Точка

Юлия Ванадис
 

                «Когда планировали жизнь, вы учли случайности?»
                Карен Мари Монинг, «Заклятие горца»






        Жара нещадно плавила город, растекалась по улицам людской отрешенностью и звала скорее перешагнуть в прохладу сумерек. Но до вечера так далеко – впереди тягучий день первой декады лета. Знойный и пресный. С перевернутой над городом кисельной чашей неба, на дне которой полощется мутный солнечный грошик. Метеорологи обещали дождь, но тот никак не мог набраться храбрости и хоть немного осадить душную пыль.


        Сергей переключился на волну «Авторадио», мимоходом подумав, что в его жизни ничего, кроме будничной суматохи, не происходит. Сегодняшний день неотличим от вчерашнего, позавчерашнего или того, который случился месяц назад. Хотя нет… месяц назад Вика еще не называла его «лузером», а смотрела влажно и требовательно, словно ждала ответ на какой-то очень важный вопрос. Ответа он не знал, как и вопроса, но изо всех сил старался сделать ей хоть что-то приятное. Иногда получалось, и тогда тихий голос начинал нашептывать где-то внутри: «Может, она и есть та самая?» Сергей осторожно отходил в сторонку, изучающе присматривался к плавным изгибам тела, резковатой походке и струящимся, словно шелк, волосам. Усмехался едва уловимо: «Возможно»… и ощущал себя счастливым.
          Сегодня тот маленький кусочек счастья без следа растворился в суете, словно сахар в горячем чае. Остались лишь жара и набухшее дождем небо. Даже если бы Сергей умел видеть «знаки», все равно ни одного не заметил, потому, как не верил в судьбу, случай и прочую чушь.   
      

         А Зоя верила.
         И в судьбу, и в знаки. Как иначе? Разве можно не заметить того, что послано тебе! Иногда эти самые тайные знаки действительно приносили в ее жизнь, что-то новое и удивительное. Но… не сейчас. Как раз сегодня ничего не случилось, разве что позабытый дома зонт, из-за которого она то и дело с опаской поглядывала на темнеющее небо. Приехать в институт вымокшей курицей отчаянно не хотелось, а не ехать нельзя –  завтра зачет… Она заглянула в сумочку и, убедившись, что конспект не составил компанию зонту, облегченно вздохнула.


         – Есть на выход? – не отрывая взгляд от дороги, крикнул Сергей в салон.
         Никто не отозвался и яркий микроавтобус сто пятнадцатого маршрута бодро побежал дальше. Дождь не утерпел и начал кропить асфальт темными «жирными» кляксами.
         Сделав радио погромче, Сергей машинально подпевал затертым хитам и думал о том, какая сволочь его напарник Гена, умудрившийся простыть в такую жару. Классный парень, даже друг, но именно из-за него в воскресенье придется весь день корячиться на маршруте. Сергей любил свою работу, запах и азарт дороги, послушность автомобиля и смешную нервозность спешащих по делам пассажиров. Но Вика работу  в выходной не поймет, опять назовет его неудачником, а то и вообще пошлет. Перспектива – гаже некуда. Парню в двадцать восемь лет, просиживающему за баранкой по двенадцать часов кряду, следует хорошо постараться, чтобы найти новую девушку. Для этого нужны деньги, харизма или случайность. У Сергея не было ни денег, ни этой чертовой харизмы, ни веры в случайности.


         Спрятавшись от дождя под прозрачный козырек остановки, Зоя с легкой паникой представляла себе завтрашний зачет. Она терпеть не могла социологию. «Тоже мне наука!..» Но повышенную стипендию хотелось до ломоты в висках и приходилось зубрить, ведь скоро диплом, а за ним не тропинка, не дорога, а весь мир, как на ладони, и ключи от запертых дверей тонко позвякивают, привязанные к поясу. Она верила, что за одной из этих дверей уже оставлен для нее сверток с тикающей бомбой единоличного Зоиного счастья, украшенный ярким бантом.  Молодые девушки любят все яркое.
         Вспомнив новое сногсшибательное платье своей одногруппницы Даши, Зоя решила, что на выходных непременно купит себе что-то подобное. Еще бы знать, сколько это может стоить… А платье надо непременно! Лето – самая любимая пора, когда сбываются мечты и очень смелые планы, которых у Зои, никогда не читавшей Маяковского, было самое настоящее громадьё. Одна только авантюра с походом чего стоит!
         Она радостно усмехнулась, представляя себе, как под пристальным маминым взглядом аккуратно складывает в чемодан цветастые сарафаны, юбки и босоножки, чтобы тайком отнести все это радужное великолепие к верной подруге Люське и заменить на потертый, давно уже собранный рюкзак со снаряжением. Зоя страстно любила горы с их непредсказуемо-резкой сменой настроений, бескрайностью просторов, пронзительной красотой и свободой во всем. Да, она любила горы... а с недавних пор и Марата, от близости которого сердце колотилось в груди маленькой запертой птичкой и счастье заливало все внутри горячей лавой.  Но родители всегда были категорически против гор, где опасность так и норовит приблизиться к их хрупкой доверчивой девочке. Поэтому придется врать про море, солнце и пляж. А потом, по приезду, сознаваться, переживать грандиозный скандал и, прощенной, плакать то ли от горя, то ли от радости на мамином плече.
         Зоя улыбнулась, выглянула из остановочного павильона, подставив лицо дождю, и нетерпеливо посмотрела на часы.
       

        Дождь припустил чуть сильнее, и «дворники» весело приветствовали на лобовом стекле маленьких незваных гостей. Сергей шире открыл окно и с удовольствием вдохнул горький запах мокрой листвы и сладость цветущей липы. Проехав поворот, привычно стрельнул взглядом в граффити-надпись «Назло!» на стене обветшалого дома. Каждый раз, проезжая мимо, он, словно зачарованный, вновь и вновь смотрел на криво выведенные буквы и придумывал свои версии мотива для псевдо художника. Абсурдность надписи то тревожила, то обескураживала, то веселила, но никогда не оставляла Сергея равнодушным. Вот сейчас он разозлился. Это самое «назло» словно хотело подчеркнуть, что жизнь проходит мимо, даже не удосуживаясь взглянуть в сторону Сергея, назло всем его желаниям и мечтам. А может, просто мечты о чем-то не том? Возможно, стоит мечтать о доме на Филиппинах с темным парком и усыпанной гравием подъездной дорожкой, о фигуристых блондинках на борту собственной белоснежной яхты, о банковских счетах с множеством нулей?.. А он просто хотел завести собаку, большую и бесконечно преданную, которая с восторженным лаем будет носиться по скверу, вздыбливая кучи опавшей листвы… Но какая собака с его работой! 


       Зоя нервничала, нетерпеливо притоптывая ножкой в уютной сандалии, каблуки она не любила. Взгляд все чаще и чаще наталкивался на циферблат, словно пытался остановить время до прихода автобуса.
       «Ну, где ты?» – подставляя лицо дождю, она с надеждой вглядывалась в маревый контур дороги. Капли смешно собирались на самом кончике хорошенького носика, щекотали и падали вниз. Зоя не обращала на них внимания. Она опаздывала. Марат уже ждал ее в гулком и прохладном холле института.
       При мысли о Марате дождь перестал казаться противным, а завтрашний зачет - страшным. «Ты обязательно понравишься моим родителям!» – она  улыбнулась, предвкушая знакомство. Ошарашенное, но деловито-серьезное лицо отца, взволнованно суетящуюся маму… Зоя прыснула со смеху. Все-таки родители ее очень любят. А она их… и Марата.


        Пассажиров почти не было – днем на его маршруте всегда так, – поэтому Сергей сразу заметил на остановке изящную девушку, с прижатой к груди сумкой. Она бодро заскочила в переднюю дверь, смешно отряхнулась, словно намокший воробей, протянула деньги за проезд и села у окна.
        Микроавтобус плавно тронулся, и Сергей украдкой, в зеркало, посмотрел на симпатичную пассажирку, склонившуюся над открытой тетрадью. Мокрая прядь у виска, угловатая оголенность плеч, смешно сморщенный лобик – домашняя девочка-умница со своим миром девичьих фантазий, в котором наверняка не найдется места для такого парня, как Сергей. Почему такие умницы всегда достаются другим? А ему - вечно чем-то недовольная Вика, громко гогочущая над любым анекдотом и преподносящая себя, словно сказочный приз. Несправедливо? Да.
        Небо начало светлеть – дождь уходил прочь. Отогнав в сторону глупые мысли о какой-то там мнимой жизненной справедливости, Сергей переключил музыкальный канал. Одно и тоже… Везде. Почему-то стало до боли тоскливо.
       Он еще раз глянул на девушку в зеркало: «Похоже, студентка. Хотя… их не разберешь». Слишком умных и понтовых он недолюбливал за ощущение собственной ограниченности, которое в самый неподходящий момент подло выползало из какого-нибудь темного угла. Поэтому Сергей давно определил для себя «свой» контингент. Но эта девчонка была так хороша, что шальная мысль «а вдруг!» настойчиво зазвенела в виске.


       Впереди на обочине, раскорячившись пауком, стоял старенький ГАЗ с подъемной корзиной – меняли рекламу. Сергей любил бигборды за яркость и разнообразие, особенно ценные в «пробочные» часы пик.
        Он даже не понял, что случилось. Лишь успел заметить, как синхронно повернули головы курящие под деревом мужики, как оглушительно громко прорезал тихий день скрежет металла и, вдогонку ему, звон бьющегося стекла. Потом были еще какие-то крики, шум и много-много всего… которое уже никуда не спрятать и никак не изменить. Но не было ответа на единственный и главный вопрос: «Почему?!»
       Почему он, опытный водитель, вовремя не увидел торчащую опору ГАЗа?.. Почему не докрутил руль, пока еще было не поздно?.. Почему подъемник, переворачиваясь, прошил именно правую сторону?.. Почему на нем лишь пара синяков и ссадин?.. Почему именно так? Почему именно с ним?! По-че-му?..


        Зоя тоже не смогла понять «Почему?», просто не успела. Один миг и… такая невероятно надежная струна времени со звоном лопнула, а ключи от запертых тайных дверей вдруг рассыпались по полу искореженного автобуса рядом с выпавшим из рук конспектом. Один миг, а за ним оглушительная тишина, ржавый мокрый ветер и там, наверху, мутная кашица облаков вместо неба.


       И бессмысленно что-то пытаться понять. Просто вдруг оказалось, что все свои двадцать восемь лет Сергей упорно двигался к одной единственной точке, иногда сворачивал к местам, где был пьян или счастлив, где стояли дома возлюбленных и закадычных друзей, где было весело или грустно... Сворачивал, но всегда возвращался на выверенный кем-то маршрут, чтобы однажды, обернувшись в салон и еще до конца не поняв, что случилось, увидеть в доверчивых девичьих глазах застывший вопрос «За что?» Вопрос, на который ему теперь всю жизнь придется искать ответ.
       И никто не поможет.
       Почему?.. Потому что можно сколь угодно тщательно и изящно выписывать сценарий своей жизни, но кто-то невидимый все равно по-своему переставит в нем знаки препинания, а однажды поставит точку.