет преследовать тебя даже во сне, он окружит тебя, лишит рассудка, и ты сдашься, потому что он умеет брать любые крепости. Он достанет тебя из розовых объятий куклы Жаклин. Он за меня отомстит. Ему сдавались тысячами, десятками тысяч. Он отступил перед твоим медвежьим ухом, но он возьмет реванш. Нет, ты не оторвешься. Ты будешь пить до дна признания моего онемевшего от горя горла - голоса, отказавшегося прилюдно захлебываться обидой, посчитавшего невозможным оказаться во всеуслышание брошенной. Он был всесилен, Ари, и потому горд. Ари, он не перенес низости твоей пощечины. Он отступил, но знай - он не даст тебе покоя. Он отомстит за меня, за мой прилюдный позор, за мое теперешнее одиночество без ребенка, которого так поздно дал Бог и которого ты - Ари, ты! - заставил меня убить...
Со временем отвернулись удача и безоблачные дни и от Онассиса. Пришли чёрные дни. В 1973 году на самолёте его же авиакомпании разбился сын Александр, обожавший небо так же, как отец – море.
Ари за одну ночь превратился в старика. А осенью, того же рокового года ушла из жизни, наглотавшись «колёс», его первая жена Тина. И точно также покинула этот мир его дочь Кристина, которая в своё время сбежала из дома и вышла замуж за богатого старика.
После потери детей, Онассис стал терять здоровье. Ему ставят смертельный диагноз – иммунную болезнь, из-за которой веки его пришлось прикреплять ко лбу скотчем. А тут ещё греческое правительство приняло твёрдое решение забрать то, что осталось от Olimpic Airways. Этот удар, нанесённый его самолюбию, стал последним. 15 марта 1975 года в возрасте 69 лет Аристотель Онассис скончался.
Он хотел обладать всем: морем, воздухом, Монте-Карло, женщинами. Потому-то он и поддался очарованию Марии Каллас. И всё же она была самой большой любовью в его жизни.
ПИСЬМО ИЗ ТИШИНЫ
Никто, кроме тебя, не мог понять, как невозможно одиноко на вершине. Быть может, меня понимал только отец, но его уже, увы, нет в живых. Мы никогда не были с ним вместе - мать не задумываясь бросила его и уехала с нами из Америки обратно в Грецию. Теперь я живу одна в этой парижской квартире, и сестра пишет мне банальности типа: "Мама стареет". Разумеется, она стареет. Я тоже старею. Мы живем в разных домах и шлем друг другу ничего не значащие письма. Лучше б они издевались надо мной, как ты. Ты, по крайней мере, не был равнодушен. Ари, я с 12 лет работала как лошадь, чтобы прокормить их и удовлетворить непомерное честолюбие мамы. Я делала все, как они хотели. Ни мать, ни сестра теперь не помнят, как я кормила их во время войны, давая концерты в военных комендатурах, расходуя свой голос на непонятно что, лишь бы добыть для них кусок хлеба. Меня в 15 лет знала вся Греция, мне уже в 17 сказали, что я звезда, и дальше я только работала, работала, работала - я отдавала этому все, я никого не любила, я служила музыке, жертвуя всем… Я все время думаю: почему мне все давалось с таким трудом? Моя красота. Мой голос. Мое короткое счастье… Если б ты знал, как трудно мне было вернуться петь после тебя… Добрые критики пытаются меня поддержать, злые кричат, что я потеряла голос в твоей постели. Плевать. Плевать, Ари, я была так счастлива с тобой…
Кики Мутсатос, последний секретарь Онассиса, вспоминал: «…Мы с Марией прилетели на остров Скорпиос, где находится могильный склеп Онассисов. Каллас прибыла туда в непроницаемых черных очках и с букетом белых роз. Когда мы дошли до склепа, она повернулась ко мне и проговорила: «Уйдите. Я хочу прощаться с ним один на один».
Мария пробыла в склепе почти час. Всю обратную дорогу молчала. Лишь в самолёте она сняла очки и, взглянув на меня глазами, полными слёз, сказала: «Вы знаете, у нас с Ари ничего не было в целом мире, кроме друг друга. Я всю жизнь пишу ему письма. Мы всего три года были вместе. Но этого хватило на всю жизнь». И после долгой паузы добавила: «Ничего. Осталось недолго. Скоро мы встретимся». Она скончалась ровно через полгода после нашей поездки – 16 сентября 1977 года».
Мир скорбел. Пьер Жан Реми, французский оперный критик, сказал о ней: «После Каллас опера никогда не будет такой же, как раньше». Средства массовой информации объявили: «Голос столетия замолчал навсегда».
По официальной версии, Каллас умерла от сердечного приступа. Правда, врачи говорили, что тяжелой болезни сердца у неё не наблюдалось. По версии Менегини, Мария, вероятнее всего, покончила с собой. А, быть может, люди не хотели верить в банальность смерти той, кого они боготворили.
Похоронная церемония состоялась в Греческом православном храме на Рю Жорж Бизе. Тело Каллас предали земле на кладбище Пер-Лашез. Вот и всё. Точка. Остались лишь записи её дивного голоса, от которого мир до сих пор сходит с ума.