23. Анри, Роллан и Тилли. Кодекс - ин-фолио.
В номере их с нетерпением ждали. Во-первых Жюли позвонил Франсуа Лежерон и, справившись о здоровье, срочно запросил к себе в кабинет.
– Он спрашивал о вчерашнем вечере? – бросила на нее взгляд Софи.
– Ни словом не обмолвился! – отреагировала та, и в ее глазах отразилось недоумение.
– Даже? – только и сказал Ростислав.
– Да!
– Странный-странный наш Франсуа. Вызывает любимую девушку на свидание, почему-то в туалет, и даже не спрашивает почему она не пришла? – произнесла вслух уже Вера. – Ты бы так поступил? – переспросила она любимого, блеснув глазами.
– В туалет на свидание не приглашал бы – это точно, ну а все остальное… все остальное может иметь объяснение.
– Какое? – спросил падре, вышедший из ванной и услышавший фразу Ростислава.
– Это нам расскажет Жюли после встречи с директором Национального архива, но одну мы ее туда не отправим.
– Кто поедет? – поинтересовалась Софи.
– Ты и поедешь! – кивнул он.
– Согласен! – поддержал его де ла Рош. – Хватит с моей девочки неожиданностей! – Последние слова относились к Жюли, и та зарделась легким румянцем – ей приятно было такое отцовское внимание. – Я хочу вам сказать… – продолжил падре. – Он сделал небольшую паузу. – Я хочу вам сказать, что архив с протоколами допросов инквизиторов французских городов, не погиб в самолете – он надежно укрыт.
Такое известие, словно гром средь ясного неба, поразил всех, кроме Софи.
Видя ее реакцию, вернее ее спокойствие, Ростислав только и спросил, вернее сказал утвердительно:
– И ты, конечно знала?!...
– Я его и спрятала в тайник. Деда после прилета в Ватикан должен был мне перезвонить и я, если бы понадобилось, на «Стрекозе» переправила нужную его часть.
– С вами не соскучишься! Семья заговорщиков! – пожал плечами Ростислав.
Падре в ответ рассмеялся.
– Я не рискнул бы его брать с собой в багаж самолета, да, и не имел право выносить за пределы хранилища! Это правило нельзя нарушать! Достояние Франции – неприкосновенно. Понятно, что я не ожидал и минирования самолета – просто многолетний опыт сделал меня чрезвычайно осторожным. Софи тоже беспокоилась за меня, а она интуитивно чувствует опасность. Но, когда это случилось – я не преминул обронить фразу, что на самолете ценнейший груз. Те, кому это адресовалось услышали меня. На данный момент архив утрачен навсегда, что снизило к нему интерес, а хранится он в одном из многочисленных тайников дворца герцога Субиз – Софи его спрятала.
– Ладно, этот вопрос мы решили, а теперь я уединюсь – нужно разобраться с кодексом де Летри.
– Я с Жюли отправляюсь в Архив! – повторила утвердительно Софи.
– Отправляйтесь и будьте осторожны – не все мне нравится во вчерашних событиях.
– Не беспокойся, нас подстрахуют Жером и Сузя.
– Кто? – не понял Ростислав.
– Крестники, что познакомились с тобой у дверей… помнишь? – смешливо отреагировала Софи.
– Да, уж не забуду!
– Познакомлю вас поближе – хорошие ребята!
– Когда освободитесь встретимся в Антикварном Лувре – мы подъедим с Верой, – кивнул ей Ростислав.
После их ухода они принялись за расшифровку послания де Летри. Кодировка была несложная но кропотливая и забирающая много времени. Масса символов на листке, включая латинское буквенное обозначение цифр, с применением кириллицы и арабских цифр – был простым, но с каждой новой разгадкой все более загадочным.
Вначале де Летри, счел за необходимое дать короткую причину, такой кодировки.
«Тем, кто настойчив в поисках главного сокровища гетмана Жана Мазепы должно знать что перемещено оно по моей просьбе Григорием Орликом – полководцем славным французским, правом данным мне его отцом ныне еще здравствующим гетманом Украины Филиппом Орликом. Место сие зашифровано. Тот кто достоин – найдет в этой крипте. Я же находясь в болестях передаю падре Гервазию свой труд жизни. Да простит мне Господь мои прегрешения и да покоится с миром и в божеской благодати останки славного Гетмана Украины – Жана Мазепы».
Текст давался нелегко. Например, буквы «LXIII» означал 513 стр., «КВ’» – 22 строку сверху, а то же «КВ,» – 22 строку, но уже снизу. Причина такого замысловатого кодирования была предельно ясна – что-то, или кто-то вынудил де Летри прибегнуть к одинаковым по смыслу, но разным по подходу – шифровальным элементам.
– Он был под контролем, наш кавалер! – сделал вывод Ростислав. – Вернее, кто-то думал, что контролировал его действия!
– Думаешь? – отреагировала Вера.
– Знаю! Некоторые моменты бестолковы, и их можно понять, не нехваткой ума – этого у нашего де Летри больше, чем достаточно, но сознательным запутыванием следа.
– Нужно оставить информацию на виду, точнее в поле зрения Инквизиции, но так, чтобы святые отцы ломали голову до XXI века. Хитер кавалер! – усмехнулась она.
Падре наблюдал за ними, иногда улыбаясь. Видя, что учитель молчит Ростислав спросил:
– Что вы думаете? Ваше загадочное молчание, мне что-то напоминает, или кого-то.
– Твоего отца? – отреагировал живо де ла Рош. – Помню он так наблюдал за тобой, когда ты еще мальчуганом пытался определить преступника в рассказах Конан Дойла и Жоржа Сименона.
– Я не помню! – улыбнулся он в ответ.
– А я помню: тогда ты был также сосредоточен и загадочен, словно открывал тайны Вселенной.
– Куда мне угнаться за… – Ростислав сделав паузу, – за Верой! – рассмеялся.
– А, я причем? – не поняла та.
– Ты сразу определила, под чьим контролем находился кавалер де Летри.
– Это нетрудно: тогда все находились под наблюдением Святой инквизиции.
– Арабские цифры указывали на букву в строчке, но не все вяжется. Слово не собирается!
Его глаза, несмотря на разговор с любимой и учителем, был устремлен на шифровку и мозг машинально продолжал обрабатывать информацию. 58.
– Сразу – не одолеть! – произнес падре. – Идите по своим делам, а я поколдую над ним.
Уже через минут 20, Ростислав и Вера направились в сторону Антикварного Лувра. Идти было недалеко, и они решили прогуляться пешком. Стояла удивительно чудесная погода. Жара в середине сентября уже спала и Париж стал одеваться в природное золото, радуя жителей и гостей великолепием архитектурных ансамблей.
Вера была немного задумчива и даже грустная, как ему показалось.
– Тебя что беспокоит, солнышко? – заглянул в ее глаза Ростислав.
– Какое-то нехорошее предчувствие! – сказала она в ответ. – Мне приснился сон – не хочу его пересказывать! Нехороший он и о чем-то предупреждает.
– Тогда, почему нехороший? Есть сны, к которым нужно быть внимательным, особенно те, что не улетучиваются, а запоминаются! – ответил он вполне серьезно!
– Думаешь? – Опыт мне подсказывает: не отрицай непонятное и присмотрись к очевидному! Это мое крэдо, а теперь: давай свой сон.
– Присядем, выпьем кофе?
– С удовольствием!
Они двигались в сторону Лувра и на пути встречалась масса уже открытых кафешек и баров.
– Я слушаю! – произнес Ростислав, когда бармен принес ароматный кофе.
– После того как мы… – Вера сделала паузу, – после того, ну понимаешь, как мы это…
– как мы занялись любовью! – продолжил он с улыбкой.
– Да, после этого я долго не могла заснуть.
– Не понравилось? – опять улыбнулся Ростислав.
– Скажешь, тоже! Пока что, ты великолепен! – усмехнулась Вера в ответ, но чувство беспокойство с ее лица не ушло.
– Пока?
– Надеюсь, это надолго!
– Я всегда буду такой!
– Ловлю на слове!
– Не сомневайся – ты моя навеки и я весь только для тебя.
Такой обмен любовными словами, которые для любого постороннего показались бы глупой болтовней, нужны были Вере, чтобы сосредоточиться на рассказе. Сон был… впрочем послушаем, каким он был от нее самой.
– Ты, понимаешь, сон не шел! Улетучился, словно уже настало утро, и я проспала перед этим сутки. Я хотела было опять тебя завести на игру, как передо мной возникло видение. Нет, я не мистик, ты же знаешь! – вскинула на него глаза Вера, пытаясь понять, как он относится к ее словам. Но Ростик был внимателен: в глазах ни смешинки. Приободренная его видом она продолжила:
– Оно было похоже, на что-то жуткое, что мы видели в катакомбах Парижа. Череп смотрел пустыми глазницами, сверлил пытаясь проникнуть в мое подсознание. Потом по комнате прошелестело: Береги его! Не взойдет Луна, как твоего любимого не станет! Меня бросило в пот, я хотела тебя разбудить, но видение сказало: пусть спит – ему нельзя знать мною сказанное. Я естественно не говорила и даже пошевелить боялась пальцем, но оно, читая мысли, завершило: завтра, значит сегодня – его, то есть твой роковой день. Я провалилась в какую-то бездну, а утром меня разбудила Софи и мы пошли готовить завтрак.
Окончив, Вера опять заглянула ему в глаза.
– Что скажешь?
Кофе остыл, а она такой не любила. Ростислав, никак не реагируя, щелкнул пальцами, привлекая внимание официанта и показывая ему на кофейные чашки. Через несколько минут на столе уже стоял свежезаваренный кофе.
– Ничего не скажу! – вымолвил, наконец-то он. – Сказать, что я пренебрегаю сновидениями, было бы неправильным, тем более такими. Эти сны называются пророческими, к ним нужно прислушиваться.
– Что будем делать? Вернемся в номер? – просительно глянула на него Вера.
– Разумеется, нет! Действуем по намеченному плану, но будем чуточку осторожнее.
– Значит Лувр?
– Антикварный Лувр! – поправил ее Ростислав.
К нему они подошли не спеша, через минут двадцать. Вначале прошли массу бутиков с легендарными французскими духами «Chanel №5», «Christian Dior» и другими. Вера не удержалась и несколько изящных флаконов, в не менее изящных упаковках: отправлены в номер отеля «Artus».
Уже на входе в дворец изысканного антиквариата, она неожиданно приостановилась и делая вид, что поправляет прическу, смотрясь в витрину с выставленными в ней каменными идолами неизвестной эпохи, сказала негромко:
– Нас изучают! Будь осторожен!
Ростислав незаметно огляделся: действительно мим «Трубочиста», вместо того, чтобы уставится на площадь перед собой, повернул неестественно голову, глазами наблюдая за ними. Миму было неудобно стоять, но он терпел и настойчиво сверлил их глазами.
– Молодец! Я не обратил на него внимания! – похвалил ее Ростислав и увлек по ступенькам на нижний этаж с выставкой антикварного оружия, наград Наполеоновской гвардии и отделов с шикарной мебелью в стиле ампира III-й Империи и картин французских и фламандских мастеров. Подведя Веру к витрине с наградами, он со словами:
– Я сейчас! – вернулся назад и… и у входа со стороны площади он мима уже не застал.
Ростислав быстро вернулся и увидел возле Веры трех человек благообразной наружности в черных костюмах. Они что-то спрашивали у ней.
– Чем могу быть полезен? – задал он вопрос, приблизившись из-за спины.
– К вам у нас нет вопро… – отреагировал быстро один, оборачиваясь к нему лицом. Выглядел он под лет 45, благообразной наружности но с бесцветным взглядом.
Увидев Ростислава он запнулся, но уже через секунду завершил:
– Мы интересовались, где можно выпить хороший кофе?
– Вы запамятовали! – отреагировала немного неадекватно Вера. – Вы спросили, как пройти в книжные отделы?..
– Да-да, припоминаю, извините!.. – пробормотал благообразный с бесцветным взглядом, но Ростислав сделал вид, что не обратил внимания на его растерянность и указал:
– Прямо по коридору и вправо – есть шикарная кафешка, а прямо, вконец, за картинами – несколько бутиков с прекрасными старыми книгами: там же, и отдел рукописей.
– Что скажешь? – спросила у него Вера, когда тройка отошла в указанном направлении.
– Думаю, мой друг и поставщик книжных редкостей метр Готье в опасности.
– И?..
– Поспешим, но с другой стороны.
– Пока выпьют кофе – мы успеем.
– Они пришли не его пить, поспешим!
Ростислав увлек Веру по левому коридору и по хорошо известным ему залам и бутикам, через 6-7 минут подвел ее к небольшим отделам по торговле антикварными книгами.
Месье Готье он увидел издалека, тот сидел и что-то просматривал.
– Как всегда, увлечен какой-то редкостью! – прокомментировал Ростислав.
Мэтр увидел его издалека, но не поспешил, как всегда навстречу. – Странно! – промелькнуло у него в голове.
Ростислав с Верой подруку вошел в отдел, и только тут метр Готье поднялся и вялым кивком приветствовал его и подругу. Вид у него был бледный, а глаза горели лихорадочным огнем.
– Спасибо, что зашли месье Ростислав: думал не дождусь и уйду.
– Что так? – отреагировал он, внимательно но незаметно осматриваясь.
– Несколько дней назад принесли замечательный альдин! Ранний, то есть отца Альда Мануция – зачинателя династии известных книгопечатников. Для вас это бомба! – Мэтр выражался вполне свободно, но испарина на лбу, говорила о том, что ему действительно плохо.
– Может отложим? Я отвезу вас домой!
– Нет-нет! – запротестовал месье Готье. – Вы посмотрите, что это! – Он развернул опять, только что им просматриваемый фолинт «ин-фолио». Тот был расположен на специальной подставке с вензелями и лилиями. – Знаменитый «Сон Полифила» Франческо Коллона. Альд Мануций издал его 1495 году, уже постигнув тайны книгопечатания!.. Это шедевр, и как понимаете – уникальная инкунабула!
Мэтр открыл кодекс ближе к началу и стал листать к титулу. Несколько листов склеились, и он послюнявив палец, лихорадочно продолжил, словно у него кто-то собирался отобрать миг торжества, когда покупатель, просто обалдеет, от увиденного. Перед Ростиславом мелькают гравюры, сопровождаемые комментариями мэтра. Попадаются и дальше, странным образом склеенные листы, и месье Готье, опять послюнявив палец, доходит наконец до титула:
– Читайте! – выдохнул он и Ростислав прочитал:
HYPNROTOMACHIA POLIPHILI,VBI HV
MANA OMNIA NON NISISOMNIVM
ЕSSEDOCET .ATQVE OBITER
PLVRIM SCIT V SANE
QVAMDIGNA COM
MEMORAT.
* * *
* *
*
CAVTVMEST,NE QVISINDOMINIO
ILL.S.IMPVNENVNCLI
BR VMQVEAT
IMPPRIME
RE.
– Безусловно, это ваше лучшее предложение, мэтр Готье!
Польщенный, тот сделал легкий поклон, Ростислав участливо поинтересовался:
– Вы болеете, месье! Что с вами?
– Вчера, я не вытерпел и забрал Альдика домой, – нежно произнес мэтр, поглаживая ин-фолио. – Просидел почти всю ночь, рассматривая его. Жарко, окна – открыты: вот и просквозило.
Ростислав принял его слова к сведению, и как бы невзначай, спросил, а кто принес «альдин»? У него ничего больше нет?
– Абсолютно незнакомые мне люди, и главное: запросили недорого!
– Сколько?
– Десятку! «Сон Полифила» должен тянуть на сотню, как минимум.
Ростислав понимал, что цены в тысячах и кивнул согласно:
– Разумеется – это смехотворная цена. Сколько я должен уплатить?
– Комиссионные! – не моргнув глазом отреагировал мэтр Готье.
– Это – не вознаграждение! – не удержался он.
– Так положено! Не можем же мы превращать благородную реализацию знаний и мысли в турецкий базар, – пожал плечами мэтр Готье, и Ростислав понял: старика не переделать.
На пороге бутика появилась Софи под руку с Жюли. Они что-то оживленно обсуждали. Увидев Веру и Ростислава, Софи едва заметной мимикой на лице, отправила вопрос:
– Как дела?
В ответ он никак не отреагировал, и та поняла: есть проблемы. Эти проблемы проявились почти с появлением девушек. В проходе замаячила одна из трех фигур, пол часа назад расспрашивавшая Веру: как пройти в кафешку. По тому, как небрежно, но поспешно субъект развернулся на каблуках и нырнул в соседнюю дверь с бутиком рукописей, Софи мгновенно определила причину озабоченности Ростислава. Она, кивнув мэтру в знак приветствия, сказала Жюли несколько слов и вышла, как Вера заметила в тот же отдел рукописей.
– Значит, я вам должен 13000 Евро? – переспросил Ростислав месье Готье!
– Именно! Рад, что вы получите такую замечательную инкунабулу!
Наличные у Ростислава всегда с собой, но мэтр их не любил и предпочитал, чтобы деньги поступали на счет. Чек лег в тетрадь учета, а Ростислав, вдруг извинившись перед месье Готье, направился в отдел рукописей.
Софи рассматривала какой-то пергаментный лист, а подозрительный тип, слоняясь без дела, брал в руки то одну рукопись, то другую. Бесцельно теребя ее, он тут же тянулся за следующей. Он бросал на блондинку нетерпеливые взгляды, явно не восхищаясь наружностью – она ему мешала.
Ростислав подошел к нему и в открытую спросил:
– Месье, что-то желает?
– А вы продавец? – парировал тот ничуть не смутившись.
Сама же девушка-продавец, была шокирована небрежным отношением к рукописям и уже несколько раз пыталась сделать ему замечание. Она хорошо знала Ростислава, как покупателя и завсегдатая не только ее отдела рукописей, но и соседа – уважаемого метра Готье. Ее красивое, благозвучное имя Нина, соответствовало серьезному стилю одежды деловой женщины, а несколько научных работ – говорили о характере как ученого человека.
Нина слышала вопрос Ростислава, и ответ незнакомца. Хотя, незнакомца ли? Она его видела несколько раз у мэтра в отделе.
– Я могу помочь, если месье необходима подсказка.
Незнакомец хотел было, что-то сказать, но передумал и, кивнув, в знак извинения, вышел из отдела рукописей.
– Идем к мэтру Готье, он отравлен! – шепнул Ростислав Софи на ухо, признательно кивнув, при этом, Нине.
– Книга?
– Она! – не удивился Ростислав.
– То есть жертвой должен был стать ты! – тут же констатировала Софи.
– Да, но нет времени на разговоры – нужно срочно переместить мэтра к нам в отель.
– Я могу перебросить его к дяде Жюстину на «стрекозе», то бишь дону Хосе! – исправилась она.
– Нет времени! Яд действует со вчерашнего дня!
– Мэтр Готье знает?
– Нет, и мы не будем ему говорить, в противном случае, я поместил бы его в госпиталь.
– Что ты сможешь сделать в отеле?
– У меня универсальное сильнодействующее противоядие от 60 ядов: один из них – точно есть в этом перечне.
Когда подошли к мэтру, тот был оживлен, и что-то рассказывал Вере и Жюли.
– Вот и противоядие! – усмехнулась Софи. – Наш месье Готье, очень даже развлекается.
– Это временно! – отреагировал Ростислав и тут же предложил мэтру заехать к нему, он хочет проконсультироваться по поводу одной рукописной книги.
Тот не понял причину такого предложения, но когда Ростислав произнес слово «консультация» и оплата согласно тарифу, Готье немного подумав, кивнул.
– Хорошо! Ради вас я наведаюсь в отель, – вы у меня главный покупатель.
– Вот и славно! Поехали! – кивнул Ростислав. Дождавшись, когда мэтр закроет отдел, он с солидным пакетом, в котором был завернут «Сон Полифила», направился к машине Жюли. Та несколько раз порывалась ему что-то сказать, но всякий раз, их кто-то прерывал.
Софи шепнула Вере несколько слов и отстала. Та передала Ростиславу, что она подъедет через час – ей нужно уладить вопрос с усыновлением Тилли.
Ростислав сильно рисковал, приглашая мэтра в отель: падре де ла Рош, для всех погиб. Но выхода не было – промедление могло закончиться летальным исходом для месье Готье. В госпиталь нельзя обращаться: отравление сильнодействующим ядом должно фиксироваться в полиции, а расследование сейчас – ни к чему.
Ехали быстро. На заднем сидении – мэтр с Верой. За рулем – Жюли: рядом Ростислав. Пользуясь тем, что Вера отвлекла Готье разговором, Жюли немного иносказательно и кратко сообщила Ростиславу:
– Франсуа Лежерон не назначал мне свидание, хотя голос был его, я готова поклясться.
– Имитация! Кого этим удивишь?
– Но самое главное: на мой вопрос о том, что эти неизвестные хорошо знали пароль доступа на территорию Национального архива, он даже не возмутился и перевел разговор на другую тему.
– Думаю, этому есть объяснение: слишком уж он переволновался за последний месяц! Возможно директор уже не знает, что делать?
– Все задержанные до госпиталя не доехали! На машину напали вооруженные люди – двое полицейских из спецподразделения убиты, один тяжело ранен. Четвертого – нашли в Булонском лесу с отрезанной головой.
Последнюю фразу Жюли произнесла совсем шепотом, чтобы не шокировать месье Готье.
А тому было и вовсе плохо. Он недоуменно смотрел на Ростислава и девушек и с трудом узнавал их.
– Где я? Что со мной?
– Вы у друзей! – попыталась успокоить его Вера и это удалось. Он слабо улыбнулся и кивнул головой.
– Это хорошо! Очень хорошо!
Жюли подрулила под отель «Artus». У входа их ждал Роллан и радостно приветствовал словами:
– Месье, мадмуазель Софи решила вопрос – вот папка с разрешением на усыновление Тилли.
– Подожди! – резко остановился Ростислав, помогая Вере выйти из машины. – Она нам сказала, что осталась на час уладить как раз усыновление малыша. Когда ты получил бумаги?
– Два часа назад! Как обещала ваша подруга: через полтора часа они были у меня на руках.
– Значит она что-то задумала! – медленно констатировал Ростислав, помогая Вере провести мэтра в фойе.
– Это мэтр Готье? – спросил Роллан.
– Он!
– Вы все же пошли за книгой?
– Пошел! Спасибо тебе, предупредил!
– Но, что с месье Готье? – поинтересовался тот.
– Потом расскажу. Через три часа мы будем готовы встретиться с похитителями Анри, а сейчас помоги мне! Мэтр без лишнего шума и глаз должен попасть в номер.
– Будет сделано! – козырнул Роллан и заботливо усадил того на диван в фойе. Через несколько минут прислуга уже хлопотала возле больного, а еще через 10 минут, он лежал на койке в отдельной спальне на втором этаже номера Ростислава.
Безопасность в любых условиях – этому научил его отец. В свое время, папа под руководством специалистов провел длительный курс адаптации организма к различным ядам. Нет, это было не экстремальное увлечение средневековой чепухой и мистикой: любой яд, даже самый смертельный – был чудодейственным иммунным стабилизатором, укрепляющим энергетическое биополе организма. Если бы человечество последовательно занималось изучением и применением биоэнергоносителей в изобилии подаваемых нам Природой – абсолютно все болезни поддавались лечению. Узкий круг людей, имел доступ к Знаниям Природы, но, лишь узкий: фармацевтические компании зорко стояли на страже производства и распространения лекарственных препаратов среди людей. Самые большую прибыль дают не энергоносители (газ, нефть), и не наркотики и золото: самую большую прибыль приносят лекарства. Тот, кто держит руку на пульсе здоровья человечества – повелитель мира в прямом смысле слова.
Поэтому, Ростислав был не только адаптирован к любым формам заболеваний, он разбирался в тайнах лекарственных препаратов и имел доступ к ТАБУ ПЯТОГО УРОВНЯ! Последнее выражалось в нескольких таблетках, которые Вера дала в определенной последовательности месье Готье. Через 5 минут – тот спал.
Мэтр спал, а Ростислав внимательно обследовал ин-фолио «Сон Полифила». Он расстелил скатерть, и никого не допуская, склонился над шедевром книгопечатания и одной из первых книг Альда Мануция – книгопечатника, потрясшего мир великолепием текстов и оформления книг.
Со стороны, казалось странным его такое внимание к ин-фолио, но Ростислав знал: книга отравлена и отравили ее, не для мэтра Готье, а, именно для него. Значит, его противники перешли Рубикон и ни перед чем не остановятся.
Он вдруг взял и лизнул страницу, затем еще и еще раз.
– Они не оригинальны! Цианит!
– Что ты делаешь! – вскричала Жюли, подскочив к нему.
– А что? – не понял сразу Ростислав, затем сообразив причину, сказал успокоительно
– Ты не знаешь?.. Я не чувствителен к ядам, то есть в детстве мой отец, зная, что я вырасту таким вот… – он запнулся подыскивая слова.
– Таким разбойником и непоседой? – вставила Вера с улыбкой.
– Да-да! Что-то в этом роде! Так вот, зная, или, допуская подобное, он выработал во мне иммунитет почти ко всем ядам.
– Почти! – упрекнула его все же Жюли. – Может попасться такой, какой ты не встречал до этого.
– Все может быть, но это «почти» относится к Древнему Египту: в современном мире ядов опасных мне – нет!
– Была бы жива Екатерина Медичи, та, что-нибудь да придумала! – не успокоилась Жюли.
– Да, с этой было бы опасно состязаться! – рассмеялся Ростислав.
– Скажи, чем мы можем нейтрализовать яд? Жаль такую книгу.
– Прогреем ее немного: ровно до безопасной бумаге 40-градусной температуре, а затем, поместим под рентген и пропустим последовательно разные ультрафиолетовые и инфракрасные лучи – яд разложится.
– Так просто? – переспросила Вера.
– Это не просто, но осуществимо. Завтра отвезу к знакомому в центральную лабораторию, а сейчас аккуратно завернем ее, чтобы никто ненароком не отравился.
– Прямо как «Соколиная охота»! Предназначалась Генриху Наварскому, а перелистал король Карл IX, – заметила Жюли.
– Он был ей также нелюбим, как и Генрих IV! – заключил Ростислав и добавил неожиданно совсем на другую тему: – Я с Софи вечером займемусь одним вопросом – прошу п будьте сегодня с учителем.
Вера недоуменно глянула на него, но увидела в глазах, нечто, что заставило ее не спорить. Она лишь произнесла не то вопросительно, не то осуждающе:
– Значит не берешь?
– Сегодня – нет! – отреагировал Ростислав.
– Будьте осторожны с Софи! – только и сказала Вера.
Время приближалось к обеду, а Софи все небыло.
Ростислав хотел было заняться расшифровкой, но не мог сосредоточиться.
Падре де ла Рош не беспокоил их – он сидел над своим эпохальным трудом: «О влиянии Христианской Церкви, на развитие общества Средневекового и Нового времени».
Жюли и Вера уже несколько раз заглядывали к нему, справляясь не нужно ли ему чего-нибудь. Но, когда падре работал, он мог сутками не подавать о себе никаких весточек. Это и к лучшему. Настал момент, когда мэтр Готье открыл глаза. От болячки не осталось и следа. Более того, он чувствовал себя, значительно лучше и бодрее:
– Вы волшебник! – воскликнул мэтр, когда его провели на первый этаж. – Я, словно на 20 лет помолодел!
– Это мои девочки – они о вас заботились! – отреагировал Ростислав.
– Мы рады, что вам лучше! – улыбнулась Вера. – Можем предложить вам дюжину бутербродов с колбасой «камбри» и кофе!
– Ну, нет не буду вас стеснять! – запротестовал было мэтр Готье, но его убедили в том, что он среди друзей и ни о каком стеснении не может быть и речи!
Наконец-то появилась Софи.
продолжение следует: