Сначала я подумал,что попал в театр Оперы и Балета.
Здесь пели умалишённые Отеллы и танцевали беззубые Щелкунчики.
Солистка Кармэн, бывшая продавщица,
украсила волосы жёлтым кульком с остатками мусора.
Потом пели хором под музыку композитора из отделения тихопомешанных.
Я стоял в сторонке, созерцая этот буйный спектакль абсурда.
Мой смех был откровенным до неприличия даже в этом обществе.
Кто-то бросил в меня ботинок.
Я понял ,что здесь опасно, и сделал пару шагов ближе к двери.
Артисты двинулись за мной!
Я устроился на высоком подоконнике и смотрел оттуда.
Я кайфовал, как в театре на галёрке!
-Браво! кричал я, надеясь,что здесь меня не достанут!
Пришёл врач в сопроваждении санитаров -
в боксёрских перчатках и бронежилетах.
Я тоже решил придуриваться и бросил ботинок обратно.
Врач посмотрел на меня строго, хотя на других гастролёров
он вообще внимания не обращал.
Зато они на него обращали!
- Цискаридзе, кричали ему
Покажи ножки!
Вдруг, один совсем раздетый мужчина,с трусами на голове, начал выть.
- Таааблееетки!нижнюю часть он прикрывал пластмассовой тарелкой
с остатками салата от завтрака с летящими за ней мухами.
- Дайте больному таблетки,если не хотите,чтоб он устроил вам Кардибалетки,вмешался я.!
- Сейчас, сказал врач и дал сигнал санитарам-боксёрам.
Они вынесли голого артиста в другое помещение.
- В Карцер! решил я.
По дороге у него упали с головы трусы –
- Верните шляпу,кричал он, забыв о таблетках!
Сестра милосердия ждала его со шприцем.
После чего стало тихо, и я подумал,что попал в Рай!
Потом оказалось я попал в Цирк.
Присутствующие ходили по верёвке с закрытыми глазами.
Сколько я не смотрел, верёвки не видел.
Один лохматый рычал, как лев.
Двое бегали по арене, как лошади.
Один с размазанной на лице помадой, ухмылялся, как клоун.
Остальные бурно аплодировали!
Я сошёл с подаконника и показал им фокус
-Проглотил 100 рублей.
Моё представление им понравилось,
я хотел показать ещё, но всех позвали на обед!
Обед я тоже люблю!
Меня в кормушку не пустили.
Сказали, что я ещё не в меню.
Кто-то из артистов предложил катлету и компот из чёрно-мырдов.
Этот фрукт был не свежим, потому что из прошлой жизни.
Я съел катлету и, не ожидая продолжения представления, напрвился к выходу.
- Вы куда, молодой человек,остановил меня Врач.
- Домой,сказал я.
- Вы уже дома.Раздевайтесь
Раздеваться я не хотел!
С меня силой сняли брюки, туфли и футболку, затем предложил надеть пижаму.
Я, как был в трусах, бросился к двери и дёрнул её со всей силы.
Оказалось она на замке.
-Ключи,крикнул я одному гастролёру.
Он бросил мне огурец,который вырос на окне из пробирки!
Намного больше натуралной величены!
Я был напуган!
У меня дрожали на затылке волосы, которые выпали из лысины!
- Вы ещё узнаете кто я!
- И кто ты? спросили насмешливо выздоравливающие.
- Жириновский! Я покажу вам огурец!
- Аааа, ответили разочерованно.
Два Жириновских у нас уже есть!Будешь третьим!
На этом дело не кончилось.У меня началась судорога.
Из-зо рта появилась пена!
- Мне говорили ,что в этом месте беспридел, я не верил!
После ещё одной попытки вырваться на волю,
я потерял последний предмет одежды и меня унесли в сестринскую в одних носках.
Я ещё помнил,что милосердная смутилась!
Я хотел ей улыбнуться,но она больно меня уколола в незащищённое трусами место!
- Остальное не помню!Я был уверен,что умер!
Утром проснулся спокойный и уравновешанный.
Врач мне поставил диагназ-Шизофрения в начальной стадии и добавил.
Это не опасно
Вот, я живой!
Вас здесь вылечат!
Он вытащил из кармана фотографию президента Абамы.
Это мой сын,сказал он гордо!
Общество артистов встретило меня возгласами «Ура!»
Из всех выделялся артист с грузинским акцентом,и приклеяным одним усом.
- Всэх расстрэлаю,кричал он.От страха выстроилась очередь в туалет.
Успокоило нас приглашение в столовую.
На обед был шницель из мух по-китайски,
суп с фрикадельками из чернозёма по-турецки.
На третье бананы в горчичном соусе по-узбекски!
Я смотрел, но не ел.
Ещё не привык!
Я ждал ужин.На ужин нам сделали уколы из витаминов А, Бе и Це.
Разочерованный такой диетой, я дал расписку,
что беру на себя издержки от шизофренической болезни,
и меня вышвернули под музыку совместного кухонного оркестра
и оперно-дефективного хора
из пристижного сумасшедшего дома нашего города.