Здравствуй, внучёк! Ты просишь рассказать, откуда у нас появился Гаврик. Это интересная история. Начну с того, что ты был слишком мал, чтобы помнить нашу предыдущею собачку. О Франтике мною написан рассказ. В нём ты прочитаешь подробности о моём милом друге и о той трагедии, которая постигла его. По всем статьям Франтику не было равных. Он отличался от человека тем, что не умел говорить. Я понимал, что после Франтика, ни одна собака не сможет заменить Франтюшку. Я дал зарок себе, что больше никогда не буду заводить собачку.
Шло время. Ангелинка подрастала и настойчиво просила завести собачку. Она, хотя и смутно, но помнила Франтика, как маленькая игралась с ним. Я долго упрямился, пока не произошёл этот случай.
У нас есть знакомые дачники. Они каждое лето отдыхают в нашей деревне. Привозят с собой собачку Тину французского… Собачка удивительная. Она не только кусать, даже лаять не умеет. Очень любит играть с детишками. Ангелине это нравилось, и она часто наведывалась к ним. Однажды мы подошли к калитке, на встречу нам вместе с Тиной прибежала чёрная такса и так агрессивно нас облаяла, что я не решился открыть калитку. Тина накинулась на него, мол,
это наши знакомые, чего ты разошёлся, как лёгкое в горшке. Тут вышли дачница Татьяна и объяснила нам появление у них этой таксы. Пока Татьяна рассказывала свою историю, такса облизала нас с Ангелиной с ног до головы. Такая вот метаморфоза, превращение злюки в добрейшее существо. Даже Тина стала ревновать, то и дело отталкивала от нас превращенца. Ну, да ладно. Рассказываю дальше.
Едет, значит, Татьяна из Москвы на дачу. За продуктами ездила. На одной остановке, не далеко от торговой палатки, появилась эта такса и радостно кинулась на перерез машине. И прямо под колёса. Татьяна затормозила, остановилась, ибо сердце у неё колотилось колотушкой! Как же! Задавила собачку?!! Открыла дверцу, решила посмотреть, что же с таксой. Вдруг из – под машины она выскакивает жива, здорова, прыгает к Татьяне на колени, а затем и вовсе легла на пассажирское сидение незваная гостья, успокоилась, глянула дружелюбно Татьяне в глаза, вильнула хвостом, мол, всё, можно ехать. Дачница через открытую форточку поинтересовалась у продавцов палатки, что это за собака.
-Не знаем. Какая-то приблудная. Уже вторую неделю всё ищет хозяина, останавливает машину, просится в салон. Но вот вы первая, кто разрешил ей сесть на сидение.
Пока Татьяна слушала продавцов, такса оперлась передними лапками о плечо женщины и стала тщательно вылизывать Татьяне шею и лицо, стукая громко хвостом о сидение, как бы говоря: «Да своя я, своя. Поехали уж скорее, а то продукты на жаре стухнут».
Слушаю Татьяну, а сам вижу слёзы на глазах Ангелинки, и тихое хлюпанье. Интересуюсь, в чём дело.
- Хочу такую собачку,- разрыдалась моя кровинка, аж плечи ходуном заходили.
-Да ради Бога!- тут же прореагировала Татьяна.- я тебе даже шлейку дам и поводок. Тине это всё мало стало.
Внучёк, я не представлял, что собаки так ревнивы. Когда решалась участь таксы, пёсик, на радостях, тыркался к каждому из нас, выражая свою заинтересованность в нашей дружбе. Тине это не понравилось. На правах хозяйки она стала теснить его от нас и пресекать все попытки приблизиться к нам. Ну, просто водевиль какой-то!. Когда же Татьяна с Ангелинкой начали надевать шлейку на таксу, Тина с кислой мордашкой смотрела на это всё, как бы говоря: «Да, пожалуйста! У меня этого добра завались. Вагон и маленькая тележка, тем более, я это уже давно не ношу Можете взять ещё корзину. Она мне мала».
Мы хотели уже уходить, особенно такса так и рвалась к калитке, как будто знала, что последние дни она находилась в гостях. Тут из дома робко вышла заспанная девочка менее двух лет. Это дочь Татьяны. Она ещё только учится говорить, но помогла нам определиться в очень важном вопросе. В последний момент меня осенило мыслью, как назовём собачку. Выслушав моё беспокойство, Татьяна подняла на ручки дочку и спросила её:
-Как ты зовёшь эту собачку?
-Гав-гав,- не задумываясь, пролепетала девочка. Дальнейшее можно оставить без комментариев, ибо кличка Гаврик напрашивалась сама собой. Правда, самому Гаврику от этого ни жарко, ни холодно, ибо он торопился увидеть новое место жительства и познакомиться со всеми членами новой семьи.
Внучёк! Ты пишешь, что тебе понравился рассказ про белочку. Я высылаю тебе ещё интереснее рассказ, свидетелем которого я был лично.
СЧАСТЛИВЫЙ ЗАЯЦ.
Как-то зимой мы ехали на Шелоху под Оймяконом - самую холодную точку планеты. Баранку крутил Сенька Рыжов- Рыжик. Я на заднем сидении. Впереди Мих.Мих. из вторчермета . В ногах у него сидел пятимесячный щенок.
-Пусть привыкает к охотничьей жизни, - сказал Мих.Мих., когда брал Верного с собой.
Зимняя ночь на Колыме длиннее самой Колымы. Ещё длиннее трасса, по которой мы едем. Зимой она похожа на жёлоб бобслея: гладкая, как яйцо, с метровыми бортами -сугробами. Наш “газик”, словно санки, катится монотонно, повизгивая карданом на ухабах. Одному быть в таком пути - китайская казнь. Как-никак десять часов езды. Но мы - шумная компания, травим анекдоты, байки...
-Приходит заяц в охотничий магазин, - рассказывает Мих. Мих., спрашивает продавца:
“-Патроны есть?
-Нет.
-А порох?
-Нет.
-Может хоть дробь есть?
-Нету, ничего нету.
-Чихал тогда я на ваших охотников. “
Не успели мы как следует похохотать, вдруг на дорогу, словно из анекдота, выскакивает заяц - беляк. Ослеплённый ярким светом фар, огребается во все лопатки впереди нашей машины.
-Во чешет, - замечает Рыжик, - как по нотам.
-”Когти рвёт” -уточняет Мих. Мих. А косой мчится по жёлобу, то бишь по дороге, во весь дух.
-Ослепили его, бедолагу, - вставляю я, - куда ему теперь деться?
-Его сейчас можно брать голыми руками, - говорит Рыжик.
-А давайте его поймаем, -предлагает Мих. Мих., -пусть мой Верный понюхает живого зайца.
Советуем Рыжику обогнать косого. Сенька жмёт на газушку, обходит его. Обогнав немного, тормозит. На дороге снег, местами наледь. “Газик” юзит, останавливается не сразу. Пока тормозим, пока собираемся выскочить из машины, заяц обходит нас слева и, не сбавляя хода, чешет по дороге.
-Надо было подальше проехать. Эх ты, мазила, - подтрунивает Мих.Мих. -На охоте мажешь и тут не слава Богу...Гони снова, да подальше проедь, подальше.
“Газик” недовольно взвизгивает, кособочась, набирает скорость. Догоняем беляка. По нему видим: прыть уже не та, начинает сдавать. Рыжик делает всё, как посоветовал Мих. Мих. Обходим косого намного дальше, чем в первый раз, тормозим. Дверки машины нараспашку. Мих.Мих. первым выскакивает на дорогу. За ним я и щенок.
Луна на чистом небе окружена золотым кольцом. Значит, мороз под шестьдесят. В подтверждение этому с высоты падают мелкие-мелкие снежные кристаллики.
Косой продолжает бежать в нашу сторону, приближается к нам. Бежит уже не так быстро. Мих. Мих. принимает вратарскую стойку: ноги расставил пошире, присел, руки на груди - приготовился к прыжку на живой “мяч”. Может и накрыл бы зайца, но в момент толчка его ноги скользят по льду, и он летит совершенно в другую сторону. Слышится удар унтов о борт - сугроб. Заяц, не столько увидел нас, сколько услышал удар унтов о ледяную корку, опешил и “включил” свои тормоза: всеми четырьмя лапами, как прямыми палками, упирается в поверхность дороги. Но лёд и для зайца лёд. Естественно, он юзит и тютелька в тутельку подкатывает к Верному. Тот ещё глуп, не соображает, что к чему, виляет приветливо хвостом, обнюхивает косого и лижет самую морду. Сказать, что после этого заяц дрожал, значит, ничего не сказать. Все силы отданы беготне и теперь всё тело его ходуном ходит.
Я стою в метре от животных. Рядом с дорогой в густом ельнике с ехидцей хихикнула сова, перелетая с одного дерева на другое: ”фи-фи-фи-фи.” Заяц, собрав последние силы, прыгнул ко мне в ноги, ища защиту от собачки. На свои он, очевидно, уже не надеялся.
Представьте теперь моё положение. Мих.Мих. мне кричит: ”Лови! Хватай!” А как хватать? Это же тебе не щенка взять на руки. Дикого живого зверя, даже и зайца, я в руках не держал. Взять его, как я беру кота своего и прижать к груди? Так ведь поцарапает. Я совершенно забыл, что у зайца для этого есть длинные уши. Они в полуметре от моих рук. Схвати я его за уши, он и не трепыхнётся. Но все мы крепки задним умом. Пока я раздумываю, что делать, косой, передохнув и привыкнув к свету, очухался и маханул через борт-сугроб, и поминай, как звали.
-Эх ты, Моцарт, - сместив в моём прозвище (я играю на гармошке) ударение на последний слог, Мих.Мих. намекнул, что я такой же негодный охотник, как и музыкант. В чём-то он был прав.