Глава 15. Аркан тринадцатый. Испытание смертью

2 часть. В круге малом.

Аркан тринадцатый. Испытание смертью.

Смотри, моя Королева, какое прекрасное невесомое кружево плетет Мироздание! Как крепка и надежна нить, как изысканны его узоры. Смотри, моя Королева, какие цвета расцветают на нем, как гуляет ветер, пробуя на крепость надежно связанные узлы, как волнуется плетеное море. Смотри, моя Королева, какое горячее солнце восходит над тканым миром, и мир просыпается, оживает.  Этот симпатичный, смертельно раненый мир, из лопаток которого торчит окровавленное лезвие, еще умудряется быть и с яростью раненого зверя ищет пути исцеления. Но не разорвать нить мироздания, и опутанный сетью зверь бьется в бессилии.
Нет руки, способной освободить зверя. Нет руки, способной его убить. Ибо освободить и убить — это одно и то же. Найти бы заветный исходный узелок, потянуть бы за него — да и расплести кружево. Да только затерялся он в ворохе пряжи, затерялся, и неизвестно, когда отыщется, и отыщется ли. А ты, моя Королева, ты сама еще помнишь, с чего все начиналось? ...Когда во льдах Севера зажжется священный Огонь, с гор Востока подует свежий Ветер, хлынут очищающие Воды с Запада и на Юге взойдет новая Земля – в небесных просторах вспыхнет Новая Звезда и мир получит второе рождение.
Помнишь? Помнишь.

Преобладающие цвета Небесной Империи сводились к двум: голубому и желтому. Красиво, воздушно, возвышенно. Несмотря на то, что ее границы очерчивались Дворцом и прилегающим вокруг парком, за кованой, воздушной оградой которого царило одно лишь небо, всеми фибрами души чувствовалось — это — Империя. С большой буквы. И Люция оказалась первым человеком, который захотел поселиться здесь. Вернее так... Кто смог выжить тут... А если еще точнее — кто смог остаться. Времени было навалом, и первые несколько дней девушка посвятила исследованию дворца и парка. Сначала Император внимательно присматривался к ней, пытаясь отыскать малейшие признаки недомогания и при первых же — сослать ее вниз, на землю. Но Люция, вопреки царившим законам, чувствовала себя великолепно, и Император, оповестив Прелата о своей гостье, велел передать весть о целости и сохранности дочери Виконту и Виконтессе. О происхождении Сая на импровизированном совете девушки и Императора решено было не сообщать. И Люция тихо хихикала в кулачок, представляя себе лицо мамы и Виконта, когда они все узнают. Они и так, небось, были вне себя от удивления, узнав, у кого гостит их дочь. Да что там, даже сам Прелат, с которым девушке удалось познакомиться на днях, был изумлен не меньше. С Императором никогда не бывало скучно, и они часами могли общаться на разные темы, оживленно жестикулируя, а потом смеялись над самими собой, и в такие моменты, Люция видела по глазам, он забывал, что он — бессмертный Император, и перед ней стоял обычный мужчина, лет тридцати, невероятно привлекательный и с невероятно синими глазами. Как у Йеша. Тогда она старалась незаметно отвернуться, а когда поворачивалась — глаза Императора как правило были подернуты ледяной коркой, и он спешил уйти. «Конечно... Была одна боль... а стало — две», - думала Люция, - «Боль-любовь и боль-надежда. И обе где-то там... в недосягаемости... »
В самом начале еще она приставала к Императору с просьбой и мольбой отыскать Йеша. Ну хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Император отнекивался, отмалчивался, а потом как-то сказал:
- Если вестники решили, что Йешу необходим покой, значит так оно и есть. Без веской причины они бы его прятать не стали. Если бы что-то случилось — мы бы давно уже знали.
Люция было поверила, хотя глаза Императора были затянуты льдом и в тот момент от него веяло арктическим холодом. Но на нет — как говорится — и суда нет. Тем более она нутром чувствовала, что опасаться пока нечего, а ждать девушка научилась еще в пещерах Адона. В очередное свое посещение Прелат, с которым Люция тоже успела уже установить вполне дружеские отношения, доложил Императору, что Барон еще не объявлялся, вместо него правит его наместник, в столице начинаются брожения и — дескать — время подходит. Но до долгожданного совершеннолетия было еще несколько месяцев, и решено было подождать - виконтесса свято блюла традиции.   

- Зелье готово, Госпожа, - Барон, несмотря на свое плотное телосложение, все-таки научился мягко передвигаться по замку, - Где юноша?
- Я отпустила его, - Императрица зевнула, изящно прикрыв рот рукой, - Мне он не нужен.
- Как отпустила? Зачем? - Барон споткнулся, едва не выронив чашу с зельем.
Императрица равнодушно пожала плечами:
- Я же сказала уже... Он не нужен мне... А вот тебя за хорошо выполненную службу ждет награда!
И Императрица поманила Барона пальцем. Тихо прошелестело сброшенное платье. Испуганно замерцали свечи. Тьма кинулась навстречу золотоволосой Госпоже со всех сторон, но она продолжала улыбаться и даже не пошатнулась. Даже когда Барон подошел совсем близко — она не отвела взгляда, продолжая смотреть слегка насмешливо, слегка ласково, так взрослая женщина может, наверное, смотреть, на неопытного юнца. А Барон подошел и едва касаясь ее кожи, провел рукой по ее щеке. Что же, надо сказать, он тоже сильно изменился, научившись быть нежным, и давно было пора. Мелькнули на мгновение и погасли темно-синие глаза брата, отливающие застывшим льдом, мелькнули волнистые золотые волосы сына, но все... все поглотила надвигающаяся тьма, и Императрица растворилась в ней. Вся. Без остатка. Утром она вернется и будет биться в истерике на кровати или на полу у кровати, но этого никто не увидит. Утром она будет проклинать себя на чем свет стоит и вымаливать прощение, да кто ее услышит? Да и когда еще оно будет, это утро? И будет ли вообще? Входы-выходы она запечатала, да только не составит труда выйти из Замка тому, кто пришел сюда по своей воле. А как еще удержать Барона, когда это — его Замок, до мозга костей его? Никак. Только так... Добровольно. Не знает он об этом, и в прошлый раз, когда приходил — не знал. Когда просил отпустить его, да слугу своего. Слуга тоже ох как не прост. Только глазищами по углам зыркает, науськивает Барона.
- Еще хотя бы одну седмицу! - взмолилась Императрица неизвестно кому, - Чтобы не взяли след, не нашли, ищейки...
И Барон послушно ждет, будто чувствует, о чем она просит. Смиренным, как овечка стал, кротким, как лань.
- Забудь обо всем... О мальчике забудь, забудь о власти, о внешнем мире, - шепчет Императрица, - Нет ничего, все тени, все тщета.
И глаза Барона загораются огненным блеском. Надолго ли хватит? Еще пока хватает.

- Выпей, выпей это, - Злат поднес к трясущимся губам Барона чашу с дурно пахнущим отваром.
Барон проглотил его и даже не поморщился, и откинувшись в кресле, медленно приходил в себя.
- Выпьет она тебя до дна, - покачал головой Злат, - И давно бы уже выпила, если бы не я. Пора уходить, иначе скоро уже и я могу оказаться бесполезным.
- Еще немного, - прохрипел Барон, через силу выдавливая из себя слова, - Еще совсем немного осталось. Силы мне пригодятся, Злат. А потом я уничтожу эти чертовы источники и эту чертову семейку — всех, до единого.
- И ее? - насмешливо спросил светловолосый лекарь.
- Ее... Не знаю... - Барон поморщился, - Хватит дурацкие вопросы задавать!
- Хотелось бы на дурацкий вопрос получить дурацкий ответ, - тихо сказал Злат, - Ну да ладно, сам потом ответишь. Сколько еще отвара готовить? На сколько дней ты еще намерен тут задержаться?
- Я начал чувствовать источник, - ответил Барон, - И с каждым разом связь все крепнет. Еще хотя бы седмицу. Сможешь?
- Тяжело, - покачал головой лекарь, - Сделаю все, что смогу, но будь готов в любой момент...
Он не договорил, замолчал.
- Ты уж постарайся, пожалуйста, - сжал его руку Барон, - И спасибо...
- Не за что, - ответил Злат и отвернулся.
В первый раз его господин, которому он служил не за страх, а за совесть, к которому Злат попал еще мальчишкой, благодарил его так... искренне, что ли... от души. Воистину, меняется Барон, и не без помощи Темной Госпожи, та будто бы смягчает, сглаживает острые углы крутого нрава. «Держит в узде?» - подумал Злат и усмехнулся — самому Барону вряд ли понравились бы эти слова, и он промолчал.

- Убей меня! - светловолосый мальчик лет 5-6 стоит перед грубым ложем отшельника, протягивая ему деревянный игрушечный нож, обклеенный стекляшками, - Убей!
- Убей! - шепчет незнакомая женщина, закутанная в плащ так, что не видно даже лица, протягивая ему орущий сверток, на миг сверкают вспышкой светлые волосы, - Убей его!
- Убей меня, - на коленях умоляет золотоволосый юноша, - Прошу, молю тебя, убей!
И они вцепляются в него все разом и кружат хороводом, доводя отшельника до полного исступления уже которую ночь:
-  Выполни... Соверши... Только ты можешь, только ты способен, только ты поймешь.... Только ты... Только ты... Только ты... Убей...
Но встает солнце, окрашивая вершины гор нежно-алым цветом, и тени убираются прочь, и отшельник забывается тяжелым сном до новых сумерек. А с приходом ночи все начинается сначала. Может быть дело в том, что разбросанные осколки вместе с оправой так и остались лежать у фонтана, и их накрывают пожелтевшие листья, и ветер гладит их своей гладкой невесомой рукой и омывают осенние дожди потускневшие стекла. Или дело в том, что окровавленная рубашка Йеша до сих пор лежит в углу у очага и у отшельника не хватает сил встать и сжечь ее. Последнее, на что хватило одинокого старца, это набрать ведро воды и поставить его у кровати, опустив туда медную кружку. А зачерпнуть и напиться получается далеко не всегда. Вот и сейчас высохшая рука бесцельно черпает кружкой воздух. Воды осталось очень мало, и скоро она кончится совсем.
- Ну ты же знал — усмехается он сам себе, - Ты знал, что оно всегда так бывает. Нельзя отдать так, чтобы от тебя не убыло. Знал. Но впервые это приняло вот такой вот оборот. Сколько приходило до них... Не пересчитать...
И обессиленное тело заходится тяжелым кашлем, отражающимся от сводов кельи и уходящим куда-то в темноту, в бесконечность. Конечно, если бы поднапрячь память, он бы вспомнил всех до единого — его прожитые жизни, его принятая сила, и отшельник только тихо качает головой в темноту.
- Две силы, два мира... а ты — в обоих, вот и таешь в обоих мирах, таешь... А умереть толком никак не можешь. Потому что бессмертный. И вот уже разорван многовековой договор, и каждый теперь сам за себя... Мне-то что... Мне так проще... Главное, что мальчик вспомнил, и это, все-таки, как ни странно, важнее. А сила... на то и сила... Восстановится... Это я по старой привычке с тобой говорю, а может больше с собой. Ты бы не отразило больше того, что я тебе показал. Так что давай... насылай на меня своих чудищ из запредельной чернильной пустоты, с той грани. Ничего нового ты мне показать не в состоянии, ничего из того, чего нет во мне. И этим мы сильнее тебя. Мы способны меняться, а ты — только лишь отражать, пусть — мастерски — и в этом тебе нет равных — но все же — только отражать.
Седой старец лежит на подушках и тяжело дышит, видно, трудно дался ему этот монолог, больших сил стоил. И тени пятятся, отступают, и большой ворон расправляет перья и с устрашающим стрекотом гонит их прочь, и первая с новолуния ночь проходит спокойно. А на третьи сутки старец встает и первым делом направляется к фонтану, где пьет воду, смотря в свое отражение, умывается, глядя в совсем уже осеннее небо, разгребает опавшие листья, долго шаря по шершавым камням руками и что-то собирая в небольшой черный мешочек. Потом возвращается в большой зал и долго смотрит на старую и уж совсем грязную рубашку. Ему бы выбросить ее или сжечь, вряд ли кому сгодится, но он долго смотрит, а потом аккуратно заворачивает в кусок чистой ткани и берет с собой. Как впрочем, и черный холщовый мешочек, который уже болтается на поясе. Взглянув в последний раз на свое жилище, отшельник отправляется в путь, прихватив с собой своего крылатого спутника, окружной тропой, на четырнадцатые лунные сутки, на закат.

А где-то, на берегу одной небольшой реки, которая именно тут разливалась так, что глазу трудно было распознать противоположный берег, шестнадцатилетний юноша с волосами цвета полуденного солнца раз за разом привычным отработанным движением забрасывал сеть в воду. Его спутники — высокий худощавый парень лет приблизительно двадцати пяти, с высокими залысинами на висках и копной черных вьющихся волос, собранными в хвост на затылке, где нет-нет, да и серебрилась на солнце пара-тройка седых волос, и почти с него ростом, да и возрастом, пожалуй, тоже, стройная светловолосая девушка с густой, оплетенной лентой косой, сидели по обе стороны от рыбака. Парень меланхолично кидал камешки в воду, наблюдая за очередной безрезультатной попыткой неудавшейся рыбалки, девушка теребила кончик косы, стараясь завязать бант покрасивее.
- Совсем потерял сноровку, - выдохнул юноша, - Или рыба ушла.
- А ты закинь чуть правее! - лениво обронил черноволосый и улыбнулся так, что выглянувшее из-за осенних туч солнце обрисовало тонкую сеть морщинок вокруг глаз и в уголках рта, сразу делая его похожим на доброго сказочника.
- Левее! - вскинулась девушка и умолкла, наткнувшись на насмешливые взгляды двух мужчин.
- Эрев! - возмущенно воскликнула она, - Ну сколько можно меня дразнить?
- Дождь собирается, - глядя в даль сказал тот, - Идем в дом.
Он подхватил их скудный улов и побрел к хижине, которая виднелась где-то наверху, в конце довольно крутой скальной тропы. Резкий порыв ветра поднял полу широкого черного плаща, закрутил и хлестнул по ногам. Девушка проводила его взглядом.
- Иди, Шахар, - не отрывая глаз от реки, произнес юноша, - Я скоро буду.
Она кивнула головой, постояла еще немного рядом и тихонечко ускользнула все по той же тропе вверх.
Оставшись один, юноша откинулся на спину и долго смотрел в успевшее потемнеть небо. Ветер вперемешку с речным песком трепал его волосы, касался рук, заискивающе заглядывал в лицо, потом, не найдя взаимности, резким холодным порывом швырнул пригоршню чего-то острого и колючего прямо в глаза и заворчал надвигающейся грозой. Впрочем, рык очень быстро стих и зарядил самый унылый осенний дождь, про который обычно говорят: раз уж пошел, так надолго.
- Йеш! - раздался женский мелодичный голос сверху, со скалы, - Ну где ты там?
- Иду! - крикнул юноша, вскочил, и, забыв отряхнуться, наперегонки с дождем поспешил к укрытию.
- Соскучились? - улыбнулся он, переступая через порог и скидывая на крюк, вбитый в стену, промокший плащ.
- Ага! - улыбнулась девушка, - Эрев вон рыбу пожарил, попробуй, по-моему, лучше, чем в прошлый раз вышло!
«Не сжег!» - отметил про себя юноша, - «И это уже радует».
И подцепил кусочек.
- Весьма неплохо! - воскликнул он, протягивая руку за солью.
- Недосолил? - хором поинтересовались Эрев и Шахар.
- В меру! - рассмеялся Йеш, - Просто иногда хочется посолонее!
- Завтра твоя очередь, Шахар! - с облегчением выдохнул черноволосый, стягивая с себя фартук и протягивая его девушке, - А мы с Йешем пойдем... - он задумался, - Ну куда-нибудь пойдем.
- Куда вы собрались по такой-то погоде! - фыркнула девушка, принимая из рук Эрева фартук, как переходящее знамя, - Займитесь лучше делом!
- Рано еще, - чуть понизив голос, сказал черноволосый, косясь в сторону юноши, - Он же только-только в себя пришел.
- Шахар права, - откликнулся Йеш, - Чего тянуть?
- Ладно... - под двойным напором сдался черноволосый, - Завтра Йеш мне покажет, как сделать гарпун на сома, а позже, ближе к вечеру, и начнем. Идет?
- Идет! - улыбнулся юноша.
Девушка лишь покачала головой, доставая чашки и разливая в них ароматный настой липы и зверобоя.
- Как ты себя чувствуешь? - Эрев подсел к Йешу, загребая себе самую большую чашку.
- Сегодня уже почти в норме, - ответил тот, - Рядом с вами вообще никаких проблем, а одному, - он задумался, вспомнив себя, лежащего на берегу реки, - А одному можно, но совсем недолго.
- Надо увеличить это время, - сказал Эрев, шумно прихлебывая горячий отвар, и стараясь не обращать внимания на нахмуренный взгляд их светловолосой собеседницы, - И расстояние тоже. Дольше и дальше.
Он сделал большой глоток, а потом оглушительно чихнул, расплескав содержимое кружки частично по столу, а частично — и Йеш уже сдерживался изо всех сил, стараясь не нарываться на еще более крупные неприятности — по лицу и рукам возмущенной Шахар, которая сидела напротив.
- Прости! - прыснул черноволосый, давясь хохотом.
Девушка одарила его убийственно-ядовитым взглядом, медленно встала и отправилась в соседнюю комнатушку за куском ткани, которая заменяла им полотенце.
- Зачем ты ее изводишь? - шепнул Йеш, - Она же ничего не сделала!
- Я не специально! - так же тихо отозвался Эрев, - А если и специально — то самую малость. Она такая милая, когда злится!
Вернулась Шахар, демонстративно вешая полотенце на просушку.
- Сколько мы уже здесь? - спросил юноша, пытаясь разрядить обстановку.
- Ну, не считая нескольких дней пути, - принялся считать черноволосый.
- Семь, - ответила  Шахар, садясь обратно за стол, - Мы тут ровно семь дней. Завтра восьмой. А что, не откликается?
- Нет... - вздохнул юноша, - Ни там, ни тут. Ума не приложу, что делать. Или я поторопился, или случилось что.
- Завтра еще раз попробуем, - Эрев успокаивающе хлопнул Йеша по плечу, - Ладно, мое время пришло, отдыхайте!
И он вышел из хижины, прихватив с собой свой бессменный плащ.
- Вот зачем он так? - почти жалобно протянула девушка, когда за черноволосым захлопнулась дверь.
- Он сказал, что ты милая, когда злишься, - усмехнулся Йеш, наблюдая за румянцем, покрывшим щеки его собеседницы.
- Милая... когда...злюсь?! - воскликнула она, - Убью, мерзавца! И ты тоже так считаешь? - обратилась она к юноше.
- Нет-нет! - замахал он руками, - Ты всегда милая! Честное-пречестное! И сейчас в особенности!
И Шахар расхохоталась:
- На тебя вообще не возможно ни злиться, ни обижаться. В отличие от некоторых!
- По-моему, вам двоим слишком понравилось играть в людей! - заметил, улыбаясь, Йеш, - Вы ведь можете не спать, не есть и не пить, вам не нужны всякие водные процедуры, вам не обязательно даже стричь ногти!
- Обязательно! - перебила его Шахар, - протягивая мизинец, - Смотри, я один сегодня как раз сломала!
- Так вырасти новый!
- Ой, точно! - воскликнула девушка и на месте сломанного тут же вырос другой.
- Вот... - сказал Йеш, - А люди так не могут!
- И ты туда же! - насупилась она.
- Да нет же! - юноша обнял Шахар за плечи, - Я вовсе не к этому! Вы вполне можете обойтись без тех ритуалов, что нужны нам, и ты сама только что это продемонстрировала, но вы всеми силами стремитесь примерить образ человека, чтобы прочувствовать на себе, как это! И я вам жутко за это благодарен! Ты даже не представляешь как!
- Правда? - просветлела она.
- Чистая! - заверил ее Йеш.
- Там такой дождь! - раздался знакомый голос, и в раскрывшуюся дверь засунулась голова черноволосого в насквозь промокшем капюшоне, - Можно я лучше тут, с вами, чем в этом, как там его? В карауле?
- Можно! - рассмеялся юноша, поддерживая начатую игру и зная, что вестнику ночи ни дождь, ни стены не помеха.
- Можно! - улыбнулась вестница дня, - Ты прощен!, - потом подумала и добавила, - Но только ради Йеша!

- Барон вернется! - угрюмо сказал Император, - Айнэ не сможет удерживать его там бесконечно.
- Ты уверен? - на всякий случай переспросила Люция, давно решив перейти на ты, брат все-таки, невзирая на разницу, и пусть, что сводный. А еще — отец Йеша, - прогнусавил внутренний голос, - И... И Люция его властно оборвала. Брат... Так она для себя решила. И точка.
- Уверен, - сказал Император, - Черный Замок — не темница. Это меня бы они не выпустили. Йеша — потому что в нем часть светлой силы. Тебя — если бы захотели. А Барон сам волен выбирать. Все-таки это его замок.
- И почему его до сих пор нет тогда? - уперла руки в бока Люция.
- Значит нашла Айнэ способ, - прогудели полярные льды, скрипя айсбергами и обдавая стужей, - Но долго она его не удержит. Как бы ни был расчетлив и похотлив Барон — власть ему все равно дороже. Возьмет, что ему нужно и рванет обратно в свою дорогую Корону. Надо было прикончить его внизу, в тронной зале, и одной проблемой было бы меньше, или еще раньше — в церкви перед алтарем.
Люция хотела было усомниться, но взглянула на побелевшие пальцы Императора, сжавшие подлокотники трона, прикинула, каких трудов ему стоило договорить фразу до конца, и передумала. Вместо этого она подошла и разжала его ладонь. Ладонь оказалась ледяной, воистину... арктический лед!
- Не надо так! - как можно мягче сказала она, - Ей хуже.
- А может, лучше? - лед в глазах раскололся, - А вдруг — лучше!
- Дурак, - беззлобно сказала девушка, отпуская его руку, - Хоть и Небесный Император, а все равно — дурак. Ты видел, как она на тебя смотрела? И как на Барона? И ты еще в чем-то сомневаешься? Я вот, например, в Йеше абсолютно уверена!
- Стоп!  - сказал вдруг Император, неожиданно переключаясь, - И немножечко назад! Чего ты там говорила про Йеша?
- Что... уверена... - пробормотала Люция, понимая, что сболтнула лишнего, - Я это... пожалуй, пойду, а?
- Погоди! - протянул Император, одним движением ресниц захлопывая двери, - Так что там было у вас с моим сыном?
- Любовь, - скромно потупив глаза, ответила девушка, поняв, что отступать некуда и замолчала, наблюдая, как арктические льды, быстро растаяв, затопили тронную залу не совсем здоровым смехом.
- Это семейное... - Смеялся Император... Ну ей-богу... Ты же ему сводной тетей приходишься! И как тебе не стыдно? А? Молодежь совращать?
- Сейчас как тресну больно! - мрачно пообещала Люция, подавшись вперед.
- Тихо, тихо! - в притворном жесте Император поднял руки вверх, - Я пошутил! Значит, ты моя будущая невестка?
- А это я еще подумаю! - обиженная девушка сложила руки на груди.
- Да ладно тебе, - Император улыбнулся так, что Люция тут же растаяла, - Как подумаю, что кто-то чужой может затесаться в нашу семью — страшно становится, а тут свое, родное... Ай, ты чего, больно же!
Девушке все же удалось незаметно стащить с ноги туфлю и запустить ею в Императора.
- У меня и вторая есть! - пообещала она.
- Уболтала, - снова улыбнулся он, возвращая ей обувку, - Не буду больше. Честно. Расскажи лучше, где и как вы познакомились? Обещаю — без подколок!
- Ладно, - буркнула Люция, - Расскажу.

- Это все, что мне нужно, Злат, все, что осталось до завершения. Добудь мне его, и мы с тобой уедем отсюда обратно... в Корону... Я растворяюсь в ней, в ее силе, и даже твои зелья перестали уже справляться.
Лекарь положил руку на мокрый лоб Барона. Того бросало то в озноб, то в жар.
«Зелья не справляются», - вдруг со злостью подумал Злат, - «Кто же виноват...?»
- Тебе надо уходить, - вместо этого сказал он, - Тебе нельзя тут больше оставаться, тебе надо встать на ноги и окрепнуть. Тогда может быть у тебя и получится перетянуть силу на себя, как твои предки делали это много веков подряд. Ты слишком ослаб, налаживая утраченные каналы.
«Она же тебе нравится, Барон», - думал он, меняя полотенце на лбу друга, - «Нравится... А может, ты даже влюблен в нее. С того самого момента, когда я — сам — своими руками — вручил тебе ее портрет не слишком хорошей работы. Но ты разглядел. И полюбил. И прятался за внешней злобой, потому что не умел любить. И все эти долгие годы ты носился с мыслью отыскать свой собственный Замок, чтобы посмотреть, что с нею стало, лелея мысль о том, что ее настырный братец мертв, а она... вдруг... о, чудо! Жива... И чудо случилось... А потом и еще одно, менее приятное. Когда непонятно откуда рухнули на наши головы вездесущий мальчишка и Император Света, оказавшийся на поверку Саем Риментийским. И ты сдался... Сдался ей без боя, своей мучительной любви Барон, что опустошает сейчас тебя всего... до дна... »
- Тебе надо уходить, - выпрямив спину, повторил Злат, - Я останусь.
- Нет... Нет... - запротестовал было Барон.
- Да... - твердо сказал Злат, - Она лишает тебя воли. Так что иди и наведи порядок в Короне! А я останусь и довершу начатое.
- Завтра... - умоляюще прошептал Барон... - Завтра...
- Сейчас! - рявкнул Злат, откупоривая зубами бутылек с изумрудно-зеленой жидкостью и вливая ее в рот Барона, - Сейчас!
И Барон послушно проглотил ее, а потом встал на ноги и как послушный щенок пошел вслед за Златом. Ни один темнокрылый вестник не преградил им путь, и Императрица провожала их тяжелым взглядом из высокого стрельчатого окна своей спальни.
А потом Злат вернулся. Один. И она снова ничего не спросила, а он был слишком погружен в свои мысли, чтобы нарываться на разговор.
Барон просил кусочек первородной тьмы. И эта задача пришлась лекарю по душе, потому что была практически невыполнима, а он соскучился по сложным задачам. И Барона он выставил наружу не столько потому, что тот едва мог говорить, дня два-три он бы еще продержался, но только при помощи его, Злата, разумеется, а больше из-за того, что поиск решения для выполнения просьбы Барона требовал активации всех сил без остатка. И там уже не до зелий, даже на еду и сон времени почти не остается. Поэтому пусть Барон сидит в Короне, и Злату спокойнее, и он сам при деле.
- Где-то тут, помнится, была библиотека, - сказал вслух лекарь, - Вспомнить бы на каком уровне...
Расположение зал, коридоров и комнат Замка Злат помнил неплохо, но все равно умудрился немного заплутать.
- Все-таки недурной Замок отгрохали себе Бароны, - усмехнулся он, пытаясь сориентироваться и выбрать нужное направление, - Незнакомый с планом человек может блуждать тут часами. Интересно, а что стало с башнями, когда их накрыло лавиной? Надо будет подняться и глянуть. Сколько ночей я там провел, наблюдая за небом?
Переходы и залы, чередующиеся между собой были ровно освещены и чисто прибраны, хоть сейчас останавливайся в любой и живи... Только Злат предпочитал комнаты, запирающиеся изнутри, и потому и поселился в своей... по старой памяти. Тихо... Пусто... Полумрак... Он непроизвольно поежился. Сколько уровней он как-то насчитал еще до обвала? Шесть или Семь? И это не считая тогда еще подземных лабиринтов и гордо возвышающихся башен. И кажется, даже нынешний Барон ни разу еще не обходил свой замок целиком. А вот Злат один раз обошел. И потратил на это неполных три дня. С перерывами на сон и еду, разумеется, но все равно завораживает. Он наконец-то вышел к широкой парадной лестнице и остановился в задумчивости. Так... парадный вход, тронная зала, которая вообще-то называлась бальной — это все первый уровень, второй уровень был для прислуги — и он проходной,  на третьем — жилые комнаты господ, и самая большая спальня, которую теперь занимала Императрица, выходящая окнами на тронную залу. Злат поднялся на четвертый уровень и прошел его весь и теперь стоял перед лестницей, ведущей на пятый. Лестница закручивалась спиралью и упиралась в темноту. Библиотека находилась в круглой ротонде, которая вырастала из тела Замка, как гигантская шея, а венчала замок, так называемая голова — огромный купол, который поддерживали двенадцать колонн. На площадке, которую хорошо было видно из окон библиотеки, когда-то был разбит зимний сад, один из красивейших в Короне... Интересно... Где же он теперь... Злат встряхнулся, сбрасывая с себя оцепенение, взял подсвечник, зажег его от настенных факелов и стал подниматься наверх. Черный Замок всегда был сосредоточением знания. Все великие умы современности почитали за честь быть принятыми при дворе Баронов. И ходили слухи, что даже королевский двор не пользовался такой популярностью. Да все в прошлом похоронено... И величие Замка, и королевский двор. Лестница сделала очередной изгиб и Злата встретила пыльная прохлада книжного царства. Он проверил сохранность факелов в стенах (не хватало еще учинить пожар) и, осветив помещение целиком, полностью удостоверился в том, что почти пятнадцать лет сюда не ступала нога человека. В прямом смысле слова. Ибо весь пол был покрыт толстым и ровным слоем пыли. Пыль была везде — лежала на огромном круглом столе, свисала с корешков книг, укрывала лестницы, бахромой обрамляла тяжелые портьеры, украшающие высокие многочисленные окна библиотеки. Злат не удержался и подошел к одному, но стекло было настолько мутным, что невозможно было разобрать, что за ним. Он очистил себе место на одном из кожаных диванов, полукругом стоящих по обе стороны от стола, и присел.
- Баба — она и есть баба... Деревенщина неотесанная, - в сердцах вымолвил Злат, потом вспомнил предыдущую Баронессу, мать нынешнего Барона, которая своим интеллектом могла заткнуть за пояс любого, кто рисковал, вступать с нею в споры, и поправился, - Ладно... Просто деревенщина. Хотели из замарашки сделать королеву, и вот как вышло.
Он помолчал, оглядывая щедро засыпанные пылью бумажные сокровища.
- Сказать, что ли, чтобы прислала своих прибрать тут. Дышать нечем. Ладно, потом скажу. С чего же начать...
Он встал и прошелся вдоль полок, задрав голову к потолку. Потолок терялся в темноте и полки с книгами терялись вместе с ним там же. Для удобства Бароны использовали вот такие вот лестницы, Злат любовно погладил одну по гладкому полированному боку, с кабинкой наверху, где стоял вполне удобный пуфик, и маленький стол. Кабинка запиралась снаружи, чтобы, не дай бог, забывшийся горе-читака, нечаянно не вышел на высоте, скажем, метров тридцати... Да и это еще далеко не предел. Высота ротонды по всем прикидкам выходила раза в три больше. Изобретение прижилось и полюбилось, но старые ступеньки, которые в четырех местах уходили под самую крышу и аккуратные настилы в человеческий рост , которые делили эту кладезь мысли на многочисленные ярусы, также уходя концентрическими кругами в бесконечность потолка, тоже ломать не стали. Бароны вообще не любили ничего ломать. Вот строить — да.
- Где-то был реестр... - сказал вслух Злат, подходя к стеклянному шкафу и дергая за ручку.
Шкаф оказался заперт. Злат чертыхнулся, покружил у стола в поисках ключа, и не найдя ничего похожего, снова хотел было сесть на прежнее место, но нечаянно задев локтем штору, обрушил на себя ворох пыли.
- Это невозможно, - наконец вымолвил он, прочихавшись, - Ни в какие ворота не лезет.
И, загасив факелы, вышел прочь.

- Сколько? - крикнул Йеш, увидев идущего к нему черноволосого вестника.
- Порядка ста метров, - ответил тот, подходя ближе, - И около полутора часов! У нас заметный прогресс!
- Нормально! - сказал Йеш, - С Шахар у нас чуть меньше расстояние, но зато время почти два часа.
- Надо вместе попробовать, - заметил Эрев, садясь рядом на прибрежный песок, - Там вообще катастрофа. Не больше пятидесяти метров при постоянном контакте и около пятнадцати минут свыше того.
- Вот что называется, друг от друга ни на шаг, - улыбнулся Йеш.
- Адон так и не отзывается? - сменил тему вестник.
- Как сквозь землю провалился, - покачал головой юноша, - Ни там, ни тут. То ли я еще слаб, то ли последние события так на мне сказались... Но если он не объявится в ближайшие две недели — придется самим идти его искать. Надо было сразу в пещеры..., - он помолчал, - От Черного Замка дня два пути...
- Ты был без сознания, - сказал Эрев, - И нам нужен был дом. Это было первое и единственное место, которое мы вспомнили.
- Спасибо! - искренне и уже не в первый раз поблагодарил Йеш, - Объединились вытащили меня...
- Да что уж там... - сощурил глаза на солнце довольный вестник, - Мы с Шахар твои должники по гроб жизни!
- Вечно что ли? - рассмеялся юноша.
- Точно, вечно, - подмигнул ему Эрев, - Все мои бессонные ночи на твоей совести!
Они помолчали, потом вестник, внимательно разглядывая горизонт, спросил:
- Слушай, Йеш, а Шахар красивая?
- Это что, тоже элемент игры? - закашлялся юноша.
- Ну ответь, красивая? - повторил вопрос вестник.
- Ну... да... - ответил Йеш, - А она тебе нравится?
- Никогда над этим не задумывался... - ответил тот, - А тебе?
- Мне Люция нравится, - ответил юноша, - И она больно дерется, если что...
- А я? - спросил Эрев.
- Что — ты? - не понял Йеш.
- Я — красивый?
- Ну и вопросики у тебя сегодня, - выдохнул юноша, - Пойди лучше у Шахар спроси.
- Не могу, - сказал вестник.
- Слушай... - начал Йеш, - Если хочешь что-то сказать другому человеку и не можешь — лучше подождать. Сердце подскажет тебе подходящее время и случай.
- А у меня есть сердце? - спросил Эрев.
- Не знаю... - растерялся Йеш, - Но если ты можешь чувствовать и сопереживать, то, наверное, есть. Вот что ты чувствуешь, когда видишь меня?
- Солнце, - немного подумав, сказал вестник, - Даже если на улице дождь или ночь... Я вижу тебя — и вижу солнце, и мне становится тепло и легко.
- Это называется радость, - улыбнулся юноша, - Когда ты видишь меня — ты радуешься. А что ты чувствуешь, когда видишь Шахар?
- Тоже радость, - неуверенно ответил Эрев, - Но другую. Очень сложно описать словами. Твоя радость теплая. А Шахар — то горячая, то холодная. А без вас — очень пусто.
- И мне без вас тоже, - сказал Йеш.
- Мы же твои вестники, - улыбнулся Эрев, - Так и должно быть.
- Вы мои друзья, - поправил его юноша, - Только я не всегда понимаю, когда вы играете, а когда всерьез.
Он ждал, что Эрев начнет хохмить и отшучиваться, но вестник промолчал, и Йеш не стал дальше развивать эту тему, а потом Шахар позвала их  обедать и он ненадолго забыл об этом разговоре. Ему было хорошо рядом со своими вестниками, настолько, что юноша порой забывал, зачем они здесь, просто наслаждаясь жизнью и осенними теплыми днями. Грибов и ягод в это время года тут хватало, рыба тоже не отходила далеко от берега, так что с пропитанием проблем никаких не возникало. В покинутой деревушке неподалеку нашлось немного муки и круп и иногда Йеш баловал себя и своих спутников свежеиспеченными лепешками. Эрев и Шахар взвалили на себя почти всю работу по дому, оставив Йешу почетную руководящую должность, и справлялись с этим весьма успешно. Несколько раз в день юноша пытался достучаться до отшельника, и в последний раз ему было показалось, что тот откликнулся, но сигнал был настолько слабый и неявный, что Йеш уже ни в чем не был уверен. С вестниками они давно уже все обсудили и расставили по местам, оставался только Адон — ключевая, и как оказалось на практике, самая неуловимая составляющая их плана. Грандиозного плана, который когда-то так не понравился старцу. Но тогда еще много было разных «но», сейчас все эти вопросы были сняты, кроме одного... самого важного... и право вето тут единогласно признавалось за Адоном. Йеш был практически уверен: отшельник должен объявиться... через день, два, неделю... но — должен. А пока время в запасе еще было, оставалось только ждать, и юноша, и вестники терпеливо ждали, потому что ЗНАЛИ что за ними стоит, потому что готовы были идти до конца. И к исходу второй недели встревоженные крики чаек оповестили окрестности о прибытии чужака. А Йеш стоял и смотрел с высоты приютившейся в скалах хижины, как по узкой полосе песка между раскинувшейся рекой и каменными стенами, круто вздымающимися ввысь, бредет высокая сухощавая фигура с огромным вороном на плече. Развевающиеся длинные одежды делали ее похожим на воплотившегося призрака. Закатное солнце светило прямо в глаза юноше, но он забывал даже моргать, боясь хоть на секунду потерять приближающегося старца из поля зрения. И только когда тот подошел совсем близко, Йеш оставил свое укрытие и со всех ног бросился навстречу.

- А Чаша, в которой пребывает Истинный Свет — находится ведь где-то во Дворце? - между делом поинтересовалась Люция, когда они с Императором сидели в Тронном Зале. Вернее, сидела здесь одна Люция, а Император занимался текущими делами, напустив на себя торжественно-сосредоточенный вид.
- И думать забудь! - отрезал он, не отрываясь от бумаг, - Тебе к нему и близко подходить нельзя.
- Йешу было можно, - заметила Люция.
- Я бы и Йеша не пустил, если бы знал, - Император отложил толстенную папку бордового цвета в сторону и взглянул на девушку, - К тому же у Йеша были вестники, которые быстро сообразили, что к чему и вытащили его. А у тебя вестников нет. И вряд ли будут. И случись что — твоя мать мне голову оторвет, не посмотрит, что Император. Так что тема закрыта. Источник ты не увидишь.
- Ну хоть одним глазком, - заканючила Люция, - Ничего же не случится!
- Не знаю, не уверен, - слишком серьезно произнес Император, - На разных людей он действует по-разному. Так что лучше не рисковать.
- Ну ты же рядом будешь? - пошла ва-банк Люция, - Подстрахуешь, если что?
- Уже страхую, - усмехнулся Император, - Огораживаю тебя от неприятностей всеми силами. А ты упорно лезешь на рожон.
- Послание Небесному Императору от прелата Святого Престола Файвиша 1! - провозгласил мелодичный голос, и не успев материализоваться, снова растворился, оставив конверт с гербовой печатью на столе.
Император аккуратно вскрыл конверт и быстро пробежав глазами содержимое, отложил его в сторону.
- Барон вернулся в Корону, - чуть помолчав сказал он.
И Люция сразу и не разобралась, чего больше было в голосе Императора — досады или облегчения. Потом она все-таки решила, что облегчения, потому что Небесный Император еле слышно выдохнул и улыбнулся так, что на стенах заплясали солнечные блики:
- Идем, - обратился он к девушке, - Я покажу тебе свою библиотеку. Она небольшая, но великолепно подобрана, в ней хранятся редчайшие книги. Уверен, она тебе придется по душе.
- Библиотека! - Люция аж подпрыгнула на месте, - Что же ты раньше молчал! Конечно идем!
- А почему я ее раньше не видела? - донимала девушка Императора, когда они кружили по дворцовым переходам, - Я ведь вроде бы весь Дворец обошла?
- Весь, да не весь, - загадочно ответил Император, - Любой Дворец — не дворец без своих секретов! Вот, нам сюда!
Он нажал какой-то неприметный рычаг и часть стены отъехала в сторону, открывая взору Люции довольно большую комнату со столом, диваном и довольно многочисленными стеллажами, уходящими почти под потолок. Император пропустил вперед себя девушку и затем сам шагнул следом.
 - Здесь множество книг по истории, географии, физике, животному и растительному миру, военному делу, алхимии и философии. И не только. Вот полный реестр, - Император указал на пухлую тетрадь, лежащую на столе, - Здесь даже есть полное собрание сочинений Барона Вильгельма Кримнейского — дедушки нашего знакомого Барона. И записки его матери — Баронессы Катарины Кримнейской, женщины во всех смыслах выдающейся, читать их одно удовольствие, - Император усмехнулся, - И как бы я ни относился к их скандальному потомку, все-таки, надо признать, что это были образованнейшие люди своего времени. И, конечно, потеря Черного Замка стала огромной трагедией для всей Короны, не только для нынешнего Барона.
- Если род Кримнейских Баронов был настолько богат, знатен и влиятелен, зачем понадобилось тогда уничтожать королевскую семью? - поинтересовалась Люция, - Ведь Барон, как я полагаю, и так обладал достаточной властью?
- Спроси у него самого при случае, - Император взъерошил короткие волосы, - Потому что я ответить не в силах. Многие действия Барона для меня остаются загадкой. И если ты найдешь ответы на свои вопросы — я с удовольствием выслушаю твою версию.
- Я попробую... - в глазах девушки появился задорный блеск, - Наконец-то хоть делом займусь!
- Вот и отлично! - улыбнулся Император, - А сейчас я оставлю тебя, у меня много дел. Захочешь выйти — нажмешь вот этот рычаг!
- Разберусь! - улыбнулась Люция в ответ.
- Зажги свечи! - напомнил Император, - Как только за мной закроется вход — здесь станет очень темно!
Он подождал немного, и как только девушка последовала его совету, сразу вышел.
- С чего же начать? - Люция взяла в руки подсвечник и прошлась вдоль стеллажей, - Правда что ли с записок Баронессы? О, а вот и они! - в ее руках оказалась довольно увесистая книга, на вишневом корешке которой золотом была выведена надпись «Том 1», она поискала глазами второй том и, не найдя, поставила книгу на место, - Нет, это потом... Хочется чего-то более фундаментального... А это кто? Неужели Герхард?, - девушка любовно провела рукой по ряду книг в темно-синем переплете, - И неужели здесь полное собрание его сочинений? Ведь многие из этих книг считаются утерянными...
Люция вытащила одну из них наугад.
- «Фундаментальная философия, лежащая в основе современного мировоззрения и некоторые аспекты человеческого бытия», - прочитала она на развороте, - Ничего себе! Я даже не слышала о такой! Современного мировоззрения — это не меньше шестисот лет назад!
И она, не отрываясь от книги, на ощупь дошла до дивана, пристроила подсвечник поудобнее и погрузилась в чтение.
 
- Зачем ты вернулся?
Злат оторвался от дневника, в котором что-то писал и поморщился, он вроде бы запирал дверь изнутри... или нет? Потерял бдительность?
- А тебя не учили, что вторгаясь в личное пространство другого человека, нужно как минимум, хотя бы постучаться? - осведомился Злат, с шумом захлопывая дневник, он терпеть не мог, когда его прерывали подобным образом.
Императрица недоуменно посмотрела на него. В воздухе повисла пауза, которая грозила затянуться.
- Зачем ты вернулся? - повторила она свой вопрос.
- Я вернулся домой, - сквозь зубы процедил Злат, - И если ты не помнишь, я здесь вырос и жил. И намерен оставаться тут в дальнейшем. Вопрос снят?
- Снят, - вдруг улыбнулась она, - Только не тебе напоминать мне о манерах. От тебя хамством за версту разит. Я хотела поинтересоваться, может нужно что, но раз все в порядке, извини за вторжение. Больше не побеспокою.
И она развернулась к выходу. Злату стало не по себе. Правда, ну чего это на него нашло... Две живые души во всем замке, не собачиться же по пустякам?
- Постой! - несвойственные ему слова, вырвались сами, - Извини, не хотел, чтобы мои слова прозвучали грубо.
Она повернулась, насмешливо приподняв брови. «Неужели»? - читалось на ее лице.
- Правда... - уже более мягко сказал Злат, - Но раз уж ты здесь, можно попросить тебя об одном одолжении?
- Попросить — можно! - Императрица сложила руки на груди, - Слушаю?
- Попроси своих прибрать в библиотеке! - Злат старался, чтобы голос его звучал ровно, но нотки возмущения все равно прорывались то там, то тут, - Там же невозможно находиться! Не библиотека, а сарай какой-то!
- Здесь есть библиотека? - удивилась Императрица.
- А ты за пятнадцать лет так и не поднималась выше четвертого уровня? - поддел ее Злат.
- Конечно поднималась, - Императрица пожала плечами, - Но там дальше тупик.
- Какой тупик? - в свою очередь удивился Злат, - Там лестница!
- Если бы она там была — я бы об этом знала, - спокойно ответила она.
- Идем покажу! - Злат отложил в сторону дневник и встал.
Какое-то время спустя, они стояли перед широкой парадной лестницей, которая соединяла четвертый и пятый уровни.
- Я знаю ее, - сказала Императрица, - Там наверху — тупик, кусок стены, который не ведет никуда. Я сама очень удивилась тому факту, что лестница оканчивается стеной.
- Там библиотека! - воскликнул Злат, и, взбежав вверх, распахнул перед Императрицей обе двери, - Смотри!
- Как ты это сделал? - пораженно выдохнула она.
- Так ты не видишь двери? - наконец догадался он.
- Сейчас они начинают проступать, - но я клянусь тебе, что когда я была тут в последний раз — ничего подобного не было!
- Двери опрысканы зельем невидимости, - рассмеялся Злат, - Вот в чем дело! Кроме меня их действительно никто увидеть не в состоянии. Видимо, или я, или кто-то из слуг сделал это перед нашим отъездом давным давно, а я уже и забыл. Ладно, идем, покажу тебе библиотеку!
Библиотека Императрицу очень впечатлила. Она точно помнила, что в юности не любила читать, но сколько бы она отдала за эти сокровища за пятнадцать лет своего одиночества!
- Нравится? - Злат с одобрением наблюдал за тем, как завороженно она обходит стеллажи и как восхищенно крутит головой, высматривая потолок, - Потолка, кстати, не увидишь, - заметил он, - Ротонда слишком высокая, а тут слишком темно.
- Еще бы! - воскликнула она, - Да тут и жизни не хватит, чтобы все перечитать!
- Не хватит! - подтвердил Злат, - Но ты теперь вроде как бессмертная, так что можешь смело приступать!
Императрица хлопнула в ладоши и темнокрылый вестник мгновенно материализовался посреди зала.
- Приберите тут как следует! - приказала она.
- Слушаюсь, Госпожа!, - вестник загудел, собирая команду.
- Идем, - сказала Императрица, обращаясь к Злату, - Не будем им мешать! Их хоть и много, но это займет некоторое время! Подождем окончания уборки на четвертом уровне.
- Пожалуй, ты права, - и Злат направился вниз следом за золотоволосой Госпожой.
- А куда делись все обитатели Замка? - спросил Злат, когда они сидели уровнем ниже и пили ароматный чай, любезно доставленный сюда вестниками.
- Не помню, - Императрица поставила чашку на столик, - Я вообще мало что помню.
Они помолчали.
- Вообще... странно тут сидеть с тобой, - начала она, - Ведь это по твоей милости я оказалась здесь?
- По моей, - не стал отпираться Злат, - Я подбирал Барону супругу. И я как видишь, не прогадал. Источник тебя признал в отличие от многих и многих. Хотя, зная, как оно все обернется, я тогда еще тысячу раз бы подумал.
- Я вас ненавидела всей душой, - сказала она, поджимая ноги и усаживаясь поудобнее, - А теперь... Странно, но мне все равно... Хотя казалось бы с обрывками памяти должны были вернуться чувства...
- Он же твой сын? - неожиданно спросил Злат, - Этот мальчишка с золотыми волосами — сын твой и твоего брата?
- Нет... - запротестовала было Императрица.
- Да ладно, - усмехнулся Злат, - Мне врать бесполезно, я ложь сразу распознаю.
- Да, наш сын, - сникла она, - Я не хотела, чтобы Барон знал.
- Он и не узнает, - сказал Злат и увидев взгляд, полный надежды, добавил, - Ну... пока я тут!
- И на том спасибо! - ответила Императрица, - А правда... почему ты вернулся? Почему не ушел вместе с Бароном? Ведь ему наверняка бы пригодилась помощь?
- Пригодилась бы, - согласился Злат, - Только у меня тут еще есть неоконченные дела. В Черном Замке самая лучшая библиотека во всей Короне и лучшего места для сбора информации мне не найти.
- Знаешь... - Императрица сделала паузу, - Я и раньше-то не доверяла тебе, да и сейчас интуиция мне подсказывает, что этого делать не стоит, но несмотря на все это... Злат, я рада, что я тут не одна...
- Откровенность за откровенность! - усмехнулся Злат, - Твоя интуиция абсолютно права! Не стоит пренебрегать ею! Но мне одному тут тоже было бы не по себе...
Императрица очаровательно улыбнулась в ответ.
- Кажется, они закончили, - заметил Злат, прислушиваясь.
И в тот же момент из ниоткуда вынырнул вестник:
- Мы закончили, Госпожа!
- Спасибо! - она кивком головы отпустила вестника и тот мгновенно испарился.
- Ну что, идем? - Императрица спустила ноги с дивана.
- Идем, - сказал Злат.
Адон отдыхал после долгой дороги, Йеш развлекал его рассказом о последних событиях, вестники тихонечко сидели рядом и не встревали в разговор. Почти. Эрев нет-нет, да и вставлял пару замечаний по ходу повествования, а Шахар внимательно слушала и одобрительно качала головой время от времени.
- Вот как оно вышло... - протянул отшельник, когда юноша закончил, - Значит, сразу в оба... И как ты себя чувствуешь?
- Ничего, - ответил Йеш, - Провалялся без сознания кучу времени, потом пришел в себя, да только друг от друга, - он кивнул головой в сторону вестников, - Нам теперь ни на шаг. Ни им,  ни мне.
- С ними-то как раз понятно, - сказал Адон, - Они теперь могут только рядом с тобой находиться, потому что в тебе обе силы живут, вот вестники и питаются от тебя. Ты им вместо источника, вот им без тебя и никак... И тебе без них никуда, потому что ты должен отдавать. Природа, что у светлого, что у темного источников такая — отдавать, и, причем, важно, кому именно! Тому, кто сможет взять.
- Я про Зеркало хотел спросить, - Йеш помолчал, - Адон, ты был его смотрителем?
- Ну оно же тебе так сказало? - усмехнулся старец.
- Да, - проговорил юноша.
- Ну, значит, был, - согласился отшельник.
- Оно мне тоже предлагало, - поделился Йеш, - Вместо тебя. Но я отказался.
- Нет, мой хороший, - рассмеялся Адон, - Если бы оно действительно этого захотело — ты бы был и смотрителем, и вытирателем, и много кем еще. А раз оно от тебя отступилось — значит ты выполнил то, что ему было нужно и к чему оно тебя планомерно подталкивало.
- Ты хочешь сказать, - удивился юноша, - Что оно САМО вело меня к тому, чтобы я напитался от обоих источников?
- И не только напитался, - подтвердил отшельник, - Но и выжил после этого! Вот и получилась в итоге хитрая комбинация из тебя и твоих двух вестников.
Юноша пораженно молчал.
- А то, что твои отец и мать узнали друг друга, - продолжил старец, - Очень хорошо. Глядишь, и они что-нибудь придумают.
- А почему ты так долго не откликался? - спросил Йеш, - Или это у меня проблемы в последнее время?
- Ты действительно по-другому зазвучал, - согласился с ним Адон, - Я не сразу распознал тебя. Хотя у меня тоже были проблемы, честно сказать,  - отшельник вспомнил череду ночных кошмаров, - Скажем так..., - он прокашлялся, - Я был некоторое время не в себе. Но как только услышал тебя — сразу пришел. Ну выкладывайте, заговорщики, чего удумали? Чем я могу вам помочь?
Старец добродушно улыбался и морщинки сеточкой собирались вокруг глаз и рта, а еще он ждал ответа на свой вопрос. Йеш судорожно сглотнул и вынужденно улыбнулся, предрекая бурю.
- Ты должен убить меня, Адон, - продолжая улыбаться, выдал он.
Добродушная улыбка мигом сползла с лица старца, уступив место мрачной решительности.
- Я бы сам, понимаешь? - быстро-быстро заговорил юноша, - Но нужен кто-то, кто отправит меня за грань, а потом поможет вернуться. Ты — идеальная кандидатура! И без тебя нам — никак! Только ты сможешь нам помочь, Адон, только ты!
Отшельник устало прикрыл глаза и старый кошмар вернулся, снова заплясали хороводом вокруг него призраки, выкрикивая хором: «Убей меня, убей! Только ты можешь! Только ты способен! Только ты! Только ты! Только ты!»
- Ах ты... - выдохнул старец, - Знало... 
- Чего? - не понял Йеш.
- Ничего, - сказал Адон, - Я не тебе. А вы, я так понимаю, уже все решили? К жрице решил отправиться?
- К ней, - кивнул юноша.
- Ты знаешь, - проговорил Адон, - Что до тебя еще ни один смертный человек не отваживался на такой поступок? Ты представляешь, насколько это опасно и как ты рискуешь?
- Понимаю, - снова кивнул головой юноша, - Но до меня и в двух источниках сразу еще никто не бывал!
- Бывали, - поправил его отшельник, - Только очень-очень давно. И ничем хорошим это не кончилось.
- Ты поможешь нам, Адон? - напрямую спросил Йеш, глядя прямо в глаза старцу.
- Если бы я мог отказаться, я бы не раздумывая это сделал, - проговорил отшельник, - Но я прекрасно понимаю, к чему приведет мой отказ. И я не в праве так поступить с тобой...  Йеш, - старец тяжелым взглядом смотрел на юношу, - Не в праве,  потому что я — ваш единственно возможный шанс на возвращение, хоть и не гарантированный. И я не хочу лишать тебя этого шанса.
- Спасибо, - тихо сказал юноша, опуская глаза, - Я боялся, что ты не захочешь...
- Я не хочу, - так же тихо ответил старец, - Только это ничего не меняет.
- Скажи, когда будешь готов, - Йеш снова поднял взгляд, и как же тяжело оказалось смотреть в глаза учителя, которого он обрекал на убийство...
- Скажу, - кивнул головой отшельник, - На подготовку ритуала потребуется время.
И Йеш снова послушно кивнул головой.
- Ты знаешь..., - начал он, - У меня такое ощущение, что я бегу по узкому коридору. И нет никаких поворотов, и назад не повернуть, и путь лежит — только вперед. Что-то подгоняет меня сзади, не давая опомниться, одуматься, заставляя сконцентрироваться только на этапах пути. И я бегу и думаю, что вон.. сейчас до той трещины в стене, потом вот до того камня, потом глаз выдергивает все новые и новые ориентиры. А что там — в конце — я не знаю. Куда я бегу? Может быть там пропасть... или сундук с сокровищами, или еще что-нибудь. И больше всего я боюсь того, что коридор бесконечен, и бежать вот так я буду вечно. И я не боюсь смерти, Адон. Я боюсь вот этой безысходности, которая толкает меня на смерть. Поэтому ты не думай обо мне, ладно? Мне не страшно.
Он смотрел на отшельника виноватым взглядом нашкодившего щенка. И этот щенок очень хотел, чтобы хозяин понял его мотивы и простил ему его шалости. И Адон, конечно, понял. И понял гораздо больше того, что пытался донести ему Йеш.
«Это не твое испытание, мой мальчик», - подумал старец, - «Твое настоящее испытание еще впереди. Это для меня подготовленный сюрприз. Это я умру вместо тебя, вынося тебя на руках к заветным вратам. Это я буду метаться в поисках входа в свой мир. Я буду раздваиваться, удерживая незримую нить. Я буду этой самой нитью. Но для постороннего глаза — старик убьет мальчика, и будет терзать его душу и тело, не давая растождествиться им окончательно. Старый чернокнижник и ангел с золотыми волосами. Вот так рождаются легенды, малыш... И дай бог... нам никто не помешает... Хотя обычно все выходит совсем не так. И священники, и чернокнижники прекрасно чувствуют боль и слетаются со всех концов света, как мухи на мед. Поэтому мы уйдем высоко в горы, куда не добраться простым смертным, и твоим вестникам придется попотеть, отыскивая такое место... »
- Сколько вы можете обходиться друг без друга? - вслух спросил отшельник.
- Не так много, - откликнулся Йеш, - Всего несколько часов.
- Тренируйтесь, - сказал старец, - Я помогу вам. Как только время достигнет отметки в сутки — будем выдвигаться в путь искать подходящее место.
И вдруг юноша, который за последнее время показался Адону таким взрослым и зрелым мужчиной, очень по-детски хлюпнул носом и, присев поближе, уткнулся отшельнику лицом в грудь, крепко обнимая его.
- Ты даже не представляешь, как я рад тебе, - прошептал он, - Я так боялся, что останусь один...
- Не останешься... Мы вместе пройдем то, что нам предначертано. Все будет хорошо, Йеш.
Отшельник гладил юношу по голове и его рубашка потихоньку становилась мокрой от слез. Слова кончились и на хижину навалилась тишина.

- Тук-тук, - сказал Император, заглядывая в открывшийся проход, - Ты что, забыла, как открывается дверь? Обычно ты мне отдыха не даешь, а тут вторые сутки от тебя ни слуху, ни духу...
- Угу, - сказала Люция, не отрываясь от книги.
- Ты хоть ела что-нибудь? - поинтересовался Император.
- Угу, - снова ответила девушка.
- Ясно, - подвел он итог, оглядывая помещение, - Тебе надо проветриться. Идем, погуляем в парке.
- Еще минуточку! - Люция откинула со лба прядь волос, - Главу до конца дочитаю...
- Минута пошла! - улыбнулся Император, присаживаясь напротив.
- Посмотри на солнце! - неожиданно процитировала девушка, - Ты увидишь золотой диск. Помести его внутрь себя чуть ниже ребер в самую середину. И когда небеса разразятся громом и разверзнется земля под ногами, вспомни, что ты — дитя Солнца. Раскрути в себе солнечный диск, озари золотом Вселенную — и небеса, растерявшись, отступятся от тебя, и земля, застыдясь содеянного, запахнет свои недра. А ты ступай по золотой нити своего Пути и ничего не бойся. Ибо с этой минуты ни Свет, ни Тьма не имеют над тобой власти и торжественно разойдутся они в стороны, выпуская тебя в большой мир.
Люция захлопнула книгу.
- Как тебе это нравится? - обратилась она к Императору.
- Это тебе должно нравиться, - пожал плечами тот, - Герхард писал для королевской семьи. Вы — потомки бога Солнца.
- Да... Мы потомки бога Солнца, - повторила она его слова, - Слушай дальше.
Она снова раскрыла книгу и принялась листать ее, пока не остановилась на нужной странице.
- Для того, чтобы двигаться дальше, нужно восстановить свою целостность. Вспомнить все свои воплощения, сконцентрировавшись в фокусе своего бытия и этим во много раз увеличить силу своей проявленности. Все, чего не достает человеку Солнца, есть в нем самом, только раскинуто во времени. Свернуть линию времени в спираль, замкнув на себе прошлое и будущее, подвластно любому, кто обеими ногами твердо стоит на своем Пути. Замкнув кольцо времени вокруг оси Духа, ты взрастишь Древо Мира в своем нутре и многомерность больше не будет пустым звуком. Ты обретешь тысячу ушей, которые научат тебя слышать Вселенную, ты обретешь тысячу глаз, которые позволят тебе увидеть самые сокровенные, самые потаенные уголки, ты обретешь тысячу ног, которые одновременно понесут тебя по тысячам дорог. И время благодарной змеей сомкнется вокруг твоей оси и пропитает твое бытие ядом всемогущества и вечной жизни.
Девушка замолчала и взглянула на Императора. Тот внимательно слушал и она, немного пролистав книгу вперед, продолжила цитировать легендарного философа.
- Однажды... очень давно... Я читал об этом в одном из дневников, который в свою очередь был списан с копии копии оригинала... Однажды наш мир пронзило гигантское лезвие. И мир с тех пор разбежался двумя путями — путем первозданного Света и путем первородной Тьмы. И нет у людей Пути иного выхода, кроме как следовать одной из этих дорог. Но вспомните себя, люди Солнца! Вспомните и возрадуйтесь, ибо ваша золотая нить тянется из глубин мироздания! Замкните череду своих воплощений вокруг оси своего Духа, и когда вы предстанете сами перед собой — вы увидите пустое место, ибо Зеркалу мира нечего будет предъявить вам в ответ и открывшаяся брешь станет дверью в иные сферы, где вы гордо будете называть себя змееносцами — носителями древнего единого знания и бесконечной мудрости.
Люция замолчала. Свечи уже догорали, но сквозь незакрытую дверь пробивался свет.
- Что ты знаешь о зеркале, Сай?
Она очень редко его называла по имени и Император вздрогнул от неожиданности.
- Оно существует, - хрипло ответил он, - Предыдущий Император потерялся в своих отражениях. Это было задолго до меня.
Девушка внимательно слушала, и Император продолжил:
- О природе Зеркала известно крайне мало. Единицы отваживались взглянуть в него и еще меньше смогли вернуться назад. Но по словам уцелевших — оно отражает тебе твою противоположность, то, чего нет в тебе, и когда ты, очарованный, делаешь шаг навстречу своей мнимой целостности — оказываешься в руках двойника, который, как правило, намного сильнее тебя. Потому что, то, что в тебе есть, не способно тягаться с тем, чего в тебе нет. Именно поэтому Герхард такой упор делает на обретение целостности — настоящей, всеобъемлющей... Потому что тогда Зеркалу будет нечего отражать.
Люция покачала головой и поднялась с места. Свечи погасли окончательно и в библиотеке воцарился полумрак.
- Пожалуй ты прав... - произнесла девушка, - Идем, прогуляемся по парку. Там и продолжим разговор, а то я от недостатка свежего воздуха начала уже плохо соображать.
- Здравая мысль! - усмехнулся Император, поднимаясь и пропуская Люцию вперед.

- Я принесла тебе еды, - сказала Императрица, переступая порог библиотеки и ставя поднос на единственный свободный уголок стола, в несколько слоев заваленный свитками и книгами.
Злат, погруженный в чтение, только чуть заметно кивнул головой. Императрица присела на краешек кожаного дивана рядом.
- Ты не показывался больше суток, - заметила она, - Может, тебе стоит передохнуть?
- Ты отвлекаешь меня, - не слишком любезно отозвался тот, - Но за заботу — спасибо.
- Не за что, - вздохнула она.
Тени заскользили по пространству библиотеки и закружились хороводами. Злат поднял голову, внимательно наблюдая за их танцем.
- Что-то случилось? - вдруг спросил он, откладывая свиток в сторону и понимая, что спокойно почитать сегодня уже не выйдет.
- Я знаю... - отозвалась Императрица, - Что когда-нибудь я пожалею о том, что сказала тебе. Но я слишком долго была одна, мне необходимо живое общение.
Злат молчал и она продолжила.
- И сейчас мне глубоко наплевать на то, друг ты мне или враг. Мне очень тяжело, Злат. Я не знаю, способен ли ты меня понять, но я и не прошу этого. Просто выслушай.
- Я слушаю, - коротко ответил он.
- Так получилось, что жизнь всех нас свела вместе. Я не знаю, как сложилась бы моя судьба и судьба Сая, если бы не вмешались вы с Бароном. Не знаю и знать не хочу. Как уж вышло, так вышло. Бесполезно и глупо сетовать на прошлое, которого уже не изменить. Но еще есть будущее. И я хочу знать, есть ли выход из той ловушки, в которой мы оказались. Все мы — и я, и мой брат, и мой сын, и вы с Бароном. Мы все в одной и той же западне. Но я верю, что выход есть. Его не может не быть. Ты ведь не просто слуга ему. Ты ведь совсем не так прост, как кажешься... Злат... Что ты ищешь среди этих кричащих свидетелей прошлого? Скажи мне... Возможно... мы преследуем одну и ту же цель, и может быть, мы сможем помочь друг другу. Потому что одна я не в состоянии проломить стены своей темницы, а в ней мне становится тяжело дышать. Я борюсь с источником внутри себя, но за пятнадцать лет он слишком глубоко проник в мое сердце и душу. Я таю с каждым днем. Ты скажешь, что это невозможно... Я бессмертна. Но это так. Я чувствую пропасть, в которую меня затягивает. С одной стороны первородная тьма и забвение. Но я уже не в силах забыть. С другой стороны эта пропасть... Что мне делать, Злат? Впервые за столько лет я по-настоящему боюсь.
Она замолчала, ожидая ответа. Но Злат не торопился нарушать воцаривушюся тишину и прошло немало времени, прежде чем он сказал:
- Источник поглотит тебя прежде, чем ты успеешь предать его. Между вами встали воспоминания. Он уничтожит их. У тебя мало времени.
- Что же мне делать? - по ее щекам покатились слезы.
- Что делать? - повторил Злат, - Тебе придется помочь мне, моя маленькая Императрица. Тебе придется помочь мне и Барону. Потому что ни я, ни он не способны шагнуть за грань. А у тебя другого выхода нет. Я расскажу тебе, с чего все началось и как возник этот Замок в такой дали от крупных городов. Сейчас это всего лишь легенда... Но тогда... много тысяч лет назад... в этих горах оказался один человек. Люди избегали гор, боялись, считая, что тут живут многочисленные духи, которые утаскивают в свои недра заплутавших путников и превращают их  в призраков. Человек таким образом лишился своей сестры. И отправился за ней, понимая, что затеял почти безнадежное мероприятие. Но странным образом на пути ему не встретилось ни одной души, ни живой, ни мертвой. Горы словно игнорировали его, не желая принимать его жертвы. Он долго кружил среди камней, пока не наткнулся на черный провал. Ему показалось, будто он услышал внутри женский голос и он бесстрашно шагнул внутрь. Сколько времени он провел в каменных лабиринтах — не скажет никто, но однажды он набрел на естественный грот, в сводах которого отражался свет. Человек воспрял духом и пошел на этот свет. Свет вывел его к черному камню, в объятиях которого спала его сестра. Безуспешно он пытался пробудить ее от необычного сна. Ничего не получалось. Тогда, повинуясь внезапному порыву, он взял ее руку в свою, и перерезав вены, заставил кровь смешаться. Было странно, но этот обряд, который впоследствии назовут обрядом крови — подействовал. Девушка очнулась и открыла глаза, но она ничего не помнила — ни себя, ни брата, ни того, как очутилась здесь. «Я — Императрица Сотворения» - сказала она, - «Чего ты хочешь?» «Я хочу, чтобы мы ушли отсюда» - сказал юноша, - «Отец и мать ждут нас». И он рассказал ей все, что знал. «Нет» - покачала головой девушка, - «Я не смогу уйти. Если я попытаюсь это сделать — источник погубит меня». «Что же делать?» - в отчаянии воскликнул юноша. «Ты можешь остаться со мной» - ответила она, - «Или уйти. Я покажу тебе путь. Но снаружи ты не продержишься долго. Ты погружал руки во тьму. Это не проходит бесследно» Юноша молчал. «Оставайся» - улыбнулась она, - «Здесь мы всесильны». И юноша остался. Многочисленные духи со временем обрели облик вестников и люди перестали сторониться их. С помощью вестников брат с сестрой стали понемногу перестраивать пещеры, превращая их в пригодное для жилья место. Так буквально из недр гор вырос на этом месте Черный Замок. Но вскоре юноша исчез. Долго искала его сестра, рассылая во все концы вестников, но так и не дождалась его возвращения. В народе стали ходить легенды о прекрасной деве — хозяйке гор, что иногда ночью выходит из недр полюбоваться на луну и звезды. Ее увидел молодой человек знатного рода, что гостил в этих краях. Он был очарован ее красотой и бесконечной печалью, которая затаилась в ее глазах. Они стали встречаться по ночам и молодой человек не один раз интересовался причиной ее глубокой печали. Она в ответ только качала головой. Он сгорал от любви, но она и не приближала и не отталкивала его. В конце концов, не в силах больше сдерживаться, он насильно овладел ею и через положенное время на свет появился ребенок. Молодой человек получил титул Барона за заслуги перед Короной и постепенно переселился в горы вместе со своей семьей, свитой и слугами. Черный Замок тогда был значительно меньше, чем сейчас, но и тогда он уже производил впечатление. Замок назвали Кримен. А молодой человек стал зваться Бароном Кримнейским. Именно от него ведет свой род нынешний Барон.
- А что стало с девушкой? - прерывающимся голосом поинтересовалась Императритца.
- Девушка все больше отдалялась. Она подарила Барону много наследников, и с каждой новой жизнью ее жизненная сила угасала. Ей не давала покоя печаль, истоков которой она уже не помнила и вспомнить не могла. Но однажды в ворота замка постучался странник. Седоволосый старец с пронзительным взглядом. Девушка с первого взгляда угадала в нем того единственного человека, что мог ей помочь. Они долго говорили. И старец согласился помочь ей вспомнить себя. И озвучил цену. Нет... самому ему ничего не было нужно. Цену назначили те силы, к которым он прибегнул. Ценой была бессмертная жизнь. Но девушка уже находилась в таком состоянии, что готова была ко всему. И старец провел ее тайной тропой за грань, дав возможность вспомнить. С тех пор ее никто и никогда больше не видел. Ни ее, ни старца.
- Она искала своего брата, - прошептала Императрица... - Она нашла его?
- Никто не знает, - ответил Злат, - Но ходили слухи о неведомом маге, который сумел пройти помимо дороги Тьмы еще и дорогой Света, прежде чем исчезнуть из плоскости этого мира навсегда. Хотя я сильно сомневаюсь, что это возможно.
- Это возможно... - подтвердила Императрица.
- Откуда тебе знать? - усмехнулся Злат.
- Мой сын... - после продолжительной паузы проговорила она, чувствуя, что обратного пути уже нет, - Йеш... Он тоже смог...
- Твой сын погружался в оба источника? - не веря своим ушам переспросил Злат.
- Да, - подтвердила она, - Сначала у... Сая... потом здесь... Я отпустила его... Он бы погиб...
- Ты не перестаешь меня удивлять, - выдохнул Злат.
- Я все еще не доверяю тебе, - проговорила Императрица, - Но очень хочу доверять. Кто ты, Злат? Скажи мне... Слишком редким даром ты обладаешь.
- Я принадлежу к очень древнему роду, Айнэ... - Злат взъерошил волосы, - И старец, что помог первой Императрице шагнуть за грань, мой давний предок. Очень давний. Но во мне все еще течет его кровь. И я пришел сюда за знанием. Я ищу дневник той самой первой Императрицы из самых первых годов жизни Замка. Он существует, он где-то здесь, нужно всего лишь найти его. Я хочу узнать как можно больше об источнике темной силы.
- Зачем? - спросила она, глядя ему в глаза, - Для чего тебе все это?
- Я хочу бессмертия и могущества, Айнэ, - не отводя взгляда ответил Злат, - Но не теми двумя путями, что услужливо подсовывает мне окружающий мир.
И те двери, что предстали внутреннему взору Императрицы в момент прощания с сыном снова вздрогнули.
- Как сумел выжить твой сын? - вдруг спросил Злат, - Ты знаешь?
Императрица покачала головой.
- Знаю только то, что его вестники ушли вместе с ним. Они отправились искать путь за грань. Больше ничего.
Они оба замолчали.
- Зачем Барону понадобилось уничтожать королевскую семью? - поинтересовалась Импертарица.
- Мы должны были расшатать равновесие, - пожал плечами Злат, - После того, как твой брат стал Императором, а это мы узнали уже давно, что-либо сотворить с оплотом светлых стало практически невозможно, и мы решили надломить центральную опору. Центр тяжести сместился на периферию, но образовалась некоторого рода брешь, которую мы сумели бы заполнить, родив ты Барону наследника. Ты же в курсе, что в тебе течет королевская кровь?
- Кто-то когда-то об этом говорил, но я не придавала этому особого значения, - отмахнулась она, - Мало ли в ком она еще течет, я не принадлежала к основной ветви и не могла претендовать на власть.
 - Тем не менее, - усмехнулся Злат, - Это стало решающим фактором при выборе супруги Барону.
Они опять замолчали. Каждый обдумывал полученную информацию.
- Ты готова шагнуть за грань, Айнэ? - наконец нарушил  тишину Злат, - Хотя если Барон узнает, что я толкаю тебя на такое — голову мне оторвет.
- Я готова на все Злат, - твердо ответила она, - Если это позволит мне быть рядом с теми людьми, которых я так люблю. Но если меня вдруг не станет — эта цель теряет смысл.
- Я тебя понял, - спокойно проговорил Злат, - Мы должны будем пошатнуть оставшиеся опоры. Но делать это нужно вместе с представителями Небесной Империи. Твой брат способен предать источник, спасший ему жизнь?
- Я... Я не знаю... - по ее щекам покатились слезы.
- Надо узнать, - так же бесстрастно вымолвил он, - Нам надо найти способ связаться с ним.
Я подумаю, как это можно будет сделать.
И он погрузился в размышления. Императрица еще немного посидела рядом, потом тихонечко встала и пошла вдоль стеллажей с книгами, повинуясь интуиции, которая так редко ее подводила.

- Пора выдвигаться в путь, - подвел итог Адон их многочисленным тренировкам, - Мы пойдем в горы. Твои вестники прекрасно знают, что им нужно искать.
- Хорошо, - кивнул головой Йеш, разом посерьезнев, - Я предупрежу их.
- Завтра утром, - словно не слыша его проговорил отшельник, - С рассветом.
А с рассветом пошел дождь. Мелкий, нудный и по-осеннему холодный. Йеш кутался в дорожный плащ, Адон поджимал губы, и даже вестники немного приуныли. Но время пришло, и путь до самых гор раскинулся серой лентой реки.
- Пойдем вдоль русла, - сказал Адон, и никто не стал с ним спорить.
Отшельник шел впереди, следом за ним, стараясь не отставать от широко шага старца, шел Йеш, вестники замыкали их небольшой отряд. Шли молча, только непривычно серьезный Эрев и неестественно молчаливая Шахар время от времени тихонько перебрасывались фразами. Йеш обернулся и улыбнулся, взглянув на них. Он всегда радовался, видя их вместе и не мог толком объяснить, почему. Эрев поймал его взгляд и улыбнулся в ответ, поманив пальцем.
- Мы тут спорим, - заговорщическим тоном проговорил он, - Кто у людей главнее — мужчина или женщина. Вот ты как думаешь?
- Опять вы за свое, - рассмеялся Йеш, - Ну это зависит от многих факторов.
- От каких, например? - спросила Шахар.
- От традиций, от воспитания, от силы характера, - принялся перечислять юноша.
- Я считаю, кто сильнее, тот и главный, - перебил его вестник.
- Ну не совсем так! - усмехнулся Йеш, - Вот если бы вы были человеческой парой, то с большей долей вероятности главной в семье была бы Шахар.
- Почему? - хором почти выкрикнули вестники.
- Потому что, - улыбнулся юноша, - Я так чувствую. Из тебя, Эрев, Шахар бы веревки плела. Не точно, конечно, но почти наверняка. А еще чаще прогибается тот, кому отношения важнее.
- Да мне вообще все равно! - задрал нос вестник.
- Да мне как-то тоже, - отвернулась в сторону Шахар, - Подумаешь...
- Какие-же вы забавные! - расхохотался Йеш.
И даже Адон, идущий впереди, оглянувшись, улыбнулся.
- Что здесь забавного? - надувшись, спросил Эрев.
- Мне не объяснить сейчас! - продолжал широко улыбаться юноша, - Сами потом поймете.
- Привал! - скомандовал отшельник, когда они выбрались на небольшую поляну на берегу реки, - Придется кому-то слетать на разведку — впереди заболоченные разливы, надо будет как-то перебраться. Если Йеша вы легко поднимете, то меня не перенесете при всем желании даже вдвоем.
- Моя очередь... - вздохнула вестница, - Опять вернусь грязная, как сапожник.
- Ладно уж... - смилостивился Эрев, - Я слетаю, занимайся ужином и ночлегом.
- Что и требовалось доказать, - лукаво подмигнула Йешу Шахар, когда вестник скрылся из вида, - Что ты там говорил про веревки?
- Вы стоите друг друга! - воскликнул юноша, - Чур я за хворостом!
- А я принесу воды, - сказала вестница, отыскивая походный котелок.
- Ну а мне остается заняться местом ночлега! - усмехнулся Адон.
Спустя несколько часов вернулся Эрев, перемазанный с ног до головы грязью и тиной, и Шахар с Йешем еще добрых полчаса отмывали его в реке.
- Придется сделать большой крюк! - доложил вестник, уплетая ужин так, словно забыл, что чувство голода вестникам неведомо, - Но тогда нам не миновать Зары. Небольшой город по человеческим меркам, но все же...
- Не пойдет, - задумчиво протянул старец, - города нам лучше обходить стороной.
- А если попробовать проплыть по реке? - подал голос Йеш, - Леса тут хватает, веревки у нас есть, сделаем плот и сэкономим кучу времени.
- Хорошая идея! - встрепенулся отшельник, - Так действительно может выйти значительно быстрее.
А сам подумал:
«Быстрее... Ты так торопишься на тот свет, мой мальчик... Что мне никак не удается удержать тебя даже на день. Да это и нечестно с моей стороны»
- Ура! Завтра займемся плотом! - чуть веселее, чем нужно воскликнул юноша и замолчал.
Потрескивал костер, кипела вода в котелке. Йеш и Адон сидели под огромным раскидистым дубом у края поляны. Напротив, чуть ближе чем обычно, уселись вестники. Эрев, широко расставив ноги, сушился у огня, немного подавшись вперед. В темных глазах его отсвечивало пламя, и блики плясали у него на лице, делая его похожим на хищную птицу. Шахар расчесала свои длинные волосы и теперь заплетала их в косу, перебросив через плечо вперед. В своих белых одеждах она напоминала невесомую прекрасную нимфу, случайно забредшую на огонек. Но впечатление было обманчивым. Холодная решимость светилась на дне глубоких, как океан, серых глаз, развенчивая все мифы. Адон подбросил в костер еще пару веток и потревоженный этим движением ворон у него на плече недовольно закаркал.
- Помните... - обратился вдруг Йеш к вестникам, - Когда-то я учил вас слушать песни Древнего мира? Спойте мне что-нибудь, пожалуйста...
Эрев и Шахар переглянулись. И темнокрылый вестник, прикрыв глаза, стал выводить голосом сокровенную мелодию, что лилась у него из сердца. Спустя некоторая время к нему присоединилась и светлокрылая вестница — и окружающий мир замер. Бархатный баритон и нежнейшее сопрано... Виолончель и флейта... переплетаясь в языках порхающего огня, вспороли тишину ночи и казалось, еще чуть-чуть, еще немного - и они вырвутся за пределы, оставив грани этого мира далеко позади. Но песня подошла к концу и голоса смолкли.
- Потрясающе... - выдохнул отшельник, - Давно я не слышал ничего подобного.
- Это было красиво? - спросила Шахар.
- Еще как, - улыбнулся Йеш, - Очень!
- Мы старались, - довольно отозвался Эрев, протягивая руки к костру. Это движение он подсмотрел у Адона и оно ему очень понравилось.
- Я спать! - сказал Адон, укладываясь поудобнее на сооруженном настиле и заворачиваясь в плащ, - Завтра рано вставать.
- У меня тоже закрываются глаза, - признался юноша, - Что-то я устал сегодня.
- Спи! - проговорила Шахар, - Я послежу за костром.
- Ночь — мое время, - заметил Эрев, - Тебе необязательно утруждать себя.
Вестница промолчала, и Эрев добавил:
- Но я буду рад, если ты составишь мне компанию.
- Ты чувствуешь, как мы изменились? - спросила Шахар, глядя в пламя, - Иногда я и сама забываю, что я не человек.
- Мы питаемся от сердца Йеша, - ответил Эрев, - И с каждым днем получаем все больше человеческих черт. Тебе это не нравится?
- Я это не в силах изменить, - взглянула на него вестница, - И мне интересно, что же будет дальше.
- И мне интересно! - усмехнулся вестник.
- Эрев, я....
- Ты знаешь, Шахар....
Почти одновременно начали они и так же синхронно замолчали.
- Ну... говори! - нарушил тишину вестник.
- Нет, ты первый! - запротестовала Шахар.
- Я — первый.... - протянул Эрев, словно пробуя сказанное на вкус, - Мне нравится!
- Прекрати! - воскликнула вестница, толкнув своего собеседника в бок, - Что ты хотел сказать?
- Я хотел сказать, что... - сделал паузу Эрев, краем глаза заметив, как вестница напряглась, - Что мы становимся похожи друг на друга. И это очень странно. Ведь мы полные противоположности по своей природе. Разные полюса. И если бы не Йеш — мы никогда в жизни не смогли бы вот так спокойно сидеть рядом друг с другом. А что хотела сказать ты?
- Неважно, - снова уставилась в пламя Шахар, - Примерно тоже самое.
- Дай мне руку, - попросил Эрев.
- Зачем? - покосилась на него вестница.
- Люди любят держаться за руки, - пояснил Эрев, - Я наблюдал за ними в деревне. Интересно, как это...
Держи... - пожала плечами Шахар.
И вестник осторожно сжал ее ладонь.
- Холодная... - удивленно произнес он, - У меня аж мурашки по спине побежали.
- А твоя — горячая, - откликнулась она, - Меня в жар бросило. Но если тебе неприятно...
- Мне — приятно, - широко улыбнулся вестник, не отпуская руки.
- И мне, - подтвердила вестница, - Эрев, - вдруг спросила она, - А что люди делают еще?
- Много чего... Это смотря чего тебе хочется, - внимательно взглянул на нее вестник.
- Может быть так? - и Шахар сжала его вторую ладонь.
- А может быть так? - Эрев отпустил ее руки, - Закрой глаза.
Шахар послушно подчинилась, и вестник Тьмы, подсев еще ближе, аккуратно обнял посланницу Света со спины, прислоняя к себе.
- Ох... - выдохнула Шахар, - У меня закружилась голова... Я сейчас упаду...
- Не упадешь, - прошептал ей на ухо Эрев, - Я же держу тебя.
- Никогда ничего подобного не испытывала, - поделилась своими ощущениями вестница, - Это оказывается так... необычно и... приятно....
- Я тоже, - признался Эрев, - Никогда.
Вестник вдруг неожиданно разжал объятья и поднялся со своего места.
- Ты куда? - встрепенулась Шахар.
- Кто-то пообещал следить за костром! - поддел ее Эрев, подбрасывая в значительно погасшее пламя веток, - И напрочь забыл об этом!
- Ой! - воскликнула вестница, - И правда! Но ведь мы не способны забывать!
Эрев в ответ только промолчал.
- Ты когда-нибудь летала ночью?- спросил он, когда костер разгорелся достаточно ярко.
- Летала, - призналась Шахар, - Но совсем недалеко и невысоко.
- Хочешь, я покажу тебе ночь? - глаза вестника замерцали пламенем.
- А как же они? - вестница кивнула головой в сторону отшельника и юноши, которые спокойно спали, наслаждаясь теплом огня.
- Мы ненадолго, - сказал Эрев, раскрывая объятия, - Ну же!
И Шахар на подгибающихся ногах подошла к нему и обняла его за шею. «Так близко», - пронеслось у нее в голове, - «У меня перехватывает дыхание и сердце бьется так часто»
- Держись за меня крепче! - предупредил вестник, обнимая ее за талию и прижал к себе, распахивая черные, как ночь крылья, - Мы полетим высоко!
И Шахар почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, сменяясь невесомостью. Эрев нес ее к звездам, и серповидный месяц лукаво улыбался им с черного бархатного неба.
-  Ух ты! - выдохнула вестница, когда они вернулись обратно на Землю, - Я и не думала, что ночь может быть такой... волшебной...
- Тебе спасибо! - улыбнулся Эрев, - Что полетела со мной.
Шахар улыбнулась в ответ.
- До утра еще далеко, - заметил вестник, - Может, поспишь?
- А ты будешь рядом? - спросила вдруг вестница.
- Конечно! - заверил ее Эрев, - А как же?
- Сколько новых впечатлений, - сказала Шахар, устраиваясь поудобнее под крылом своего спутника, - Я и не думала, что в жизни людей столько интересного.
- Ты даже не подозреваешь, сколько интересного еще впереди! - загадочно пообещал вестник.,  потом добавил, взглянув в небо, - Опять собирается дождь.
 - Нам дождь нипочем... - пробормотала вестница, закрывая глаза, - И сон тоже... Но очень хочется.
- Тогда спи! - прошептал Эрев, легонько касаясь ее волос, - Я разбужу тебя утром.
Несмотря на дождливую ночь, утро выдалось ясным и солнечным. Осень уже полностью вступила в свои права и радовала глаз буйными красками увядающих листьев.
- Мы выяснили, кто из нас главный! - подмигнул Эрев Йешу, когда они ладили плот.
- И кто же? - заинтересовался юноша.
- Днем — Шахар, а ночью — я, - поделился вестник.
- Не скажу, что вы уж сильно оригинальны, - рассмеялся Йеш, - И как вы это выяснили?
- Экспериментальным путем, - уклончиво ответил тот.
- Ну я очень рад за вас, - широко заулыбался юноша.
- Чему рад? - не понял вестник.
- Ну... что вы вместе...
- Мы же теперь всегда все вместе... - пожал плечами Эрев.
- Я немного не это имел в виду, - почесал голову Йеш, - Ну да ладно. Плот почти готов. Скоро можно будет отправляться в путь.

- Оно разумно! - в который раз театрально заламывая руки, - восклицала Люция, - Сай... Я почти убеждена в этом!
Император хладнокровно молчал и внимательно слушал, стараясь не пропустить ни слова.
- Косвенно на это указывает Герхард, и я бы еще могла сомневаться, беря во внимание давность написанного, хотя что для него время... 500 лет — как одно мгновение... - девушка замолчала, генерируя новую порцию мыслей, - Но сегодня я наткнулась вот на это! - она помахала перед носом Императора кипой листов, перевязанных яркой лентой, - Откуда это вообще только взялось в твоей заросшей временем библиотеке? Как только Святой Престол прозевал такое?
- Не припомню, - наморщил лоб Император, вглядываясь в обложку, - Свежие?
- Новенькие! - подтвердила Люция.
 - Я получаю пакеты с посланиями от Святого Престола, - пожал плечами Император, - Возможно кто-то подшутил подобный образом.
- А как они оказалась в библиотеке? - не сдавалась девушка, - Как они угодили именно в мои руки? - Император обескураженно молчал  и она продолжила, - А у меня есть на это объяснение, Сай! Здесь кроме меня и тебя никого больше нет. Наши контакты с внешнем миром исключены. Те редкие посетители, что бывают у тебя — отслеживаются от начала и до конца. Так что это кто-то из твоих вестников, братец, больше некому!
Люция замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом.
- Ты хочешь сказать... - проговорил наконец Император.
- Я хочу сказать, - перебила его девушка, - Что кто-то очень хочет, чтобы мы с тобой шагнули за грань. И мы оба прекрасно знаем, кто этот кто...
- Зачем? - хрипло поинтересовался Император.
- У меня только одно объяснение, - Люция сделала паузу, - Оно изучает само себя и хочет нащупать грани своих возможностей.
- И все эти выводы на основании написанного в одной единственной сомнительной брошюрке? - ироничный тон, просквозивший в голосе Императора вернул его самого к реальности.
- Одной единственной? - девушка нервно хихикнула, - Ну уж нет. Изложенное там — сплав проделанной глубочайшей работы над первоисточниками. Я почти 3 недели не покидала библиотеки, Сай, так что поверь мне. Я рано или поздно пришла бы примерно к тому же. Но кто-то свел мою работу к необходимому минимуму,  практически к нулю... Кто-то очень торопится, Сай. Он могуч и у него есть  доступ к Небесной Империи... И за все время, проведенное тут, мне впервые не по себе...
- Успокойся, - прохладная рука Императора легла девушке на плечо, - С нами не случится ничего плохого.  И одолжи мне, пожалуйста, ненадолго эту кипу — я хочу знать, что же тебя так взволновало.
 
- Это - правда? - громкий вопрос Императрицы буквально вспорол тишину библиотеки.
- Большей частью — да, - ответил Злат, не отрываясь от чтения.
- Зачем? - голос Императрицы звенел.
- Они должны знать — мягко отмахнулся Знахарь.
- Но как ты это сделал? - волна изумления прокатилась по залу и запуталась в тяжелых портьерах.
- Пара зелий, - пожал плечами Злат, - Сущие пустяки.
- Значит... - голос Императрицы дрогнул, - И я смогу?
- Нет, - он впервые оторвался от чтения, чтобы взглянуть на девушку,  - Ты — нет.
- Злат... - снова начала она, - Но ведь они... они обязательно пойдут туда...
- Черт возьми, - Да! - он резко захлопнул книгу, - И мы тоже! Мы тоже будем там! Дошло наконец?

- Значит, я — врата? - задал вопрос Император самому себе, - Интересно...
Он откинулся на спинку кресла, слегка постукивая пальцами о подлокотник и обвел глазами комнату. Темно-синий мрамор с молочно-золотистыми прожилками облицовывал стены, пушистые ковры того же темно-синего цвета из-за своего длинного ворса напоминали море, островом возвышалась широченная кровать из темного дуба, но неизменное темно-синее покрывало придавало этому острову-кровати полузатопленный вид. Сай усмехнулся. Впервые ему пришла на ум такая параллель. Он любил свою комнату, тут он отдыхал, как говорится, и душой, и телом... Но сейчас Император никак не мог заставить себя расслабиться.
- Я — врата, - повторил он, прислушиваясь.
Потом добродушно усмехнулся и более громко добавил:
- Заходи уже! Чего под дверью болтаться? Может, вместе чего и придумаем...
Люция шумно выдохнула и распахнула дверь.
- Подслушивать некрасиво! - укорил ее Император.
- Я только пришла! - оправдалась девушка, - Прочел?
Император кивнул головой.
- Ну и что скажешь? - Люция исподлобья взглянула на него, - Не молчи уже!
- Свет и Тьма — порождения Зеркала, - начал Император, - Они не сопоставимы, а значит, находятся по разные стороны друг от друга. Тот, кто побывал в обоих источниках — становится своеобразной буферной зоной, а значит принимает Зеркало в себя. Мы можем попробовать увидеть Йеша, и, если повезет, то и Империю Тьмы. Ради них, Люция, я готов рискнуть. Я раскрою врата.
- Если я не справлюсь... - голос девушки дрогнул, - То ты не сможешь вернуться, ты заблудишься в лабиринте отражений, как это случилось с твоим предшественником.
- У моего предшественника, - мягко улыбнулся Император, - Не было такого чудесного цельного заземляющего. Там же написано, что именно цельные люди становятся при должном умении и силе лучшими заземляющими. Не сможешь ты — не сможет тем более кто-то другой. А мне — жутко повезло!
- А мне — жутко страшно, - призналась Люция.
- Ты — мой страховочный трос, - сказал Император, - Без тебя я лишен вообще каких-то бы ни было шансов. Крепче держи нить — и все будет хорошо!
Девушка только кивнула в ответ. Она верила Своему Императору и брату.

К окончанию десятого дня пути Йеш и Адон уперлись в каменную гряду. Солнце пряталось за тяжелыми темно-серыми тучами, обещая скорый дождь.
- Надо найти укрытие, - сказал Адон, кладя широкую ладонь на плечо юноши, -  Отправляй вестников!
Йеш кивнул головой:
- Эрев, Шахар! - крылатые посланники материализовались буквально из ниоткуда, - Для вас есть задание!
- Небольшая пещера есть минутах в тридцати отсюда, - поделился новостью Эрев, словно заранее зная, о чем их  попросит юноша, - Я ее видел с высоты.
- Подойдет, - кивнул головой отшельник, и они, собрав последние силы, стали взбираться на гряду.
Подъем занял немного больше времени, чем предположил темнокрылый вестник, к тому же спустившиеся сумерки сильно замедлили движение, но несмотря на это, через какое-то время  совсем рядом уже зиял черный провал пещеры, и Адон внимательно изучал знаки, выбитые на камнях над входом.
- Я бы их не заметил, - признался подошедший юноша.
- Немудрено, - усмехнулся отшельник, - Это я их тут оставил. Так давно, что и забыл уже. Это не простая пещера.
- Что же в ней необычного? - заинтересовался Йеш.
- Это начало одного из лабиринтов, - сверкнул глазом старец, - Он тянется на много миль. Через него, зная путь, можно даже попасть ко мне. Или достичь центра хребта.  Я хотел завтрашний день посвятить его поискам, но раз уж мы так удачно на него набрели — заночуем прямо здесь, а с утра двинемся в путь.
- Это радует! - улыбнулся юноша, - Я чертовски устал!
- А вот и вода! - воскликнула Шахар, неся в руках котелок.
- И хворост! - в тон ей добавил Эрев, бросая на землю сухие ветки.
- Боюсь, от огня придется отказаться, - нахмурился отшельник, - Здесь слишком безлюдно, чтобы мои коллеги приняли нас за случайных путников. Совсем рядом базируется Орден Синего Пламени, да и форпост Святого Престола — мужской монастырь Святого Луки, как говорится, не за горами. Не хватало нам еще любопытствующих!
- Ничего! - улыбнулся Эрев, - Я вас прикрою! Пока еще я могу...
С первыми каплями дождя в пещере уже горел огонь, и весело булькала вода в котелке. Ужин затянулся, благодаря бесконечным разговорам и подшучиванию друг над другом. Наконец, вдоволь насмеявшись, Йеш и Адон стали готовиться ко сну. Эрев сгустил тьму у входа в пещеру настолько, что ни малейший отсвет не выдавал их присутствия. И теперь сам встал на страже, пристально вглядываясь в пелену ночного дождя.
- Мне страшно... - подошедшая вестница уткнулась лбом в широкую спину спутника, тот даже не шелохнулся.
- Мне страшно, - повторила она, - Я теряю силу.
Горячая ладонь вестника нашла и сжала прохладную ладошку спутницы.
- Я знаю, - сказал он в темноту, - Я тоже.
- Мне все сложнее даются какие-то элементарные вещи, над которыми я даже не задумывалась раньше, -  продолжила она, - И я с ужасом думаю о том, что когда-нибудь я стану настолько тяжелой, что не смогу подняться в воздух. Бескрылый вестник... Что может быть ужаснее?
- Нет, - тихо ответил Эрев, - Не бескрылый вестник. Если когда-нибудь ты не сможешь взлететь — это будет значить, что ты стала человеком.
- Мне кажется, я уже не чувствую разницы, - прошептала Шахар.
- Лукавишь, - улыбнулся Эрев, и Шахар сама не поняла, как оказалась в его объятиях.
Горячие ладони вестника разносили тепло по всему телу, затуманивая сознание и разгоняя кровь. А потом он наклонился и поцеловал ее, и в голове вдруг взорвалось солнце, разлетаясь миллионами огненных брызг. Они обжигали, но Шахар еще крепче обхватила шею вестника и одними губами прошептала:
- Еще...
Эрев улыбнулся и в голове у вестницы вспыхнуло новое солнце взамен погибшему.
- Нет, - он покачал головой, - Я боюсь обжечь тебя. Я сам не знал, что в моих жилах бурлит самая настоящая лава.
- Ладно, - не стала спорить она, проводя рукой по щеке вестника, - Тогда давай я.
И не успел Эрев ничего ответить, как его подхватил и закружил вихрь, лишая опоры под ногами и заставляя замирать сердце. Кружение становилось все быстрее, от него перехватывало дыхание, пока вестник не понял, что растворяется в этих потоках, перестает быть. И когда движение сменилось блаженной невесомостью, он осознал, что значит фраза «родиться заново».
- Это чудо, - улыбнулся Эрев, прижимая к себе вестницу, из глаз которой катились слезы, - Мы сошли с ума.
- Это и есть любовь? - шмыгнув носом спросила она.
- Наверное! - ответил он, вытирая ей слезы в уголках глаз, потом обнял ее и тихонько прошептал на ухо, - Мы не слабеем, Шахар, мы — меняемся.

- Сегодня ночью, - Злат внимательно смотрел на Императрицу, - Ты должна открыть врата. Уверен, что твой брат проделает тоже самое. В послании были оговорены сроки.
- Я увижу его... - ее сердце забилось часто-часто.
- Не заставляй меня напоминать тебе о деле, - поморщился Знахарь, - Иначе все труды насмарку.
- Я помню о деле, - почти обиделась девушка, - Зачем ты так?
- На всякий случай, - отвернулся Злат, - Чтобы немного остудить твой пыл. Это будет грандиозный эксперимент. Никто из живущих еще не отваживался на такое. Оцени величие момента!
- Ценю! - отозвалась Императрица, - Когда мы начнем?
- Начнем в полночь, - отозвался Злат, - А готовить символы я стану прямо сейчас. Это будет немного похоже на тот ритуал, что мы проводили над тобой вместе с Бароном.
Он не сказал с «твоим мужем», он сказал просто — с Бароном — и Айнэ была ему за это очень благодарна.
- Нам нужно будет установить и укрепить связь между нами, - продолжал между тем Знахарь, - Есть два пути — интимный и кровный. Нам подойдет любой. Я подготовил зелье, но его необходимо дополнить.
- Решай сам, - дрогнувшим голосом произнесла она, - Что для нас будет лучше.
И вдруг подумала, что ее брат поставлен перед тем же выбором.
- А с кем пойдет Сай? - запоздало поинтересовалась она.
- Помнишь дочь Виконта, которую ты не узнала? - вскинул бровь Злат, - Она цельная, как и я. Она будет заземляющей для Небесного Императора.
В библиотеке повисла тяжелая тишина.
- Мне нужно будет много твоей крови, - наконец заговорил Знахарь, - Готовься. Но знай, что если я почувствую, что теряю с тобой связь — я прибегну к крайним мерам.
Императрица кивнула головой и побрела к выходу.
- Выброси эти мысли из головы, - прозвучал вдогонку голос Злата, - Мы в конце концов тоже живем в одном замке — и, как видишь, ничего.
- Спасибо! - сказала Императрица.
- Я позову тебя, когда все будет готово! - откликнулся Знахарь.

- Расслабься и дай мне руку! - сказала Люция сидящему в кресле Императору.
- Легко сказать — расслабься! - воскликнул он, - Мне щекотно!
- Так надо! - пояснила девушка, - Так учил меня Адон и рыцари пространства.
- Это еще кто такие? - поинтересовался Император.
- Потом расскажу! - воскликнула девушка, - Ну же!
Для укрепления связей между открывающим врата и заземляющим им было предложено два способа на выбор, но ни один из них не устроил ни Императора, ни девушку.
- Пустить кровь брату! Ну уж нет! - воскликнула она, - У меня есть предложение получше!
Первый способ они даже не обсуждали. Из объяснения Люции Император понял, что она хочет прибегнуть к каким-то там древним силам, которые скрепят их связь пространственной печатью. И если это вдруг не поможет — то кровь под рукой всегда. Пентаграмму тоже решено было начертить, но оставить лишь на самый крайний случай.
- Я должен увидеть ее, - вдруг совершенно серьезным голосом сказал Император, - Поэтому делай со мной, что хочешь!
 - Сразу бы так... - проворчала Люция, разворачивая ладонь.

Йеш безмятежно посапывал, незаметно растворились в темноте вестники. Адон перевернулся с бока на бок и снова затих. С самого начала совместного пути он очень плохо спал и ничего не мог с этим поделать.
- Я чудовищно стар, - думал Адон, - Я не просто старый... Я — Древний.  Сколько событий крутилось вокруг меня... Сколько великих мира сего проходили мимо, не затрагивая ничего внутри. Я участвовал в их судьбе, прощался и забывал. Ну почему именно этот мальчишка не дает мне покоя? Мне приходилось убивать. Как это было сначала — не помню... Потом — привык. Мне приходилось приносить жертвы. Но сейчас жертвой становлюсь я... Это мое испытание... Что заключено в этом спящем мальчике? Какие силы скрыты в нем? Что я должен понять? Ни Гимель, ни Тано нет рядом, чтобы подсказать мне ответ. А больше никто помочь мне не в состоянии. А может мне наконец повезет и я все-таки увижу Жрицу... Через столько лет... Может? Может.
Отшельник прислушался к себе. Неведомая сила распирала изнутри легкие, заставляла трепетать сердце, наполняла своим сиянием душу, будоражила воображение, не давая уснуть. Это значительно отличалось о тех кошмаров, что посещали его в его пещерах, но было столь же выматывающим и утомительным. Зеркало больше не объявлялось, видимо, решив оставить старца в покое, а может быть просто не могло пробиться через новое чувство, переполнявшее отшельника. 
- Скоро, - вдруг подумал он, - Очень скоро все произойдет.
Нужно было уснуть, но сна не было. Адон, чуть слышно кряхтя, поднялся со своего места и вышел на свежий воздух. Дождь кончился, в воздухе разлились приятная свежесть и прохлада, наполненные звуками ночного мира. Отшельник прислушался к окружающему пространству и вдруг понял, что ему не давало покоя: ночной мир тоже не собирался спать, он готовился к какому-то грандиозному событию, грозящему свалиться на спящие головы с минуты на минуту. Старец уселся поудобнее перед входом в пещеру и стал слушать.

- Вас ждут в библиотеке, Госпожа... - темнокрылая вестница растворилась так же неожиданно, как и возникла.
Императрица еще раз провела расческой по вьющимся золотистым волосам и решительно поднялась со своего места.
- Пора... - сказала она сама себе.
Злат уже ждал ее. Свеженачертанная пентаграмма на полу внушала уважение к ее автору.
- Однако... - подумала вдруг Айнэ, не найдя в округе ничего подходящего под линейки и уголки, - На глаз он ее чертил что ли...
- Сядь сюда и дай руку, - сказал Злат.
Императрица уселась на диван перед жертвенной чашей, протянув ладонь. В руке у Знахаря сверкнул нож со старой гравировкой. Он только мельком взглянул на нее, она кивнула головой, и нож вспорол вены на запястье. Кровь толчками хлынула в чашу и закружилась, забурлила там. Большой сапфир на дне было засветился голубым светом, но потом стал меркнуть и почти погас, периодически вспыхивая едва заметными вспышками. Злат удовлетворительно крякнул. Императрица хотела было спросить, что это значит, но он вдруг быстрым движением перехватил ее запястье и в мгновение ока туго забинтовал его.
- Все. Теперь подожди немного.
А сам взял чашу, обмакнул в нее неширокую кисть и отправился кровью обновлять границы пентаграммы. Айнэ молча наблюдала за ним.
- Раздевайся. - покончив с пентаграммой, Злат вновь подошел к ней.
- Но как же я... Перед Саем... - она не договорила.
- Мне нужно разметить твое тело символами, - пояснил Знахарь.
Императрица вздохнула и стала стягивать с себя платье.
- Встань сюда! - указал ей на пятно света Злат.
Она подчинилась.
- Стой и не шевелись.
Айнэ зябко передернула плечами — в замке было прохладно. Злат прикатил откуда-то расчерченный знаками разноцветный витраж и установил его так, что свет, проходящий сквозь него, украсил тело Императрицы разнообразными цветами и символами.
- Это не займет много времени, - сказал Знахарь, - Как видишь, я всевозможно постарался ускорить подготовительный процесс.
Айнэ кивнула головой и почувствовала, как по телу побежали мурашки от прикосновения к коже кисти, вымазанной в прохладной краске.
- Все, можешь одеваться. - наконец сказал Злат, указывая на белый балахон, аккуратно сложенный на стуле и отошел подальше, любуясь проделанной работой, - Но дай краске вначале высохнуть.
Айнэ снова молча кивнула головой.
- Сколько сейчас времени? - спросила она, одеваясь, когда краска подсохла и больше не оставляла отпечатков.
- Без четверти, - откликнулся Злат, - У нас все готово для проведения ритуала, но мы дождемся полуночи.
- Оно слишком прозрачное, - пожаловалась вдруг Императрица, приподнимая пальцами край балахона.
- Мне нужно видеть, как работают символы, - ответил Злат, - Так что терпи.
И Айнэ снова кивнула головой.

- Что это? - возмутился Император.
- Это...эммм... ну.... - бормотала смущенная Люция.
- Это поводок? - подсказал Император.
- Ну как бы да, - призналась девушка.
- И как я буду выглядеть? - продолжал возмущаться Император, - С поводком-то на шее?
- Ну почему сразу - на шее? - попыталась оправдаться Люция, - Можно на руку нацепить. Рыцарь дисков сказал, что это самый надежный вариант.
- Ну если рыцарь дисков так сказааал... - протянул Император.
- Сай, ну пожалуйста, не вредничай, - взмолилась девушка, - Другого способа у нас все равно нет!
- Да ладно! - воскликнул Император, - А я знаю еще как минимум два!
- А я — нет! - рявкнула вдруг Люция, - Времени в обрез! А ты ведешь себя как.... ребенок!
- Извини, - сдался Император, протягивая руку, - Просто я нервничаю.
- Можно подумать, я — нет, - буркнула девушка, обвязывая вокруг руки Императора тонкий кожаный шнурок.
- Из чего он сделан? - спросил Император, чтобы как-то загладить вину.
- Тебе лучше не знать, - ответила девушка, - Ты у нас, оказывается, впечатлительный.
- Хватит злиться! - взмолился Император, - Ну прости меня!
- Уже простила! - второй конец шнура Люция приладила к своему запястью, - Встань сюда! - девушка указала на центр пентаграммы, и когда Император выполнил ее указание, достала из кармана пузатый бутылек с плотно завинченной крышкой.
- Что это? - спросил, морщась, Император, зеленоватая мазь изрядно воняла.
- Это усилит действие поводка, - пояснила девушка, - И крови тоже, если она все же понадобится. Еще тебе придется снять рубашку, мне нужно отметить на тебе направления сторон света. А на себе я уже все разметила, - пробормотала Люция, старательно выводя все той же мазью на груди и спине Императора символы пространства, - Готово! В принципе, можно начинать...
- Удачи нам, - грустно улыбнувшись, сказал Император.
- Удачи нам! - улыбаясь, вслед ему повторила девушка.

- Полночь! - воскликнул Злат, - Пора!
Императрица встала в центр пентаграммы.
- Помнишь все, о чем мы говорили с тобой? - спросил напоследок он, протягивая ей чашу с зельем.
- Помню, - ответила Императрица, осушая сосуд, - Не волнуйся.
- Закрой глаза, - сказал Злат, - И иди вперед. Если я почувствую, что связь слабеет или обрывается — сама знаешь, что будет.
Она кивнула головой и закрыла глаза. Пространство закрутилось волчком вокруг нее, но Злат  связь держал крепко и ее не снесло, не утащило ни в одно из отражений. Наконец, картинка стабилизировалась.
- Иди! - глухо, как из-под толщи воды прозвучал голос Злата, - Удачи!
И она пошла, раздвигая пространство руками. Встречный поток времени рванул навстречу, мешая двигаться. Айнэ едва устояла на ногах. Неудобно, но терпимо, идти можно. Как это все похоже на те лабиринты, в которых блуждала она еще так недавно в своих снах, пытаясь вспомнить себя. А кажется, что это было невообразимо давно... Тогда она звала кого-то и на утро никак не могла вспомнить — кого. Теперь она знала наверняка.
- Сай! - крикнула она в непроглядный туман, который заколыхался от ее крика, - Саааай!
Она немного постояла, прислушиваясь, потом решительно шагнула в лабиринт из тумана и мгновенно пропала из вида.

- Давай! - сказала Люция Императору, тот послушно закрыл глаза.
Пространство изогнулось дугой, норовясь растащить тело на кусочки. Тут же вспыхнул голубоватым светом шнур на запястье, заставляя угомониться пространственные бури. На Севере полыхнул золотом диск, и Император интуитивно понял — туда. Временные потоки скручивались тугими змеями, так и норовя ухватить за ноги, но пару раз едва не свалившись в них, он научился их обходить.
- Странное место, - вслух подумал Император.
Клочки тумана висели в воздухе, порой принимая форму деревьев или птиц, а иногда и вообще самых разных предметов. Туман колыхался под ногами, лез в нос и уши, опускался хлопьями на плечи, застилал глаза. Но золотой диск на Севере горел ярко, и Император уверенно продвигался вперед.
«Пока не упрешься в стену» - так написано было в той брошюре, странным образом попавшей к Люции. Сколько нужно идти было до стены — он не знал, существовало ли здесь какое-то время — тоже. Наконец, он уперся в полосу сплошного тумана, попробовал было обойти — и поводок сильно стянул руку.
- Значит, туда! - решил Император, исчезая в белесой мгле.

Туманная завеса приняла форму паркового лабиринта — и Айнэ уже довольно долго бродила среди призрачных деревьев, цветов, кустов и скамеек с беседками. К тому же сильно хотелось спать. Она потрогала одну из скамеек — под туманной внешностью оказалась вполне плотная основа. Вот бы прилечь ненадолго... Желание возникло и тут же улетучилось, когда символы на теле откликнулись сильным жжением.
- Все, все, я передумала! - воскликнула она, и жжение стало слабее, но совсем не прошло, видимо, чтобы и впредь не забывала.
 Они обсуждали со Златом варианты, как можно отыскать в таком безобразии Императора. Самый первый способ — позвать, и Айнэ изо всех сил снова закричала:
- Сааааай!
Тишина. Второй способ — представить себе его образ и позволить ему вести тебя. Она честно пыталась, но никто пока не скажет, помогло ли это. И третий способ — заставить Зеркало смять пространство, разделяющее их. Как это сделать? Силой своей крови — императорской и королевской — и силой своего слова. Злат просил приберечь этот способ на крайний случай — если с первыми двумя ничего не выйдет. Но Айнэ чувствовала, что время пришло.
- Сначала попробую прибегнуть к силе источника, - решила она, во всех подробностях представляя себе каменный грот с камнем силы.
В мгновение ока она очутилась там, где представила и приложила руку к камню — тот затрепетал, как живое существо, под ее пальцами.
- Давай! - воскликнула она, - Помоги мне перенестись ближе к Саю!
Камень раскалился так, что пальцы девушки уже едва выдерживали его температуру, потом Айнэ моргнула и поняла, что снова оказалась в том самом призрачном парке, только несколько в другом месте. Она раздосадованно топнула ногой, оказалось, что силы первоисточника хватило только на это, и попыталась сделать шаг, но уперлась в какую-то прозрачную преграду. В недоумении она пошарила руками, пройдясь немного в одну и в другую сторону. Стена никуда не делась.
- Это оно! - широко улыбнулась Императрица, поняв, что достигла цели, - Это и есть Зеркало!

 Сай брел в густом-густом тумане, и только когда выбрался наружу сообразил, что бродил по дну призрачного озера. Озеро окружали симпатичные беседки и деревья, на поверку тоже оказавшиеся слепленными из тумана, а вдали возвышалась крыша дворца. Золотой диск угас, как только Император вступил в туманное марево, и теперь ему приходилось полагаться исключительно на свою интуицию, да на поводок Люции. Сай решил  начать со дворца и вскоре уже поднимался по широким, покачивающимся в такт его походке, ступеням. Залы, похожие одна на одну, сменяли друг друга, и Император проскочил их немалое количество, на ходу прикидывая, что дворец изнутри значительно больше, чем кажется снаружи, как вдруг с размаху налетел на прозрачную стену. Не больно, скорее неприятно. За прозрачной стеной простиралась половина такой же точно залы. Решив, что искать дальше большого смысла нет, Император встал поудобнее.
- Давай, девочка, изо всех сил постарайся удержать меня, а я постараюсь не подвести нас...
И Император обеими руками оперся о стену.
- Истинный Свет! - прогремел в абсолютной тишине его голос, - Я — твое порождение, твое дитя, я раскрываю врата, чтобы пройти к тебе. Впусти меня!
- Какие люди... - проскрипели стены дворца, - Надо же... Ну что с тобой делать... Невежливо гостей из такой дали держать на пороге... Входи...
Сай аккуратно, чтобы не порвать связь с Люцией шагнул в открывшийся проем и, лишившись опоры под ногами, кубарем покатился вниз. Трос на руке опасно натянулся, а потом сильно ослаб. Император поднялся на ноги и огляделся. Небольшая полукруглая комната, уставленная многочисленными зеркалами, переотражающимися друг в друге, и образующими причудливые тоннели, красный ковер под ногами, свечи... много свечей.
- Зачем пожаловал? - проскрипел голос.
- Я должен увидеть сестру! - сказал Император, - Пожалуйста, позволь.
- А найдешь ее? - заинтересовался голос, - Переотражений множество.
- Я постараюсь. - спокойно ответил Император.
 - Решительный малый, - уважительно протянул голос, - Уважаю таких. Нет. Правда... Ну, иди, выбирай любой коридор. Будем считать, что ты меня убедил.
Сай огляделся. Каждое зеркало превратилось в туннель. И все они были разными. Высокие, низкие, широкие, узкие, каменные, деревянные, земляные, увешанные коврами, украшенные камнями и золотом, воздушные, прозрачные, темные и ярко освещенные — от их обилия кружилась голова.
- Ну давай же, - проскрипел голос, - Смелей!
- А что здесь? - спросил Император, указывая на единственную прикрытую, едва приметную дверь, чтобы как-то оттянуть время.
- Там тупик, - ответил голос, - Туда нельзя.
И Императору вдруг показалось, что голос прозвучал чуть напряженно.
- В любую, говоришь? - переспросил он, вставая поудобнее.
- В любую, - подтвердил голос, - Кроме этой.
Сомнений быть не могло — над закрытой дверью был намертво вмонтирован сиреневый аметист. Счет шел на секунды и, изловчившись, Император прыгнул и в прыжке толкнул дверь ногой. Аметист вспыхнул, дверь нехотя поддалась и в следующую секунду Император уже несся по выбранному проходу прочь от круглой комнаты и скрипучего голоса.
- Куда? - взвыл тот напоследок, и Сай почувствовал, как сминается пространство позади него.
- Только бы успеть! - подумал он.
Впереди уже забрезжил было свет, так близко... но он оказался обманкой. Голос не соврал. Коридор окончился тупиком, свет отражался от висящего на стене небольшого факела.
Император оглянулся — пожирающая пространство свора надвигалась, заволакивая проход,
стены тоннеля начали рушиться, пол уходил прямо из под ног, но тупик стоял намертво без единого намека на трещины, и Император понял, что еще миг — и он лишится последнего своего, пусть и слабоосуществимого шанса. И когда пространство вокруг рухнуло окончательно, погребая его под собой, уволакивая в бездну небытия, он успел ухватиться за выступ скальной плиты, загораживающей проход.
- Прости меня, девочка... - успело промелькнуть у него в голове, - Но я верю, что у тебя получится вытащить меня.
И он свободной рукой резко дернул поводок, обрывая его. На том конце что-то сильно ухнуло, резко защемило сердце, вспухли начертанные на теле символы. Император взглянул на оставшийся кусок шнура, тот едва пульсировал синим.
- Последний шанс... - шепнул Император, и, размахиваясь, ударил свободным концом поводка по скальной плите. Пальцы скользили по камням, грозя разжаться в любой момент. Поводок полоснул по плите, откалывая от нее мелкие кусочки, потом, будто разглядев невидимую брешь, юркнул под камни, намертво приковывая Императора собой к тупиковой скале. Пальцы другой руки наконец совсем ослабли и Император опасно завис над Бездной, полностью подчинившись тонкому шнуру, который он наделил своей волей. То, что оборвавшись, шнур стал продолжением его самого, его щупальцем, Императора не удивило, не до того было. Дитя пространства, он инстинктивно избегал его пожирателей и, спасаясь, тащил Императора, как балласт, за собой. А Печать четырех Рыцарей, поставленная Люцией на запястье, надежно держала, давая шанс на спасение. Император посмотрел вниз — пустота под ногами щекотала нервы, заставляя тело покрываться холодным потом. Долго он так еще продержится? Пока не ослабнет печать. Как разбить этот монолит? Прибегнуть к силе источника? Разогнать черноту первозданным светом? Сай вдруг вспомнил, какая чудовищная волна силы накатила на него в подземельях Черного Замка, когда он впервые после долгой разлуки увидел Айнэ. Чем мощнее Тьма, тем сильнее Свет, здесь же не было ничего... Ничего из того, от чего можно оттолкнуться и дать силе проснуться. Пустота рождающая в ответ пустоту. Только тоненький поводок, отчаянно цепляющийся за камни и за жизнь. Ослабнет печать или воля — и не станет Императора. Бездна равнодушно проглотит все, что бы ей не скормили.
- Наверное, я обречен, - подумал вслух Сай.
- А ведь тебя предупреждали! - проскрипел знакомый голос, - Так что сам виноват.
- Чего тебе нужно? - вяло откликнулся Император.
- Мне скучно... - невнятно ответил голос.
- Тебе спеть или сплясать? - вдруг разозлился Император, - Так ты погоди, дай только выбраться.
- А ты все еще надеешься? - вполне натурально удивился голос.
Император только скрипнул зубами в ответ. Голос неимоверно раздражал. Что-то было в нем такое... древне-дряхлое, насквозь проржавевшее, напоминающее скрежет тупой стрелы, выпущенной по старому доспеху. Скрежет стрелы... И Сай вдруг отчетливо вспомнил баронскую погоню, преследующую их с сестрой по пятам, и боль в плече от пронзающей его ядовитой стрелы. А ведь шрам до сих пор при нем. Рубец с рыжим разводом посередине. След от яда. И Сай вдруг почувствовал, как в нем начинает пульсировать яростная сила, нарастающая от толчка к толчку.  Яд... Сотворенное порождение темной силы. Императора вдруг затрясло, переполняющая сила первоисточника требовала выхода.
- Еще чуть-чуть, до предела, - зло усмехнулся он про себя.
И когда пульс начал зашкаливать и стало почти невозможно дышать, он сжал руку в кулак и со всей силы ударил по монолиту, закрывающему проход, выпуская энергию наружу. Кулак почти по локоть ушел в плоть камня, ставшей вдруг мягкой, словно масло. Скальная плита оплавлялась и таяла, но никак не кончалась. Голос скрипуче рассмеялся, и это придало Императору сил. Он раскрыл ладонь и слепяще-яркий свет, рвущийся наружу, окутал камень, который вдруг стал призрачно-прозрачным, разъедая его изнутри. Монолит запульсировал серебристым светом, а потом рассыпался пылью, забивая глаза, рот, уши. Император подтянулся и одним движением выбросил тело наверх, в следующую секунду вскочил на ноги и бросился прочь, к выходу, где уже, о чудо, брезжил солнечный свет. А скрипучий смех все преследовал его до конца туннеля.

- Первородная Тьма! - воскликнула Императрица, вскидывая руку над собой, - Я твоя дочь, я твои врата! Прими меня в свое лоно!
Стена заколыхалась чернильным маревом и разошлась в стороны, и Айнэ увидела себя.
- Здравствуй! - улыбнулось ей отражение, протягивая руку.
- Здравствуйте! - Айнэ легонько сжала протянутую ладонь, ладонь была холодной.
- Ищешь кого? - продолжало вежливо улыбаться отражение.
- Ищу... да... - она запнулась, - Я ищу своего брата — Сая, он не у Вас?
И вдруг подумала: «Ну что за чушь я несу?»
- Твой брат? - ухмыльнулось отражение, кокетливо поправляя прическу, - Вот этот?
Неуловимым движением клочок тумана, порхающий неподалеку, превратился в точную копию лица Сая.
- Да, это он! - не удержавшись, воскликнула Айнэ, - Мне нужно увидеть его!
- О! Я с великим удовольствием провожу тебя! - воскликнуло отражение, беря ее за   руку, - Идем!
И Императрица сделала шаг, исчезая в зеркальной глади.
Они поднимались по широкой лестнице без перил, стен, пола и потолка. Просто — лестница, висящая в белесой мгле. У Айнэ в голове возникали и лопались тысяча вопросов, но ни один она не решилась задать своей молчаливой спутнице, удивительно похожей на нее саму. Сколько они уже шли? Никаких ориентиров вокруг не было. Айнэ пробовала было считать ступени, но вскоре сбилась со счета. Иногда ей начинало казаться, что они стоят на месте, просто перебирая ногами.
- Долго еще? - не очень вежливо поинтересовалась она, когда ей это порядком поднадоело.
- От тебя зависит, - загадочно ответило отражение.
- Что это значит? - начала раздражаться девушка.
- То и значит! - сверкнуло глазами отражение, - Ты ведешь. Ведь можешь напрямую, но, видимо, ты предпочитаешь окольные пути.
- Напрямую? - Императрица встала, остановилась и ее спутница, - Это как?
- Это вот так! - воскликнуло отражение, и окружающий пейзаж разительно изменился. Айнэ стояла одна в густом зеленом лесу. Прямо перед ней расстилалась небольшая полянка, посреди поляны рос высокий раскидистый дуб. Под дубом сидели юноша и девушка. Айнэ пригляделась получше. Сай... Ее Сай обнимал темноволосую красавицу, что-то шепча ей на ухо, та заливисто смеялась в ответ.
- Нравится? - незаметно подкралось изображение.
- Нет. - Айнэ с трудом отвела взгляд.
- Подумаешь, - обиделось то в ответ, - А если так?
Сай и темноволосая девица исчезли. Взамен им под дубом возникли Барон и Злат, они, видно, кого-то ждали.
- А я ведь могу сделать с тобой все, что угодно! - вдруг плотоядно уставилось на нее отражение, - Я тут всесильна, а ты... так сказать...элемент моего сознания.
Не успела Императрица ничего ответить, как под дубом возник третий.
- А вот и твой братец! - пояснило отражение, - Смотри-ка, идет к нам!
И вправду, возникший из ниоткуда Сай наскоро перебросился с Бароном парой слов и направился к ним. Айнэ повернула голову, чтобы что-то спросить, но отражение куда-то исчезло. Ноги, казалось, приросли к земле.
- Сай... - из глаз девушки покатились слезы, - Ты...
Он крепко обнял ее, потом ласково заглянул в глаза и взял за руку:
- Идем!
Она подчинилась, на ходу вытирая слезы.
- Зачем нам туда, Сай? - запоздала поинтересовалась она, увидев, что они приближаются к дубу.
- Все хорошо! - улыбнулся он, - Так будет правильно!
- Что будет правильно? - почти выкрикнула она, - Постой!
 Он остановился и приобнял ее, проводя рукой по щеке:
- Все будет правильно. Ты поймешь потом. Хочешь, я понесу тебя?
Он подхватил ее на руки и понес легко, как пушинку.
«Как хорошо, как уютно» - подумала вдруг Айнэ, - «И совсем неважно, что будет потом.»
- Нет, важно! - встрепенулась вдруг она, но они уже дошли до дуба и Сай опустил ее на землю.
- Она — моя! - сказал Барон, хватая ее за руку.
- Ошибаешься! - ухмыльнулся Злат, - Это только на первое время!
- Нет! - воскликнула Айнэ, - Сай, ну скажи им!
Но тот лишь сделал шаг назад, грустно глядя на нее и чуть заметно кивнул головой.
- Подержи, ее, друг, - сказал Барон, - Она брыкается. Дикая, стерва.
- Дикая, - согласился с ним Злат, железной хваткой сжимая ей руки, - Но нам — самое то.
- Сай! - снова крикнула Айнэ, захлебываясь словами, - Ты что же так... так... и будешь... стоять?
Он виновато улыбнулся, бессильно разводя руками. Барон стал задирать ей платье, Злат крепко держал ее, А Сай... ее любимый Сай... стоял и смотрел. И на Айнэ накатила тошнота и истерика одновременно, заставляя согнуться в три погибели, выворачивая сознание наизнанку.
- Тише... Тише... - похлопало отражение ей по плечу, - Ну чего же ты так?
Они снова стояли на лестнице.
- Это был обман? - язык отказывался ворочаться и девушка с трудом произнесла эти слова.
- Ну почему же? - абсолютно серьезно взглянуло на нее отражение, - Это правда. И эта правда живет в твоей голове. Я не в состоянии выдумать то, чего нет. Или вот еще...
И снова окружающая действительность резко поменялась. Айнэ стояла на коленях в белой больничной палате у кровати, на которой лежал ее сын.
- Йеш... - прошептала она, и сердце гулко застучало.
- Зачем ты здесь? - спросил он.
- Йеш... Это же я... твоя мама... - она замолчала, часто моргая глазами, не зная, что сказать.
- Ты отдала меня младенцем незнакомому человеку, - он жестко взглянул на нее, - Ты бросила меня на произвол судьбы. И ты еще смеешь называть меня своей матерью?
- Боже... - шепнула она, - Но ты ведь как никто другой знаешь, что у меня не было выбора. Он бы убил тебя...
- А ты так уверена в этом? - колкость в его голосе убивала, - Ни одна нормальная мать не оставила бы своего ребенка. У нас был шанс стать нормальной семьей, но вместо этого меня выходили и воспитали другие люди. Они имеют больше права называться моими родителями.
- Ты что говоришь такое... - из ее глаз покатились слезы, перерастая в рыдания, - Сейчас же замолчи...
- Какое жалкое зрелище... - он отвернулся от нее, - Уходи... Мне неприятно разговаривать с тобой.
Айнэ затрясло.
- Еще? - услужливо спросило отражение.
- Хватит... - умоляюще пролепетала она, - Хватит...
- Ну, как скажешь... - отражение пожало плечами, - Ты сама теперь в состоянии отличить правду жизни от вымысла кошмаров? И то, и другое, как видишь, вполне реально.
Айнэ закрыла глаза. Недавно увиденное и давно пережитое... Правда и Вымысел.. Где реальность? И она поняла, что запуталась. Стерлись грани, смешались воспоминания и сны, остались пережитые чувства, вполне настоящие, надежда, восторг, разочарование, ужас. Айнэ вдруг почувствовала, что тонет, что она уже не в состоянии узнать, что было, что является плодом ее воображения, а что нет. Она обессиленно опустилась на ступени.
- Вы сами сводите себя с ума, - сказало отражение.
- Чего ты хочешь от меня? - тихо спросила Императрица, - Зачем тебе все это надо?
- Мне ничего не надо, - хмыкнуло отражение, - Не я шастаю между мирами. Я вообще не вижу никакой разницы — здесь или там... И еще... - оно заговорщически помолчало, - Реальность может быть и такой тоже.
И Айнэ вдруг оказалась у порога родного дома в Рименте. Она сидела на ступеньках у двери. А навстречу ей неслись наперегонки, хохоча, Сай и Йеш. Йешу было лет десять. Она не могла видеть его таким, но сердце подсказывало  — это он. Они немного не добежали до нее, остановились и помахали ей. На ее глазах выступили слезы, она улыбнулась и махнула в ответ.
- Мама! - крикнул Йеш, маня рукой, - Мама, иди к нам!
Она поднялась и пошла к ним, потом побежала.
- Набегались, архаровцы? - прозвучал до боли знакомый голос.
- Отец... - прошептала она, разворачиваясь и бросаясь на шею рослому красивому мужчине средних лет, - Господи... Сколько же я не видела тебя...
- Айнэ, ну ты чего... - он обнял ее, похлопывая по спине, - Ты последнее время такая странная, - Только ведь виделись.
- Ничего, - сказала она, целуя его в колючую щеку, - Я так рада...
- Сай, Йеш, - воскликнул он, - Идите за стол, ужин готов.
- Ужин! - воскликнул Йеш, вприпрыжку бросаясь к дому, - Мама, идем!
- Я не верю... - прошептала Айнэ, - Не верю... Боже... я схожу с ума.
- Иди, сын, - сказал Сай, гладя его по голове, - Я сейчас, мама последнее время немного не в себе.
Йеш взял за руку деда и они вместе исчезли в глубине дома.
- С тобой все в порядке? - Сай подошел к ней ближе, она отшатнулась, - Айнэ, - он осторожно взял ее за руку, - Ты меня пугаешь последнее время. Что с тобой творится?
Она испуганно смотрела на него, потом дотронулась до щеки, провела линию вдоль подбородка.
- Это правда ты?
Он рассмеялся, растворяя своим смехом все сомнения, подхватил ее на руки, закружил. И она заулыбалась в ответ.
- Не отпускай меня, Сай, никогда в жизни больше не отпускай... Иначе я умру... правда...
- Не отпущу, а лучше поцелую! - воскликнул он, и она прикрыла глаза.
- Вот так, - сказало отражение, - Тоже бывает. И это тоже правда. А там попробуй разберись, как оно на самом деле. Все относительно... Эй, ты чего? - встревоженно воскликнуло оно, увидев, как Айнэ оседает на ступени.
- Уже ничего... - прошептала Императрица из последних сил, - Ты права. Меня на самом деле нет...
- Вот! - торжествующе завершило отражение, - А я о чем? Все относительно. Ладно, побудь пока тут, а я за тобой попозже приду.
И окружающая картинка снова сменилась, перенося Айнэ на крохотный островок посреди моря.
Небо... Солнце, периодически выныривающее из облаков, песок, море, лениво облизывающее берег, крики чаек. Еще запах большой соленой воды и ласковый теплый ветерок. Айнэ лежала, раскинув руки в стороны и смотрела в небо. Мыслей не было, да и ее самой уже почти не осталось. Ветер, играя поземкой, неспешно заносил ее тело песком. И все это было вполне реальным, пальцы машинально перебирали этот мелкий шелковистый песок, нагретый солнцем.
- Я сломалась, - подумала вдруг она, - Как кукла. Была — и сломалась. Сломанные куклы никому не нужны. Кукольник придумает новых.
И она закрыла глаза, растворяясь в окружающем ее вполне приятном мире. Сколько она так пролежала? Почему очнулась? Айнэ не сразу сообразила, что привело ее в чувство. Почти полностью занесенное песком тело горело огнем. С трудом выбравшись, она оглядела себя и ахнула: символы, начертанные Златом, полыхали зеленым пламенем.
- Чтоб тебя... - в сердцах выругалась она, пытаясь сбить огонь.
Боль нарастала.
- Все, все, хватит! Я очнулась! Я жива!
Пламя поутихло, боль стала спадать.
- Какого там сейчас Злату, - вдруг сказала вслух Императрица, - Даже думать боюсь... Убьет по возвращении.
Воспоминания после пережитого болевого шока возвращались фрагментами.
- Вот дура, - снова выругалась Айнэ, более-менее восстановив картину, - Повелась и едва тут не осталась... И как мне теперь отсюда выбираться? Это же натуральная тюрьма.
Она задумалась.
- Я в одном из многомиллионных отражений, - сказала она себе, - Вот выбраться бы обратно на лестницу... Только как? Злат что-то там говорил о моей крови... - вдруг вспомнила она, подыскивая любой острый предмет.
Ничего подходящего вокруг не оказалось. Тут вообще ничего не было, кроме песка и воды.
- Ладно... - решилась Айнэ, вгрызаясь зубами в вены, - Была-не была!
С первой упавшей каплей крови мир содрогнулся и выплюнул пленницу наружу. Лестница никуда не делась, но сильно изменилась, обветшала, обзавелась заметными провалами в несколько ступеней, дырами, неровностями.
- Ого! - воскликнула Императрица, - Сколько же меня не было!
- Как ты выбралась? - отражение уже не выглядело таким холеным.
Императрица развела руками:
- Боль — единственное, что может вернуть к реальности. А сильная боль — даже поднять из небытия.
- Как ты выбралась с острова? - прошипело отражение.
- А это мой фирменный секрет! - широко улыбнулась Айнэ, протягивая отражению окровавленную руку, - Хочешь, поделюсь?
Отражение попятилось, улыбающаяся Императрица надвигалась неумолимо, как ночная гроза.
- Не подходи!  - взвизгнул двойник, - Не смей!
Айнэ споткнувшись, пошатнулась и взмахнула раненой рукой, удерживая равновесие. Капли крови полетели в разные стороны, выжигая дыры в ступенях.
- Оправу не трожь! - крикнуло отражение, прыгая сверху на девушку. Та не удержалась, и они вместе покатились по ступеням вниз, обнявшись, как сестры. Айнэ почувствовала, что падает, проваливается куда-то, потом больно ударилась о камни, и, раскрыв ладони, поняла, что держит в руках всего лишь горстки серого пепла. Императрица огляделась. Она стояла на дне широкого ущелья и перед самыми глазами ей открывалась тропинка, ведущая вверх. Вздохнув, она решительно двинулась по ней, искусно лавируя между клубами выпускаемого горами пара и нагромождениями камней.

Огромный, обтесанный временем валун у дороги видел многое, но такое, пожалуй, предстало его взору впервые. Одновременно заклубилась пыль с обеих концов и с верхней тропы спустился синеглазый Император, окутанный первозданным Светом, а нижней тропой уже поднималась золотоволосая Императрица в летящем плаще из первородной Тьмы. Не опуская глаз, они встали  напротив друг друга на расстоянии вытянутой руки и долго молчали. Что творилось при этом у них в сердцах, кто знает... Они слишком долго не виделись и исход встречи мог быть любым. Но потом Император лучезарно улыбнулся и, галантно подав руку, проговорил:
- Ваше Императорское Величество, позвольте пригласить Вас на прогулку в такой чудесный день!
Она с облегчением рассмеялась, изящным движением вкладывая свою ладонь в его:
- С удовольствием приму Ваше приглашение, мой Император!
Мироздание замерло.
- Боже, я не верю... Сай, это и правда ты? - прошептала она.
- Правда! - улыбнулся он, притягивая ее к себе, - Это и правда я! Хотя я уже и сам в это слабо верю. Сильно уж это все смахивает на сон.
- Я сейчас умру от счастья, - призналась она.
- От счастья не умирают, - улыбнулся он, зарываясь лицом в ее волосы.
- Значит я буду первая, - она шмыгнула носом, по щекам покатились предательские слезы.
- МЫ будем первые! - поправил он, проводя пальцем по соляной дорожке на щеке, - Иди сюда! - он увлек ее за собой на траву, усадил к себе на колени, покачивая, как маленького ребенка, - Ты же знаешь, - сказал он, что я не могу видеть, как ты плачешь...
А через секунду Императрица уже рыдала, уткнувшись лицом в живот Императора. Да и у него самого в глазах стояли слезы. А мироздание ликовало.

Восходящее солнце окрасило небо и долину внизу в бледно-розовый цвет. Адон, не двигаясь, сидел у входа в пещеру и блаженно улыбался, глаза его подозрительно блестели.
- Мне такой сон приснился! - Йеш, потягиваясь, подошел к отшельнику, - Про маму и папу! Что они там, в Древнем Мире!
- Это не сон! - голос Адона дрогнул, - Они и вправду — встретились.
- На самом деле? - Йеш обнял старца, бурлящая радость рвалась наружу, - Боже... Как им это удалось? Наконец-то! Они смогли!
- Впервые за всю историю Разделенного Мира Императору Света и Императрице Тьмы удалось встретиться друг с другом, - сказал отшельник, потом, помолчав, добавил, - Они смогли. И мы тоже сможем.
- Да. - вдруг совершенно серьезно ответил Йеш, - Теперь мы просто обязаны.
«Закончилось мое испытание» - подумал Адон, - «Смерть — это всего лишь перерождение, врата в иной мир. Я это и раньше знал, но осознал только сейчас. Я не стану переступать через себя или Йеша, мы вместе будем творить. Мы откроем путь за грань, мы отыщем Жрицу, мы найдем Тано. Мне сейчас так легко, что я точно знаю, что у нас все получится. И пусть мальчику придется для этого пожертвовать своей жизнью, я отдам взамен свою, но вытащу его оттуда. Я слишком долго пребывал в Разделенном Мире, и он вгрызся в мою душу, а если подумать — то все едино, и я, и Йеш, и вестники, и Император с Императрицей, по большому счету — все одно.»
И отшельник прикрыл глаза, щурясь на встающее из-за гор солнце, наслаждаясь новым знанием, как состоянием высшего блаженства. И Йеш молча сел рядом и тихонечко сжал его руку, пристально вглядываясь вдаль. Там, в дали, купаясь в рассветных лучах, крылом к крылу парили в небе два вестника — черный и белый.

А где-то далеко, в тронном зале Небесной Империи, почти обессилевшая, перепачканная в своей и чужой крови черноволосая девушка на последнем издыхании умудрилась дотащить бесчувственного Императора до его кровати и, улыбаясь, поцеловала его в лоб, откидывая мокрые пряди волос со лба. И точно также, перемазанный кровью с ног до головы золотоволосый мужчина, шатаясь, поднял Императрицу с пола библиотеки Черного Замка и бережно отнес ее в ее собственные покои и перед тем, как рухнуть на пол, осторожно уложил ее на кровать и заботливо прикрыл одеялом.